Текст книги "Этические кредо трансплантации органов. Концепты и комментарии"

Следует отметить, злоупотреблением служебным положением, халатностью, преступлением или проступком являются следующие действия [235]: а) нарушение принципа коллегиальности при решении вопросов трансплантации; б) предоставление врачам, констатировавшим смерть предполагаемого донора, возможности участвовать в последующих операциях по извлечению трансплантата или его пересадке реципиенту; в) допуск к производству пересадки лиц, не имеющих права на подобные хирургические операции; г) необоснованный отказ врача или судебно-медицинского эксперта предоставить трансплантат; д) санкционирование использования для пересадки органов от лиц, которые не могут быть донорами.

Осмыслению специфики «паратрансплантационных» вопросов, безусловно, присущ момент этичности, наличия целостного образа ситуации в его аналогической соотнесенности с другими жизненными проблемами. Предпринятая нами дескрипция темы социологии и этики трансплантологии, призвана раскрыть класс проблем, связанный с этической интерпретацией ряда феноменов, важных на наш взгляд для становления и развития трансплантологии: 1) группа проблем связанная с этикой жизни и смерти; 2) группа проблем связанная с этикой сострадания, телесности, терпимости и толерантности; 3) группа проблем связанная с этикой ответственности.

Степень научной разработанности проблемы. С учетом того, что в данной работе речь идет о реконструкции тем разнопланового характера, касающихся ряда этических проблем (жизни и смерти; сострадания и телесности; терпимости и толерантности; ответственности и др.), то, находим нужным, степень изученности соответствующих проблем изложить более подробно в соответствующих главах по ходу исследования. Тем не менее, находим нужным вкратце перечислить авторов, внесших тот или иной вклад в развитие соответствующей этико-социологической проблематики. Проблема смысла жизни получила развитие в исследованиях экзистенциалистов: М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж.П.Сартр, А. Камю, Г. Марсель и др., которые видели смысл жизни в преодолении абсурдности бытия. В. Франкл, Э. Фромм, А.Д.Лосев, И.Т.Фролов, Л.Н.Коган, Н.Н.Трубников и др.

Смыслом жизни считали совершенствование человека, его гармоничное развитие. Смысл жизни заключается в творчестве – считали представители социологии и социологической антропологии М. Шелер, А. Гелен, Э. Ротхамер, П. Тейяр де Шарден и др. О том, что смысл жизни потерян – рассуждают Ж. Деррида, Ж. Делеза, Ф. Гваттари. Религиозный смысл жизни отражены в работах Л.Н.Толстого, Е.Н.Трубецкого, С.Л.Франка, П.А.Флоренского, С.Н.Булгаков и др. Смысложизненным исканиям посвящены работы B.C.Соловьева, Ф.М.Достоевского, Н.Ф.Федорова, А.В.Сухово-Кобылина, Н.А.Умова, К.Э.Циолковского, В.И.Вернадского, А.Л.Чижевского, П.Я.Чаадаева, В.Г.Белинского, Н.Г.Чернышевского, Н.Я.Данилевского и др.

Смысл жизни человека в истории социологической и социологической мысли представлен в работах Н.К.Гаврюшина, Е.В.Грунта, И.Л.Зеленковой, А.В.Маслихина и др. Взаимосвязь жизни, смерти и бессмертия отражены в работах Л.Э.Балашова, С.С.Воронкова и др. Анализу смысла и целей жизни посвящены работы Ю.В.Александровой, В.П.Огородникова, Г. Гачева, А. Гулыги, М.М.Карпова, В.Е.Кемерова, С. В. Кузнецова, В.Н.Куницына, В.Г.Асеева, Б.Н.Бессонова, А.А.Бодалева и др. О роли ценностей личности в постижении смысла жизни говорится в работах О.Г.Дробницкого, А. Маслоу, В.И.Супруна, В.Я.Титаренко, В.П.Тугаринова и др. Морально-нравственные аспекты смысла жизни отражены в работах В.М.Бороздина, С. Борчикова, Б.С.Братуся, А.Е.Соколова и др. О смысле жизни в возрастном аспекте исследован Г.А.Вайзером, В.И.Красиковым А. А. Озеровым и др.

