Текст книги "Подстрекатель"

Привратник поклонился Рейту так же, как он поклонился бы и Соландеру, и сказал:

– Рис Рейт, когда вам потребуется уйти, можете позвонить мне. Мне доставил огромное удовольствие наш с вами разговор.

Рейт вежливо кивнул, улыбнулся Энри и посмотрел ему прямо в глаза. Привратник отвел взгляд первым.

Соландеру это понравилось. У Рейта не наблюдалось ни малейших признаков раболепного поведения, присущего представителям низших классов. Он вел себя точно так же, как и любой из стольти, как сам Соландер или кто-либо из его родственников. Соландер намеревался привести в свой дом Рейта с его друзьями и представить отцу как дальних родственников из провинции. Рейта ожидала встреча с отцом Соландера, Роном Артисом, от взгляда которого любому становилось не по себе. Ему предстояло солгать насчет того, откуда он прибыл и кто он такой, а потом жить с этой ложью на протяжении известного одним лишь богам времени. Месяцы или годы. Может быть, всегда. И его друзьям тоже.

Соландера точил червячок сомнения относительно того, является ли его план наилучшим из возможных. Ведь привлеки он на свою сторону отца в роли союзника, Соландер мог бы надеяться по крайней мере на приобретение неплохой репутации за участие в раскрытии магических правил, которые Рейт нарушал простым фактом своего существования. Соландер и при таком варианте сделал бы себе карьеру, получил бы должность в Академии и смог бы стать исследователем.

Но тогда открытие не принадлежало бы только ему одному. Соландер стал бы лишь небольшим примечанием к величайшему из когда-либо представленных доказательств того, что точка зрения Драконов на магическую вселенную является несовершенной, в то время как он стремился к тому, чтобы стать единственным автором новой теории.

Кроме того, Рон Артис мог и вовсе не принять его, Соландера, во внимание, решив, что тайны, связанные с личностью Рейта, слишком важны, чтобы посвящать в них ребенка, и в таком случае Соландер, скорее всего, вообще не узнал бы, что происходит.

Да и самому Рейту, подумал Соландер, вряд ли захочется стать тайным объектом научных исследований.

Рейт подошел ближе и, посмотрев на оборудование, которое собирал Соландер, проговорил:

– Похоже, сложная штуковина. Для чего она служит?

– Это аппарат дистанционного наблюдения, одна из действительно хороших новых моделей с фокусирующим звуком. Отец сказал, что не будет покупать мне готовую модель, потому что она гораздо дороже и имеет некоторые дополнительные функции, которые мне не понадобятся, но приобретет для меня комплект для сборки такого аппарата, если я предварительно изучу его конструкцию, чтобы собрать установку самостоятельно. Он проэкзаменовал меня. Когда я сдал ему что-то вроде экзамена по теории, он купил мне этот комплект.

Рейт кивнул.

– Ну что же. Это… очень правильно с его стороны, я думаю. Но для чего он, этот аппарат?

Соландер недоуменно посмотрел на своего нового товарища.

– Ты что, никогда не видел… – Впрочем, подумалось ему, откуда в Уоррене могут знать о таких устройствах. – Когда он будет собран, я смогу смотреть на экран, вот здесь, в основании и поворачивать эти верньеры. Они регулируют высоту, широту и долготу для поиска объекта наблюдения в определенном направлении. Сейчас он повернут строго на север. Вот это – ручка общей настройки и переключатель. Вот здесь, видишь? Он позволяет верньерам переходить в режим точной настройки, так что ты можешь вести наблюдение за любым местом или объектом в пределах радиуса действия прибора. А здесь – тумблер включения звука, так что можно слышать все, что говорят люди. При сборке аппарата установка заклинаний для одновременной аудио– и видеотрансляции оказалась почти такой же сложной, что и регулировка перехода от грубой настройки к точной…

Рейт вздохнул, и Соландер, увлекшись объяснением принципов действия собранного им аппарата, оглянулся и увидел на лице мальчика какое-то странное выражение.

– В чем дело?

– Что она может делать, – спросил Рейт, – эта штуковина?

