Текст книги "Рациональная психология. Раздел 1. О человеческой душе в общем и о способности познания в частности"

Если мы признаем, что чувственная идея действительно различна, то из этого следует, что каждой чувственной идее соответствует определенная материальная идея (§ 114). Следовательно, для возникновения другой чувственной идеи необходимо, чтобы в мозгу была представлена другая материальная идея.

Например, представление о дереве отличается от представления об олене. Когда лучи света от дерева попадают в наши глаза, мы воспринимаем дерево как нечто внешнее по отношению к нам, что приводит к формированию в нашем сознании чувственной идеи дерева. Аналогично, если материальная идея оленя вызывается таким же образом, мы также формируем чувственную идею оленя. Это означает, что различные позиции материальной идеи в нашем мозгу порождают различные чувственные идеи в нашем сознании, и из этой вариации мы можем вывести различия в этих идеях.

§. 121. Понимание разнообразия чувственных идей от одного и того же объекта.

Если из одного и того же чувственного объекта возникает другая материальная идея, то и чувственная идея будет отличаться. Один и тот же объект часто может выглядеть по-разному, что делает очевидным тот факт, что чувственная идея, которую мы имеем, может меняться в зависимости от нашей перспективы. Например, квадратная башня выглядит круглой, если смотреть на нее издалека. Таким образом, материальная идея башни остается одной и той же, видим ли мы ее издалека или вблизи, но способ ее восприятия меняется. Ранее мы также отмечали (см. § 119), что взрослый человек может казаться ребенком, если смотреть на него через меньшую сферическую линзу.

Если поместить перед одним глазом вогнутую линзу, а другой глаз оставить свободным, и оба глаза будут направлены на одного и того же человека, то невооруженным глазом вы увидите его в нормальном размере, а через линзу он покажется вооруженным и в форме мальчика. Это наглядно показывает, что один и тот же объект может вызывать различные сенсорные восприятия. В области оптики доказано, что впечатления, производимые на наши органы чувств, могут быть разными; из этого естественно следует, что материальные представления, лежащие в их основе, также должны быть разными. Этот принцип объясняет, почему один и тот же объект может казаться разным: однако в конкретных случаях мы должны показать, вытекают ли различия в воспринимаемых формах из предварительного знания (a priori) или из опыта (a posteriori), что часто исследуется при изучении зрения в Оптике.

§. 122. Материальное и чувственное представление об одном и том же объекте, когда они идентичны.

Если орган чувств устроен одинаково и один и тот же объект одинаково реагирует на этот орган, то материальная и сенсорная идеи также должны быть идентичны. Если орган чувств, подобно здоровому глазу, в обоих случаях не имеет препятствий или оснащен вогнутой линзой, то с точки зрения органа чувств нет причин, по которым один и тот же объект должен вызывать в нем различные движения. Точно так же, если один и тот же объект взаимодействует с органом одинаково – например, непосредственно представлен глазу на одинаковом расстоянии и при одинаковом освещении, – то с точки зрения объекта также нет причин для того, чтобы сенсорные нервы генерировали разные реакции в одной ситуации по сравнению с другой.

Очевидно, что движение, передаваемое по сенсорным нервам, должно исходить из внутренней структуры органа и способа взаимодействия с ним объекта. Нет никаких оснований полагать, что ощущаемый объект должен передавать органу чувств движение другого типа. Поэтому, поскольку движение, производимое на орган чувств, не может отличаться без веской причины (§ 70 Ontol.), одно и то же движение должно передаваться одним и тем же типом объекта, взаимодействующего с органом одним и тем же способом. Таким образом, производимое впечатление одно и то же (§ 112), а значит, материальная идея тоже одна и та же (§ 115), и, следовательно, чувственная идея тоже остается одной и той же (§ 118).

Представьте, что ваш глаз здоров и может видеть одного и того же человека на одном и том же расстоянии. Каждый знает, что этот человек будет казаться одинаковым, независимо от того, смотрите ли вы на его размер, форму или четкость зрения. Теперь представьте, что этот человек постепенно удаляется от вас на ровном месте; вы заметите, что ваша способность видеть его четко постепенно исчезает, пока он не станет совершенно нечетким, потерявшись в растущем размытии. Точно так же уменьшится и его размер.

