Текст книги "Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного Богопознания"

Какая мужественно-прекрасная и сильная душа в таком слабом, изможденном женском теле! Сорок лет напряженной борьбы в пустыне, сорок лет борьбы с присосками страстей внутреннего, мысленного змия, который присосался к ней и высасывал ее душу! Что за сила! Что за величие души! Недаром святой Макарий Великий изрек, что «душа и демон – равномощны»! Благодать Господня помогла ей победить демона страстей. И всякой душе помогает, которая не с двоедушием, а с мужеством и решительно вооружается на подвиг против греха, но редкие вовремя выступают против своих страстей. Большинство с ними живет всю жизнь, не замечая того, что маленькие страсти истощают духовную энергию души. А истощенные души на подвиг не способны. Они уже не в силах пройти по суровому и трудному пути покаяния.

Они лежат на постели своих маленьких вожделений и страстей, которые их держат в плену 38 лет,[46]46
  См. Ин. 5, 5 -15.


[Закрыть] то есть всю их жизнь, и к Богу они уже прийти не могут. Они лежат и ждут, чтобы теперь Сам Бог к ним пришел. Они настолько ослаблены, что не могут и с помощью вещества подняться от земли, как сделал Закхей,[47]47
  См. Лк. 19, 2–5.


[Закрыть] к мимо проходящему Богу, отыскать Его своим взором и привлечь к себе. Да, Бог привлекается «умным» взором души. Он видит этот тайный взор, ищущий Его, и постепенно выходит навстречу душе.

«Умный» взор человеческой души – глубокая, божественная и непостижимая тайна. Только святые слегка приоткрыли эту тайну. Велика и таинственна душа, и способности ее также велики и таинственны! «Умный» взор человеческой души на что упадет, то и привлекает к себе. Способность таинственная, потрясающая и страшная, но и спасительная.

Святой Давид взглянул на проходящую мимо Вирсавию, на чужую жену, и привлек ее к себе. Но привлек (увы! увы!) плач и рыдания на всю жизнь.[48]48
  См. 2 Цар. 11, 3 -27.


[Закрыть] А с ним оплакивают этот взор и тысячелетия… Взглянул Закхей на Бога и привлек Его к себе, привлек спасение всему своему дому. И святой апостол говорит об этой же тайне нашего «умного» взора. Он говорит: Мы взираем открытым лицем на славу Господню и преображаемся в Тот же образ.[49]49
  Ср. 2 Кор. 3, 18.


[Закрыть] Здесь сокрыта тайна учения святых отцов об «умной молитве». На что ум внимательно взирает, то и воспринимает. Поэтому и сказано умно ищущим Бога: «Непрестанно молитесь. Непрестанно взирайте на славу Господню, на славное имя Господне. Этим привлечете к себе Бога». Но душа расслабленная, истощенная страстями, не в силах бывает «умно» взирать на Бога, не в силах искать Его «умным» взором. Поэтому мало разумеющих «умное делание» и еще меньше пребывающих в нем с разумом.

Да, грех с его маленькими страстями страшен! Он, как неистребимый паразит души, своими присосками маленьких страстей крепко держится и живет за счет ее духовных соков, расслабляет ее, истощает и делает неспособной для жизни духовной. Поэтому большинство христиан и живет жизнью земной, вещественной, плотолюбной. Жизнь духовная, внутренняя, отрешенная от вещественности, для них недоступна. Жизнь ангельского бессмертия в «умном» взирании для них непонятна. Они лишены возможности созерцать бессмертную красоту. Лишены возможности видеть мысленно свою «великую грешницу» душу, боголепную «умную красоту», и увидеть ее в хламиде страстей.

Да, только тот, кто увидел внутренними очами свою душу и познал ее достоинство, только тот при помощи Божией силы видит и познает и свое страшное падение. И какое это таинственное видение: увидеть свою бестелесную душу, Божию «умную красоту», и увидеть ее в смрадных рубищах вожделений и греха.

Это видение бывает потрясающим, неописуемым, божественным. Это видение и рождает неутихающий вопль: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя».

И гонит эту грешницу: в горы и леса, в отречение и муки, в плач и молитву.

Святой Андрей Критский воспел великое творение Божие в великом падении. А таинственный «певец души» – святой и равноангельный Макарий, великое светило великих египетских отцов, воспел о ней сокровенные песни – о ее величии, о славе, о ее богоподобной «умной красоте». Эти песни Церковь с любовью хранит в его богодухновенных писаниях.

