Текст книги "Новые записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни"

– Обожаю коз. В виде жаркого, – неожиданно подхватил тему Герт.

Герт скуп на слова, зря он их не тратит.

Такое торжество отнимает столько сил, что мне понадобятся сутки, чтобы прийти в себя. Сегодня перехожу в режим экономии энергии. То есть буду как можно меньше двигаться и регулярно дремать, слушая радио или перед телевизором.

После самой мягкой “аномально суровой зимы” воздух уже несколько дней пахнет весной.

СУББОТА 21 февраля

Леония подошла к Стелваген и с самим невинным видом спросила, когда начнется капитальный ремонт.

– Какой капитальный ремонт вы имеете в виду, госпожа Ван дер Хорст?

– Я слышала, что два года назад, когда я еще не жила здесь, был анонсирован капитальный ремонт.

– Это верно, но немного позже он был отложен.

– И когда теперь начнется?

– Это пока неизвестно.

– Значит, он все-таки начнется?

– Это тоже пока неизвестно.

– Но, может быть, известно, когда что-то будет известно? – Леония вошла во вкус. – Как быть с коробками?

– С какими коробками? – Стелваген была немного сбита с толку.

– С картонными коробками для переезда. Если придется временно переселяться в другую комнату.

– Госпожа Ван дер Хорст, не волнуйтесь, вас не будут переселять в другую комнату.

– Значит, дом снесут?

– Ну… такие дела быстро не делаются. С вашего позволения, я…

– Но по логике вещей, дом либо отремонтируют, либо снесут.

– Весьма сожалею, но меня ждут.

– Ремонтировать перед сносом было бы немного странно, не так ли?

– Поговорим как-нибудь позже, – сказала Стелваген.

Кивнула и спешно удалилась в свой кабинет.

Я был свидетелем всей беседы, Леония меня предупредила:

– Будь поблизости, Хендрик, вон идет наша директриса.

В лице Леонии клуб приобрел великолепную актрису. Своей игрой она еще доставит нам море удовольствия.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 22 февраля

Вчера за чаем было решено, что в мае СНОНЕМ отправится на выездную экскурсию.

Отменим ее только в случае, если кто-то из членов клуба будет лежать при смерти или мы будем заняты чьими-то похоронами. В нашем возрасте все может измениться в любой момент, и нечего зря трепыхаться. Старики придают этому слишком большое значение. Когда кто-то говорит госпоже Квинт: “До завтра”, она каждый раз отвечает: “Да, если, конечно, доживу”. Если верить Эверту, госпожу Квинт очень скоро найдут в ближайшей канаве.

Для весенней поездки было предложено несколько пунктов назначения, подходящих старикам. Мы поставили на голосование три: Люксембург, Маастрихт и Брюгге, и победил Брюгге. Создали комитет, который должен выяснить, насколько осуществим наш план. Как видите, СНОНЕМ идет в ногу со временем и стремится решать вопросы профессионально. Каждый выразил свое полное доверие комитету. Его единственным членом являюсь я. Как только я выставил свою кандидатуру, все одобрительно кивнули и от души рассмеялись. Правда, к поездке б ыло предъявлено несколько жестких требований. Она должна быть:

– не слишком долгой и не слишком короткой;

– не слишком дорогой и не слишком дешевой;

– не слишком тяжелой и не слишком легкой.

Комитет уже загуглил Брюгге и обнаружил, что там, помимо прочего, имеется Музей картофеля фри. Потом я позвонил Эдвину и спросил, не хочет ли он за скромное вознаграждение три дня поработать нашим шофером.

– Нет, так я не хочу, – отрезал он. Я испугался. – Я бы поработал, но только без всякого скромного вознаграждения.

Брошюра “Достойная кончина в собственной режиссуре”, изданная фондом “Горизонт”, выпала из моего почтового ящика. Почитаю на досуге в хорошем настроении.

