Текст книги "Хилмор"

Не прошло и минуты, как дверные колокольчики зазвенели. Девушка громко поблагодарила продавца за ароматные палочки. Обещала поджигать их всю неделю Охоты, чтобы спать по ночам спокойно.

Адриан только ухмыльнулся. Зелья, которые он принимал, блокировали сандал. Осталось дождаться, когда незнакомка пройдет рядом. Раз, два, три, четыре… Ее светлые кудри показались раньше хозяйки. Пышная прическа, яркое синее пальто и шарф, туго завязанный вокруг шеи. Она обеспокоенно оглянулась, так и не заметив, что в паре шагов стоял вампир.

– Вы обронили, – спокойным голосом подметил Адриан, протягивая ей одну палочку, купленную задолго до ее посещения магазинчика.

– Ой, наверное, коробочку плохо закрыла.

Девушка подняла на него голубые глаза и неловко улыбнулась.

– Все в порядке, – заверил ее вампир.

Стальные радужки начали переливаться серебром. Секунда промедления, и все смешалось.

Адриан применил внушение, пользуясь неосторожностью девушки посмотреть на него открыто. Наивная, думает, что тонкая палочка и закрытая шея чем-то помогут.

– Я возьму немного твоей крови, ты ведь согласна?

Слова звучали медленно, тягуче, вязко. Так, чтобы жертва верила в них и тонула в густом киселе спокойствия. Он видел, как она непроизвольно кивнула и чуть пошатнулась, – подействовало.

Вампир не ждал прямого ответа, взял ее руку, открыл запястье и не сдержал улыбки – надушилась вербеновыми духами. Но в нем, кроме химического аромата, не было ни капли этой травы. Под тонкой кожей виднелись капилляры. Никакой парфюм не мог перебить запах крови.

Несколько лет назад, в прошлой жизни, Адриан истязал себя зельями и голодом. А сейчас, обнажив острые клыки, с наслаждением впился в руку девушки. Она ничего не почувствует. Ничего не вспомнит. На гладкой коже не останется следов – он утолял жажду, но не вводил вампирский яд, чтобы одурманить незнакомку и ввести ее в состояние эйфории. Никаких зависимостей и магии. Только внушение, и в результате – добровольное согласие поделиться частичкой себя.

Сладко, сытно, желанно. Адриан заставил себя остановиться после шести небольших глотков – больше не стоит, так не будет последствий. Вытер платком алые губы и с прищуром посмотрел, как затянулись ранки.

– Берегите ваши амулеты, сегодня начнется неделя Охоты. Вампиры будут слишком голодны, – хрипло произнес Адриан, целуя запястье отошедшей от внушения девушки.

– Вы правы. Спасибо, без вас и не заметила бы, а они нужны, семь вечеров жечь буду. Надо будет потом комнату проветрить, но, кажется, за это время запах впитается в стены.

– Главное, не смотрите им в глаза, – задумчиво сказал он. Возможно, это поможет ей избежать еще одного раза.

– А я и не смотрю, вампиров видно заранее. Они голодно глядят или берут и нападают. Но сегодня тыквы-свечи плавают. Ковен следит, даст защиту…

Девушка поправила волосы, широко улыбнулась и убрала руку.

– И я пойду, темнеет. Чем раньше буду дома, тем лучше.

Она вложила сандаловую палочку в упаковку, чуть нахмурилась, понимая, что, скорее всего, хозяин магазина положил ей чуть больше, чем продал, и поспешила в сторону Нового города.

Ее каблучки громко цокали по брусчатке, но Адриана это не беспокоило. Он достал из кармана отвар, откупорил бутылочку и выпил. Теперь можно пригубить немного пунша – так организм быстрее перестроится под зелье человечности, ведь оно подействует в полную силу только после третьей дозы.

Он зашел в небольшую кофейню с разноцветными наклейками на витрине. Все мерцало, пестрило красками, заманивало внутрь. Адриан внимательно выбирал напиток. За год воспоминания о вкусе стерлись, поэтому вместо задуманного он повторил заказ предыдущего посетителя. Вышел со стаканчиком тыквенного капучино, повесил зонт на подоконник кофейни и, прислонившись к стене, сделал пару глотков. Горячих, сладких и горьких одновременно.