Вот его небесная песня об «умной Божией красоте», о нашем мысленном естестве – о душе. Песня – одна из многих, песня, пропетая Духом Святым чистейшими устами светлейшего богоносного Макария: «Господь создал Себе прекрасную обитель – человека. Тело и душу человека создал Он в жилище Себе, чтобы вселиться и успокоиться в теле его, как в доме Своем, имея прекрасною невестою возлюбленную душу, сотворенную по образу Его» (Беседа 49-я, 4). «Душа – подлинно дело великое, Божие, чудное. При создании так сотворил ее Бог, что в естество ее вложил законы добродетелей: рассудительность, ведение, благоразумие, веру, любовь, владычественный ум и создал ее удободвижною, легкокрылою, неутолимою, даровал ей способность приходить и уходить в одно мгновение и мыслью служить Ему, когда захочет Дух. Одним словом, создал ее такою, чтобы соделаться ей невестою и сообщницею Его, чтобы и Ему быть в единении с нею, и ей быть с Ним в единый дух, как сказано: Прилепляяйся же Господеви един дух есть (с Господем).[50]50
  1 Кор. 6, 17.


[Закрыть] Ибо нет иной такой близости и взаимности ни у одной из тварей, какие есть у души с Богом и у Бога с душою» (Беседа 45-я, 5).

«Ибо душа драгоценнее всех созданий… Когда для спасения твоего приходили Ангелы, Сам Царь, Сын Царев, сотворил совет с Отцем Своим, и послано Слово, и, облекшись в плоть и сокрыв Божество Свое, чтобы подобным спасти подобное, положило Душу Свою на Кресте. Так велика любовь Божия к человеку! Бессмертный благоволил быть за тебя распятым. Посему, смотри, что значит душа и как высоко ценится Богом?! И Бог, и Ангелы взыскуют ее, чтобы иметь в собственном своем общении и в Царстве. А сатана и силы его ищут, чтобы привлечь ее на свою сторону… Посему размысли, человек, свое достоинство, как драгоценен ты! Выше Ангелов поставил тебя Бог, когда Сам в лице Своем приходил на землю быть за тебя ходатаем и твоим Искупителем» (Беседа 15-я, 41, 42, 41).

Вот святые отцы и размыслили свое достоинство: познали свою «умную природу», свое мысленное естество и горячо устремились ко взысканию своей души – сего нетленного образа Божия бессмертной красоты. Устремились в сродную себе «умную область»: от жизни по плоти – к жизни по духу, от пространного и широкого пути мысленного кружения – в мысленную тесноту внимания и молитвы.

И Божиим содействием обретали искомое, обретали «умную Божию красоту» – свою душу, а с нею и дар божественного бытия, дарованный нам во Христе Иисусе Господе нашем.

Свою душу и ангельское благодатное бытие они обретали на пути «умного богоношения», то есть в устах, в уме и сердце. Носили со вниманием непрестанно святейшее имя Божие, многодейственное и спасительное для всякого, кто носит его с верою и любовью.

Святые отцы и нас приглашают обретать свою душу и благодатное ангельское бытие сим «умным трудом», [путем] «умной тесноты» – вниманием и непрестанной молитвой.

Глава X
Призыв святых отцов к стяжанию своей души, к стяжанию Бога «умной» молитвой, «умным трудом»

Вот благоговейный призыв к сему «умному труду», к стяжанию своей души, к раскрытию в себе небесного дара благодати мы слышим от преподобного Никифора Уединенника, который взывает: «Вы, которые желаете восприять огнь Небесный в чувстве сердца и опытно познать, что есть Царствие Небесное, внутрь вас сущее, – приидите, я поведаю вам науку небесного жития, которая без труда и пота вводит делателя своего в пристанище бесстрастия. Через падение мы вышли вовне – возвратимся же к себе, отвращаясь от внешнего. С Богом примирение и сроднение невозможно для нас, если мы наперед не возвратимся к себе и не войдем внутрь от вне. Только внутренняя жизнь есть истинно христианская жизнь. О сем свидетельствуют все отцы» (Добротолюбие. Т. II).

