Текст книги "Библиотека всего на свете"

Ого! Адам был мало знаком с Айлой, но прежде она не производила впечатления сварливой особы. Он догадывался, что многого не знает, и, когда Айла гневно прошла мимо него, попрощался с Дженнифер и поспешил спастись бегством от полыхнувшей женской ссоры.

* * *

– Зак, Зоэ, ужинать! – крикнул он вечером, задрав голову. Коттедж был маленький, и Адама до сих пор удивляло, как громко приходится кричать, чтобы дети отозвались. – Ты не могла бы накрыть на стол? – попросил он Зоэ, которая первая появилась на пороге кухни. На ужин предполагалось карри с курицей, которое он приготовил в мультиварке: дразнящий аромат отвлекал его во время работы. На ланч Адам съел только тост и положительно умирал с голоду. – Зоэ! – Дождавшись, когда дочь поглядит на него, Адам показал глазами на столовые приборы: – Накрой на стол, пожалуйста!

Недовольное фырканье, которое издала дочь, заставило Адама задаться вопросом, уж не попросил ли он ее ненароком отдать ему почку. Неужели разложить вилки и ножи у тарелок так уж трудно?

– А он почему не накрывает? – возмутилась Зоэ, когда прибежавший Зак уселся на стул.

– А он завтра будет накрывать. – Адам поставил перед каждым из детей глубокую тарелку карри с рисом и положил порцию себе. – Ну что, как дела, как школа?

– Хорошо, – отозвался Зак.

– Скукотища, – буркнула Зоэ.

– Какие у тебя сегодня уроки были? – спросил Адам сына.

– Матика, физра… – Зак сморщился от напряжения, вспоминая. – Общая линейка.

– Это не урок, – оборвала его нежная сестрица.

– А у тебя что было, Зоэ?

– Была школа. Сейчас я дома. Можно не говорить о школе?

– Ну, предложи тему для разговора.

– Я есть хочу.

Адам не стал цепляться, потому что порой уступить – единственный способ не рехнуться. Зато Зак знай себе нахваливал его карри. Тарелки детей опустели, и Адам сделал вывод, что карри и в самом деле удалось. От Зоэ удалось добиться какой-то положительной реакции, только когда Адам попросил Зака отнести тарелки в раковину и завел разговор о ремонте. Они поговорили о цветовых решениях, и как туда впишется имеющаяся мебель, и о том, что Виола рекомендовала оставить красивые деревянные полы, но добавить коврик.

– У Виолы столько фоток в «Инстаграме»! – восхищалась Зоэ.

– Ах, вот как.

– Но я-то их, конечно, не видела.

Он вздохнул:

– Поговорим о соцсетях в другой раз.

– Смотри! Видишь? – Дочь указала в окно. Адам поглядел туда, но в наступавших сумерках различил только шпиль церкви через поле за коттеджем. В следующем месяце часы переведут назад, и долгие летние дни станут лишь воспоминанием.

– Ничего не вижу.

– Как это не видишь? – Сарказм так и капал с языка Зоэ. – Свиньи полетели!

Адам подавил поднимающийся гнев.

– Зачем же хамить?

– Я не хамлю, а говорю как есть!

– Нет, хамишь! – Адам тут же подумал, слышат ли его соседи. Получилось действительно громко. Зак даже вздрогнул. – Марш в свою комнату, раз не умеешь себя вести!

– Ну и прекрасно! – Ее стул проехался по полу, ступеньки загудели от сердитого топота, и кульминацией стал мощнейший удар дверью спальни.

– Папа! – Зак доел ужин и взглянул на него с таким серьезным лицом, что и Адаму пришлось принять соответствующее выражение. – Поставь ты ей это приложение! Оно у всех девчонок есть. – Зак понизил голос, будто их кто-то мог подслушать под окном: – Даже у нас в классе о нем говорили.

– Ну, тогда дело плохо.

– Мы же на уроках соцсети проходим!

– Уже?!

Зак закивал при виде шоколадного печенья вместо пудинга.

– Нам объясняют, как не попасть в опасную ситуацию, когда заходишь в интернет. Мы должны сразу говорить взрослым, если видим то, что нам не нравится. Пароли передавать никому нельзя. И всегда надо спрашивать родителей, если хочешь что-нибудь скачать. И нельзя постить фотографии, которые мы не готовы увидеть на первой странице газет.