Губы искривила ухмылка. В груди что-то ожило, будто давно замершее сердце забилось вновь. Вампир уловил знакомый аромат и посмотрел прямо… Фрея.

Бледная, испуганная, в одном из любимых нарядов… видимо, подруга уговорила ее прийти на праздник, хотя после недавнего нападения стоило бы посидеть дома. Адриан наведывался к ней, вывел яд, залечил раны от укуса и влил немного магии, чтобы Фрея быстрее восстановилась.

Он всегда следил за ней.

Был рядом.

Любовь хочется отдавать, чтобы ее тонкие ростки превратились в красивые розы.

И Адриан отдавал. С тех пор, как взял жажду крови под контроль, он тенью следовал за Фреей. Ставил защиту на ее жилье, помогал с работой. В тот раз пришлось применить внушение к одной женщине, чтобы она сдала якобы свой особняк. Вампир купил его для Фреи задолго до решения жить в Драконьем дворце. И теперь узкое здание стало опорой, былым, которое стерли из памяти.

Ослепленный воспоминаниями, Адриан на миг провалился в прошлое. Его окутали чувства, словно вместе с появлением Фреи в него вдохнули жизнь. Вернули не биение сердца и тепло – душу.

Вампир почти физически ощущал прикосновение ее теплых ладошек, ощущал, как пальцы спутывают шелковистые волосы…

И тут же себя одернул – Фрея ничего не помнит.

Склонил голову набок, немного прищурился и понял, что нужно исчезнуть. Исчезнуть, пока желание быть рядом не затуманило его рассудок.

Впервые за несколько лет она смотрела в его глаза. В это мгновение Адриан готов был отдать что угодно, лишь бы в них возникло хоть одно воспоминание, но если это случится, их найдут.

Поэтому ускользнул, так и не заметив черную фигуру, появившуюся в тени соседнего дома.

Это была дряхлая женщина, укутанная в лоскуты старой коричневой ткани. Она долго рассматривала Фрею, после чего почти беззубо улыбнулась.

– Все глупости совершают во имя любви. Вы отдадите свою, чтобы наша ожила. Жди, жди, мое сердце, Иллин разбудит тебя. Я нашла их. Нашла…

Глава 7
Зелье

Уже перевалило за полдень, когда Фрея спустилась к завтраку. Поморщившись, она распахнула ставни в надежде, что свежесть осеннего дня ворвется в кухню ледяным ветром, от которого в голове прояснится. Один короткий глоток густого влажного воздуха, после которого окно с хлопком закрылось. По телу прошли мурашки. Только сейчас она поняла, зачем Адриан (а это не мог быть никто другой) сделал это. Он пошел на риск, предвещавший появление охотников. Демоны следят за ними. Они улавливают тонкие нити магии вестников, чтобы забрать желаемое – их сердца.

– Не стоит подвергать себя опасности, – спокойно и, что еще страшнее, тихо произнес Адриан.

Он достал с полки несколько зелий. Одно – себе, выпил прямо из бутылочки, второе – Фрее. Налил в чашку с прохладным чаем, который тут же разогрел магией.

– Нужно поесть. Ты обессилена.

Фрея молча кивнула и, взяв себя в руки, села за стол. Они не говорили о случившемся ночью. Большего не нужно было. Забыть, не вспоминать.

С тех пор, как Адриан стал вампиром, каждый ее день был похож на предыдущий. Лишенная памяти, дома, опоры, с глазами, воспаленными от усталости и слез, она коротала время, работая то в одной лавке трав, то в другой. Едва успевая думать о том, что делать, не имея жилья и прошлого, ведьма знала – так она под защитой. Рядом с сушеными цветами и прилавками, наполненными наборами для зелий, всегда был кто-то из представителей магии стихий. Они клялись защищать вестников, и Фрея, веря этому, старалась быть неполалеку.

