Текст книги "Эви хочет быть нормальной"

Глава третья

ДО ДОМА АННЫ идти было недолго, но с подвыпившим Итаном путь занял гораздо больше времени, чем я рассчитывала.

– Уйди с дороги! – воскликнула я и, схватив его за руку, оттащила от приближающейся машины.

Итан, судя по всему, воспринял этот жест по-своему и только крепче сжал мою ладонь. Его рука была теплой и липкой. Я изо всех сил старалась не думать о микробах, но тщетно. Итан снова споткнулся, но я крепко его держала, поэтому он устоял на ногах.

– Е-мое! А у тебя с рефлексами порядок! – похвалил он, пошатываясь.

Я буквально тащила его на себе. Он то и дело останавливался, чтобы пригубить еще сидра. Половина неизменно проливалась на футболку с логотипом «Smashing Pumpkins», а еще часть растекалась по подбородку. Я все думала – а может, сбежать? Честно ли это? Или мне повезло встретить товарища по безумию? Может, Итана мне послали сами боги любви? Может, это и есть моя вторая половинка? Нет, бросить его я никак не могла, в конце концов, в прошлом мне доводилось вести себя еще хуже, чем он, и что с того? Итан швырнул вторую опустевшую бутылку через ближайший забор, прямо в чей-то сад.

– А ну подними! – потребовала я.

– Ладно-ладно, – послушно отозвался он.

Мы наконец свернули на улицу, где жила Анна.

– Еще немножко, – сказала я, точно Итан был моим сыночком и мы направлялись в Диснейленд.

Итан перегнал меня, а потом повернулся ко мне лицом и пошел спиной вперед.

– Смотри-ка! – заговорщически начал он и улыбнулся так широко, что и я улыбнулась в ответ, пускай и слабо. Ох уж эти коварные ямочки!

– Что такое?

Он поглядел на свою руку, потом округлил рот в беззвучном вопле и снова начал себя душить, как на социологии.

– Гляди, это чужая рука, она мне не повинуется!

Как я ни старалась, так и не смогла сдержать смеха.

– Чего же от нее еще ждать? – в ужасе спросил он и ударил себя по лицу. – О нет, она хочет поменяться телами! – Он вдруг потянулся вперед и схватил меня за грудь.

Я в ужасе опустила глаза.

– БИП-БИП! – ослепительно улыбаясь, провозгласил Итан.

Я с силой ударила его по руке.

– И не стыдно тебе людей лапать?!

Итан только шире улыбнулся – он был слишком пьян, чтобы уловить ужас в моем голосе.

– Это не я! Это чужая рука!

Ну почему? Почему это происходит именно со мной?! Я пулей кинулась домой к Анне. Итан бросился следом с криками:

– Да погоди! Чужая рука просит прощения!

Стоило мне переступить порог, как в уши ударил мощный грохот барабанов. Я нырнула в толпу, наполнившую холл. Куда ни глянь, всюду были ребята из колледжа. Группка гостей торопливо поднималась по лестнице, точно пузырьки в открытой бутылке шампанского. От гулких басов сердце стало биться чаще. Я огляделась в поисках знакомых. Тут меня нагнал Итан.

– Ты так внезапно сбежала, – сказал он.

Вид у него был до умиления потерянный. Я немного смягчилась и позволила ему снова взять меня за ру к у.

– Чтобы больше никаких «чужих рук», договорились? – потребовала я. Никогда не думала, что скажу эти слова.

– Ладно.

Мы стали протискиваться сквозь толпу, здороваясь со встречными гостями. Джейн – точнее, предательница – сидела на диванчике в гостиной, точно намертво приклеенная к Джоэлу. Но когда мы подошли поближе, она – подумать только! – поднялась с места и по очереди нас обняла.

– Эви! Вы все-таки пришли!

Я без особого энтузиазма ответила на ее объятия, потом отстранилась и всмотрелась ей в лицо. Она сделала очередной пирсинг, и теперь на нижней губе дерзко поблескивала новая сережка.

– Ух ты, Джейн, да ты губу проколола!

А еще отдала всю себя этому мерзкому сердцееду!

– Да-да, я в курсе! – хрипловатым и кокетливым тоном ответила она. – Было больно до чертиков, но Джоэл говорит, что мне идет!

Я вскинула брови и посмотрела на Джоэла.

– Ну и повезло же тебе, такую красотку отхватил, – сказала я.