Несмотря на серьезность темы, Адам едва не расхохотался. Лет двадцать назад, до появления современных технологий, с которыми ни черта не скроешь, спрятаться на другом конце света было проще простого. А сейчас его с головой готовы выдать собственные дети, легкомысленно относящиеся к серьезной информации, разбалтывающие лишнее и выставляющие свою жизнь на всеобщее обозрение.

Когда они с сыном загрузили посудомоечную машину (очередь была Зоэ, но Адам понимал, что разобиженную дочь-подростка сейчас в кухню не дозваться) и он разрешил Заку идти смотреть телевизор, мысли снова вернулись к тому времени, когда у Зоэ только нашли диабет. Все трое были страшно перепуганы, когда она лежала на больничной койке и ей проводили необходимые анализы. Вернувшись домой, Зоэ хотела только одного: снова стать нормальной. Она хотела быть как все, как остальные в классе. Может, если бы Адам разрешил Зоэ установить это треклятое приложение для соцсетей, раз ее так переклинило быть как все, это стало бы шагом в правильном направлении? Дети и так достаточно натерпелись, он перед ними в долгу. Коль скоро их мамаша не пронюхает, где они, доверие детей к отцу не пошатнется.

Но, если они когда-нибудь узнают правду, возврата к нормальной жизни не будет: его обман разоблачат, и правда о том, что он сделал, станет пищей для местных сплетен. Ему будут перемывать кости на каждом углу, и первая за него примется Элейн, которая так и маячит поблизости, ловя малейшую оплошность.

Адам обязан сделать все, чтобы этого не произошло.

Вытерев раковину, он взял мусорный пакет, чтобы отнести в контейнер, уже стоявший у калитки, – завтра приедут мусорщики.

– Я и забыла, что сегодня мусорный день. Спасибо, что напомнили!

Теплый знакомый голос заставил Адама остановиться. Сестра Дженнифер проходила по улице мимо коттеджа «Лилипут».

– Здравствуйте еще раз, – обрадовался Адам, залюбовавшись улыбкой Айлы. – Вы в паб?

– Я договорилась с Гетти пропустить по стаканчику.

– Гетти – очень приятная девушка, у вас много общего.

– Вы про наш нонконформизм?

– Не совсем. – Айле невозможно было дать ее тридцать шесть лет – она выглядела молодо и жила совершенно свободно, что по сельским меркам было из ряда вон. – Я имел в виду, что Гетти не замужем и разбирается в искусстве, с ней можно поговорить об идеях для ремонта. Или вот Виола, она занимается дизайном интерьеров… А почему вы улыбаетесь?

– Вы пытаетесь выбраться из неловкой ситуации, но только глубже хороните себя.

Адам прислонился к стойке ворот.

– Извините.

– Не волнуйтесь, я знаю, что совсем не похожа на Дженнифер. Вы ведь это пытались сказать?

– Это даже хорошо!.. Не в смысле, что с Дженнифер что-то не так, а, гм… – Он крепко потер лицо рукой. Айла хихикнула. – Ваша сестра старается вас опекать, это очень трогательно.

– Ага. Только я бы предпочла, чтобы она этого не делала.

– Не может быть, чтобы вы говорили серьезно!

– Па-па-а-а-а-а-а! – раздалось из коттеджа.

– Не хотите ли зайти, выпить чаю или кофе?

Адам с удовольствием заметил, что улыбка Айлы стала шире.

– А давайте, – сказала она. – Я все равно иду с запасом.

Они вошли в дом, и Адам оценил катастрофу: в пульте от телевизора сели батарейки. Он нашел в кладовке запасные, заменил, и Зак побежал дальше смотреть мультфильмы.

В кухне Айла присела к столу, а Адам перечислил, какие капсулы с кофе у него имеются.

– Тут, по описанию, вкус полный и сбалансированный. А тут, – он показал капсулу, – густой и интенсивный.

– Второй больше похож на меня. Давайте его. Полный и сбалансированный – это про Дженнифер.

Адам невольно засмеялся – и ему стало стыдно. Дженнифер первая в Кловердейле радушно приняла его и Зоэ с Заком, и Адам это ценил.

