Текст книги "Ларс ЛОЛ"

Ибен Акерлие
Ларс ЛОЛ

© 2016, H. Aschehoug & Co. (W. Nygaard) AS

© ООО Издательство «Питер», 2018

* * *

1. Я люблю его

Адам.

Адам. Адам. Адам. Мы сидим в душной классной комнате, недалеко друг от друга, его парта ближе к доске. Тёплые лучи солнца танцуют на зелёной листве и врываются в широко распахнутые навстречу позднему лету окна[1]1
  Учебный год в Норвегии начинается в середине августа и заканчивается в середине июня. Каникулы длятся восемь недель. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть]. Я сижу, а в голову лезут всякие глупости. Например, как было бы здорово запустить пальцы в его тёмно-каштановые кудри, спадающие сзади на шею. Если хорошенько зажмуриться, то можно представить его тёмные глаза, которые пристально смотрят на меня. Конечно же, в реальности ничего такого нет. Адам просто знает о моём существовании, и только.

Адам и Аманда. Всё лето я витала в облаках, словно шарик в форме сердечка, и с упоением мечтала о том дне, когда «Адам и Аманда» станет правдой.

Я была уверена, что когда вернусь в школу, подросшая и загорелая, то обязательно заговорю с Адамом. И наконец-то отважусь сказать ему «привет» или «как дела?», а может, даже спрошу, как он провёл лето. Вдруг он тоже отдыхал на даче?

Но нет. Как только я пришла в школу и разыскала наш новый классный кабинет и свою лучшую подругу Сари, я вдруг увидела Адама всего в пяти метрах от меня и застыла. Будто солдат Королевской гвардии, я замерла по стойке «смирно» и, не мигая, уставилась прямо перед собой. Сари слегка подтолкнула меня в спину, но мои ноги уже намертво вросли в пол, и поэтому ничтожного толчка хватило, чтобы я потеряла равновесие и рухнула на пол, едва успев выставить перед собой руки.

Какое-то время я лежала, сосредоточенно глядя на линолеум. Вся моя уверенность куда-то улетучилась, словно летний загар осенью.

Наконец, я встала и огляделась: Адам, не оборачиваясь, исчез в классе. Он ничего не видел.

– Всё хорошо? – обеспокоенно спросила меня Сари.

– Да уж, – ответила я не без сарказма. – Но я надеялась, что наша первая после каникул встреча с Адамом пройдёт… несколько лучше.

Сари выглядела растерянной. Трудно сказать почему. Возможно, сбывались её худшие опасения – что я снова стану цепенеть, спотыкаться и робеть при Адаме. Сари знает меня как никто другой. Летом мы постоянно обсуждали, как я заговорю с Адамом, когда вернусь в школу. И я не удивлюсь, если в глубине души Сари думала или даже знала, что я никогда не решусь на подобное. Это так похоже на меня – быть нерешительной.

Я с сожалением вздохнула. Сари ничего не сказала, только взяла меня под руку и повела в класс, где в самом дальнем углу оказалась свободная парта.

Я восхищаюсь своей подругой. Сари самая умная, самая добрая из всех, кого я знаю. Как же сильно отросли её светлые волосы за лето! Они струились по её спине, точь-в-точь как Амазонка, впадающая в Атлантический океан. Её маленький носик порозовел от солнца, а в глазах – как всегда, улыбка.

Я попробовала не думать об Адаме, но это было невозможно, ведь он сидел передо мной, да ещё вдобавок крутил между пальцев шариковую ручку. В нашем классе только он умеет так делать, и за лето он ещё больше в этом поднаторел. Опершись локтем о парту, Адам зажимал ручку большим и указательным пальцами и, толкая средним, начинал её вертеть. Ручка успевала сделать три оборота, прежде чем Адам снова перехватывал её, а потом тут же опять запускал вращение с такой непринуждённостью, словно это была самая простая вещь на свете. Я упорно тренировалась всё лето, но только ручка делала один оборот, как тут же летела на пол.

И теперь эта ручка просто гипнотизировала меня, пока я снова и снова представляла, как запускаю свои пальцы в его мягкие кудри. Если мне когда-нибудь повезёт стоять за ним в очереди в буфете, я непременно попытаюсь незаметно потрогать его волосы.

С небес на землю меня вернула Янне, наша классная руководительница. Она ворвалась в класс и прямо с порога громко сказала: «Всем здравствуйте!» – но никто не обратил на неё внимания.