– Сам знаю! Она просто шикарная! – сказал он и потянул Джейн к себе, точно она была щенком, за которым надо внимательно следить.

– О-о-о, Джоэл, – засюсюкала Джейн, сладко улыбнувшись.

От этой сцены меня тут же замутило. Чтобы отвлечься, я показала на своего спутника, моля небеса о том, чтобы он повел себя адекватно.

– Знакомьтесь, ребята, это Итан.

Джоэл помахал рукой, даже не удосужившись встать и сказать «Привет!». В большинстве своем люди вообще мало его интересовали.

– Вот это да! – заголосил Итан, точно студент на мальчишнике. – Клевая туса!

Я склонилась к подруге и прокричала ей на ухо, стараясь заглушить громкую музыку.

– Джейн, он очень пьян. Просто в дрова.

– Сама вижу.

– Что мне делать?

Итан вдруг запрыгал на месте, показывая всем рокерскую «козу». Все недоуменно уставились на него.

Джейн явно хотела поделиться со мной советом, но тут Джоэл завалил ее на диванчик и заткнул ей рот поцелуем. На какой-то миг я осталась одна, судорожно раздумывая, что же делать. Дистанцироваться! Нужно дистанцироваться от ситуации.

– Пойду-ка на кухню, поищу спиртное! – крикнула я Итану.

Он тут же перестал выплясывать.

– Сидра мне не захватишь? – спросил он.

– Может, тебе уже хватит?

– Сидра много не бывает!

– Еще как бывает, и ты этому живое доказательство.

– Чего-чего?

– А, забудь.

Почему Джейн – предательница

Джейн и я. Я и Джейн. Мы с ней всегда бились вдвоем против целого мира. Ну, как минимум против всей школы. Мы познакомились в восьмом классе и тут же сдружились на почве взаимной неприязни ко всем остальным.

– Привет! – как-то сказала она мне и села рядом, с невозмутимым видом швырнув рюкзак на парту. – Меня зовут Джейн. Я тут новенькая. И терпеть не могу всех в этой комнате.

Я огляделась. В углу щебетала стайка популярных девчонок, мальчишки звучно «пукали» подмышками, а паиньки из первого ряда тянули шеи, чтобы получше разглядеть, что написано на доске.

– А я Эвелин. И я тут тоже всех ненавижу.

Она улыбнулась мне зловещей улыбкой:

– Прекрасно! Значит, мы поладим!

До этого я и не знала, что на свете бывает такая близость. Мы были неразлейвода: в школу шли вместе, потом на обеде непременно встречались и сплетничали, рисовали дурацкие карикатуры на одноклассников, придумывали свои, только одним нам понятные шуточки. После школы ходили друг к другу в гости – смотрели фильмы, изобретали нелепые танцы, жадно делились друг с другом самыми страшными тайнами.

А в девятом классе я заболела. Потом мне стало по-настоящему худо. А потом еще хуже, если такое вообще возможно.

Джейн всегда была рядом. Она была со мной в школьных туалетах, где пыталась меня успокоить, пока я ожесточенно – до крови! – терла руки под краном. А в плохие дни, когда даже мысль о том, чтобы выйти за порог ужасала меня до безумия, она после занятий сразу бежала ко мне с домашним заданием и последними сплетнями. И в выходные, когда меня охватывала такая тревога, что я не могла ничего делать, не могла даже выйти куда-нибудь погулять, она была рядом. Никогда на меня не давила. Никогда меня не осуждала. Никогда не жаловалась. Просто играла мне на кларнете, пока я лежала на диване у нее в гостиной.

Когда я немного поправилась, наша дружба только укрепилась. Джейн не давала никому обзывать меня сумасшедшей. А когда я в последнюю минуту распсиховалась и не смогла пойти на выпускной, осталась со мной смотреть «Кэрри». В последний учебный день мы крепко обнялись и стали радостно прыгать у школьных ворот.

– Больше никакой школы, ты только представь! Наконец-то! – воскликнула Джейн. – В колледже все будет совсем иначе – отлично, просто восхитительно! Мы станем совсем новыми людьми!

– А я больше не буду «той-самой-девчонкой-которая-слетела-с-катушек».

Джейн одарила меня ослепительной улыбкой:

– А я перестану быть «подружкой-той-сума сшедшей»!

