Текст книги "Преступление геноцида. Монография"

§ 2. Преступление геноцида в уголовном праве отдельных государств

Согласно ст. V Конвенции 1948 г., для введения в силу ее положений, «договаривающиеся стороны обязуются провести необходимое законодательство, каждая в соответствии со своей конституционной процедурой, и, в частности, предусмотреть эффективные меры наказания лиц, виновных в совершении геноцида». Имплементация норм Конвенции в национальном (внутреннем) уголовном законодательстве государств – участников Конвенции 1948 г. происходит по-разному. Полагаем, что можно говорить о следующих группах государств, предусмотревших в своем законодательстве ответственность за преступление геноцида.

1. Государства, в которых ответственность за геноцид непосредственно предусмотрена в национальных уголовных законах (кодексах). К таким государствам, например, Н. А. Шулепов относит государства, в которых «УК признается, как и в России, единственным источником уголовного права» (Азербайджан, Армения, Белоруссия, Болгария, Грузия и др.) ⁷¹». В них ответственность за геноцид устанавливается, как правило, в единственной статье УК.

Однако есть государства, в национальном законодательстве которых ответственности за преступление геноцида посвящено несколько статей. Например, в федеральном УК Австралии ответственность за геноцид установлена в ст. 268.3–268.7. В каждой из этих статей содержатся самостоятельные составы преступления геноцида: связанного с убийством (ст. 268.3); связанного с причинением серьезных телесных повреждений или умственного расстройства (ст. 268.4); связанного с умышленным созданием жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение ее (ст. 268.5); в виде мер, рассчитанных на предотвращение деторождения (ст. 268.6); связанного с насильственной передачей детей (ст. 268.7) ⁷².

2. Государства, в уголовном законодательстве которых самостоятельная ответственность установлена не только за геноцид, заговор с целью совершения геноцида, подстрекательство (прямое и публичное) к совершению геноцида, покушение на совершение геноцида и соучастие в геноциде⁷³, как того предусматривает Конвенция 1948 г., но и за иные формы неоконченного геноцида и соучастия в нем. Например, в УК Азербайджана (ст. 104) ⁷⁴ и УК Австрии (абз. 2 § 321) ⁷⁵ имеется состав сговора на совершения геноцида, а в УК Болгарии (ч. 2 ст. 416) ⁷⁶ и Польши (§ 3 ст. 118) ⁷⁷ – состав приготовления к совершению геноцида. Кроме того, по УК Болгарии подлежит наказанию лицо, которое сознательно допускает такую ситуацию, что его подчиненные совершают данное преступление (ст. 41).

3. Государства, в уголовном законодательстве которых выделяется не только основной состав геноцида, но также квалифицированный геноцид. Например, по УК Македонии (ст. 408) квалифицирующим признаком признается создание организованной группы с целью совершения геноцида⁷⁸.

4. Государства, в уголовном законодательстве которых определение геноцида является более широким, чем в Конвенции 1948 г. Происходит такое расширение состава геноцида двумя способами:

– путем дополнения групп населения, охраняемых от геноцида⁷⁹;

– путем введения новых форм геноцида.

Так, ст. 71 Уголовного закона Латвии относит к геноциду «умышленное действие с целью полного или частичного уничтожения» не только национальной, этнической, расовой или религиозной группы, но и «социальной группы людей, группы людей определенных общих убеждений»⁸⁰. Согласно ст. 127 УК Республики Беларусь, геноцид образуют «действия, совершаемые с целью планомерного уничтожения полностью или частично» как названных в Конвенции 1948 г. групп людей, так и группы, определенной на основе «любого другого произвольного критерия»⁸¹. Статья 318 УК Канады под геноцидом понимает уничтожение «определенной группы», которой считается «любая часть населения, которая отличается цветом кожи, расой, религией, этническим происхождением или сексуальной ориентацией»⁸².