– Ваша сестра вовсе не великан-людоед из сказки.

Айла хотела возразить, но удержалась и сказала только:

– Знаю, но я бы предпочла, чтобы она не вмешивалась в мою жизнь. Жила же я как-то без нее.

Адам сделал две чашки кофе и поставил их на стол.

– А какая у вас была жизнь? Уверен, в ней не случалось ничего одиозного, вроде отбывания срока в тюрьме или совершения преступлений.

– Ну, я не настолько безбашенная… Хотя и обучалась танцам на пилоне.

– Вот как?

Айла продемонстрировала некоторые движения, заставив Адама заинтересоваться, для чего людям принимать такие позы. Он тихонько дул в свою чашку кофе, слушая Айлу: такая собеседница стала неожиданным счастьем в этот вечер.

– Я долго путешествовала, перепробовала множество профессий, потом увлеклась йогой и настолько ее полюбила, что решилась преподавать. Мне бы хотелось открыть свой бизнес и стать инструктором йоги, но это может занять некоторое время. Я преподавала в Нью-Йорке, немного в Португалии, чуть дольше в Лондоне. Сейчас я работаю на моих знакомых, заменяю учителей, которые не могут провести занятие.

– Как интересно!

– А мне нравится эскапизм. Вряд ли я высидела бы в офисе с девяти до пяти. Я даже не знала, как мне необходима йога, пока не занялась ею, если это не прозвучит бессмыслицей.

– О нет. – Огненно-рыжие волосы, обычно убранные в хвост, были распущены по плечам, и от этого Айла казалась чуть более раскрепощенной. – А в Австралии вам понравилось?

Адам пододвинул ей шоколадное печенье, которым они с Заком лакомились после ужина.

Айла взяла печенье и улыбнулась Адаму. Ее голубые глаза сияли молодостью.

– Очень понравилось. Столько солнца, океан, простор…

– Прекрасная страна.

– Я слышала, вы там долго прожили?

– Там замечательные края. – Адам не стал уточнять, как он любил Мельбурн, ставший для него вторым домом. Он не разлюбил этот город – совсем наоборот, но альтернативы отъезду не было.

– Я жила в Новой Зеландии, – продолжала Айла. – Каталась на лыжах, занималась экстремальным спортом…

Адам доел свое печенье.

– Как-то не очень похоже на йогу. Мы сейчас говорим о скайдайвинге и прыжках с тарзанки?

– Об этом самом.

– Да что вы? У меня никогда не хватало смелости. Друзья пробовали, а я даже смотреть на них не мог. – Адам тихо зарычал, показывая, как невыносимо ему было. – Не по-мужски, да?

Если он что-то ненавидел, так это ощущение недостатка мужественности в себе.

– Ну, я могу сразу сказать, что в жизни больше не прыгну с тарзанки. Сущий кошмар.

– А зачем вы вообще на это решились?

Айла не успела ответить – в кухню, шаркая, приплелась Зоэ, сразу бросив хмуриться и сутулиться при виде гостьи, модной молодой женщины, составлявшей контраст с ее отцом. Адам уже заметил на щиколотке Айлы маленькую татуировку в виде якоря с крошечной надписью, которую он не мог разобрать. Пока они с Зоэ болтали, Адам поймал себя на мысли о том, есть ли у Айлы еще татуировки и в каких местах.

– Какая милая девочка! – сказала Айла, когда Зоэ ушла к себе наверх.

– Бывает и милой.

– Как они с вашим сынишкой осваиваются в Кловердейле?

– Уже успели завести друзей, чему я очень рад.

– Зак ведь дружит с Арчи, сыном Дженнифер?

– Да, они лучшие приятели. А Зоэ нашла прекрасную подругу в лице Авы, дочери Виолы.

– Я мало знаю Аву, но Виола вроде ничего.

– Кажется, они с Дженнифер когда-то были знакомы?

– Да. У них много общего – обе довольно любезные, обе ханжи… – Айла зажала рот ладонью. – Ох, вечно мой длинный язык… Я не должна говорить так о тех, с кем вы в приятельских отношениях. Вот это Дженнифер и беспокоило.

