Текст книги "Путешествие вокруг света под музыку и без гроша за душой"

Глава 3
Санто Доминго
Отель «Мед». Приключения на карете

Мы покинули Сан-Хуан. Всего через полчаса самолет приземлился в Санто-Доминго – городе, на который сильно повлиял испанский колониальный дух. Небольшие домики с широкими окнами, резные двери, колонны и ставни. Огромные машины, которые мы видели в Сан-Хуане, исчезли. Обстановка стала гораздо беднее. Можно было увидеть свалки и трущобы, хотя карибский зной был все тот же.

Доминиканская республика – бедная страна, измученная военными диктаторами, столь типичными для стран Центральной и Южной Америки.

Самый известный из них – генерал Трухильо[15]15
  Рафаэль Леонидас Трухильо Молина (исп. Rafael Leónidas Trujillo Molina, 24 октября 1891 – 30 мая 1961) – диктатор Доминиканской Республики в период с 1930 по 1961 год.


[Закрыть], до сих пор живущий в памяти доминиканцев. Если почитать о нем, то кажется, будто он один из героев произведений Гарсии Маркеса[16]16
  Габриэль Хосе Гарсия Маркес – знаменитый колумбийский писатель-прозаик, журналист, издатель и политический деятель; лауреат Нобелевской премии по литературе 1982 года.


[Закрыть].

Остров Гаити поделен на две части, где разместились совершенно разные страны – Гаити и Доминиканская республика.

На этот раз у нас было жилье, но трудность заключалась в его удаленности от аэропорта – ни много ни мало триста километров.

Мы подружились с известным певцом Джонни Вентурой[17]17
  Джонни Вентура (Хуан де Дьос Вентура Сориано, 08.03.1940) – доминиканский певец.


[Закрыть], с которым сошлись на одной из вечеринок в Сан-Хуане. Когда мы прибыли, он предложил подвезти нас, сказав: «Да куда угодно на моем пикапе».

Ну… звучало это здорово, но на самом деле мысль о том, что нам придется пять часов кряду трястись по неровной дороге в кузове, нагруженном иузыкальными инструментами, одновременно жарясь под тропическим солнцем, показалась пыткой… Однако мы согласились.

Мы погрузили свои чемоданы в его джип и, сидя буквально друг у друга на головах, помчались по южной части Доминиканы. На всем пути нас сопровождал райский пейзаж, скалистые побережья, белоснежные пляжи в тени кокосовых пальм. По правую сторону виднелось бирюзовое Карибское море, по левую – непроходимые зеленые чащи тропической сельвы[18]18
  Сельва – влажные экваториальные леса в Южной Америке.


[Закрыть].

Проезжая населенные пункты, мы видели людей, сидящих по обе стороны дороги в ожидании, что их кто-нибудь возьмет пассажиром (в России говорят «в ожидании попутки» или «попутной машины»). Терпеливое ожидание, как будто бы в запасе целый день. Их восприятие времени сильно отличалось от нашего.

Несколько раз мы останавливались, чтобы купить прохладительные напитки и кое-какую еду.

– Негр, дай-ка нам пару бананов, – обратился водитель нашего грузовика к придорожному торговцу.

– Тебе не кажется, что ты ведешь себя грубо, обращаясь к нему в такой манере? – спросил я.

– Он негр, как и я. И здесь, в Доминикане, это вовсе не оскорбление, – обратиться так к кому-либо – это все равно что сказать «эй друг, подай-ка мне это».

Маленькие деревушки, встречавшиеся на нашем пути, напоминали своим видом сценки из пасторали. Везде сплошь деревянные домики, но люди спали на улицах. На улицах же виднелись торговцы мясом, которые выставляли товар и разгоняли налетавших на него мошек.

Неожиданно сельва исчезает, и становится видно ла Форталесу[19]19
  Крепость Ла-Форталеса – самая первая крепость Нового Света, построенная в Америке.


