Текст книги "Тед Банди. Полная история самого обаятельного серийного убийцы"

Тед признавался, что чувствует себя с Лиз так, будто они знали друг друга в прошлой жизни. Его привлекали семейные ценности, он не упускал возможности пообщаться с Молли и всегда заботился о ней и ее матери. Когда Тед узнал, что Лиз с Молли по дороге из детского сада останавливались на площадке в Парке добровольцев, чтобы покачаться на качелях, он пришел в ужас.

– Никогда так не делай! Ты что, не понимаешь, что вы там в опасности?

– В какой опасности, о чем ты! – рассмеялась Лиз. – Это же парк в студенческом городке!

– Там что угодно может случиться, – настаивал Тед. – Место уединенное, а вечером так и вообще пустынное. Если еще когда-нибудь соберетесь туда, обязательно позовите меня с собой. Ты поняла?

Лиз послушно кивнула. Возможно, она и правда была чересчур наивна. Теду нравилось проводить время с ней и Молли, он даже планировал специальные «семейные» поездки: в зоопарк или на озеро Грин, покормить уток. Молли шагала между матерью и Тедом, держа их за руки. Дома они возились на полу, Тед щекотал Молли, и она громко хохотала, призывая на помощь маму. По субботам Тед смотрел с Молли мультфильмы про Дадли Справедливого и девочку Нелл, которую он спасает от злодеев. В шутку он называл Молли «Нелл» и разыгрывал с ней сценки, которые они только что видели на экране.

В ноябре он пригласил Лиз с дочерью к своим родителям в Такому. Раньше Тед говорил, что Такома – ничем не примечательный городок, но Лиз там понравилось. Она волновалась перед встречей с мистером и миссис Банди. Ей было неловко признаваться в том, что она была замужем и у нее есть ребенок.

Однако в их двухэтажном доме, выстроенном в колониальном стиле, теплом и приветливом, девушке очень понравилось. Тед рассказал, что родители переехали туда не так давно, до этого они жили в другом месте, и у него была комната в подвале, куда он стеснялся приглашать друзей. Лиз познакомилась с четырьмя его младшими братьями и сестрами, которые еще жили с родителями.

Отец Теда, Джонни Банди, был из Озарка. Он работал поваром в военном госпитале и рассказывал за столом забавные истории о том, каково это – готовить на четыреста, а то и пятьсот человек. У него был тягучий южный акцент, и Лиз он показался дружелюбным и славным.

Мать Теда, Луиза, работала секретаршей в местной методистской церкви. С Лиз она держалась приветливо, но сдержанно. Тем не менее на обратном пути Тед заверил Лиз, что его матери она понравилась.

– А Стефани твои родители любили? – задала Лиз вопрос, давно ее беспокоивший.

– Возможно, но ты им понравилась больше.

После этого визита у Лиз отпало большинство вопросов насчет происхождения и предыдущей жизни Теда. Конечно, он не был богат – не богаче девяноста процентов студентов, которые окружали Лиз в Ю-Дистрикте. На поездку в Ванкувер, чтобы произвести на новую девушку впечатление, он потратил чуть ли не все свои сбережения. Лиз была польщена тем, что играла для него такую важную роль. В конце концов Тед признался, что в тот вечер в «Сэндпейпер Таверн» грустил потому, что у него закончились деньги на пиво.

Однако в его внешности и манере держаться было нечто, говорившее о том, что у этого парня большое будущее. В нем легко было увидеть успешного юриста, психолога или политика. Поэтому Лиз нисколько не смущало то, что они ездили на ее машине, что она чаще всего платила за бензин и продукты для ужинов, которые они устраивали у нее дома, тоже покупались за ее счет.

На Рождество Лиз планировала полететь с дочкой домой в Юту. Внезапно выяснилось, что Энджи с подругами тоже собирается домой, они едут на машине и могут захватить с собой Теда. Правда, по дороге возникла проблема – машина с трудом преодолела заснеженный перевал, и Тед опоздал к рождественскому ужину. Когда он добрался, родители Лиз уже спали.

Лиз показала ему свою девичью спальню, где сейчас расположилась Молли и где была приготовлена постель для нее, а потом проводила Теда в гостевую комнату. Сказать родителям о том, что они хотят спать вместе, было в семье Лиз немыслимо.

На следующее утро Тед наконец познакомился с родителями Лиз и сразу им понравился. Они поболтали с отцом о футболе, потом о политике. Лиз была похожа на отца – он тоже был застенчивым, но с Тедом разговаривал свободно, без стеснения.

Мать, никогда не позволявшая никому помогать ей на кухне, приняла помощь Теда с радостью. Они шутили и смеялись, пока готовили ужин, и не пускали остальных к себе. У Лиз сложилось впечатление, что Тед умеет вписаться в любую компанию. Он не забыл позвонить своей семье в Такому, пожелать им веселого Рождества.

Родители Лиз предложили оставить Молли у них на каникулы на целую неделю, и девочка была в восторге. Тед вернулся в Сиэтл с подругами Энджи, а Лиз на следующий день улетела на самолете, и он встретил ее в аэропорту.

У них была целая неделя наедине, и они решили провести ее дома у Лиз. Тед рассказал ей про избирательную кампанию Рокфеллера 1968 года, в которой принимал участие. В один из дней он прибежал за Лиз на работу, чтобы проводить ее до дома, – в кампусе начались беспорядки из-за протестов против Вьетнамской войны. Полиция возвела на улицах баррикады, и спокойный Ю‐Дистрикт было не узнать.

Тогда же, в отсутствие Молли, Тед сделал Лиз важное признание. Он не сразу решился на него, и Лиз уже думала, что новость будет оглушительной и страшной. Дрожа от нервозности, Тед сказал, что он незаконнорожденный. Он появился на свет в специальном роддоме для матерей-одиночек, а когда был совсем маленьким, мать переехала с ним в Такому. Там она вышла за Джона Банди, и у них родилось еще четверо детей. Джонни Банди усыновил Теда, но Тед не знал, что он его отчим, пока ему не исполнилось четырнад– цать.

Тайну Теду открыл двоюродный брат. Он обозвал его «ублюдком», но Тед не поверил. Тогда кузен отвел его наверх, на чердак, и показал свидетельство о рождении. Тед был страшно расстроен и одновременно зол на мать за то, что она не сказала ему сама, подвергнув такому унижению.

Он хотел узнать мнение Лиз: стоит ли ему потребовать от матери объяснений?

– Нет, – ответила Лиз. – Ничего не поделаешь, она совершила ошибку. Но ее можно понять, она ведь была так молода. Я тоже побывала в такой ситуации: когда надо самой решать, что делать дальше. Поверь, это очень нелегко. Наверняка она сама сильно страдала и страдает. Вряд ли она захочет об этом говорить.

– Но я бы хотел, – возразил Тед.

– Что было, того не вернешь, – сказала Лиз. – Больше это не имеет значения.

В тот день Тед признался Лиз в любви. Она ответила таким же признанием.

Их разговор был предельно откровенным. Тед был недоволен своим происхождением из среднего класса. У него были амбиции, он стремился наверх. Его впечатлило то, что отец Лиз – преуспевающий врач. Чтобы утешить возлюбленного, Лиз сказала, что его семья показалась ей очень симпатичной.

Миновал Новый год, и по настоянию Теда Лиз решила подыскать новую квартиру, побольше и в более приятном месте. Вдвоем они нашли чудесный дуплекс в северной части Сиэтла близ озера Грин. Там была отдельная спальня для Молли, встроенные платяные шкафы и просторная кухня. Весной, когда стало тепло, они устраивали на заднем дворе пикники и ужины со свечами. Тед не отказался от своей комнаты в пансионе, но ночевал в основном у Лиз. Он отвозил Молли в детский сад, а возлюбленную на работу. Машина была в его распоряжении весь день.

Лиз была счастлива, что они вместе, но ей хотелось большей определенности. Она росла в мормонской среде, и брак стоял для нее на первом месте. Когда они ходили куда-нибудь втроем, с Молли, люди вокруг думали, что Тед ее отец. Они с Тедом частенько мечтали, как разбогатеют, будут жить в огромном доме и разъезжать на лимузине. То, что они будут женаты, подразумевалось само собой. Однако Тед не делал предложения и не заговаривал о помолвке.

Лиз не могла спросить совета у родителей, потому что тогда пришлось бы рассказать им о характере их отношений. Признаться матери, что она живет с мужчиной вне брака? Ни за что на свете! Она не знала, как называть Теда в разговорах с подругами: своим парнем? Любовником? Ах, если бы мужем!

В конце концов она сама заговорила о браке, и Тед сразу же ответил, что они непременно поженятся. Лиз сделала следующий шаг и пригласила его в муниципалитет, получить разрешение. За него надо было заплатить пять долларов, у Теда их не оказалось, и деньги одолжила Энджи, которую Лиз привела в качестве свидетель– ницы.

Теперь у Лиз было чем порадовать родителей. Те одобрили ее брак, а вот Тед семье сообщать не спешил. В марте они поехали проведать мистера и миссис Банди в Такому, но и сидя за столом, Тед о свадьбе не упомянул. После ужина он куда-то скрылся со своей матерью, а когда они вернулись, миссис Банди крепко обняла Лиз и пожелала им с Тедом счастья.

В машине по дороге домой Лиз тронула Теда за руку.

– Мне показалось, твоя мама не очень-то обрадовалась новости. Конечно, она поздравила нас, но только из вежливости. Я ведь не ошибаюсь?

– Ничего подобного, мама только за, – помотал головой Тед. – Просто она считает, что нам лучше подождать.

– Подождать чего? – фыркнула Лиз.

– Пока я закончу университет.

– Какая глупость! – воскликнула Лиз. – Наоборот, если мы сейчас поженимся, я смогу тебя поддержать, и тебе легче будет учиться. Мы будем вместе идти к общей цели.

То, что они будут женаты, подразумевалось само собой. Однако Тед не делал предложения и не заговаривал о помолвке.

Тед сменил тему.

В конце марта, проходя с Тедом по торговому центру, Лиз потянула его в ювелирный магазин.

– Давай посмотрим обручальные кольца!

– А что на них смотреть? – нахмурился Тед. – Сейчас мы не можем себе позволить ничего толкового. Разве что самые простенькие. Хотя, пожалуй, и они нам не по карману.

– Но помечтать-то не запрещается! – возразила Лиз.

С недовольным видом последовав за Лиз в магазин, Тед встал перед витриной с часами, а на обручальные кольца даже не взглянул. Лиз рассердилась и вышла, бросив в сторону Теда:

– Лучше пойдем купим виски. Немного скотча мне не помешает.

В апреле родители Лиз собирались приехать ее навестить, и Лиз рассчитывала, что до того они с Тедом поженятся. Тогда не пришлось бы вытаскивать его одежду из шкафа в ее доме – в противном случае родители узнали бы, что они живут вместе, и Лиз бы не поздоровилось.

– Ерунда какая-то! – сердился Тед. – Ты же взрослая женщина, Лиз, и уже была замужем. У тебя есть дочь, ты сама зарабатываешь на жизнь. С какой стати тебе так бояться родителей? Господи, повзрослей уже!

Во время одного из таких разговоров он вытащил из своего портфеля разрешение на брак и порвал его, сказав, что, пока Лиз ведет себя по-детски, ни о какой свадьбе не может быть и речи. Она не готова принимать самостоятельные решения. Это была их первая серьезная ссора. Лиз оттолкнула Теда и сказала ему убираться из ее жизни.

Она вернулась домой, забрав Молли из детского сада, и позвонила Энджи. Подруга постаралась ее успокоить.

– Может, Тед пока и не хочет жениться, но он любит тебя, это же очевидно, – сказала она.

Они проговорили добрый час, все это время Лиз прихлебывала скотч, и под конец ей стало полегче. А когда стемнело и она собралась ложиться, в замке повернулся ключ и вошел Тед.

Он сказал, что не хочет спать один. И что любит ее.

Лиз не хотела его терять, а это означало, что ей придется смириться и отложить свадьбу. Наступила осень. Лиз думала, что у Теда должны начаться занятия в юридической школе, но на ее вопрос он ответил, что там начинают в зимнем семестре. Вот только его переводная ведомость из университета Темпл никак не придет, возможно, он приступит к учебе только весной. Лиз настаивала на том, чтобы он активнее требовал ведомость, звонил в Темпл, но Тед начинал раздражаться, и они ссорились.

В весеннюю четверть Тед учиться так и не начал. По-прежнему проблемы с ведомостью, объяснял он Лиз.

В конце концов она решила позвонить в Темпл сама. Несколько раз набирала номер и бросала трубку, не зная, что сказать. Потом, набравшись храбрости, все-таки заговорила:

– Понимаете, у моего друга занятия должны были начаться в зимнем семестре. Он в юридической школе. Но до сих пор ничего…

Секретарша ответила, не скрывая удивления:

– Все занятия у нас начинаются осенью. В юридической школе и во всех других. Исключений нет. Вы ошибаетесь.

Но Лиз знала, что дело не в ошибке. Ее обманули. Тед обманул.

Вечером, когда он заехал забрать ее с работы, Лиз напрямую спросила:

– Как ты мог мне солгать?

– О чем ты? – Голубые глаза смотрели ей в лицо с искренним непониманием.

– О твоей учебе. О юридической школе. Ты солгал.

– Я поступлю, как только придет переводная ведомость…

– Бога ради, Тед! Занятия начинаются осенью, а сейчас уже учебный год подходит к концу. Скажи, зачем ты меня обманывал?

Тед потер ладонью лоб. Опустил взгляд. На нем была светлая рубашка, кремовая в мелкую голубую клетку, в тон глазам. Несмотря на напряжение, выглядел он сногсшибательно.

– Я начну учиться летом, – размеренно начал Тед, – но у меня остается еще два года бакалавриата.

– Хочешь сказать, ты не закончил курс? У тебя нет диплома?

– Пока нет. Я пойму, если ты захочешь расстаться. Я просто студент… недоучка, можно сказать.

Внезапно Лиз стало стыдно. Неужели она так запугала Теда, так подавила его, что он стеснялся прямо сказать ей, что еще не получил бакалаврскую степень? Наверное, сказались и поездки к ее родителям, где в нем видели преуспевающего студента юридической школы, подающего надежды адвоката? Вот почему он не говорил ей правды! Думал, что недостаточно для нее хорош. Но Лиз точно не собиралась бросать его из-за этого.

После откровенного разговора их отношения снова наладились. Тед поступил на летний курс в университете и устроился на работу на склад медицинского оборудования. Склад располагался неподалеку от деканата медицинского факультета, где работала Лиз, и они могли обедать вместе, расположившись на газоне. После работы покупали что-нибудь на ужин, забирали Молли из детского сада, сидели на заднем дворе дуплекса за бутылкой вина.

По выходным устраивали вылазки на Грин-Лейк, плавали на огромных надутых баллонах от грузовиков. Ближе к концу лета съездили в Юту полюбоваться горами Уосатч, оставили Молли у бабушки с дедом, а сами провели две недели, развлекаясь напропалую.

В эти две недели Лиз впервые попробовала марихуану: их с Тедом угостил его приятель, державший лавку секонд-хенда. Тед вскользь сказал про того, что напрасно он рискует и хранит наркоту, ведь его недавно выпустили условно-досрочно.

– А посадили за что? – насторожилась Лиз.

– За кражи. Проникал в дома, воровал вещи и продавал в своем магазине. Ну и как-то раз попался.

Это навело Лиз на кое-какие размышления. Она знала, что Теду случалось воровать книги из библиотеки, а вскоре после их знакомства он показал ей лыжные ботинки, которые стащил из незапертого шкафчика в здании университетского общественного центра. В ответ на возмущенную тираду Лиз Тед сказал, что их все равно утащили бы – не он, так кто-нибудь другой. Надо следить за своими вещами и не забывать закрывать замки.

Но в остальном Тед всегда был паинькой, превыше всего ставил закон и порядок, и Лиз была уверена, что он не станет рисковать будущей карьерой адвоката ради мелкой поживы.

Они отметили годовщину знакомства, наступило Рождество, и Лиз с Молли поехали к ее родителям в Юту, где пробыли до Нового года. Лиз напропалую хвасталась подругам своим бойфрендом, будущим адвокатом, показывала их совместные фотографии – на Грин-Лейк, в парке, на пляже – и не скрывала, что влюблена. Пока их не было, Тед поставил у Лиз дома чудесную елочку и разложил под ней подарки.

Подошла новая весна, о свадьбе Тед по-прежнему не заговаривал, и Лиз, думая его подтолкнуть, затеяла опасный разговор.

– Наши отношения не развиваются, – заявила она. – Я не могу годами ждать, пока ты определишься. Раз у нас нет обязательств друг перед другом, как ты смотришь на то, чтобы мы встречались и с другими людьми?

Если Тед и испугался, то не подал вида.

– Я не хочу встречаться с другими, – спокойно ответил он, – но я тебя понимаю. И не буду возражать, если ты себе кого-то найдешь.

– Один парень с работы позвал меня на свидание, – объяснила Лиз. – Он спросил, есть ли у меня бойфренд, а когда я сказала, что есть, спросил про наши отношения. Я не знала, что отвечать.

Лиз думала, что так заставит Теда определиться скорее. Но вышло по-другому.

– Нечестно с моей стороны тебе запрещать. Если хочешь попробовать, попробуй.

В действительности никакого парня на работе у Лиз не было. Она все выдумала. Но раз Тед так запросто ее отпустил, она, рассерженная, согласилась на предложение Энджи о двойном свидании. Свидание прошло отвратительно, мужчина, которого привела подруга, ей совсем не понравился. Но когда они сидели в баре, Лиз почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Тед стоял у стены и смотрел на нее. Он что, за ней проследил?

Взбешенная, Лиз вскочила и подошла к нему.

– Убирайся отсюда сейчас же! – крикнула она. – Ты ведешь себя так, будто между нами просто интрижка, тебе все равно, буду ли я встречаться с другими, но ты ходишь и выслеживаешь меня? Да как тебе совести хватает?! Проваливай! Уходи!

Тед развернулся и, не сказав ни слова, вышел из бара.

Когда новый знакомый подвез Лиз до дома, Тед встретил ее у крыльца. Теперь и он тоже был в гневе.

– Значит, вот как ты хочешь проводить время? Встречаться с кем попало и шляться по барам?

– А что ты предлагаешь? Ждать тебя до старости? Между прочим, мне двадцать шесть лет!

Кажется, Тед начал успокаиваться.

– Ладно, я понимаю. Тебе нужен человек, который сделает тебя счастливой. Человек, который уже чего-то достиг. Но и ты меня пойми! Я очень тебя люблю. Сегодня, когда я увидел тебя с другим… мне стало страшно. Я хочу провести с тобой всю жизнь. Всегда быть вместе. Только представь, как мы будем смеяться, когда расскажем внукам эту историю! Дедушка выслеживал бабушку по барам…

И снова они помирились, вместе отпраздновали в мае день рождения Молли, а летом устроили для них с Лиз грандиозный переезд – в квартиру рядом с пансионом Теда. Дом был старый и немного запущенный, зато с паркетными полами, на которых лежали протертые восточные ковры, обеденным столом из красного дерева, балками под потолком и камином. Этим камином Тед еще воспользуется в таких страшных целях, которые Лиз и в голову не могли прийти… но пока они наслаждались новой близостью, занимаясь любовью перед камином на полу и задремывая в свете угасающих углей.

Однако у такого расположения имелись и минусы. Теперь Тед мог, не оставаясь на всю ночь, уйти спать к себе. Или заявиться без предупреждения, когда Лиз его не ждала. Их расписания не совпадали: Тед заканчивал бакалавриат и должен был готовиться к тесту на поступление в юридическую школу (LSAT), который проводился под Рождество. На пробном тесте его результат был неудовлетворительным. Он сдал его второй раз, результат был практически такой же, и Тед пришел в отчаяние. Он подал документы в шесть разных юридических школ, приложив рекомендательные письма от своих преподавателей. Больше всего он стремился в колледж Гастингс в Сан-Франциско. Последним в его списке шел Университет Юты.

В начале 1972-го врач порекомендовал Лиз на время прервать прием оральных контрацептивов, чтобы дать организму отдохнуть и восстановиться. Они с Тедом решили, что будут беречься и пропускать ее фертильные дни. Но запретный плод оказался сладок, несколько раз они «согрешили», и результат не заставил себя ждать. Грудь Лиз налилась, талия сгладилась, а по ночам она по нескольку раз вставала, чтобы сходить в туалет. Она сразу поняла, что это значит: с Молли все было точно так же. Врач подтвердил, что Лиз беременна.

– Мы не можем сейчас завести ребенка. – Тед был категоричен. – Осенью у меня начинается учеба, еще и работать придется. Мне нельзя отвлекаться. Уж прости, но сейчас не время.

– Но только подумай – ребенок, твой собственный! Ты можешь стать отцом.

Мысль о том, что он зачал ребенка, Теду польстила. Это было завораживающе, но слишком неожиданно. Они сошлись на том, что Лиз сделает аборт – в штате Вашингтон недавно сняли на них запрет.

Операция прошла тяжело, Лиз взяла несколько дней отгулов, и Тед ухаживал за ней. Он говорил, что со временем у них будет куча детей. Вскоре Лиз поправилась и решила для себя, что больше не будет вспоминать об этом.

В июне 1972-го Тед закончил бакалавриат, и вся его семья приехала в Сиэтл отпраздновать это событие. Торжественный обед устроили в доме Лиз; Тед поднял тост за нее, поблагодарив за помощь. В подарок она преподнесла ему желтый надувной плот – они давно мечтали о раф– тинге.

Молли уехала на каникулы к бабушке с дедушкой, а Тед устроился подработать в центр психологической поддержки при госпитале Харбор-Вью. Они реже виделись с Лиз, и она сильно переживала. Однажды, позвонив Теду с работы пригласить его на свидание, Лиз услышала неожиданный ответ:

– Понимаешь, я не могу. У меня встреча.

– С кем?

– С коллегой с работы.

– С женщиной?

– Да.

– То есть это свидание?

Тед запнулся:

– Ну как сказать…

– Говори прямо, – настаивала Лиз.

– Пожалуй, да.

Лиз швырнула трубку. Неужели после всего, что они пережили, он сможет так с ней поступить? Она рассчитывала, что Тед перезвонит, извинится и скажет, что она не так его поняла, но телефон молчал. Домчавшись домой на велосипеде и купив по дороге бутылку скотча, Лиз напилась и впала в истерику. Катаясь по полу, она кричала сама себе:

– А что ты думала, он будет гоняться за тобой? Тупая, бездарная свинья! Кому ты нужна со своими маленькими сиськами и толстым животом? Да он просто воспользовался тобой и бросил! Ты всегда была для него запасным аэродромом!

Лиз казалось, что Тед вот-вот войдет в двери, обнимет ее и утешит. Господи, пусть все это окажется страшным сном! Но нет. На улице уже стемнело, бутылка была пуста. Лиз переоделась в черные брюки и ветровку, сунула в карман кухонный нож и пошла к дому Теда. Она сама не знала, зачем идет, но крепко сжимала в кармане рукоятку ножа.

В комнате Теда было темно. Лиз села на крыльцо и приготовилась ждать. Она промерзла до костей, а Тед так и не появился. Около полуночи она вернулась домой, выпила пива, которое стояло в холодильнике, и свалилась спать. Толком не протрезвев, на следующее утро она снова явилась к Теду, нашла ключ в потайном месте, где он обычно его прятал, и вошла. Кровать была заправлена – похоже, Тед дома не ночевал. В мусорной корзине Лиз нашла записку от какой-то Кэрол: видимо, той самой женщины, с которой у него было свидание. Когда она шарила в мусоре, Тед ворвался в комнату.

– Что ты тут делаешь? – спросил он, пытаясь взять ее за руку.

Лиз отшатнулась:

– Не трогай меня!

– Подожди минутку, – вдруг попросил Тед.

В окно Лиз увидела, как он сел в красную спортивную машину – машину Кэрол! Лиз не стала его дожидаться и ушла к себе. Тед прибежал спустя несколько минут – тоже в слезах. Он пытался объясниться, но Лиз не слушала. Тед призвал на подмогу ее подругу Энджи. Лиз не желала успокаиваться.

– Скажи, где ты был весь день и всю ночь! – требовала она. – Признайся, ты был с ней? Знаю, вы сплавлялись по реке! На том самом плоту, который я тебе подарила!

Разъяренный, Тед выскочил за дверь и больше в тот день не появлялся. Энджи осталась с Лиз.

После той ссоры они не созванивались и не встречались несколько недель. Потом Тед позвонил и предложил встретиться. За ужином у Лиз дома он внезапно схватил ее за руку:

– Прости, очень тебя прошу! Я виноват! Мне жаль, что все так вышло.

Лиз вскинула голову и посмотрела ему в глаза. В их голубизне плескались слезы.

– Я очень тебя люблю! Ни с кем на свете мне не было так хорошо и никогда не будет. Понимаю, я все испортил. Но, может быть… может быть, ты сможешь меня простить? Может, мы могли бы начать все сначала? Прошу тебя! Пожа– луйста…

Кое-как их отношения наладились. Лиз понимала, что прежними они уже не будут, но все еще надеялась на лучшее. Тед ушел с работы в центре психологической помощи и теперь участвовал в избирательной кампании губернатора Дэна Эванса. За нее не платили, зато можно было получить бесценный опыт и завести полезные знакомства. Эванс одержал победу, и в январе 1973-го Тед пригласил Лиз пойти с ним на прием в честь инаугурации.

У Лиз не было вечернего платья, и они вместе отправились его покупать. Выбор остановили на коктейльном платьице черного цвета – оно понравилось Теду. Когда они уже садились в машину, какая-то женщина, стоявшая неподалеку с двумя детьми, вдруг громко закричала, указывая на мужчину, убегающего прочь. Тед сорвался с места и догнал его за торговым центром. Он вернулся с вором и охранником, который уже вызывал полицию. Лиз впечатлила скорость, с которой среагировал ее возлюбленный, и его готовность помочь. Все-таки она очень его любила.

Подзаработав на временной должности в комиссии по борьбе с преступностью, Тед купил себе собственную машину – тоже «Фольксваген-жук» коричневого цвета. Однако, хотя теперь у него были деньги, Лиз как-то заметила, что он ворует из магазина. В хозяйственном отделе Тед взял с полки ящик для инструментов и стал складывать инструменты туда.

– Ты же не собираешься украсть их? – спросила Лиз.

– Нет, конечно.

Но через пару дней Лиз увидела этот самый ящик у него в машине.

Осенью Тед начал учиться в вечерней юридической школе Университета Пьюджет-Саунд в Такоме, куда его приняли, несмотря на низкую оценку за тест. У Лиз тем временем появился новый ухажер по имени Грег, и она несколько раз с ним встречалась и выходила в море на его парусном катамаране. Тед, узнав об этом, пригрозил ей, что она может разрушить их отношения. Лиз порвала с Грегом, но запомнила, что ревность заставляет Теда уделять ей больше внимания. Он писал ей длинные письма и встречал на пороге, когда она возвращалась. Это было приятно и подпитывало ее надежды.

По выходным Лиз ездила кататься на лыжах, и Тед время от времени присоединялся к ней. По вечерам они играли в шахматы и пили глинтвейн. Когда на Рождество родители спросили Лиз, как дела у них с Тедом, она не нашлась, что ответить. Она по-прежнему надеялась, что когда-нибудь они поженятся, но понятия не имела, когда именно.

В начале января 1974 года в Ю-Дистрикте ночью напали на девушку, мирно спавшую у себя в комнате. Потом, первого февраля, из своего общежития пропала Линда Энн Хили – она жила всего в паре кварталов от Лиз. Были еще какие-то исчезновения, о которых Лиз читала в газетах, но те, кажется, происходили где-то по другую сторону Каскадных гор.

А потом Тед, расстроенный, дождался ее возвращения с лыжного уик-энда и сказал, что уйдет из вечерней юридической школы. Он подал заявление в Университет Такомы, и его приняли туда. Он собирался переезжать в Солт-Лейк-Сити. И не звал Лиз с собой. Кажется, их отношения подходили к концу.

