Текст книги "Замок Тэсдея"

Хью Пентикост
ЗАМОК ТЭСДЕЯ

Часть первая

Глава 1

В одно летнее утро городок Барчестер, что в штате Вермонт, обычно пребывающий в беззаботном спокойствии, вообще свойственном Новой Англии, всколыхнуло невероятное известие. Какой-то человек, по всей видимости маньяк, глухой ночью похитил Линду Грант и увел ее в горы.

Постепенно стали проясняться некоторые обстоятельства этой загадочной и жуткой истории.

В тот день братья Парсонс, во время летних каникул подрабатывающие в магазине Новиса «Рыбак и охотник», отправились на работу в необычно ранний час, так как обещали доставить рыболовные снасти для компании рыбаков, остановившейся в Свенсон-Хаус. Проходя по Мейн-стрит, главной улице городка, с двух сторон обсаженной деревьями, Тед Парсонс заметил в доме Линды Грант разбитое окно. Дом Грантов был одним из самых старинных на Мейн-стрит. В нем жили четыре или пять поколений Грантов, пока он не перешел во владение последней представительницы рода – Линды Грант. Обнаруженное Тедом разбитое окно на фасаде дома к этому времени уже больше года являлось предметом ожесточенных споров обитателей городка. Фактически оно являлось витриной магазина, что, по их мнению, нарушало архитектурную прелесть старинного здания. Линда Грант превратила дом своих предков в книжный и сувенирный магазин. Именно год назад, в один прекрасный вечер, местный комитет решил наконец обсудить вопрос, не является ли это действие Линды Грант нарушением городских законов. Главная улица Барчестера представляла собой особую гордость горожан, и появление магазина в одном из самых очаровательных старинных зданий действительно было произведено вопреки существующим правилам.

Но его владелица Линда Грант была в городе на особом счету.

Род Грантов с незапамятных времен являлся одним из столпов барчестерского общества. Среди его представителей были весьма уважительные люди – фермеры, адвокаты, владельцы газет и мраморных каменоломен. Все они, каждый в свое время, по мере сил занимались благотворительностью, оказывая финансовую поддержку барчестерским школам и больницам. Гранты всегда твердо стояли на земле и пользовались заслуженным уважением.

Так случилось, что Линда, высокая, изящная и обладающая своеобразной, неброской красотой, стала последним отпрыском знаменитой в этих краях семьи. В Барчестере не найти было человека, который когда-либо плохо отзывался о ней. Из славной девчушки как-то незаметно она превратилась в очень милую и красивую девушку и при этом ни разу не дала и повода к пересудам насчет своего поведения. А ведь девушке в ее положении, то есть совершенно одинокой, не имеющей никаких родственников, трудно избежать сплетен. Все искренне радовались за Линду, когда Виллоугби объявили о ее помолвке с их сыном Фредом. Впрочем, это не стало неожиданностью для жителей городка. Молодые люди с детства росли вместе, и всегда их считали подходящей парочкой. Свадьбу решено было отложить на некоторое время, так как Фреда, как и большинство юношей Барчестера, призвали на срочную службу в армию. Но ему не суждено было вернуться домой. Полный сил и жизни юноша был убит и похоронен где-то в джунглях далекого Вьетнама.

Весь городок старался изо всех сил, чтобы помочь Линде перенести этот тяжелый удар. Она восприняла его с достоинством и самообладанием, свойственным девушке из благородного рода. У Линды возникли проблемы, о которых прекрасно знал старый мистер Свенсон, работавший в банке. Доход, который она получала от небольшого трастового фонда, оставленного ее отцом, к сожалению, не мог обеспечить ей безбедную жизнь. Конечно, она могла куда-нибудь и уехать, например в какой-нибудь крупный город, где со своим образованием нашла бы себе подходящую работу, но все никак не решалась покинуть Барчестер. Здесь были ее корни, ее друзья, и ей не хотелось навсегда порывать с уютным и знакомым с детства миром. Она посоветовалась с мистером Свенсоном о том, чтобы открыть небольшой магазинчик книг и сувениров, и он авторитетно подтвердил, что доход от этой, пусть небольшой, торговли поможет ей упрочить свое материальное положение. Мистер Свенсон был членом местного городского комитета, и ему и в голову не приходило, что барчестерцы могут встать на пути Линды. Он оказался прав. Войдя в положение девушки, горожане добродушно согласились лицезреть на Мейн-стрит современное вкрапление в виде стеклянной витрины в старинный облик благородного здания.

