Электронная библиотека » Харвилл Хендрикс » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Любовь на всю жизнь"


  • Текст добавлен: 6 ноября 2019, 10:22


Автор книги: Харвилл Хендрикс


Жанр: Зарубежная психология, Зарубежная литература


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Родители искренне желают нам добра, но часто смысл подаваемого ими сигнала состоит в следующем: иметь определенные мысли и чувства запрещено, некоторые естественные виды поведения придется подавить, а какие-то таланты и способности – отрицать. Тысячами явных и незаметных способов взрослые давали понять, что одобряют лишь какую-то часть нашей личности. В сущности, говорили, что культура нас не примет, мы не сможем в ней существовать.

Довольно много родителей доводят этот процесс обесценивания до предела и отрицают не только чувства и поведение ребенка, но и его самого в целом. «Тебя не существует. Ты не нужен семье. Нас не интересуют твои потребности, чувства и желания». Такие сигналы оказывают разрушительное воздействие, и в результате человек всю жизнь борется за то, чтобы ощущать себя ценным, нужным, любимым. Часто такие люди прикидываются кем-то, подавляя в себе гнев, страх и депрессию, или утоляют душевную боль, впадая в зависимость.

ИНСТРУМЕНТЫ ПОДАВЛЕНИЯ

Пытаясь подавить у ребенка определенные мысли, чувства и действия, родители прибегают к разным средствам. Иногда говорят напрямую: «Нельзя так думать», «Мальчики не плачут», «Не трогай себя там!», «Чтобы я больше этого не слышала!», «В нашей семье так себя не ведут!» Иногда ребенка ругают, запугивают, шлепают. Но в основном родители формируют личность более тонким обесцениванием: просто не замечают определенные вещи и не вознаграждают за них. Например, если в семье не считают важным интеллектуальное развитие, малыш будет получать игрушки и спортивное снаряжение, но не книги или наборы для юных ученых. Если старшие полагают, что девочки должны быть тихими и женственными, а мальчики – сильными и стойкими, они будут поощрять только соответствующее поведение. Например, когда сын-дошкольник войдет в комнату, волоча тяжелую игрушку, ему скажут: «Ух ты, какой сильный!» А если ту же самую игрушку принесет дочь, она услышит: «Не мни платье!»

Однако самое глубокое воздействие родители оказывают личным примером. Дети инстинктивно следят за тем, что выбирают взрослые, какие свободы и удовольствия себе позволяют, какие таланты и способности развивают, а какие игнорируют, какие правила соблюдают. Все это сильно влияет на ребенка. «Вот так мы живем. Вот так надо идти по жизни». Независимо от того, примет ли малыш родительскую модель или восстанет против нее, социализация на раннем этапе играет существенную роль в выборе партнера и, как мы скоро увидим, часто становится скрытым источником напряжения в семейной жизни.

Реакция ребенка на диктат со стороны общества проходит несколько предсказуемых этапов. Первая реакция обычно – скрыть от родителей недозволенное поведение. В душе малыш злится, но не говорит об этом. Свое тело изучает у себя в комнате. Обижает младших, когда взрослые не видят. В конце концов он приходит к выводу, что некоторые размышления и чувства настолько недопустимы, что от них нужно вообще избавиться, и придумывает себе воображаемого старшего, который, как полицейский, следит за его делами и мыслями. Эту часть разума психологи называют «сверх-я». После этого запретные мысли и «неприемлемое» поведение начинают вызывать самоиндуцированные приступы тревоги. Это настолько неприятно, что некоторые недозволенные элементы ребенок усыпляет – или, в терминологии Фрейда, «подавляет». Высшая цена покорности – утратить связь со всеми элементами, перестать принимать себя таким, какой ты есть, и никогда в полной мере не развить «мышцы», которые могли бы вырасти.

АЛЛЕГОРИЯ ПЛАТОНА

Однажды мы разговаривали о расколах психики, и я [Хелен] вспомнила аллегорию из «Пира» Платона, которая может послужить воображаемой моделью такого состояния бытия[12]12
  Plato, Symposium, p. 143ff.


[Закрыть]
. Эта история гласит, что люди когда-то были сложными созданиями, объединявшими мужчину и женщину. У них были головы с двумя лицами, четыре руки, четыре ноги и мужские и женские половые органы. Единые и целостные, эти наши предполагаемые андрогинные предки обладали колоссальной силой и даже были настолько дерзки, что осмелились посягнуть на власть богов. Те, конечно, не могли потерпеть такой наглости, но не знали, как покарать людей. «Если мы их убьем, – рассуждали они, – больше некому будет поклоняться нам и приносить жертвы».