– Ничего. Я склонен с вами согласиться, но сердце у Виолы доброе. Я даже не успел с ней толком познакомиться, но она с готовностью приняла мое приглашение зайти и обсудить переделку комнаты Зоэ, а потом, может быть, и Зака. Слава богу, не придется возиться самому.

– Девочки привередливы насчет своих спален. Зоэ придет в восторг, когда все будет готово.

– Надеюсь, она хоть немного повеселеет.

– Что, не слушается? – Айла пожала плечами. – На то она и подросток.

– Наверное, вы правы.

– Если вам нужно выговориться, можете поделиться со мной, раз ее мамы нет рядом…

Адам рассказал о том, как Зоэ норовит перейти границы дозволенного, не желает признавать главенства отца и его права иногда что-то запрещать.

– Буквально только что поссорились из-за соцсетей, – признался он. – Я не хочу, чтобы дети заходили в соцсети, а Зоэ считает, что она достаточно взрослая для этого.

Айла покачала головой на предложение нового печенья.

– Я понимаю ваше беспокойство. Сейчас там много травли, особенно в девчоночьей среде. Маленькие паршивки отправляют с телефонов гадкие сообщения, делают отвратительные снимки. Это гнусно.

– Но Зоэ вообще нет в соцсетях.

– Как, ни в одной?!

Адам захохотал.

– Вы так реагируете, будто я не позволяю ей носа из дома высунуть!

Он не мог признаться Айле, по какой причине так недолюбливает социальные сети.

– Но молодежь сейчас так общается! Заявляю как девочка, что Зоэ довольно много теряет. В соцсетях идут беседы, а она не входит ни в одно сообщество… – Айла замялась, но Адам настоял, чтобы она высказалась начистоту. – У меня детей нет, но я кое-что знаю о женской психологии. Помню, как в подростковом возрасте я дорожила доверием родителей. Когда тебе доверяют, чувствуешь себя взрослее; наступает внутренняя зрелость, учишься принимать самостоятельные решения, ну, и набиваешь первые шишки. Если ты не выходишь у родителей из доверия, то пользуешься определенной свободой. Мне, например, доверяли одной ходить в магазин. Если я честно рассказывала, кого я видела по пути, вовремя возвращалась и хорошо себя вела, родителей это устраивало.

– Не исключено, что вы правы.

– А вы-то сами есть в «Инстаграме»?

– Нет.

– Тогда можно я кое-что предложу?

– Попробуйте.

– Может, вместо уроков йоги я устрою вам краткий курс по «Инстаграму», прежде чем вы разрешите его Зоэ? С такой форой вы будете знать, куда смотреть, когда Зоэ начнет пользоваться «Инстой», и максимально ее обезопасите.

Адам не был недотепой, он сумел бы сориентироваться и сам, а заядлым пользователем соцсетей не был по той же причине, по какой и своих детей держал подальше от интернета: им нужно было оставаться инкогнито.

– А у вас получится?

Ну и что, что он в состоянии разобраться без помощи, раз его возьмется учить красивая женщина?

– Эй, вы же научили меня сверлить! А я познакомлю вас с «Инстой».

– Признаться, такое предложение мне нравится гораздо больше йоги. Я согласен.

– Договорились. Только, знаете, однажды я попыталась что-то посоветовать Дженнифер насчет ее близняшек и получила известное: «Ты не мать, ты ничего не понимаешь». Вы не обязаны меня слушаться.

Адам, не скрываясь, улыбнулся. Ему нравилось, что Айла сидит у него в гостях; он жалел, что она спешит в паб, потому что он мог так сидеть и разговаривать хоть до ночи.

– Можно дать вам совет?

– Ну, давайте. Я-то вам отсыпала много советов.

– Может, вам с Дженнифер нужно какое-то время пожить бок о бок, чего вы не делали уже много лет?

– Она считает меня легкомысленной младшей сестрой без царя в голове. Вы бы видели ее лицо, когда я упомянула про танцы на пилоне.

Адам ухмыльнулся. У него в голове этот самый царь тоже куда-то отлучился, и Адам отчетливо представил себе Айлу, занятую этим специфическим танцем.

– Что бы между вами ни произошло – я не любопытствую, поверьте, – но, возможно, вам стоит восстановить отношения?