ПОНЕДЕЛЬНИК 23 февраля

На шестом этаже поселился жилец, играющий на скрипке. Не так чтобы очень хорошо, зато часто. За одну неделю директриса получила семь жалоб, из них шесть от соседки скрипача. Скрипка, а скорее тема “неудобств”, стала предметом обсуждения за кофейным столом. В общем, можно констатировать, что порог раздражительности здесь довольно низок. Когда кто-нибудь, страдающий паркинсоном, проливает на блюдце пару капель, на него устремляются осуждающие взоры. Чуть что, за спиной раздается неодобрительный шепот о потных ногах, о торможении при входе в лифт, чрезмерном кряхтении и прочих важных вещах.

Намек Граме на бревно в собственном глазу не встретил понимания.

– О каком еще бревне он толкует?

– Господин Гортер считает, что нам стоило бы больше заниматься собой и меньше другими людьми, – поддержала Граме одна из кофейных дам.

С разных сторон одобрительно закивали. Вот она, экспертная оценка. Примерно столько же сотрапезников отвели взгляды. “Она-то зачем вмешивается?” – вероятно, подумали как раз те, кто всегда и во все вмешивается.

В правилах проживания нет ничего конкретного относительно игры на скрипке. Музыкальные инструменты, в общем, разрешены “при условии, что музыкант или музыкантша не причиняет неудобств”. А причиняет или нет – на усмотрение дирекции. Госпожа Стелваген нашла элегантное соломоново решение: впредь разрешается музицировать в строго определенные часы в зале, отведенном для гимнастики “красивые движения в старости” и курса рисования акварелью. Это зальчик на первом этаже рядом с двумя кладовками.

Жильца, играющего на скрипке, и его соседку это не примирило. Теперь он включает радио на полную громкость. Она много раз жаловалась директрисе. Приходил управдом с измерителем децибелов. Ожидается, что правила проживания в ближайшее время будут скорректированы.

ВТОРНИК 24 февраля

– Славинк предан анафеме, – сказал Эверт. – А может, и правильно, если судить по результатам проверок.

Союз потребителей тщательно исследовал этот все еще обожаемый стариками национальный деликатес – обжаренные и тушеные котлетки, обернутые беконом. Он оказался не только слишком жирным и слишком соленым, но еще и, как правило, испорченным до истечения срока годности.

– Самый лучший славинк получил оценку пять и шесть, а самый худший – два с половиной, – процитировал Эверт отчет о тестировании. – Да это просто бактериологическое оружие, особенно в доме престарелых.

Он говорил так громко, что было слышно каждому в столовой.

– Пора устроить какой-нибудь хипеж, Хенк, – шепнул он мне чуть позже. – В следующий раз, когда повар включит славинк в меню по выбору, останется гора протухшего фарша.

В пятницу клуб СНОНЕМ едет на выставку-ярмарку “Товары для дома”. Это первая наша вылазка в этом году, если не считать ужинов в ресторанах. Среди членов клуба наблюдается радостное возбуждение. Микроавтобус подойдет ровно в одиннадцать. Я планировал после ярмарки организовать обед, но отказался от этого плана. Опыт учит, что активные действия не должны затягиваться. Нам это не по силам. Среднестатистический пенсионер старше восьмидесяти должен разумно распоряжаться своими энергетическими ресурсами.

Я бы охотно попробовал какую-нибудь модную таблетку, благодаря которой молодежь может танцевать и веселиться часами, но не решаюсь. Танцевать до утра мне, конечно, не стоит, но подольше радоваться жизни, спокойно и неторопливо, не помешало бы. Когда-то я поинтересовался такой таблеточкой у моего прежнего домашнего врача. Он слегка смутился, но рецепт все-таки выписал. Подозреваю, что таблетка была липовой. Я ее проглотил, но чувствовал себя после этого таким же усталым, как обычно.

СРЕДА 25 февраля

Красивое будет зрелище: Эверт в инвалидном кресле, заваленный восемью огромными хозяйственными сумками, полными барахла с ярмарки “Товары для дома”. Прямо сейчас еду покупать эти сумки. В последнее время клуб СНОНЕМ отправляется в путь, имея следующий подвижной состав: одно инвалидное кресло и три ролятора. Лишь Граме, Эдвард, Леония и я перемещаемся пока без вспомогательных средств или только с палкой (мой случай). Эверт всегда старается как можно дольше сам катить кресло, но к концу вылазки, со скрежетом зубовным, просит о помощи. – Не хочешь просить, и не проси, – сказала Леония в прошлый раз, когда Эверт, хрипя и задыхаясь, отстал от компании. – Мы не возражаем против твоего сердечного приступа. В машине будет просторнее.