Все лето мы были в плену эйфории и планировали новую жизнь и свое будущее счастье – точно новоиспеченные невесты. В первый же день учебы в колледже Джейн познакомилась с Джоэлом. После занятий она кинулась ко мне. Лицо у нее было красное, волосы растрепанные.

– Боже мой, Эви! У меня в группе по философии такой обалденный парень! Его Джоэл зовут!

Я расхохоталась и объявила зычным голосом, пародируя Тарзана:

– Моя звать Джоэл, твоя – Джейн!

Джейн не рассмеялась в ответ.

– Я же не шучу! Клянусь, он чуть ли не все время на меня пялился! А потом преподаватель велел нам поработать в паре, и… О, Эви! Знала бы ты, какой он умный! Прям ПОНИМАЕТ Аристотеля! А еще он ведущий гитарист в группе! И у него татухи, причем очень крутые!..

Пока она болтала, я все думала, что за странное чувство вдруг встрепенулось у меня внутри. Это было какое-то неуемное волнение, прилив тошнотворной… ревности. Мне бы очень хотелось порадоваться за подругу. Она заслуживала счастья. Заслуживала награды за то, что столько времени держалась умницей. Я изображала искренний интерес, пока Джейн взахлеб рассказывала мне о Джоэле. А когда она спустя пару дней объявила, что он пригласил ее на свидание, я приложила все силы, чтобы сдержать слезы. Я помогла ей подобрать наряд, совсем не похожий на все те, что она носила в прошлом. Она даже напялила мартинсы! И это притом что она вот уже восьмой год играла на кларнете и являлась счастливой обладательницей альбома «Вот что такое Дисней!»[5]5
  Имеется в виду аудиосборник песен из разных диснеевских мультфильмов Now That’s What I Call Disney.


[Закрыть].

А «в награду» Джейн вдруг перестала отвечать на мои звонки, и это длилось целых три недели. Мне стали приходить сообщения типа «Прости, меня седня Джоэл проводит», и я стала ходить в колледж одна. Теперь обеденный перерыв Джейн проводила на лужайке, устроившись на коленях у Джоэла и то и дело влезая языком ему в рот. Я сидела неподалеку и коротала время за неловкими диалогами с приятелями Джоэла, пока моя подруга влюблялась в него со сверхсветовой скоростью.

На смену ее изящным винтажным платьям пришли футболки с символикой рок-групп и рваные джинсовые мини-юбки с кедами. Ее красивые светлые волосы в один вечер почернели, и она даже не попросила меня помочь их покрасить Она начала густо подводить глаза черным карандашом. Стала тащиться от групп, чьи песни больше походили на рев медведей в самый разгар брачного сезона под все шумы вселенной разом.

Она отдала Джоэлу не только свое сердце, но и всю свою личность, всю свою… джейность! Причем добровольно и ужасающе быстро. Наверное, ей не терпелось от меня отделаться. Наверное, я уже так ее достала, что она решилась даже пожертвовать своим «я», лишь бы от меня избавиться.

Самым невыносимым было даже не то, что подруга меня бросила, – хоть это и больно, как укус пчелыубийцы, – а то, что она так легко распрощалась с самой собой и своими ценностями лишь потому, что так захотелось какому-то парню. Как по мне, это все равно что предать всех девчонок на свете… предать саму себя. Хотя, наверное, это во мне говорило одиночество… или ревность. А может, и то и другое.

На кухне обнаружилась куча спиртного: на черном ламинированном столике высились горы банок с пивом, полупустые бутылки вина, несколько бутылок ликера от местных производителей. Гай, лучший друг Джоэла, наливал себе пиво в красный пластиковый стаканчик.

– Здорово, Эви, как сама? – поинтересовался он и кивнул, сосредоточенно наблюдая за тем, чтобы пена ненароком не перелилась через край.

После того как его лучший друг и моя лучшая подруга втрескались друг в друга не на шутку, нам с Гаем волей-неволей пришлось сдружиться, пусть это была и довольно неловкая дружба.

– Да ничего. Сойдет. Только вот парень мой набухался до чертиков.

Гай поднял взгляд от стаканчика:

– Ты сюда с парнем пришла?

Я легонько хлопнула его по руке, и пиво пролилось ему на пальцы.

– Не делай вид, будто ты вне себя от изумления!