В то летнее утро, когда юный Тед Парсонс обратил внимание на разбитое стекло, Линда все же покинула Барчестер, но, как выяснилось, отнюдь не по своей воле.

Вскоре после семи утра братья Парсонсы появились в ресторанчике в самом конце Мейн-стрит. Там они застали за завтраком Эрни Саутворта из полиции штата.

– Кто-то разбил витрину в магазине Линды Грант! – возбужденно выпалил Тед.

Саутворт медленно поднял взгляд от своей тарелки, где красовались аппетитная яичница с ветчиной и жареная картошка.

– И кто это сделал?

Тед пожал плечами:

– Не знаю, только витрина разбита.

– А что говорит Линда?

– Я не заходил к ней, – сказал Тед. – Она, наверное, уже в курсе, ведь такое большое стекло тихо не разобьешь, но ее не было видно, и я не захотел ее тревожить, подумал, а вдруг она еще спит.

– Ладно, я сам загляну туда, – кивнул Саутворт.

Он не торопился заканчивать завтрак. Возможно, витрину разбили по чистой случайности, подумал он, а может, стекло лопнуло само по себе. Ночью в штате холодно, днем слишком жарко. Саутворт не очень разбирался в физике, кто его знает, может, действительно здешние резкие колебания суточной температуры представляют опасность для стекла. К тому же, если бы дело касалось полиции, Линда давно бы уже позвонила ему сама.

Без четверти восемь Саутворт остановил машину перед домом Линды Грант. Он вылез и осмотрел разбитое стекло. Витрина представляла собой эркер, рамы которого делили его на три части. Одно из стекол было полностью выбито.

За витриной находилась выставка последних поступивших в продажу книг и разрозненные остатки различных сувениров: пепельницы, деревянные салатники и тарелки, несколько литографий местных художников, один из натюрмортов в старинной манере, изображающий блюдо с роскошными фруктами. На взгляд Саутворта, ничего не было поломано или украдено.

Он приблизился к парадному и потянул за шнурок звонка. Внутри раздался громкий перезвон колокольчика. Линда не появлялась. Эрни обошел дом и заглянул в окно кухни. Никаких признаков приготовления завтрака. В кухне чисто прибрано, по-видимому еще с вечера.

Саутворт вернулся к фасаду и посмотрел вверх. На втором этаже окна были открыты.

– Эй, Линда! – позвал он.

Может, она только что встала и пошла принять душ? Решив подождать, Саутворт не спеша закурил. Он наделал достаточно шума, так что Линда появится, как только приведет себя в порядок.

Но она так и не выглянула в окно.

Через некоторое время Саутворт начал беспокоиться. Он проверил заднюю дверь. Она оказалась незапертой. Но ничего необычного и в этом он не увидел, так как обитатели Барчестера вообще не считали необходимым запираться на ночь. Саутворт вошел в дом и несколько раз громко окликнул Линду. Ответом ему было молчание.

Он прошел в переднюю часть дома. Просторная гостиная была переделана в помещение магазина. Здесь также царил полный порядок. Подойдя к подножию лестницы, ведущей на второй этаж, он снова покричал Линду. Затем поднялся.

В комнате, очевидно служившей Линде спальней, Эрни обнаружил кровать, на которой явно спали, с откинутым одеялом. И больше никаких признаков беспорядка.

Тогда Саутворт стал заглядывать в каждую комнату на втором этаже, думая, что Линда могла упасть, потеряв сознание, но нигде не обнаружил девушку. Оставалось проверить подвал и чердак.

Что ж, сказал себе Саутворт, судя по всему, кроме разбитой витрины, никаких оснований для тревоги нет. Должно быть, Линда сама пошла к нему, но в таком случае почему она не воспользовалась телефоном? Он вернулся в магазин и позвонил своей жене. Нет, Линда не заходила.