[Закрыть]. Чуть дальше – отель «Мед», за оградой которого растительность уже не такая беспорядочная – полна цветов, красок и ароматов. Каждый по-разному выражал эмоции от увиденного.

– Эй, Хосеп! Ты уверен, что нам ничего не нужно платить? Как бы не получилось, чтобы нам пришлось продать свои гитары или даже университетские мантии. А потом добираться домой вплавь, – слышал я фразы такого плана или что-нибудь отвлеченное, как например:

– А знаешь, что в этой части моря акул больше, чем где бы то ни было.

Каждый получил свою комнату и доступ к развлечениям клуба.

У нас было право пользоваться всеми преимуществами отеля, как если бы мы были туристами: дискотеки, еда и напитки взамен на наши выступления.

Почти каждые два дня мы репетировали 10–15 минут, затем мы пели во время ужина, проходя между столиками, или во время коктейля у бассейна. Закончили мы за день до нашего отъезда, который выпал на вечер субботы, представлением под названием «Очень испанское шоу».

В первую же ночь, поужинав, мы отправились на пляж, освещенный пламенем огромного костра, вокруг которого танцевали люди под аккомпанемент карибских зажигательных ритмов, в то время как их тени проделывали то же самое на песке на берегу.

Деятельность начиналась в полдень. Это было время обеда, и люди с лодками отправлялись на ближайший пляж на пикник, пересекая коралловые барьеры. От прибрежной зоны до открытого моря всего 300 метров.

Купающимся предоставлялась возможность нырять и наслаждаться всем великолепием подводного мира. Экскурсии были к не тронутым цивилизацией диким пляжам, с морской водой лазурного оттенка.

Прибыв на место пикника, мы обнаружили на песке свежие напитки и тропические фрукты. В течение 4–5 часов мы пели и смеялись, потягивая в свое удовольствие сладкий пунш, приготовленный главным в группе. Пунш, конечно, будоражил кровь и приводил к тому, что некоторые начинали предлагать сыграть во что-нибудь погорячее:

– Пускай девчонки ложатся, а на бикини поставят этот кусочек кокоса, – предлагал он, говоря на испанском, но намеренно произнося слова в нос на французский манер. – Затем парни на коленях становятся перед женщинами и стараются съесть этот кусочек без рук.

На этой экскурсии я познакомился с Розитой, ей было 35 лет. Мы сразу друг другу понравились. Она говорила:

– А по тебе видно, что мысли в твоей голове грязные.

Что касается моих мыслей, то я их в открытую озвучил, предложив ей переспать со мной. После возвращения из очередной экскурсии, ослепленный этой обстановкой, я решил, что нет ничего невозможного, но Розита вернула меня к реальности, сказав: «Я очень набожна и вообще, воспитана в пуританских традициях». У каждого из нас появились и росли привязанности, часто мы пересекались в коридоре со словами: «Увидимся позже, я иду на серфинг» или «Я спешу на теннисную игру, до скорого».

Игнасио акклиматизироваться в стране помогала одна мулатка. Я заметил, что Жулиана, француженка, с которой он познакомился в начале, не интересовала его больше, и спросил у него:

– Почему ты делаешь вид, что не замечаешь ее, когда она проходит мимо?

– Слушай, вообще-то она мне никогда не нравилась. То, что произошло между нами в первый день – это было просто обоюдное желание, а сейчас я хочу найти кого-нибудь получше. Благо выбор есть.

Антонион, как сумасшедший, преследовал цель заполучить как можно больше редких насекомых для своей коллекции. Он мог часами высматривать их в растительности в надежде найти редкие виды. Он превратил свою комнату в настоящий животный мир: везде были пластмассовые коробки с различными пауками, тараканами, мушками и другими насекомыми, которых он демонстрировал с неподдельной гордостью.