В вопросе о расширении групп людей, охраняемых от преступления геноцида, мы согласны с мнением С. М. Кочои, который пишет следующее: «Действительно, исключение из Конвенции упоминания о других группах людей сужает сферу ее применения. Однако не следует забывать, при каких исторических условиях принималась Конвенция. Государства, подписавшие ее, не хотели давать кому-либо повод для вмешательства в будущем в их внутренние дела. Им удобнее было обвинять побежденный фашизм и нацизм в геноциде, но не более того. И если сегодня какое – либо государство устанавливает ответственность за убийства и тому подобные действия других, не названных в Конвенции 1948 г. групп людей, то это следует лишь приветствовать. Однако называть такие действия геноцидом в смысле Конвенции сомнительно»⁸³.

Что касается расширения форм геноцида, то оно имеет место, например, в УК Испании (ст. 607), в котором ответственность установлена также за «сексуальное нападение» на членов национальной, этнической, расовой или религиозной группы, за причинение им любого «телесного повреждения», за деяния, приведшие к «вынужденному переселению», «изменению образа жизни или насильственному перемещению их в другую группу», за распространение «любым способом идей и положений, которые отрицают или оправдывают» геноцид, либо «имеют своей целью восстановить режим и институты, которые защищают приемы геноцида»⁸⁴. В УК Австралии (ст. 268.4) к объективным признакам геноцида отнесены также пытки, изнасилования, жестокое или унизительное обращение.

5. Государства, в которых уголовная ответственность за геноцид установлена в специальных правовых актах. К ним можно относить Данию, Израиль, Италию, Канаду и ряд других государств. Так, в 2002 г. в ФРГ был принят Международный уголовный кодекс (далее – МУК), который в § 6 предлагает определение геноцида, в целом совпадающее с его определением в Конвенции 1948 г. При этом, согласно § 1 МУК, данный закон применяется «также тогда, когда деяние было совершено за границей и не имеет отношения к территории страны»⁸⁵. Таким образом, МУК устанавливает универсальную юрисдикцию в отношении преступления геноцида. Это означает, что ответственность за геноцид по германскому закону наступает:

а) независимо от гражданства виновного;

б) независимо от места его совершения.

6. Государства, в уголовном законодательстве которых имеются нормы, разъясняющие содержание отдельных понятий, связанных с геноцидом. Так, в Своде законов США (§ 1091, ч. 1, разд. 18) отмечается, что геноцид возможен не только в военное время, но и в мирное время, а также содержатся нормы, разъясняющие такие термины, как «этническая группа», «национальная группа», «расовая группа», «религиозная группа», «дети» и т. д. (§ 1093) ⁸⁶.

Итак, все государства по вопросу о понятии геноцида условно можно разделить на две группы:

а) государства, в законодательстве которых определение преступления геноцида не отличается от его определения в Конвенции 1948 г.;

б) государства, которые пошли по пути модификации определения преступления геноцида, чаще всего – его расширительного толкования.

Мы разделяем позицию государств первой группы. Причем не имеет значения тот факт, в каком законе это сделано: в УК, в дополнительном правовом акте или путем ссылки на соответствующие статьи Конвенции о геноциде 1948 г. Главное, что эти государства исходят из буквы указанной Конвенции. Единственное, в чем действительно могут быть расхождения, – это санкции.

Однако наряду с изложенным следует отметить, что имеется небольшая группа государств, в национальном законодательстве которых самостоятельная ответственность за преступление геноцида до сих пор не предусмотрена. К таким государствам относится Республика Ирак.

Первым уголовным кодексом Ирака считается состоящий из 330 статей «Багдадский уголовный кодекс» 1918 г., введенный в действие английскими оккупационными властями с 1 января 1919 г.⁸⁷ В 1969 г., сразу же после переворота, совершенного партией Арабского социалистического возрождения («Баас»), был принят новый Уголовный кодекс Республики Ирак (далее – УК РИ), который в первую очередь резко увеличил количество преступлений, наказуемых смертной казнью (при этом УК РИ не допускал возможности замены смертной казни пожизненным тюремным заключением).

К источникам уголовного права относились также резолюции Совета революционного командования (СРК) ⁸⁸ Ирака, возглавляемого сначала Ахмедом Хасаном аль-Бакром, а затем (после его отстранения от власти в 1979 г.) – С. Хусейном. Данный орган власти сам издавал акты (имеющие силу закона), вводящие смертную казнь за те или иные преступления. Причем вопреки нормам УК РИ, некоторые из актов, вводящих наказуемость, имели обратную силу⁸⁹.