Шум отвлек от раздумий. К их окну подлетел ворон, сел на выступ и методично застучал клювом в стекло.

– Не прогоняй, – сказала ведьма, допивая свой чай.

Но было поздно. Адриан спугнул нежеланного гостя. Ворон, громко каркая, взмыл в небо.

– Вольной птице – свобода.

– Без нее горечью станет сладость в плену, – продолжила стихи из их любимой книги Фрея.

Адриан молча кивнул. Возле него вились шелковые нити магии, он плел заклинания защиты для особняка, хотя достаточно было присутствия вампира внутри. В его взгляде скользила тревога, и Фрея невольно перенимала это на себя.

На мгновение закрыв глаза, ведьма видела обрывки воспоминаний, их совместное прошлое, привычную рутину, тонкие стебли зелени и теплые ладони, напоминающие ей об окончании рабочего дня. Адриан всегда приходил на четверть часа позже и каждый раз мягко вытягивал из аромата дурманящих трав.

В реальность выдернул звонок в дверь. Зная, что прерывать заклинание защиты не стоит, потому что придется начинать заново, Фрея подошла к двери, посмотрела в магическое окошко и растерянно замерла. В небольшом круглом зеркальце, висящем с внутренней стороны, отображалось все, что было на улице. Перед особняком стояла Рози. Она тревожно кусала нижнюю губу, перекладывая из руки в руку шарф Фреи. Наверное, нашла по заклинанию поиска.

Не думая об опасности, Фрея открыла дверь.

– Ох, Фэй, ты здесь! Я так долго искала, ни одна вещь не работала, только шарф привел. Ты ведь его каждый день носишь… Что случилось? Тебя пару дней как нет, словно сквозь землю провалилась! Я не стала писать в ковен… мы прятались от него на День Всех Святых… почему, не помню…

Рози теперь накручивала рыжий локон на палец и говорила так прерывисто и невнятно, что Фрея едва успевала разобрать, о чем идет речь.

Пока слова из каши превращались во что-то вменяемое, не заметила, как переступила порог и коснулась руки Рози. Старалась ее успокоить, ведь прошло несколько дней. Совсем немного, но казалось, что целая вечность. Между вымышленной жизнью по наитию и былым, которое вместе с памятью вернулось к Фрее.

– Прости, – последнее, что сказала Рози.

После этого в воздухе появился неприятный запах жженых листьев. Все наполнилось электричеством, застыло, будто вот-вот разразится гроза. Резко похолодало. Тепло исчезло вместе с ветром.

Дерганое движение Рози.

Странный блеск в ее глазах.

Фрея слишком поздно поняла, что подруга – под внушением. С осознанием пришли страх и липкая неизбежность. Она вязкой смолой приклеилась к горлу и помешала кричать. Отчаяние – пустота, в которой тонешь и пытаешься не сделать ни единого вдоха.

Все оказалось до банальности просто – ее выманили. Осталось только…

Ведьма хотела попрощаться с Адрианом, но у нее не было времени. Она почувствовала ледяные пальцы на своей шее, вторую ладонь – на подбородке.

– Ты умрешь, а он выйдет, чтобы забрать тело. Тогда вы оба станете тем, что так нужно мне с Иллит: вампиром на дне океана и вестником в моем кольце. Вечная боль разлуки – плата за короткие мгновения счастья.

В мыслях эхом повторялся сиплый голос охотника, а сомнений в том, кто это был, не оставалось. Все стало серым, выцветшим, пустым. Защита от стресса – апатия.

Резкое движение, вспышка боли и пустота…

* * *

Адриан закончил читать заклинание и вздрогнул, услышав шум улицы и чертовски знакомый мужской голос. Он хотел встать, но пошатнулся. Аромат крови дурманил разум. Вампир слышал, как она пульсировала: теплая, сладкая, живая. Один укус – всего один укус и пара глотков. Губы пересохли, взгляд затуманился, но короткий крик Фреи протрезвил.

Он, словно ушат ледяной воды, привел в чувства, напомнил о том, что сейчас неделя Охоты. Несколько десятков лет назад им помогли уйти. С тех пор столько воды утекло… и самое глупое – надеяться, что о них забыли.