Теперь предположим, что вы используете телескоп для наблюдения за Луной на одинаковом расстоянии от Земли и Солнца и на одинаковой высоте над горизонтом; Луна должна выглядеть одинаково, учитывая, что атмосферные условия идентичны. Эта идея очень наглядна в данном конкретном примере, поскольку она основана на обычном опыте, который может понять любой человек, если будет немного внимателен.

Тот же принцип применим и к другим органам чувств. Предположим, ваши ноздри работают нормально, без каких-либо засоров. Если вы поднесете голубой гиацинт на одинаковое расстояние от носа и вдохнете с одинаковым усилием, вы почувствуете тот же аромат. Если вы прикоснетесь голой рукой к одному и тому же шероховатому предмету, вы обнаружите, что ощущения остаются неизменными каждый раз, когда вы к нему прикасаетесь.

В каждом случае сенсорное восприятие должно соответствовать одной и той же материальной идее; из идентичности сенсорного опыта следует, что из него можно вывести идентичность материальной идеи.

§. 123. Когда один и тот же объект может приводить к разным чувственным идеям. Если орган чувств устроен не одинаково или если один и тот же объект воспринимается не одинаково, материальные и чувственные идеи могут различаться. Например, если орган устроен не одинаково, это может привести к разным реакциям, так как другая конфигурация может помешать одному и тому же сенсорному объекту создавать одинаковые нервные импульсы, что приведет к разным впечатлениям (см. §.112). Таким образом, материальная идея также будет отличаться (§.115), как и чувственная идея (§.118). Однако если орган чувств устроен одинаково, но один и тот же объект воспринимается по-разному, то становится очевидным, что может возникнуть разное впечатление. Отсюда следует вывод о разнообразии как материальных, так и чувственных идей.

То, как мы воспринимаем объект, может значительно отличаться в зависимости от того, как устроены наши органы чувств. Например, если орган чувств устроен по-разному, один и тот же объект может вызывать разные материальные и сенсорные представления. Это проявляется в двух сценариях: во-первых, когда объект взаимодействует с органом в неизменном виде, а во-вторых, когда объект воспринимается по-другому из-за изменения структуры органа.

Этот принцип подтверждается оптическими исследованиями, которые иллюстрируют, как один и тот же объект может выглядеть по-разному в зависимости от того, как свет отражается от него и попадает в наши глаза. Наглядный пример этого можно наблюдать при использовании вогнутой линзы: предмет, находящийся на одинаковом расстоянии, кажется намного меньше, настолько, что взрослый человек может увидеть его похожим на ребенка. Такая вариативность восприятия подчеркивает важность строения органа чувств в формировании нашего опыта. Если посмотреть на человека, стоящего на вершине башни, невооруженным глазом, он покажется гораздо меньше, почти как мальчик. Эта разница возникает из-за того, как объект взаимодействует с нашими органами чувств. Представьте себе человека на вершине не очень высокой башни, увиденного через вогнутую линзу; это будет похоже на то, как если бы мы увидели его невооруженным глазом с вершины очень высокой башни. На то, как мы воспринимаем эту разницу, влияет как строение наших глаз, так и то, как объект расположен относительно нас. Так же как внешнее строение глаза влияет на наше зрение, существуют и внутренние факторы. Например, больной желтухой видит белые предметы желтыми из-за внутренних изменений в глазу. Эта концепция справедлива и для различных органов чувств. Например, ощущение прикосновения к ушибленному участку тела отличается от ощущения прикосновения к неповрежденному участку.

§. 124. Как избежать заблуждения об ощущениях.

Чувственная идея должна оставаться неизменной до тех пор, пока орган чувств функционирует одинаково и объект взаимодействует с ним одинаково (§. 122). Различия возникают только тогда, когда меняется либо орган, либо объект (§. 123). Поэтому мы можем заключить, что глаз функционирует правильно, если один и тот же объект, находящийся на том же расстоянии и в том же положении относительно глаза, освещен светом, достаточным для ясного и отчетливого видения, и появляется так же, как и раньше, при тех же условиях. Аналогично, орган чувств функционирует правильно, если объект взаимодействует с ним так же, как и раньше, заставляя его выглядеть так же, как и раньше. И наоборот, если мы подтверждаем, что орган чувств функционирует правильно, мы также можем сделать вывод, что тот же самый объект взаимодействует с органом таким же образом, появляясь так же, как и раньше. Однако если что-то изменилось и объект выглядит иначе, чем раньше, мы должны учитывать, что если объект взаимодействует с органом тем же способом, но наше сенсорное представление отличается, это указывает на то, что орган чувств функционирует не так, как раньше.