В.В.Варава, Л.Б.Волынская, З. Гаджинская, В.Т.Ганжин и др. характеризуют смысл жизни как генеральный код человечности. Жизненные стратегии личности исследовались Ю.М.Резником, И.И.Шурыгиной, З.К.Селивановой, Л.А.Гусейновой и А.В.Рубцовой и др. Необходимость переоценки ценностей, планетарного сознания обосновывают Н.Н.Моисеев, А. Печчеи, Е.Н.Хохрина, Я. Линь, И. Кондрашин, В.В.Вальковская, М. А. Макеева, П.Н.Пестеров, Н.И.Мальцева, Б.М.Ханжин, Н.Я.Веретенников, А.Н.Кочергин, С.Н.Чанов, Н.М.Годунов и др. К упрощению, примитивизацию системы смысложизненных установок призывают Г.С.Малыгин, В.А.Рыжков, А.Е.Соколов, П.А.Сухоплюев, B.C.Трипольский, В.Э.Чудновский, В.Н.Шердаков, А. В. Первушин и др.

Проблему смерти развивали в своих работах Ю.Ю.Вейнгольд, И.И.Гарин, П.П.Гайденко, П.С.Гуревич, A.А.Гусейнов, Ю.Н.Давыдов, Д.И.Дубровский, С.А.Исаев, Л.А.Коган, B. Кувакин, М.К.Мамардашвили, И.Д.Панцхава, В.Л.Рабинович, Н.Н.Трубников, И.Т.Фролов и др. Различные аспекты проблемы смерти отражены в работах Л.Е.Балашова, М.В.Горелкина, В.Д.Губина, А.В.Демичева, В. Захарова, П.В.Калитина, Л.В.Карасева, М.Ю.Келигова, А.Я.Кравченко, В.В.Кузнецовой, В.А.Кутырева, И.Н.Лавриковой, М.А.Малышев, Б.В.Маркова, Т.В.Мордовцевой, С.А.Мухамедьянова, С.С.Неретиной, В.М.Розина, О.С.Суворовой, П.Д.Тищенко, М.С.Уварова и др. В. В. Кузнецов исследует эстетические формы преодоления конечности человеческого бытия, И.Н.Лаврикова исследует феномен «социализации смерти». П.Д.Тищенко рассматривает взаимоотношения самости и смерти, О.И.Николина рассматривает смерть в постиндустриальном обществе.

Феномен телесности отражены в работах Э. Гуссерля, В.Л.Круткина, А.Ш.Тхостова, М. Ямпольского. Социальные аспекты телесности рассматривались в работах Ж. Делеза, Ф. Тенниса, М. Фуко, Ж. Бодрийяра, X. Иоаса и др. Социальное и философско-антропологическое исследование телесности характерно для работ М. Шелера, Г. Плеснера, А. Гелена, К. Вульфа. Анализ зарубежных концепций, посвященных телесности, представлен в работах И.С.Вдовиной, П.С.Гуревича, К.А.Свасьяна. Телесность в культурологическом аспекте отражены в работах Л.В.Жарова, Г. Тульчинского, М. Эпштейна, Г.С.Бахищева, Л.Л.Буева, М.С.Кагана, В.М.Розина, И.М.Быховской и др.

Биоэтические исследования представлены работами Э. Сгречча, В. Тамбоне, Б. Дженнингса, Ж. Б. Грейша, Д. Пулмэна, В. Бергум, А. Кэмпбелла А. Я. Иванюшкина, Л.В.Коноваловой, Г.Б.Романовского, П.Д.Тищенко, Б.Г.Юдина и др. О феномене терпимости указаны в работах А.Г.Вульфиуса, Е.Н.Трубецкого, К.К.Арсеньева, З.А.Тажуризиной, З.П.Трофимовой и др. Анализу феномена ответственности посвящены работы Р. Маккион, X. Сколимовски, Г. Йонас, Г. Андерс, Г. Рополь, В. К. Циммерли, А. Хунинг, X. Ленк, Э. Штрёкер, Ж. Грейш, К.-О. Апель, В. Хесле, X. Штаудингер, К. Байертц, Ф. Рапп, Г. Пихт и др.

