Текст книги "Иисус. Человек, ставший богом"

Освобождающий от бесов

Иисус не только исцелял больных. Исполненный Святого Духа, он шел к одержимым и освобождал их от нечистых духов. Никто в этом не сомневается. Иисус был выдающимся экзорцистом, чем славился даже вне христианской среды; спустя долгие годы после его смерти многие экзорцисты продолжали использовать его имя как мощное средство для изгнания бесов. Воздействие Иисуса на бесноватых производило гораздо более ошеломляющее впечатление, чем его целительство. Люди пребывали в испуге и недоумении, задаваясь вопросом, в чем секрет его могущества. Кто-то видел в нем опасность и обвинял его в том, что он «одержим» злым духом и служит Веелзевулу. У Иисуса, в свою очередь, укреплялась все возрастающая в его сердце убежденность: если зло побеждается и мы видим, что Сатана поражен, значит, уже наступает Царство Божье. Кто же эти больные? Как мы, исходя из нашей культуры, можем прочувствовать этот своеобразный опыт жизни рядом с Иисусом? Как он их излечивал?

В основном экзегеты склонны видеть в «одержимости бесом» некую болезнь. Речь тут идет об эпилепсии, истерии, шизофрении или «измененных состояниях сознания», когда человек проецирует на какой-либо злой персонаж подавляемые чувства и конфликты, терзающие его изнутри⁴³. Безусловно, на сегодняшний день есть все основания так думать, однако переживания галилейских крестьян тех времен мало соотносятся с моделью «проекции» конфликтов на другой персонаж. Все было с точностью до наоборот. С точки зрения их менталитета люди сами ощущали себя захваченными и одержимыми одним из злых существ, кишащих в мире. Для них это была трагедия. Недуг, от которого они страдают, вовсе не очередная болезнь. Это попадание во власть неведомой и иррациональной силы, истязающей их, так что они не могут от нее защититься⁴⁴.

Вероятно, более правильно будет рассматривать в феномене одержимости сложную стратегию поведения, когда болезнь становится защитой в ситуации невыносимой безысходности. Когда нет иного способа сопротивления, в человеке может развиться отдельная личность, позволяющая ему говорить и делать то, чего он не мог бы сделать в нормальных условиях, по крайней мере без серьезных рисков. Существовала ли какая-то связь между давлением, оказываемым на Палестину Римской империей, и феноменом одержимости бесами стольких людей? Не было ли это болезненной формой протеста против гнета со стороны римлян и подчинения власть имущим? Хотя исцеление бесноватого из страны Гадаринской не является строго историческим фактом, оно может помочь нам почувствовать связь, которая могла незримо установиться между одержимостью бесами и притеснениями Рима. Как повествуется в тексте, бес только один, но зовут его «легион», потому что их много, подобно числу воинов римской дивизии, контролирующей Палестину; бесы вселяются в «свиней», самых нечистых животных из всех, олицетворяющих римлян; далее свиньи бросаются в «море», туда, где иудеи хотели бы их видеть исчезнувшими навсегда⁴⁵. Вероятно, нам трудно понять весь ужас и отчаяние, производимые Римской империей на абсолютно беспомощных людей, не могущих защититься от ее жестокости.

Конфликтов и притеснений хватало и внутри крестьянских семей с их строгой патриархальной структурой. Немалое число одержимых, несомненно, приходилось на долю женщин, подростков и детей: бесплодные жены с порушенными надеждами, презираемые окружающими людьми; вдовы, лишенные защиты от насилия со стороны мужчин; дети, жертвы злоупотреблений. Одержимость становится для них механизмом самозащиты, позволяющим им привлечь к себе внимание, защититься от окружающих и получить хоть какую-то власть⁴⁶.

Одержимые, к которым приходит Иисус, не только психически больны. Эти люди истощены, они жертвы постоянного насилия, бессильные против невыносимых злоупотреблений. Бесноватые ощущают себя не главными героями в борьбе со злом, а жертвами неведомой и странной силы, терзающей их и разрушающей их личность. Марк рисует устрашающую картину, описывая бесноватого из Гадары, который бродил «в горах» в полном одиночестве; он «имел жилище в гробах» и был исключен из мира живых; он был «скован оковами и цепями» людьми, страшащимися его присутствия; он «кричал» из-за неспособности ни с кем общаться; он «бился о камни», будучи жертвой собственного насилия. Что за злая сила кроется за всеми этими переживаниями? Ответить трудно. Мы знаем лишь, что Иисус приходит в этот роковой мир и освобождает тех, кто жил, мучимый злом.