– Ну, – Соландер пожал плечами. – С ее помощью можно наблюдать за людьми. У этой модели радиус действия около пятнадцати фарлонгов – приличное расстояние. Можно, правда, установить усилители, чтобы видеть дальше, но тогда утратится чистота основного сигнала… Впрочем, это уже детали. Ну так вот, повернув видоискатель в направлении выбранного тобою места – нужно только, чтобы оно не было защищено магией, – ты сможешь наблюдать, что делают находящиеся там люди… А эта модель также позволяет слышать, что они говорят.

– Когда они находятся снаружи? – спросил Рейт. – Вне помещения?

– Не только. И внутри тоже. Только, конечно, не в таких местах, как наш дом. Отец установил мощные экраны по всему периметру. Все Драконы так сделали. И множество других людей, которые живут в Верхнем Городе, те, кому хорошо известно о приспособлениях вроде вьюеров. Не слишком-то приятно думать, что кто-то может наблюдать за тобой в любое время, когда ему заблагорассудится.

– Это уж точно, – согласился Рейт.

– Вообще-то забавно, – хохотнул Соландер. – Много интересного можно узнать, фокусируясь на местах, которые не защищены.

Рейт с сомнением посмотрел на своего нового товарища.

– Наверняка.

– Судя по твоему голосу, ты не в восторге от такой идеи.

– Верно, мне это не очень нравится. Мысль о том, что кто-то может наблюдать за мною в любое время…

– Не может, – перебил его Соландер. – Уоррены огорожены силовыми щитами.

– В самом деле? – удивился Рейт.

Соландер кивнул.

– Так же, как и дома богатейших и могущественнейших людей в мире?

Соландер снова кивнул.

– Но почему?

Озадаченный Соландер не нашелся что ответить. Он вдруг понял, что никогда раньше не задумывался над тем странным фактом – что целый городской район окружен защитным экраном, столь же непроницаемым, как и тот, который Рон Артис воздвиг вокруг дома.

– Я… это действительно трудный вопрос, – пробормотал Соландер. – Как только ты и твои друзья обоснуетесь здесь, мы выясним, в чем дело.

– Я и мой друг, – поправил его Рейт и добавил: – Вернее, моя подруга. Второго друга я потерял сразу после того, как отправился в прошлый раз за едой.

Соландер качнул головой, не понимая, о чем говорит Рейт.

– Потерял? Как потерял? Каким образом?

– Он сдался. Вернулся в дома и отошел ко Сну.

– То есть уснул? Ничего страшного в этом не вижу. И когда он вернется к тебе?

– Никогда, – горестно вздохнул Рейт. – Он уже слишком большой. Попытайся мы с Джесс разбудить его сейчас, он умрет. Так же, как умер мой брат.

Соландер задумался, пытаясь понять, что имеет в виду Рейт.

– Ерунда какая-то. Что же это за сон такой, от которого нельзя пробудиться?

– Видишь ли, – начал Рейт, – пища, которую употребляют люди в Уоррене, заставляет их спать на протяжении всей их жизни. Глаза у них открыты, они исполняют инструкции, даваемые им в световых молитвах, и следуют указаниям богов, но когда им не говорят, что делать, они и не делают ничего. Просто сидят и глядят в пространство. Всю свою жизнь они сидят и смотрят незрячим взглядом в пространство.

Соландер поежился.

– А многие люди так живут?

– В Уоррене – все. Матери дают Питание своим детям как только те появляются на свет, и малыши при этом даже не плачут. Они засыпают, потом пробуждаются, матери дают им Питание, следуя инструкциям световых молитв. Дети вырастают и строем ходят на занятия, где заучивают команды, которые им подают, – как умываться, какие совершать движения, когда они сидят, чтобы на телах у них не появлялись язвы. Им командуют, как пользоваться туалетом и как смывать за собой. А также тому, как, взяв свои чашки, получать Питание из специальных кранов.

Рейт закрыл глаза, вспоминая бесконечные монотонные указания богов, вещающих во время световых молитв:

ПОРА ВСТАВАТЬ! ВСТАВАЙТЕ! ВСТАВАЙТЕ!

СТАНОВИТЕСЬ НА СВОИ МЕСТА!

СТАНОВИТЕСЬ! СТАНОВИТЕСЬ!