Для субботнего вечернего шоу приготовили сцену на открытой террасе вокруг бассейна, украсили ее цветными лампочками и, конечно, не обошлось без роскошных карибских пальм – неотъемлемого атрибута любого доминиканского пейзажа. Согласно контракту, мы должны были отыграть 45 минут. Это было своеобразное крещение огнем: наше первое выступление на сцене на нескольких языках, и сложность заключалась не в песнях, а в шутках, которые мы должны были произносить в перерывах.

Итак, мы начали петь. Мы совершенно не подготовились к выступлению, нам не хватало сыгранности. Мы исполняли песни, которые ни разу не репетировали вместе, каждый на свой лад.

– Хозяин отеля хотел бы поговорить с вами, – сказал мне один из помощников буквально сразу после выступления.

– Можно войти?

– Проходите.

Я вошел и приблизился к столу, за которым он сидел. Все это время я наблюдал его тонкую улыбку с налетом цинизма, так характерную для французов. Я думаю, он готовился так сообщить плохие вести.

– Можно присесть?

– Да, пожалуйста, садитесь. Вы не можете улететь сегодня.

– Эм… Но, у нас уже забронирован рейс, и все готовы к отъезду.

– Мне понравилось ваше выступление, особенно прыжки с бубном. Мне нужна ваша группа для работы на разных развлекательных мероприятиях.

Я смотрел на него с удивлением.

– Предлагаю вам поработать у меня два месяца. Конечно, я их оплачу.

– Но у нас контракты в Мексике и Панаме.

– Вы можете поехать, отыграть там, а затем я оплачу вам обратный билет из Панамы в Доминикану.

Итак, фиаско неожиданно для всех нас обернулось триумфом. После выступления все поздравляли нас, и только аргентинцы поняли, что песни мы исполняем неправильно, остальные ничего не заметили, и, думаю, в этом был секрет нашего успеха.

Когда мы прощались, то обнаружили новый сюрприз. Все работники отеля горячо обнимали нас и произносили теплые слова.

«Оревуар[20]20
  Au revoir (фр.) – До свидания!


[Закрыть]! Счастливого пути, “Туна”!» – кричали они вслед, пока наш мини автобус готовился к пробегу в 300 км до аэропорта в Санто-Доминго.

– Когда прибудем, где остановимся? Самолет не вылетает до утра – надо найти место, где провести ночь. После такого райского местечка, в котором мы пробыли, предлагаю поискать что-либо такого же уровня в центре города, – настаивал Хулиан.

Мы разоделись и направились прямиком в лучший отель разведать обстановку. В «Шератоне»[21]21
  Sheratón (англ.) – крупнейшая международная сеть. Основана в 1937 году.


[Закрыть] в Санто-Доминго, где мы предложили свое шоу, мы вроде понравились им, так как буквально через несколько минут они предложили нам четыре комнаты и еду, и, казалось, все было улажено. Но нам не сказали, где нам разрешено поесть. Хотя было ясно, что выступаем мы в главном ресторане.

– Думаешь, мы можем поужинать в этом роскошном месте? – спросил Алехандрито.

– Я ничего не думаю. В чем я точно уверен, так это в том, что владелец об этом ничего не сказал, – ответил я.

– Лучше так взять и поесть. Если обговорим, ничего хорошего в ответ не услышим, – добавил Мануэль. – Я бы поел, что хочу, в этом потрясающем ресторане, а завтра мы все уладим. Этой ночью достаточно просто подписать счет.

Официанты любезно обслуживали нас, музыкантов из Европы. В ресторане, где приглушенно горел свет, отражавшийся бледным сиянием на подносах с мясными блюдами, к которым отлично подходило изысканное французское вино.

После такого ужина мы решили покутить и даже попытаться подзаработать пением где-нибудь еще. Жители Санто-Доминго привыкли, что на улице у них могут начать просить деньги на что-либо. Кто-то может предложить сопровождать тебя по городу и стать твоим гидом. Конечно, не бесплатно. Также обязательно найдутся те, кто предлагает тебе «молоденьких и прекрасных» девушек, тоже за определенную сумму.