Все продолжали болтать друг с другом, пока Янне приводила в порядок свой стол. Тетради по естествознанию перекочевали с подоконника на полку, а перед классной доской легли новые цветные маркеры. На голове Янне в такт движениям подпрыгивали рыжие кудряшки, её загорелая кожа была вся усыпана веснушками, особенно возле носа. Янне в честь начала учебного года надела длинную развевающуюся расписную юбку, и та раскачивалась на ней взад-вперёд, словно хвост павлина.

Наконец, Янне развернулась к классу и радостно воскликнула:

– Как же мне всех вас не хватало!

Сари и я с улыбкой переглянулись и по взгляду друг друга поняли, что нам её тоже не хватало.

– Добро пожаловать в пятый класс! – воскликнула Янне. – Боже, я вас почти не узнаю! Как же вы подросли за лето!

Дружелюбно посмеиваясь, она продолжила:

– Как хорошо, что мы снова вместе. Надеюсь, этот год станет для нас ещё интереснее, чем прошлый.

Янне сказала что-то ещё, но я уже её не слушала. Ведь так легко отвлечься и начать думать совсем о другом, когда через две парты от тебя тёмно-каштановые волосы. Адам сидел и крутил свою ручку с таким видом, словно слушал не Янне, а что-то ужасно интересное. Плечи его откинулись назад, и на красной футболке между лопаток мелькнули тёмные пятнышки от пота.

– Я люблю Адама, – едва слышно прошептала я Сари. Та выглянула из-за сумки, в которой рылась в поисках тетрадей и ручек, и уставилась на меня.

– Ты уверена? – спросила она серьёзно.

– Да. Я поняла это, как только сегодня его увидела.

– Люблю – это очень сильное слово, – глубокомысленно изрекла Сари. – Мой папа говорит, что его можно использовать, только если действительно любишь. Это как со словом ненавижу: его можно произносить, только когда чувство настолько сильное, что никакое другое слово не может его описать.

– Вот я и говорю, – заключила я. – Я люблю его. И за лето полюбила ещё больше.

Я глубоко вздохнула, и моё тело обмякло. Сари здесь не поможет.

Внезапно я услышала голос Янне:

– … а ещё в этом году вы получите шефство над первоклассниками.

Энтузиазм нашей учительницы заразителен, и, несмотря на все свои переживания, я не могла не улыбнуться. Стать наставниками и опекунами для малышей – весь класс мечтал об этом уже давно. Быть может, потому что мы сами ещё совсем недавно были в роли под опечных. Мы все дружно предвкушали, как нам поручат прелестных детишек, за которыми мы будем присматривать.

Я села прямо и первый раз за день смогла сконцентрироваться на чём-то, кроме Адама.

Янне тем временем продолжала:

– Ваших подопечных вам представят завтра, а все инструкции вы получите сегодня после обеда.

Вздох нетерпения пронёсся по классу, но Янне сделала вид, что ничего не услышала.

– Ну а время до обеда мы потратим на то, чтобы заново познакомиться друг с другом и подружиться.

Познакомиться и подружиться означало, что мы можем сесть, где хотим, и просто болтать, с кем захотим. Я тут же повернулась к Сари и только собралась сказать ей что-нибудь об Адаме, как меня перебил хриплый голос:

– Привет!

Это был Кай. Я и Сари сразу же заулыбались, увидев его растопыренную ладонь, которой он помахал в знак приветствия. Как здорово, что он снова с нами! Теперь наше трио было в полном составе.

– Что нового? – небрежно бросил он.

– Ничего особенного, – ответила за нас двоих Сари и отодвинулась на краешек стула, чтобы Кай мог сесть вместе с нами.

– Ну да, – сказал Кай посмеиваясь. – Я не видел вас всё лето, а у вас ничего нового. Понимаю.

Кай притворился обиженным, но его лицо излучало симпатию и дружелюбие.

– Ну ты же знаешь, что я имею в виду, – извиняющимся тоном произнесла Сари. – Просто именно сейчас ничего нового не произошло.

И мы заговорщически улыбнулись, а потом Кай принялся рассказывать нам о своих летних каникулах. Его отец родом из Гамбии, поэтому Кай часто ездит в Африку к своей родне. И без того чёрная кожа Кая теперь прямо-таки лоснилась. Глаза у него зелёные, как бутылочное стекло, и блестят, когда он говорит или смеётся. Губы большие и всё время немного покусанные, а за ними прячутся два ряда довольно кривых зубов.