Зевс обдумал ситуацию и наконец нашел выход.

«Люди продолжат существовать, – объявил он, – но я разрежу их надвое. Они станут слабее, и нам не надо будет их бояться». После этого верховный бог разделил этих существ пополам и попросил Аполлона сделать раны невидимыми. Половины разошлись в разные стороны, чтобы до конца своих дней страстно искать друг друга и объединяться, восстанавливая первозданную связь.

Как мифические существа Платона, мы тоже словно идем по жизни покалеченными, разрезанными пополам и покрываем свои раны целебными мазями и бинтами в попытке излечения. Но, несмотря на все усилия, внутри накапливается пустота. Мы пытаемся заполнить ее едой, делами, препаратами, но нам очень не хватает того радостного единения и ощущения полноты жизни, которое мы испытывали в раннем детстве. Это перерастает в тоску по связи, и, как в мифе Платона, появляется глубокое убеждение, что, найдя правильного человека – ту самую идеальную половинку, – мы обретем целостность.

История Платона – это наша история. Мы начали жизнь с единства, и оно лежало в основе стремления к жизненным приключениям. Но внешний мир не всегда удовлетворял наши потребности. Возможно, мы не помним большинства тех первых трудностей, однако древний мозг тщательно их зафиксировал, особенно если они были связаны с сильными эмоциями: гневом, страхом, отчаянием. Мы уже стали взрослыми и способны себя накормить, согреть и обсушить, но примитивная часть головного мозга по-прежнему ждет, что окружающие будут озабочены нашими нуждами и начнут делать все от них зависящее, чтобы решить наши проблемы.

В конце карьеры Фрейд задал свой знаменитый вопрос: «Чего хочет женщина?» Мы пытались ответить на схожий: «Чего мужчины и женщины хотят от своих любовных отношений?» Теперь мы уверены, что ответ на вопрос Фрейда и наш – один и тот же. Это вообще цель всего человечества. Прежде всего люди хотят ощутить полноту жизни, которую дает соединение. Для нас это не просто психологический термин. Мы читали много литературы по другим дисциплинам и пришли к убеждению, что цельность – характеристика Вселенной. Все взаимосвязано, и мы не исключение. Связь – это часть нашей природы.

Однако ответственность за удовлетворение этой потребности не распределяется равномерно среди друзей и родственников. Отнюдь нет! Древний мозг ищет конкретного человека, который будет нашим главным спасителем. Это тот, в кого вы влюбились. Любимый человек может стать – или не стать – проводником к новому ощущению полноты и радости жизни. Интересно, что по причинам, которые мы рассмотрим в следующей главе, вы, скорее всего, влюбитесь в того, кто имеет как положительные, так и отрицательные черты ваших родителей! Капризный древний мозг разыскивает компенсацию у человека, который напоминает людей, ставших источником большинства детских трудностей. Мы вступаем в брак с подсознательным ожиданием, что партнер волшебным образом восстановит исходную связь. У него будто бы есть ключ к старинному царству, и все, что нам надо сделать, – убедить его открыть дверь.

Глава 3. Ваше Имаго

В литературе, как и в любви, мы изумляемся тому, что выбирают другие.

Андре Моруа

Многим трудно поверить, что они выбрали партнера, похожего на их родителей, особенно в отрицательном смысле. «Это совсем не так», – утверждают они. Сознательно они обращают внимание только на положительные качества будущего избранника: он должен быть добрым, любящим, обеспеченным, умным и красивым. Более того, люди, перенесшие в детстве особенно сильные травмы, надеются найти полную противоположность тем, кто их вырастил. Они говорят себе: «Я никогда не выйду замуж за пьяницу вроде отца», «Моя жена ни в коем случае не должна быть такой деспотичной, как мать», «Я женюсь на женщине, которая, в отличие от моих родителей, будет уметь распоряжаться деньгами». Но какими бы ни были сознательные намерения, в большинстве случаев нас привлекают те, кто обладает положительными и отрицательными чертами людей, которые нас воспитывали, и кто точно так же выводит нас из себя и разочаровывает.

