Текст книги "Мировая художественная культура: Древний Восток. Египет. Месопотамия. Палестина"

 
Ниппурец, муж смиренный и бедный,
По имени Гимиль-Нинурта, человек убогий,
Жил в своем городе Ниппуре плохо.
Не имел серебра, красы его граждан,
Золота не имел, красы человеков.
Закром его зерна чистого жаждал;
От тоски по хлебу его печень горела,
От тоски по мясу и доброму пиву лицо
                                                                 подурнело;
Каждый день без пищи голодный ложился,
Носил бессменную одежду.
Совещается он со своим опечаленным сердцем:
«Сниму-ка бессменную мою одежду,
На базаре в городе Ниппуре куплю барана».
Снял он свою бессменную одежду,
На базаре в городе Ниппуре трехлетнюю козу
                                                                покупает,
Совещается он со своим опечаленным сердцем:
«Ну, зарежу козу я в моем загоне,
Но пира не будет: где пиво?
Услышат соседи мои – обозлятся,
Свояки и родичи рассорятся со мною.
К дому градоправителя пойду, козу отведу-ка,
Хороший и приятный привет измыслю».
Гимиль-Нинурта козу взял за шею,
К воротам градоправителя он устремился.
Тукульти-Энлилю, стражу дверей, слово молвит:
«Скажи: “Войти я хочу и градоправителя
                                                                   видеть”».
Привратник хозяину слово молвит:
«Господин мой, ниппурец у двери твоей
                                                                     ожидает
И привел козу тебе в подарок».
Разгневался градоправитель на привратника
                                                   Тукульти-Энлиля:
«Схвати ниппурца, введи в ворота».
С ликующим сердцем предстал пред
                     градоправителем Гимиль-Нинурта.
Представ перед градоправителем,
                                                      Гимиль-Нинурта
Левой рукою козу взял за шею,
Градоправителя приветствовал правой:
«Да благословят градоправителя [бог] Энлиль
                                                       и [град] Ниппур!
Пусть даруют ему процветанье великое [боги]
                                                         Адад и Нуску!»
Градоправитель ниппурцу слово молвит:
«В чем твой проступок, что принес подношенье?»
Гимиль-Нинурта градоправителю Ниппура
                                                    дело свое поведал:
«Каждый день я без пищи голодный ложился;
Снял я мою бессменную одежду,
На базаре в моем городе Ниппуре козу
                                              трехлетнюю купил я.
Так я сказал моему омраченному сердцу:
“Ну, зарежу козу я в моем загоне,
Но пира не будет: где пиво?
Услышат соседи мои – обозлятся,
Свояки и родичи рассорятся со мною.
К дому градоправителя пойду, козу отведу-ка”.
Так я сказал в моем сердце.
[Градоправитель …] воскликнул:
«Дай ему, ниппурцу, костей-сухожилий,
Напои из рога разбавленным пивом.
Гони его! Выведи за ворота!»
Дал ему, ниппурцу, костей-сухожилий,
Напоил из рога разбавленным пивом,
Прогнал он его, за ворота вывел.
Гимиль-Нинурта, за ворота выйдя,
Привратнику, стражу дверей, слово молвит:
«Так скажи твоему богомерзкому господину:
“За одно наложенное на меня бремя,
За одно – возмещу тебе трижды”».
Градоправитель услышал – весь день смеялся.
К дворцу князя отправился Гимиль-Нинурта.
По приказу царя вельможа и чиновник вершат
                                                               суд правый.
Гимиль-Нинурта, представ перед князем,
[Низко] склонился, поцеловал пред ним
                                                                      землю,
Царя вселенной приветствовал двумя руками:
«Властелин, жизнь людей, царь,
                                возвеличивший (?) Ламассу!
По слову твоему пусть дадут мне колесницу,
В один день – как задумаю – пусть желанья
                                                                 достигну.
За день плата – червонного золота мина».
Не спросил его князь: «Что у тебя за желанье,
Коль ты хочешь весь день разъезжать
                                                         в колеснице?»
Дали ему колесницу новую, красу великих,
Опоясали поясом…
Поехал он в колеснице новой, красе великих,
Отправился к Эдуранки.
Двух птиц изловил Гимиль-Нинурта,
В ларец посадил, запечатал печатью.
К воротам градоправителя он устремился.
Градоправитель к нему вышел наружу:
«Что ты, господин мой, правящий
                                                         колесницей?»
«Послал меня царь, твой владыка…
Золото везу в Экур, храм Энлиля».