Гай улыбнулся и вытер руки о джинсы. Знакомство с ним стало единственным хоть сколько-нибудь приятным последствием отказа Джейн от своего «я». Они с Джоэлом играли в одной и той же паршивой группе, однако Гай был на удивление приятным парнем. Остроумным, проницательным, но, пожалуй, слишком уж погруженным в себя. И, наверное, симпатичным, при условии, что вы без ума от всех этих растрепанных рокеров в рваных джинсах. Жаль только, что он такой укурок…

– Что, все и впрямь так плохо? – спросил Гай.

Я плеснула красного вина в стаканчик и сделала маленький глоток:

– Он дергается под музыку, прыгает и еще умудряется головой трясти! Не знала, что это вообще возможно!

– Так это твой парень? – Гай саркастично приподнял густые брови.

Я расхохоталась:

– Ты его видел?

– О да. Он и впрямь надрался что надо!

– По пути сюда он притворился, что у него синдром чужой руки, и даже воспользовался этим, чтобы полапать меня за грудь!

Я тут же пожалела, что рассказала ему об этом. Стоит только произнести при парне слово «грудь» – и он тут же начнет нагло пялиться на твою. Именно это Гай и сделал. А потом криво ухмыльнулся и отпил пива.

– Ну что ж, я его не виню!

– Чего-чего?!

– Да ладно тебе, это ж просто слова.

– Давай-ка без них, – потребовала я, скрестив руки на груди.

От громкого гула музыки бокалы в буфете задребезжали. Мы с Гаем стояли и хихикали, глядя друг на друга.

– Так он тебе нравится? – поинтересовался Гай, опустошив стакан до половины.

Я пожала плечами:

– Ну да… наверное. Он мне сказал, что ему нравятся Smashing Pumpkins, и я сразу же погуглила, что это такое…

– Бог ты мой, неужели девчонки и впрямь так делают?

– А что тут такого? Это же просто «Гугл». Неужели ты не стал бы гуглить интересы девчонки, которая тебе нравится?

Гай горделиво выпятил грудь:

– Я и сам все знаю. Я безупречен!

Один из рукавов его футболки задрался, обнажив щуплые мышцы. На коже что-то темнело.

– Погоди! Ты что, новую тату набил? – Я склонилась к нему, а он с крайне довольным видом засучил рукав повыше.

– Ага. На прошлой неделе. Сейчас уже все заживает.

Я поморщилась:

– Какая прелесть.

Он обвел пальцем причудливый черный узор. Кожа под ним была ярко-красной, растравленной чернилами.

– Племенная! – с гордостью заявил он.

Я закатила глаза:

– Все так говорят. А что это вообще значит?

– Ну, типа, такие накалывают в диком племени.

– А в каком именно? – уточнила я, покосившись на него.

– Да не знаю, какая разница? – с ноткой раздражения спросил он.

– Вообще-то огромная. Не существует одного большого племени! Они все разные! О каком ты? Откуда оно? Как называется? Что означает татуировка?

– Ой, да иди ты! – сказал он и с громким стуком опустил стаканчик на стол.

– А теперь скажи это по-дикарски, – потребовала я.

Гай расхохотался, не сумев сдержаться:

– Ну я хотя бы не встречаюсь с начинающим алкашом!

Стоило ему произнести эту фразу, как на кухню вместе с приятельницей зашла Лотти, моя давняя подруга из начальной школы. Когда-то мы крепко дружили, но Лотти была настоящим вундеркиндом и с седьмого по одиннадцатый класс проучилась в частной школе, выиграв стипендию, и потому мы перестали общаться. А потом поступили в один колледж, и я уже несколько раз видела, как она решительно рассекает по коридору и как взвиваются в воздух ее длинные темные волосы.

– Боже мой, Эви, неужели эта пьянь с тобой? – перебила нас Лотти, даже не удосужившись поздороваться.

Я обняла ее, а потом отстранилась и сделала крошечный глоток вина.

– Что он там вытворяет? – спросила я. Прошло всего пять минут. Не мог же Итан выкинуть что-нибудь серьезное за такое короткое время!

– Да расслабься, он просто… м-м-м… слишком уж лихо отплясывает, вот и все, – успокоила меня Лотти и начала перебирать бутылки со спиртным. – Кстати, это Эмбер, – добавила она, указав на свою спутницу. – Мы с ней в одной группе на рисовании. Эмбер, это Эви, мы с ней вместе учились в начальной школе.

Я повернулась было, чтобы поздороваться, но так и застыла на месте. Эмбер меня… прямо скажем, потрясла. Рост у нее был метр восемьдесят, не меньше, а волосы длинные и рыжие. Выглядела она сногсшибательно, но все равно стояла, обхватив себя руками, точно пытаясь ото всех отгородиться.