Мы пришли к этому смелому выводу, выслушав рассказы сотен пар об их родителях. В какой-то момент в ходе психотерапии почти все поворачиваются к партнеру и говорят: «Ты относишься ко мне точно так же, как моя зацикленная на себе мать!» Или: «Ты, как и мой приемный отец, заставляешь меня чувствовать себя плохо! Вы одинаковые!»

Эта мысль получила подтверждение, когда мы начали предлагать парам сравнить черты личности тех, кто их вырастил, и своих партнеров. В большинстве случаев обнаруживалась хорошая корреляция, и, что поразительно, чаще совпадали именно негативные черты! (Вы найдете это упражнение в третьей части книги.)

Почему отрицательные черты так манят нас? Если бы мы выбирали себе половинку на основе логики, партнер должен был бы компенсировать недостатки наших родителей, а не повторять их. Если близкие задевали вас ненадежностью, разумно было бы жениться на ком-то, на кого можно положиться и кто будет давать чувство безопасности. Если вас ранили излишней опекой, лучше поискать себе партнера, предоставляющего вам много личного пространства, чтобы не было страха перед поглощением. Но проблема в том, что в выборе спутника участвует не только логичный, упорядоченный новый мозг, но и не чувствующий времени, близорукий древний мозг. А он пытается вернуть вас в декорации детства, чтобы завершить незаконченные дела[13]13
  Воссоздание прошлого путем выбора партнера, напоминающего родителей, Фрейд изначально назвал «навязчивым повторением». Эту идею расширил Фриц Перлз, основатель гештальт-терапии. Он назвал ее «незаконченными делами» и включил в нее чувства и воспоминания, которых человек не осознает и избегает, но которые выражаются в его поведении. Некоторые видят в этом повторении попытку восстановить знакомое и, следовательно, статичный и нецеленаправленный процесс. Мы сторонники взгляда Фрейда на целенаправленный характер повторения как на попытку разрешения старого конфликта.


[Закрыть]
. Это попытка воссоздать ранний опыт ради исцеления, чтобы наконец получить то, чего не хватало в детстве.

В ПОИСКАХ УТРАЧЕННОГО «Я»

Как насчет подсознательного стремления вернуть утраченное «я»? Те мысли, чувства и поведение, которые вам пришлось подавить, чтобы адаптироваться к семье и обществу? Кто поможет возвратить эти причитающиеся по праву рождения способности? Тот, кто активно поощряет вас развивать недостающие черты? Или тот, кто страдает от тех же слабостей и тем самым помогает вам чувствовать себя менее несовершенным? А может, это человек, который дополнит ваши слабые стороны? Чтобы найти ответ, подумайте о какой-то личностной характеристике, которой, как вам кажется, у вас нет. Может быть, вы ощущаете недостаток художественного таланта, или сильных эмоций, или, как Сара из предыдущей главы, способности ясно и рационально мыслить? Много лет назад, когда рядом были люди, очень сильные в этих областях, подобные недостатки осознавались еще острее. Но если бы вам удалось вступить в близкие отношения с одним из таких «одаренных», реакция была бы другой. Вы почувствовали бы не благоговение и зависть, а – внезапно – стали бы более завершенной личностью. Психологическая привязанность к этому человеку – к «моему» парню или «моей» девушке – заставила бы воспринимать его черты как часть большего, более состоявшегося «я». Вы будто слились бы с ним и ощутили целостность.

Посмотрите вокруг, и вы найдете предостаточно свидетельств, что люди выбирают себе партнеров с комплементарными чертами. Дэн – бойкий и любит поговорить, а его жена Гретхен – задумчивый интроверт. Дженис полагается на интуицию, ее муж Патрик очень логичен. Рена – танцовщица, а ее парень Мэтью неповоротливый и скованный. В таких парах, напоминающих инь и ян, люди стараются вернуть утраченное «я» благодаря помощнику. Противоположности действительно притягиваются.

ВАШЕ ИМАГО

Чтобы найти идеальную пару – человека, который будет одновременно напоминать родителей и компенсировать утраченные элементы вашего «я», – вы полагаетесь на хранилище информации, собранной в ходе взаимодействий с важнейшими людьми вашего детства. Это могут быть мать и отец, один или несколько братьев и сестер или, вероятно, няня, дедушка или бабушка, друг семьи. Кто бы это ни был, какая-то часть древнего мозга записывает все взаимодействия с ними: звук их голоса, время реакции на ваш плач, оттенок их кожи, когда они сердились, то, как они улыбались и двигались, характерное настроение, таланты и интересы. Мозг фиксировал значимые взаимодействия с ними, особенно связанные с чувствами. Он не интерпретировал эти данные, а просто встраивал в шаблон.

