Текст книги "Спасти себя"

Хелен Джонс
Спасти себя

Зажги внутри себя свет, и он не будет нужен тебе извне

1. Ноябрь, 2021

Ее зовут Лиза Паломски. И сегодня она умерла. Это вышло совершенно случайно. Она и представить себе не могла, что умрет так глупо, ударившись головой об угол невысокой тумбочки. Она умерла морально, но не физически. И в этом ей помогли. Муж Лизы – Гайлс.

В очередную их ссору, он не сумел сдержать гнев и, оскалив зубы, словно дикое животное, схватил Лизу за волосы и потянул назад. Она вскрикнула, захлебываясь от слез: «Гайлс, прошу!». Он ослабил хватку, словно приходя в себя и, вглядываясь в распухшее от слез лицо жены, тихо произнес: «это ты меня довела».

Лиза стояла напротив мужа, приложив ладони к собственной макушке. Из-за еще не выпавших из глаз слез, она не видела, как Гайлс с силой замахнулся. Девушка услышала глухой щелчок в правом ухе и тут же почувствовала обжигающую пощечину. Лиза не устояла на дрожащих ногах и, невольно повернувшись в сторону улетающей ладошки мужа, рухнула на землю.

Острая боль на затылке заставила содрогнуться все ее хрупкое тело. Голова дико кружилась, и Лиза закрыла глаза, прижав колени к животу.

Гайлс метнулся в спальню. Он второпях покидал свои вещи в рюкзак, все, что могло в него уместиться, и направился к входной двери, перешагнув Лизу. Гайлс помедлил у самой двери, поворачивая ключ. Он обернулся на жену и, услышав всхлип, облегченно выдохнул. А затем хлопнул дверью.

Его тяжелые шаги исчезли на улице, растворившись среди гудящих машин и оживленных голосов. Лиза пролежала еще около получаса, пытаясь осознать все случившееся. Ее тело дрожало, кожа покрылась мурашками, и они совершенно не хотели уходить с бледной кожи девушки. Но она не плакала. Уже не плакала. Не было сил на слезы. Нос заложило.

Лиза открыла глаза. Голова жутко гудела, но мягкий желтый диван и шкаф из светлого манго перестали кружиться вокруг девушки. А это означало только одно: можно подняться. Она села, облокотившись спиной о напольный шкаф. Тонкие холодные пальцы нащупали на затылке теплую вязкую жидкость. Увидев на подушечках пальцев красные пятна, Лиза тут же вытерла их о растянутую синюю футболку с американской рок-группой, в которой она так любила ходить дома и готовить что-то вкусненькое.

Она любила готовить. Особенно по утрам в выходной день, когда Гайлс еще спал. Лизе нравилось, как он просыпался от манящего запаха сырников и мчался на кухню, чтобы пожелать ей доброго утра, обняв сзади, как это бывает в фильмах. Вот только рубашку она его не надевала, но взамен этого брала домашние футболки мужа.

Лиза была жаворонком, а Гайлс совой. И это им обоим друг в друге нравилось. Лиза вечно куда-то спешила, успевала переделать кучу дел, пока муж спит. Но за это была всегда вознаграждена прекрасным ужином и отличным массажем.

Лиза печально улыбнулась, вспоминая их с Гайлсом знакомство. Такое спонтанное и в тоже время, словно специально подстроенное. Тогда, пять лет назад, перед самым Рождеством, она решила забежать в книжный магазинчик за углом, и купить несколько любовных романов, чтобы подарить подругам. Да, Лиза часто запутывалась в делах, забывая о важном. Как-то раз она пропустила встречу с подругами, о которой они договаривались за месяц. Тогда ей пришлось извиняться перед ними обедом в кафе.

А вот Гайлс зашел в книжный магазин, укрываясь от хлопьев снега. Он ужасно ненавидел зиму и холод вообще. И, пока ждал своего друга, который обещал забрать Гайлса на автомобиле, увидел прекрасную девушку, впопыхах набиравшую книги с полки.

С той встречи Лиза сильно изменилась: обрезала волосы до плеч, перекрасилась в холодный блонд, проколола по два раза каждое ухо и сделала пирсинг в носу. А после рождения дочери сделала татуировку на запястье «Лия». Но вот Гайлс ничуть не изменился. Разве что взгляд потускнел. Но те же взъерошенные темные волосы, четко выраженные скулы и густые брови – все осталось прежним.