О новой концепции ответственности сообщаются в работах Г. Пихта, Г. Андерса, Г. Йонаса, X. Ленка и др. О новой степени ответственности пишут О. Хёффе, Ю. Хабермас, А. Кульман, Р. Шпеман, Д. Бирнбахер, Э. Хикель и др. Проблему «коллективной ответственности» исследовали Э. Штрёкер, О. Ноумайер, В. Циммерли, X. Люббе, П. Рикер, X. Ленк, Г. Йонас, Г. Рополь. Принципы построения новой этики отражены в работах Г. Пихта, Г. Йонаса, К. Байертца, X. Ленка и др. Проблемам философии ответственность человека посвящены труды А. Камю, К. Ясперса, Ж.-П. Сартра, У. Баррета, У. Хороза и др. Религиозно-этические теории ответственности отражены в работах К. Барта, М. Бубера, Р. Нибура, Е. Барбура, Р. Бультмана, П. Тиллиха, Э. Трельча и др.

В нашей республике однозначно решен вопрос об оправданности трансплантации ЖВО (И.А.Ашимов, Ж.И.Ашимов), а на базе проведенных теоретических и экспериментальных исследований (И.А.Ашимов, Ж.И.Ашимов, Р.А.Эгембаев, З.Б.Байсеркеев, Р.Н.Сулайманкулов, З.А.Туйбаев, Э. Омуралиева, К.Б.Абдыкеримова и др.) созданы реальные предпосылки для развития полноценной трансплантологической службы. Как подчеркивалось выше, в 2006 году создан Кыргызский НИИ хирургии сердца и трансплантации органов, как реализация Концепции развития трансплантологической службы в КР (И.А.Ашимов, Ж.И.Ашимов) [22].

В КР в числе приоритетных проблем: 1) разрешение противоречий в морально-этических проблемах, налаживание активного диалога с общественностью, разъяснение гуманистических основ МОД и пр.; 2) разрешение вопросов его юридического обеспечения на базе концепт-анализа законодательно-правовой базы трансплантологии в КР. Таким образом, как и во всем мире для того, чтобы трансплантационная практика стала реальностью, возникла необходимость упреждающего и оптимального решения ряда проблема специфических «паратрансплантационных» проблем. К ним, безусловно, относятся этика самой трансплантологии.

Глава 2

Организационно-методические и медико-социальные аспекты проблем трансплантации жизненно важных органов
Концепты и комментарии

Общеизвестно, трансплантология – это одна из величайших научно-технических достижений последней трети ХХ века [23,235,299,300]. Вместе с тем, пересадка ЖВО породила немало сложнейших медико-социальных и этико-правовых проблем. Понятно, что при пересадке от живого донора речь идет об изъятии у донора только тех ЖВО, без которых он в состоянии продолжать полноценную жизнь. Наиболее часто заимствуется почка и часть печени [331]. В этом случае, очевидно, что донор идет на определенный риск: во-первых, связанный с самой операцией по изъятию органа; во-вторых, связанных с возможностью таких нежелательных последствий в будущем [235,300].

Основные проблемы, возникающие при пересадке от живого донора, связаны с тем, в какой мере и каким образом может быть гарантировано подлинно добровольное согласие донора. При этом, очевидно, не может считаться добровольным согласие, даваемое по принуждению [344]. Менее очевидным может считаться согласие, при котором донор получает определенное вознаграждение. Практически везде в мире коммерческое использование органов запрещено, но известно, тем не менее, что существует «черная трансплантология» [300].

В нынешнем нашем сетевом обществе все чаще поиск соответствующего донора осуществляется на виртуальном уровне. При удачном стечении обстоятельств донор и реципиент по взаимному согласию встречаются уже в трансплантационном центре и высказывают, что донорство осуществляется по альтруистическим соображениям, что, конечно же, неправда [271]. Трансплантологи, как заинтересованные лица, закрывают на это глаза. Между тем, еще в 2001 году Совет Европы приял документ («Дополнительный протокол к Конвенции о биоэтике и правах человека»), согласно которому необходимым условием для трансплантации органа от живого донора является наличие близких отношений между реципиентом и донором [241]. Причем, определение того, какие именно отношения следует считать «близкими», отдается при этом в компетенции национального законодательства. Между тем, это создает определенную свободу действия бизнесменам от медицины.

Согласно Закону КР «О трансплантации органов и (или) тканей человека», в качестве живого донора может выступать только человек, находящийся в генетическом родстве с реципиентом. Кроме того, в соответствии с этим законом донором не может быть человек, не достигший совершеннолетия, как и вообще любой, кто не является дееспособным для того, чтобы дать юридически значимым согласием [238]. Такой подход в мировой практике считается достаточно жесткой. Целый спектр моральных и юридических проблем возникает в связи с изъятием и пересадкой органов и тканей от умерших доноров. Одна из них – это «конфликт интересов» между реаниматологами и трансплантологами.