Теперь у нас есть достаточно принципов, чтобы выявлять и избегать сенсорных обманов, что означает различать видимость постоянных объектов и тех, которые таковыми не являются. Это различие имеет решающее значение, когда мы хотим извлечь знания из явлений. Яркий пример можно найти в «Кометографии» Гевелия, в частности, в книге 7, страница 363. Он отмечает, что в разное время мог видеть звезды шестой и седьмой величины невооруженным глазом при неизменно ясном небе. Он делает вывод, что его глаз был последовательно настроен с точки зрения его внутренних свойств. Поскольку неподвижные звезды не претерпели никаких заметных изменений за то короткое время, что он их наблюдал, их внутренние свойства оставались неизменными на протяжении всех его наблюдений. Кроме того, поскольку атмосферные условия были неизменны, а неподвижные звезды не изменили своего расстояния от Земли, внешние условия объектов также оставались неизменными. В конечном итоге, поскольку он мог четко видеть и различать звезды шестой и седьмой величины, сенсорное восприятие во время одного наблюдения было таким же, как и во время другого.

Таким образом, поскольку объект представляет глазу одну и ту же сенсорную идею одним и тем же способом, Гевелий сделал вывод – или, по крайней мере, читатель может сделать вывод – об одинаковом строении органа наблюдения. В это время самый зоркий и дотошный наблюдатель наблюдал Луну на одной и той же высоте и расстоянии от Земли с помощью одного и того же телескопа. Он заметил, что Луна и ее пятна не всегда выглядят одинаково яркими, четкими и ясными. Это привело его к выводу, что вокруг Луны или вблизи ее поверхности произошли какие-то изменения. Учитывая, что высота Луны над горизонтом, ее расстояние от Земли и атмосферные условия, через которые лучи света попадают в глаз, были неизменными, Луна должна была выглядеть одинаково. Однако, поскольку и Луна, и ее пятна не всегда выглядели одинаково яркими и четкими, сенсорное представление менялось с течением времени. Из этого наблюдения он сделал вывод, что объект, несмотря на то, что воспринимается глазом одинаково, представляет собой различные сенсорные идеи, что указывает на разнообразие самого объекта. Тот, кто внимательно проанализирует этот пример, не только оценит полезность принципов, которые мы отстаиваем, но и поймет, как правильно их применять – это очень важный навык, независимо от того, ищете ли вы скрытые истины или проверяете открытия, сделанные другими или самим собой.

§. 125. Источник ясности в чувственных идеях.

Когда движение, приложенное к сенсорным нервам, быстрее, чувственная идея становится яснее, и наоборот. Чувственные идеи – это представления, которые существуют в уме благодаря ощущениям (§ 95. Эмпирическая психология). Причина этих идей кроется в изменениях, происходящих в органах чувств под воздействием различных раздражителей (§. 65. Эмпирическая психология ощущений). Эти изменения помогают нам понять, почему одни чувственные идеи возникают вместо других (§. 56. Онтология). Чувственные идеи тесно связаны с физическими объектами (§ 114), и поэтому нам необходимо исследовать, почему в определенное время они могут проявляться четче, чем в другое (§ 112). Поскольку одни и те же нервные волокна должны последовательно передавать движение объекту, любые различия должны относиться к скорости этого движения; без этого нельзя установить никаких различий (§ 70. Онтология). Таким образом, если одна чувственная идея яснее другой, это свидетельствует о том, что движение, передаваемое сенсорным нервам, происходит быстрее. Кроме того, при наличии одних и тех же чувственных идей в органах чувств должны происходить одни и те же изменения, и соответственно эти изменения должны отражаться и в сознании (§ 86. Эмпирическая психология). Следовательно, если движение по сенсорным нервам происходит быстрее, то чувственная идея действительно должна быть более четкой.