Для угощенья его градоправитель зарезал
                                                                     барана.
Градоправитель сказал: «Я, увы, утомился!»
[Всю] первую стражу беседовал
                   с градоправителем Гимиль-Нинурта;
Сном был объят от усталости градоправитель.
Ночью поднялся, как вор, Гимиль-Нинурта,
Ларец открыл, улетели птицы в небо.
Градоправитель…
«Ларец открыт, золото пропало!»
Разодрал в гневе сердца Гимиль-Нинурта
                                                                     одежды,
Накинулся на градоправителя, отплатил
                                                              за обиду, —
С головы и до пяток
Его тело избил, причинил страданья.
Градоправитель у ног его кричал от страха:
«Ниппурца не губи, господин мой!
Кровь неприкосновенного – мерзость Энлилю;
                                           не [пятнай] твои руки!»
Две мины червонного золота в дар ему дали,
Вместо одежд, что он разодрал, тот ему дал
                                                                       другие.
Гимиль-Нинурта, за ворота выйдя,
Тукульти-Энлилю, стражу дверей, слово
                                                                      молвит:
«Так скажи твоему богомерзкому господину:
“За одно наложенное на меня бремя
Раз возместил тебе, осталось два раза”».
Градоправитель услышал – весь день смеялся.
Гимиль-Нинурта пришел к брадобрею,
Все волосы сбрил…
Углями курильницу наполнил…
К воротам градоправителя он устремился.
Привратнику, стражу дверей, слово молвит:
«Скажи: “Войти я хочу и градоправителя
                                                                   видеть”».
«Кто ты, что [градоправителя] видеть
                                                              [желаешь]?»
«Лекарь, уроженец Иссина, проницающий…
Место болезни и…»
Представ перед градоправителем,
                                                       Гимиль-Нинурта
Синяки показал там, где бил его тело.
Градоправитель сказал подчиненным: «Лекарь искусен».
«Господин мой, во тьме [лишь] свершится
                                                              мое леченье;
…темна дорога».
Он отвел его в дом, недоступное место,
Где тому друг и близкий помочь не могли бы.
Курильницу в самый огонь он бросил;
Вбил пять колышков в твердую землю,
                      привязал его голову, руки и ноги.
С головы и до пяток его тело избил, причинил
                                                               страданья,
Гимиль-Нинурта, за ворота выйдя,
Тукульти-Энлилю, стражу дверей, слово
                                                                    молвит:
«Так скажи твоему богомерзкому господину:
“За одно наложенное на меня бремя
Второй раз возместил тебе, один остался”».
Гимиль-Нинурта был расстроен…
Изучает всех черноголовых, всех…
Он пустил одного человека…
Дал в подарок ему…
«Ступай к воротам градоправителя,
                                                       крик подними.
Пусть на крик твой сбежится вся несметная
                                                                  челядь».
Пред воротами градоправителя [человек]
                              мчится: «Я тот, что с козою!»
[А] Гимиль-Нинурта, как пес, под мостом
                                                              притаился.
Градоправитель на крик человека вышел наружу,
Вывел [всех] обитателей дома, мужчин
                                                               и женщин.
Выскочили они, человека ищут,
Пока все они человека ищут.
Градоправитель один по полю гуляет.
Из-под моста прыгнул, схватил
                                                    градоначальника Гимиль-Нинурта,
Накинулся на градоправителя, отплатил
                                                                   за обиду;
С головы и до пяток
Его тело избил, причинил страданья.
«За одно наложенное на меня бремя
Возместил тебе трижды».
Оставил его он, в степь удалился.
Градоправитель чуть живой вернулся в город.
______________________________________
Согласно древнему подлиннику списано и сверено.
Писание Набу-рихту-уцура,
ученика, воспитанника школы
Набу-ахи-иддииа, начальника,
для чтения Курди-Нергала.
Похитившего [табличку] пусть бог Эа похитит;
по велению Набу, обитающего в Эзиде,
да не будет у него отпрысков и потомков.
В месяц аддару, 21-го дня, эпоним Ханани,
правитель Тель-Барсибы.
Табличку мою не уноси,
библиотеку не растаскивай:
[это] мерзость для Эа, царя Апсу.
 