Власть широко использовала не только смертную казнь. Был увеличен максимальный размер тюремного заключения – с 15 до 25 лет. Все эти и другие обстоятельства имели своей целью укрепление диктаторского режима внутри страны, развязывания террора против собственного народа. По обоснованному мнению Мухаммеда Мехди Мухаммеда, Ирак во главе с С. Хусейном был типичной восточной деспотией и в его уголовном праве проявлялась «своеобразная преемственность законов Хамураби»⁹⁰.

В Ираке ответственность за воинские преступления предусматривал Уголовный кодекс Народной армии 1984 г., а уголовные наказания для несовершеннолетних – Специальный закон 1983 г. После свержения режима С. Хусейна действие УК РИ 1969 г. не было отменено. П. Бремер, руководитель Временной коалиционной администрации Ирака (май 2003 г. – июль 2004 г.), распорядился лишь внести определенные коррективы в ряд статей кодекса. Так, в его Указе № 7 от 10 июня 2003 г. признавалось, что иракский режим использовал УК «в качестве инструмента репрессий и нарушения международно-признанных стандартов в области прав человека». В связи с этим были приостановлены следующие статьи УК Ирака⁹¹:

– ст. 200 (предусматривающая тюремное заключение на 7 лет за оскорбление Президента или его представителя);

– ст. 225 (предусматривающая смертную казнь за преступления против партии «Баас»).

Только с письменного разрешения Временной администрации могли возбуждаться судебные разбирательства по преступлениям, предусмотренным рядом статей УК:

– ст. 156–189 (преступления против внешней безопасности государства);

– ст. 190–195, 198, 199, 201–219 (преступления против внутренней безопасности государства);

– ст. 223–224, 226–228 (преступления против государственной власти);

– ст. 229 (оскорбление государственного служащего).

В настоящее время основным источником иракского законодательства, в том числе уголовного, является исла: «ни один закон не может быть принят, если он противоречит установленным нормам ислама»⁹², – гласит ст. 2 действующей Конституции Ирака (2005 г.).

Источником уголовного права следует считать также нормы и принципы данной Конституции, предусмотренные, в частности, следующими ее статьями:

– ст. 7: «Деятельность любых организаций или группировок, использующих в своей деятельности, оправдывающих или пропагандирующих расизм, терроризм, такфир⁹³, этнические чистки и подстрекательство к подобным действиям, в том числе саддамовской партии «Баас» и ее символика, к каким бы названиям она ни прибегала, запрещена. Государство привержено борьбе с терроризмом во всех его проявлениях и будет стремиться к защите своей территории от превращения ее в базу, место передвижения или арену для террористической деятельности»;

– ст. 13: «Федеральная Конституция является основным высшим законом Ирака. Она действует на всей без исключения территории страны. Никакой закон, противоречащий данной Конституции, не может быть принят, любые положения региональной конституции или другого правового акта, противоречащие Федеральной Конституции, рассматриваются как недействительные»;

– ст. 15: «Каждый имеет право на жизнь, личную безопасность и свободу и не может быть лишен этих прав или ограничен в их осуществлении, кроме случаев, предусмотренных законом и на основании решения соответствующего судебного органа»;

– ст. 17: «Неприкосновенность жилища защищается. Никто не может проникать в жилище, производить обыск или другим способом нарушать его неприкосновенность, за исключением случаев принятия судебного решения на основании закона»;

– ст. 19: «Не может быть преступления и наказания, кроме предусмотренных законом. Не может быть наказания, кроме как за действия, которые рассматриваются законом как преступные в момент их совершения. Никакое наказание за преступление не может быть более тяжким, чем то, которое предусмотрено на момент его совершения. Уголовные законы не имеют обратной силы, за исключением случаев, когда они облегчают положение обвиняемого»;

– ст. 21: «Политическое убежище не может быть предоставлено лицам, обвиняемым в совершении международных или террористических преступлений, а также лицам, нанесшим ущерб Ираку»;