Это явление иллюстрирует важный принцип. Все мы замечаем, что при ярком освещении один и тот же объект виден четче на одинаковом расстоянии, чем при тусклом. Например, при ярком дневном свете объект выглядит четче, чем в сумерках. Общеизвестно, что в первом случае от объекта в наши глаза отражается больше света, чем во втором. Большее количество света стимулирует волокна зрительного нерва быстрее, чем меньшее. Следовательно, когда нервные волокна стимулируются быстрее, наше зрение – и, как следствие, сенсорное восприятие – становится более четким. Если мы смотрим прямо на объект с одинакового расстояния, то одни и те же нервные волокна активируются светом, исходящим из одних и тех же точек объекта. Таким образом, разница в четкости зрения возникает потому, что в ярких условиях эти волокна получают больше световых лучей, чем в тусклых. Этот принцип применим и к другим нашим органам чувств.

Идея ощущения сохраняет ту же ясность, что и в другое время; это справедливо и для материальной идеи в мозгу. Следовательно, и производимое впечатление должно оставаться неизменным. Поскольку движение, вызываемое видимым объектом на органе чувств, одинаково, то и нервные волокна должны двигаться с одинаковой скоростью. Отсюда следует, что при одинаковой ясности чувственной идеи скорость движения по нервным волокнам также должна быть одинаковой. Установлено, что большая ясность сенсорной идеи соответствует большей скорости движения в органе чувств. Поэтому, если ясность сенсорной идеи увеличивается, движение по нервным волокнам также должно быть более быстрым. Это можно наблюдать в реальных явлениях. Например, когда мы смотрим на заходящее солнце, а затем быстро закрываем глаза, образ солнца на мгновение задерживается в нашем сознании, но с каждым разом представляется все менее ярким и в конце концов исчезает в темноте, напоминая черный диск. Поскольку в мозгу материальные идеи сосуществуют с сенсорными, очевидно, что движение солнца по нервным волокнам не прекращается мгновенно; напротив, оно постепенно уменьшается по интенсивности и скорости. Таким образом, по мере того как наш ум воспринимает все менее отчетливый образ солнца, движение, вызываемое органом, становится все более медленным.

Мы ясно понимаем, как чувственные идеи могут быть объяснены через изменения в наших органах чувств. Душа, чья сущность и природа связаны со Вселенной и органическим телом в материальном мире, принципиально предназначена для переживания той или иной ясности чувственных идей.

§. 126. Связь между чувственными идеями и материальными факторами.

Материальные идеи возникают в результате движения сенсорной информации к мозгу. Если нервные волокна быстрее стимулируются каким-либо объектом, то материальная идея также должна отражать это более быстрое движение. Таким образом, когда материальная идея формируется за счет более быстрого движения, соответствующая чувственная идея становится более четкой. Если мы наблюдаем более четкую чувственную идею, то материальная идея также должна быть связана с этим более быстрым движением. У нас есть все основания связывать эти идеи с материальным миром, поскольку они возникают из получаемых нами впечатлений. Эта связь будет важна для понимания того, как работает воображение и как наш интеллект действует в отношении этих идей. Поэтому ошибочно думать, что мы представляем лишние сведения.

§. 127. Различие идей.

Когда различные сенсорные части вызывают движение по разным нервным волокнам, возникающая сенсорная идея становится отчетливой. Если движение возникает в различных сенсорных областях через различные нервные волокна, то ясно, что часть сенсорной системы, ответственная за движение в нервных волокнах А, не влияет на движение в нервных волокнах В. Это означает, что движение все еще может происходить в нервных волокнах А, даже если нет движения в нервных волокнах В. Опыт показывает, что возможно, чтобы только одна часть действовала на нервные волокна А, а другая не влияла на нервные волокна В. Представьте, что вы смотрите через крошечное отверстие в листе бумаги; по мере того как ваши глаза удаляются от этой точки, поле зрения сужается, а один и тот же луч света проходит и через центр отверстия, и через ваш зрачок. Таким образом, движение в нервных волокнах А соответствует своей особой идее, так же как движение в нервных волокнах В соответствует своей собственной идее (§ 90 Psychol. empir.). Таким образом, сенсорная идея является отдельной, если на нее влияют движения от разных сенсорных частей по разным нервным волокнам.