Пока Кай и Сари увлечённо болтали о своих каникулах, я украдкой бросила взгляд в сторону Адама. Ну почему же так чертовски трудно быть влюблённой? Почему всё время словно что-то горит внутри? Я ни секунды не могу думать ни о чём другом, словно в моём сердце поселился крошечный карлик и нетерпеливо скребётся, чтобы выбраться наружу…

Тут прозвенел звонок. Все вскочили со своих мест и помчались на школьный двор, где так заманчиво светило солнце. По дороге Кай рассказывал нам о своих дядюшках, тётушках и многочисленных кошках. Мы слушали его и улыбались.

Внезапно меня отвлёк необычный аромат, напомнивший мне землянику со сливками и шоколадный торт. Я подняла голову и, обнаружив, что стою позади Адама, окаменела. Мне казалось, ещё чуть-чуть, и я упаду в обморок. Сари заметила моё состояние.

– С этим надо что-то делать, Аманда. Ты похожа на зомби, – произнесла она тихо, чтобы Адам ничего не услышал. Зато услышал Кай.

– С чем делать? – спросил он и провёл рукой по коротко стриженным волосам.

– С Адамом, – сказала Сари, убедившись, что тот уже далеко.

– То есть? – Кай выглядел обескураженным. – Я думал, у тебя всё прошло за лето. Разве ты не хотела выкинуть его из головы?

– Хотела, – грустно кивнула я, – но всё стало только хуже. Я люблю его.

– Во дела! Да-а, теперь у нас проблем прибавится, – и Кай покачал головой.

Сари тоже выглядела расстроенной. Ещё бы! Я страдаю по Адаму с конца четвёртого класса, но при этом совершенно ничего не предпринимаю, чтобы с ним подружиться.

Все девчонки влюбились в Адама, как только он появился в нашем классе, но его самого интересовал только футбол. У меня же вначале никаких чувств к нему не было. Я спокойно разговаривала с ним и даже играла на большой перемене в его команде против «Б» класса. Но в один прекрасный день Адам подошёл ко мне на естествознании и спросил, не могла бы я ему помочь. Я думала, он имеет в виду задание, которое дал нам учитель, но когда он усадил меня за парту и начал говорить, оказалось, что он хочет официально пригласить меня в свою команду по футболу. Вместо того чтобы ответить просто «да» или «нет», я уставилась на него во все глаза и почувствовала слабость. Со мной в первый раз было такое. Я была полностью парализована и понятия не имела, что с этим делать. Я так ничего и не ответила.

Думаю, Сари обрадовалась, когда я решила порвать со своим увлечением, но теперь она была жутко разочарована тем, что я влюбилась ещё сильнее.

– Ты должна что-нибудь предпринять, Аманда, – решительно сказал Кай. – И чем скорее, тем лучше.

– Но что я могу? – обречённо спросила я.

– Ты должна подойти к нему.

– Ну-у-у… – медлила я.

– Не выйдет, – вмешалась Сари. – Она снова свалится или впадёт в ступор, как обычно.

– Ну тогда я не знаю, – поднял руки Кай. – Слушайте, неужели всё действительно так серьёзно?

– Бедняжка, – пробормотала, ни к кому не обращаясь, Сари.

– Ладно, – решительно начал Кай. – Пусть так, но ты всё равно должна хотя бы попытаться. Прямо сейчас. Пойди и скажи ему что-нибудь. Старайся вести себя как обычно. Это самый лучший выход.

Мы отворили тяжёлую дверь в школьный двор, и на несколько мгновений палящее солнце ослепило нас.

– Ладно, – ответила я, щуря глаза от яркого света.

Мы двинулись в самый дальний конец школьного двора, где в углу стояла скамейка. Это было наше место. Отсюда было видно весь двор, и уже через несколько минут Кай заметил Адама на футбольной площадке. Я тоже его увидела. Он перекидывался мячом с каким-то парнем из «Б» класса, которого я не знала.

– Ты просто подойди к нему. Скажи «привет» и спроси, что он делал на каникулах.

Проще сказать, чем сделать. Но я решила попытаться. Даже не знаю почему. Может, потому, что за моей спиной, словно два самых надёжных защитника на футбольном поле, были Кай и Сари. А может, всё дело в карлике, поселившемся в моём сердце. Он так царапался, что это становилось невыносимо. В общем, нужно было что-то делать.