А вот в кратких словах сущность «умного делания», выраженная святым Симеоном Новым Богословом, который говорит так: «С тех пор, как человек изгнан из рая и отделился от Бога, диавол с бесами получил свободу день и ночь невидимо колебать мысленную силу каждого человека. Оградиться от сего уму не иначе возможно, как всегдашнею памятью о Боге. У кого впечатлится память о Боге, тот может удержать от брожения и свою мысленную силу. Ибо как для тела необходимо потребен воздух, чтобы дышать, – так для души потребно непрестанное памятование о Боге, то есть непрестанная молитва. С Божией помощью сам из опыта узнаешь, храня внимание и держа Иисуса, то есть молитву Его: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя»».

А вот еще несколько кратких спасительных советов и мыслей о сем дивном таинстве из других святых отцов:

Преподобный Антоний Великий говорит: «Жизнь души есть непрестанное памятование и любление Бога. Посему не оставляй моления именем Господа Иисуса. Обращай это имя в уме твоем, поучайся Ему в сердце, восхваляй языком».

И преподобный Григорий Богослов говорит: «Чаще поминай имя Божие, нежели дышишь. Ибо памятовать о Боге необходимее, нежели дышать».

И святитель Василий Великий: «Непрестанно памятовать о Боге – благочестиво, и в этом боголюбивая душа не знает сытости. Посему не должно давать душе времени быть праздною от помышления о Боге».

И Григорий Синаит: «Всячески принуждай себя на делание сие (то есть на непрестанное призывание Господа Иисуса), ибо Царство Божие есть достояние нудящих себя и нуждницы восхищают его».

И святой Исихий Иерусалимский говорит: «Должно всегда вращать в пространстве сердца нашего имя Господа Иисуса. Ибо как дождь, чем в большем количестве ниспадает на землю, тем более умягчает ее, так и святое имя Христово, без помыслов нами возглашаемое, чем чаще призываем Его, тем более умягчает землю сердца нашего, преисполняя его радости и веселия».

И святой Филофей Синайский: «С утра должно мужественно и неотступно стоять у дверей сердца с крепкою памятью о Боге и непрестанною в душе Иисус-Христовою молитвою».

И святой авва Филимон: «Не давай уму своему быть праздным, но заставляй его сокровенно поучаться и молиться. И в мысли твоей трезвенно, со страхом и трепетом говори: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», – и трезвенною мыслью и неблуждающим умом всегда молись такой молитвой. Если пребудет в тебе непрестанно молитва и поучение в Писаниях, то отверзутся очи души твоей, и будет в ней радость великая и чувство некое неизреченное и горячее при согреянии и плоти от Духа, так что весь человек станет духовным».

И преподобный Макарий Великий уясняет ту же мысль такими словами: «Кто хочет приступить ко Господу, сподобиться вечной жизни, соделаться обителью Христовой, исполниться Духом, чисто и неукоризненно исполнять заповеди Христовы, – тому надлежит непрестанно пребывать в молитве. Ибо единственное охранение и врачевство для души – с любовью памятовать о Боге. А у сопротивника нашего все усилия к тому, чтобы отвлечь наш ум от памятования о Боге».

Исходя как бы из этих мыслей, святой Игнатий Каллист говорит, что «начало всякого боголюбезного действия есть с верою непрестанное призывание спасительного имени Господа нашего Иисуса Христа».

А святитель Иоанн Златоуст, со свойственной его дарованию особенностью, доводит эту мысль уже до полной ясности и говорит: «Нужно запереться в себе и править умом, обуздывая его. И всякий помысл, и всякое действо лукавого казнить призыванием Господа нашего Иисуса Христа. И ничего другого не ищите у Господа славы, кроме сей одной милости. Ища же милости, ищите ее с сердцем смиренным и умиленным и с утра до вечера вопийте, а если можно, то и всю ночь: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». И понуждайте ум свой на это дело, потому что узки врата и тесен путь, вводящий в жизнь, и одни нудящие себя входят в него», ибо таковых, нудящих себя, есть Царство Небесное.

И вполне согласно с этим гармоническим хором древних отцов звучат слова и нашего светлого преподобного Серафима Саровского. Он говорит: «Истинно решившимся служить Богу должно упражняться в памяти Божией – непрестанной молитве ко Господу Иисусу Христу».

А наш преподобный Нил Сорский, как бы согласно с Григорием Синаитом, заключает всю эту дивную гармонию святых утверждений: ««Умная молитва» – выше всех деланий и есть добродетелей глава, как любовь Божия».

Святой же Исаак Сирин говорит еще решительнее, что «без непрестанной молитвы невозможно приблизиться к Богу. Ибо что бывает с рыбою, вынутою из воды, то бывает и с умом, который выступил из памятования о Боге и парит в памятовании о мире».

