Текст книги "Суфии – мысль и действие"

Суфийская цель – очищение человеческого сознания. В этом состоит суфийский мистицизм как специфический Путь, в отличие от мистификации или магии.

Многие религиозные учения в мире на самом деле являют собой запутавшуюся или деградировавшую деятельность, оторванную от своих корней.

Наследие и культура затмевают высшие человеческие способности. Такие направленные на благо технические приемы, как своевольное самоподавление, совершенно бесполезны.

Суфии (так называются Реализованные Индивидуумы, но не учащиеся или последователи) – воссоединяются с объективной Реальностью, или Единством.

Теологи, ученые и болезненно впечатлительные религиозные деятели посвящают свою жизнь и мышление наслаждению субъективными эмоциями и идеологиями. В результате, их религия развивает не восприимчивость, а самопотакание. Кроме того, им недостает чувства юмора.

Восприятие Реальности за пределами внешней формы по своей природе чуждо тем, кто потворствует своим желаниям.

Эта Реальность, будучи самой сутью, лежит за пределами форм всех религий.

Знакомство с современным представлением Суфийского учения дает ученику существенную подготовку, однако, на определенном этапе, наставник абсолютно необходим.

Суфийское изучение является ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫМ, не информационным и не манипулятивным. Поэтому и ученые, и популяризаторы (которых часто считают Суфиями или суфийскими специалистами) в качестве руководителей бесполезны даже для того, чтобы передать, ЧТО такое Суфизм.

Характеристики Суфия. Суфизм и Ислам. Фольклор: Насреддин; Другие формулировки, такие, как: Земля, Вода, Воздух, Огонь; Христианство и Новый Завет; Индуистские и Еврейские мистики.

Четыре уровня восприятия: концентрация, отречение, восприятие и знание.

Суфийское понимание «Любви».

Деградация в понимании священных текстов.

Обет и ученичество.

Неуместность некоторых упражнений.

Религиозное возбуждение; Посвящение (традиционная форма).

Лжепереживания; активизация Тонкостей.

Чудеса, святость и «Второстепенное Я».

Лживые и воображаемые Суфии.

Четыре Стадии в свете вышеописанного.

2
Суфийские принципы. Метод обучения через действия. Имитаторы. Места встреч и западный искатель.
Хамаюн Абасс и другие

Вера

Хумаюн Аббас

Вера – это не то, что может быть навязано человеку, но то, что должно в нем развиться. Иными словами, то, что человек прививает животным посредством дрессировки, называется не верой, но доверием. Реальная вера отличается от этого.

Вере в Бога человеческие существа не обучаются также и у самого Бога. Напротив, Бог дает человеку так много причин для сомнений (катастрофы, неуверенность, потеря надежд), что таким образом Он, можно сказать, фактически показывает нам следующее: вера, что нечто или некто может оказаться полезным, не возникает от одних только счастливых событий или приятных переживаний.

Соответственно, суфийский мастер не похож на того, в кого хочется верить, каковыми являются духовные лица и иные люди, заботящиеся о том, что бы их внешний вид и поведение внушали людям веру в них, веру, которая на самом деле является доверием. Вера подобного рода может тогда лишь считаться ценной, если она будет испытана. Поэтому суфии спрашивают: «Сколько друзей у вас останется, если вы, посетив каждого из них, попросите спрятать у них в доме труп человека?»

Вера, это нечто такое, что суфийский кандидат должен найти в самом себе вопреки кажущимся внешним свидетельствам. Это одна из причин, по которым суфийские мастера идут даже на то, чтобы тем, кто хотел бы у них учиться, казаться смешными или недостойными доверия.

Никто иной, как шейх Шибли11
  Mir Khurd Kirmani, Siyar al-Awliyya, «Lives of the Saints» (Жизни Святых), Delhi, 1302 A.H. = 1884-5 A.D.


[Закрыть], когда один человек попросился к нему в ученики, сказал: «Повторяй за мной: Нет Бога, кроме Бога и Шибли его Пророк!» Этим он хотел проверить является ли покорность этого человека лакейской или нет.