Итак, согласно нашего законодательства: во-первых, изъятие у трупа ЖВО для трансплантации возможно «если имеются бесспорные доказательства факта смерти, зафиксированного консилиумом врачей-специалистов»; во-вторых, «в случае предполагаемого использования в качестве донора умершего запрещается участие трансплантологов и членов бригад, обеспечивающих работу донорской службы и оплачиваемых ею» [22].

В целом, из-за собственной незащищенности медики зачастую не склонны заниматься достаточно сложными процедурами, необходимыми для изъятия ЖВО. С такими обстоятельствами мы столкнулись при продвижении трансплантационного научно-практического проекта, – пишет И.А.Ашимов и соавт. (2003, 2005, 2009). Считаем целесообразным изложить состояние ключевых аспектов трансплантологии и трансплантационной службы в КР на период 1998—2006 гг.

Бесспорно, ТС относится к разряду высокотехнологичных, а потому требует концептуального подхода к ее запросам, означающего необходимость государственной поддержки. Успешная деятельность ТС зависит от многих факторов, среди которых достаточный уровень финансовой поддержки, ее материально-техническая оснащенность и научно-кадровый потенциал, а также специальные законодательные гарантии [235]. В указанном аспекте, необходимо научное обоснование регламентов деятельности ТС, прежде всего, для программного ее развития и совершенствования [22].

За последние годы существенно видоизменились социально-экономические, медико-демографические и научно-стратегические характеристики нашей республики. В этом плане, сектору медицины и здравоохранения КР, находящегося в состоянии затянувшегося переходного периода, безусловно, трудно наладить ТС, – отмечает М.М.Мамакеев (2004).

Создание головного научно-практического учреждения – НИИКХСиТО, уже само по себе сулит надежду на решение этого вопроса, – подчеркивает в своей диссертации Э.А.Тилеков (2012). По его данным, на протяжении 1998—2006 гг. сотрудники ПЛКиЭХ НХЦ) в рамках реализации инициативного проекта «Трансплантация» (автор И.А.Ашимов) работали под девизом: «Завтра трансплантологии Кыргызстана начинается сегодня». По сути, за эти годы, из числа энергичных и способных врачей-энтузиастов, подготовлена первая партия кыргызских трансплантологов. Как подчеркивает Ж.И.Ашимов (2009), для формирования новой отрасли науки, нового типа службы, каковым для КР является трансплантология и ТС, необходимо, чтобы они закрепились, прежде всего, на уровне подготовки кадров и образовательной программы. Иначе ждать серьезного прорыва в этой сфере не приходится. С такой постановкой вопроса следует согласится и, вот почему. Можно обучиться в ТЦ за пределами страны, но в любом случае необходима определенная собственная научно-практическая наработка в этой сфере науки и деятельности.

По сведениям Э.А.Тилекова (2012), исследования сотрудников медицинского проекта «Трансплантация» (И.А.Ашимов, Ж.И.Ашимов, Р.А.Эгенбаев, З.Б.Байсеркеев, Р.М.Сулайманкулов, З.А.Туйбаев, Э.Т.Омуралиева, К.Б.Абдыкеримова, Т.А.Касымбеков, Ш.Т.Абдурахманов) были посвящены различным аспектам общей, частной и экспериментальной трансплантологии. По мнению Э.А.Тилекова (2012) деятельность вышеуказанного проекта должна остаться в истории медицины и здравоохранении КР базовым и векторным: а) заложена основа для зарождения, формирования и становления отечественной трансплантологии; б) заложена методологическая основа для разворачивания основных структурных подразделений и служб; в) налажены позитивные научно-практические взаимосвязи с другими ТЦ; г) налажена системная пропаганда вопросов трансплантологии.

Системная пропаганда необходима: во-первых, для того, чтобы заострить внимание государства и нашего общества на нужды трансплантологии и ТС, во-вторых, для того, чтобы добиться перелома в психологии организаторов здравоохранения, врачей, юристов, правоведов, а также научного и гражданского общества в отношении «пределов допустимости» пересадки органов и тканей. После того, как был создан НИИХСиТО, актуальным стало осмысление его стратегической цели и основных принципов деятельности. Работами Ж. И. Ашимова (2009), во-первых, прояснена роль и задач структурных ее подразделений, во-вторых, сформирован научный контекст его деятельности. На этой основе стало возможным реализация «Концепции развития трансплантологической службы в Кыргызской Республике на период до 2025 года». Автором были разработаны все основополагающие нормативно-правовые и организационно-методические инструменты (законы, постановления, положения, акты, инструкции) [22].