Дрожащими пальцами Адриан открыл новый пузырек зелья и выпил его. Мята неприятно обожгла горло, притупляя вкусовые рецепторы, – слишком близка кровь. Теплая – теплая и желанная кровь…

Вампир обнажил клыки и в одно мгновение оказался у порога. Собирался выйти, да вовремя остановился. Надеялся, что Фрея испугалась, но она совершила ошибку: покинула дом, лишилась защиты. И теперь ее обмякшее тело лежало на расстоянии вытянутой руки.

Хотелось думать, что все это – сон. Жуткий кошмар, от которого просыпаешься в холодном поту. Видение, испытывающее на прочность эмоции… Страх, знающий слабые места и напоминающий о себе, чтобы Адриан стал сильнее. Он боялся повторения. Боялся, что, как и в прошлый раз, у него не будет ни одного шанса все исправить.

Если бы Адриан видел себя со стороны… Неестественно бледный даже для вампира, с горящими от ненависти глазами и прожигающим взглядом. Все его мышцы напряжены. Зверь перед нападением. Ни здравого рассудка, ни проблеска надежды. Он больше не слышал сердцебиения Фреи.

Вместе с ней погасла и его жизнь.

Осталось сделать последний шаг в бездну, но Адриан медлил. Что-то подсказывало – надо ждать. Месть – блюдо, которое подают холодным.

Ему нельзя покидать дом. Нельзя дать им разлучить их навсегда.

Сделать паузу.

Остановиться.

Замереть.

– Ты неплохо держишься. В прошлый раз тебя, новообращенного, одна капля крови сводила с ума, – сказав это, охотник показался из тени.

В его руках была Рози. Она испуганно смотрела на Адриана. Беззащитная, слабая… Но у нее, в отличие от Фреи, еще была жизнь.

Демон сжал ее запястье и перевернул ладонь, показывая вампиру тонкий порез. Кровь текла так медленно, что капли падали на пол, словно часы отсчитывали время.

В висках шумело. Адриан хищно смотрел на то, как пульсирует вена на шее Рози. Жажда дурманила, лишала мыслей. Голос демона смешался с ветром и больше не имел никакого значения.

– Хватит!

Громкий оклик вернул Адриана в реальность. Вампир спрятал клыки, бросил короткий и полный боли взгляд на лежащую на земле Фрею, а затем – в сторону пожилого мужчины.

Тот поправил коричневый шерстяной пиджак в клетку, потушил сигарету о портсигар и спрятал окурок в нем. Легкость движений, спокойствие… Хозяин лавки. Адриан узнал в мужчине Уильямса, на которого работала Фрея.

– Это моя добыча, я слишком долго ждал, – процедил демон.

Он собирался бросить Рози и схватить Фрею, но Уильямс поднял руку, и воздух налился тяжелым ароматом хвои. На запястье мужчины заблестел ключ. Свидетельство того, что он – маг стихий, поклявшийся защищать вестников.

– Они находятся под покровительством братства Ключей. Никто не вправе нарушать баланс между мирами. Вестники связывают их, позволяя призракам общаться с живыми через сны.

Уильямс говорил это так спокойно, словно ничего не происходило.

Демон прищурился, серое лицо стало еще темнее. Сейчас он напоминал тряпичную куклу, сшитую из грубого льна. А через мгновение он окаменел. Плотно сбитое тело слилось с одеждой, превратилось в мрамор.

– Я заберу Рози, ты – Фрею. – Уильямс помог Рози освободиться. – Поторопись, этого едва хватит на пару минут. Каким бы сильным я ни был, в неделю Охоты у них слишком много магии. Хищники никогда не отпускают то, что должно принадлежать им…

Адриан коротко кивнул, переступил порог и подхватил все еще теплое и податливое тело Фреи. Краем глаза он наблюдал за тем, как Уильямс взял в руку плавающую свечу-тыкву, и та открыла портал, в который он вошел вместе с трясущейся от страха Рози.