Мы решили заработать пением, но начали исполнять песни как раз в то время, когда горожане садились за столики и внимательно изучали меню, поэтому их мало интересовало, что происходит вокруг, и заработать ничего не удалось.

Утром мы собрали вещи, оставили их в вестибюле, и я отправился просить счет. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, во сколько обошелся нам вчерашний праздник живота. Естественно денег на то, чтобы оплатить счет, у нас не было.

– Как мы заплатим? Единственный вариант – поговорить с владельцем отеля и сказать, что мы не знали о том, что там нельзя было ужинать и денег у нас нет, – поступило предложение.

Мы несколько раз просили встречи с ним, но все время получали ответ, что его нет на месте. Через час наш самолет вылетал в сторону Майами. И если нам не удастся уладить это дело, у нас не будет ничего: ни отеля, ни самолета. Последний, кстати, все-таки улетел без нас.

Мы оказались в той же ситуации, что и в тот день, когда прибыли, может быть, даже хуже. Ведь ко всему прочему были должны круглую сумму.

Итак, оставалось только дожидаться, чтобы какой-нибудь управляющий пришел и соизволил нас принять, в конце концов. План состоял в том, чтобы попросить прощения за ужин и получить разрешение остаться еще на один день.

«Извините, но управляющего нет на месте» – это самая распространенная фраза, которой в отелях прикрываются, чтобы не слушать жалобы постояльцев. Мы ее тоже слышали не раз.

Мы решили, что я сыграю роль отчаявшегося. Прождав три долгих часа в вестибюле с чемоданами, будучи готовыми выйти в любую минуту, даже лучше убрать без разрешения, мы все-таки дождались его. Вернее, секретарша, предварительно связавшись с ним, сообщила, что он «прибыл», хотя, по всей видимости, он вряд ли все это время был где-то за пределами отеля.

– Мы не знали, что в этом роскошном ресторане нельзя есть. С нами впервые произошел такой конфуз, извините.

– Из-за того, что вы приняли нас с опозданием, мы упустили самолет до Майями, мы в кошмарном положении: ни денег, ни отеля, ни самолета, – постоянно повторял Хулиан, каждый раз все более истеричным голосом.

После долгого разговора и благодаря гениальной идее Хулиана «просто сказать, что мы не можем заплатить», управляющий аннулировал счет и предложил еще одну ночь. В этот раз все обошлось. В этой потрясающей стране, наверно, и не может быть иначе.

Во второй вечер мы уже знали, что просто сидеть в ресторане на улице не интересно, нужно было успеть насладиться и ночной жизнью тоже.

Мы оделись в свои наряды, арендовали три кареты, запряженные лошадьми, и отправились по Санто-Доминго.

В тот вечер познакомились с аргентинским репортером Хуаном Антонио, который, по его словам, прекрасно ориентировался в городе.

– Поехали туда, где кипит жизнь и ждет море развлечений, – сказал он.

Пока наши кареты следовали по пути, указанному репортером, дома становились все грязнее и беднее.

– Этот аргентинец нас обманывает. Уверен, он завезет нас в трущобы.

– Да расслабьтесь все, – посоветовал Мануэль. – Главное, чтобы были девочки, танцы и веселье.

Мы приехали в район, где было много проституток, в открытую предлагавших себя:

– Эй, красавчик, пойдем со мной за один песо, туда, под фонарь, – зазывали они.

Мы остановились перед баром под названием «Боринкен». Увидев наши наряды, девушки решили, что мы богатые певцы и при деньгах. К тому же, у нас был солидный представитель в виде Хуана Антонио. Он убедил охрану, что мы не должны платить за вход, но взамен мы должны были спеть несколько песен. Внутри мы увидели больше полусотни молодых девушек, которые шумно приветствовали нас. Мы казались сами себе группой «Битлз»[22]22
  The Beatles (англ.) – британская рок-группа из Ливерпуля, основанная в 1960 году.