Саутворт вышел на улицу к своей машине. Там, перед витриной, пялился на разбитое стекло Марти Спрингстед, который ухаживал за лужайками перед домами на Мейн-стрит.

– Что случилось? – спросил он Саутворта.

– Не знаю. Только не могу найти Линду, – сказал Саутворт.

– В витрине была гитара, – заметил Марти. – А сейчас ее нету.

– Откуда ты знаешь?

– Я всегда заглядывался на нее, – признался Марти. – Только для меня шестьдесят баксов слишком дорого. Но я все время мечтал о ней. Она стояла вон на той маленькой подставке.

Саутворт посмотрел, куда указывал Марти, и на полу витрины рядом с пустым стендом увидел картонную карточку с ценой «$60.00».

– Это все ребятня! – с досадой проворчал он.

Совсем распустились, а попробуй схватить одного из этих разбойников, так родители поднимут такой крик, что его услышат и в Ратленде.

Марти Спрингстед заглянул за угол дома.

– Машина в гараже, – сказал он. – Значит, она где-то неподалеку.

Саутворт зашел к соседям, Толливерам, и спросил, не видели ли они Линду. Он надеялся, что Эми Толливер слышала, как разбилось стекло, и могла что-нибудь заметить. Но, к сожалению, она ничего не видела. Ее спальня выходила на другую сторону. Она пошла спать только после окончания самого позднего фильма, так что у нее вовсю гремел телевизор. Показывали потрясающую комедию с Брайаном Эрни и Розалиндой Рассел. Эми оставалось лишь сожалеть, что она не проснулась, когда разбилась витрина, и ничего не может сказать о Линде.

– Все эти дьяволята! – убежденно заявила Эми, услышав про разбитое стекло и пропавшую гитару.

Саутворт согласился с ней, но ему не терпелось найти Линду, чтобы положить конец тревожному предчувствию, уже вовсю мучившему его.

– «Подгнило что-то в Датском государстве»[1]1
  Слова Марцелла из трагедии У.Шекспира «Гамлет, принц датский», пер. М.Лозинского.


[Закрыть], – пробормотал он, одной цитатой опустошив свой запас знаний классики.

Эми Толливер сокрушенно поддержала его.

После этого разговора Саутворт начал озабоченно разыскивать Линду по всему Барчестеру. Среди горожан с быстротой лесного пожара распространился слух, что с Линдой Грант что-то случилось.

Многие предлагали свои версии по поводу ее отсутствия. Может, девушка уехала с кем-нибудь за товарами. Или воспользовалась самым ранним автобусом на Нью-Йорк, чтобы сделать там закупки для своего магазина. Хотя накануне она никому не говорила о своих планах.

– Для таких загадочных историй потом всегда находится самое заурядное объяснение, – заявил умудренный житейским опытом мистер Свенсон.

Был уже почти полдень, когда Саутворт поехал домой перекусить. Он искал Линду почти четыре часа и не добился никаких результатов. «К вечеру она вернется, – успокаивал он себя, – и еще поднимет всех на смех за то, что устроили такую суматоху». Но одно обстоятельство никак не давало ему покоя. Она не могла уйти, оставив витрину разбитой и не сообщив о краже гитары. Следовательно, она должна была уехать накануне вечером… да, но вот кровать-то выглядела так, как будто она спала в ней!

Выйдя из машины на задворках у своего дома, он увидел сидящего на ступеньках молодого Майка Миллера. Майк работал в гараже у Донахью, обслуживая машины, которые приезжали заправиться газом. Сейчас у него был перерыв на ленч.

– Тебе чего, Майк? – спросил Саутворт.

Парень, у которого синий комбинезон и все лицо были перепачканы машинным маслом, выглядел встревоженным.

– Я хотел вас спросить, Эрни, – неуверенно начал он.

– Валяй!

– Можно считать разговор с полицейским таким же, как беседу со священником?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… таким же доверительным…

Саутворт вытянул из кармана куртки сигарету и закурил.