У нас есть четкое объяснение того, когда сенсорные идеи становятся отчетливыми, показывающее, что они скорее разделены, чем спутаны, особенно когда мы рассматриваем, как изменения в наших органах чувств могут их прояснить. Если мы предположим, что нервные волокна стимулируются со скоростью, необходимой для возникновения четкой сенсорной идеи, то это станет очевидным без дальнейших объяснений.

§. 128. Путаница сенсорных идей и их разнообразие возникают из-за того, что они накладываются друг на друга.

Когда разные части органа чувств одновременно стимулируют одни и те же нервные волокна, получаемая в результате материальная и сенсорная идея отличается от той, которая возникла бы в результате индивидуальных действий этих частей. В этом случае сенсорная идея становится запутанной. Например, если две разные части, А и В, одновременно стимулируют одни и те же нервные волокна, то результирующее впечатление должно отличаться от того, которое возникло бы, если бы только одна из них действовала на эти волокна. Таким образом, впечатление, возникающее при совместном воздействии А и В на нервные волокна N, будет отличаться от впечатления, возникающего при воздействии на те же волокна либо А, либо В в одиночку (§.112). Поэтому в первом сценарии материальная идея (§.115) будет отличаться, а следовательно, и сенсорная идея (§.120), от материальных и сенсорных идей отдельных частей A и B.

Если сенсорные идеи разных частей различны, мы можем определить их формы, размеры и положения по отношению друг к другу (§.93). Однако когда сенсорная идея, возникающая в результате совместного действия частей A и B в одних и тех же нервных волокнах, отличается от идей, соответствующих каждой части в отдельности, мы уже не можем различать их формы, размеры и положения; таким образом, сенсорная идея, присутствующая в уме, в этом случае становится запутанной (§.94). Если идеи частей А и В воспринимаются в спутанном виде через их отдельные ощущения, они все же отличаются от спутанной идеи, соответствующей каждой из них, благодаря различным изменениям, вызванным действием каждого органа чувств (§.90 Psychol. empir.). Поэтому, когда при одновременном действии в одних и тех же нервных волокнах возникает другая идея по сравнению с теми, которые соответствуют каждой из них при единичных действиях, мы уже не можем их различить, хотя каждая отдельно воспринятая идея могла бы быть ясно выражена. Из этих путаных частичных восприятий возникает другое путаное восприятие (§ 39 Psychol. empir.).

Это дает нам объяснение, почему некоторые вещи воспринимаются сбивчиво, и поясняет, когда это происходит: для разума важно, чтобы сенсорные идеи объяснялись изменениями в органе чувств. Кроме того, это положение иллюстрируется предыдущими примерами, связанными с составными цветами, которые помогают прояснить сбивчивые восприятия (§ 97).

§. 129. Когда объект воспринимается либо смутно, либо вообще не воспринимается. Если что-то не успевает вызвать движение в сенсорных нервах, оно явно не воспринимается. Однако если движение слишком медленное, оно воспринимается с трудом, если вообще воспринимается. В самом деле, если сенсорная сила недостаточно сильна, чтобы произвести неясное впечатление на сенсорные нервы, и в органе чувств не происходит никаких изменений вследствие этого действия, то восприятие не может возникнуть в уме (§ 62 Psychol. ration. и § 24 Sus non percipia. Psychol. empir.). Таким образом, объект вообще не воспринимается. С другой стороны, если движение, приложенное к сенсорным нервам, очень медленное, то оно возникает, так как его скорость довольно мала, что само собой разумеется. Если это движение минимально, то и ясность чувственной идеи должна быть минимальной (§ 125). Поскольку ясность восприятия необходима нам для того, чтобы узнавать и отличать ощущаемое от других раздражителей (§. 31 Psychol. empir.), то при очень медленном воздействии движения на сенсорные нервы ощущаемое уже не узнается и не может быть адекватно отделено от других воспринимаемых предметов. Поэтому при различных степенях медлительности ощущаемое воспринимается смутно, если вообще воспринимается (§ 32 Psychol. empir.). У нас есть четкая причина, почему ясность нашего восприятия постепенно уменьшается и в конце концов становится неясной, а то и вовсе исчезает. Примеры, взятые из видимых явлений, не только иллюстрируют всю теорию ощущений, но и проливают свет на текущее предложение. Таким образом, мы считаем ценным применить эту общую теорию именно к зрению, тем более что эта связь позволяет метафизике и оптике осветить друг друга. Кроме того, эта общая теория играет важную роль в телеологии, где нам необходимо объяснить строение органов чувств, как было показано в прошлом.