Я медленно поднялась со скамейки и глубоко вздохнула. Машинально я провела рукой по волосам, пытаясь хоть немного их пригладить, хотя знала, что это бесполезно. Мои жёсткие волосы всегда стоят торчком, им даже расчёска не поможет.

– Ладно, – выдохнула я и, не оборачиваясь, двинулась к Адаму.

Дорога через школьный двор заняла лет десять, не меньше. Во всяком случае, мне так показалось. Медленно, но верно я приближалась к своей цели, шаг за шагом продвигаясь к футбольной площадке. Нервничала я жутко, но старалась выглядеть уверенно, и чем ближе я подходила, тем больше крепла моя уверенность в себе. Как мне себя повести? Что сказать ему? Какой выбрать план? А вдруг это мой шанс, и я смогу осторожно потрогать его волосы?

Плана всё ещё не было, но я оказалась уже настолько близко, что вполне естественно было поздороваться.

– Привет, – сказала я, останавливаясь в нескольких шагах от Адама. Но он продолжал играть в футбол и ничего не ответил. Даже головы не повернул.

Я почувствовала панику, но изнутри меня что-то останавливало, не давая просто так развернуться и уйти. Я продолжала стоять.

– Привет, – пискнула я снова.

На этот раз Адам меня заметил. На несколько секунд наши глаза встретились, а потом он повернулся к приятелю из «Б» класса и что-то ему прошептал. Тот в ответ кивнул и полез в сумку, валявшуюся на лавке позади него.

И наконец, спустя целую вечность Адам холодно бросил:

– Привет.

– Как лето прошло? – тут же спросила я.

– Нормально, – ответил он, пожав плечами.

Мы так и стояли молча друг против друга. Адам был напряжённым, но старался выглядеть равнодушным: поза расслаблена, руки небрежно засунуты в карманы.

– Э-э-э, ну, в общем… – промямлила я, – ещё увидимся!

– Подожди! – вдруг громко крикнул Адам.

Но я ещё не успела и шага ступить и стояла на том же самом месте, где мы «беседовали».

Тут к нам приблизился его приятель из «Б» класса. Он нёс бутылку минеральной воды и при этом едва сдерживал смех. Отдав ее Адаму, он отступил назад. Внезапно Адам вдруг двинулся ко мне. Моё сердце сделало сальто, словно хотело выпрыгнуть наружу. Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться, но вдруг увидела, что лицо Адама расплывается в нехорошей улыбке, которую он пытается скрыть. Что происходит? Почему он подошел так близко? Что значит эта странная улыбка?

Не говоря ни слова, Адам шагнул ещё ближе. И неожиданно захихикал. Я не могла двинуться с места и слышала только, как приятель Адама фыркает и повизгивает от смеха за его спиной.

– Ну! Давай же! – заорал он между приступами хохота.

Адам открутил крышку, запихал палец в горлышко бутылки и принялся трясти её. Он тряс секунд десять, а я стояла, совершенно не понимая, что происходит.

Внезапно Адам резко повернул бутылку в мою сторону и в ту же секунду выдернул палец. Струя минералки выстрелила в меня и окатила с головы до ног. Казалось, вода лилась на меня целую вечность. Наконец, она закончилась, и сквозь пелену выступивших слёз я увидела лицо Адама.

В его взгляде читалось злорадство. На его лицо будто набежала тень, и оно окаменело, превратившись в маску равнодушия. Резко развернувшись, Адам помчался через двор к туалету для мальчишек. Его приятель убежал следом.

Я услышала за спиной топот бегущих ног и голоса:

– Ты как? – запыхавшимся голосом спросил Кай.

– Вот чёрт! – воскликнула Сари. Лицо у неё сделалось злое.

– Пошли отсюда, – Кай схватил меня за руку и потащил через весь двор в школу.

Мне казалось, что я сгорю от стыда. Все, кто был во дворе, замерли и уставились на меня. Мне не нужно было видеть себя со стороны. Всё и так понятно: голубая юбка, которую я так тщательно выгладила вчера вечером, намокла, стала прозрачной и прилипла к телу так, что я была словно голая.

В школе мы спрятались под лестницей. Я всё ещё не могла прийти в себя и была насквозь мокрая. Из глаз снова брызнули слёзы. Сари смотрела на меня, не зная что сказать.