– Это смотря какой разговор, – сказал он.

– То есть как это?

– Ну, например, если полицейскому сообщат что-то такое, что может быть использовано для ареста, – пояснил Саутворт.

Парень замялся.

– Давай, Майк, говори, что там у тебя на уме, – подтолкнул его Саутворт.

– Это может стоить мне работы, – нерешительно сказал Майк.

– Ты что-нибудь стащил? Сделал что-нибудь плохое?

– Не совсем так, – сказал Майк. – Но у меня могут быть чертовские неприятности, если вы все это расскажете.

– И все-таки тебе лучше довериться мне, – приободрил Майка Саутворт.

Парень глубоко вздохнул, собираясь с духом.

– Вчера вечером, – сказал он, – или, точнее… ночью часа в два или три… я был у подножия старой дороги на каменоломню, которая ведет на гору Барчестер.

– С Молли Донахью, что ли? – усмехнулся Саутворт.

– Откуда вы знаете? – растерянно спросил Майк.

– А с кем же еще? Вы ведь с ней давно уже встречаетесь, верно?

– Но она должна была вернуться домой к одиннадцати, – сказал Майк. – Если ее отец узнает, он поднимет такой скандал…

– Она выскользнула тайком к тебе на свидание? – уточнил Саутворт.

– В одиннадцать я проводил ее до дому, а через полчаса она спустилась из задней части дома по решеткам для роз, и мы… мы пошли погулять по старой дороге.

– Может, об этом тебе лучше рассказать своему духовнику? – предположил Саутворт.

– Наверное, – потупился Майк. – Но думаю, о том, что мы видели, я должен рассказать именно вам.

– Что же вы видели?

– Кажется, сегодня вы всех спрашивали насчет Линды Грант, точно?

Саутворт насторожился:

– Ну и?..

– Мы ее видели, – сказал Майк.

– На этой заброшенной дороге в два часа ночи?!

– Вчера была яркая луна. Мы с Молли сидели на траве под деревом, болтали и… все такое. И мы слышали, как они прошли.

– Они?

– Мы пригнулись, чтобы нас не заметили. Этот парень очень быстро шел вверх по дороге и тащил за собой Линду.

– Какой еще парень?

– Я его никогда раньше не видел, – сказал Майк.

– И он тащил Линду?

– Руки у нее были спутаны впереди веревкой, а конец привязан к его поясу. И он тащил ее. Она была босая, и я заметил, что ноги у нее в крови. Дорога-то каменистая, Эрни.

– Ты это сочинил, Майк? Признавайся! – сурово потребовал Саутворт.

– Нет, клянусь, ни слова не выдумал, Эрни! Он тянул ее за собой, а она тихонько плакала. Мне показалось, что она была в комбинации, которые носят сейчас девчонки, но Молли уверена, что это была ночная рубашка.

– И что вы сделали?

– Спрятались, – прошептал Майк. – Я не хотел, чтобы кто-то узнал про нас с Молли…

– И ты весь день молчал?!

– Послушайте, Эрни, мне и так нелегко было решиться на это. Если мистер Донахью узнает, что Молли выходила ко мне, он выгонит меня с работы и не позволит больше с ней встречаться. Думаете, мне так просто признаться вам во всем?

Саутворт швырнул окурок в траву и с силой втоптал его в землю. Затем достал из кармана маленький блокнот и шариковую ручку.

– Опиши мне этого человека, – приказал он.

– А еще я потому так долго молчал, что у него в руках было ружье, – признался Майк. – Он мог убить нас с Молли…

– Говорю тебе, опиши мне его внешность!

– Высокий… сильный. Должно быть, очень сильный, судя по тому, как он тащил за собой мисс Грант. У него еще такие длинные волосы, как у некоторых парней, они спускаются на уши и на шею. На нем были узкие синие джинсы и такая синяя рубашка, вроде рабочей блузы. А на плече он нес какой-то музыкальный инструмент. Я как следует его не разглядел, но, похоже, это было банджо, или гитара, или что-нибудь еще в этом роде. На ногах ковбойские сапоги.

– А лицо?