Этот плач, записанный на глиняной табличке, был найден при раскопках библиотеки Ашшурбанипала, у историков получил условное название «Вавилонский Екклезиаст».

 
…Что же плачу я, о боги? Ничему не учатся
                                                                      люди…
Высоко ценят слово знатного, который учил
                                                                   убивать;
Унижают слабого, а нет у него грехов;
Свидетельствуют в пользу злого, привилегия
                                     которого – святотатство;
Изгоняют правдивого, который ищет
                                                          совета у бога;
Наполняют благородным металлом того,
                                        имя кого – грабитель…
 

Раздел III
Библейская мифология и культура древней палестины

Священная история Ветхого Завета

Сказание как Бог сотворил Адама

…И был Адам в раю семь дней, чем предсказывал Господь Бог человеческую жизнь: десять лет – это ребенок, двадцать лет – юноша, тридцать лет – зрелость, сорок лет – средовечие, пятьдесят лет – седина, шестьдесят лет – старость, семьдесят лет – смерть.

И создал Господь Бог своим умением всю тварь, море, и реки, и зверей, а те семь дней сообразны семи тысячам лет, и поставил Господь Бог два светильника больших на тверди небесной, чтобы освещали землю, и разделил день от ночи, в ознаменование дней и лет. И чтобы было просветление на тверди небесной – большой светильник, обозначающий начало дня, а другой – начало ночи. И звезды поместил Господь Бог на тверди небесной, чтобы им светить над землей, владеть днем и ночью и разделять день от ночи и света.

И был вечер, и было утро – день четвертый.

Устроил Господь Бог планеты, и зоревые облака, и радуги на облаках, которые пускают дожди, и громы, и молнии, чтобы людям всей земли озарить плодовитые деревья. И сказал Господь Бог: «Сотворю вовеки животворные воды, птиц, обитающих по заводям и в небесных пределах».

И как создал Господь Бог четырех громадных китов, пустил от них всяких птиц и гадов по земле, а других благословил съедать их и сказал: «Растите, размножайтесь, наполняйте землю и владейте ею».

А в семь дней совершается круг, а семь лет за все семь тысяч лет, и восьмой тысяче нет конца, так как свет бесконечен.

В воскресенье, в день, называемый неделя, в тот день воскрес Христос из мертвых, и в тот же день будет Господь на небесах судить весь мир, который не имеет конца, и воздаст каждому по делам его.

О звездах и планетах

Все звезды пребывают под твердью, на два уровня ниже высоты неба, двигаемы и вращаемы чином невидимых сил. Над ними расположены семь планет, которые Моисей изобразил, сделав семь светильников на свечнице (в скинии Завета) и которыми (в виде алтарного семисвечника) наши правоверные соборяне легко просвещают (темноту) неверных. После ухода этого великого Светильника (его перемещений на востоке и захода на западе) на небосклон вступает вселунный союз и порожденное им шествие: перемены в нем, явление равномерных и широких движений от северного края до южного и прочее. И те, кто хочет указывать на появления, исчезновения и знаки перемен в тех светилах, считают себя мудролюбцами и предрекают их исчезновения по числам учения. Ведь убывание солнца случается нечасто, после 12-го Мехира; лунные же убывания случаются часто, Месори в 24-й день. К этому мы еще вернемся. А пока следуем далее.