Может показаться невероятным, что в вашей голове есть настолько подробные записи, поскольку первые годы жизни мы помним очень смутно. Многие забывают даже самые травмирующие события, которые должны были оставить неизгладимое впечатление, если происходили до пяти-шестилетнего возраста. Но ученые полагают, что мы храним невероятный объем информации, недоступной сознательной памяти. Нейрохирурги обнаружили этот факт случайно, выполняя операции на головном мозге пациентов, которые находились под местной анестезией и поэтому могли говорить и отвечать на вопросы[14]14
  Penfield, The Mystery of Mind, 20.


[Закрыть]
. Оказалось, что стимуляция определенных областей мозга слабым электрическим током вызывает в памяти давно забытые эпизоды из детства. Эти воспоминания живые, часто цветные и очень подробные: люди точно описывали одежду, голоса, свои действия. Некоторые считают, что где-то в глубинах древнего мозга закодировано вообще все, что мы пережили.

Собранную информацию о близких древний мозг сохраняет в одной категории: «люди, ответственные за мое выживание». Мы назвали эту сложную картину латинским словом Имаго – «образ»[15]15
  В словаре Вебстера imago определяется как «изображение человека или предмета, копия, подобие, психический образ». Этот термин использовал в психологии еще Фрейд: он назвал так уже не издающийся журнал, который редактировал. Юнг тоже использовал это слово (Collected Works, vol. 9, p. 60ff) для обозначения «внутреннего представления о противоположном поле». В этой книге мы в целом опираемся на Юнга, а не на научную школу «объектных отношений», которая определяет imago как «значимого другого». И в том, и в другом случае образ формируется путем интернализации всех близких ребенка, а его проекция порождает чувство романтической любви.


[Закрыть]
. Представьте свое Имаго как некий силуэт, который имеет мало физических особенностей, но сочетает в себе черты характера ваших главных взрослых.

Романтическая любовь коррелирует со степенью соответствия человека вашему Имаго. При первой встрече скрытая часть мозга начинает тикать и жужжать, холодно анализируя черты человека и сравнивая со своей базой данных. Если соответствие небольшое, интерес будет минимальным – даже если сайт знакомств заявляет, что вы на сто процентов подходите друг другу. При высокой степени корреляции человек покажется очень привлекательным.

Похожим образом во время Второй мировой войны солдат учили отличать вражеские самолеты от своих. Им давали книгу силуэтов. Когда в небе показывался неопознанный объект, они поспешно сравнивали его с картинками. Если летит свой – можно расслабиться и вернуться к обычным обязанностям. Если враг – необходимо действовать как можно быстрее.

Как и во всех остальных случаях работы подсознания, вы не осознаете механизма этой сортировки. Заглянуть в свое Имаго можно только во сне. Бывает, что одни люди во сне превращаются в других. Иногда партнер, например, внезапно становится матерью или отцом, или партнер и родитель играют такие похожие роли, что их невозможно отличить друг от друга.

Это самое большое доказательство существования Имаго. Проделав упражнения в третьей части книги, вы также сможете сравнить черты вашей половинки и главных взрослых и увидите между ними явное сходство.

ИМАГО И РОМАНТИЧЕСКАЯ ЛЮБОВЬ

Теперь позвольте проиллюстрировать, как Имаго влияет на выбор партнера. Одним из моих [Харвилла] клиентов была сорокалетняя женщина по имени Линн, мать троих детей школьного возраста. Жила она в небольшом городке в Новой Англии и работала в городской администрации. Питер, ее муж, был консультантом по компьютерным технологиям.

На первых сеансах с этой парой я узнал, что на Линн очень сильно повлиял ее отец. Он, как хороший семьянин и добытчик, держал в порядке двор, дом и машины, но при этом был очень холоден к ней. Линн рассказывала, что он постоянно ее щекотал, хотя знал, что она этого терпеть не может. Когда она наконец начинала реветь, папа только смеялся и называл ее плаксой. Она никогда не забудет, как отец бросил ее в реку, чтобы «научить плавать». Когда Линн рассказывала мне эту историю, у нее был комок в горле, а руки сжимали подлокотники кресла. «Как он мог так со мной поступить? – недоумевала она. – Мне было всего четыре года! Я помню свою дочь в четырехлетнем возрасте и просто не могу понять, как отец мог меня бросить в воду. Дети в этот период такие доверчивые и ранимые!»