Очевидно, трансплантация органов и тканей является «большим предприятием», в котором принимают участие, кроме широкого круга медицинских работников, общественные организации, транспортные службы, экономисты, юристы, психологи. В этой ситуации необходима целенаправленная координационная работа КНИИКХиТО по реализации не только отраслевой (разработка научно-методологических, медико-хирургических вопросов, а также научное обоснование различных подходов и принципов), но и горизонтальной цели (распределение сфер ответственности, соблюдение общегосударственных интересов) [22].

Надо отметить, что успешное развитие ТС в КР зависит от решения целого ряда проблем: а) реализация программы МОД с организацией служб заготовки и консервации органов; б) организация отделений «смерти мозга» в крупных реанимационных отделениях с обучением персонала порядку реализации программы МОД; в) совершенствование деятельности отделения трансплантации органов с лабораторией иммунотипирования НИИХСиТО; г) создание информационно-аналитической базы по национальному пулу потенциальных реципиентов и доноров; д) внедрение оптимальной диспансерной системы для унифицированного отбора потенциальных реципиентов [22].

К сожалению, существуют личные (привычный уклад работы, боязнь перемен, не вовлеченность в процесс преобразований, недостаток ресурсов и времени) и структурные (инертность учреждения, трудность переориентации мышления, несинхронизированность сфер деятельности, сопротивления трансформационным процессам) барьеры для решения указанных задач. В этом аспекте, для налаживания четкой технологии деятельности подразделений ТС приобретает особую актуальность разработка конкретных протокольных предложений.

Необходимы и конкретные протокольные предложения, касающиеся проблемы выбора методов, режимов и оптимального управления процессами консервации, а также сроков пересадки и восстановления функции, в частности, почек, печени и сердца, на что нацелены сотрудники НИИХСиТО. В целом, работа по формированию трансплантологии и ТС в КР продолжается, а решение специфических задач позволит: во-первых, обеспечить поддержку предлагаемых моделей развития структурных подразделений ТС; во-вторых, определить общую перспективу и принципы деятельности НИИХСиТО; в-третьих, распределить сферу ответственности, установить область индивидуальной ответственности; в-четвертых, обеспечить контроль ключевых параметров ТС и гарантию стимулов.

На сегодня же, к сожалению, несмотря на наличие: а) Закона КР «О трансплантации органов и (или) тканей человека» (Указ Президента КР №2 от 13 ноября 2000 года), Указа Президента КР №328 от 11 октября 2003 года; б) Постановления Правительства КР №786 от 19 декабря 2003 года; в) Приказа МЗ КР №2 от 8 января 2004 года «О создании Научно – исследовательского института хирургии сердца и трансплантации органов» при НЦКТ; г) Приказа МЗ КР «О дальнейшем развитии трансплантации органов в республике» существуют безусловные трудности в организации работы по развитию и реализации трансплантологической помощи в КР, которых надо незамедлительно решать.

Большой вклад в реализацию «Концепции развития трансплантологической службы в Кыргызской Республике» внесли д. м. н., проф. И.А.Ашимов, д.м. н. Ж.И.Ашимов. По сути, речь идет о концептуальной сборке и развертке многоаспектных научных исследований по проблеме трансплантологии. Доказано, что успешность развития трансплантационной службы в КР зависит от следующих факторов: а) обеспечение поддержки на всех уровнях государства обоснованных предложений и подходов, вовлечение в поиск оптимальных решений ключевых и заинтересованных лиц и групп; б) определение общей перспективы – отображение желательного направления изменений без подробного анализа деталей; в) установление областей индивидуальной и коллективной ответственности на основе обновленной этической концепции; г) обеспечение информацией и обучение сотрудников ТС; д) постоянная проверка ключевых параметров ТС.