Иисус чем-то похож на остальных экзорцистов своего времени, но он был другим⁴⁷. Вполне вероятно, что его битвы со злыми духами не были чем-то совсем невероятным для жителей галилейских деревень, но в его действиях, безусловно, было что-то непонятное, что удивляло наблюдавших за ним вблизи. В выражениях и жестах Иисус близок к экзорцистам своего времени, но, похоже, что при этом он устанавливает с бесноватыми очень своеобразную связь. Он не использует типичных для заклинателей средств: колец, обручей, амулетов, ладана, человеческого молока, волос. Его сила – в нем самом. Для победы достаточно его присутствия и его слова. К тому же, в отличие от общей практики большинства экзорцистов, изгоняющих бесов именем какого-нибудь божества или святого, Иисус не испытывает никакой необходимости открывать источник своей власти. Он не объясняет, чьим именем изгоняет бесов, не произносит волшебного названия, не взывает к какой-либо тайной силе⁴⁸. Он также не прибегает к заклинаниям или секретным формулам. Он даже не взывает к Отцу. Иисус бросает вызов демонам силой своего слова: «выйди из него», «замолчи», «впредь не входи в него»⁴⁹. Все это заставляет предположить, что Иисус, борясь с бесами, убежден, что он действует силой самого Бога.

Источники описывают действия Иисуса как яростное противостояние между теми, кто ощущает себя во власти сатаны, и пророком, знающим о себе, что он исполнен Духа Божьего. Оба противника атакуют и защищаются. Демоны страшно кричат на Иисуса; Иисус угрожает им и отдает беспощадные приказы. Он захватывает область, которой овладели злые духи, завоевывает ее и прогоняет бесов, которые «убегают» разбитыми⁵⁰. Эта «битва», кажущаяся нам литературным описанием, возможно, скрывает в себе своеобразные эпизоды, свидетелями которых были жители Галилеи. Современные ученые подозревают, что сам Иисус претерпевал драматическое изменение во время изгнания бесов, когда действовал в качестве экзорциста. Желая покорить демонов, он прямо говорит с ними, проникает в их мир, спрашивает их имя, чтобы они ему лучше подчинялись, громко приказывает им, жестикулирует, приводит их в ярость и прогоняет. Таким образом он разрушает «демоническую» идентичность человека и выстраивает в нем новую личность, придавая ей целительную силу своей собственной личности⁵¹.

Теперь можно лучше понять определенную реакцию некоторых людей на изгнание бесов Иисусом. В самом древнем евангелии говорится о том, что родственники Иисуса пришли из Назарета, чтобы взять на себя заботу о нем, поскольку полагали, что он «вышел из себя». Что же еще могло так удивить их, чтобы они сделали подобные выводы, как не его взаимодействие с бесноватыми?⁵² Его противники зашли еще дальше и обвинили его в том, что он «имеет в Себе веельзевула» и «изгоняет бесов силою бесовского князя»⁵³. Предъявляющие подобные обвинения не думают о том хорошем, что делает Иисус для больных. Скорее, они видят в действиях Иисуса угрозу общественному порядку. Освобождая бесноватых, Иисус воздвигает новый Израиль, состоящий из более свободных и самостоятельных людей; он жаждет нового общества. Для нейтрализации опасности его действий не было ничего лучше, как дискредитировать его перед обществом, обвинив в неправильном поведении: его власть изгонять бесов исходит не от Бога; он делает это злыми силами князя бесовского. Подобный тип обвинений представлял собой определенную стратегию, часто применяемую в отношении сильных людей, чтобы контролировать общество.

Иисус не мог молчать; он должен был защититься и объяснить истинное содержание своих действий по изгнанию злых духов. Обвинения необоснованны. Сатана не может действовать против себя самого. «Если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его?»⁵⁴ Очевидно, что Иисус не принадлежит царству сатаны; абсурдно видеть в его действиях союз со злом. Чтобы устранить какую-либо двусмысленность, Иисус прямо говорит о смысле своих действий. «Если же Я перстом Божиим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас Царствие Божие»⁵⁵. У Иисуса нет других объяснений. Здесь «перст Божий». Его усилия по «освобождению» несчастных – это победа над сатаной и лучший признак того, что наступает Царство Бога, Который желает своим детям более здоровой и свободной жизни.