Лиза остановила взгляд на разбитой фарфоровой шкатулке – подарке родителей. Гайлс бросил ее в стену, показывая, насколько он зол. Затем ее взгляд остановился на картинке, которую они вместе с Гайлсом рисовали. Это было скопление разных акриловых красок, поверх которых были отпечатаны три ладони: мужская, женская и ладонь ребенка.

Девушка осторожно встала, держась за стену, и медленно прошла на кухню. С жадностью выпив два стакана чистой воды, Лиза взяла в руки мобильник.

– Да? – спустя два гудка послышался встревоженный голос девушки на той стороне провода.

– Келли, привет. Ты занята сейчас?

– Что случилось? Опять Гайлс? С тобой все в порядке? Он тебя не трогал? – в голосе подруги звучала одновременно злоба и сожаление. Лиза всегда звонила сначала Келли. И за последние пару месяцев жалобы на Гайлса участились.

– Да, мы опять поссорились, и… – Лиза всхлипнула, не в силах сдержать эмоции.

– Ударил? Он тебя ударил?!

– Да…

– О, Господи, Лиза! Кровь есть? Ты одна сейчас? Я вызову скорую и полицию. Ты главное ляг и полежи, ничего не трогай, я скоро буду, милая.

– Не надо, Келли, я просто…

На фоне послышались отдаленные голоса. Келли работала администратором в местном кафе, а еще неплохо подрабатывала визажистом. И, хоть зарабатывала она меньше, чем, будучи официанткой, девушка была довольна своим повышением. В начале ее карьеры, Келли оставляли неплохие чаевые, так что в сумме с оплатой «за выход», она зарабатывала чуть больше администратора, за что ее явно недолюбливали в коллективе. Она была той девушкой, на которую бросают жадные взгляды мужчины. Они оборачивались так, будто вот-вот свернут себе шею. И это, действительно, было смешно.

Было удивлением, когда хоть один день к ней не подходили знакомиться или не делали комплиментов. Но Келли от этого только бесилась. Высокая стройная блондинка будто сошла с обложки модных журналов, и многие гости кафе искренне удивлялись, почему она работает в таком захудалом местечке, а не в моделинге.

Келли бросила трубку и побежала отпрашиваться с работы. Лиза была в этом уверена. Келли одна из тех, кто всегда приедет к своим подругам в любое время дня и ночи, в любую погоду. Если не отпускают с работы – она просто уйдет, послав начальника куда подальше. Она никогда не церемонилась с людьми. Если Келли что-то не нравилось – она всегда говорила прямо, неважно, какой статус занимает человек. Келли – самый справедливый человек, которого Лиза когда-либо знала. Она отвечала людям взаимностью. Принцип Келли: всегда относись к людям так, как относятся они к тебе. Она это тысячу раз повторяла. Но она не всегда была такой.

Лиза и Келли учились в одном юридическом университете. Они познакомились в то время, когда Келли изменил парень, и она жутко убивалась по нему. Тогда она еще имела лишний вес, ей пришлось бросить учебу и выйти на работу, чтобы оплачивать счета по квартире и больничным листам матери. Но при этом, с Лизой они так и не прекратили дружить. А потом в Келли что-то переключилось, и она взяла себя в руки. Стала правильно питаться, начала заниматься спортом, прошла курсы визажиста. Правда, взяла она себя уж в слишком жесткие руки. После того тяжелого разрыва, Келли так и не научилась доверять мужчинам. Она вечно повторяла, что мужчины примитивнее женщин и ленивее, и что они все одинаковые.

«Я сама могу всего добиться, зачем мне мужик?», – говорила она на встречах с подругами, когда речь заходила о личной жизни. И дико фырчала, когда ей говорили о важности заботы и любви, о том, как приятно приходить домой, когда тебя там кто-то ждет.

«Дома меня ждет теплая постель, горячая ванная и чистота, которую я за собой оставила. А еще холодильник, полный продуктов, которые никто не съест, пока я впахиваю на работе», – говорила Келли, вечно перебросив ногу на ногу. И в последнее время, Лиза была с ней согласна.

Девушка отложила мобильник в сторону и подошла к закрытой двери детской комнаты, прислушиваясь. Малышка негромко сопела. Лия была очень спокойным ребенком первые два месяца, а после ее словно подменили. Эдакий маленький бесенок с вечными батарейками. Она ни минуты не могла полежать на месте, а потому в квартире Лизы и Гайлса царил вечный хаос. Но вот спала Лия в последнее время прекрасно. И пока она не выспится, разбудить ее было тяжело.