– Этот процесс должен быть двусторонним. Я ведь не твержу ей при каждой встрече, что она зря вышла замуж и родила детей, забросив карьеру. Вот и ей нечего… – Айла махнула рукой. – Все, я умолкаю. Вы с ней друзья, я не должна ее критиковать.

– Продолжайте-продолжайте, сегодня у нас будет вечер критики. Давайте разбираться.

– Она не одобряет мой стиль жизни.

– Вот как?

Айла начала перечислять, загибая пальцы, и Адам понял, что нечаянно потянул за нитку из клубка проблем.

– Во-первых, моя профессия – это, по ее мнению, несерьезно. Отсюда вытекает во-вторых: мне быстро все надоедает, и я берусь за что-то новое. Я считаю эту черту свободолюбием, но Дженнифер думает иначе.

– Ну, всего две претензии, не так уж и страшно.

Айла приподняла волосы и показала на верхний край ушной раковины, где маленький блестящий камушек был полускрыт кожной складкой.

– Пирсинг у меня не в тех местах, это в-третьих… и в-четвертых, – Айла показала на пупок под одеждой, – прокалывать можно мочку уха, другие части уродовать нельзя – кажется, так она сказала.

– О господи!

– Причем специально сделала мне выговор в присутствии Кэти и Амелии – в воспитательных целях! И последнее, самое интересное. – Айла приподняла ногу, чтобы показать Адаму щиколотку, и подтянула джинсы, обнажив загорелую кожу с вытатуированным якорем. Над якорем аркой выгибался девиз: «Отказываюсь идти ко дну». – С ней чуть припадок не случился, когда я сказала, что сделала татуировку. А вот маме очень понравилось, она сказала: «Моя ты храбрая девочка».

От Адама не укрылось, как повлажнели глаза Айлы, и он задумался, что означает девиз «Отказываюсь идти ко дну». Люди часто делают памятные татуировки. Один из его приятелей наколол на предплечье имя супруги, потому что, по его словам, она его половинка, и все бы ничего, но «половинка» взяла да и сбежала с его кузеном.

– Она и еще кое за что злится на меня.

– Я не сужу и не осуждаю, можете мне сказать.

– Когда наша мама умирала, за ней ухаживала Дженнифер. Она была при ней днем и ночью несколько месяцев подряд. А я не была.

– А где ж вы были?

– Сперва на Бали, потом в Канаде.

– Работали?

– Да. Но Дженнифер считает, что я должна была вернуться в Кловер. А я ведь трижды приезжала за девять месяцев маминой болезни и всякий раз оставалась на две недели. И на похороны прилетала.

– А она считает, что вы должны были побыть тут подольше? – Когда Айла пожала плечами, Адам спросил: – Почему вы не остались дома, зная, что мама умирает?

Айла покачала головой и стерла слезу со щеки.

– Я уже слишком много рассказала. К тому же, – Айла взглянула на часы, – Гетти ждет меня уже пять минут.

Адам проводил ее до дверей. Когда он распахнул дверь навстречу холодному осеннему ветру, Айла спросила:

– Как вам следующий четверг после работы?

На Адама повеяло нежным цветочным запахом ее духов. Он остановился на пороге коттеджа «Лилипут».

– Для чего?

– Для обучения «Инстаграму», – понизила голос Айла и заговорщицки постучала себя пальцем по носу. Все следы огорчения пропали, словно они с Адамом не обсуждали только что ее разногласия с сестрой. – На этой неделе я буду впахивать с ремонтом до изнеможения, и у меня несколько уроков, зато следующая неделя будет работать на меня.

– Я с удовольствием. – Да еще с каким! – Я буду дома к семи.

– Я веду занятия в клубе до половины восьмого. А потом приеду.

Слегка помахав, Айла направилась к пабу. Адам постоял на пороге, глядя ей вслед.

В душе робко теплилась надежда, что его дружба с Айлой не станет проблемой для Дженнифер.

Он приехал сюда за спокойной жизнью, а не затем, чтобы создавать проблемы.

7. Виола

Виола любовалась музыкальным автоматом, появившимся в дальнем углу библиотеки общих вещей.

– Ты смотри, как он сюда вписался! Можно слушать музыку во время вечерних практикумов или в течение дня, если надо ускориться.