§. 130. Заключение образа в глазу.

Когда в глазу формируется искаженное видимое изображение, возникающая идея ясна; если же изображение не формируется, ясность невозможна. Это происходит потому, что нервные волокна расширяются, создавая слой сетчатки, что подтверждается анатомическими исследованиями. Когда изображение предмета запечатлевается на сетчатке, лучи от одной и той же видимой точки сходятся в одном и том же месте сетчатки (§ 76 Оптик.). Таким образом, изображение возникает из различных движений, внушаемых различными искаженными сенсорными частями через различные нервные волокна, что приводит к четкой видимой идее (§. 127).

Теперь рассмотрим, как свет, проникающий через зрачок, рассеивается по сетчатке при попадании в зрачок. Поскольку луч может быть испущен из излучающей точки в любую точку, где можно провести прямую линию (§ 60 Optic.), любая видимая точка из противоположного глаза посылает луч в любую точку зрачка. Следовательно, свет от каждой точки объединяется в зрачке, и, таким образом, в обсуждаемом нами сценарии тот же самый эффект будет происходить в сетчатке.

Если бы нервные волокна получали одновременное движение от каждой видимой точки или, точнее, от очень крошечных частей, то видимая идея стала бы запутанной и совершенно отличной от идей отдельных частей. Это означает, что мы не смогли бы распознать или отличить их друг от друга, в результате чего получилась бы нечеткая идея. В самом деле, если лучи от разных видимых точек смешаются в глазу, то отражение уже не будет передавать полную картину излучающих точек, а значит, не будет сформировано никакого образа. Таким образом, без изображения наше зрение не будет отчетливым. Для того чтобы видимая идея была четкой, на сетчатке должно сформироваться изображение. Это дает нам причину, по которой видимое изображение должно быть создано в глазу, что, в свою очередь, объясняет все строение глаза. Стоит отметить, что «Оптику», о которой здесь идет речь, можно найти в третьем томе «Элементов универсальной математики».

§. 131. Источники идей о видимых вещах.

Идеи, которые мы имеем о видимых вещах, могут быть объяснены образами этих вещей, какими они предстают перед нашими глазами. Это значит, что на основе этих образов мы можем понять, почему видимые объекты представляются нам одним способом, а не другим. Изображения формируются в наших глазах с помощью световых лучей, которые исходят из одной и той же точки на объекте и сходятся в определенной точке на сетчатке (§ 75 Optic.). Эти лучи также несут информацию о движении к нашим нервным волокнам, а значит, изменения, которые мы видим в глазах, зависят от этих лучей. Таким образом, поскольку видимая идея может быть объяснена таким образом, что существует в нашем сознании, или оно признает достаточную причину для нее (§ 85 Psychol. empir.); видимая идея также должна быть объяснима через ее образ в глазу, то есть этот образ должен содержать причину, почему объект представлен именно таким, а не другим образом.

Здесь мы находим объяснение тому, почему видимая идея может быть понята через образ, сформированный в глазу. Как и другие сенсорные ощущения, видимые идеи могут быть объяснены материальными концепциями в мозге. Эти материальные понятия возникают из впечатлений или движений, которые регистрируются нервными волокнами в наших органах чувств. Таким образом, и видимые идеи, и другие сенсорные впечатления могут быть поняты через эти впечатления. В глазу впечатление полностью зависит от изображения, которое формируется на сетчатке, как было показано в текущем обсуждении. Таким образом, видимая идея также объясняется через изображение, наблюдаемое в глазу. Однако суть видимой идеи заключается не только в самом образе; она включает в себя непосредственную связь с впечатляемым видом и, следовательно, более широкий контекст материальной идеи. Объясняя видимую идею, мы, как правило, обращаемся к образу, а не к материальному понятию, потому что образ легче распознать, а материальное понятие – нет. Строго говоря, ни в глазу, ни в камере-обскуре видимое изображение не формируется; скорее, лучи света отражаются таким образом, что кажется, будто формируется изображение, отражающее свет обратно на себя. В конце концов, достаточно понять, что мы имеем в виду, когда говорим, что в глазу формируется видимое изображение.