Лиза легла на диван, перешагивая поломанную швабру и перепрыгивая через пластиковые осколки. Гайлс в гневе имел привычку раскидывать и ломать вещи, которые попадутся ему под руку. В этом состоянии он даже не задумывался, дорогая ли вещь или нет. Однажды, он с силой стукнул кулаком в стену так, что сломал несколько пальцев. Лиза прикрыла глаза, готовая погрузиться в сон, но услышала шаги.

– Лиза? – голос Келли ласково прозвучал у входной двери. Она аккуратно поставила красные сапоги на шпильке на коврик и прошла в зал, – это все он? – ее глаза бегали по сломанным вещам, разбросанным по комнате.

– Угу, – Лиза села на диване, поджав под себя колени.

– Какой кошмар, милая! Это точно конечная точка.

Келли, не снимая бежевое пальто, поставила черную кожаную сумку на подлокотник дивана и села рядом с подругой. Лиза тут же уткнулась в ее плечо и всхлипнула. От Келли пахло дорогим парфюмом, который подарил ей очередной ухажер. Это был альдегидный цветочный букет, в сочетании с ноткой цитрусовых и чувственной ванили. Келли всегда выглядела превосходно, даже после дикой вечеринки с морем алкогольных напитков и бешеных приключений. Если смыть всю косметику – Келли останется той же красоткой. Лиза считала, что подруге даже лучше без макияжа, но Келли всей душой любила краситься и накручивать волосы на плойку. Так она чувствовала себя увереннее да и чаевых оставляли больше. «Мы живем в мире мужчин», – повторяла она фразу из любимого сериала и добавляла, – «и есть два выхода: или изменить его или научиться выживать».

Маникюр всегда ярко-красного цвета, на тонком загорелом запястье – массивные часы с золотым покрытием. Келли выглядела так, словно находилась на содержании у богатого мужчины, давая взамен ему свою любовь. Но она всегда отрицала это, когда заходила речь о деньгах и мужчинах. Келли твердила, что умеет обращаться с деньгами, а когда очередной ухажер дарит что-то, то не отказывается и с благодарностью принимает.

«При этом я ему совершенно ничем не обязана», – добавляла девушка, – «он сам проявил желание сделать мне подарок».

Келли всегда вставала рано, чтобы успеть накрутить волосы на плойку и сделать легкий макияж. Она от природы была красивой, но всегда подчеркивала это качественной косметикой.

– Поплачь, станет легче, – нежная ладонь Келли легонько прошлась по голове подруги, – о, Боже, Лиза, – Келли взглянула на свои пальцы, а затем на макушку девушки, – у тебя кровь…

– Да, – Лиза села на диване, скрестив ноги, – все в порядке. Он меня ударил, и я упала. Но сейчас все нормально, я схожу в душ – присмотришь за Лией?

Келли скинула пальто на диван, оставаясь в облегающем черном платье до колен с рукавами-фонариками.

– Нет, нет, нет, ничего не трогай! – Келли резко встала, смотря сверху вниз на красную щеку Лизы, – сейчас приедет скорая и полиция, они снимут побои, и ты напишешь заявление на этого ублюдка, а уж потом пойдешь в душ. Я позвала Пэйдж и Энджи, ты ведь не против? Они возьмут готовой китайской еды и вина.

– Нет, конечно, – Лиза с грустью улыбнулась. На свете было всего три человека, которые искренне заботились о ней, и это ее подруги.

– Я так и думала, – улыбнулась в ответ Келли, показывая ровные от природы, но отбеленные в кабинете стоматолога зубы, – а сейчас я сделаю тебе чай с мятой, а ты пока отдохни. Кстати, – Келли уже ушла на кухню и поставила чайник греться, – сможем сегодня Лию отдать ее бабушке?

– Что? Зачем?

– Тебе точно нужно сегодня расслабиться, и никакие отговорки не принимаются, – Лиза услышала, как Келли тихо хихикнула, – я знаю отличный бар недалеко отсюда.