Эверт учел возможность сердечного приступа, но все-таки спросил, не может ли кто-нибудь немного потолкать его кресло.

Мини-скандал в благородном семействе: госпожа Слотхаувер упала в коридоре, а другая жиличка просто переступила через нее и, не дрогнув и не оглядываясь, вошла в лифт. Счастье еще, что она не ехала на скутмобиле.

Персонал разыскивает бессердечную прохожую, но полной уверенности, что она вообще существует, ни у кого нет.

– Сперва она меня толкнула, и я упала, а потом она через меня перешагнула.

– Как выглядела эта женщина?

– Это была госпожа Ван Димен. Она меня ненавидит.

Однако в то время госпожа Ван Димен сидела в парикмахерской торгового центра в двух километрах от места происшествия. Когда чуть позже персонал информировал госпожу Слотхаувер о непробиваемом алиби госпожи Ван Димен, та ехидно заметила:

– Значит, это была госпожа Смит. Она тоже меня ненавидит.

ЧЕТВЕРГ 26 февраля – Если уж нельзя доверять даже самому сэру Клиффу Ричарду, значит, испарилась последняя надежда, – Леония воздела руки к небесам и ущипнула Эверта.

– Да уж, некрасивая история… с этими мальчиками, – многозначительно покачал головой Эверт.

Из них получился хороший дуэт.

– Это неправда, ведь он сам говорит, что это неправда. Его оклеветали из зависти.

У Клиффа еще есть фанаты в нашем доме. Он один из последних живых кумиров. Почти все наши прежние герои мертвы. И в этом смысле стареть – значит идти в одиночестве своим путем. Все-таки премьер Марк Рютте – не Уинстон Черчилль, рэпер Али Би – не Фрэнк Синатра, а Линда де Моль – не Софи Лорен. Интересно, а жива ли еще Та Самая Софи Лорен.

Брижит Бардо, во всяком случае, еще жива-здорова, хотя ее красота немного поблекла. Когда-то я хотел повесить у себя в спальне плакат с ее портретом, но не посмел. Непристойно. Я тогда только что женился. Жена могла это ложно истолковать.

На улице пахнет весной. Бывает в Голландии такое небо, когда то и дело проглядывает солнце. Сейчас прокачусь на скутмобиле с Гертом. Аккумуляторы заряжены. Мы отправляемся в Брук, что в Ватерланде, есть оладьи. Жизнь еще может быть прекрасной.

ПЯТНИЦА 27 февраля

Я нервничаю: понравится ли друзьям моя экскурсия? Я впервые отправляюсь на ярмарку “Товары для дома”. Но Риа и Антуан, например, могли побывать там хоть пятнадцать раз. В таком случае, они немного сориентируют нас на местности.

Госпожа Ван Димен вернулась из парикмахерской. Она покрасила волосы в красно-фиолетовый цвет и с энтузиазмом спросила меня, идет ли он ей.

Бывают ситуации, когда нельзя не соврать. Где-то было написано, что по статистике человек врет в среднем пятнадцать раз в день. В последнее время я слежу за собой и всеми силами стараюсь избегать привычной ежедневной лжи. Неужели нельзя врать чуть меньше? Самое простое решение – чаще помалкивать. Я с энтузиазмом кивнул госпоже Ван Димен и промолчал. Ее это вполне удовлетворило.

Честный ответ был бы такой: “Я нахожу, что цвет отвратительный и вам совсем не идет”. Но ее волосам этим не поможешь. Иногда приходится лгать во спасение. Мне кажется, что элегантный уход от ответа срабатывает не всегда. Да, трудно, трудно. Но я все-таки как-нибудь попробую прожить один день без лжи и при этом никого не избегать. Иначе не считается.

СУББОТА 28 февраля

Давайте считать, что экскурсия была довольно удачной. И поучительной.