Рики, сын владельца паба в соседнем поселке, порасспрашивал завсегдатаев и доехал до библиотеки сегодня утром. Он явно долго репетировал рекламу своего товара, и Виола и Дженнифер сжалились над ним – парень так старался. Для пабов настали нелегкие времена – заведения распродавали что могли, и Рики предложил библиотеке сдавать напрокат музыкальный автомат для вечеринок. Дженнифер согласилась, что идея премилая, но переглянулась при этом с Виолой, давая понять, что она на это не пойдет: музыкальный автомат не из тех вещей, которые можно часто таскать туда-сюда. Однако она все-таки ответила Рики да. Парень быстренько сбегал за помощью, и автомат занял место в углу.

– Хорошо, что ты уговорила Рики подключить его и научить меня с ним обращаться, – отозвалась Дженнифер.

– Я не поэтому. Нужно же было проверить, что он не подсунул тебе сломанную вещь, от которой мечтал избавиться!

– Ну, вряд ли он… Хотя ты права, люди бывают разные. К счастью, у Рики есть совесть. Спасибо… тебе. – Это вышло у Дженнифер с трудом, будто язык отказывался поворачиваться.

– Да, парень приличный. Кстати, о приличиях… – Виола кивнула на ярко-желтые двери, оживлявшие пасмурный день. В библиотеку входила Айла.

– Я зашла узнать, можно ли одолжить моющий пылесос, – обратилась она к Виоле.

Виола и без того боялась сказать лишнее, но с появлением Айлы нервозность между сестрами сделала ситуацию просто невыносимой.

– Сейчас гляну в компьютере. Ты хочешь взять его сегодня?

– Если можно.

– Что ты там мыть собралась? – разжала губы Дженнифер, открывая почту, которую подсунули утром под дверь.

– Ковровое покрытие в гостиной и спальне, – подчеркнуто вежливо ответила Айла.

– Да, пылесос доступен для заказа, – сообщила Виола. – На сколько дней?

– На сегодня. Я должна успеть.

Виола сняла пылесос с полки.

– Бери сейчас, вернешь завтра в любое время. Сейчас я найду чистящие таблетки. В стоимость проката входят четыре таблетки. Этого хватит?

– Должно хватить.

Виола отсчитала четыре таблетки, опустила их в пакет и выложила на стол.

– Пылесос тяжелый. Может, тебя подвезти?

Она предложила бы что угодно, лишь бы разбить ледок враждебности, который с трудом покрывала талая лужица вежливости.

– Не надо, я взяла напрокат машину, чтобы закупить продукты, а завтра поеду в строительный магазин за краской.

– Да, это выгодно – прокат машины гораздо дешевле собственной, и мыть не надо.

– Вот и третья выгода, – улыбнулась Айла, но улыбка мгновенно стала шире и искреннее, когда она заметила музыкальный автомат в углу. – Где вы его достали?!

– Передали в дар, хочешь – верь, хочешь – нет. – Виола проводила Айлу взглядом, когда та направилась к блестящему черному автомату.

– Какая красота! Винтаж в новом воплощении, если можно так выразиться! – Айла не могла оторвать глаз от автомата. – А можно что-нибудь поставить?

– Конечно. – Виола хотела включить его в розетку, но штекер уже был в розетке стараниями Дженнифер. Просмотрев загруженные диски, Айла сделала выбор. Современный проигрыватель закружил диск, как когда-то виниловую пластинку, светодиодная подсветка замигала, меняя цвета, и звук, оказавшийся чистым и приятным, наполнил библиотеку общих вещей.

Айла прижала ладонь к стеклу, словно стремясь слиться с музыкой, и покачивалась в такт.

– Вот уж что я забрала бы домой, если б могла!

– Айла у нас раньше танцевала, – вставила Дженнифер. Реплика, брошенная якобы между прочим, по ощущениям Виолы, напрашивалась на какой-то ответ, но лишь заставила Айлу очнуться.

– Можно забирать пылесос? – спросила она.

– Конечно. – От Виолы не укрылась хмурая морщинка на лбу Дженнифер и торопливость Айлы, будто ей не терпелось побыстрее уйти.

Айла с трудом выволокла моющий пылесос на парковку и направилась к белоснежной машине. Эта белизна надолго не задержится, на сельских-то дорогах, – Виола проиграла эту битву с собственной машиной.