Как подчеркивают суфийские учителя, недостаток веры в учителя чаще всего проявляется в ученике, если последний ожидает внимания и инструкций от учителя, даже не выполнив того, что необходимо выполнить в качестве предварительного условия.

Чтобы привести пример этого важного аспекта суфизма, вспомним, что шейх Аджал Ширази так сказал одному из претендентов в ученики, который попросил дать ему зикр (священную формулу): «Потворствуй другим в том, что ты не разрешаешь самому себе. Желай другим то, чего желаешь для себя».

Спустя некоторое время, человек этот пришел к дверям шейха, снова выпрашивая формулу для повторений и говоря при этом, что, как бы то ни было, он как ученик шейха вправе на это рассчитывать.

«Могу ли я дать тебе второй урок, – ответил мастер, – если ты ничего не извлек из первого?»22
  Siyar al-Awliyya (на персидском языке).


[Закрыть]

Один из первостепенных аспектов концепции «веры» состоит в том, что этот технический термин подразумевает некую активность и позицию, которая в свою очередь ведет к развитию в индивидууме способности. Монахи и другие люди, в том числе и отшельники, тратили всю свою жизнь, одержимо пытаясь обрести веру, чем лишали себя возможности перейти к следующей стадии.

В учениях, приводимых Худжвири (Кашф аль-Махджуб) эта проблема проиллюстрирована в сообщении о Халладже, наставляющем знаменитого Ибрагима Кхавасса.

Когда Халадж пришел в Куфу, его посетил Кхавас. Халадж спросил Кхаваса: «О Ибрагим, что ты приобрел в результате двух десятилетий изучения суфизма?»

Кхавас сказал:

«Я концентрировался на доктрине веры».

Ответил ему Халадж:

«И ты потратил свое время, культивируя духовность, там где должно было быть Уничтожение в Единстве?»

Худжвири далее объясняет, что вера означает определенную позицию и уверенность.

«Если человек истратит всю свою жизнь на исцеление своего духовного естества, ему понадобится еще одна жизнь для исцеления своего физического естества, и он распрощается с этой жизнью, прежде чем найдет хоть какой-нибудь след или признак Бога».33
  Hudjwiri The Kashf al-Mahjup, translated by R.A. Nickolson, London, 1911, p. 205.


[Закрыть]

Приведенная выше история о шейхе Ширази подчеркивает также еще одну характеристику веры, на которую обращают внимание суфийские мастера: «Люди, неспособные верить, сами недостойны веры, и потому им нельзя доверять важные вещи». Человек, желавший стать учеником Ширази, не верил, что учитель сам способен удовлетворить его потребности, когда они проявятся. И ему, в свою очередь, так же не следовало доверять практику тех позиций, которые были предписаны ему на первой встрече.

Ученик, попросивший Ширази дать ему дальнейшие указания, не проявил, как мы видим, веры; но, возможно, самому ему казалось, будто он просит мастера дать ему веру, хотя он не осознавал при этом, что первый урок был ему преподан до того, как он будет в состоянии получить второй.

В самом деле, вера, согласно одной из версий суфийского путешествия, приходит только на четвертой стадии. Первая стадия – покаяние (Таубат), уход от нежелательного (предосудительного). Вторая стадия – Инабад (возвращение к правильному). Третья стадия – самоотречение (Зухд), и только затем наступает вера. Оценка мастером кандидата, выраженная в терминах «Не позволяй другим того, чего ты не желаешь себе. Желай другим то, чего желаешь для себя», явно включает в себя практики, составляющие эти первые три стадии.44
  Hudjwiri.


[Закрыть]

Инструкции, которые мастер дает студенту, составляют практику или практики, необходимые для достижения «стоянки» (Макам), на которую студент должен «пребыть». Далее, по словам Худжвири, ученик должен держаться этой стадии, выполняя все обязательства, относящиеся к этой «стоянке», и находиться в этом состоянии, пока не постигнет его совершенства настолько, насколько это в его человеческих возможностях. Ему не дозволено покидать свою «стоянку», не выполнив связанных с ней обязательств.