– Я видел его только сбоку, – виновато сказал Майк. – Ночь была холодная, но я заметил, что у него по лицу стекал пот.

Саутворт сунул блокнот в карман. Его обычно добродушное лицо помрачнело.

– Ты хоть понимаешь, что дал ему почти десять часов, чтобы оторваться от погони? – с укором сказал он Майку.

– Я все никак не мог решиться…

– Если Линда пострадает или… не дай Бог, погибнет, – процедил сквозь зубы Саутворт, – ты, парень, пожалеешь, что родился на свет!

– Вы никому не скажете, что Молли гуляла со мной? – заныл Майк.

– Мне нужно организовать ее поиски. И как, по-твоему, мне убедить людей, что нам нужно искать ее в горах? Сказать всем, что мне это приснилось? Нет, парень, придется тебе запастись смелостью, потому что мне еще понадобится допросить Молли. А вы с ней на коленях молитесь, чтобы из-за ваших шашней не погибла Линда!

– Господи! – прошептал Майк.

– Ничего не скажешь, хорошенькое начало, – пробурчал себе под нос Саутворт.

Глава 2

Питер Стайлс уложил в багажник своего белого «ягуара» чемодан, портативную пишущую машинку, пальто, шапку и запасной свитер и вернулся в дом Тоби Палмера попрощаться с миссис Уэйд. Его решение уехать было неожиданным для него самого. Утром он уселся за письменный стол в уютном рабочем кабинете Тоби, как обычно намереваясь посвятить весь день работе над своей книгой. Он лишь совсем недавно договорился, что поживет здесь еще месяц, пользуясь услугами добрейшей миссис Уэйд, и ничто не предвещало, что в один прекрасный день ему вдруг нестерпимо захочется уехать.

Но сегодня работа над книгой почему-то совсем не клеилась. Питер находился во власти совершенно необъяснимой тревоги: пальцы словно одеревенели, рот пересох; закурив трубку, он вдруг ощутил гадкий вкус, как будто она была набита какой-то прогнившей соломой, а не прекрасным табаком. Его терзал страх; почему – непонятно.

Питеру вообще была свойственна необычайная интуиция и чувствительность, очень часто помогавшие ему в работе. Именно благодаря этим качествам он и смог стать первоклассным журналистом. Его статьи в «Ньюсвью мэгэзин», штатным сотрудником которого он являлся, с интересом читались миллионами людей как в Штатах, так и за рубежом. Питер, как немногие, понимал людей, испытывая к ним искренние теплоту и сочувствие. Впрочем, был он способен и на гнев, когда сталкивался с непроходимой тупостью или странной и необъяснимой жестокостью, которые глубоко проникли в современное общество. Не раз его способность выслушивать собеседника подталкивала людей к откровенному разговору. Ему удавалось получить интервью у мировых знаменитостей, к которым никто другой не мог найти подхода. Незнакомые прежде со Стайлсом люди вдруг чувствовали, что могут ему довериться, и он никогда не обманывал их.

Одним из свойств натуры, сделавшим его первоклассным репортером, был его врожденный инстинкт опасности. Питер обладал даром ощущать ее до того, как она проявлялась открыто. Его молниеносные суждения о людях и о ситуациях всегда оказывались поразительно точными еще до получения фактов, которые могли их подтвердить. Храбрый в буквальном смысле этого слова, то есть достаточно умный, чтобы лезть на рожон, Питер в то же время способен был, не дрогнув, предстать перед лицом опасности, о которой его предупреждало верное чутье.