– ст. 35: «Никто не может быть задержан или подвергнут допросу без судебного решения. Все виды пыток, психологического или физического воздействия, а также бесчеловечного обращения запрещены. Признательные показания, полученные в результате принудительных действий, под пытками или угрозами их применения, не признаются действительными, а пострадавшая сторона имеет право на возмещение любого физического или психологического ущерба, который она понесла»;

– ст. 58: Совет представителей освобождает Президента республики от должности «за совершение государственной измены»);

– ст. 70: Президент республики предоставляет специальное помилование по рекомендации премьер-министра, за исключением лиц, обвиненных по частным искам, а также лиц, «обвиняемых в международных преступлениях, терроризме, финансовой или административной коррупции или преступлении против прав личности»; «утверждает смертные приговоры, вынесенные соответствующими судами»).

Ныне действующий УК РИ состоит из 506 статей, объединенных в 4 части (книги):

1) «Общие положения» (ст. 1–156);

2) «Преступления против общественного благосостояния» (ст. 156–404);

3) «Преступления против личности» (ст. 405–486);

4) «Нарушения» (ст. 487–502).

Завершают УК РИ «Организационные правонарушения» (ст. 503) и «Заключительные положения» (ст. 504–506).

Согласно Общей част УК РИ, уголовные преступления делятся на три категории: преступления (фелонии), проступки (мисдиминоры) и нарушения (параграф). В свою очередь все преступления по своему характеру делятся на политические и общеуголовные (ст. 20 УК РИ). Политическим признается преступление, которое совершается по политическому мотиву или нарушает политические права как государственного деятеля, так и частного лица. Все остальные преступления считаются общеуголовными.

Не признаются политическими следующие преступления (даже в случае их совершения по политическому мотиву):

(а) преступления, совершенные с корыстным или низменным мотивом;

(b) преступления, затрагивающие внешнюю безопасность государства;

(c) умышленное убийство и покушение на убийство;

(d) покушение на жизнь главы государства;

(e) терроризм;

(f) кражи, хищения, подделки, нарушение доверия, мошенничество, взяточничество и изнасилование.

Согласно ст. 85 УК РИ, основными видами наказания являются:

1) смертная казнь;

2) пожизненное лишение свободы;

3) лишение свободы на определенный срок;

4) каторга;

5) арест;

6) штраф;

7) помещение в учреждение для молодых преступников;

8) помещение в исправительное учреждение.

В Ираке при режиме С. Хусейна смертная казнь была предусмотрена за 200 преступлений (тогда как в прежнем УК – «Багдадском» – таких преступлений было всего 27) ⁹⁴. Она была предусмотрена за многие политические преступления (членство в запрещенных партиях и организациях, ведение в армии запрещенной политической деятельности и т. д.), а также общеуголовные преступления (контрабанда валюты и золота, подделка официальных документов и др.). В ноябре 1988 г. Указом СРК была введена смертная казнь за публичное и грубое оскорбление Президента республики или его заместителя, членов СРК, партии «Баас», Национального совета (парламента) или Правительства. В 1996 г. перечень преступлений, наказуемых смертной казнью, расширился 18 преступлениями, в том числе кражей транспортных средств и подделкой валюты. В 2001 г. смертная казнь была введена за проституцию, гомосексуализм, инцест и изнасилование. Смертной казнью наказывались также лица, обвиненные в экономических преступлениях. Так, 26 июля 1992 г. по обвинению в спекуляции были казнены 42 предпринимателя и торговца. Несмотря на установленный в Уголовно-процессуальном кодексе Ирака запрет на назначение смертной казни в отношении лиц, не достигших 20 лет, в 1982 г., после покушения на С. Хусейна, были казнены 20 несовершеннолетних лиц.