Хотя будущий суфий должен в достаточной мере «верить» своему ментору, чтобы быть в состоянии следовать его инструкциям в отношении реализации трех стадий, предшествующих достижению веры, на проявление подлинной веры ученик все же не будет способен, пока не пройдет все четыре стадии. И все-таки ученики обладают необходимыми способностями, чтобы проявлять такую ограниченную надежность.

Сама вера, как определил ее Аль Газали,55
  Ghazali: Revival of the Sciences of Religion (Возрождение Религиозных Наук). Book Four ( Tauhid and Tawakhul).


[Закрыть] составлена из знания, состояния и работы (в суфийской технической терминологии Илм, Хал и Амл). Эти три элемента создают настроенность обучающихся на то, чему они учатся. Когда суфийский мастер тренирует своих учеников, посредством ли слов, знаков или действий, он готовит их к использованию позиции, включающей эти три перечисленных элемента.

Обучение учеников, состоящее в том, чтобы отучить их от приверженности к внешнему, от автоматизма и буквализма, берет начало в далеком суфийском прошлом и может считаться основным требованием суфийского учения. В самом деле, уверенность обычного человека в том, что «видеть – значит верить», у суфия должна быть заменена более гибким пониманием, прежде чем раскроются его высшие умственные способности.

Сэр Ричард Бартон66
  The History of Sind, («История Синда»), р. 206


[Закрыть] рассказал историю о великом суфийском мастере Баязиде и куртизанке. Ученики Баязида так высоко чтили его, из-за этого пренебрегая тем, чему он учил, что он решил разрушить их обусловленность. Суфийская пословица гласит: «Человек не должен быть почитаем ценой того, что он представляет». Однажды Баязид находился в окружении группы восхищенных последователей, пребывавших в тисках убеждения, что благочестие и его внешний вид неразделимы. Баязид отправил послание женщине легкого поведения, в котором он просил прислать ему его одежды, забытые у нее дома, а также сообщить, сколько он ей должен. Подобно этому, Шамсуддин из Табриза, учитель Руми, однажды в виде теста попросил одного из своих учеников, чтобы тот одолжил ему свою жену.

Эта необходимая техника повлекла за собой то, что имитаторы, претендуя, будто они тоже суфийские мастера, и, пользуясь доверием других людей, стали обманывать их. Но аргумент, выдвигаемый в некоторых кругах о запрете такой практики, по этой причине не имеет веса, минимум по двум причинам. Первая причина: нет свидетельств тому, что за многие века существования этой практики, злоупотребления лжесуфиев принесли какой-либо непоправимый вред, по крайней мере, сколько-нибудь больший, чем злоупотребления других обманщиков и еретиков. Вторая причина: если следовать этому принципу, то мы (по словам одного современного мастера) с таким же успехом можем запретить свободу слова, чтобы негодяи не злоупотребляли ею.

Изучение высказываний и поступков таких суфийских мастеров, как те, что приведены выше, так же, как и опыт общения с современными суфиями, с совершенной очевидностью открывает следующее:

1. Вера не есть рабство; люди склонны неправильно понимать «веру»;

2. Вера нужна до того, как человек сможет усвоить уроки;

3. Мастер стимулирует именно такую веру, которая нужна конкретному человеку;

4. Мастер может стимулировать ее посредством слов, действий или с помощью книг;

5. До того, как наступит эта стадия, существуют другие стадии, точно так же нуждающиеся в стимулах;

6. Многие воображают, что они ищут знания, тогда как на самом деле ищут внимания или чего-то еще, о чем они подспудно думают;

7. Суфий, зная своего будущего ученика, дает ему (или ей) инструкции, которые одновременно подготавливают его (ее), а также дают ему (ей) и другим возможность увидеть, эффективно ли проходит процесс этой подготовки; и достигает он этого, прежде всего тем, что способствует раскрытию истинной природы внутренних позиций ученика;

8. Обучающийся приходит к пониманию того, что один подход к учению суфии отрицают, другой поощряют для того, чтобы проблемы, связанные с развитием, решало духовное, а не эгоистическое существо ученика.

По словам Руми, мастер мешает самомнению ученика действовать, поскольку иначе это приводит к тому, что ученик остается на руках у учителя «как казенное мыло» [которое не смывается].