– Ох, Келли, мне сейчас вообще ничего не хочется, – Лиза шмыгнула носом и пошла копаться в аптечке в поисках ибупрофена. Открыв шкаф, девушка бросила взгляд на белые рубашки мужа, от которых пахло его парфюмом. Таким родным и одновременно таким далеким. Сердце кольнуло от осознания, что все кончено. И так, как было прежде, больше не будет. Не с этим человеком. Да и вообще думать о других мужчинах Лиза не могла. Ее тошнило от одной только мысли, что придется заново узнавать человека, его недостатки и принципы, привыкать к нему… Бррр.

Лизу передернуло от смущения. Он открыла пластиковый контейнер с красным крестом и достала из блистерной упаковки две розовые таблетки. Разом закинув их в рот, девушка поспешила на кухню и, пока Келли разливала чай на четыре кружки, выпила целый стакан воды.

Входная дверь открылась, и на пороге показались две встревоженные девушки: Пэйдж и Энджи. И, судя по прерывистому дыханию Пэйдж, они действительно спешили.

– Ты как? – Энджи торопливо побросала вязаную шапку, пуховик горчичного цвета и длинный клетчатый шарф на комод в прихожей, и кинулась обнять Лизу. Она с силой прижала подругу к себе, а затем взяла ее за плечи и, со всей серьезностью вглядываясь в лицо, сказала, – ты ведь все уже решила?

Энджи была одного роста с Лизой. Они познакомились, когда Лиза зашла в магазин эзотерических товаров, чтобы выбрать аромалампу и благовония. Энджи работала продавцом в этом небольшом магазинчике и отлично разбиралась в продаваемом товаре. Поначалу даже, Лиза подумала, что Энджи слегка свихнутая и вообще не от мира сего, когда та стала с воодушевлением рассказывать о разнообразных духовных практиках. Но с каждой встречей, Лизу все больше интересовала эта тема, и она снова и снова заходила в магазин эзотерики, чтобы поболтать с Энджи.

«Выглядит она как-то странно», – шепнула Келли на ухо Лизе, когда та познакомила ее с Энджи. Она и правда одевалась старомодно: длинные юбки, свободные кофты и свитера, куча колец и амулетов. А растрепанные черные волосы под каре убавляли Энджи, как минимум, от возраста лет пять. И даже несмотря на то, что с Лизой они были одного года рождения, Энджи из их компании выглядела моложе всех.

Что не скажешь о Пэйдж. Она наоборот выглядела на тридцать восемь, в то время как по документам ей было всего семь. Возраст ей прибавлял лишний вес, уставший взгляд, дряблая кожа и вечно немытые волосы. Косметикой Пэйдж практически не пользовалась. Разве что, когда Келли настаивала на макияже перед походом в клуб. Там они и познакомились с Пэйдж, когда та, со своим мужем и его коллегами по работе, вышли отпраздновать день рождения начальника. Но вот с одеждой у Пэйдж были явные проблемы. Даже на празднование в клубе, она надела свободные черные брюки, старые кроссовки и мешковатую черную кофту, а волосы (в этот раз она успела их помыть перед выходом) завязала большой толстой резинкой в низкий хвост.

Пэйдж вышла замуж и сразу родила замечательного мальчика, а спустя три года девочку. Она не хотела забивать на себя и свою внешность, но так получилось. Дети и быт отнимали много свободного времени, а муж просил уюта, внимания и вкусной разнообразной еды. Келли часто злилась и ругала Пэйдж за то, что та позволила на себе «ездить». Она говорила о том, что Саймон – муж Пэйдж, слишком обнаглел, и должен на себя взять что-то, кроме работы, где он целый день играет в танки. Он работал охранником в торговом центре, но Келли удивлялась, как мужчина с лишним весом может иметь такую профессию, ведь в случае чего, он не сможет ни догнать, ни приструнить нарушителя порядка.

Энджи тоже была замужем, но детей они не планировали. Она просто не была готова. «Ведь эта такая ответственность», – говорила она мужу, когда речь заходила о детях, – «я точно не справлюсь».

А после рассказов Лизы о «счастье материнства», Энджи совсем отстранилась от этой затеи.

– Все кончено, – подтвердила мысли Энджи Лиза, – это последняя капля.

Довольная ответом, Энджи чмокнула подругу в щеку, и прошла на кухню, чтобы помочь Келли. Пэйдж сняла с себя громоздкий пуховик и аккуратно повесила на вешалку. Взяв пакет с продуктами, она зашла в зал.