[Закрыть] в их золотые годы.

Нас резко стали толкать на середину зала. Под восторженный визг мы поднялись на танцпол, в то время как девушки спорили между собой за возможность быть выбранной на совместный танец.

– Думаешь, они все проститутки?

– Не знаю. Думаю да, раз они лезут ко мне в карман проверить, есть ли наличные.

– Я точно не смогу сказать. Они мне не говорили о деньгах. Может, мы им кажемся просто интересно одетыми иностранцами?

Хуан Антонио, привыкший к разному обществу, включая и такое, сказал нам яснее ясного: «Надо платить».

– Слушай, ты говоришь, что если я хочу, мы можем уйти, но я не знаю ни одного места, кроме этого, и к тому же у меня нет денег.

– Ты мне очень нравишься, – сказала Сильвия, – но у меня двое детей, если не дашь денег… Сам понимаешь, нужно на что-то жить, я поищу другого мужчину.

Ту же песню запевали и остальные «девочки», после чего я понял, насколько мы были глупы.

После этого они перестали танцевать с нами. Они уже знали, что у нас нет денег.

Как мы и пообещали хозяину, мы спели несколько песен на сцене и успех имели те песни, где была задействована присутствующая публика.

Но все равно, в итоге, из группы «Битлз» мы превратились просто в кучу странно одетых парней, и на нас перестали обращать внимание.

Иногда к нам подходило несколько доминиканок поболтать, но, в конечном счете, все оставляли нас одних.

Наступила ночь, пора было отправляться обратно. И вдруг…

– Выберите девушек, об остальном позабочусь я, – больше приказал, чем сказал наш аргентинский наставник.

И удивленные, в спешке, мы принялись искать себе пару. Поговорили с хозяином клуба, чтоб он не брал с нас денег и выпустил, и, взяв с собой девушек, вышли из бара. Кареты стояли в ожидании.

Со стороны это было довольно странное зрелище: группка парней в мантиях на каретах, распевающих на улице и не имеющих определенного маршрута. Нас отвезли в бордель с кричащей музыкой – грязное и слабо освещенное строение.

Девушки хотели знать, кто был «главным», – тем, кто будет в самом конце платить. С чистой совестью мы указали на аргентинца. Игнасио и Роберто, мало интересующиеся такого рода развлечениями, отправились из бара прямиком в отель.

– Не опаздывайте, собираемся здесь, у входа, где-то через два часа, – сказал репортер.

У меня и моей пары, фигуристой мулатки с длинными темными волосами, бронзовым загаром и европейскими чертами лица возникли проблемы. Пока мы раздевались, я заметил, что ее грудь и другие зоны имели более светлый цвет кожи, чем кожа на лице.

– Эм… знаешь, я слишком пьян, поэтому… давай просто ляжем и поспим немного.

– Я тебе не нравлюсь.

– Нравишься, просто я устал.

– Если у меня незагорелая грудь, это еще не значит, что я чем-то больна. Любовь моя, – сказала она, словно прочитав мои мысли.

– Нет, я вовсе не это имел в виду… Эм…Я знаю, что это не означает ничего!

И пока я делал вид, что сплю, повернувшись к ней спиной, в голове все время вертелась мысль: как глупо получилось, вот досада, а ведь она такая красивая!

В странах, где процветает проституция, болезни на этой почве не редкость, и – да! – я испугался. Конечно, потом я понял, что, скорее всего, в ее цвете кожи не было ничего странного и уж тем более это не была какая-нибудь болезнь, и все же тогда я счел нужным поступить именно так.

Через два часа мы встретились все в дверях этого «любовного гнездышка», и вид у всех был разный: одни пришли растрепанные, другие без верхней одежды. Девушки же немедленно хотели получить оплату за свою работу.