Хотя Линн не отдавала себе в этом отчета, в ее подсознании хранились гораздо более ранние образы отца, и они тоже влияли на воспоминания о нем. Можно предположить, например, что папа не грел бутылочку, когда приходила его очередь ее кормить, и отцовские руки ассоциировались у нее с шоком от холодного молока. Или, может быть, когда ей было десять месяцев от роду, он высоко ее подбросил, не обращая внимания на отчаянный плач.

Мать Линн оказалась не менее мощным источником образов. Она уделяла дочери время и внимание и последовательно ее воспитывала. В отличие от отца она была чуткой. Линн помнит, с каким вниманием и сочувствием мама слушала ее, когда она рассказывала о проблемах в школе. В то же время она была перфекционисткой. Что бы девочка ни говорила и ни делала, все было недостаточно хорошо. Мама всегда поправляла за ней грамматические ошибки, причесывала, критиковала ее одежду и по два раза проверяла домашние задания. Линн чувствовала себя незавершенным произведением, которое мать корректирует по своему усмотрению.

У мамы была еще одна черта: ей было некомфортно с собственной сексуальностью. Линн помнит, что та носила застегнутые на все пуговицы блузки с длинными рукавами, а сверху – свободные, скрывающие тело свитера. Она никому не позволяла находиться с ней в ванной комнате (которая в доме была единственной). Когда Линн была подростком, мама никогда не говорила с ней о менструациях, парнях и сексе. Неудивительно, что одной из проблем выросшей девочки стала сексуальная зажатость.

Другие люди тоже оказали на нее сильное влияние. Особенно это касается сестры Джудит, на четыре года старше. У высокой и талантливой Джудит, казалось, все всегда получалось, и для Линн она была кумиром. Девочке хотелось проводить с сестрой как можно больше времени, но той это не нравилось.

Постепенно черты этих важнейших людей – матери, отца и старшей сестры – слились в подсознании Линн в Имаго: образ человека любящего, преданного, критичного, нечуткого, щедрого и превосходящего. Особенно четко выделялись негативные свойства характера: склонность критиковать, нечувствительность и высокомерие. Именно они ранили Линн в детстве, с ними ей и предстояло разобраться. Ей нужен был человек, который будет соответствовать ее Имаго, позволит воссоздать сценарий раннего этапа жизни и, наконец, получить то, чего ей тогда не хватало.

Линн познакомилась с Питером дома у общего приятеля. Когда их представили друг другу, показалось, будто она уже его знает. «Это было интересное ощущение», – вспоминает она. На следующей неделе она постоянно искала повод вернуться к тому дому и с радостью обнаружила там Питера. Постепенно она осознала, как сильно он ее притягивает и как она несчастлива, если его нет рядом. Во время первых встреч Линн на сознательном уровне не сравнивала его ни с кем, и уж тем более с родителями и сестрой. Он просто казался удивительно привлекательным человеком, с которым легко общаться.

Когда пара начала ходить ко мне на консультации, я увидел, насколько полноценно Питер соответствовал Имаго Линн. Он был отзывчивым и уверенным в себе, как ее отец и сестра. При этом, как и мать, любил критиковать: постоянно говорил женщине, что ей надо похудеть, привлекательнее одеваться и быть более игривой – особенно в постели. Еще он ругал ее за то, что она всегда безоговорочно подчиняется своему боссу.

Однако наиболее ярко проявлялось то, что он, как и отец, не сопереживал Линн. У нее часто бывали приступы депрессии, и Питер в таких ситуациях отвечал: «Поменьше говори и больше делай! Я устал слушать о твоих проблемах». Он сам боролся с неприятными чувствами таким образом: просто прикрывал их целенаправленной деятельностью.

Еще Питер привлекал Линн тем, что был очень доволен своим телом. Глядя на эту пару, я вспоминал слова одного из моих преподавателей: «Если хочешь увидеть спутника жизни твоего клиента – представь себе его противоположность». Питер сидел, развалившись на стуле, а иногда непринужденно сбрасывал ботинки и закладывал ногу на ногу. Он носил свободные вельветовые брюки, рубашки с расстегнутым воротником и лоферы без носков. Линн приходила в тщательно подогнанной, застегнутой на все пуговицы одежде или в деловом костюме с шелковым платком вокруг шеи. Она сидела выпрямившись, со скрещенными ногами. Это была идеально взаимодополняющая пара: готовые к борьбе противоположности.

