Текст книги "15 ветряных лет"

Музыканты и продюсер стали снова и снова приглашать Петра наладить звук. Работы прибавилось, когда песня «Молодые ветра» обрела популярность. Петр помогал и на съемках клипов, и на всех выступлениях. Вместе с Васюковым Лосев буквально разрывался между новым коллективом и «Ключами». С последними пришлось расстаться. Выступлений у «7Б» становилось все больше, и работать в двух группах одновременно не получалось.

Долгое время «7Б» была для Петра единственной музыкальной группой, также он работал в крупной фирме. Эта фирма занималась масштабным звуковым оформлением. Петр настраивал звук в новых телестудиях, спортивных комплексах, концертных площадках. Потом ушел из этой компании, работал в других, с тем же направлением. Один из самых интересных проектов, настоящая гордость – строительство второй сцены Мариинского театра. Для этого пришлось несколько месяцев пожить в Петербурге. Оттуда работать с «7Б» было даже удобнее, потому как группа часто дает концерты в Северной столице.

Был период, когда Петр жил только гастролями с группой, но ему такой уклад жизни не по душе, он предпочитает всегда быть при деле. Вскоре подвернулась новая работа. Петра пригласили участвовать в строительство московского театра «Русская песня». Он с удовольствием взялся за проект. После окончания строительства прошло несколько месяцев, и Петра пригласили работать в театре на постоянной основе, заместителем начальника звукового цеха.

Петр любит свою работу. Он всегда мечтал заниматься большими концертами, участвовать во всех этапах их организации. Так, чтобы использовать технические новинки и делать по-настоящему крутое шоу, создавать переплетение энергий. Масштаб театра позволяет воплотить эту мечту в жизнь. Там проходят шоу в стиле русского народного творчества, ледовые представления, известные мюзиклы, спектакли. Кроме работы в театре добавились другие проекты: Петр начал помогать с настройкой звука разным артистам. Но «7Б» из всех коллективов остается на первом месте.

Петр с радостью делится наблюдениями и выводами относительно музыки. Все-таки успел поработать с огромным количеством коллективов, на сотнях площадок по всей России.

«Сейчас слишком много людей, которые пытаются самовыразиться за счет музыки.

У одних это хорошо получается, у других – плохо. Многим современным коллективам не хватает понимания, чего же они хотят. И грамоты музыкальной не хватает. Люди учиться не хотят, а ждут, что сразу – тыщ! – «Олимпийский». Народ перестал интересно выражать свои мысли в текстах. Но есть те, кто правильно подходит к музыке. И площадки есть хорошие. Мало, но они есть. Я за то, чтобы всем на концерте было хорошо. Для меня важно объединить все в одной атмосфере: передать то, что хотят донести одни, и то, что хотят услышать другие. Нужно все делать так, чтобы мурашки были общие».

Сны Ивана Демьяна

Баба-яга (сон из детства)

Сон должен учить. Учить борьбе со страхом, ощущению счастья или чему-нибудь еще. И когда тебе грустно, ты можешь вспомнить какой-нибудь хороший сон и изгнать плохие мысли.

Я иду вдоль дороги. Направляюсь к привычной автобусной остановке. Через дорогу – лес. Подъезжает автобус. Я должен попасть на него, бегу, и – не успеваю. Автобус уезжает. Я понимаю, что уже опоздал туда, куда мне нужно попасть, но остаюсь на остановке и жду следующий автобус. Стою и жду.

Прямо из леса выходит бабка. Подходит ближе. Смотрю: самая настоящая Баба-яга! Страшная, крючконосая, чуть ли не ногти на глазах прорастают. Она надвигается на меня! Хрипит: «А-а-а! Ну, я тебя сейчас!..»

Баба-яга зажимает меня в углу остановки. Я понимаю: она меня крадет и сейчас унесет с собой в лес. Начинаю использовать детские маневры: шарахаюсь в одну сторону, в другую – играю с ней. Наконец мне удается проскочить у нее под рукой.

В этот момент мимо проезжает грузовик. Я догоняю его, подпрыгиваю, подтягиваюсь на руках и перелезаю в кузов. Грузовик едет. Баба-яга бежит вслед и набирает хорошую скорость. Я начинаю орать. Но тут замечаю, что Баба-яга отдаляется. Она все-таки отстает, потому что скорость у грузовика больше. Баба-яга не сдается: все бежит, бежит и кричит что-то. А я начинаю танцевать! Радуюсь, танцую и показываю ей кукиши. Она становится все меньше и совсем скрывается из вида. Грузовик увозит меня вдаль.