В целях характеристики предпосылок развития трансплантационной службы в КР нами выполнен анализ заболеваемости ЖВО в республике (сердца, легких, печени, почек) за 9-летний период (2002—2010). Число больных с хроническим пиелонефритом к 2010 году почти приблизилось к пятидесятитысячному рубежу. По сравнению с 2002 годом возросло почти в 2 раза (48100 в 2010 году против 26511 в 2002 году). Между тем, число больных циррозом печени в 2010 году немного снизилось по сравнению с 2006 годом. Число больных с заболеваниями ЖВО за исследуемые годы в целом увеличивается. Хотя и неравномерно. В частности, число больных с ревматическими пороками сердца, а также бронхиальной астмой имеет место некоторое снижение в 2006 году.

В 2006 году отмечается резкий, почти трехкратный рост числа больных с обтурационными заболеваниями легких (9362 в 2006 году против 3271 в 2002 году. Многократное снижение числа этих больных в 2010 году (388 в 2010 году против 9362 в 2006 году), объясняется скорее тем, что были внесены детализация в структуру болезней по данному классу. Заболеваемость ревматическими пороками сердца составили в среднем 100,6 на 100 тыс. населения страны. Ж.И.Ашимова (2008) при оценке заболеваемости на 100 тыс. населения республики в 2002 году получил следующие данные: заболеваемость хроническим ревматическим болезнями сердца составили 184,6‰; ревматическими пороками сердца – 105,1‰; болезни аортального и митрального клапана – 76,4‰; пролапс митрального клапана – 45,5‰; ИБС – 830,9‰ [22].

По данным автора, уже в 2006 году заболеваемость хроническим ревматическим болезнями сердца составили 197,4‰; ревматическими пороками сердца – 114,8‰; пролапс митрального клапана – 58,8‰; ИБС – 1023,1‰; заболеваемость хроническим ревматическим болезнями сердца составили 162,5‰; ревматическими пороками сердца – 87,2‰; пролапс митрального клапана – 68,9‰; ИБС – 991,1‰. [22]. По нашим данным, в два раза ниже составляет заболеваемость гармонозависимой формой бронхиальной астмы (в среднем 44,2 на 100 тыс. населения).

По данным Ж.И.Ашимова (2009) при оценке заболеваемости на 100 тыс. населения республики в 2002 году получены следующие данные: заболеваемость бронхиальной астмой, причем гармонозависимой формы составил 41,8‰; астматическим статусом – 6,7‰; обтурационными болезнями легких – 97,7‰. В 2006 году заболеваемость гармонозависимой формой бронхиальной астмы составила 37,7‰; астматическим статусом – 10,1‰; обтурационными болезнями легких – 262,5‰ [22]. По нашим данным наибольшая заболеваемость отмечается при хроническом пиелонефрите. Причем, в исследуемые годы показатель заболеваемости прогрессивно увеличивается, составляя в 2010 году 1264,5 против 943,7 в 2006 году и 791,8 в 2002 году. По данным Ж.И.Ашимова (2009) в 2002 году заболеваемость циррозом печени составила 36,4‰; хроническим гломерулонефритом и нефротическим синдромом – 72,8‰; хроническим пиелонефритом – 791,8%.

При оценке заболеваемости на 100 тыс. населения республики в 2003 году автором получены следующие данные: заболеваемость циррозом печени составила 48,7‰; хроническим гломерулонефритом и нефротическим синдромом – 115,7‰; хроническим пиелонефритом – 886,3%. В 2006 году заболеваемость циррозом печени составила 49,1‰; хроническим гломерулонефритом и нефротическим синдромом – 74,1‰; хроническим пиелонефритом – 943,7‰ [22].

Таким образом, по нашим данным и по сведениям И.А.Ашимова, Ж.И.Ашимова (2008) за период 2002—2006 годы в КР отмечены неблагоприятные тенденции в состоянии здоровья населения, выразившиеся в увеличении уровня заболеваний сердца (на 8,4%), частоты регистрации основных классов болезней сердца (в 1,5 раза), увеличении показателя смертности от заболеваний сердца (в 0,7 раза), инвалидности от заболеваний сердца (на 1,2%) [22].