Прорваться на ярмарку было невероятно трудно. Со всех городов и весей Нидерландов туда съехались десятки тысяч толстых теток. Их объединял сиявший во всех глазах покупательский азарт – или просто жадность? Длинные очереди за даровыми тостами с сыром бурсен, раскопки в лотках с уцененным пластмассовым барахлом, давка при раздаче кусков мыла. И сквозь эту толпу пробирается наш караван роляторов во главе с Эвертом, прокладывающим путь своей инвалидной коляской. Замыкал процессию Граме; он же следил за тем, чтобы мы никого по дороге не потеряли. К счастью, на пути были расставлены массажные стулья, так что можно было присесть и отдышаться.

– Вы, ей-богу, самые очаровательные люди, отдыхайте на здоровье, но вы сидите здесь и болтаете уже двадцать минут, – сказал один из продавцов, и в глазах его мелькнуло отчаяние.

А потом мы, в сущности, только и делали, что перебирались от одного кафе до другого и наблюдали за бесконечным потоком тяжело нагруженных провинциалок. Какой-то дурак ругнулся нам вслед. Эверт и Леония тоже за словом в карман не полезли.

Когда мы не сидели в кафе на террасе, Рию и Антуана невозможно было оторвать от кастрюль и демонстраций всевозможных кухонных комбайнов.

Эдвард притворился, что весьма интересуется тряпкой для мытья окон, не оставляющей разводов на стекле. Наши девушки сделали себе маникюр и слегка подкрасились, мужчины выпили пива и вина. В четыре часа мы все были уже никакие. На выставку “Девять месяцев беременности” мы не пошли, очень уж захотелось домой.

Наш дом не так уж плох. Пожалуй, этот вывод и был самым большим выигрышем дня. В машине на обратном пути мы пели. Оказалось, Эверт заначил бутылку портвейна и несколько пластиковых стаканов. Мы произнесли тост за удачный, поучительно проведенный день. Шофер ошарашенно посмотрел на нас в зеркальце, но ничего не сказал.

Март

ВОСКРЕСЕНЬЕ 1 марта

Сегодня начинается календарная весна, а вчера, то есть еще зимой, я впервые в этом году посидел в скверике. Отошел подальше и блаженствовал на скамейке, подставив лицо солнцу, с наушниками Эфье на голове, с ее музыкой в ушах. Счастье и утрата. Рука об руку.

Мог бы сидеть на лавке у подъезда нашего дома. Наверняка через пять минут кто-нибудь, проходя мимо, стянул бы с моей головы наушники, чтобы сказать: “Хорошая погодка, верно?” “Принято” считать, что каждый должен быть всегда готов к пустому трепу.

Я зашел на сайт Stemwijzer и прошел тест, чтобы выяснить, какая партия ближе моим взглядам. Оказалось, что мои взгляды на 58 % разделяет партия D 66, минимально опережая Партию труда и Зеленых левых. Вот уж не думал. D 66 – скучноватая партия. “50 плюс” вкупе с Пиратской партией оказались в самом хвосте моего рейтинга. Так им и надо. Я провел выборочный опрос и не нашел никого, кто имел бы представление, чем занимаются наши региональные парламенты – Провинциальные штаты. Похоже, эти выборы – просто очередной спарринг премьера Марка Рютте и главы Партии труда Дидерика Самсона с прочими кандидатами.

Все мы должны вечно благодарить Бога за Марка и Дидерика. В том числе и я как атеист. Только представьте себе, что наш президент – Путин. Он имеет в год примерно в 10 000 раз больше, чем разрешается нашим чиновникам. У нас можно вылететь с должности за сомнительную бутылку вина ценой в 127 евро. Я не паникер, но Путин – опасный человечек. По сравнению с ним Марк Рютте святой: живет в гаагской высотке, часто ест бутерброды с сыром, каждый день звонит своей матушке, считает, что выполняет скромную работу, и иногда немного собачится с Дидериком за несколько голосов.

– Путин, если захочет, может съесть в день миллион пряников, – весьма остроумно заметила госпожа Схаап.

– Так он и делает, – буркнул Граме.

ПОНЕДЕЛЬНИК 2 марта

Вчера я видел, что некоторые жильцы внимательно изуч ают указатели аварийных выходов. За одну неделю произошло два пожара в домах престарелых, как тут не всполошиться.