– Прости, – прошептала она и, стянув с себя кардиган, протянула его мне. – Мы не должны были заставлять тебя идти к нему.

– Вы… же… не могли… знать, – проревела я.

Кай нашел салфетки и принялся промакивать ими моё лицо и волосы.

– Что случилось? – спросил он. – Что же такого ты ему сказала?

– Ничего, – выдавила я. – Я… т-только поздоровалась… спросила… к-как… лето… прошло…

Едва выговорив последнее слово, я разревелась с новой силой, и Кай с удвоенным рвением принялся вытирать моё лицо.

– Ничего не понимаю, – задумчиво произнесла Сари.

– Зато теперь ясно, что ты ему не нравишься, – выдал вдруг Кай.

– Ещё бы, – прошептала я. – Он меня ненавидит.

– Да… – хором протянули Кай и Сари. – Это похоже на правду.

– Зато теперь у меня получится забыть его, – с ноткой оптимизма в голосе призналась я.

– Хорошо бы, – кивнула Сари, – хотя это будет нелегко.

И на этой грустной ноте мы отправились обратно в класс, словно три мушкетёра, которые проиграли сражение, но, несмотря ни на какие невзгоды, остались вместе.

2. Умна не по годам

– Классные трусы, Аманда, – послышалось сзади, как только мы вошли в класс. Это была Анна, моя бывшая лучшая подруга. Тёмные волосы стянуты на затылке в хвост, в ушах – жемчужные серёжки. На ней была розовая рубашка, короткие шорты, а кожа её золотилась от загара. Уперев руки в бока, Анна стояла и ждала моего ответа.

– Не знала, что мокрое и прозрачное нынче в моде… – протянула Кристина. Она стояла так близко к Анне, словно боялась потерять её. У Кристины волосы были светлые, почти белые, и, чтобы походить на свою подругу, она тоже собирала их в хвост. Кристина изучала свои ногти, поглядывая на меня.

Ужасное начало дня становилось ещё хуже, благодаря едким комментариям и повышенному вниманию к моей персоне. Я постаралась не обращать на это внимания, сделав вид, что мне абсолютно всё равно, что они там болтают. На самом деле мне, конечно, было не всё равно. Меня это сильно задело: обидно слышать такие вещи от Анны и Кристины. Не описать словами, насколько мучительно было для меня возвращаться в класс насквозь промокшей и униженной. И насмешки двух самых популярных девчонок в классе – это было последнее, в чём я нуждалась.

Сари потянула меня за руку прочь от Кристины с Анной к нашим местам в углу. По дороге я бросила взгляд на Адама. Никого из его друзей рядом не было, и он сидел за партой, рассеянно глядя в никуда. Я уставилась на него во все глаза. Он поднял голову, но, увидев меня, тут же опустил её снова. Что ж, и я так могу. Я буду игнорировать его.

Мы сели за парту, и моя мокрая юбка предательски хлюпнула.

Но, к счастью, в класс влетела Янне, и я отвлеклась. Учительница пошелестела какими-то бумажками на кафедре, а потом с улыбкой повернулась к нам.

– Класс! Прошу тишины! – громко сказала она.

Большинство поспешили занять свои места, и только Анна и Кристина продолжали стоять возле окна и болтали как ни в чём не бывало. Уставившись в экран телефона, они громко фыркали от смеха. Неужели они действительно настолько были заняты друг другом и картинками в мобильном, что не замечали, как вокруг все уже давно сидят и ждут только их?

Янне вздохнула. Впрочем, она уже давно привыкла к их поведению. Поэтому никакого шума она устраивать не стала, а просто снова попросила девчонок занять свои места. Тут уже Анна с Кристиной не смогли проигнорировать учительницу и послушались.

– Хорошо! – продолжила Янне. – Теперь обсудим ваших будущих подопечных.

Слабый шелест пронёсся по классу. Мысль о малышах меня взбодрила, но, к сожалению, не помогла забыть о неудобствах мокрой одежды. Мне казалось, что я приклеилась к стулу, и поэтому приходилось время от времени подпрыгивать на месте, чтобы не приклеиться окончательно.

– Имена своих подопечных вы узнаете уже завтра, – сообщила Янне. Мы разочарованно вздохнули. Все сгорали от нетерпения и мечтали заполучить своих подопечных сейчас же, сию минуту.