Теперь мы понимаем, почему Питер притягивал Линн. Но что привлекало его? Одна из причин заключалась в том, что она была эмоциональной натурой. Родители Питера принимали его тело, но отвергали чувства, поэтому с Линн он ощущал связь со своими подавленными эмоциями. Кроме того, многими чертами характера она напоминала его родителей: чувство юмора как у его отца, характерная для матери зависимая, скромная манера поведения. Поскольку Линн подходила к Имаго Питера, а Питер – к Имаго Линн, они влюбились друг в друга.

Нас очень часто спрашивают: как люди могут так быстро и глубоко друг друга оценить? Определенные черты действительно лежат на поверхности – в данном случае это раскованность Питера и чувство юмора Линн, – однако не все настолько очевидно.

Дело вот в чем: быстро оценивая характер, мы прибегаем к тому, что Фрейд называл «бессознательным восприятием». Интуитивно собираем о человеке намного больше информации, чем осознаем. Встречая незнакомца, мы тут же отмечаем, как он двигается, ищет зрительного контакта или избегает его, какую одежду носит, какие у него выражение лица и прическа, а также насколько непринужденный у него смех и какая улыбка; его умение слушать, темп речи, время, затрачиваемое для ответа на вопрос. Все это мы определяем за считаные минуты.

Когда мы жили в Нью-Йорке, я [Хелен] каждое утро по дороге на работу автоматически оценивала прохожих на переполненных тротуарах Манхэттена. Все было очень быстро: с этим человеком мне хотелось бы познакомиться, а этот меня не интересует. Мужчина определялся как привлекательный, безразличный или отталкивающий всего через несколько секунд наблюдения. Когда я шла на вечеринку, мне тоже не нужно было много времени, чтобы выделить тех, с кем хочется поговорить. И я не единственная. Один водитель грузовика рассказывал, что может определить, хочет он подобрать автостопщика или нет, даже на скорости сто километров в час. «И я редко ошибаюсь», – заметил он.

Особенно остро мы наблюдаем, когда ищем пару, ведь этот человек будет удовлетворять наши фундаментальные необходимости. И поэтому нас тянет к чему-то знакомому и одновременно проявляющему наше утраченное «я». Мы неосознанно возрождаем самую первую семейную матрицу. Древний мозг тщательно проверяет всевозможных кандидатов: будет ли этот человек обо мне заботиться и помогать вернуть свое «я»? Если древний мозг заинтересовался, мы сразу же чувствуем притяжение, а на следующих встречах подсознание будет бдительно искать подтверждения, что избранник действительно соответствует Имаго. Если опыт общения совпадет с подсознательными ожиданиями, интерес еще больше усилится.

Не всем удается найти идеальное соответствие Имаго. Иногда совпадают всего одна-две ключевые черты характера, и человек поначалу покажется умеренно привлекательным. Такие отношения бывают менее страстными и менее проблемными, чем в случае более близкого совпадения. Дело в том, что древний мозг по-прежнему продолжает искать идеальный объект: не просто близкий, а Тот Самый. Менее проблемны эти отношения потому, что пробуждают не так много детских трудностей. Если пары со слабым соответствием Имаго расходятся, зачастую дело во взаимном охлаждении интереса, а не в сильной боли. «В наших отношениях мало что происходит», – говорят они. Или: «Я просто не могу усидеть на месте: наверняка найдется более подходящий вариант».

На этом этапе обсуждения мы уже лучше понимаем тайны романтического притяжения. Мы – пусть и не совсем явно – ищем человека, похожего на тех, кто нас вырастил. В глубине души хотим благодаря соответствию Имаго удовлетворить свои неосознанные потребности.

Еще мы по-новому взглянули на присущий браку конфликт. Если главная причина выбора партнера заключается в том, что какие-то его черты – как положительные, так и отрицательные – напоминают качества характеров наших близких, союз с ним неизбежно вызовет болезненные детские воспоминания. При этом мы делаем выбор как раз потому, что именно эти черты должны активировать самые ранние воспоминания о важнейших людях нашей жизни.

Но прежде чем погрузиться в трясину конфликтов и непонимания, которую мы называем противоборством, давайте сосредоточимся на экстазе романтической любви, на тех первых месяцах или годах отношений, когда нас переполняет изысканное предвкушение полноты жизни и вечной радости.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации