Текст книги "Истории фейри. Железные земли"
Автор книги: Холли Блэк
Жанр: Городское фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Сам того не желая, Корни поднялся.
– Я ненадолго, – ответил он на вопросительный взгляд Кайи.
Шагая к незнакомцу, Корни понятия не имел, что делать дальше. Сердце колотилось в груди, словно резиновый мячик, отскакивающий от ребер, и казалось, еще немного – и он задохнется. Но чем ближе Корни подходил к мужчине, тем больше деталей в нем вызывали подозрение. Слишком острые скулы. Глаза цвета колокольчиков. Из всех фейри, которых Корни встречал в человеческом мире, этот был замаскирован хуже всех.
– Знаешь, ты напрасно стараешься смешаться с толпой! – прокричал Корни, заглушая ритмичные удары барабанов.
Фейри прищурился. Корни резко опустил взгляд на заимствованные кроссовки, вспомнив, что легко может попасть под его чары.
– И что бы ты имел в виду? – Голос мужчины звучал мягко, хотя на его лице проступил гнев.
Корни стиснул зубы, борясь с желанием снова заглянуть в эти прекрасные глаза.
– Ты не похож на человека. Ты даже не разговариваешь как человек.
Мягкая теплая рука коснулась щеки Корни, и он вздрогнул от неожиданности.
– Я чувствую себя человеком, – произнес фейри.
Корни, не понимая, что делает, потянулся к нему. Тело охватило острое желание, близкое к боли. Но в момент, когда он прикрыл глаза, Корни увидел лицо сестры, исчезающее под водой, услышал, как она кричала сквозь волны, пока красивый юноша-келпи тянул ее на морское дно. Увидел, как сам ползал в грязи и приносил плоды к ногам смеющегося рыцаря-фейри.
Он резко открыл глаза. Руки дрожали от ярости.
– Хватит флиртовать со мной! – произнес Корни. Он не собирается быть слабаком. Он сможет.
Приподняв брови и насмешливо улыбаясь, фейри продолжал наблюдать за ним.
– Спорим, тебе нужна Кайя? – сказал Корни. – Я могу привести ее.
Незнакомец нахмурился:
– И ты так легко предашь такого же, как ты?
– Думаю, тебе прекрасно известно, что она не человек. – Корни взял его за локоть. – Пойдем, а то Кайя может нас увидеть. Поговорим в туалете.
– Прошу прощения…
– Не останавливайся, умоляй меня, – фыркнул Корни, схватив фейри под руку и ведя сквозь толпу.
Оглянувшись, он убедился, что Кайя поглощена представлением на сцене. Адреналин бурлил в крови, и внезапно гнев и острое желание слились воедино, становясь неразличимыми. Корни распахнул дверь в туалет. Одна кабинка, два писсуара – и никого. На темно-фиолетовой стене рядом с написанным от руки объявлением с угрозами в адрес сотрудников, не моющих руки, висела полка, заваленная рулонами бумаги и чистящими средствами.
В голову Корни пришла ужасная идея. Он едва смог сдержать улыбку.
– Дело в том, – начал он, – что люди одеваются совсем не так. Слишком безупречно, нет присущей нам неряшливости. Ройбен всегда совершал ту же ошибку.
Губы фейри слегка искривились. Корни постарался сохранить невозмутимое выражение лица, словно не заметил этот интригующий знак.
– Посмотри на себя. А теперь постарайся так изменить чары, чтобы одежда была чем-то похожа на мою, хорошо?
Фейри осмотрел Корни.
– Отвратительно, – заключил он, но снял с плеча сумку и склонился, ставя ее у стены.
Корни воспользовался моментом, чтобы схватить с полки баллончик «Рейда». Если Кайя с трудом переносит даже сигаретный дым, каким впечатляющим действием должен обладать концентрированный яд от насекомых. Он не стал долго размышлять. Стоило фейри повернуться, и Корни нажал на кнопку, направляя струю спрея ему в лицо.
Мужчина, задыхаясь, упал на колени. Чары развеялись, обнажая жуткую, нечеловеческую красоту. Мгновение Корни наслаждался его слабостью, наблюдая, как фейри корчится в конвульсиях на грязном полу, прежде чем вытащить из кроссовок шнурки и связать ему руки за спиной.
Фейри кашлял и извивался, стремясь вырваться, но только сильнее затягивая узлы. Корни сжал баллончик и ударил фейри.
– Твою мать, клянусь, еще раз дернешься, и я тебя снова опрыскаю, – предупредил он. – Будешь продолжать в том же духе – долго не протянешь.
Фейри замер. Корни поднялся и, переступив через фейри, навис над ним, продолжая держать палец на кнопке баллончика. Подняв глаза, он увидел собственное зеркальное отражение. Короткие выкрашенные в черный цвет волосы и одежда с чужого плеча – как патетично. Он выглядел болезненно, раздражающе по-человечески.
Тонкие пальцы с силой вцепились в его икру, но Корни прижал носок кроссовка к шее фейри и опустился на корточки.
– Теперь ты расскажешь мне обо всем. Все, что я всегда хотел узнать.
Фейри судорожно сглотнул.
– Твое истинное имя? – сказал Корни.
Васильковые глаза вспыхнули.
– Никогда.
Пожав плечами, Корни убрал ногу с шеи фейри, неожиданно чувствуя себя неловко.
– Ладно, тогда любое имя, которым тебя можно называть. Вот только не надо идиотских «я это я». Имя.
– Адаир.
Корни замолчал, думая о письме в ящике стола.
– Это ты посредник? Ты подсунул Кайе записку?
Мужчина озабоченно взглянул на него и покачал головой.
– Он человек, такой же, как ты.
– Ладно, Адаир. Если ты не посредник, то что же тебе нужно от Кайи?
Фейри молчал слишком долго. Корни с размаху ударил пленника баллончиком по голове.
– Кто отправил тебя сюда?
Адаир пожал плечами, Корни снова ударил его. На губах фейри выступила кровь.
– Силариэль, – выдохнул он.
Корни кивнул. Он тяжело дышал, каждый вздох был похож на судорожный смех.
– Зачем?
– Пикси. Я должен привести ее к Благому двору. Многие подданные моей госпожи разыскивают ее.
Корни уселся Адаиру на живот и запустил пальцы в его волосы.
– Зачем?
– Королева желает побеседовать. Просто побеседовать.
Парень с всклокоченными волосами распахнул дверь туалета и, побледнев, резко ее захлопнул. Фейри развернулся и попытался сесть.
– Скажи мне еще кое-что! – потребовал Корни, его судорожно сжатые пальцы дрожали. – Расскажи, как защитить себя…
В этот момент дверь снова распахнулась. На этот раз это была Кайя.
– Корни, там… – выпалила она, прежде чем осознала представшую перед ней сцену. Она, пару раз моргнув, закашлялась. – Я многое здесь ожидала увидеть, но точно не такое!
– Силариэль послала его, – объяснил Корни. – За тобой.
– Бармен вызывает полицию. Нужно убираться отсюда.
– Нельзя его отпускать! – возразил Корни.
– Корни, он истекает кровью, – Кайя снова закашлялась. – Что ты сделал? Легкие просто горят.
Корни начал подниматься, собираясь все ей объяснить, но…
– Проклинаю тебя. – Выдавил фейри, повернувшись, и плюнул кровью ему в лицо. Алые брызги поползли по щеке подобно слезам. – Да увянет все, чего коснутся твои пальцы.
Корни отшатнулся, и в этот момент рука его коснулась стены. Краска под пальцами мгновенно потемнела и осыпалась. Замерев, он уставился на свою ладонь. Знакомые линии, бороздки и мозоли, казалось, двигались, составляя новый, ужасающий рисунок.
– Ну же, идем! – Кайя схватила Корни за рукав куртки и потянула к двери.
Металл дверной ручки потускнел от прикосновения его ладони.
Глава 5
Ад в нас самих,
Ад в одиночестве.
Т. С. Элиот
Фавн с окровавленными когтями низко поклонился перед троном Ройбена. Сегодня здесь собрались вассалы короля, чтобы рассказать о своих деяниях во славу короны, завоевать покровительство короля, получить от него лучшие задания.
Взглянув на огромное сборище, Ройбен с трудом подавил панику. Он так крепко сжал подлокотники своего трона, что точеное дерево заскрипело.
– Во имя вас, – сказал фавн, – я убил семерых своих братьев.
Фавн вытряхнул на землю содержимое принесенного мешка.
– Зачем? – изумился Ройбен, и взгляд его упал на разрубленные копыта, почерневшие от запекшейся крови. Известняк, покрывающий пол зала для аудиенций, уже давно лишился свежести, но дар фавна добавил свежих кровавых пятен.
Фавн пожал плечами. В шерсти на его козлиных ногах запутались ветви ежевики.
– Леди Никневин всегда радовали такие подношения. Я лишь старался завоевать ваше расположение.
Ройбен на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул, стараясь сохранять отстраненность.
– Правильно. Великолепно.
И повернулся к следующему посетителю. Хрупкий парнишка-фейри с черными, как смоль, крылышками присел в реверансе.
– Рад сообщить, – произнес он мягким подрагивающим голоском, – что погубил почти дюжину смертных детей, сбросив их с крыш навстречу смерти.
– Понятно, – сказал Ройбен сдержанно.
На мгновение он испугался того, что может сделать. Он подумал о Кайе и что она сказала бы обо всем этом; представил, как она стоит на крыше в одной майке и нижнем белье, в котором любила спать, сонно покачиваясь на самом краю.
– Во имя меня? Мне кажется, вы сделали это исключительно ради собственного удовольствия. Возможно, теперь, когда началась война, вам удастся найти для того, чтобы мучить, существ не столь невинных, как дети.
– Как велит мой господин, – ответил, хмурясь, крылатый фейри у его ног.
Вперед вышел маленький сгорбленный хоб. Скрюченными пальцами он развернул кусок отвратительной ткани и расстелил ее на полу.
– Я убил тысячу мышей и сплел коврик из их хвостов. Приношу этот дар как дань уважения вашему великолепию!
Впервые Ройбена хоть что-то повеселило на этой церемонии. Он прикусил щеку, сдерживая смех.
– Мышей? – переспросил он, взглянув на своего камергера. Руддлз изогнул бровь.
– Мышей! – ответил хоб, гордо выпятив грудь.
– Это достойное деяние, – произнес Ройбен. Слуги свернули коврик, а довольный собой хоб удалился.
Силки низко поклонилась. Ее крошечное тело прикрывали лишь длинные шелковистые волосы.
– Я навела порчу на виноградники, и все лозы увяли, почернев и налившись ядом. Вино из сока их ягод ожесточит сердца людей.
– Да, ведь сердца людей еще недостаточно жестоки, – иронично заметил Ройбен. Прозвучало совсем по-человечески. Ему не составляло труда догадаться, где он набрался этих фраз.
Но силки, казалось, не заметила иронии в его голосе. Она улыбнулась так, словно он одарил ее величайшей похвалой.
Время тянулось невероятно медленно, презентация даров и деяний продолжалась, каждый новый был ужасней предыдущих, и все они совершены во имя Ройбена, короля Неблагого двора. Поданные подносили ему отвратительные дары, как кошка бросает убитую птичку к ногам хозяина, вдоволь наигравшись с ней.
– Во славу вашего имени, – объявлял каждый, подходя к его трону.
Во славу имени, которого не знал никто, кроме Кайи. Его имени. Теперь, когда оно принадлежало всему этому сброду, который этим именем творил магию и накладывал проклятия, кто имел на него больше прав?
Ройбен стискивал зубы, кивал и улыбался. И только позже, в своих покоях, сидя на стуле перед ковриком из мышиных хвостов, он позволил себе ощутить всю глубину отвращения. К тварям Неблагого двора, готовым резать и потрошить все, что попадает к ним в лапы. И к себе, сидящему на троне двора монстров.
Он смотрел на жуткие дары, когда стены со страшным грохотом содрогнулись. Грязь посыпалась на него, забиваясь в глаза. Второй удар эхом прокатился под холмом, сотрясая пол.
Ройбен выбежал из комнаты и в коридоре столкнулся с Блют. Пыль покрыла длинные витые локоны ее волос, на плече виднелась свежая рана, на губах выступила кровь.
– Господин! – выдавила она. – На нас напали!
Какое-то мгновение Ройбен смотрел на нее, пытаясь понять, что она только что сказала, и ощущая себя довольно глупо. Несмотря на жгучую ненависть к Силариэль, он не мог смириться, что приходится воевать с теми, кого любил и все еще считал своим народом. Он не мог признать, что они нанесли удар первыми.
– Займись своей раной, – сказал он, спеша туда, откуда доносились крики.
Мимо пронеслись несколько фейри, осыпанные землей. Какой-то гоблин уставился на него влажными глазами и бросился прочь.
Главный зал был охвачен огнем. Свод раскололся, как яичная скорлупа, часть его обвалилась. Жирный черный дым клубился, поднимаясь к звездному небу, пожирая падающий снег. В центре зала лежал грузовик, его железный кузов был объят огнем. Шасси искривились, из кабины, смятой под грудами земли и камней, вырывались алые и золотистые языки пламени. Горящее масло и бензин растеклись вокруг грузовика, сжигая все вокруг.
Ошеломленный, Ройбен застыл на месте. Под обломками лежали десятки тел: его глашатай Тислдаун; Уиддерсэп, который однажды сумел насвистеть мелодию в травинку, лишь бы заставить служанок танцевать; Снагилл, который украсил потолок зала серебряным узором. Хоб, что соткал коврик из мышиных хвостов, крича катался по полу, охваченный огнем.
Эллебер оттолкнул Ройбена лишь за миг до того, как гранитная плита рухнула вниз, расколовшись…
– Господин, вам лучше уйти отсюда! – крикнул он.
– Где Руддлз? – требовательно спросил Ройбен. – Дулкамара?
– Это неважно, – пальцы Эллебера крепче сомкнулись у него на плече. – Вы наш король!
Сквозь дым виднелись фигуры, добивающие раненых.
– Уводи фейри по коридорам в безопасное место. – Ройбен рывком освободил руку. – Двигайтесь к развалинам Киннелона.
Эллебер замер, сомневаясь.
Две стрелы пролетели сквозь удушающий дым и вонзились в остатки земляных стен. Тонкие стеклянные наконечники использовали для своих стрел рыцари Благого двора – острые и крепкие, ты не успеешь ощутить их, даже когда они пронзят твое сердце.
– Как ты сам сказал, я твой король. Исполняй приказ! – И Ройбен скрылся в удушающем смоге, оставив Эллебера одного.
Фавн, принесший королю копыта своих братьев, пытался выкопать фейри из-под обвала. Рядом лежал Сириллан – фейри, который так отчаянно любил слезы, что собирал их в крошечные флаконы, заставив ими свою комнату. Его водянистая кожа, покрытая пылью и кровью, была усыпана серебряными шипами, выпущенными из пращей Благого двора.
У Ройбена на глазах фавн ахнул и упал на пол, выгибаясь дугой.
Ройбен выхватил свой изогнутый меч. Всю жизнь он провел сражаясь, но подобного тому, что происходило сейчас, не видел никогда. Светлый двор никогда еще не сражался так неизящно.
Ройбен успел увернуться от удара золотого трезубца. Рыцарь Благого двора замахнулась вновь, обнажая зубы в оскале.
Ройбен пронзил мечом ее бедро и, когда рыцарь начала падать, схватив ее трезубец, быстро перерезал ей горло. Кровь брызнула ему на лицо. Фейри упала на колени, в ужасе потянувшись к шее.
Он не знал ее.
На Ройбена бежали двое мужчин. Один вскинул пистолет, собираясь выстрелить, но в тот же момент лишился руки. Другому Ройбен пронзил грудь. Парень – на вид лет двадцати, с растрепанными волосами и в футболке Брукдейлского колледжа – рухнул под ударом изогнутого меча.
На мгновение юноша напомнил ему о Кайе.
Кайя. Мертва.
Раздался крик, и Ройбен резко обернулся, увидев, как поток серебряных стрел ударил совсем рядом с тем местом, где он только что стоял. Сквозь дым он видел Руддлза, вгрызающегося в лицо воина Благого двора, и Дулкамару, которая пронзила клинками сразу двух врагов. Клотбур, один из пажей Ройбена, швырнул в противников горящую арфу.
Здесь, в некогда величественном зале, рядом с дюжиной неподвижных тел воинов Неблагого двора, облаченных в сияющие доспехи, лежали трупы обычных людей, сжимая в окоченевших руках железное оружие. Пламя охватывало тела, одно за другим.
– Скорее, – позвала Дулкамара. Удушающий черный дым окутал все вокруг. Где-то вдалеке выли сирены, пожарные спешили залить водой горящий холм.
Клотбур закашлялся, и Ройбен помог пажу встать, закидывая его руку себе на плечо.
– Как она смогла это сделать? – прошипела Дулкамара, стиснув рукоять клинка побелевшими пальцами.
Ройбен покачал головой. Фейри придерживались установленных правил ведения войны. Сложно было представить, что Силариэль могла отбросить все свои внешние приличия, особенно когда преимущества были на ее стороне. А впрочем, кто из ее подданных мог узнать о том, что сегодня произошло? Только те немногие, кого она отправила командовать смертными. И многие из них мертвы. Нельзя опозорить себя перед мертвыми.
И только тогда ему стало ясно, что он неправильно понял вопрос Дулкамары. О нет, она не гадала, как Силариэль могла поступить так отвратительно и решиться на вторжение. Она спрашивала, как королеве Благого двора удалось все организовать.
– Смертные, – проговорил Ройбен, неохотно признавая, что преклоняется пред столь гениальной и ужасающей стратегией. – Войска Силариэль состоят из простых смертных. Ее подданные, зачаровывая людей, сбрасывают их не с крыш, а на нас. Создают из них войска. Теперь мы не просто проиграем войну. Мы обречены.
Тяжесть измазанного сажей пажа, повисшего на плече Ройбена, заставляла его думать обо всех фейри Двора ночи. О тех, кому он поклялся быть их господином. Обо всех жизнях и судьбах, которые еще недавно он был готов отдать в обмен на смерть Силариэль. И тогда Ройбен задумался, что было бы, если бы он не стал выжидать, а атаковал первым. Сколько бы жизней он спас.
Руддлз хмуро посмотрел на Ройбена, словно прочитав его мысли, и спросил:
– Что теперь, мой король?
И Ройбен осознал, что жаждет победить в этой безвыигрышной войне.
Он знал всего двух правительниц, обе были великими, но ни одна – хорошей. Сам он понятия не имел, как быть королем и как побеждать, если не идти путем еще большей жестокости. И тогда Ройбен впервые задумался, что будет, если все свои силы он приложит, чтобы найти ответ на этот вопрос.
Кайя толкала Корни вперед. Они проскользнули мимо столпившихся у дверей клуба людей, мимо женщины, взгляд которой до сих пор был затуманен чарами. Корни держал руки над головой, словно собираясь сдаться, и вздрагивал каждый раз, когда кто-то оказывался достаточно близко. Так они миновали несколько кварталов, обгоняя бредущих по снежному месиву людей в теплых пальто. Кайя видела, как каблуки сапог идущей перед ними женщины завязли в снегу и она запнулась.
Корни дернулся в ее сторону, протягивая руки, но так и замер, словно зомби, преследующий жертву.
– Я знаю, куда идти, – сказала Кайя, глубоко вдыхая едкий воздух с привкусом железа.
Они преодолели еще несколько кварталов, Корни следовал за Кайей. Улицы с похожими названиями и бесконечными винными магазинчиками создавали лабиринт. Однако Кайя легко нашла дорогу обратно к «Café des Artistes» и, миновав кофейню, остановилась у секс-шопа.
Корни в замешательстве посмотрел на нее.
– Перчатки, – уверенно сказала она, затаскивая его внутрь.
В «Пылкой киске» витал аромат пачули. Кожаные корсеты, ремни и плетки свисали со стен, сверкая металлическими пряжками и застежками-молниями. У кассы сидел пожилой мужчина и, не обращая внимания на вошедших, со скучающим видом читал газету.
На дальней стене висели наручники, распорки, флоггеры и хлысты. А пустые глазницы масок, казалось, неотрывно следили за Кайей, пока она искала пару латексных перчаток. Схватив их с полки, она заплатила унылому продавцу пять зачарованных под доллары листьев и оторвала зубами пластиковый ярлык.
Корни стоял у мраморного стола, касаясь пачек рекламных листовок. От его прикосновения бумага желтела, старея на глазах. Все увядало. Губы Корни изогнулись в легкой задумчивой улыбке, словно наблюдение за происходящим доставляло ему удовольствие.
– Хватит, – сказала Кайя, протягивая ему перчатки.
Корни вздрогнул и посмотрел на нее так, словно видел в первый раз. Он надел перчатки, совершенно не понимая, зачем это делает, и озадаченно уставился на обтянутые резиной руки.
Выходя, Кайя заметила пару хромированных наручников, обтянутых мехом норки. Она взяла их, проведя большим пальцем по пушистому меху. Многолетний опыт мелкого воровства в магазинах взял свое – прежде чем выскользнуть за дверь, Кайя успела незаметно сунуть наручники в карман.
– Не могу поверить, ты избивал в туалете какого-то парня! – воскликнула Кайя, когда они перешли улицу.
– Неужели? – сердито взглянул на нее Корни. – А мне не верится, что ты только что своровала пару пушистых наручников, мисс Клептоманка! И кстати, это был не какой-то парень, а подданный Благого двора. Один из них.
– Из них? То есть фейри? Как я?
– Он приходил за тобой. Этот тип сказал, что должен отвести тебя к Силариэль! – заорал Корни, и имя королевы шлейфом протянулось за ними в холодном ночном воздухе.
– И за это ты едва его не убил? – Кайя повысила голос, понимая, что сама переходит на крик.
– Жаль разрушать твои наивные мечты, – едко заметил Корни, – но Силариэль тебя ненавидит. Ты не только разрушила ее план по захвату Неблагого двора, но еще и увела ее бывшего бойфренда…
– Может, ты перестанешь…
– Да-да, помню. Невыполнимое задание. Слушай, я, конечно, могу составить целый список причин, почему королева тебя терпеть не может, но надеюсь, ты и так понимаешь. Если она и хочет чего-то, нам определенно нужно что-то противоположное.
– Да мне плевать и на королеву, и на ее посланцев! – заорала Кайя. – Я о тебе переживаю! А ты ведешь себя как сумасшедший!
Корни пожал плечами и отвернулся, уставившись в витрину магазина, словно в кучах одежды нашел что-то жизненно важное. А потом вдруг улыбнулся своему отражению.
– Думай, что хочешь, Кайя, но насчет этого фейри я прав. Они любят причинять боль простым людям. Таким, как Дженет.
Кайя вздрогнула. Вина за смерть Дженет была еще так свежа, и слова Корни прозвучали как обвинение.
– Я знаю…
Корни перебил ее:
– Ладно, забыли. В любом случае, меня прокляли, так что я получил по заслугам, верно? Вселенная пришла в равновесие. Сам виноват, сам страдаю.
– Я не это имела в виду, – возразила Кайя. – Уже не знаю, о чем и думать. Я просто сошла с ума. Мир разваливается вокруг.
– Это ты-то сошла с ума? Все, к чему я прикасаюсь, гниет и стареет! Как мне за еду браться? Как дрочить, в конце концов?
Кайя невольно рассмеялась.
– Не говоря уже о том, что мне теперь придется одеваться во второсортных секс-шопах. – Корни продемонстрировал ей руку в перчатке.
– Но смотри, как это тебя возбудило, – усмехнулась Кайя.
Корни закатил глаза.
– Ладно-ладно, я повел себя глупо. Но я должен был попытаться выяснить, что замышляет Силариэль.
– Сейчас это не так важно, – покачала головой Кайя. – Давай вернемся в Бруклин и подумаем, что можно сделать с твоими руками.
Корни указал на таксофон, висящий снаружи бара.
– Хочешь, позвоню твоей маме? Скажу, что нас выкинули из клуба как несовершеннолетних. Я-то вру без проблем.
– После жестокого избиения в туалете? – покачала головой Кайя. – Думаю, она уже знает, за что нас выгнали.
– Он ко мне приставал, – поджал губы Корни. – Я всего лишь защищал свою добродетель.
Кайя открыла дверь маминой квартиры и рухнула на кровать. Корни со стоном упал рядом с ней.
Глядя на вздувшуюся известку на полотке, на паутинку мелких трещин, Кайя старалась сосредоточиться на проклятии Корни и на том, как объяснить маме их исчезновение с выступления. Но все ее мысли занимал Ройбен. Она представила, как он стоит перед своими подданными, собравшимися в зале Темного двора, как они склоняют пред ним головы. Это заставило ее вспомнить о человеческих малышах, которых фейри заменяли своими подменышами, выкрадывая из колясок, колыбелей и качелей, или делали что похуже. Перед внутренним взором встала картина: тонкие пальцы Ройбена сжимались на маленьких розовых ручках. Но, открыв глаза, Кайя увидела лишь руки Корни, плотно обтянутые перчатками.
– Мы обязательно все исправим, – пообещала она.
– И каким же образом? – поинтересовался Корни. – Не то чтобы я сомневался в тебе, но…
– Может, мне удастся снять с тебя проклятие? Я ведь тоже обладаю магией, разве нет?
Он резко сел.
– Думаешь, получится?
– Не знаю. Сейчас попробую, только сброшу чары, чтобы можно было использовать все силы.
Она сосредоточилась, представляя, как исчезает скрывающий тело образ, рвется, точно тонкая паутина. Чувства резко обострились. Кайя могла уловить запах старой подгоревшей еды на конфорках плиты, выхлопные газы автомобилей, проникающие с улицы, даже запах плесени на стенах и грязных снежных следов, оставленных на полу. И тяжесть железа, сильнее, чем когда-либо, надавившую на плечи. Она поедала ее магию, вытягивая силы, и Кайя ощущала это так же явственно, как касания крыльев за ее плечами.
– Так, – выдохнула Кайя, подкатываясь ближе к Корни. – Снимай перчатку.
Он подчинился, стягивая латекс, и протянул ей руку. Как когда-то учил ее келпи, Кайя попыталась представить свою магическую силу в виде наполненного энергией шара, покалывающего ладони. Она сконцентрировалась, стараясь увеличить его, вливая больше сил, несмотря на пропитанный железом воздух. Когда магия коснулась ладоней Корни, кожу обожгло словно крапивой. Кайя могла сделать все: поменять форму пальцев, цвет кожи… не могла только снять проклятие.
– Сама не знаю, что делаю, – наконец безнадежно выдохнула она, позволяя себе расслабиться и рассеять энергию. Даже одна жалкая попытка оставила ее без сил.
– Не страшно. Я слышал, здесь живет парень, который умеет снимать чары. Смертный.
– Серьезно? От кого? – удивилась Кайя, принимаясь рыться в карманах.
Корни отвернулся, смотря в окно.
– Да так…
– Помнишь записку, которую оставила девушка в кафе? С номером посредника? Можно начать с него. Посредник между миром смертных и Фейрилендом – как раз то, что нам и нужно.
Корни зевнул и вновь натянул перчатку.
– Твоя мать заставит нас спать на полу, да?
Кайя повернулась к другу, прижимаясь лбом к его плечу. От майки Корни пахло средством от насекомых, и Кайя невольно задумалась, чего хотел фейри, проклявший Корни. Задумалась о настоящей Кайе, все еще заключенной внутри Благого двора.
– Как думаешь, я должна ей сказать? – пробормотала она ему в футболку.
– Что сказать? Что нам нужна нормальная кровать?
– Что я подменыш. Что ее настоящую дочь украли.
– Почему ты хочешь сделать это? – Корни приподнял руку, позволяя ей подползти ближе и удобно устроить голову у него на груди.
– Потому что все вокруг – ложь. Мне здесь не место.
– А где тебе место? – спросил Корни.
– Не знаю, – пожала плечами Кайя. – Нигде. Кто я вообще? Ни рыба ни мясо. Что остается?
– Хорошая копченая селедка, – усмехнулся он.
– Ну, хоть хорошая, и на том спасибо.
Послышался скрежет ключа в замке.
Кайя резко подскочила. Ухватив ее за руку, Корни выпалил:
– Давай, скажи ей.
Девушка упрямо помотала головой. Дверь распахнулась, и в квартиру вошла Эллен в покрытом свежим снегом пальто.
Кайя потянулась к оставшимся у нее силам, чтобы восстановить маскирующие чары, но магия отзывалась неохотно. Витающий в воздухе запах железа и неудачная попытка снять проклятие отняли у нее куда больше сил, чем она подозревала.
– Не работает, – прошептала Кайя. – У меня не получается.
– Прячься, – в панике сказал Корни.
– Дошли до меня слухи, что вы, ребята, вляпались в неприятности, – засмеялась Эллен, опуская футляр с гитарой на заваленный бумагами кухонный стол. Стянув с плеч пальто, она швырнула его прямо на пол.
Кайя повернулась к маме спиной, прикрыв лицо волосами. Она сомневалась, что слабейшими чарами смогла многое скрыть, но, по крайней мере, не чувствовала больше крыльев.
– Он ко мне приставал, – возмутился Корни.
– Тебе стоит научиться проще принимать ухаживания, – Эллен насмешливо вздернула брови.
– Все вышло из-под контроля, – сказала Кайя. – Этот тип оказался полным придурком.
Эллен села на кровать и принялась стягивать ботинки.
– Полагаю, стоит порадоваться, что мои милые блюстители закона и порядка сами не пострадали. Кайя, что случилось? На тебя словно банку зеленой краски вылили. И почему ты прячешь лицо?
Кайя так глубоко вздохнула, что у нее закружилась голова. Живот резко схватило.
– Пожалуй, я прогуляюсь до магазина на углу. Та-ак вдруг захотелось сырных чипсов. А вам что-нибудь купить? – сказал Корни.
– Да, диетической колы, – сказала Эллен. – Возьми деньги в кармане пальто.
– Кайя? – спросил он.
Она молча покачала головой.
– Окей, я быстро, – сказал Корни. Краем глаза Кайя заметила, как он многозначительно посмотрел на нее, выходя за дверь.
– Я должна тебе что-то сказать, – не оборачиваясь, начала Кайя.
– Мне тоже нужно с тобой поговорить, – согласилась Эллен, стукнув дверцей шкафа. – Знаю, я обещала, что мы останемся в Джерси, но не смогла это вынести. Моя мать… она достала меня, ты же знаешь. Мне было больно, когда ты осталась с ней.
– Я… – начала было Кайя, но Эллен снова перебила ее:
– Нет, все в порядке. Мне всегда казалось, что если ты счастлива, значит, я не такая уж плохая мать, какой бы странной ни была наша жизнь. Но ведь это не так? Ты не счастлива? Что ж, в Джерси не получилось, но в Нью-Йорке все будет иначе. Я сделаю для этого все. Эта квартира – она моя, а не какого-нибудь бойфренда. Теперь я не только выступаю в клубах, но и работаю барменом. Я меняюсь и надеюсь получить еще один шанс…
– Мама! – воскликнула Кайя, повернувшись к ней еще чуть-чуть. – Думаю, будет лучше, если ты выслушаешь меня, прежде чем мы продолжим этот разговор.
– Насчет того, что произошло сегодня? – спросила Эллен. – Так и думала, что это еще не все. Вы никогда бы не напали на парня только потому, что он…
– Насчет того, что случилось давным-давно, – резко прервала ее Кайя.
Эллен достала сигарету из пачки, лежавшей на столе. Прикурила ее от газовой плиты. Затем повернулась и прищурила глаза, словно наконец заметила цвет кожи дочери.
– Что ж, начинай.
Кайя глубоко вздохнула. Она слышала стук своего сердца, словно оно было не в груди, а прямо у нее в голове.
– Я не человек.
– И что бы это значило? – нахмурилась Эллен.
– Твоя настоящая дочь исчезла много лет назад, когда была еще совсем маленькой. Когда мы обе были маленькими. Они подменили нас.
– Кто подменил вас?
– В мире есть существа… сверхъестественные существа. Одни люди называют их фейри, другие – монстрами, чудовищами или кем-то еще, но главное, они существуют. Когда фейри забрали твою настоящую дочь, взамен они оставили меня.
Эллен пристально посмотрела на дочь. Пепел осыпался с сигареты прямо ей на ладонь.
– Что за чушь! Посмотри на меня, Кайя.
– Я не знала ни о чем до этого октября. Хотя, наверное, следовало догадаться раньше, подсказок хватало, – слова, казалось, раздирали ей горло, в глазах стояли слезы. – Но я ни о чем не знала.
– Хватит! Это не смешно, Кайя. Что за глупости? – В голосе Эллен звучали раздражение и страх.
– Я могу доказать. – Кайя прошла на кухню. – Эй, Люти-лу! Покажись.
Маленькая фейри, спорхнув с холодильника, приземлилась Кайе на плечо, крошечные ручки крепко ухватились за прядь ее волос.
– Тут скучно и воняет железом, – надулась она. – Почему вы не взяли меня с собой на вечеринку? А если бы ты снова напилась и упала?
– Кайя, – дрожащим голосом спросила Эллен. – Что это такое?
– Как грубо! – проворчала Люти. – Ночью я спутаю тебе волосы и сквашу все молоко в доме.
– Она мое доказательство. Довод, чтобы ты меня выслушала. Действительно выслушала.
– И все равно, чем бы это ни было, – сказала Эллен, – у вас нет ничего общего.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?