В годы тирании жертвами внесудебных казней и насильственных исчезновений стали десятки тысяч людей, при этом официально в Ираке ежегодно производились сотни казней. Так, за один лишь период с 1980 по 1983 г. международные организации зафиксировали более 800 казней, а в ноябре – декабре 1987 г. – 360 казней, в основном за ведение ненасильственной политической деятельности⁹⁵. Смертные приговоры исполнялись через повешение или расстрел, как правило публично. Львиная доля таких приговоров выносилась специальными судами, которые находились вне рамок системы общих судов. Главный из таких судов – учрежденный в 1968 г. постоянный Революционный суд, приговоры которого были окончательными, не подлежащими обжалованию или кассации. Кроме данного постоянного суда, СРК Ирака периодически создавал специальные суды безопасности по принципу ad hoc, которые рассматривали дела определенных категорий обвиняемых: шпионов, изменников и др. При этом рассмотрение дел в таких судах было закрытым⁹⁶.

После свержения режима С. Хусейна Указом Временной коалиционной администрации (секция 3) применение смертной казни временно было приостановлено. Она в качестве максимального наказания за отдельные преступления была заменена пожизненным тюремным заключением (также был сокращен максимальный срок тюремного заключения и запрещены пытки и жестокие, унижающие человеческое достоинство или представляющие собой бесчеловечное обращение наказания) ⁹⁷. Однако Временное правительство Ирака Декретом № 3 от 8 августа 2004 г. восстановила смертную казнь (прежде всего из-за огромного количества терактов, волна которых прокатилась по стране).

В действующей редакции УК РИ смертная казнь назначается за следующие преступления (предусмотренные ст. 190–197, 349, 351, 354, 355, 406, 421–423 УК Ирака):

– умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах;

– убийство;

– преступления, влекущие смерть (поджог, торговля людьми, вооруженный грабеж, инцест и т. д.);

– террористические преступления, повлекшие смерть;

– террористические преступления, не повлекшие смерть;

– изнасилование;

– похищение человека;

– незаконный оборот наркотиков, повлекший смерть;

– незаконный оборот наркотиков, не повлекший смерть;

– измена;

– шпионаж.

Смертная казнь может быть назначена также за ряд преступления, предусмотренные Военно-уголовным кодексом Ирака 2007 г. Смертная казнь приводится в исполнение через повешение (ст. 86 УК РИ). Она может быть заменена пожизненным тюремным заключением или заключением на срок не менее 15 лет (ст. 132 УК РИ). Если наказанием за преступление является пожизненное тюремное заключение, то допускается назначение за него смертной казни (ст. 136 УК РИ).

Однако смертная казнь не является обязательным или автоматически назначаемым наказанием. Суд вправе ее и не назначать, например если признает в соответствии со ст. 130 УК РИ некоторые обстоятельства смягчающими (например, душевную болезнь, умственную отсталость, наличие у осужденной женщины малолетних детей и т. д.). Кроме того, УПК Ирака исключает назначение смертной казни лицам, не достигшим 20 лет (ст. 12), а смертная казнь в отношении беременной женщины не приводится в исполнение до родов и после родов в течение 4 мес. (ст. 287).

В соответствии со ст. 286 УПК Ирака, все смертные приговоры, поддержанные Кассационным судом, должны быть переданы на утверждение Президенту республики. Однако ст. 6 Декрета № 3 от 2004 г. внесла поправки в ст. 285 и 286 УПК, согласно которым в качестве исключения из предыдущего положения исполнение любого смертного приговора должно быть одобрено премьер-министром в дополнение к его утверждению Президентским советом (куда входят Президент и два вице-президента Ирака).

Следует подчеркнуть, что сама Конституция Ирака запрещает «лишение или ограничение права на жизнь», кроме случаев, когда это предусмотрено законом и имеется решение компетентного суда. Согласно п. 8 ст. 73 Конституции, смертные приговоры должны быть утверждены Президентом Ирака⁹⁸. Он может смягчить наказание или помиловать осужденных, кроме тех, кто осужден за коррупцию, терроризм и международные преступления. Согласно официальным данным, в настоящее время большинство приговоренных к смертной казни в Ираке (98 %) – иностранцы, осужденные за терроризм в составе «Аль-Каиды» и связанных с ней организаций⁹⁹.