Однако было одно место – маленький сонный городишко Барчестер, штат Вермонт, – и некий период времени, когда Питер не мог доверять своим чувствам и реакциям. Лет пять тому назад, зимой, Питер захватил с собой овдовевшего отца в «Логово Дарлбрука», горнолыжный курорт, расположенный в горах на восемь миль выше Барчестера. Он намеревался написать там очерк о горнолыжниках для «Ньюсвью мэгэзин». Когда они возвращались домой в таком же, как и теперь, белом «ягуаре», Питеру пришлось пережить трагедию, едва ли не полностью перевернувшую всю его жизнь. На узкой и извилистой горной дороге с ним начали играть шутки два молодых парня в черном седане, проезжая мимо так близко, что касались крыла его автомобиля, громко хохоча над вполне понятным возмущением и гневом Питера. Седан то исчезал впереди за поворотом, то опять выскакивал сзади на шоссе и снова принимался за свои опасные трюки. Абсолютно никакой необходимости проскакивать мимо машины Питера в такой рискованной близости у этих идиотов не было, кроме извращенного желания нагнать на кого-либо страх. Ни одного из этих безумно хохотавших парней Питер в жизни не видел. Внезапно они снова понеслись на него в опасном месте поворота дороги. Перепуганный, отец Питера схватился за руль. Секундой позже они уже летели вниз с высоты пятьсот футов на усеянное обломками скал дно ущелья. Питера выбросило из машины, но Герберт Стайлс оказался пленником сплющенной кабины. Питер пришел в себя на дне пропасти от невыносимой боли в правой ноге и от потрясающих душу воплей отца, заживо сгорающего в охваченном пожаром автомобиле. От бессильной ярости и ужаса он снова потерял сознание.

Через несколько часов Питер очнулся в местной больнице с отнятой чуть ниже колена правой ногой.

Началась жизнь, когда ему пришлось привыкать к своему увечью, учиться ходить с протезом, отгоняя от себя мысль, что он постоянно является объектом людской жалости и ему незачем жить. А еще ему пришлось бороться с приступами холодной ярости, которая отправила его на розыски тех двух веселых молодчиков, по вине которых и произошла эта трагедия. Розыски окончились полной неудачей.

С большим трудом Питеру наконец удалось полностью обрести прежние достоинство и равновесие. Он вернулся к работе и в круг своих друзей. Снова проводил свободное время в своем клубе «Лицедеи». Для него изменилось только одно. Как только он слышал о случаях проявления бессмысленной жестокости, он вновь начинал надеяться, что на этот раз сможет найти тех разнузданных молодчиков, беспричинное издевательство которых и стало причиной ужасной смерти его отца, а его на всю жизнь сделало хромым калекой. Этот род насилия и жестокости заставлял репортера Питера Стайлса не раздумывая бросаться на поиски циничных преступников.

Воспоминание о «Логове Дарлбрука» и городке Барчестер так и осталось незаживающей, кровоточащей раной в психике Питера. Стоило ему вспомнить о той истории, как его бросало в жар. И настал день, когда он сказал себе, что должен раз и навсегда покончить с этим безобразием.

Осознанное стремление избавиться от кошмаров приняло неожиданный оборот. Он взял в «Ньюсвью» отпуск для работы над книгой, посвященной теме бессмысленной жестокости и роста насилия в Америке. Он прекрасно понимал, что должен будет коснуться и собственной истории.

В желании уединиться для написания книги сыграло роль случайное стечение обстоятельств. Как-то вечером он встретил в «Лицедеях» Тоби Палмера, у которого был дом в Барчестере. Палмер собирался месяца на два в Европу и предложил Питеру воспользоваться его домом и услугами миссис Уэйд, его домохозяйки. Лучших условий для работы над книгой и не придумаешь. У Питера к тому же мелькнула надежда, что именно там, на месте происшедшей с ним трагедии, он наконец избавится от своих навязчивых кошмаров.

Три недели все шло как в сказке. Миссис Уэйд прекрасно готовила, балуя его домашней едой. Работа над книгой продвигалась отлично – до вчерашнего дня, когда он должен был приступить к рассказу о своей истории. За весь день Питер с трудом написал страницу, а сегодня с утра – эта необъяснимая паника и упадок духа.

Тщетно пытаясь вновь обрести прежнее состояние бодрости и высокой работоспособности, Питер стоял у окна и уныло смотрел на Барчестер, который неожиданно стал казаться ему зловещим. Назовите это детским капризом, неустойчивостью психики, как угодно, но Питер положительно не мог больше работать в Барчестере.

За завтраком он сообщил миссис Уэйд, что уезжает.

– Дело застопорилось, видно, я выдохся. Мне нужно переменить обстановку, – так сказал он ей.