Даже когда кажется, что суфийский мастер «прикасается к грязи», она все равно не пристает к нему, и он может позволить себе поведение, которое общество не готово допустить для кого-либо другого. «Ничто, – говорит Абу Тураб аль Накшхаби,77
  Умер в 859 г.н.э.


[Закрыть] – не может осквернить суфия, он же, на самом деле, очищает все».

Среди современных представителей Пути, которые с помощью лекций и публикаций сделали доступным прохождение первых стадий, можно назвать афганского адепта Идриса Шаха, работы которого завоевали признание, как на Востоке, так и на Западе.

В прошлом такие авторы, как Газали (X–XI вв.), или Худжвири (XI в), или Руми (XIII в) в качестве метода пользовались сказками, аргументами и беседами для того, чтобы обеспечить учащихся предварительной подготовкой и, таким образом, предоставить им возможность приблизиться к стадии Дервиша (того, кто на пути). Позднее Суфии, продолжая делать то же самое, еще и позволяли посещать их в частном порядке, присутствовать у них на лекциях, давали людям индивидуальные инструкции, чтобы помочь им продвинуться в изучении.

В последние столетия с развитием печати и ростом читающей публики, стало возможным широкое распространение ранних суфийских классиков, но даже этой литературе не вполне удалось прояснить для кандидатов на суфийское обучение, что они должны подготовиться к тому, что может передать им суфийский мастер во плоти, и сделать это они могут только благодаря тщательному изучению его книг. Поэтому, и по сей день, вполне обычно для людей вести себя по образцу того, кто хотел стать учеником мастера Ширази: «Просить второй урок, не усвоив первого».

Чтобы каждый следующий шаг учащегося опирался на предыдущий, подобно восхождению по ступеням лестницы, и чтобы, таким образом, он был принят в обучение и развивался согласно последовательным стадиям, – для этого, как одно из средств, в Средние Века появились «ордена суфистов». К сожалению, с течением времени, эти ордена, вместо персонального и гибкого подхода к учащимся, стали концентрироваться на упрощенной интерпретации Пути, что характерно для любого организованного подхода. То, что «ордена» перестали служить эффективными каналами обучения, не отменило самого обучения, просто эта функция снова вернулась к традиционным мастерам.

Cуфийская деятельность

Эмир Али Хан

Члены всех сообществ, в том числе нации и целые цивилизации, пропитаны господствующими идеологиями этих сообществ. Идеологии, в свою очередь, ставят людей в такие ментальные позиции, которые одни человеческие способности активизируют, а другие с равным успехом заглушают.

Идеологии могут быть такими древними, так глубоко укоренившимися в умах людей, или настолько тонкими, что общество в целом даже не способно и опознать их как таковые. В этом случае опознать их можно, бросая им вызов, задавая людям вопросы об их идеологиях или для сравнения описывая идеологии других сообществ.

Такого рода провокации, описания и вопросы, выявляющие скрытые идеологические предположения людей, приводят целые культуры или некоторых людей из этих культур к способности мыслить по-новому, что для них, как и для большинства их сограждан, ранее было недоступно.

Метод «провокации и ответной реакции» традиционно использовался суфиями для того, чтобы помочь людям развиваться в более широком диапазоне, а также развивать свои восприятия. Разумеется, недопустимо заниматься этим произвольно – провоцировать ради самой провокации, задавать вопросы с деструктивной целью или даже описывать что-то, только чтобы увеличить общий объем информации, – ибо этот метод, в силу своей специфики, намеренно рассчитан на то, чтобы вести людей к более высокому уровню индивидуального и общественного знания.

Простая адаптация суфийских внешних аспектов не способствует высшему развитию, поэтому единственным путем к этому развитию является переживание определенных чувств, ощущений, которые в обычном человеческом опыте ни с чем не сравнимы. К этому надо прибавить, что суфийский поток не может «смешиваться» ни с каким другим. Те, кто заняты имитацией суфийских внешних приемов, пытаются просто создать некую «смесь» на эмоциональном уровне, что в суфийской работе противопоказано.