Так я сбежал от Бабы-яги.

Перемещение

Ночной город. Я приезжаю на огромную площадку – открытый съемочный павильон. Везде камеры, экраны, краны для камер. Глаза слепят прожекторы. Здесь снимают какой-то новый блокбастер. В хаотичном порядке перемещаются представители съемочной группы, их очень много. Суматоха. Я не знаю, что все они делают, каждый спешит выполнить какую-то свою работу. Я смотрю на них и понимаю: здесь собрались люди разных рас. Но не наших, не земных. Они отличаются друг от друга анатомией глаз, ушей, тел. С каких только планет ни поприлетали эти существа! Тут можно найти, наверное, все типажи, какие только встречаются в фантастических фильмах. Есть среди них и совсем похожие на людей. Вот, например, как тот парень, который встречает меня. Единственная разница между нами – его странный цвет волос и еще глаза – очень прозрачные, с необычным разрезом. И хотя он похож на обычного человека, я понимаю, что мы из разных цивилизаций, с разных планет.

Он перехватывает меня и говорит: «Пойдем, отойдем. Она там».

Да, мне назначена встреча. Но я еще не знаю, с кем и зачем. Я иду за парнем по съемочной площадке и ничему не удивляюсь, как будто все это – часть моей жизни, как будто я ко всему этому уже давно привык. Кто-то смотрит на меня – мол, я какой-то странный. Кто-то другой привлекает мое внимание. Но каждый держит свое мнение при себе, и все ведут себя спокойно. Мы подходим к открытой витрине магазина.

В витрине установлены ступеньки, а на ступеньках сидят три девушки. С первого взгляда кажется, что они земного происхождения. Все трое – невероятно красивые и обаятельные. У них потрясающие формы, модная одежда. Мой взгляд изучающе скользит по девушкам: я рассматриваю из глаза, груди, талии, бедра, колени… А дальше… Дальше – все. Ни голеней, ни стоп. Ниже колен ничего нет.

Все трое одеты в джинсики. Такие стильные, классно обтягивающие фигуры. На коленях джинсы заканчиваются подушечками, напоминающими копытца (вероятно, чтобы девушкам было удобно привставать). Я скрываю свое удивление. Мне становится искренне жалко этих девушек.

Мы подходим ближе, и меня знакомят с ними. Девушки сидят, расставив свои ножки, смеются. Начинается бессвязная беседа. Точнее, по большей части, они разговаривают между собой о чем-то своем – я просто стою рядом. Находясь рядом с ними, я чувствую себя растерянным и не слежу за разговором. Все время я думаю: «Как же они ходят?» Тем временем они начинают обсуждать, куда нам отправиться. В конце концов, одна говорит: «Ну что – поехали?»

Рядом, метрах в пяти – семи, стоит красный кабриолет с открытым верхом – что-то вроде ретро-«линкольна» – большой, с кожаным салоном и гладким рулем. Я не понимаю, куда мы должны ехать. Девушки называют какое-то место встречи, куда я в итоге должен попасть. Парень с прозрачными глазами направляется к машине. Я не иду за ним и остаюсь рядом с коротконогими девушками. Мне интересно – пойдут ли они сами, или, может быть, им нужна помощь. И тут я вижу – каждая из них достает спички. Пуф!.. Спички не зажигаются, а со свистом вспыхивают ярким светом. Этот свет окружен аурой. Легкая вспышка плавно переходит из розового в фиолетовый цвет… Пуф! От каждой спички исходит маленький луч. Все это случается моментально. Проходит несколько секунд – и девушки плавно, как и сидели, переносятся в салон автомобиля.

Я восхищен. Думаю: «О! Ничего себе! Прикольно!» Сам, уже на ходу автомобиля, прыгаю в салон. А они веселые, смеются. Говорят: «Ты что – такое не видел, что ли? Не знаешь?» Я растерянно отвечаю: «Нет…» Одна из девушек спрашивает парня с прозрачными глазами: «А что – землян не «цепляет» эта штука?» Он смотрит на нас и отвечает: «Не всех. Не всех землян это может «зацепить». Мне становится интересно, и я стараюсь развить тему. Спрашиваю: «А кого может?» Парень отвечает кратко: «Не всех». Я не унимаюсь: «А кого? Кого?» Одна из девушек перебивает и говорит другой: «Объясни, что это».

И вот, пока мы едем, мне рассказывают: «Это у нас такие спички перемещения. Ничего сложного. Ты ее чиркаешь. В этот момент происходят кое-какие излучения. В это же время ты должен подумать о том, куда ты хочешь попасть, твой мозг фокусируется на этом месте, и ты туда попадешь. Главное – держать в мыслях четкую картинку. Вот и все». Едем дальше, и вскоре мне предлагают: «Если хочешь – можешь попробовать». Проезжая очередные дома, мы поворачиваем во двор. Во дворе стоят стол и лавочки. Мне дают спички и говорят: «На, попробуй». Девушки – фьють! – все так же мягко перелетают к столу. Я держу спички в руках и не знаю, что с ними делать. Начинаю зажигать одну и думаю: «Да хотя бы наверх».

И тут меня подбрасывает. Спустя несколько мгновений я уже нахожусь в небе и продолжаю нестись все выше и выше, сквозь первые облака. Подо мной весь город. Все в огнях. У меня замирает сердце. Панический страх. Я теряюсь и не понимаю, что делать дальше…

В этот момент я начинаю бесконтрольно падать вниз. Я лечу, в голове проносятся ругательства и мысли: «Ну как так! Не мое же это! Не надо мне было это «наверх»!» Тут я фокусирую взгляд на том дворике, в который мы приехали: вот дома, стол, скамейки. Я окидываю взглядом это место и думаю: «Мне нужно попасть туда».

Меня выравнивает уже над самыми домами. Теперь я начинаю управлять полетом. Мне бы сразу приземлиться на землю, но нет – огибаю дом, лечу над ним. Сам выбираю, где взять чуть выше или чуть ниже. Стоит подумать: «Вот до того окна», – и меня подбрасывает туда. Я лечу вдоль аллеи, огибаю двор, подлетаю к девушкам со спины. Выравниваюсь, опускаюсь на землю и еще несколько метров пробегаю вприпрыжку. Бегу и думаю: «А, как круто!»

Несколько спичек остаются у меня в кармане.

Оружие (сон за месяц до обстрела Луганска)

Я нахожусь на огромном корабле – вроде космического, только находится он немного ниже. Всюду хромированная сталь, экраны, механизмы. Из иллюминаторов видны земля и небо. Я пересекаю несколько больших помещений с высокими сводами, коридоры и прохожу в конференц-зал. Там я оказываюсь в странной компании. Во главе стола сидит президент США. Рядом с ним – представители военной разведки этой страны и другие правительственные люди. Такие сосредоточенные, в строгих костюмах, размышляют о чем-то. Я – русский разведчик. Мне удалось пробраться в эту компанию, завоевать доверие, и теперь важно ничего не упустить, добыть ценную информацию, о которой, скорее всего, зависят жизни людей. Я не смотрю в иллюминатор, но чувствую, что мы пролетаем где-то над Россией. Никто не видит этот корабль. Он скрыт новейшими технологиями. Его невозможно «засечь», отследить.

Я сажусь за стол. Идет беседа, я внимательно слежу за ее ходом. На мне нет никаких приспособлений, чтобы сразу передать услышанное – это было бы слишком опасно. Поэтому мне остается только внимать и запоминать. Краем глаза я стараюсь отследить наше передвижение на мониторе, там виден весь наш маршрут. Вот мы пролетаем над границей России и Украины. Замедляемся. Внезапно военные сообщают, что нужно испытать новое оружие. Они решают провести атаку незамедлительно.

Я чуть не подпрыгиваю на стуле. Понимаю, что нужно как можно скорее передать информацию своим. И дело не только в ответственном задании. Моя дочь – она живет в Воронеже, недалеко от границы, и может оказаться в опасности!

Тем временем корабль нависает над сельской местностью. Там почти никого нет, один хутор. Запуск. И тут в действие приводится мощнейшее оружие. Огонь яркой жуткой вспышкой за секунды сжигает все на местности. Ни деревьев, ни травы – ничего не остается, только голая земля. Я приглядываюсь к монитору. Вижу, что от самого хутора остался один подвал, все прочее превратилось в пепел. Это ужасно. Я начинаю бешено соображать, как же отправить сообщение в штаб. Я должен рассказать, что оружие уже разработано, готово к действию и может нанести колоссальный урон. Оно может уничтожить не только села, но и целые города.

Я гадаю – как не выдать себя и передать информацию. В кармане лежит телефон. Да хоть бы и эсэмэску отправить – лишь бы скорее. И вот, довольные результатом испытаний, люди расходятся. Совещание окончено. Я делаю вид, будто замешкался, чтобы дождаться, когда все выйдут, и остаться в конференц-зале одному. И вот не остается никого, даже охраны. Вокруг продолжают мигать огни, что-то происходит на экранах. А я передаю сообщение своим – в надежде, что еще успею предотвратить катастрофу.

Африканское поле

На выезде из города я сижу в открытом кузове красного фермерского джипа. Почти сразу происходит неполадка. Мы заезжаем в автосервис. Там меняют какую-то деталь, и внедорожник двигается дальше. Нас провожает серый, мрачный город. Но вот он заканчивается, и картинка резко меняется. Вверху – ясное, чистое небо. Дорога идет, как лампас. По обе стороны от нее – бескрайняя степь. Где-то у самого горизонта степь и небо разделены лесом. Но этот лес очень далеко и кажется совсем маленьким – размером со спичечную коробку. Вся степь – монотонная, светло-зеленого цвета. Лес – темно-зеленый. А небо – чистое светло-голубое. И на нем ни облака, только яркое солнце. Солнце греет, но не слишком, и погода получается идеальная.

Вместе со мной в кузове едет человек десять. Все лица мне знакомы, хотя не могу вспомнить, что меня связывает с каждым из них. Джип едет, и я умиротворенно наслаждаюсь пейзажем.

Но в какой-то момент мой организм начинает требовать санитарную остановку. Я терплю, потому что понимаю: со мной едут другие люди, в том числе и женщины, а поблизости ни одного дерева. Момент совсем неподходящий. И я терплю.

Вдруг впереди появляется несколько деревьев. Красивые африканские деревья, стоящие немного поодаль друг от друга. Я решаю, что рядом с этими деревьями можно наконец-то справить нужду. Прошу водителя остановить внедорожник. Когда я вылезаю из кузова, замечаю, что все попутчики последовали моему примеру. Понимаю, что всем нужно было по нужде. Кто-то просто отходит в сторону, кто-то направляется к моим деревьям. Я ухожу глубже в степь. Расстегиваю ширинку. Стою, смотрю вдаль и думаю: «Как клево!» Все так красиво, четко, ясно. Глаза радуются окружающей меня красоте.

Я стою, смотрю… И вдруг чувствую, как земля подо мной содрогнулась, слышу, что сзади начинает приближаться какой-то шум. Я с надеждой думаю: «Может, показалось?» Прислушиваюсь к себе, к земле. Поворачиваю голову.

И вижу, как страшно изменился пейзаж. Там, где пару секунд назад был прозрачный горизонт, нарастает сплошная стена пыли. Она быстро приближается. Я всматриваюсь в нее – стена все ближе – и вот в клубе пыли начинают прорисовываться силуэты животных! Их сотни. В этом зверином потоке собрались и хищники, и травоядные. На меня несутся лошади, тигры, слоны, носороги, львы… От страха я словно врастаю в землю и не могу пошевелиться.

Мое первое рефлекторное действие – развернуться и нестись в сторону леса. Я понимаю: оставшийся на дороге джип сейчас сметут. Я бегу так быстро, как только может бежать человек от стаи диких животных. Поначалу бежать нетрудно. Но лес слишком далеко. Я начинаю уставать, приходится сбавить скорость. А животные приближаются. Я оглядываюсь назад, бегу уже на выдохе – звери все ближе. Бегу и задаюсь вопросом: «Что это такое?! Что они делают вместе?» Мои познания зоологии подсказывают, что звери не должны собираться вместе таким образом: «Что это за ритуал? Куда они все бегут? За нами ли? Что это такое? Куда мы попали?»

Они совсем близко, но я из последних сил продолжаю движение. Со страхом думаю: «Все было так прекрасно. И неужели теперь мне придется остаться здесь, посреди этого поля, затоптанным или разорванным в клочья?!»

Я еле держусь на ногах. Но бегу. Они совсем рядом. Я уже окружен пылью, я уже чувствую их дыхание.

Они начинают меня обгонять! Проносятся мимо, лишь слегка касаясь. Вот пробегает слон. Оборачивается ко мне и – улыбается. А я все продолжаю движение. Меня обгоняют лев, бегемот, лошадь, другие животные, перемешанные в этом сумасшедшем потоке. Их слишком много. Не может быть одновременно столько животных!

Я сбавляю ход. Пытаюсь сообразить, что же все-таки здесь происходит: «У них какой-то ритуал? Они играют? Может, в этот день у них какой-то праздник, объединение хищников с травоядными? Они просто играют между собой, а я попал в эту игру?»

Я пробегаю еще немного и останавливаюсь. Мне удалось остаться невредимым в этой живой стене, которая теперь несется впереди меня. Разворачиваюсь. В панике думаю: «Что с нашими ребятами? Неужели остался я один?» Я оглядываюсь по сторонам и с радостью вижу, что все мои попутчики живы и, как я, стоят в растерянности. Словно по команде, мы начинаем бежать. Инстинкт подсказывает: нужно быстрее добраться до джипа.