– Очень медленно должно гореть, чтобы я успела добраться до выхода, – сказала госпожа Дёйтс, которая перемещается по дому, опираясь на старомодную прогулочную раму. – Чтобы из моей комнаты на пятом этаже спуститься на десять маршей, мне нужно примерно полтора часа. Да еще на каждой лестничной площадке должен стоять стул, чтобы можно было отдохнуть, не то я отброшу копыта.

Речь была встречена бурными аплодисментами. Некоторые старики похвастались, что они спускаются еще дольше.

Господин Пот объявил, что напишет письмо в комитет жильцов с требованием к дирекции уделить внимание пожарной безопасности.

– Превосходная идея, Пот, – сказал Эверт. – Только этого комитета не существует вот уже полтора года.

Это верно. После громкого скандала из-за наиболее подходящей даты ежегодной экскурсии дирекция “временно распустила комитет”. Перевыборы были отменены из-за отсутствия кандидатов. Никто не хотел ни с кем сотрудничать.

Я попрошу Стелваген назначить новые выборы. Есть у меня одна задумка.

ВТОРНИК 3 марта

“В связи с размножением крыс и мышей впредь запрещается разбрасывать хлеб в районном парке”, гласит подчеркнутый красной чертой указ, вывешенный на стенде объявлений.

– Еще одна маленькая радость отнята у стариков.

Госпожа Брегман глубоко вздохнула. Она каждый день покупает целую буханку, чтобы раскрошить три четверти птицам. Хлеб из “Алди”, конечно, не ахти, но все-таки.

– Вы выбрасываете коту под хвост пятьсот евро в год, – подсчитала расход одна экономная медсестра.

– Но я каждый год получаю удовольствие на тысячу евро. И чо?

Вот уж не ожидал от нее этого “И чо?”.

Впрочем, аргумент насчет крыс кажется мне неубедительным.

Каждый день десятки воробьев и скворцов, множество голубей и несколько цапель в саду ждут, что Брегман ровно в два часа пополудни пошлет им от своих щедрот аккуратно нарезанный кусочками хлеб. Крысам ничего не достанется. Для цапель она дважды в неделю покупает у торговца птицей фунт куриных почек и желудков.

– А вы знаете, что в семнадцатом веке цапли были настоящим деликатесом? – однажды заметил Эверт.

Брегман в изумлении раскрыла рот. И смущенно прикрыла его обеими руками.

Я не люблю цапель с их подлыми глазами и острым, как бритва, клювом, которым они молниеносно пронзают утят и лягушек. И потому охотно узнал бы, каковы они на вкус.

За кофейным столом обсуждались и хорошие новости из мира животных: панда возвращается. Как написано в одной газете, теперь их 1864 особи. Какой именно журналист подсчитал их с такой точностью, не сообщается. Панда занимает высокое место в рейтинге животных, обожаемых пенсионерами. Вот вам еще одно сходство между малыми детьми и глубокими стариками.

СРЕДА 4 марта

Скончался Юп Петерс, певец из дуэта “Две пинты”. Другой умер еще раньше. Собственно, я не знаю, выступал ли Юп в качестве “Одной пинты”. Или “Последней пинты”. Дабы почтить память о нем, госпожа Лакруа (ведь она у нас акционистка) исполнила дрожащим сопрано великие хиты дуэта: “У нас на кухонной двери” и “Отдай мне любовь и подай мне вина!”. Баккер демонстративно заткнул уши. Тогда Лакруа спела “Прими и бабки, и печаль”, язвительно адресуясь к Баккеру. Ну, тут произошел небольшой скандал, потому что Баккер ответил ей бранью. Вызвали персонал, и Баккера, отказавшегося принести извинения, пересадили четырьмя столами дальше.

Еще два года назад персонал понял, что не справляется с Баккером из-за его грубой брани и проклятий, но до сих пор не подобрал подходящего места, куда его упрятать.

Баккер часто меня смешит, но я сдерживаюсь. Иначе на меня накинулась бы целая банда защитников морали.