ПОПИСАЙТЕ И ПОКАКАЙТЕ, ПО ОЧЕРЕДИ!

БЕРИТЕ ЧАШКИ, КАЖДЫЙ СВОЮ!

СТАНОВИТЕСЬ В ШЕРЕНГУ И ЖДИТЕ, КОГДА ОТКРОЕТСЯ ДВЕРЬ!

ЖДИТЕ! ЖДИТЕ! ЖДИТЕ!

ТЕПЕРЬ ЕШЬТЕ СВОЕ ПИТАНИЕ!

ДВЕ ЧАШКИ ДЛЯ ЛЮДЕЙ ТАКОГО РОСТА И ОДНА ЧАШКА ДЛЯ

ЛЮДЕЙ ТАКОГО РОСТА.

ПОМНИТЕ, ЧТО НУЖНО НАКОРМИТЬ МАЛЕНЬКИХ, КОТОРЫЕ НЕ

МОГУТ ПИТАТЬСЯ САМИ.

НЕ ЗАБЫВАЙТЕ О МАЛЫШАХ!

НЕ ЗАБЫВАЙТЕ! НЕ ЗАБЫВАЙТЕ! НЕ ЗАБЫВАЙТЕ!

Рейт стряхнул с себя неприятное воспоминание. Сейчас нужно думать о другом, приказал он себе. Надо добыть для них с Джесс документы, подтверждающие их право находиться в Верхнем Городе. Нужно придумать легенду, которая позволит им внедриться в огромную семью Соландера. Надо во что бы то ни стало выбраться из Уоррена, но тому, кто вызволит их отсюда, надо, прежде всего, проникнуть туда – а это задача не из легких.

Соландер сидел, горестно покачивая головой. И молчал – у него не было слов, способных утешить того, кто жил в таком аду. Все, что он мог сделать сейчас, так это попытаться помочь Рейту и его подруге убраться оттуда. Соландеру исполнилось всего лишь пятнадцать, и у него не было иллюзий относительно того, что он способен совершить такое самостоятельно. Живя жизнью привилегированного затворника, он фактически не имел возможности найти себе помощника в таком рискованном предприятии. Он проводил практически все свое время в занятиях, практикуясь в вещах, которые прочили ему блестящее будущее, – магии отца и философии матери. Даже внутри своей семьи мальчик почти не имел друзей.

И все же у Соландера имелся на примете человек, который, как он думал, способен помочь ему, – дальняя родственница. Она была на несколько лет старше его, а тайные увлечения заставляли ее покидать время от времени Верхний Город и сходиться с людьми такого сорта, с которыми, как полагал Соландер, ему самому никогда не удалось бы даже коротко пообщаться. Они с Соландером прекрасно ладили. Он производил на нее глубокое впечатление своими амбициями и способностями к магии. Оба частенько и с огромным удовольствием рассуждали о важности и своеобразии «Размышлений о Чадраи» и «Тософи Фешиппи Таготгот».

Однако более важным для Соландера в нынешней ситуации представлялось то, что он недавно застал свою кузину, которую звали Велин Артис-Танквин, с каким-то парнем из Нижнего Города. Застал в тот момент, когда они занимались тем, что могло бы стоить ей утраты любой надежды заключить союз с представителем более или менее приличной семьи из Верхнего Города и, что весьма вероятно, вынудило бы ее родителей навсегда отослать дочурку куда-нибудь на задворки Империи. Соландер же, со своей стороны, не только закрыл глаза на эту ее выходку, но даже придумал для кузины отличное алиби, когда до родителей Велин дошли слухи о том, что она нарушила семейный устав.

Так что кузина была обязана Соландеру. Обязана довольно многим. Во всяком случае, достаточно, считал Соландер, чтобы он мог доверять ей и посвятить в тайны, которые не следовало разглашать ни в коем случае.

Соландер послал ей через одного из слуг весточку насчет того, что его друг, с которым он хотел ее познакомить, прибыл. Вскоре после этого кузина постучалась в его дверь.