§. 132. Ясность зрения.

Когда изображение в глазу четко очерчено, видимая идея становится ясной. Если изображение, формируемое в глазу, четкое, то множество световых лучей сходятся в одной точке сетчатки; если же оно менее четкое, то это делает меньшее количество лучей (§ 75 Оптик.). Следовательно, большее количество лучей вызывает более быстрый ответ в нервных волокнах по сравнению с меньшим количеством лучей. Таким образом, когда видимое изображение четкое, нервная реакция происходит быстрее, чем когда оно менее четкое. Это означает, что видимая идея яснее, когда образ хорошо очерчен, чем когда он не очерчен (§ 125).

Чтобы изображение было четким в глазу, многие лучи должны исходить из одной и той же точки объекта, то есть объект должен быть ярко освещен. Это объясняет, почему четкость зрения зависит от количества света; при уменьшении света четкость зрения снижается. Опыт показывает, что в сумерках четкость зрения значительно снижается и постепенно исчезает по мере приближения темноты. Поэтому мы освещаем микроскопические объекты ярким светом, чтобы повысить четкость наших наблюдений.

§. 133. Понимание отчетливого видения.

Когда изображения отдельных видимых частей, составляющих образ, ясны, видимая идея отчетлива. Однако если они недостаточно ясны, то идея недостаточно отчетлива. Если образы этих частей ясны, то ясны и соответствующие им идеи (§ 132). Таким образом, идея всего видимого образа строится из ясных компонентов (§ 40 Psychol. empir.). Поэтому она отчетлива (§. 41 Psychol. empir.).

С другой стороны, если образы отдельных частей недостаточно ясны, то и их представления будут лишены ясности (§. 132). В результате мы не можем адекватно распознать и отличить друг от друга различные видимые части (§. 31 Psychol. empir.). Следовательно, видимая идея не является достаточно отчетливой (§ 38 Psychol. empir.).

Эта пропозиция весьма полезна… Оно проясняет, почему видимая идея должна быть одновременно ясной и отчетливой и как она может быть ясной, даже если не является отчетливой. Причина отчетливого видения опирается на ясную причину, которая действует как конкретное определение общего. Изображение становится отчетливым, когда лучи от разных частей объекта направляются на разные участки сетчатки (5.127); оно считается ясным, когда несколько лучей исходят из одной и той же точки видимого объекта и сходятся на одной и той же части сетчатки (§.132). Понятно, что для того, чтобы мы могли воспринимать что-то зрительно, лучи из разных точек должны сходиться в достаточном количестве в разных местах сетчатки. Когда это происходит, в глазу формируется четкое и ясное изображение. Понимание различий между идеями и понятиями, с которыми они совпадают, имеет решающее значение для логики и всех отраслей философии. Поэтому полезно изучить этот вопрос более глубоко. Ярчайший свет наблюдается, когда мы исследуем изменения, происходящие в глазу. Это понятие особенно важно при использовании микроскопов и телескопов. С помощью этих приборов изображения видимых объектов увеличиваются, что позволяет направить лучи, которые раньше путались в глазу, на определенные участки сетчатки. В результате изображение становится более четким и ясным, чем раньше. Однако, несмотря на то что общее количество света остается прежним, после перенаправления на один и тот же нерв сетчатки попадает меньше лучей, что приводит к снижению четкости. Таким образом, хотя изображение становится более четким, оно может казаться менее ясным. Четкость может снизиться до такой степени, что объекты, которые раньше были неразличимы из-за путаницы лучей, теперь становятся совершенно неузнаваемыми. Поэтому результирующее изображение получается менее четким, чем если бы оно было меньше. Это наблюдение особенно важно при микроскопических исследованиях.