Есть причины и для радости. “Экзота” возвращается. Когда-то “экзота” была столь же популярной, как теперь кока-кола. Но произошла неувязочка с парой бутылок, каковые взорвались. И отнюдь не спонтанно. Старики перестали доверять бутылкам: вдруг они снова разлетятся на куски? Надеюсь, теперешние бутылки лучше. Многие вспоминают “экзоту” как превосходный напиток. Прежде всего, газировка “экзота-шампаньпилс” в пузатой бутылке, по выражению господина Дикхаута, была настоящим знаком качества. Но, может быть, нас ждет разочарование.

ЧЕТВЕРГ 5 марта

Плохие новости. Я получил траурную открытку: наш старый адвокат Виктор скончался после непродолжительной болезни. Хороший был человек, добрый и умный. Несколько месяцев назад он все еще пытался, ссылаясь на Закон об открытости администрации, вытащить на свет божий все правила проживания, протоколы и нормативные документы нашего дома. С большим энтузиазмом, но без большого успеха. Правда, ему регулярно выдавали материалы, но все интересные пассажи в них были зачернены, так как они якобы содержали конфиденциальную информацию. Виктор был борцом, без него я давно бы сдал позиции. Он занимался своим делом не ради денег: в качестве гонорара он получал каждую неделю бутылку вина из какой-нибудь заграницы. Каждый раз из другой страны не получалось, как я ни старался. Впрочем, много бутылок мы с ним распили вместе. Сегодня вечером в память о Викторе я открою какую-нибудь красивую бутылку. Администрация и директриса, вероятно, поступят так же, но по другим причинам.

– Я думал, это такой штырек…

Господин Верлат, изучая инструкцию к только что приобретенному им в “Гамме” огнетушителю, залил пеной всю свою комнату. Уборщикам пришлось вкалывать целый час, чтобы навести порядок. Бедный Верлат путался у них под ногами и хныкал.

– Я нечаянно, правда, я не хотел.

– Еще как хотел, – решила глава хозяйственной службы.

И дабы не поощрять дурного примера, во время чаепития объявила, что господин Верлат должен сам оплатить расходы по уборке. Возможно, дирекция таким образом мстит Верлату за его угрозу подать на нее в суд, ведь он отстаивает право держать домашних животных. Меня бы это ничуть не удивило. Страх жильцов перед пожаром нужно вытеснить страхом оплаты поврежденного имущества. А мы тут вечно опасаемся всего и вся. Вот в чем, несмотря на многие сходства, поразительное различие между малыми детьми и пожилыми людьми: дети никогда не боятся, старики боятся всегда.

ПЯТНИЦА 6 марта

Сегодня СНОНЕМ снова едет ужинать по программе дегустации национальных кухонь. Так что обедаем сдержанно.

Одна подруга госпожи Схаап два года ожидала своей очереди в наш дом престарелых. На прошлой неделе она уже заняла второе место на листе ожидания, но скоропостижно скончалась. Бедняжка Схаап в слезах, она все время считала минуты до прибытия своей лучшей подруги. Мир часто жесток к старым людям.

В Норвегии тоже есть лист ожидания. Кандидатам желательно числиться в нем как можно дольше: “Нет-нет, только после вас”. Это очередь для осужденных преступников, которым приходится ждать, пока освободится тюремная камера.

Я держу в поле зрения госпожу Схансле из-за ее особой манеры высказываться. Когда-то я услышал от нее: “Они из каждой дохлой мухи делают слона в посудной лавке”. Если не ошибаюсь, речь шла о теракте в Ираке.

Сегодня она выдала очередное мудрое изречение: “Дорога на кладбище вымощена опухолями”. Вряд ли госпожа Де Ганс ее поняла. Вчера за чаем она рассказывала всем и каждому, кто захотел ее слушать, что у нее в животе доброкачественная опухоль. “Величиной с голубиное яйцо. Как у маленькой голубки”.

Кто-то поинтересовался, какого именно размера голубка.

Этого наша Гусыня-с-голубиным-яйцом точно не знала.

И все это говорилось на полном серьезе.