– Да-да, придётся подождать, – «утешила» нас Янне. – А пока у вас будет время, чтобы обсудить, как вы будете заботиться о первоклассниках. Можете объединиться в группы и приступить к плану. В конце дня я проверю написанный план у каждого в группе.

Легко! По сравнению с тем, что я сегодня пережила, это были семечки. Кай тут же сел к нам, и у нас получилась группа. Мы принялись за работу. Если не думать про мокрые трусы и равнодушие Адама, то всё было прекрасно.

Кай был полон энтузиазма и выпаливал ключевые слова для нашего плана одно за другим, а Сари тут же их записывала.

– Надо быть справедливым!

– Заботливым!

– Добрым, – нерешительно добавила я.

Мы продолжили ещё несколько минут в том же духе, когда нас вдруг перебила Янне. Она подошла к нам и осторожно тронула меня за плечо.

– Аманда, не могла бы ты выйти со мной в коридор? Мне нужно с тобой поговорить.

Кай и Сари притихли, озадаченно глядя то на меня, то на Янне.

А Янне вдруг присмотрелась ко мне повнимательнее и ахнула:

– Что с тобой? Почему ты вся мокрая?

– С Амандой произошло небольшое недоразумение, – попыталась объяснить Сари.

– Ты с кем-то поссорилась или?.. – конец вопроса повис в воздухе.

– С другом! – нашлась я. – Небольшое недоразумение с другом.

– Ох! Тогда ладно. Но тебе нужно переодеться в сухую одежду. Я сейчас поищу в коробке с забытыми вещами…

– Нет! – выкрикнула я. Не хватало мне ещё расхаживать по школе в отстойных шмотках третьеклассников. – На мне всё быстро высохнет.

– Что ж, ладно… – протянула Янне, и, ещё раз внимательно оглядев меня, вернулась к своему вопросу.

– Тогда, если тебя не затруднит, давай выйдем в коридор и кое-что обсудим.

Я заметила, что Кай скептически наморщил нос, и поняла, что разделяю его сомнения. Это было необычное поведение для нашей Янне, которая всегда действует решительно и говорит прямо, что думает. Если ей нужно что-то сказать, она скажет это не задумываясь, словно слова сидят у неё внутри, как кислая отрыжка, которую не проглотишь. То, что она осторожно тронула меня за плечо и попросила разрешения поговорить со мной – это, мягко говоря, совсем на неё не похоже.

Разумеется, я послушалась и отправилась с ней в коридор. Однако я нервничала. Лишнее внимание мне сейчас совершенно ни к чему. Как бы одноклассники не подумали, что я решила наябедничать Янне на Адама.

Поэтому, идя к выходу, я украдкой оглядывала класс, проверяя, не смотрит ли на меня кто, не закатывает ли глаза и не шепчется ли про меня с соседом по парте. Но, кажется, никто не обращал на нас внимания – все были слишком заняты разговорами про очаровательных шестилетних малышей, которые совсем скоро станут нашими подопечными.

Оказавшись в коридоре, Янне решительно взяла меня за плечо и, отведя в сторону, чуть ли не силой впихнула меня в тесный угол.

– Аманда, – торжественно начала она.

И, откашлявшись, продолжила:

– Для начала я хочу сказать, что считаю тебя не по годам умной, смелой и мужественной девочкой.

Она снова взяла паузу, словно слова, которые она приготовила заранее, перепутались и не хотели выстраиваться в правильном порядке. Я задумалась, о чём это она. Промокшая и подавленная, я совсем не чувствовала себя смелой и мужественной. Скорее маленькой и глупой.

– Кхе-кхе.

Янне хорошенько прочистила горло и продолжила уже более уверенно:

– Я говорю это потому, что в этом году тебе будет поручено совершенно особое задание, для которого требуется именно такой человек, как ты – достаточно взрослый и умеющий заботиться о других, идти им навстречу.

От таких слов я совсем разволновалась, но промолчала. Я решила, что Янне, должно быть, говорит об опеке над первоклашкой. «Умеющий идти навстречу другим». Точнее и не скажешь про обязанности опекуна. Но зачем нужно было выводить меня в коридор и говорить то, что она уже объяснила всему классу? А может, Янне имеет в виду совсем другое? Вдруг она собирается послать меня в Африку спасать сирот в Зимбабве?