– Привет! – с улыбкой поздоровалась я.

– Привет, – ответила она.

– Во-о-о-о-о-о-о-от это да! – протянул Гай, смерив Эмбер взглядом: она была сантиметров на десять выше его. – Да ты просто… велика-а-а-а-а-а-анша!

Эмбер еще крепче себя обняла.

– Ерунда, – отозвалась она. Ее голос ну совсем не соответствовал боязливым повадкам. Он был звучным и уверенным. – Это ты лилипут.

Мне очень понравился этот ответ, а вот Гая он просто потряс. Впрочем, он и впрямь был низковат… бедняжка.

– Ой, да не обращай на него внимания, – быстро вставила я, надеясь впечатлить Эмбер. – Ему недавно тату набили, и теперь он до скончания дней будет носить на себе страшную тайну… да еще на языке дикарей, – поведала я и указала на татуировку Гая.

Он злобно прикусил губу, а Эмбер расхохоталась.

– Да ну вас всех. Пойду покурю, – бросил он и ушел с кухни, прихватив еще один стакан пива.

– Ох уж эти мальчишки! – со вздохом заключила Эмбер.

Я тоже вздохнула:

– Не говори.

Глава четвертая

Возвращаться к своему хмельному спутнику я не спешила. Вместо этого немного поболтала с Лотти и Эмбер и неспешно налила в бокал яблочного сока, который взяла из холодильника в надежде, что спьяну Итан примет его за сидр. А потом, подхватив два бокала, вернулась в шумную гостиную, где его и оставила. Итана там уже не было. Место, где он раньше отплясывал, теперь было занято толпой гостей, затеявших какую-то игру с выпивкой. Джоэл с Джейн полулежали на диване, без тени стеснения наслаждаясь друг другом. Обогнув любителей спиртного, я направилась к Джейн, высматривая в полумраке Итана.

– Джейн! – позвала я, хотя подруга лежала ко мне спиной.

Ответа не последовало. Только противные чавкающие звуки.

– Джейн!

Она наконец расплелась языками с Джоэлом и отстранилась. Мне почему-то вспомнился звук, с каким обычно прочищают вантузом унитаз.

– Ну что? – спросила она, не скрывая раздражения.

– Ты Итана не видела?

– Кого-кого? О… Джоэл… перестань! – захихикала она в ответ на его поглаживания по ляжкам.

– Итана. Парня, с которым я сюда пришла.

– Не-а, не видела. Может, он пошел в туалет? – предположила она и, ни секунды не медля, вновь приникла ко рту Джоэла, обвив его плечи руками и повалив его на себя.

Я прикусила губу, борясь со всплеском злости, и задумалась, где же искать Итана. Джейн права. Начать надо с уборной. Может, его рвет сидром? Я пошла в холл, спрашивая у всех встречных, не видели ли они сильно нетрезвого парня в футболке «Smashing Pumpkins», но никакой ценной информации так и не получила. Вечеринка была в самом разгаре. Музыка гремела вовсю. Все кругом были навеселе. Никого не заботило, что парень, позвавший меня на первое в моей жизни свидание, пропал без вести. Я отыскала на нижнем этаже туалет и подергала ручку двери. Закрыто. Я заколотила в дверь кулаками:

– Итан! Ты там?

– Что еще за Итан? – спросил голос из-за двери.

– Не важно.

Я вернулась назад и заглянула на кухню. Там его тоже не было. В столовой, где оживленно играли в покер на деньги из «Монополии», я его тоже не нашла. Потом я заметила, что часть гостей высыпала на террасу за домом, и решила поискать его там. За стеклянными дверьми я столкнулась с Гаем.

– Эви, куда так спешишь? – спросил он.

Белки его глаз заметно порозовели – по сути, белого в них почти не осталось. А зрачки сделались до жути огромными.

– Здорово, нарик. Да вот, парня ищу.

– Че, уже сбежал? – спросил Гай.

Его вдруг разобрал безудержный хохот, который все никак не прекращался. Я быстро прошла мимо, оставив его наедине со смехом и икотой. Чертовы укурки. Холодный ветер пронзил меня насквозь, и я плотнее укуталась в кожаную куртку, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Неподалеку от меня стояла плотная группка ребят, передающих по кругу подозрительного вида сигарету и громко споривших о ретротелепрограммах для детей. За ними, под сенью беседки, увитой плющом, я разглядела две фигуры. Лотти и Эмбер. Я с улыбкой поспешила к ним, стараясь не подвернуть ногу на гравийной дорожке.