– Ты уже договорилась на счет Лии? Твоя мать посидит с ней?

Во взгляде Пэйдж читалось сочувствие и волнение. Она была прекрасной подругой, пусть и со своими взглядами на жизнь, которые не совпадали ни со взглядами Лизы, Энджи и уж тем более Келли.

«Семья – самое главное», – твердила вечно Пэйдж. Однако при встрече взглядом с Лизой, она и не думала ее «уговаривать» остаться с Гайлсом, потому, как понимала, что такое терпеть нельзя никому.

– Я еще не звонила ей, – пожала плечами Лиза и помогла Пэйдж донести пакет до кухни.

Когда скорая и полиция покинули квартиру Паломски, Келли разлила красного сухого вина по бокалам и подняла один из них в ожидании подруг.

– Что ж, милая, этого стоило ожидать. Понимаю, сейчас тебе нелегко все это принять, но, знай, у тебя есть мы, и мы всегда будем рядом столько, сколько потребуется. Поэтому, – она чуть наклонила бокал вперед, чтобы стукнуться им о другие поднятые бокалы, – за новую жизнь.

– За новую жизнь, – хором повторили Энджи, Пэйдж и Лиза.

2. Октябрь, 2021. Келли

Она еще раз прошлась между столиками, оценивая чистоту. Все было идеально, и Келли довольно ухмыльнулась, чувствуя небольшую власть над официантами. Она не хотела быть строгим администратором, но хотела быть справедливым. А одними пряниками, девушка знала, дисциплину не привить.

Келли часто уходила с работы только около одиннадцати часов вечера, хоть кафе и работало до десяти. Она сидела, перебирая бумаги, проверяла каждую дату и каждую подпись, перечитывала каждую строчку, чтобы, придя домой, не переживать за правильность оформления. Прошел только месяц с того времени, как ее повысили в должности и, Келли знала, подвести начальницу она не могла.

В тот вечер Келли быстро прошлась по папкам с бумагами и прокрутила файлы на компьютере: все было идеально подготовлено к проверке. Девушка с улыбкой выдохнула, мысленно хваля себя за проделанную работу, и принялась собираться. Накидывая бежевый тренч на плечи, Келли уже мысленно принимала горячую ванну с клубничной пеной и ароматизированными свечами. А пока девушка меняла черные туфли на высоком тонком каблуке на кроссовки (спортивную обувь Келли носила исключительно только на пробежку или, если рабочий день выдался тяжелым, и нужно было как можно скорее попасть домой), она продумала всю дорогу до дома. Нужно было заскочить в продуктовый магазин и в аптеку за витаминами.

– И почему я не удивлен, что ты снова задерживаешься?

Мужской бас заставил Келли вздрогнуть от неожиданности. Она тут же выпрямилась, откидывая волосы назад.

– Брайтан, ты напугал меня.

– Извини, не хотел.

Мужчина стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди и разглядывая девушку. Келли ненавидела этот взгляд на себе, но чувствовала его слишком часто. Как только она пришла работать в кафе, Брайтон – охранник заведения, тут же начал уделять знаки внимания Келли. Он был симпатичным статным мужчиной, но его глупые шуточки и самовлюбленность все портила. Брайтон несколько раз звал Келли «к себе» попить кофе, говоря, что они уже оба слишком взрослые, чтобы устраивать свидания в парке, ресторане или кино.

«Чего ждать-то?», – удивленно не понимал он, – «какой смысл тратить время и деньги, когда также можно заказать еды и посмотреть фильм дома?». Келли поначалу вежливо отказывала, а после жестко послала Брайтона, когда тот шлепнул ее по заднице.

– Домой сейчас?

– Угу. Устала очень.

Келли торопливо покидала в сумку мобильник, зарядку и кошелек и направилась к двери. Внутри нее все кипело от отвращения. Брайтон с ухмылкой оценивал девушку, словно товар.

– Отойдешь? Мне дверь надо запереть, – она демонстративно позвенела ключами у самого лица мужчины и закатила карие глаза. Брайтон не шелохнулся.

– Может, задержишься? Я сделаю тебе массаж, сразу всю усталость снимет.

– Опять твои шуточки, Брайтон. Я вроде дала тебе ясно понять, что…

– Не-е-е, мне не нравится твой ответ. Я все равно ведь добьюсь своего.

– Уйди с дороги.

– Не-а.