Миссис Уэйд начала уговаривать его остаться. Дело в том, что этой доброй женщине нравилось о ком-то заботиться, а за Питером она ухаживала с особой любовью. Но, не зная истинных причин, толкавших его на отъезд, миссис Уэйд так и не смогла убедить его изменить решение.

– Во всяком случае, останьтесь хоть до ленча, – упрашивала она его. – Билли Мэрфи принес свежую форель, которую утром поймал в ручье. Вам нужно ее отведать.

И Питер остался, с трудом сопротивляясь своему чуть ли не истерическому желанию уехать сию же минуту.

Впрочем, превосходно приготовленная форель стоила этой небольшой задержки. Но затем Питер быстро упаковался и вернулся в дом поблагодарить миссис Уэйд и попрощаться с ней. Он застал ее разговаривающей по телефону. Судя по всему, услышанная новость крайне заинтриговала женщину. Миссис Уэйд то и дело охала и ахала в трубку. Наконец она вышла в холл, вытирая руки о передник.

– Господи Боже мой! – в волнении воскликнула она. – Весь город так и гудит!

– И что же стало этому причиной? – улыбнувшись, спросил Питер.

Высокий, стройный, с коротко подстриженными темными волосами и голубыми глазами, он был очень хорош собой. Но слишком резкие черты лица, выразительные губы, сложенные в твердую линию, и морщинка между темными бровями заставляли людей характеризовать его красоту как «мрачную». Однако стоило Питеру улыбнуться, как его лицо тут же освещалось идущей откуда-то изнутри искренней теплотой.

– Кто-то похитил Линду Грант! – возбужденно выпалила миссис Уэйд. – Утащил ее в горы прямо в ночной рубашке! О Боже, Боже милостивый!

Питер посерьезнел:

– Это та девушка, что держит книжный магазин?

– Да, Линда.

Питер случайно встретился с ней, когда заходил поискать книгу по истории этих мест. Он еще тогда оценил своеобразную красоту девушки, жалея, что не имеет времени познакомиться с ней поближе.

– …И, подумайте только, привязал к себе веревкой! – продолжала тараторить миссис Уэйд. – Она шла босая по таким острым камням и плакала. А мужчина… неизвестный… у него были ружье и гитара, которую он украл…

Питер сказал себе, уж не продолжают ли преследовать его какие-то темные силы, хотя думать так – чистый идиотизм! Не понял ли он неосознанно, что насилие снова коснулось этого места? Не оттого ли он и испытывал такое мучительное стеснение в груди и неодолимую потребность немедленно сбежать отсюда?

– …и снарядили поисковую партию, – дошли до его сознания слова миссис Уэйд. – Но он опережает их на целых десять часов! Господи, что же это творится! Несчастная наша Линда!

Питеру оставалось только сесть в машину и как можно быстрее покинуть городок. У него не было ни малейшего желания снова влезать в дела Барчестера. Но ведь он репортер и поэтому должен остаться. Эта была как раз одна из тех ситуаций, о которых он писал в своей книге. Миссис Уэйд отчасти помогла ему выйти из положения.

– Вы не могли бы подбросить меня в Барчестер, мистер Питер? – спросила она. – Может, я хоть чем-нибудь смогу помочь. Бедная, бедная девочка!

За те три недели, что Питер провел в этом месте, обитатели городка проявили к нему столько сердечности и такта, которых он и не ожидал. В городке каждый знал его историю с убийцами-весельчаками. Каждому было известно, почему Питер слегка прихрамывал при ходьбе. И только один человек упомянул при Питере про его трагедию. Это был Эрни Саутворт, местный полицейский. Саутворт был переведен в Барчестер во время того трагического случая с Питером и его отцом, но дело так и осталось нераскрытым, по-прежнему числясь за Саутвортом. Он спросил Питера, не появились ли какие-нибудь новые сведения о тех преступниках, и только. За все время ни одного любопытного взгляда на его ногу. Ни один человек не дал ему почувствовать себя достойным жалости инвалидом, напротив, все просто излучали по отношению к нему приветливость и спокойную доброжелательность.