– Привет еще раз! – поздоровалась я и опустилась на скамейку рядом с ними.

– Привет, – отозвалась Лотти и подвинулась, уступая мне место. – А где Итан?

Я шумно вздохнула:

– Пропал.

– Что, серьезно? Не можешь его найти?

– Не-а. Я оставила его с Джейн и пошла на кухню, а когда вернулась, его уже и след простыл.

Лотти закатила глаза, сжала губами сигарету и зажгла ее:

– Дай угадаю. Джейн была слишком занята, потому что приносила всю себя на алтарь любви к Джоэлу, и ни на что другое ее попросту не хватило.

Я хохотнула, но мне тут же стало стыдно за свою стервозность. Лотти никогда особо не стеснялась в выражениях.

– Откуда ты ее знаешь? – спросила я.

– Мы с ней и с Джоэлом в одной группе по философии. Сперва мне показалось, что она очень даже ничего, но потом… не прошло и недели, как она сошлась с Джоэлом. А ты ее откуда знаешь?

– Мы лучшие подруги… – ответила я, и вдруг поняла, что это просто детский лепет. – Точнее, были ими в средней школе. По-моему… она просто влюбилась, вот и все.

– Влюбилась? – переспросила Лотти и передала зажигалку Эмбер, у которой изо рта тоже торчала сигарета. – Да она же никого, кроме себя любимой, в этой жизни не ценит!

– Лотти…

– Да хорош, это же чистая правда. Она только и говорит что о себе. На худой конец, о Джоэле. Я ведь даже не знала, что вы дружите! Она ни разу о тебе не упоминала.

Эта новость уязвила меня, но потом я вспомнила, как Джейн крепко держала меня за руку, пока я ревела в школьном туалете после очередной серии панических атак.

– Зато подруга она хорошая… – начала я, а потом неуклюже попыталась сменить тему. – А я и не знала, что ты куришь[6]6
  Употребление табачной продукции вредно для вашего здоровья.


[Закрыть]!

Лотти посмотрела на свою сигарету так, будто только что ее заметила.

– Вообще-то нет. Мы только сегодня начали, скажи, Эмбер? – ответила она и легонько толкнула свою рослую подругу.

Эмбер неуверенно выдохнула струйку дыма, ужасно закашлялась и посмотрела на меня:

– Так куда же, по-твоему, делся твой парень?

– Не знаю, – со вздохом призналась я. – Вечер с самого начала не задался. Наверное, я ему не нравлюсь.

Эмбер снова выпустила в ночной воздух неуклюжее облачко дыма.

– Наверное, он так напился, потому что ужасно нервничает. Ты наверху искала? – спросила она.

– Нет.

– Ну так сходи туда, разыщи его и засоси по самые гланды!

– Мерзость какая! Но за совет спасибо.

Я оставила их и дальше сидеть в беседке и вернулась в дом. Лестница на второй этаж по-прежнему была запружена людьми, и, пробираясь между ними, мне приходилось то и дело кричать: «Извини!» Музыка сотрясала стены, и от нее противно гудело в ушах.

Я дернула за ручку первой двери. Ванная комната. На полу у унитаза поблескивает лужица рвоты. Жуть.

Хорошая мысль

Заметь, ты увидела чужую рвоту, но сохранила

самообладание, Эви!

Я проверила еще пару комнат, но безуспешно. Последней была спальня Анны – то еще запретное местечко. Всем, кто направлялся наверх, Анна неизменно кричала: «Только не смейте перепихиваться в моей постели!» Но она же не запрещала какому-нибудь пьянчуге свернуться на этой самой кровати калачиком и отключиться (а я подозревала, что с Итаном именно это и произошло).

Я взялась за ручку и повернула ее. Внутри было темно. Откуда-то из глубины слышались звуки. Звуки страстного секса.

– Боже, прошу прощения, – пробормотала я и залилась краской, осознав, что тут происходит.

Луч света упал на сплетение полуголых тел. Из-за растрепанных волос Анны вынырнуло лицо Итана. Ну да, ей-то тут перепихиваться можно. Это же ее постель. Логично, ничего не скажешь. Я развернулась и ушла.

Как все началось

На. Первом же. Свидании.

На. Первом же. Свидании.

– На. Первом же. Свидании.

– Понимаю, солнышко, – успокаивающим голосом проворковала Лотти, ласково гладя меня по голове. Они с Эмбер сели в такси вместе со мной.

– Отвезите нас на Давлэндс-Хилл. На самую вершину, – попросила она водителя.

Он резко обернулся, явно желая возразить:

– А не поздновато ли?

– Мы уже взрослые девочки. Везите.

Я тупо уставилась в окно на проносящиеся мимо мрачные пейзажи. Сознание мигом заполнилось жуткими мыслями, а следом за ними пришли и другие – еще похлеще.

ПЛОХАЯ МЫСЛЬ

От тебя парни уходят еще до конца свидания!

ПЛОХАЯ МЫСЛЬ

А все потому, что ты страшная, глупая

и мерзкая и у тебя никогда в жизни не будет

отношений!

МЫСЛЬ ХУЖЕ НЕКУДА

Он сразу понял, что ты больная на голову.

И попросту воспользовался тобой, чтобы попасть

на вечеринку и познакомиться с нормальными

девчонками.

Я не заметила, как Эмбер гладит меня по руке, не видела участия в ее взгляде. Не заметила и того, как Лотти заплатила водителю и вытащила меня из машины на колючую траву. Пришла в себя я только тогда, когда меня усадили на скамейку с видом на город и предложили сигарету.

– Нет, спасибо, я не курю.

– Сегодня можно, – сказала Лотти и сунула сигарету мне в рот.

– Я даже не знаю, как это делается!

– Гадость та еще, знаю. Думаю, с понедельника брошу.

Я подалась вперед, к Лотти, и она зажгла сигарету, а потом я затянулась так сильно, как только могла. Меня тут же скрутил приступ кашля.

– Ка-ка-я га-дость! – процедила я.

– Я же говорила.

– Зато теперь я чувствую себя как-то… драматичнее, что ли. Наверное, это даже хорошо?

Эмбер рассмеялась, но ее тоже разобрал кашель. Она сплюнула и стала судорожно откашливаться, а я откинулась на спинку скамейки, чувствуя смутную радость от того, что сумела насмешить свою потенциальную подругу.

Вид отсюда открывался потрясающий. Город простирался внизу, точно океан желтых и красных огней. Эта красота завораживала, несмотря на пронзительный холод. Тревога внутри постепенно растворилась, точно конфетка на языке. Картина, представшая перед нами, была огромна, она была точно Голиаф против моих ничтожных тревог, которые тут же боязливо попрятались по норам.

Лотти принялась хлопать Эмбер по спине, пока кашель наконец не стих.

– Спасибо вам, – начала я, глядя прямо перед собой, во мрак. – Спасибо за то, что… увезли оттуда, помогли отвлечься от всего этого.

Лотти отняла сигарету от губ, и я охотно последовала ее примеру.

– Ой, да не за что, – пожав плечами, сказала она. – На твоем месте я бы сразу оттуда сбежала.

– Да и вообще, вечеринка была отвратная, – присоединилась к ней Эмбер. – У меня все время было такое чувство, будто я какой-то бракованный товар на конвейерной ленте! Иначе почему все парни меня игнорируют?

– Лучше уж пусть игнорируют, чем заманивают на свидание, чтобы только напиться, унизить тебя и совокупиться с кем-нибудь другим, – заметила я.

Эмбер поморщилась.

– Твоя правда… Как ты сказала? «Совокупиться»?

– Это старинное слово. Звучит забавнее, чем «перепихиваться», не так странно, как «заниматься любовью», и не так грубо, как «трахаться».

Эмбер кивнула.

– Согласна.

– Я посмотрела кучу старых фильмов… И поверь, в те времена люди разговаривали куда вежливее.

Мой телефон вдруг завибрировал как безумный. Я начала судорожно копаться в сумочке.

– НЕ БЕРИ ТРУБКУ! – хором приказали мне девчонки.

– Почему?

– Это наверняка он! – воскликнула Лотти. – С извинениями.

– Точнее, с наглой ложью!

– Ага, настоящий манипулятор!

– Прости, пожалуйста, мы с ней совершенно случайно склеились ртами! – пробасила Эмбер, передразнивая низкий мальчишеский голос.

– У меня к тебе вспыхнули чувства, и я сперва испугался, зато теперь понял, как ты мне дорога! – присоединилась к ней Лотти.

– Вот чума! – воскликнула я. – Вы, что ли, составили на пару целый словарь оправданий для парней?

– Как-как ты сказала? Чума? А ты точно из этого столетия? – в шутку уточнила Эмбер.

Лотти, зажатая между нами, обняла нас за плечи и заговорила, глядя на панораму города:

– Можно подумать, что в нас с Эмбер говорит обида, но это не так. Мы просто реалистки, вот и все. Когда речь заходит о парнях…

– …и о том, какие они сволочи, – завершила Эмбер.

Лотти погладила ее по руке:

– Мы познакомились на паре по рисованию. Она тогда как раз страдала по одному козлу из футбольной команды. И мы вместе нарисовали сцену его драматичной гибели!

– А что он такого натворил? – спросила я.

– Продинамил меня, – ответила Эмбер.

Волна рыжих волос упала ей на лицо.

– Какой кошмар! Я думала, в реальной жизни такого не бывает…

– В моей – бывает.

– Да ладно тебе, могло быть и хуже, – сказала Лотти. – Вот как у меня, например. Со мной парни только «совокупляются», а потом сразу теряют ко мне интерес. Обычно это происходит, когда они понимают, что я умнее их.

Лотти и впрямь была умнее. И говорила об этом без самодовольства, а искренне. Она была смышленее всех, кого я знала. В начальной школе она ходила на дополнительные занятия повышенной сложности, которые проводила сама директриса, а все для того, чтобы стать «академически подкованной». Она читала учебники просто забавы ради. И непременно должна была поступить в Кембридж! Пускай этого ждать еще целых два года.

Над скамейкой повисла печальная тишина. Мой телефон снова завибрировал. Мы дружно его проигнорировали. Я увидела вдалеке крошечные огоньки фар – какая-то машина медленно покидала наш городок под покровом ночи. Как бы мне хотелось сейчас в ней оказаться, как бы хотелось ускользнуть от разочарований!

Я вновь задумалась о сегодняшнем вечере, о том, как он должен был сложиться. Мое первое в жизни свидание… Первый шаг в мир нормальности. Мне ведь просто хотелось стать такой же, как все остальные, – только и всего. А закончилось все хуже, чем можно было представить – даже человеку с больной фантазией.

– Девочки, слушайте… – наконец сказала я.

– Ну-ну?

– Это все… потому что я страшная?

– Не говори ерунды! – возмутилась Лотти. – Вовсе ты не страшная!

– Я же вижу. Я Луиза, а все кругом – сплошные Тельмы![7]7
  Имеются в виду главные героини фильма «Тельма и Луиза», вышедшего в 1991 году.


[Закрыть] – воскликнула я и драматично швырнула недокуренную сигарету в грязь.

– Я бы не назвала Сьюзан Сарандон[8]8
  Американская актриса, исполнительница роли Луизы.


[Закрыть] уродиной, – заметила Лотти.

– Ну тогда я Джейн Эйр!

– Джейн тоже была не уродиной, а простушкой, – сообщила мне Мисс Скоро в Кембридж.

– Ну тогда я человек-слон![9]9
  Отсылка к одноименной картине Дэвида Линча (1980) о человеке, обезображенном редкой болезнью.


[Закрыть]

– Начнем с того, что он был мужчиной, – заметила Эмбер.

– Так нечестно! Двое против одной! – воскликнула я.

Их хохот пронзил густую тьму.

– Да и вообще! – продолжила Лотти. – Я, как видишь, тоже не то чтобы писаная красавица!

– Что ты такое говоришь! – возмутилась я.

Лотти была прекрасна и сама это знала. У парней при виде нее так глаза на лоб и лезли. А эти ее длинные темные волосы! А личико с изящными чертами!

В ответ она только усмехнулась:

– В женской музыкальной группе я была бы той самой девчонкой, которая никому не нравится…

– Да брось! – встряла Эмбер. – Эта роль занята мной! Я ведь рыжая! А рыженькие в группах никогда никому не нравятся!

– Ну ладно! Тогда я Мэри Беннет!

– Ну раз так, то я… я… мистер Коллинз![10]10
  Персонажи романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение».


[Закрыть] – воскликнула я, и у нас тут же началась истерика.

Мы повалились в кучу и начали хохотать, судорожно дыша и натужно повторяя «мистер Коллинз», пока у нас животы не разболелись, а зубы не застучали от холода.