На уик-энд 4 июля они с Тедом погрузили надувной плот и баллоны от грузовика в багажник на крыше его «Фольксвагена», велосипеды – на раму сзади и отправились на рафтинг на реку Якима. Был прекрасный летний день, Лиз забыла обо всех невзгодах и наслаждалась отдыхом. Река была широкая, с медленным течением, но вода в ней – ледяная. Они оставили машину ниже по течению, рассчитывая сплавиться до нее, взяли с собой крем для загара и пиво, надули плот и улеглись на него.

Причалив возле небольшого островка, они устроили ланч. За едой почти не разговаривали, чтобы не нарушать очарования летнего дня, – лишь переглядывались да время от времени перебрасывались парой слов. После ланча Лиз села на край плота, а Тед встал у нее за спиной. И вдруг Лиз оказалась в темноте и холоде, забарахталась, пытаясь вдохнуть. Она не могла поверить, что Тед столкнул ее в ледяную воду. Но он это сделал. Ей удалось уцепиться за веревку, привязанную к плоту, и вынырнуть на поверхность. Тед смотрел на нее, стоя посредине плота. Их взгляды встретились. Его лицо было пустым – словно у чужака. Он как будто смотрел сквозь Лиз. Еще никогда она не видела его таким – отстраненным и равнодушным. Он видел, как она барахтается в воде, но ничего не делал, чтобы ей помочь.

А когда Лиз выбралась и накинулась на Теда с упреками, он сказал, что просто пошутил. Ей ничего не угрожало.

По дороге домой оба молчали. Тед высадил Лиз и уехал, не разгрузив «Фольксваген». Он вернулся вечером следующего дня, 7 июля, по-прежнему с плотом и баллонами в машине. На вопрос, где он был, Тед сказал:

– На озере Саммамиш.

– И что ты там делал?

– Погулял, встретился с друзьями.

Казалось, он злится на Лиз и ждет от нее извинений за то, что она сорвалась и накричала на него. Однако извиняться она не стала.

В следующие выходные, 13 июля, погода оставалась такой же ясной и жаркой. Молли была у бабушки с дедушкой, и Лиз занялась уборкой: вымыла весь дом, выстирала одежду и поехала на велосипеде на озеро Грин позагорать. Без Теда, одной, ей быстро стало скучно. В тот вечер она сама позвонила ему и пригласила завтра встретиться.

– Я занят, – ответил Тед коротко.

– Чем?

– Разными делами.

Лиз бросила трубку.

На следующий день, 14 июля, Лиз собралась в церковь. Когда их отношения с Тедом разладились, она стала часто там бывать: молилась и просила Бога наставить ее на правильный путь. Когда она уже готова была выходить, в дом влетел Тед. Он был в отличном настроении и держался так, будто между ними все в полном порядке.

– Какие планы на выходные? – жизнерадостно поинтересовался он.

Лиз неохотно ответила:

– Схожу в церковь. Потом собираюсь на пляж.

– На какой именно?

– На какой-нибудь. Я еще не решила.

Но Тед настаивал:

– Реши сейчас. Наверное, я попозже тоже приду. Побудем с тобой вдвоем.

– Ладно. Пойду в Кэркик-Парк.

Она холодно поцеловала Теда, и они распрощались у нее на крыльце.

В тот день в Кэркик-Парке Тед так и не показался. Лиз полежала на солнышке, а когда стало смеркаться, вернулась домой. Она выходила из душа, когда Тед позвонил.

– Прости, я не смог прийти. Но я хочу загладить вину. Ты мне позволишь?

Лиз пробурчала в ответ что-то неразборчи– вое.

– Ну же, не злись. Давай поужинаем вместе. Заеду за тобой через десять минут.

И действительно, ровно через десять минут он стоял у нее на пороге.

– Мы едем в лучшую бургерную в городе! – провозгласил он.

Его голубые глаза блестели, казалось, он сильно возбужден и чем-то очень обрадован. Уже давно Лиз не видела его в таком приподнятом настроении. И это несмотря на то, что у него был сильный насморк и он постоянно шмыгал носом.