Интересно, а я и в самом деле такая, как говорит Янне? Вообще-то я добрая и ни над кем не издеваюсь, но я не из тех, кто бросится разнимать дерущихся или побежит к учителю, чтобы сказать, что на школьном дворе кого-то обижают. Я просто нейтральная.

К сожалению, вскоре моей нейтральности пришёл конец. В считанные минуты Янне перевернула мой крохотный мирок с ног на голову, и всё случившееся сегодня показалось мне ерундой.

– Так вот, Аманда. Через несколько дней в нашем классе появится новый ученик. Мальчика зовут Ларс, и он такой же, как и все остальные ученики, но, возможно, ему потребуется небольшая помощь, чтобы освоиться в новой обстановке и привыкнуть к школе.

Всё это Янне выдала на одном дыхании и тут же продолжила дальше:

– Поэтому я хочу, чтобы ты стала его опекуном. Хочу, чтобы Ларс получил возможность учиться и просто общаться с одной из лучших наших учениц, а именно с тобой!

Я стояла, вперив невидящий взгляд в пространство. Хуже всего, что Янне преподнесла эту новость, словно потрясающе дорогой подарок с ленточкой, и теперь взирала на меня с широкой улыбкой на круглом лице, ожидая, как я отреагирую.

В голове крутилось так много вопросов, что не было возможности выбрать хотя бы один. Но едва я собралась с силами и открыла рот, как Янне тут же перебила меня, сделав ситуацию ещё хуже:

– Ты должна знать про Ларса одну вещь, Аманда. У него синдром Дауна.

Казалось, Янне сейчас взлетит от счастья. Меня даже рассердило то, как она это сказала: слова «синдром Дауна» она почти пропела.

У меня вырвалось:

– Синдром Дауна?

Немного глупый вопрос, я и так знаю, что это такое, но по Янне было видно, что она ждёт от меня реакции.

– Да, но всегда следует помнить, что Ларс тоже личность и, возможно, ещё более выдающаяся, чем все остальные. Но вовсе не потому, что он кажется другим. Он такой же, как и мы – как ты или я, – просто ко всему прочему у него синдром Дауна, и из-за этого ему потребуется чуть больше времени и помощи, чтобы научиться ориентироваться в нашем хаотичном мире. Этим-то ты и займёшься, Аманда.

Янне явно была довольна своей формулировкой. Я стояла, похожая на мигающий знак вопроса, и пыталась переварить услышанное.

Получается, я не стану опекуном для шестилетнего очаровательного малыша, как все остальные? Вместо этого я получу в подопечные своего ровесника, который нуждается в опеке, потому что он новичок и вдобавок у него синдром Дауна?

Я не знала, плакать мне или смеяться. Из всего, что могло со мной произойти, это казалось самым ужасным. Гораздо хуже неудачной влюблённости и публичного душа. Я почувствовала, как во мне нарастает злость. Это несправедливо! Почему мне всё время так чертовки не везёт? Почему со мной не случается ничего хорошего?

Янне всё говорила и говорила – что это большая честь и что я должна гордиться собой. Но мне, зажатой в углу коридора слишком доброжелательной учительницей, так не казалось. У меня было чувство, словно мне всучили тяжеленный камень, который я должна таскать на себе весь учебный год.

Янне положила обе руки на мои худые плечи и, заглянув мне в глаза, ещё раз заверила меня, какая это интересная и ответственная миссия и что я должна гордиться собой. Я кивнула ей, пребывая мыслями совершенно в другом мире, где не было промокших юбок и подопечных с синдромом Дауна.

Когда я плелась обратно, у меня кружилась голова. Словно лунатик, я открыла дверь в класс, где царила всё та же оживлённая атмосфера, что и десять минут назад. Здесь ещё никто не знал, что мой мир только что перевернули с ног на голову.

Притворившись, будто ничего не случилось, я отправилась в угол, где сидели Кай и Сари. У меня не было никакого желания рассказывать им о том, что произошло. Я не хотела, чтобы они стали свидетелями ещё одной моей неудачи. Когда они спросили, зачем Янне вызывала меня в коридор, я сказала им, что мы говорили о подготовке к рождественскому представлению. Ложь, шитая белыми нитками. Кай и Сари изумлённо уставились на меня. Но они понимали, что у меня и без того выдался тяжёлый денёк, и не стали расспрашивать. Они ещё не знали, что теперь всё стало в тысячу раз хуже.