Следует также отметить, что за период 2002—2006 годы в КР также отмечены неблагоприятные тенденции в отношении легочной патологии. В частности, отмечается рост уровня заболеваний бронхолегочной системы легких (на 6,6%), частоты регистрации основных классов болезней легких и бронхов (в 0,9 раза), увеличении показателя смертности от заболеваний легких и бронхов (в 0,6 раза), а также инвалидности (на 2,8%). На фоне постепенного и медленного снижения показателя заболеваемости гепатитом на 100000 населения страны отмечается медленный рост заболеваемости циррозом печени, что является показателем утяжеления контингента заболевших гепатитом исходом в цирроз печени [22]. Такую же закономерность мы отмечаем и за период с 2006 по 2010 год.

По нашим данным в целом, за периоды (1998—2001 гг и 2002—2006 гг) в КР отмечена тенденция к увеличению уровня заболеваний печени (на 11,6%), почек (на 6,9%), частоты регистрации основных классов болезней печени (в 2,1 раза), почек (в 2,5 раза), увеличении показателя смертности от заболеваний печени (в 1,1 раза), почек (в 0,4 раза), инвалидности от заболеваний печени и почек, соответственно, на 1,8% и 2,1% [22]. В целом, как показывает наш анализ за период 2002—2006 годы в КР отмечены неблагоприятные тенденции в состоянии здоровья населения, выразившиеся в увеличении уровня заболеваний сердца (на 8,4%), частоты регистрации основных классов болезней сердца (в 1,5 раза), увеличении показателя смертности от заболеваний сердца (в 0,7 раза), инвалидности от заболеваний сердца (на 1,2%).

Число больных с отдельными заболеваниями ЖВО, как по всей республике, так и по г. Бишкек синхронно увеличивается год от года. При внимательном рассмотрении удельный вес больных с ревматическим пороками сердца, тяжелой формы бронхиальной астмы, а также цирроза печени в г. Бишкеке увеличивается, тогда как удельный вес больных с хроническим пиелонефритом и обтурационными заболеваниями легких постепенно уменьшается. Удельный вес больных с нефрозонефритами остается относительно стабильным, составляя в среднем 8,8%.

Показатель заболеваемости ЖВО в г. Бишкек превышает аналогичный показатель заболеваемости по всей республике по следующим заболеваниям: гармонозависимая форма бронхиальной астмы и хронический пиелонефрит. Причем, стабильно во все годы исследования (2002—2010). По остальным заболеваниям показатель заболеваемости по республике значительно выше, чем по г. Бишкек. В частности, по нефрозонефритам, циррозу печени. Между тем, показатель заболеваемости ревматическим пороком сердца в г. Бишкек увеличивается год от года, тогда как по республике этот показатель держится относительно стабильно. Это касается и бронхиальной астмы, а также цирроза печени. Практически все заболевания ЖВО, зарегистрированные у взрослого г. Бишкек за период с 2002 по 2010 годы имеют тенденцию к увеличению. В частности, число больных ревматическими пороками сердца увеличивается на соответствующий четырехлетний период (2002—2005) и (2006—2010) в среднем на 31,5%.

Аналогичная ситуация и с ростом количество больных циррозом печени (в среднем на 32,2%) и гармонозависимой формы бронхиальной астмы (в среднем на 27,2%). На этом фоне относительно медленно растет количество больных с заболеваниями почек. Между тем, число больных хроническим пиелонефритом исчисляются тысячами (7598—9236 больных). Имеет место наибольшая высокая заболеваемость хроническим пиелонефритом (соответственно, 1245—1411,9 на 100 тыс. населения). Заболеваемость ревматическими пороками в расчете на 100 тыс. населения КР за период с 2002 по 2010 год выросло почти в 2 раза (соответственно, 74,6 в 2002 году и 138,2 – в 2010 году. Почти такая же динамика наблюдается и при тяжелой форме бронхиальной астмы и циррозе печени.

Итак, в целом по республике, нами выявлены следующие тенденция роста сердечной патологии: уровня заболеваний сердца увеличилась на 8,4%. Причем, смертности от заболеваний сердца выросла в 0,7 раза, а инвалидности от заболеваний сердца – на 1,2%. Что касается легочной патологии, то следует отметить увеличение уровня заболеваний бронхолегочной системы – на 6,6%, возрастание смертности в 0,6 раза и инвалидности – на 2,8%. Аналогичная ситуация и с печеночной патологией. В частности, отмечается рост уровня заболеваний печени на 11,6%, смертности в 1,1 раза и инвалидности на 1,8%. Касательно почечной патологии, имеется увеличение уровня заболеваний на 6,9%, нарастание смертности в 0,4 раза и увеличение инвалидности на 2,1%.