Людям, не находящимся в контакте с законной суфийской школой, свойственны попытки объединять суфийские идеи, технические приемы и т.д. с другими системами мышления и образцами поведения. Уже сама такая практика свидетельствует о том, что человек, ее применяющий, находится на низком уровне понимания; этот уровень должен быть превзойден прежде, чем школа может вступить с таким индивидуумом в эффективную коммуникацию.

Основным препятствием, мешающим человеку установить обоюдный контакт с суфийским опытом, является чересчур развитое воображение или чрезмерное его использование. Как сказал суфийский учитель Руми: «Воображение запирает тебя, как засов запирает дверь. Сожги засов».

Следующее препятствие в гармонизации суфиев с теми, кто хотел бы стать сопричастным их опыту, связано с хаотической ситуацией, которая возникает в каждом обществе, когда господствующая идеология (схоластическая, религиозная или другая) нивелирует различия между тремя видами знания. Три эти вида в контексте их применимости к человеческому развитию таковы: знание общее, знание специализированное и знание проницательное, связанное с восприятием. Неизменным признаком подлинности традиции служит то, что суфийская школа в программе изучения пытается восстановить эти уровни, точно так же, как признаком вырождения традиции служит то, что эти уровни в той или иной общине не вполне осознаются.

Одно из наиболее конкретных заявлений, относительно существования указанных трех уровней, было сделано Аль Газали. Согласно его учению, каждый человек, на самом деле, занимает одну из трех позиций по отношению к знанию. Во-первых, он имеет свою долю в общем запасе знания или в том, что общество, к которому он принадлежит, обозначает как знание, т.е. знание, накопленное внешним социальным миром – его семьей, племенем, нацией, цивилизацией. Во-вторых, он может принадлежать к кругу тех, кто понимает в какой-то области больше обычных людей, то есть специализируется. В-третьих, он может войти в круг тех, кто реализовал свое понимание через непосредственный опыт.

Эти три уровня можно увидеть, например, в такой аналогии: человек имеет общее представление о том, кто такой кузнец; затем он учится кузнечному делу; и, наконец, он становится кузнецом через опыт. В исламской духовно-философской традиции эти три уровня признаются в виде трех этапов: Закон (Шариат), Путь (Тарикат) и Знание (Ма’арифат).

Суфийское обучение построено таким образом, чтобы, приняв человека на Первый Уровень, привести его к Третьему Уровню посредством работы на Втором Уровне.

Третий Уровень – это уровень, который постигается за пределами «сна» (термин Хакима Санаи и других авторов), что является обычной жизнью. Этот уровень относится к такому существованию, по отношению к которому человеческая фаза бытия является лишь звеном и может рассматриваться как пауза или стадия, подобно тому, как сон можно считать паузой в состоянии бодрствования.

С этим и связан девиз: «Умри до своей смерти», который означает, что Третья Стадия – это переживание вечного существования, следующего за физической смертью, и человек может испытать его еще до окончания своей обычной земной жизни.

Как и любое подлинное учение, Суфийский Путь дает студенту не то, что он (она) могут желать, но то, что, согласно определенным признакам, будет являться полезным для обеспечения его (ее) перехода от Первой Стадии к Третьей Стадии. Эта концентрация на специфических аспектах развития отличает путь суфиев от культа или от любой формы самопотакания, которая претендует на то, что является «Путем».

«Можешь искать горн, но он сожжет тебя, – говорит Руми и затем продолжает, – тебе нужен всего лишь уголек или светильник». В культах и других видах деятельности, предназначенных скорее для удовольствий, чем для человеческого развития, люди стремятся чувствовать и считают, что чем интенсивнее чувство, тем лучше. Но цель суфийской школы – просветление, а не интенсивность. Именно к этим индивидуумам и группам, которые строят свой поиск на такой духовно низкой и невежественной позиции, обращается Саади, когда говорит: «Я боюсь, что ты не достигнешь Мекки, о Номад! Ведь ты идешь по дороге, ведущей в Туркестан…»

Повсеместное возникновение культов, которые имитируют некоторые технические приемы суфиев и застревают на Первой Стадии, хотя думают, что приближаются к Третьей Стадии, Хафиз, еще один из основных суфийских учителей, обрисовывает в такой фразе: «Человек, чтобы его волшебное кольцо проявило свою силу, должен стать Соломоном».