Келли пихнула Брайтона в бок, но он был в несколько раз крупнее ее и намного выше, а потому лишь посмеялся. Келли недовольно закатила глаза. Ноги гудели от усталости, жутко хотелось есть и спать.

– Я такси заказала. Меня ждут.

– Так отмени.

– Пусти, Брайтон. Говорю же, устала.

– Ты мне нравишься, Келли. Разве ты этого не поняла еще? Как тебе еще объяснить? Так что, хватит ломаться.

Голос Брайтона стал громче. Он нахмурил тонкие брови. И сердце Келли начало биться сильнее, однако в ее взгляде не было и капли страха. Вспотевшими ладошками она нащупала в сумке перцовый баллончик, и отошла в сторону, готовая нажать кнопку.

– Брайтон, прошу последний раз – отойди, я запру дверь. Иначе мне придется воспользоваться этим, – она показала в руке небольшой металлический контейнер с красной крышкой.

Мужчина снова ухмыльнулся.

– Ты ведь знаешь, если я захочу, то заберу его у тебя, ты не успеешь даже пикнуть.

– Но ты этого не сделаешь, – Келли выпрямила руку перед собой, положив указательный палец на кнопку, – поэтому, давай не будем портить друг другу вечер, и мирно разойдемся.

Брайтон рассмеялся в голос, но освободил дорогу. Пока Келли предательски-дрожащими руками запирала дверь, мужчина наблюдал за ней сзади, встав у барной стойки. Девушка все также сжимала в руке баллончик и кинула мимолетный взгляд на Брайтона, направляясь к черному входу.

– Ты все равно рано или поздно сдашься, – почти шепотом произнес мужчина, наблюдая за торопливой походкой девушки, – вот увидишь. Лично я так просто не сдамся.

Келли не обернулась, сделав вид, что ничего не слышала. Выйдя на свежий воздух, она вздохнула полной грудью. Но не убирала перцовый баллончик из рук до самой аптеки.

Когда Брайтон начал распускать руки в отношении Келли, девушка попросила его уволить. Однако начальница лишь сделала ему выговор просто потому, что Брайтон – хороший друг ее брата. Она намекнула Келли, что она единственная, кто жаловался на Брайтона. А, значит, девушка сама провоцирует его на подобные действия. Начальница также отметила, что должность Келли очень хорошая, и на нее претендуют многие официантки, и если ей не нравится работать – она может уходить.

Другого развития событий Келли и не ждала. Работа, действительно, приносила ей отличные деньги, которые девушка могла не только тратить на себя, но могла даже скапливать небольшую сумму. С ее неоконченным высшим образованием ее вряд возьмут, кроме официантки или продавщицы. А на подработку не очень-то опытного визажиста долго не проживешь. Келли узнавала – в салоны требовались визажисты, но только если у тебя есть корочка о пройденных курсах парикмахера, лэшмэйкера или еще что-то в этом роде. На макияж была небольшая запись, и полноценной работой это едва ли можно было назвать. А снова идти на курсы Келли пока не была готова. Да и администратором ей нравилось работать больше.

Келли ушла из университета за два года до окончания. Тогда она узнала, что ее мать сильно заболела и нуждается в лечении. Келли тут же, не думая, пошла работать. Однако спустя год матери не стало. А отец ушел из семьи, когда девушке было всего два. И, насколько ей было известно, живет он на юге со своей новой семьей.

Уже зажглись уличные фонари. Опавшие разноцветные листья аккуратно были собраны в небольшие кучки по тротуару. Людей становилось все меньше, а автомобилей больше. Все спешили по домам. Келли любила осень и вечернее время. Было в этом что-то по-своему притягательное, однако она с диким недовольством вспоминала, что не может так просто прогуливаться по ночному городу, наслаждаясь атмосферой. Даже спеша домой, она часто слышала свист и мужские крики в свой адрес с просьбой познакомиться. Келли даже подумывала купить обручальное кольцо или накладной живот, чтобы сократить подобные попытки знакомства.

С тех пор, как тот парень изменил ей, Келли не заводила серьезных отношений. Она могла лишь сходить на пару свиданий с одним и тем же мужчиной, а после добавить его номер в блок. Подругам свое поведение она каждый раз объясняла тем, что это «не ее». Не понравилось, как он посмотрел, не понравилась стрижка, не понравилась фраза. Келли цеплялась за каждую мелочь в мужчинах и была чересчур придирчива.