– У вас все нормально? – решилась она спросить у Дженнифер. Дураку было видно, что не все, но Виола действовала осторожно. – Айла не любит говорить о своих танцах?

– Нет. – И Дженнифер с отстраненным видом снова принялась перебирать почту.

– А она профессиональная танцовщица?

Может, при известной доле настойчивости Дженнифер хотя бы начнет общаться с Виолой как с подругой, которыми они когда-то были?

– Профессиональная. Она гастролировала, выступала в Вест-Энде, а потом…

– Что потом?

Дженнифер отвела глаза от конверта, уставившись куда-то в сторону.

– А потом я не знаю что. Пустилась в странствия. Может, ей надоело танцевать и она переключилась на что-то другое. Она же попрыгунья-стрекоза… Когда-то мечтала стать звездой, затем открыть школу танцев, перебрала множество профессий, а теперь у нее йога! – Она покачала головой, будто не в силах понять младшую сестру.

Виола решила, что узнала достаточно и разумнее будет сменить тему. Они поговорили, какие диски принести из дома и загрузить в музыкальный автомат, потом связались с постоянными клиентами и договорились об очередной сессии обслуживания и починки оборудования.

Когда Виола открыла приложение «Найди друзей», Дженнифер спросила, что это она делает.

– А это лучший способ присматривать за Авой, – объяснила Виола. – Или увидеть, что Айзек застрял в пробке или торчит в своем клубе сквоша.

– А я вот не пользуюсь этим для своих близняшек. Слишком уж похоже на Большого Брата.

– Тут речь о безопасности – мне спокойнее, когда я знаю, кто у меня где. Когда Хейзел подрастет и начнет самостоятельно передвигаться по городу, я и ее подключу.

– А Ава не против? И Айзек?

– Айзек видит практическую пользу, а Аву я и спрашивать не стану.

– Ава – разумная девочка. Может, стоит ей больше доверять?

Виола едва не отбрила, что она Аве мать, а не подружка, но тут в дверях снова появилась Айла. Может, и к счастью: Виола не хотела делать Дженнифер встречное замечание, невольно углубляя трещину между ними.

– Я забыла чистящие таблетки, – пояснила Айла, нетерпеливо вертя на пальце ключи от машины и на этот раз не глядя на музыкальный автомат, который только что едва не обнимала. Музыка негромко звучала в библиотеке, создавая приятный фон.

– Это потому, что ты так поспешно ушла. – Дженнифер взглянула на сестру, будто подбивая ее объясниться.

Виола подала Айле пакет.

– Как вообще твои дела с ремонтом? Тебе нравятся результаты? – спросила Виола, чтобы что-нибудь сказать. Атмосфера сгустилась хуже прежнего.

– Никогда не думала, что мне понравится делать ремонт, но на меня напало вдохновение, особенно после сверлильного урока. Даже Адам похвалил, когда я показала ему снимки. – Айла прекрасно знала, куда уколоть сестру. Виола боялась даже взглянуть на Дженнифер, чувствуя, что та так и кипит. – А я взамен пообещала ему краткий курс по «Инстаграму».

Дженнифер приняла позу, которую Виола помнила слишком хорошо: руки в боки, подбородок выставлен. Точно такой вид у нее был, когда много лет назад она приказала Виоле убираться из ее жизни и больше не приближаться.

– Ему сорок, Айла, а не девяносто. Он и сам прекрасно разберется в «Инстаграме».

Айла лишь пожала плечами – все равно что масла в огонь плеснула.

– Пойду-ка я, пожалуй.

Насладившись эффектом, она вышла из библиотеки.

Любой, самый мелкий конфликт, который касался Дженнифер, отнюдь не помогал Виоле загладить давнюю вину. Вскоре после ухода Айлы вдруг оказалось, что Дженнифер на сегодня помощь больше не нужна.

Виола ушла, гадая, в чем у Дженнифер проблема с сестрой, а главное, почему она против общения Айлы с Адамом. Они оба свободные, в отличие от самой Дженнифер.

Если Дженнифер начала сближаться с Адамом и проникаться какими-то чувствами, это может стоить ей брака. И, как нарочно, последний человек, к советам которого она станет прислушиваться, это Виола.