В воздухе все еще витал запах хвои. Улица потемнела из-за сгустившихся туч. Казалось, город накрыл мрак.

Промедление – смерть. С этой мыслью Адриан вошел в особняк, закрыл дверь магией и наложил печать. Никто не откроет ни изнутри, ни снаружи.

Вампир краем глаза увидел небольшие серые лоскуты. Они кружили в пространстве, стремясь к небу. Совсем скоро они растворятся в серости облаков, а ветер развеет остатки защитной магии Уильямса.

Пришлось признать поражение, отдать должное силе демона и своей зависимости от крови. Он уязвим больше, чем когда был человеком. В прошлый раз – яд. На этот раз – кровь. Обе ошибки стоили жизни.

Думая об этом, Адриан замер – ощущение потери глухой болью отозвалось в груди. Он со свистом втянул воздух и едва устоял на ногах, когда Драконий дворец пошатнулся. Сомнений не было – демон пытается пробить защиту дома.

Вампир непроизвольно крепче прижал к себе Фрею.

Если до этой секунды Адриан был рассыпанной мозаикой, которую собрали в бессмысленный разноцветный узор из отчаяния, боли и ненависти к себе, то после вспышки магии ярость расплавила стекла и превратила их в цельную картину.

Возможно, он позволил себе слишком много слабости, но сейчас, держа на руках Фрею, решение было только одно – дать ей жизнь. Вопреки всему.

Не задумываясь над последствиями, Адриан рискнул. Больше, чем когда-либо. Он уложил ведьму на диван у камина, прокусил свое запястье и напоил ее собственной кровью. Не дышит – не сможет проглотить. На помощь пришла магия, и теперь по ее организму растекался новый яд, который превратит ее в вампира, как только тело остынет. В минуты тревоги ожидание – вечность.

И он знал, чем ее заполнить.

Перед глазами все еще стоял бокал вина, который в тот вечер он разделил с Фреей. Напиток был непривычно приторным, но кто знал, что это дурманящая отрава, из-за которой Адриан очнется вампиром, а Фрея едва выживет. В ту ночь, несколько десятков лет назад, демон выкачал из нее почти всю магию, навсегда лишив возможности накапливать энергию.

В гостиной не было ни звука, так что сквозь тонкие щели в окнах слышался вой ветра. Он подбрасывал мокрые и подгнившие листья и разносил их по городу. Непогода, как и Адриан, словно набиралась сил для последнего рывка.

Воздух наполнили молнии, а после короткой тишины грянул гром. Его раскаты эхом разлетелись между Северными домами.

Вампир выпрямился. Серые глаза с прищуром наблюдали за садом через окно. Несмотря на хлынувший ливень, зрение улавливало каждое движение. Особняк был окружен магическими кольцами и арками. Чтобы снять защиту, потребуется как минимум неделя. И теперь, после необдуманной вспышки демонической энергии, сработало одно из охранных заклинаний – оно впитывало силу охотника, создавая новый источник.

Адриану понадобилось десять лет, чтобы усовершенствовать щит. И теперь он с ухмылкой наблюдал за происходящим.

Пока Фрея здесь, ей ничего не грозит.

В подтверждение его мыслей румянец на щеках ведьмы исчез, а вампирский слух уловил тихое шуршание – по ее венам потекла кровь. Обращение началось.

Теперь следовало позаботиться о том, чтобы она проснулась в знакомой обстановке. Так воспоминания и эмоции на пару минут затмят чувство голода. Этого будет достаточно.

Адриан легко подхватил Фрею на руки. Сейчас она походила на фарфоровую куколку: холодная, бледная, хрупкая. Одно неверное решение – и ее жизнь рассыплется на осколки.

Осознание вызывало горечь. На строгом и сосредоточенном лице вампира теперь читались усталость и боль. Он позволял себе слабость – чувствовать. Чаша с эмоциями – единственное, что первые годы сохраняло в нем человечность.

Вспышки воспоминаний смешивались с волнением. Он надеялся, что страховка и зелье, которым он поил Фрею, помогут, дадут ей шанс. Но гарантии не было. Все – эксперимент.