По всей видимости, Иисус придавал большое значение своему служению в качестве экзорциста, поскольку он вновь объясняет свои действия с демонами, рисуя колоритную картину: «Как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? И тогда расхитит дом его»⁵⁶. Никто не может завоевать владения сатаны, если прежде не приведет его в состояние беспомощности. Иисус воспринимает изгнание бесов как «связывание» зла и контролирование его разрушительной силы⁵⁷.

Признаки нового мира

Иисус не ограничивался облегчением страдания больных и бесноватых, он придавал своей врачебной деятельности трансцендентальное значение: во всем этом он видел признаки нового мира. В противоположность катастрофическому пессимизму, царившему в апокалиптических кругах людей, видящих все исполненным зла, Иисус заявляет нечто беспрецедентное: Бог здесь. Исцеление больных и освобождение бесноватых – это Его реакция на человеческую беду: они провозглашают окончательную победу Его милосердия, освобождающего мир от роковой судьбы страданий и несчастий.

Иисус исцелял не для того, чтобы проверить свое божественное могущество или истинность своего послания. Фактически, когда Иисуса просят совершить какое-нибудь чудо, предполагающее, если так можно выразиться, опасность принять определенное решение, он отказывается⁵⁸. Он не делает спектакля. Его исцеления, помимо доказательства могущества Бога, являются знаком Его милосердия; такого, каким его ощущает Иисус. В действительности, для галилеян «чудеса» не доказывали ничего такого, что нельзя было бы опровергнуть, хотя они и побуждали увидеть тесную связь чудотворца с Богом. Особенно скептически относились к чудесным делам учителя Закона. На их взгляд, «чудо» ничего не доказывает, если чудотворец действует не в рамках Закона. Вот почему Иисус производит скандал, исцеляя в субботу и тем самым бросая вызов наиболее древним традициям. Таким образом, Иисус не пользуется всеобщим одобрением. Кто-то верит ему, кто-то нет. Некоторые следуют за ним, другие его отвергают.

Вероятно, лучше всего в сознании людей запечатлелась огромная разница между тем, как действовал Иисус и как – Иоанн Креститель. Миссия Крестителя задумана и организована с позиций отношения ко греху. Его главной заботой было разоблачать грехи людей и очищать от моральной грязи тех, кто приходит к Иордану. То, что он предлагал сделать всем, – очистительное крещение для «прощения грехов». В противоположность Крестителю, главной заботой Иисуса было страдание самых несчастных. Источники описывают Иисуса, обходящего Галилею не в поисках грешников с целью отвратить их от грехов, а посещающего больных и бесноватых с желанием освободить их от страданий. Его служение направлено не на собственно реформирование иудейской религии, а на облегчение страдания тех, кого он находит раздавленными недугом и исключенными из здоровой жизни. В его служении определяющим становится устранение страдания, а не обличение различных человеческих грехов. Дело вовсе не в том, что его не заботит грех, а в том, что для Иисуса самый страшный и более всего противящийся Царству Божьему грех – это причинение страдания или равнодушное к нему отношение.

Приходя к заключению о служении Иисуса, христианские источники утверждают, что Иисус посвятил себя двум целям: проповедованию Благой вести о Царстве Божьем и исцелению народа от болезней и недугов⁵⁹. Вот что было его основным стремлением: пробудить веру в близость Бога борьбой со страданием. Поэтому, когда он вверяет свою миссию ученикам, он ставит перед ними ту же задачу. «Послал их проповедовать Царствие Божие и исцелять больных»⁶⁰. Иисус совершил совсем немного исцелений и изгнаний злых духов. В деревнях Галилеи и Иудеи оставалось множество слепых, прокаженных и бесноватых, безнадежно страдающих от своих недугов. Лишь несколько человек, встретившись с ним, испытали на себе его исцеляющую силу. Иисус никогда не воспринимал «чудеса» как легкодоступное средство избавления от страданий в этом мире, он считал их знаком, указывающим направление, в котором нужно двигаться его последователям, чтобы принять Царство Божье.

Идея, выражаемая им в его притчах, подкрепляется именно таким образом. Спасительные действия Бога уже реализуются. Его Царство – ответ Бога на человеческое страдание. Самые несчастные могут почувствовать на себе знаки нового мира, в котором, наконец, Бог победит зло. Как-то раз Иисус выразил это вполне эмоционально: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию»⁶¹. Это и есть Царство Божье, Которого он так жаждет: поражение зла, распространение милосердия Божьего, упразднение страдания, принятие отверженных и совместная с ними жизнь, установление общества, свободного от всякой скорби.