Велин – высокая, стройная и гибкая девушка с золотистой кожей, длинными, до талии, волосами цвета меди и огромными глазами – величаво вошла в комнату. Рейт умолк на полуслове, раскрыв рот и удивленно глядя на вошедшую. Соландер едва не расхохотался – Велин производила точно такое впечатление на всех мужчин, какого бы возраста они ни были.

– Дорогой кузен, – начала Велин, – ты отвлек меня как раз в тот момент, когда я выигрывала партию в кости. Еще немного, и Драммон проиграл бы мне свою недельную стипендию.

– Ну да, – ухмыльнулся Соландер, – а мамаша Драммона подняла бы скандал, и тебе пришлось бы вернуть денежки. Знакомься, это мой друг Рейт, который, как я тебе говорил, нуждается в помощи. Рейт, это моя кузина Велин. Никогда не садись играть с нею в карты или в кости. Мухлюет она ужасно.

– Неправда. – Велин одарила Рейта улыбкой. – Мошенничаю я великолепно, вот поэтому-то и выигрываю так часто. Рада познакомиться с тобой, Рейт.

Соландер с интересом наблюдал за тем, как лицо Рейта прямо на глазах становится красным.

– Я… тоже… да, – пробормотал мальчик и умолк.

Велин наклонила голову и улыбнулась еще более обворожительно.

– Тебе следует закрепить такую реакцию, – лукаво произнесла она спустя мгновение. – Такое поведение любую женщину заставит думать, что она – прекраснейшее существо на свете.

К удивлению и удовольствию Соландера, лицо Рейта покраснело еще больше, но в конце концов уорренец обрел дар речи.

– Это только потому, что ты такая и есть.

Произнося эти слова, Рейт смотрел девушке прямо в глаза, и Соландер мог бы поклясться, что его новый друг совершенно искренен.

Велин вся вспыхнула. Это сильно удивило Соландера. Его кузина ничуть не смутилась в тот момент, когда он застал ее с тем парнем почти раздетыми, когда они занимались тем, что Соландер едва ли счел бы законным даже в том случае, если бы оба принадлежали к Реестру Имен. А сейчас Велин стояла, во все глаза глядя на обитателя Нижнего Города. Соландер заметил, как нечто проскользнуло между ней и Рейтом: какая-то неуловимая искра, некое подобие взаимопонимания. Интересно, подумал Соландер, как будет вести себя Велин, когда узнает, что Рейт не принадлежит даже ко Второму Регистру, что он из Уоррена – из таких низов, что она никогда не увидела бы его, если бы не случай.

– Рейт, его подруга и я нуждаемся в твоей помощи, – заговорил Соландер, когда ему стало ясно, что Рейт и Велин могут стоять, уставившись друг на друга, бесконечно долго, как влюбленные из плохой пьесы, встретившиеся после долгой разлуки. – Ты имеешь доступ к аэрокарам и знаешь нужных людей. Рейту и его подруге Джесс требуются документы Реестра. Надежные документы. Достаточно надежные для того, чтобы они оба могли получить здесь вид на жительство. Кроме того, Джесс нужно доставить сюда.

Велин наконец отвела взгляд от Рейта.

– Какую легенду ты для них придумал?

– Ну, скажем, они оба посланы сюда своими родителями из Глисмирга, или колонии Кат в Инджарвале, или откуда-нибудь из Тартуры или Бенедикты. Стипендии их ограничены, поскольку они из семей со сложным материальным положением, а здесь им предстоит получить общее образование и возможность сделать какую-нибудь карьеру в той профессиональной сфере, к которой они питают интерес.

– Как ты думаешь, им подойдут какие-нибудь второстепенные специальности?

– Да, это будет лучше, чем что-то престижное, – согласился Соландер. – Тогда дядюшка Нон не будет слишком усердно проверять их документы и не станет вступать в контакт с их родителями. Он просто может удостовериться, что их родители вообще существуют.

– В таком случае они не получат жилье в верхних ярусах.

– А нам этого и не нужно. Мы должны сделать так, чтобы они оставались как можно более незаметными, получая в то же время привилегии жителей Верхнего Города. Если они будут жить на верхних ярусах, слишком много людей пожелают познакомиться с ними.