СУББОТА 7 марта

Больше всего нам понравилось, что можно было есть руками. Эверт немного измазался соусом, и даже не нарочно. После некоторой практики еда без столовых приборов оказалась самым простым делом в мире. В эфиопском мире. Потому что вчера мы ужинали в очаровательном эфиопском ресторане на улице Марниксстраат. Так как никто из нас не имел представления о кухне этой страны, мы, делая заказ, положились на выбор повара. Результатом было большое круглое блюдо на четыре персоны. На нем красовался блин примерно такого же диаметра с кусочками разнообразной пищи. Отрываешь часть блина и с его помощью отправляешь в рот кусочек мяса, рыбы или щепотку зелени. Граме ухватил довольно солидный кусок чего-то неопределенного, после чего ему пришлось, запрокинув голову, полоскать рот банановым пивом Эверта. Хорошо еще, что не белым вином. Эверт воспользовался поводом, чтобы перейти на кокосовое пиво.

– Не боишься смешивать, дорогой? – сказала Леония и нежно погладила Эверта по последним волосам.

Даже в полумраке ресторана мне показалось, что он покраснел.

Мы вкусно поели и очень весело провели время. Африканские хозяева заведения встретили нашествие стариков изумленными взглядами, но весь вечер разбивались в лепешку, чтобы угодить нам. В большинстве случаев приходится рассчитывать на недоумение и только потом на теплое отношение.

– Как хорошо, что вы так делать. На ваше здоровье! Мы принимать один старик или старый женщина, но сразу восемь мне никогда еще не было.

Вообразите себе какой-нибудь африканский акцент, и получится трогательная речь.

Ужин продлился немного дольше, чем было запланировано, но Леония умаслила шофера такси “Коннексион”, и он подождал нас четверть часика. Как ей это удалось, она сохранила в тайне.

Сегодня день отдыха.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 8 марта

Вчера вечером госпожа Смит забыла надеть подгузник. Когда она после ужина встала из-за стола, оказалось, что на ее платье выступило большое мокрое пятно. Благодаря узору оно не так уж сильно бросалось в глаза. Если бы кто-то тихим шепотом посоветовал госпоже Смит немедленно удалиться, ничего бы не случилось. Но ей не повезло: мокрое пятно попалось на глаза злобной госпоже Слотхаувер.

– А я-то думаю, чем тут воняет! – воскликнула госпожа Слотхаувер намного громче, чем было нужно.

И указала на злополучное платье. Госпожа Смит опасливо посмотрела вниз. А когда подняла голову, увидела десять пар устремленных на нее глаз. Она прикрыла руками свой зад, чтобы спрятать пятно.

– Вы, разумеется, забыли надеть подгузник. А мы теперь должны дышать вонью. И стул, на котором вы сидели, придется обивать заново, запах еще не скоро выветрится.

Госпожа Смит тихонько взвыла. Теперь она одной рукой держалась за платье, а другой закрывала лицо.

– Слезами горю не поможешь, – сказала Слотхаувер.

– Если ты сейчас же не заткнешься, получишь по морде, – прошипел Эверт, делая вид, что ищет, чем бы привести в исполнение свою угрозу.

Герт встал между ними и тихо, медленно произнес, обращаясь к Слотхаувер:

– А ну, мотай отсюда, и быстро. Быстро.

Я взял госпожу Смит под руку и повел в ее комнату.

– Ничего-ничего, с каждым может случиться, – сюсюкал я.

В коридоре ее перехватила сестра Моралес. Я успел услышать, как она сказала:

– Впредь мы будем немного внимательней, да?

Она протараторила еще что-то, но я уже не разобрал слов.

ВТОРНИК 10 марта

Вообще-то я веду вполне размеренную жизнь, но вчера выдался дурной день. Усталость. Одышка и сердцебиение.

“Стареть – значит терпеть кораблекрушение”, – сказал президент де Голль, а он дожил всего до восьмидесяти.

“И все-таки мы цепляемся за канаты жизни”, – сказал недавно Граме с горькой усмешкой. И я представил себе двух дряхлых боксеров в огромных перчатках. Они цепляются за канаты, но слишком слабы, чтобы покинуть свой угол ринга.

Я мог бы, конечно, воспользоваться помощью господина Банфа. Недавно в автобусе мне попалась его листовка:

“Знаменитый ясновидящий медиум с большим опытом. Широко известен выдающимися достижениями и эффективностью. Решит многие ваши проблемы и даже безнадежные дела: немедленное возвращение любимого человека, нежность, защита, экзамены, клиентура, доверие в отношениях, исцеление всех физических и моральных проблем, снятие чар, сглаза и порчи и т. п. Быстрый результат гарантируется”.