Литература

BARTOLOME, Juan José, «Resena de la investigaciön critica sobre los milagros de Jesús», en Rafael AGUIRRE (ed.), Los milagros de Jesús. Estella, Verbo Divino, 2002, pp. 15–52.

BLACKBURN, Barry L., «The Miracle of Jesús», en Bruce CHILTON/Craig A. EVANS (eds.), Studying the Historical Jesús. Evaluations of the State of Current Research. Leiden-Boston-Colonia, Brill, 1998, pp. 353–394.

КЕЕ, Howard Clark, Medicina, milagro у magia en tiempos del Nuevo Testamento. Cordoba, El Almendro, 1992.

PINERO, Antonio (ed.), En la frontera de lo imposihle. Magos, medicos у taumaturgos en el Mediterrdneo antiguo en tiempos del Nuevo Testamento. Cordoba, El Almendro, 2001.

PILCH, John J., Healing in the New Testament. Insights from Medical and Mediterranean Anthropology. Minneapolis, Fortress Press, 2000.

AVALOS, Hector, Health, Care and the Rise of Christianity. Peabody, MA, Hendrickson, 1999.

GUIJARRO, Santiago, «Relatos de sanaciön у antropologia medica. Una lectura de Me 10, 46–52», en Rafael AGUIRRE (ed.), Los milagros de Jesús. Estella, Verbo Divino, 2002, pp. 247–267.

EVANS, CraigA., Jesús and His Contemporaries. Boston-Leiden, Brill, 2001, pp. 213–243.

YAMAUCHI, Edwin, «Magic or Miracle? Diseases, Demons and Exorcism», en David WENHAM/Craig BLOMBERG, Gospel Perspectives. The Miracle of Jesús VI. Eugene, OR, Wipf and Stock, 1986, pp. 89-183.

GEORGE, Augustin, «Milagros en el mundo helenico», en Xavier LEON-DU-FOUR (ed.), Los milagros de Jesús. Madrid, Cristiandad, 1979, pp. 95-108.

LÉON-DUFOUR, Xavier (ed.), Los milagros de Jesús. Madrid, Cristiandad, 1979.

GONZALEZ FAUS, José Ignacio, Clamor del Reino. Estudio sobre los milagros de Jesús. Salamanca, Sígueme, 1982.

RICHARDSON, Alan, Las narraciones evangelicas sobre milagros. Madrid, Fax, 1974.

LATOURELLE, Rene, Milagros de Jesús у teologia del milagro. Salamanca, Sígueme, ²1997.

WENHAM, David/BLOMBERG, Craig (eds.), Gospel Perspectives. TheMiracle of Jesús VI. Eugene, OR, Wipf and Stock, 1986.

THEISSEN, Gerd, The Miracle Stories of the Early Christian Tradition. Filadelfia, Fortress Press, 1982.

MEIER, John Paul, Un judío marginal. Nueva visión del Jesús histórico. II/2. Los milagros. Estella, Verbo Divino, 2002.

TWELFTREE, Graham H., Jesús, the Miracle Worker. Downers Grove, IL, Inter-Var-sity Press, 1999.

SMITH, Morton, Jesús el Mago. Barcelona, Martinez Roca, 1988.

PERROT, Charles/SOULETIE, Jean-Louis/THfiVENOT, Xavier, Les miracles. Paris, Eds. de Г Atelier, 1995.

PENNDU, Theophile, Jüsus nous fait signe. Les miracles de Jesús. Sillery (Quebec), Anne Sigier, 1997.

SANDERS, Ed Parish, Jesús and Judaism. Londres, SCM Press, 1999, pp. 157–173.

– Lafigura histörica de Jesús. Estella, Verbo Divino, 2000, pp. 155–190. CROSSAN, John Dominic, Jesús: Vida de un campesino judío. Barcelona, Critica, 1994, pp. 177–208 у 352–408.

– El nacimiento del cristianismo. Santander, Sal Terrae, 2002, pp. 291–304. BARBAGLIO, Giuseppe, Gesù, ebreo di Galilea. Indagine storica. Bolonia, Ed. Dehoniane, 2003, pp. 215–253.

GNILKA, Joachim, Jesús de Nazaret. Mensaje e historia. Barcelona, Herder, 1993, pp. 145–171.

TWELFTREE, Graham H., Jesús, the Exorcist. A Contribution to Study of the Historical Jesús. Peabody, MA, Hendrickson, 1993.