Велин кивнула. Она не стала спрашивать Соландера, почему он выбрал именно ее для оказания столь серьезной услуги. Не спросила она кузена и о причинах его заботы об этих ребятах. Внешне Велин не проявила никакого любопытства, тогда как попроси она Соландера о подобной услуге, он умер бы, но добился бы ее объяснений насчет того, что стоит за ней. Девушка просто оперлась спиной о дверной косяк и уставилась в пространство, легонько покусывая сустав указательного пальца.

– Прямо сейчас сама я не могу припомнить, кто может изготовить фальшивые документы, – задумчиво проговорила она. – Но я знаю несколько человек, кто, возможно, найдет нужных людей. Мне понадобится день или два… и это будет дорого стоить.

– Я заплачу, сколько надо. Я не потратил ничего из моей стипендии за последние несколько месяцев.

– Хорошо, – сказала Велин и нахмурилась. – Что касается транспортировки… Откуда нужно доставить его подружку?

Соландер немного помедлил с ответом. Если Велин намеревалась отказать ему, то именно по этому пункту. Он пожал плечами и ответил:

– Из Уоррена. Велин рассмеялась.

– Перестань. Нет, серьезно, откуда? Я должна достать аэрокар с настоящим пропуском, поэтому мне нужно знать место назначения. Так откуда?

– Из Уоррена, – повторил Соландер.

– Я не смогу достать аэрокар, который полетит в Уоррен. Об этом не может быть и речи. Все равно что отправиться на Экспериментальную Аэрокосмическую Станцию Драконов. Нам просто не удастся проникнуть в Уоррен.

– Но именно туда нам и нужно проникнуть!

– Ты спятил. Даже если и удастся пробраться туда, нас наверняка убьют. Там ведь часто вспыхивают мятежи, на улицах всегда толпы народа, всякие головорезы, отрывающие руки и ноги чужакам, преступные группировки, все вообразимые разновидности порока…

– Я тоже смотрю новости, – поморщился Соландер. – Но нам нужно именно туда.

Он посмотрел на своего нового друга, явно сбитого с толку.

– Толпы на улицах? Мятежи? О чем это вы говорите? – удивленно спросил Рейт.

– Об Уоррене, – ответил Соландер. – Обо всех этих убийствах, изнасилованиях и прочем. Почему это ты так головой качаешь?

– Единственные люди, которые ходят там по улицам, – это стражники. Да еще дети, идущие на занятия или с занятий. Убийства? Изнасилования? Мятежи? Да Уоррен настолько тихий район, что если ты стоишь у стены на одном краю и крикнешь, тебя обязательно услышит кто-то, стоящий на другом конце той же самой дороги у противоположной стены. Иногда люди извне проникают в Уоррен, но обратно они выбраться уже не могут и остаются там до конца дней своих, поедая Питание, просматривая ежедневные молитвы, посещая занятия. Короче говоря, они становятся спящими.

Велин улыбнулась Рейту снисходительной улыбкой старшей младшему, который плохо информирован о чем-то, что является достоянием гласности.

– Никак не могу представить себе, откуда ты набрался таких глупостей… – начала было она, но Соландер перебил ее:

– Рейт – из Уоррена.

– Чушь. Уорренцы не способны проникать сюда. Его остановили бы ворота.

– Ворота на него не действуют, – неохотно признался Соландер, и теперь Велин уставилась на него так, будто мир вокруг нее стал плодом исключительно ее воображения.

– Что ты такое несешь?

– Рейт проходит через ворота. И они не причиняют ему вреда.

– Твой отец знает об этом? А кто-нибудь из Драконов?

– Нет, – признался Соландер. – И я не хочу, чтобы кто-то из них узнал. Рейт поможет мне разобраться в том, как ему это удается. Это даст мне шанс занять высшую должность в Академии. А в обмен я сделаю так, что Рейт и его подруга будут жить здесь. Но ты должна помочь мне. – Соландер подался вперед и посмотрел Велин прямо в глаза, как бы внушая ей, насколько сильно он нуждается в ее помощи. – Это очень важно, Велин. Может быть, это самый важный шаг в моей жизни.

Велин понимающе кивнула.