Питер отвез миссис Уэйд в городок, находящийся всего в двух милях от жилища Тоби. Ему не понадобилось расспрашивать, где собрались люди. Около дома Свенсона вся Мейн-стрит была забита машинами. Люди выслушивали распоряжения Саутворта, вставшего на крыльцо. Питер никогда не видел такого количества вооруженных гражданских жителей. Казалось, у каждого в руках была винтовка или ружье.

– И помните! – повторил Саутворт. – Линда у него в руках. Если вы его увидите, вы не должны прямо нападать на него, не то он может убить ее. Если кто-то обнаружит его, пусть остается в укрытии и срочно вызывает подмогу. Мы не можем рисковать жизнью Линды!

Неожиданно для себя Питер стал пробиваться сквозь толпу к крыльцу.

– Я могу чем-то помочь? – спросил он, оказавшись рядом с Саутвортом.

Полицейский скупо улыбнулся ему.

– Большую часть пути придется пробираться по лесу пешком, – сказал он и, очевидно заметив, как на щеке у Питера задергался нерв, поспешно добавил: – А он тянется на тысячу акров, и, если не знаешь дороги, запросто заблудишься.

– А если вести разведку с воздуха? – спросил Питер, ничем не выдав, что слегка задет намеком на свою беспомощность.

– В такой чащобе и слона-то не разглядишь, если только он не выйдет на открытое место, а их там не очень много. Сейчас этот молодчик опережает нас уже на одиннадцать часов, а значит, успел забраться достаточно высоко в горы.

– Может, пригодится моя машина? – предложил Питер.

– Пожалуй, – медленно ответил Саутворт, очевидно взвешивая в уме все обстоятельства. – Не довезете меня до замка Тэсдея?

– Куда угодно, – с готовностью произнес Питер.

– Постойте-ка, – поднял руку Саутворт и обернулся к мужчине, державшему ружье 12-го калибра – «итаку» с оптическим прицелом для охоты на лесную дичь. – Барракс посылает еще людей, Эд, – сказал он. – Леса они не знают. Я хочу направить их по ту сторону гор. Этот негодяй мог уже перевалить через гребень и теперь наверняка спускается по северному склону.

– Это когда он тащит силком Линду? – усомнился мужчина, названный Эдом.

– Возможно, ему удалось убедить ее идти самой, – сказал Саутворт.

– Или он уже убил ее и бросил где-то в лесу, – мрачно сказал Эд.

– Давай пока не будем строить страшные предположения, – нахмурился Саутворт. – Если он замыслил ее убить, какого черта было возиться с ней и тащить из города целых пять миль!

– Может, для нее лучше, если бы он это сделал, – по-прежнему угрюмо проворчал пессимистически настроенный Эд.

– Я послал в своей машине Дэна Джексона, – сказал Саутворт, – чтобы собрать поисковые группы, которые пойдут в гору на той стороне, потому что наших явно не хватает. А если там, с того склона, тоже станут подниматься наши ребята, этому ублюдку будет не так-то просто выбраться из леса.

Эд кивнул.

– Вот мистер Стайлс предложил подвезти меня до жилища Тэсдея, – сказал Саутворт. – А он то каждую тропинку в горах знает, от него и белка не ускользнет. Если я не вернусь, значит, наткнулся на их след где-то в горах. А вы стерегите его здесь.

Эд любовно погладил ствол «итаки».

– Пусть только выскочит на нас, – сказал он.

– Нам придется послать наверх еще одну группу, когда станет темнеть, понадобятся люди, которые хорошо ориентируются в лесу, – сказал Саутворт, еще раз проявляя тонкую дипломатию. – Пойдемте, мистер Стайлс.

Они проложили себе дорогу сквозь галдящую толпу к белому «ягуару». Вооруженные мужчины вскоре после появления Питера уже отправились в горы. Теперь на улице остались преимущественно женщины, старики и дети.

Усевшись рядом с Питером, Саутворт указал ему направление в сторону северной окраины городка. Перед ними на фоне сияющего неба возвышалась гора Барчестер, склоны которой покрывал густой зеленый лес.