GONZALEZ FAUS, José Ignacio, «Jesús у los demonios» en Fe у justicia. Salamanca, Sígueme, 1981.

GUIJARRO, Santiago, «La dimension politica de los exorcismos de Jesús. La con-troversia de Belzebu desde la perspectiva de las circunstancias sociales», en Estudios Biblicos 58 (2000), pp. 51–77.

– «The Politics of Exorcism», en W. STEGEMANN/Bruce J. MALINA/Gerd THEISSEN (eds.), The Social Setting of Jesús and the Gospels. Minneapolis, Fortress Press, 2002, pp. 159–174.

CHAPA, Juan, «Exorcistas у exorcismos en tiempos de Jesús», en Rafael AGUIRRE (ed.), Los milagros de Jesús. Estella, Verbo Divino, 2002, pp. 121–146.

CHILTON, Bruce, «An Exorcism of History: Mark 1, 21–28», en Bruce CHILTON/ Craig A. EVANS (eds.), Authenticating the Activities of Jesús. Boston-Leiden, Brill, 2002, pp. 215–245.

MARCUS, Joel, «The Beelzebul Controversy and the Eschatologies of Jesús», en Bruce CHILTON/ Craig A. EVANS (eds.), Authenticating the Activities of Jesús. Boston-Leiden, Brill, 2002, pp. 247–277.

STRECKER, Christian, «Jesús and the Demoniacs», en W. STEGEMANN/Bruce J. MALINA/Gerd THEISSEN (eds.), The Social Setting of Jesús and the Gospels. Minneapolis, Fortress Press, 2002, pp. 117–133.

DAVIES, Stevan L., Jesús the Healer. Londres, SCM Press, 1995.

HOOKER, Morna D., The Signs of a Prophet. The Prophetics Actions of Jesús. Harrisburg, PA, Trinity Press International, 1997.

Глава 7 Защитник оставленных

Обездоленные жители Галилеи (с. 163) Бог тех, у кого никого нет (с. 166) • Неразумные или сострадающие (с. 170) • На защите чести отверженных (с. 175) • Друг грешников (с. 178) • Прощение, предложенное Иисусом (с. 184) • Незаслуженное прощение (с. 186)

Иисус уже радостно ощущал Царство Божье в исцелении больных и освобождении одержимых. Именно они больше всех нуждались в Нем, но не были единственными. Довольно быстро к Иисусу стали приходить самые бедные галилеяне. У некоторых из них не было даже дома. Они бродили по деревням от одного места к другому. Вскоре они повстречали Иисуса, также ведущего бродячий образ жизни и не имеющего «где приклонить голову»¹. Им тоже было важно как можно раньше узнать, что Царство Божье для них. Они прекрасно ощущали на себе, что такое царство, построенное на силе и порабощении самых слабых: они годами терпели притеснения рода Иродов. А теперь им необходимо почувствовать, какова та жизнь, которую жаждет для них Бог: Царство справедливости и сострадания, где крупные землевладельцы будут «последними», а деревенские нищие – «первыми».

Обездоленные жители Галилеи

Состязаясь со своим отцом, Ирод Антипа тоже захотел построить свое маленькое «царство», хотя Рим присвоил ему лишь категорию «тетрарха». Он тут же реконструировал Сепфорис в Нижней Галилее, а чуть позднее, вспоминая Кесарию, воздвигнутую на Средиземноморском побережье его отцом, построил новую столицу на берегу Геннисаретского озера. Естественно, он назвал его Тибериадой в честь Тиберия, нового императора. Со строительством этих двух городов Галилея впервые ощутила феномен урбанизации на своей территории. В короткий промежуток времени, а именно в первые двадцать лет жизни Иисуса, развитие этих двух городов, находящихся менее чем в пятидесяти километрах друг от друга, породило глубокие социальные изменения. Иисус мог наблюдать это вблизи.

Сепфорис и Тибериада превратились в административные центры, контролирующие всю область. В них сосредоточились правящие классы: военные, влиятельные сборщики податей, судьи, администраторы, крупные землевладельцы и ответственные за хранение товаров на складе. Их было немного, однако они составляли городскую элиту, защищаемую Антипой. Они были «богачами» Галилеи времен Иисуса: они имели богатство, власть и славу.