– Да. Да. – Она закрыла глаза, потерла пальцами виски, нахмурилась. – Попробую достать аэрокар с универсальным пропуском. Надо договориться кое с кем из подчиненных Кира Пералда, или твоего отца, или…

Голос ее замер, и Соландер увидел, как она опустила ресницы и бросила на Рейта взгляд настолько короткий, что Соландер подумал, что ему это лишь показалось. Он даже подумал, что угадал значение этого взгляда. Да возможно ли вообще такое, что его эффектная, неистовая, своевольная кузина смотрит на Рейта, на этого тощего мальчишку-уорренца, с каким-то особым интересом? Причем не простым интересом. Ерунда, не может такого быть.

Между тем Велин, выпрямившись, потерла ладони и сказала:

– Да. Думаю, я все же достану аэрокар. И документы мы тоже сделаем, но пока их будут делать, тебе нужно найти для наших друзей какое-то укромное местечко в Нижнем Городе, где они смогут прятаться в течение нескольких дней. Нужно взять у них образцы крови и запечатлеть их образы на дисках. Для этого потребуется некоторое время.

Соландер посмотрел на Рейта.

– Мне кажется, мы с тобой можем подождать несколько дней, верно?

– Мы-то можем, – согласился Рейт. – Но с Джесс следует поторопиться. Стража может в любой момент нагрянуть в подвал, где мы прячемся, или просто прочесать все дома и забрать оттуда людей, в том числе и Джесс, чтобы превратить их в Спящих.

– Прочесать все дома? – удивился Соландер, которому от услышанного сделалось не по себе. – О чем ты говоришь?

– Два раза в месяц стража устраивает облавы. Они подгоняют грузовик, входят в здания и забирают оттуда почти всех людей, которые живут там. – Рейт вздохнул. – Затем, несколько дней спустя, запирают тех, кто еще не превратился в Спящих, в специальных домах, пока не начнет работать Питание.

Соландеру не верилось, что Рейт описывает действительность. Разве может такое происходить под бдительным оком Драконов, в благодатном мире, которому дала начало Империя Харс Тикларим. Рейт, вероятно, видел нечто такое, чего он либо не понял, либо…

Соландер содрогнулся. Ему показалось, что волосы у него встают дыбом, а живот сводит судорогой, как если бы он сдавал отцу экзамен, совершенно не подготовившись к нему. Рейт не мог быть прав. Но если по какой-то причине в его словах все же содержалась доля истины, тогда Соландер мог потерять единственного человека, само существование которого способно поставить под сомнение все, что знал Соландер о действии и применении магии. Рейт был единственным человеком, раскрытие тайны которого обещало Соландеру возможность взглянуть на вселенную с совершенно другим порядком вещей либо на аспекты своей собственной вселенной, о которых до него еще никто даже не подозревал.

Повернувшись к Велин, он спросил:

– Ты сможешь достать аэрокар сегодня?

Стараясь не смотреть на Рейта, девушка ответила:

– Вообще-то я знаю одного офицера, которого можно… попытаться уговорить. – Последние слова она произнесла едва ли не шепотом, после чего отвернулась от своих собеседников. – Сейчас я уйду. Если мне повезет, я скоро вернусь. Ждите меня здесь и пока ничего не предпринимайте. Мы не должны привлекать к себе внимания.

Мальчики кивнули, и Велин быстро вышла из комнаты.

Соландер сел в кресло и принялся наблюдать за своим новым товарищем, который подошел к двери и посмотрел девушке вслед.

– Что она за человек? – спросил Рейт, не оборачиваясь.

Его вопрос заставил Соландера задуматься.

– Ей нравятся мужчины, – сказал он наконец. – Никогда не видел, чтобы она проявляла интерес к мальчишкам. Она очень умна и по-своему талантлива, но, похоже, большая часть ее талантов направлена на то, чтобы искать на свою голову неприятности, а потом избегать их последствий. По крайней мере так говорили о ней мои родители. Родители Велин подумывали о том, чтобы отослать ее в Беролис Андерси – это высшая школа для молодых женщин-стольти – на год-другой, чтобы она немного утихомирилась. Наши с ней матери принадлежат к одной и той же уважаемой семье и являются двоюродными или троюродными сестрами – я точно не знаю, – но они очень хорошие подруги.