– Посмотрим, посмотрим, вы должны быть хорошими девочками. Приглашаем вас позавтракать с нами и тогда вы получите деньги, не волнуйтесь, – сказал им наш аргентинец.

– Мы знаем место, где все дешево, – сказала главная из них.

Кажется, они хотели, чтобы мы отправились туда, где были их сутенеры, они думали, что уж кому-кому, но им нам уж точно придется заплатить.

– Нет, нет, спасибо. Вчера рядом с отелем мы увидели классную кафешку, где есть все. Я все оплачу. Поедем туда, – сказал наш аргентинец, хорошо знакомый с такими ситуациями.

Прибыв к дверям отеля, мы заплатили за такси и побежали ко входу, несмотря на доносящиеся из такси возгласы протеста девушек, которые хотели, чтобы мы взяли их с собой позавтракать. Во многих бедных странах, роскошные отели – единственные места, куда не пускают сомнительных девушек;

поэтому войдя в отель, мы закрыли за собой дверь, уверенные, что их сюда точно не пустят.

– Ха, ха! Ложимся спать после такой ночи! Ничего не потратив при этом! Вот это да!

Однако, как оказалось, мы рано радовались удачному исходу этого приключения.

Около семи часов утра, Антонион зашел ко мне с испуганным выражением лица и сообщил:

– Мне только что звонил лейтенант Беренгер из полиции и сообщил, что девушки написали заявление на нас, обвинив в том, что мы не заплатили им и, если не уладим это, не сможем выехать из страны. Что будем делать?

– Так, спокойно! спокойно! Дай-ка мне подумать. Давайте соберемся и что-нибудь решим, – сказал я.

– Нельзя быть такими беспутными, смотри, во что мы вляпались, – добавил он.

– Я думаю, что этот Хуан Антонио тот еще проходимец, смотри, куда мы встряли из-за него!

Мы знали точно, что платить не будем. Нужно было что-то предпринять.

– Давайте позовем Хуана Антонио, он тоже в этом отеле, и посмотрим. Если он еще не смылся!

Мы позвали его и через пять минут он появился, предложив поговорить с лейтенантом полиции по телефону. Набрав номер, он представительным и властным тоном начал разговор:

– Лейтенант Беренгер, со мной группа европейцев, которых беспокоят и я бы хотел узнать почему. Я представляю их интересы в этой стране.

После некоторой паузы он продолжил:

– Вы думаете, что такое может произойти с интеллигентными европейскими студентами? Нет, это просто оскорбительно. Если вы не уладите это дело, к моему сожалению, мне придется использовать все мои связи, в том числе и в вашей полиции, хотя я не хочу беспокоить такие высокие должностные лица из-за таких нелепых ошибок.

И следом:

– Ничего, ничего. Скажите мне ваше имя и посмотрим. Это вы ведете это дело? Ничего, я разберусь. Это неприемлемо, что их беспокоят. Это не должно повториться. Отлично, до свидания! – сказал он и повесил трубку.

На его губах играла легкая улыбка. Он посмотрел на нас всех, озадаченных и пытающихся понять суть разговора.

– Никакого лейтенанта Беренгера не было, и девушки не писали заявление, – торжествующе сказал он. – Это был их сутенер. Он хотел напугать вас, чтобы вы заплатили. Какие же вы еще дети!

Доминикана дала нам все: дружбу, солнце, истории, пляжи, красоту и… приключения. Игнасио и Роберто были расстроены, но не тем, что они невольно на некоторое время тоже оказались вовлечены в историю с полицией, а тем, что, отправившись спать в самый разгар ночной гулянки, они все пропустили.

– Я рад, что все закончилось хорошо, – сказал Игнасио. – Если бы он действительно был полицейским по-настоящему, может, нам бы пришлось отправиться в тюрьму. Жалко, меня не было там. Я уверен, в следующем месте нас тоже ждут приключения, такие как это и многие другие.