И номер телефона. Пожалуй, для начала избавимся от чар.

СРЕДА 11 марта

Вчера днем мы с Рией и Антуаном были на похоронах Виктора. Оказалось, у него были сотни друзей и знакомых, что меня ничуть не удивляет. Скорбь была настоящей. Никто не сказал и не подумал: “Слава богу, помер”.

По улицам Хогезанда бродит немецкий волк.

Госпожа Брегман:

– Откуда известно, что волк немецкий? Может, он прибежал из Чехословакии?

– Значит, он убежал из дому давным-давно, потому что Чехословакии больше не существует, – рассмеялся Эверт. – Но, может быть, он воет по-немецки.

– Но почему он прибежал именно в Хогезанд? – недоумевала Брегман.

Новости из мира животных всегда охотно обсуждаются за кофейным столом.

Другой животрепещущей темой были бесплатные мини-огороды от Алберта Хейна. Они очень популярны у пожилых людей. Обычно дедушки и бабушки берегут подарки из супермаркета для маленьких детей, но на этот раз оставили всё себе. Поле деятельности размером пять на пять сантиметров хорошо обозримо, возделывать свой сад можно сидя, физическая работа не слишком тяжела. Проводятся соревнования: кто вырастит самые высокие перья лука-порея, сельдерея или зеленого лука. Поначалу замеры осуществляются в миллиметрах. Обитатели нашего приюта, за неимением других занятий, пытаются выманить растения из почвы. Признаюсь: у меня на подоконнике тоже стоят одиннадцать горшочков.

Некий судья в Утрехте принял решение, что полтора часа в неделю помощи по уборке для больных и старых людей вполне достаточно. Другой судья постановил, что для наведения хоть какого-то порядка и чистоты во фризском доме необходимо три часа. Откуда такая разница? Почти все здешние дамы единодушно утверждают, что полутора часов в неделю не хватит, чтобы держать в чистоте хотя бы ватерклозет.

– Но зато уж, я полагаю, в настоящей чистоте?

Дамы согласно закивали. Но я-то бывал в туалетах у некоторых из них…

ЧЕТВЕРГ 12 марта

Министр юстиции Иво наш Опстелтен и его госсекретарь Фред Тевен вышли в отставку. Они весьма популярны у наших обитателей, эти два героя борьбы как с организованной, так и с неорганизованной преступностью. Наши жильцы опасаются, что с завтрашнего дня резко возрастет число разбойных нападений на пенсионеров. Ну ладно, я преувеличиваю, но не очень.

Министр Опстелтен уверял, что некий платежный документ бесследно исчез, а документик вдруг обнаружился. Не так уж часто наши министры попадаются на таком мелком вранье. Тевен вышел в отставку из солидарности с шефом, что очень мило с его стороны. Совершенно случайно речь шла как раз о его документике – расписочке наркобарона Цееса Х. в получении от Тевена единовременной выплаты за информацию, которая поможет посадить других преступников. Цеес должен быть благодарен Тевену, ведь у него пока не отобрали благоприобретенные 4,7 миллиона гульденов.

Считается, что преступление не должно окупаться, но 4,7 миллиона – довольно высокая плата за криминал.

Увидел вчера свое отражение в витрине, оно не обнадеживало. Я ковылял. По-другому не назовешь. Я медленно и как-то неуверенно плелся по направлению к “Хеме”, где собирался купить новые носки, так как старые продырявились. Их продырявили ногти на ногах, потому что я уже не могу их обрезать и они слишком длинные. Единственный выход – сделать педикюр. Что всегда казалось мне излишним и неудобным. Какой-то посторонний человек будет возиться с моими старыми искривленными пальцами. Стричь мои твердые, как камень, ногти. Ему или ей понадобятся очень прочные инструменты.

ПЯТНИЦА 13 марта

В газете напечатана история о мошенничестве физиотерапевтов в спортивных клубах. Они подавали декларации об избыточных и не предоставленных медицинских услугах. Дамы и господа журналисты, позвольте дать вам совет: не поленитесь, расследуйте мошенничества врачей в домах престарелых!