Рейта, похоже, эти факты не слишком заинтересовали.

– Чем она любит заниматься? – спросил он.

Соландер подумал о том, что ей действительно нравилось делать, и относительно чего у него имелись неопровержимые доказательства – этим, вероятно, Велин и собиралась сейчас снова заняться, чтобы добыть аэрокар, – и решил, что в данный момент ему следует привести менее возбуждающие факты.

– Она любит азартные игры. Ей нравятся философские дискуссии. Она любит читать и танцевать. И еще она очень любит бегать, даже попросила, чтобы для нее проложили беговую дорожку в звездном саду.Каждое утро она там бегает, причем так быстро, будто ее преследуют Потерянные Боги.

– Она бегает…

Рейт улыбнулся, произнеся эти слова.

– Судя по всему, тебе это кажется хорошим занятием.

Рейт наконец отвернулся от двери и посмотрел на Соландера.

– Я и сам бегаю. Соландер хохотнул:

– Смотри, не западай на Велин! Она мне нравится. Она – мой друг и просто хороший человек. Но… – Соландер встал и вернулся к своему пока еще не до конца собранному аппарату. – Ты просто не западай на нее. Я думаю, в конце концов, она принесет присягу верности Драконам.

Рейт промолчал, но в его глазах Соландер заметил скрытый вызов.

Велин вернулась не скоро. Солнце уже высоко стояло в небе. Соландер успел собрать свой аппарат и потрапезничать вместе со своим новым другом – Энри принес им обильный обед.

Велин вихрем ворвалась в комнату и не стала тратить времени ни на шуточки, ни на объяснения:

– Ну, если хотите лететь, отправляйтесь быстро за мной и не отставайте! Нам нужно торопиться, и, кроме того, мы рискуем головами – как вы, так и я, – если нас поймают.

С этими словами Велин метнулась прочь из комнаты и помчалась сначала по одному коридору, затем по другому. Рейт легко бежал наравне с ней, а вот бедняга Соландер то и дело останавливался, чтобы отдышаться.

– Не отставай! – окликала Велин, и он снова распрямлялся и бросался вслед за своими спутниками.

Вскоре Велин привела их к месту, которое назвала «частным причалом». Ожидавший их летательный аппарат оказался таким огромным и до такой степени темным, что возникало ощущение, что он окружает себя покровом ночи среди бела дня. Каждая его дверца была промаркирована эмблемой в виде золотисто-зеленого круга. Соландер еле доковылял до причала, наклонился, схватился руками за колени и остался в таком положении, жадно ловя ртом воздух. Велин залезла в аэрокар через переднюю дверь и особыми заклинаниями привела летательный аппарат в движение, заставив его подняться в воздух над причалом на небольшую высоту. Рейт попробовал разобраться с механизмом, открывающим заднюю дверь. Соландер, видя, что у него не получается, открыл ее, все так же стараясь восстановить дыхание. Юный уорренец забрался в салон, и через минуту его товарищ опустился на сиденье позади него, держась за левую сторону груди и легонько постанывая.

– Ужасно. Я умираю!

– Да не умираешь ты, – огрызнулась Велин. – Лентяй ты просто великий!

Соландеру наконец удалось сесть прямо.

– Я, может быть, и ленив, но ты – просто сумасшедшая. Ты что же, не понимаешь, что это аэрокар моего отца, предназначенный для дальних перелетов? Если мы возьмем его, а отец об этом узнает, он убьет нас! Всех.

– Заткнись! Это стоило мне больше, чем ты можешь себе представить. И этот аэрокар – единственный,на котором мы можем добраться до Уоррена и вернуться обратно. Только в нем мы можем рассчитывать на то, что нас не остановят, или не обыщут, или не пристрелят.

Велин смерила Соландера убийственным взглядом, и тот, промолчав, вжался в кресло. Двери закрылись, а окна мгновенно потемнели. Рейт предположил, что теперь никто снаружи не увидит, кто находится внутри летательного аппарата. И очень хорошо, подумал он. Рейт отлично понимал, что им троим явно не поздоровилось бы, заметь кто-нибудь, что в таком шикарном аэрокаре находятся двое мальчишек и девушка. Одни, без взрослых. Так что лучше уж, чтобы их никто не увидел.