О сотворении Солнца

Господь сотворил Солнце вечно светящимся, Луну же – иногда облаченной в свет, а иногда совлекающей с себя его красоту. Как ранее описано, в первый день творения Бог все сотворил из небытия, а в последующие дни все разделил. Солнце всемогущий Создатель сотворил из света, бывшего уже в первый день. Все разделил Господь Бог: как если бы кто вылил тело золотое, а потом раздробил бы его на золотые монеты. Так всемогущий Создатель разделил единый дивный свет первого дня, раздробив и распределив его по частям Солнцу, Луне и звездам. В них священный свет первого дня не прекращается, не заходя и не мерцая. Тот Светильник и остальные звезды Господь сотворил вне небес, а потом приложил их к горней тверди. Как если кто-то из земных мастеров сотворит какой-либо образ, а потом пригвоздит его к стене, так и Господь Бог сотворил светила вне неба, дабы Солнце освещало Землю днем, а Луна ночью.

О звездах

Множеству звезд и мерцающему месяцу повелел Он сиять в ночи. Как сказал Василий Великий: «Когда приходит ночь, взгляни на небо и увидишь изрядную красоту звезд, как украсил его всемогущий наш мудрый Создатель». Будто разнообразными цветами, испестрил Он звездами небо. Но не без пользы ведь все те звезды: одни (предназначены) для ориентира плавающим по морю, другие – для отдыха зверям; третьи служат проводниками птицам, чтобы без дорог перелетать им в отдаленные места; четвертые – на охранение рыбам; пятые – гадам. Иные же в знамение людям назначены, как рекли пророк Аггей с Захарией в 146-м псалме, сочиняя свою песнь: «Исчислил Он множество звезд и всем им назвал имена». Это напоминает то, когда была прежде бездна и Он единую воду на многие воды разделил: поднял на твердь, повелел пребывать ей во множестве различных морей и на реки разделил ее, на множество источников, на озера и болота. Как сказал великий Павел: «Что на небе и что на земле, все через Него стало». Ибо переменами светил Господь указал год и различия между днями.

О Солнце и о Луне

Сотворил же Бог Луну в том виде, какой она принимает на 15-й день лунного месяца, в полнолуние. Заутра восходит Солнце, а Луна перемещается и является на западе, когда же Солнце оканчивает свое движение на западе, вскоре восходит Луна, чтобы исполнилось сказанное Им: «Да владеют (два великих светила) днем и ночью». <…>

Письмена говорят: насколько солнечный круг больше земного, настолько земной круг – лунного. <…> Как возвестил нам Иоанн Дама-скин, существуют семь планет или воздушных поясов. На первом поясе звезда Арес (Марс), на втором поясе звезда Гермес (Меркурий), на третьем поясе звезда Зевс (Юпитер), на 4-м поясе Солнце, на 5-м поясе звезда Афродита (Венера), она же Денница, которая иногда днем восходит, а ночью заходит, на 6-м поясе звезда Крон (Сатурн), на 7-м поясе Луна. Эллины называют Луну Гекатой и представляют ее ездящей на колеснице, запряженной львами и мечущей в них змей. Божественное Писание учит не так, как говорят эллины, не сами планеты затемняют ясность нашего зрения, а ограничено наше зрение, устремленное ввысь. Можешь испытать слова вероучителей: взойди на высокую гору и взгляни на ровное поле. Какими покажутся оттуда пасущиеся внизу стада? Не станут ли они напоминать муравьев или мышей? Или взойди на вершину высоких холмов и погляди с нее на море – какими тебе покажутся корабли? Не меньше ли любого голубя представятся они твоему взору?