Особенную часть УК РИ составляют книги (части) 2 и 3. Первая из них – «Преступления против общественного благосостояния» – включает в себя следующие разделы:

– «Преступления против внешней безопасности государства» (ст. 156–189);

– «Преступления против внутренней безопасности государства» (ст. 190–222);

– «Преступления против государственной власти» (ст. 223–232);

– «Преступления, причиняющие вред правосудию» (ст. 233–273);

– «Преступления против общественного доверия» (ст. 274–306);

– «Преступления, состоящие в нарушении собственных обязательств» (ст. 307–341);

– «Преступления, ставящие под угрозу общественность» (ст. 342–369);

– «Социальные преступления» (ст. 370–392);

– «Моральная непристойность – общественный этикет» (ст. 393–404).

Книга (часть) 3 УК РИ включает в себя следующие разделы:

– «Преступления против жизни и физической безопасности других» (ст. 405–420);

– «Преступления, затрагивающие свободу личности и лишающие такой свободы» (ст. 421–486).

Представляется, что современный Ирак нуждается в принятии нового УК или по меньшей мере в новой редакции действующего УК. При любом варианте УК РИ должен содержать статью о преступлении геноцида. Полагаем, что ею должна начинаться Особенная часть, как это имеет место в уголовных кодексах многих государствах (Литвы, Франции и др.). Данная статья, в частности, по примеру УК РФ (ст. 357) должна текстуально воспроизводить определение преступления геноцида, содержащееся в Конвенции 1948 г. Как известно, Конвенция 1948 г. (ст. V) требует от национальных законодателей «предусмотреть эффективные меры наказания» лиц, виновных в совершении преступления геноцида. Следует отметить, что законодательство отдельных государств предусматривает максимально строгое и абсолютно определенное наказание за преступление геноцида. Такой подход демонстрируют, например, французские и германские законодатели. Преступление геноцида, согласно ст. 211.1 УК Франции, наказывается «пожизненным уголовным заключением»¹⁰⁰, а в соответствии с § 6 Международного уголовного кодекса ФРГ 2002 г., – «пожизненным лишением свободы» (однако при «менее тяжких случаях», к которым указанный кодекс относит все формы геноцида, кроме геноцида посредством убийства, «наказанием является лишение свободы на срок не менее 5 лет») ¹⁰¹. В этой связи полагаем, что дифференциация ответственности за преступление геноцида, имеющая место в законодательстве отдельных государств, заслуживает поддержки. Например, по УК Испании (ст. 607) наиболее строгое наказание назначается за убийство члена национальной, этнической, расовой или религиозной группы, менее строгое – за остальные действия, составляющие объективную сторону геноцида¹⁰².

В УК РИ, по нашему мнению, смертная казнь безальтернативно должна быть предусмотрена только за преступление геноцида (а также террористические преступления) в форме убийства. В остальных случаях преступление геноцида должно наказываться альтернативно пожизненным лишением свободы или смертной казнью. Наше предложение учитывает военно-политические и криминальные реалии современного Ирака.

Дело в том, что здесь, на земле Древней Месопотамии, где зарождались цивилизации (мидийская, ассирийская, халдейская и др.), с лета 2014 г. утвердилась человеконенавистническая власть «халифата» – «Исламского государства», жестокость которой по отношению к немусульманскому (несуннитскому) населению не имеет аналогов. Мы согласны с мнением о том, что в августе 2014 г. на подконтрольных «халифату» землях (север Ирака) было совершено преступление геноцида в отношении древнейшей религиозной общины мира – езидов¹⁰³. Но мы также считаем, что под угрозой исчезновения находятся и другие религиозные группы Ирака, прежде всего христиане (халдеи и ассирийцы). Пока не будет устранена угроза физического уничтожения групп (религиозных и национальных), населяющих Ирак, мы считаем, что в УК РИ должна быть предусмотрена смертная казнь за преступление геноцида. При этом должна быть исключена возможность амнистирования федеральной властью виновных в совершении такого преступления. Следует напомнить, что в национальной и международной практике по этому вопросу уже выработана конкретная позиция. В частности, по делу Маргуш против Хорватии ЕСПЧ указал следующее: «Применение амнистии в отношении преступлений против человечности, военных преступлений и геноцида все в большей степени считается запрещенным международным правом»¹⁰⁴.