Кончик носа уже похолодел, а тело невольно начинало дрожать от холода, когда Келли забежала в супермаркет. Она открыла на мобильнике заметки со списком необходимых продуктов и, взяв корзину на колесиках, поспешила по рядам. Уже через двадцать минут она стояла снова на улице, держа в каждой руке по тяжелому пакету с продуктами. Это были фрукты, творог, замороженная пицца, молоко, овсяные хлопья, яйца, овощи, и бутылка красного вина. Она любила красиво нарезать фрукты, зажечь свечу и выпить бокал вина в гордом одиночестве, лежа в горячей ванне. В тот вечер она так и сделала. Девушка заперла дверь на двойной щелчок, кинула одежду в корзину для белья и включила альбом Green Day «American Idiot».

Такое состояние едва ли можно было назвать грустью или тоской. Келли лишь пару раз, смотря слезливую мелодраму, на минуту замечталась о том, каково это иметь любимого и одновременно любящего человека? Каково это, приходя домой, вместе готовить ужин, а после, усевшись в обнимку на диване, смотреть всю ночь комедии? Но она тут же брала себя в руки, убеждая, что не готова мириться с разбросанными мужскими вещами по квартире и трепать себе нервы, задаваясь вопросами: почему он не пишет и не звонит, почему в очередной раз вместо того, чтобы провести время с ней, он выбрал своих друзей, и кто такая та девушка, которой он так мило улыбался?

И с каждым годом Келли становилась все тверже и увереннее в своем выборе остаться одиночкой. Нет, она была не против отношений, если мужчина ей действительно понравится. Но таких не было. А, как говорила Пэйдж, хороших мужчин Келли отвергает из-за любой мелочи, и так, она в итоге останется одна, а в холодные вечера ее будет греть лишь бутылка вина. И доля правды в этом была. Келли это понимала, но отпускать комфортную жизнь ради мужчины она не была готова.

Глаза девушки постепенно тяжелели. Рабочая неделя выдалась тяжелой, поэтому Келли допила содержимое бокала и закинула в рот две дольки зеленого яблока, а после быстро приняла душ и поспешила ложиться спать, запрыгнув в теплую розовую пижаму. Девушка еще раз проверила, заперла ли дверь, разложила продукты в холодильник и прошла в спальню.

Съемная квартира Келли словно была обставлена под нее: большая кровать в спальне посреди комнаты, плотные шторы цвета кофе с молоком, деревянный вместительный шкаф, одна белая тумбочка возле кровати и торшер – ничего лишнего. Келли не любила, когда в квартире слишком много вещей, как у Энджи. Не подходящие интерьеру картины, статуэтки, мягкие игрушки и прочая ерунда, которая только собирала пыль. Даже к стенам девушка была придирчива – никаких ярких цветов и уж тем более рисунков.

В гостиной Келли находился большой кожаный диван белого цвета, который хозяйка квартиры попросила поберечь от царапин, два пуфика и небольшой журнальный столик. На стене напротив дивана висел телевизор, которым Келли редко пользовалась и несколько полок с книгами английских классиков. Этого было достаточно для комфортной жизни, как считала девушка.

«Даже читать сегодня не буду», – шепотом проговорила Келли, кинув взгляд на недавно купленную книгу по психологии, лежавшую на прикроватной тумбочке. Только девушка положила мобильник рядом с книгой, тут же раздался звонок. Это была Лиза.

– Да. Что случилось? Ты так поздно звонишь…

В трубке послышался всхлип девушки и шум проезжающего мимо автомобиля.

– Да, извини, Келли. Я знаю, ты после работы…. Не могла позвонить Пэйдж и Энджи, у них семья…можно я останусь с Лией у тебя на ночь?

– Что? – Келли подскочила, – конечно, можно! Что за вопросы? Что случилось? Это из-за Гайлса? Ты где? Я приеду за тобой на такси…

– Нет-нет, спасибо, Келли. Я уже вызвала нам… а вот и машина. Я скоро буду.

Лиза сбросила звонок, и Келли тут же встрепенулась. Ей совсем уже не хотелось спать. Ни капельки. Будто звонок Лизы был банкой энергетического напитка, который смешали с кровью Келли. Она взглянула на часы: перевалило за полночь. Девушка включила свет во всей квартире, поставила разогреваться пиццу в духовку и принялась ждать подругу.