В море находится множество объектов значительного размера, вроде больших островов, на которых стоят бесчисленные города и села. Не представляешь ли ты их себе как нечто черное и плавающее? И еще: там, где высокие горы пересечены глубокими ущельями, они будут видеться нам гладкими и круглыми. Как мы уже сказали, зрение воздушного пространства ограничено, поэтому при его безмерной высоте как сможем увидеть истинную величину светила? Господь сказал: «Да будут (светила) знамениями для дней, годов и эпох», и потому бывают знамения через те светила. Случается затишье бурям, южные дожди, северные метели или мощные натиски бурь, когда по обе стороны Солнца блещут знамения. Если Солнце бывает и на востоке и на западе, значит, прольется большой дождь и задует сильный ветер. Когда только с одной северной стороны явится знамение, оно предвещает северный ветер, когда только с южной стороны – южный ветер. Извещая об этом, Господь сказал: «Тогда наступит скорбь, когда возгорится небо, предвещая мрак». Ибо когда от поднятия тумана, который испаряется от земли, чернотой омрачатся солнечные лучи, а Солнце будет видеться людям кровавым, тогда явится то знамение в местах, где существует избыток влаги, в виде поднявшегося тумана, развеваемого ветром. А когда, как волосы, простираются солнечные лучи и облака как бы горят, тогда делается ветрено и студено. Если же Солнце явится, пригибая к себе лучи свои или охваченное почерневшими облаками, во время восхода или заката тоже будет черно и мутно. Если же на закате будет чисто или зарево, то это предвещает затишье и ясную погоду.

Луна также являет много различных знамений. Тонкая и ясная трехдневная Луна предвещает длительное затишье. Если она будет тонкой, но не ясной, а как бы огненной, то знаменует сильные ветры. Если оба рога у месяца равны между собою, но северный рог будет чище, то это предвещает переменные западные ветры. А когда почернеет Луна во время полнолуния, бывает дождливо. Когда облака плывут с двух сторон Луны, бывает легкий ветер, когда же они кружатся от Луны венцами, то предвещают мрак. Если Луна сделается черной, то мрак продлится и сделается тяжелым. Такие вот знамения преблагой и всемогущий Господь повелел творить Солнцу и Луне, чтобы смотрели на них переплывающие великие морские пучины, чтобы пахари, труженики и гребцы прочно утвердились в том, что эти знамения – милость и великая помощь Творца Бога, дабы благодаря тем знамениям не был нанесен внезапный ущерб.

Мы слышали, как некие пустословы говорили, что из-за того, что люди рождаются при определенном расположении звезд, одни бывают русыми, другие белыми, третьи рыжими, четвертые черными. Это заблуждение пришло от неверных эллинов. Еще существует ложное убеждение, что о росте тела, болезнях и смертях человеческих, о мужских качествах, о богатстве и убожестве можно узнать по движению звезд. И о правителях распространяют свою ложь, совращая неверных подданных. Нам же подобает их ложь обличить. Ибо на четвертый день сотворил Бог те светила, когда Адама еще не было. Чье же рождение такое множество звезд ознаменовало?!