Но каждый из нас отбежал слишком далеко. А звери меняют свою траекторию и снова несутся в нашу сторону. Я пытаюсь понять: «Что это такое? Нас так загоняют?» Мне удается добежать до джипа, но звери слишком близко. Мне приходит мысль, что, если я сейчас запрыгну в джип, все будет еще хуже, чем может быть. И тогда я огибаю машину и двигаюсь уже по другую сторону дороги.

Но бежать слишком сложно. Ужасная отдышка. Я чувствую себя настолько обессиленным, что мне становится, по сути, все равно, что будет дальше. Падаю, группируюсь. Единственное, что мне остается, – ждать. Если они играют, они меня перепрыгнут. Если они хотят убить, то убегать бессмысленно – пусть не мучают меня и сразу затопчут или растерзают. Я лежу лицом вниз, подставив кулаки под плечи. Звери уже совсем близко. Я лежу и ожидаю хруста своего позвоночника. Я слышу топот за мной, и тут – тудуф! Передо мной топот! Я слышу, как меня перепрыгивают.

Теперь я точно знаю – они играют. Они не тронут. Страх исчезает. Я переворачиваюсь и пластом лежу на спине. А они перескакивают. И я кричу: «Они играют! ОНИ ИГРАЮТ!»

Мама

 
Шумят колокола – бом!
Грохнет майский за окном гром,
Мам, сшей крест ниткой белою.
И с неба звезда упадет
В место, где детство пройдет.
 
 
Припев:
И, скрипя зубами, не роняя слез,
Ты меня учила, я с собой унес.
Мам, спой мне колыбельную!
 
 
Сон привел меня в родной дом,
Память в горле собрала ком,
Мам, дай мне руку нежную.
И с неба звезда упадет
В место, где детство пройдет.
 
 
Припев:
И, скрипя зубами, не роняя слез,
Ты меня учила, я с собой унес.
Мам, спой мне колыбельную!
 

Молодые ветра

 
Гордость полными вагонами,
Золотыми погонами с юга дуют
Молодые ветра.
Разрывая в клочья облака,
Не забыли, шлют издалека с дома, мама
И не последняя любовь.
 
 
Припев:
А по небу бегут – видишь чьи-то следы.
Это, может, ты, это, может быть, я,
Это, может, нас ждут,
Это, может, нам поют свои:
Нашла коса на камень,
Идет война на память лет.
 
 
Радость полными застольями
И земными поклонами станем, выпьем
И за всех помолчим.
Месяц полон, мир шатается,
Язык, ноги заплетаются, вспомним, скажем,
Брат, брату нужные слова.
 
 
Нашла коса на камень,
Идет война на память лет.
Нашла коса на камень,
Идет война-а-а-а.
 
 
С юга полными вагонами
Золотыми погонами гордо дуют
Молодые ветра.
 

Осень

 
Старые часы в новом доме стоят,
колючие розы, с подоконника взгляд
мутной воды в прозрачном кувшине
закрытые двери, замок на щелчок
по окнам стучат ветки. Ветер помог
нагнать стаи туч и впустить в город осень.
 
 
Припев:
А в доме моем всегда лето, солнце, жара, кайф.
А в доме моем всегда песни, танцы, любовь, драйв.
И не стучись, и не ломись ко мне, осень е-е-е
желто-рыжая тоска холода
желто-рыжая тоска холода.
 
 
Прикольный музон в магнитофоне звучит
сладкий портвейн в голове не болит
карь глаз корит голубой топаз
скользкий паркет под светом блестит
модный браслет, телефон звонит.
– Алле, кто на проводе висит?
– Это я к тебе, осень.
 

Город на Неве

 
Есть город на Неве, я там еще ни разу не был.
Есть город на Неве, я там бываю во сне,
Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград,
Разводные мосты, живые каменные львы.
Зимним светом полярной звезды,
Отражение клада со дна Невы,
Звездный парад, мелодии белых ночей.
 
 
Припев:
Сказка во всех дней, город на Неве.
Сказка во сне, город на Неве.
 
 
Есть город на Неве, ему от роду триста лет,
Есть город на Неве, такого нет на всей земле,
Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград,
Город-герой во славу царей и вождей,
Зимним светом полярной звезды,
Отражение клада со дна Невы,
Звездный парад, мелодии белых ночей.
 
 
Припев:
Есть город на Неве, я там еще ни разу не был,
Есть город на Неве, я там бываю во сне.