От этого сжималось сердце. Несколько часов назад ведьма лежала на этом диване. Теплая ото сна, мягкая, спокойная, наполненная надеждой и решимостью вернуть прошлое, вспомнить их. А теперь…

Адриан укрыл ее клетчатым пледом. В этом не было смысла, ведь если ничего не выйдет, ведьма никогда не почувствует холода.

Впереди сложная ночь. А пока есть минуты спокойствия, вампир сел в кресло напротив бархатного дивана и закрыл глаза. Он прислушивался к полученной обманом магии демона. Защитное заклинание принимало энергию, впитывало ее, вместо того чтобы отражать. Принятие всегда дается сложнее. Но именно оно позволило сохранить нити и чуть позже использовать их для нового барьера. Чтобы его разрушить, охотнику придется сражаться со своей же магией, а она будет выжигать его, пытаясь вернуться к хозяину.

Пока темные волокна клубились вокруг особняка, тот накапливал их и подчинял себе.

В это время вампир медленно сплетал новый кокон для дворца. Уголки губ Адриана приподнялись. Он обнажил клыки и вновь сомкнул губы. Ему хватит сил, чтобы справиться. Слишком долго шла подготовка, осталось только нить превратить в ткань.

Серебряные пряди волос переливались от мерцающего света свечи. Из-за непогоды день превратился в хмурый вечер. Но этого времени было достаточно, чтобы закончить начатое к пробуждению Фреи.

Ярость, боль и ненависть помогают совершать невозможное. Надо только взять себя в руки.

И Адриан готов был кормить свои страхи, чтобы преодолеть самого себя.

* * *

Вокруг витал тошнотворный аромат смерти, а заклинание тепла согревало продрогшее тело, вызывая неприятное покалывание. Фрея поймала себя на мысли, что не дышит, а просто лежит… в кромешной темноте.

Кто-то крепко сжал ее руку и поднес к губам. Поцеловал кончики пальцев, отчего болезненные ощущения смешались с дрожью и теплом.

Прощание?

– Дыши, дыши, даже если тебе не нужен воздух. Пока чувствуешь – живешь, даже если сердце не хочет биться, – уверенный шепот давал надежду, но она тонула в сгустке страха.

Ей не хватит сил, чтобы сделать еще один вдох. В груди ныло так, словно сломали ребра.

Вспышки воспоминаний. Они пытались лишить самообладания, вырвать его и утопить в адской боли. Ничего не достается просто так. Всему есть объяснение. Но Фрея не понимала, за что ей это.

– Я здесь, рядом. Не из-за клятв и обещаний. Я люблю тебя.

В сиплом голосе ведьма узнала Адриана. Дрожащими пальцами она попыталась нащупать в темноте его лицо, но те провалились в пустоту.

Привычное ни-че-го, в котором нет места утешению. Можно было кричать, шептать, биться в истерике, но единственным и желанным стало забвение. Сон, в котором можно было задохнуться.

– Так лучше, просто дыши.

– Я не могу… больше не могу, пока тебя нет рядом…

– Фрея, ты можешь, мы вместе, – уверенно повторял Адриан.

Ведьма только тяжело вздохнула и прикусила губу, после чего ошарашенно коснулась языком острых клыков. В это же мгновение со вспышкой света все исчезло – она вновь оказалась в темноте.

Вампир.

Жаждущий крови…

Больше всего на свете Фрея боялась голода.

Чувствовать себя уязвимой, зависимой, кормящей собственных демонов и обещающей им еще пару глотков.

В противовес страху хотелось цепляться за возможность быть с Адрианом. Провести еще пару дней вместе, прожить кусочек мечты, ощущать тепло, легкие касания. Быть нужной. Быть не одной.

Фрея ненавидела одиночество. Оно кормило неправильного волка. И сейчас, собираясь с мыслями, ведьма была уверена, что пора бросить кусок мяса другому, пока слабому, но правильному хищнику.

Фрея выбрала жизнь.

Борьбу за право быть счастливой.

Вопреки всему.