Ирак после свержения С. Хусейна, согласно Конституции (ст. 1), является федеративным государством¹⁰⁵, состоящим из 15 децентрализованных провинций и федерального района Курдистан (далее – ФРК), включающего три северо-восточные провинции: Эрбиль, Сулеймания и Дохук – с общим населением более 5 млн. человек. Несмотря на это, в Ираке действует один УК – федеральный. Полагаем, что власти ФРК имеют конституционное право разработать и принять собственный уголовный кодекс, тем более что на территории Курдистана действуют собственные Конституция и Закон о борьбе с терроризмом № 3 от 4 апреля 2006 г., предусматривающий возможность назначения даже смертной казни (за восемь террористических преступлений) ¹⁰⁶. Данный вывод вытекает из анализа следующих норм основного федерального закона – Конституции Ирака.

Согласно ст. 46 Конституции, федеральная законодательная власть состоит из Совета представителей и Совета Союза. Федеральная исполнительная власть состоит из Президента республики и Совета министров (ст. 63 Конституции). Федеральная судебная власть включает в себя не только Высший судебный совет, Федеральный верховный суд, Федеральный кассационный суд, Департамент судебных инспекций и другие федеральные суды, которые учреждаются в соответствии с законом, но и Генеральную прокуратуру (ст. 86 Конституции). Высший судебный совет осуществляет административное руководство судебной деятельностью (ст. 87), тогда как Федеральный верховный суд выносит судебные решения по делам, вытекающим из применения федеральных законов, разрешает споры между федеральным Правительством и правительствами районов, провинций, муниципалитетов и местной администрацией и т. д. (ст. 90). В переходный период в стране функционирует также Высший иракский уголовный суд (трибунал), которому разрешено продолжить свою деятельность в качестве независимого судебного органа, «занимающегося рассмотрением дел, связанных с преступлениями диктаторского режима и его лидеров» (ст. 130 Конституции). По завершении этой работы трибунал должен быть распущен путем принятия закона.

Исключительным полномочиям федеральных властей посвящена ст. 107 Конституции, а совместным полномочиям федеральных и региональных органов власти – ст. 110 Конституции. Все, что не относится к исключительным полномочиям федеральных властей, находится в ведении районов и провинций, не входящих в состав ФРК.

(Кстати, необходимо подчеркнуть, что в отношении полномочий, осуществляемых федеральным Правительством совместно с районами, при возникновении спора между ними, в соответствии со ст. 111 Конституции Ирака, приоритет принадлежит не федеральному законодательству, а законодательству районов, т. е. ФРК. Вообще следует отметить, что власти ФРК имеют достаточно широкий круг полномочий¹⁰⁷. В частности, согласно ст. 116 Конституции Ирака, указанный район принимает собственную Конституцию, которая устанавливает систему районных властей и их полномочия, а также механизм осуществления этих полномочий при условии, что это не противоречит федеральной Конституции.)

Об уголовном законодательстве прямо ничего не сказано ни в ст. 107, ни в ст. 110 Конституции Ирака¹⁰⁸. Из сказанного следует, что оно должно быть отнесено к ведению как Федерации, так и субъектов Федерации, в данном случае – ФРК. Естественно, в случае принятия Уголовного кодекса властями ФРК встанет вопрос о том, какой из двух уголовных кодексов (иракский или курдистанский) должен предусматривать ответственность за преступление геноцида. Полагаем, что норма об этом преступлении должна находиться в федеральном законе – Уголовном кодексе Республики Ирак. Это необходимо для того, чтобы исключить различия в понимании и применении данной нормы внутри Ирака и в конченом счете обеспечить ее соответствие международно-правовому определению преступления геноцида, которое содержится в Конвенции 1948 г. На основании изложенного, предлагается для введения в УК РИ статья следующего содержания:

«Преступление геноцида

1. Следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:

a) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;

b) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;

c) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;

d) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую, – наказываются пожизненным лишением свободы.

2. Совершаемое с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую убийство, – наказывается пожизненным лишением свободы или смертной казнью.

Примечание

Наказуемы также:

– заговор с целью совершения преступления геноцида;

– прямое и публичное подстрекательство к совершению преступления геноцида;

– покушение на совершение преступления геноцида;