Ситуация в деревнях была совершенно другой. Крупные проекты по строительству, осуществляемые сначала Иродом, а затем его сыном Антипой, повлекли за собой еще большее увеличение размера податей и налогов, взимаемых с крестьян. Некоторые семьи едва могли поддерживать свое существование. Плохой урожай, болезнь или смерть одного из мужчин могли стать началом беды. Когда у семьи было недостаточно запасов, чтобы дожить до следующего урожая, ее члены прежде всего обращались за помощью к своим родственникам и соседям. Но не всегда они могли ее получить, поскольку зачастую в деревнях многие жили в нужде. В таком случае единственным выходом оставалось просить взаймы у тех, кто заведовал хранилищами с зерном. Все знали, каков мог быть финал. Не имея возможности заплатить долги, люди были вынуждены пожертвовать собственными землями, пополнявшими владения крупных земельных собственников.

Существовали и другие факторы, из-за которых положение крестьян с каждым разом становилось все уязвимее. Чтобы извлечь как можно больше доходов из земель, власть имущие все чаще предпочитали всему остальному монокультуру или специализированный продукт. Землевладельцы решали, исходя из своих коммерческих интересов, что они будут выращивать на своих обширных полях: пшено, масло или вино. Между тем бедные крестьяне, арендаторы и поденщики не знали, на что приобрести ячмень, фасоль и другие недорогие продукты, необходимые, чтобы ежедневно кормить семью.

Выпуск монет, предпринятый Антипой, также не принес крестьянам пользы, по крайней мере немедленной. Только городская элита располагала значительной суммой денег, чтобы заниматься своими коммерческими делами, и только она могла копить монеты из золота или серебра². Крестьяне едва могли обзавестись несколькими бронзовыми или медными монетами малого достоинства. В деревнях почти все продолжали обмениваться продуктами и услугами исключительно для поддержания существования.

Будь то империя Тиберия, царство Ирода или тетрархия Антипы – результат всегда был один. Роскошные здания в городе, нищета в деревнях; богатство и помпа городской элиты, долги и голод сельских жителей; быстрое обогащение крупных землевладельцев, утрата земель бедными крестьянами. Росли несправедливость и обнищание; лишенные земли семьи распадались; выросло число поденщиков, просящих милостыню, бродяг, проституток, разбойников и людей, скрывающихся от своих кредиторов. Им нечего было ожидать ни от Тиберия, ни от Антипы’.

Эти люди составляли слои «бедняков» времен Иисуса. Источники всегда говорят о них во множественном числе. Самую незащищенную социальную нишу занимают те, кто, оставшись без земли, были вынуждены работать поденщиками, просить подаяние или заниматься проституцией. В Галилее абсолютное большинство населения было бедным и состояло из семей, ежедневно борющихся за свое выживание, но у них, по крайней мере, был небольшой участок земли и какая-то стабильная работа, обеспечивающая существование. Однако когда Иисус говорит о «бедных», он имеет в виду тех, у кого ничего нет: о людях, живущих на пределе, лишенных всего, находящихся на другом полюсе по сравнению с правящей элитой. Без богатства, без власти и без славы⁴.

Они не представляют собой анонимную массу. У них есть лицо, пусть почти всегда грязное, со следами истощения и крайней нищеты. Многие из них – женщины; есть здесь и дети-сироты, живущие в какой-нибудь чужой семье. Большинство этих людей – бродяги без крова. Они не знают, что такое мясо или пшеничный хлеб; они рады раздобыть себе черствый кусок черного хлеба из ячменя или украсть немного лука, инжира, гроздь винограда. Они укрываются тем, чем могут, и почти всегда ходят босыми. Их легко узнать. Среди них есть нищие, бродящие от деревни к деревне, слепые или паралитики, просящие милостыню при дороге или у въезда в селение. Есть также и рабы, сбежавшие от слишком жестоких хозяев, и крестьяне, скрывающиеся от своих кредиторов. Из женщин здесь есть вдовы, не вышедшие повторно замуж, бесплодные жены, которых прогнали их мужья, и немалое число проституток, вынужденных добывать хлеб своим детям. Внутри этого мира нищеты самыми уязвимыми и беззащитными, безусловно, являются женщины⁵.

Этот угнетаемый класс людей характеризуется общими для его представителей чертами. Все они жертвы злоупотреблений и произвола со стороны тех, у кого есть власть, деньги и земли. Лишенные всего, они живут в нищете, из которой уже невозможно выбраться. Они не могут защититься от власть имущих. У них нет хозяина, который вступился бы за них. Ведь они ничего не могут предложить ему взамен в этом обществе покровителей. В действительности они никого не интересуют. Они «лишний груз для Империи». Жизни без будущего⁶.