Обличим (этих пустословов) и далее, подобно блаженному Аврааму, который, когда к нему привели осужденного халдея, возомнившего себя звездочетом, обличил его о рождении и о смерти. Обличим же их о русых и белых людях: неужели все эфиопы под одной звездой рождаются, ведь они все черны, как демоны? И о богатстве и о власти цесарей, князей и королей: ведь сын каждого из них наследует отцовскую власть, так что и они все под одной звездой родились?.. Ведь известно, что те, кто закона истинного не соблюдают, Богу и православной вере не следуют, те уподобляются нетопырям, пустотой и ложью исполненным. Ночь они представляют себе светом, а когда воссияет солнце, их очи омрачаются. Нам же сияет праведное солнце: (предстает оно) сияющее тремя светами – тремя божественными ипостасями едиными по своей природе. Хвалим и поклоняемся Ему, разумею Отца и Сына и Святого Духа в едином Божестве. Но посмотри: никак не можем наглядеться мы на этот месяц сияющий и на красоту звездную, хотя и видим ее каждый день. А для слепых и несведущих это бесполезно: красоту, созданную Богом, не видят те, чьи очи помрачены слепотой. Так и ты, иудей, коли не обратишься к боговдохновенным книгам евангельским и апостольским, то, словно слепой, не можешь знать веры, переданной нам Богом. Но вспомни, окаянный, еще кое-что и не воображай себя лучше падшего Адама.

Ведь пал Адам, и все мы впали в соблазн, но Сын Божий, воплотившийся от Девы, воздвиг (от греха) Еву. Распятый на древе, древо освятил, и мы ныне взираем ввысь и на град отечества нашего, из которого увел нас человеконенавистник своей лестью. Когда узнаем, кто мы есть, то и Бога познаем, и Творцу поклонимся, Владыке поработаем, возлюбим Кормильца, устыдимся Благодетеля. Если в видимом столько добра по отношению к нам, то каково же невидимое: т. е. жить с Богом, о чем сказал великий Павел: «Того око не видит и ухо не слышит, ни сердцем человек не чувствует, что уготовил Бог любящим Его». Смотри же, иудей, какова слава Творца, о которой божественный Павел говорит, что ее разумение выше любого ума человеческого! Отчего же ты по собственной воле ее лишаешься? Так отврати свое сердце от злого учения и обрати его к славе, к которой и ангелы желают приникнуть, а ты лишаешься ее по своей воле из-за неверия. Послушай, что говорит великий Давид: «Словом Господним небеса утвердились». Взгляни же на громадные облака, которые плывут, будто горы, по воле преблагого Создателя Бога: одни туда, другие обратно, куда повелит Господь носить их ветру. Как же эти облака, напитавшись от воздуха влагой и отяжелев, не падают на Землю, но плывут по воздуху, носимые ветром? Почему облака эти не поднимутся вверх и не закроют небесную красоту? Так знай: повелел всемогущий Творец светить наверху всей огненной природе и для того учинил твердь, подобную смерзшемуся льду. А чтобы сохранить твердь эту, возвел туда половину вод, дабы не растеклась она от тепла Светильника и множества звезд. Но когда восходит Светильник, под его действием тает лед и сходит теплом на землю.

Мы часто видим звезды, падающие с небес, чтобы понять отсюда следующее. Когда прозрачное облако поднимается кверху и опаляется звездным теплом, то, опаленное, быстро переносится ветром и погибает. Сравни это с тем, когда подносишь к свече пучок пакли. Если даже приложишь его не к самому пламени, то он все равно загорится от жара. Так и тонкое облачко бывает высушено одной звездой и опалено другой. Если ты спросишь, почему великий Светильник не опаляет облака, а от звездони загораются, то посмотри на загоревшийся дом или на сложенные костром деревья – ты не сможешь бросить перо, лист или пучок пакли на вершину того пламени. Поскольку это пламя сильно бушует, то от него исходит столь плотный жар, что его дыхание, не опаляя, поднимает их на высоту, и до тех пор они не могут упасть на землю, пока не перестанет огненный жар или они не отклонятся куда-нибудь – направо или налево, и тогда тихо приземлятся. Так и воздушное облако не может подняться к Светильнику из-за его жара, но его горячим дыханием пригибается ниже. Если же эти облака опаляются днем, то при солнечном блеске и при дневном свете мы этого видеть не можем. Так если где-то далеко от сильного пожара горят травы или тростник, это невозможно видеть ясным днем. Когда же приходит ночь, пред нашими очами появляется зарево.