Рейт подсказал Велин, каким путем лучше добраться до ворот Винкалис. Он заметил, как крепко сжимают руки девушки рычаги управления, как напряженно она сидит, выпрямив спину, как стиснуты ее зубы. Велин не разговаривала со своими спутниками, только изредка отрывисто осведомляясь у Рейта, в какую сторону поворачивать. Рейт чувствовал что в девушке одновременно бушуют гнев и страх, и испытывал душевную боль оттого, что это по его вине ее обуревают такие чувства.

Когда огромный черный аэрокар подлетел к воротам Винкалис, те покорно пропустили его, как будто чего-то испугавшись. Летательный аппарат скользнул за стены Уоррена и Рейт заметил, что его товарищи удивленно оглядываются по сторонам, словно не веря своим глазам. Вероятно, они ожидали увидеть бесчинствующие толпы оборванцев, вульгарно размалеванных продажных женщин, кровавые драки, вакханалию безумия и насилия – короче говоря, все, что отвечало их представлениям об этом месте. А вместо этого их встретили лишь пустые улицы и гулкая тишина.

Рейт тоже был изумлен, но по совершенно другой причине. На каждом углу стояли по двое стражников, а на каждом четвертом углу – громадный наземный автомобиль без окон, с распахнутыми задними дверцами, так что Рейт мог видеть внутри людей – уорренцев, – безучастно сидевших на сиденьях. Людей, безропотно подчиняющихся своей судьбе, не задающих никаких вопросов, потому что они уже были не способны о чем-либо спрашивать. Или сопротивляться.

Когда Рейт указал Велин направление к своему убежищу, из ближайшего здания вышли двое стражников, сопровождающих целую семью уорренцев – отца, мать и десяток детей: от подростков до малышей с пустыми, непонимающими глазами.

Велин остановила аэрокар и подождала, пока вся группа не пересекла улицу прямо перед ней. Рейт заметил, как побледнело лицо девушки.

– Они такие… толстые. Такие бледные. А почему они так просто… идут с этими людьми? Они не сопротивляются. Они даже не возражают…

Рейту, который никогда прежде не видел взрослых уорренцев за пределами их убогих, крошечных квартирок, пришлось согласиться с Велин.

Взрослые и старшие дети, одетые в простые серые сорочки без рукавов, доходящие им до колен, все, как один, простоволосые и босые, несли на своих телах так много жира, что ноги их скрывались под его складками. Поэтому казалось, что они идут на огромных колышущихся столбах. Руки их торчали по бокам под почти прямым углом, глаза едва угадывались под валиками жира, головы покоились на массивных округлых плечах. От шей также не осталось ничего, кроме жировых складок, наплывающих друг на друга. За пределами Уоррена Рейту никогда не доводилось видеть кого-либо, кто хотя бы отдаленно напоминал своей внешностью этих людей.

– Это Спящие, – начал объяснять он. – Они не умеют возражать. Они не способны сопротивляться. Они даже не осознают того, где находятся или что с ними происходит. Спящие проводят всю свою жизнь в ходячем сне. Пища, которую они употребляют, делает их такими жирными и вызывает у них состояние вечного забвения. Если во время ежедневных занятий им не скажут, чтобы они накормили своих детей и помылись, или спали ночью, или пользовались туалетом, то дома они не станут этого делать, а будут лишь сосать Питание из чашек, сосать до тех пор, пока не лопнут от жира.

Велин смотрела на мать, несущую малыша. Спящая, похоже, почти не осознавала присутствия ребенка у себя на руках, а тот никак не реагировал на ее равнодушие.

– Да люди ли они вообще? – спросила девушка.

– Скоро ты познакомишься с Джесс, – ответил Рейт.

Среди Спящих он выискивал глазами Смоука, моля богов, чтобы его друга не оказалось среди тех, кто покорно следовал к собственному уничтожению.

– Когда-то она была такой же, как эти люди. Я стал добывать для нее другую еду, не позволял ей смотреть на обучающие экраны и молиться у домашних алтарей. Со временем она выздоровела. Потом я освободил еще нескольких друзей…