Можно было бы многое множество привести свидетельств из святых отцов об этом «сокровенном делании», но и этих немногих достаточно для того, чтобы иметь некоторое представление о той величественной и божественной симфонии светолепных мыслей, высказанных отцами в их духоносных опытных Писаниях о сей «науке из наук», о «художестве из художеств» – об «умной молитве», и чтобы уразуметь, что отцы опытно познали сокровенный путь обретения своей души, а обретя душу, – обретали Бога и жизнь божественную.

«Умная молитва» и есть путь, на котором обретается «умная потеря» – душа. А душа, пришедшая в ум, есть кратчайший путь к Богу.

Но кто не ощутил своей «потери», кто не устрашился своей погруженности в жизнь телесных вожделений, чей ум с болью и воплем не стенал и не ужасался своего плотского, – тот еще далеко от взыскания духовного бытия, далек от взыскания своей души. Для того и Бог далек.

Ибо путь к обретению Бога – через обретение своей души, потерявшейся в бытии плотском, телесном, вещественном. И нет иного пути к Богу, как только через собственную душу, отрекающуюся от плотского бытия. Пока ум не взыщет своей души, своего духовного бытия, дотоле и душа не обретет Бога.

«Ибо с Богом примирение и сроднение невозможно для нас, если мы не возвратимся к себе. А путь к Богу не так далеко от каждого из нас: он не вне нас, но в нас самих. А если кто спросит: что же это за путь? – отвечаю, – говорит святитель Афанасий Александрийский, – душа каждого и в ней ум».

Потому что одним умом может быть созерцаем и уразумеваем Бог. Одним «умом» души своей можно обратиться и возвыситься к Богу (проф. Сагарда Н. О богопознании).

И ту же мысль еще сильнее выражает преподобный Макарий Великий своими словами: «Ум, который непрестанно вникает в самого себя и взыскует Господа, может приобрести душу свою, хотя бы она была в погибели страстей» (Беседа 9-я, 11).

Вот к этому приобретению своей души спасительным «умным трудом», «умной молитвой» и призывают отцы наш больной блуждающий ум, опьяненный ядом вещественности и вожделений плоти и ядом мысленного кружения. Призывают, чтобы он потрудился в этом «умном труде»; тогда обретет и себя, и душу свою – «умную Божию красоту», а с душой – и Бога.

Глава XI
Святые отцы не только призывают, но и умоляют нас усердно приняться за сей «умный труд» – за непрестанное призывание имени Божия; сим деланием ум обретает душу, а душа обретает дивного Бога. Гимн имени Божию

Святые отцы не только изъясняют сие таинство невещественного делания, не только призывают к сему «умному труду», но и упрашивают, и даже умоляют не отвратить своего слуха от их мольбы и усердно приняться за стяжание своей души – за сей «умный труд», который начинается воплем: «Помилуй!» – и постепенно сей вопль претворяется в вино «веселия вечного», по слову преподобного Ефрема Сирина, который и говорит: «Будем трудиться в молитве – это виноградная лоза; вино ее есть веселие вечное».

И еще здесь, на земле, сей вопль чудесным образом изменяется в неумолкаемое радостное славословие Богу Небесному, Богу-Спасителю дивному, дивным путем сотворившему спасение наше и спасающему нас таким божественно-простым, таким непостижимым чудесным способом: непрестанным призыванием Его Святейшего имени. И еще здесь сей вопль взыскующего ума, который после долгих и многотрудных поисков и слез, после томительных ночей и тайных рыданий, после дневных стенаний и вопля, наконец, внутренним чувством издали, как бы в тумане, узрит свою поруганную красоту, свою бедную-бедную душу – узрит больную, измученную, израненную бестелесными жестокими разбойниками и насильниками, увидит ее в убогом, беспомощном и жалком виде – и сквозь слезы острой боли с веселием воззрит на свою потерянную и обретенную радость, на ту, которую взыскует Сам Бог, и с радостотворной печалью возьмет ее за руку и поведет к Богу. Но поведет с поникшею главою, как виновник ее блужданий, падений и мук. И уже втроем, и се – цельная Божия красота! – предстанут перед благодатным Богом втроем со своей вечной подругой – поблекшей и почернелой общей соучастницей вожделений и страстей, с носительницей вещества земли и тления, с телесною плотью – втроем предстанут на славословие за спасение и на похвалу дивного имени Господня, имени вечной Божественной Любви.

А где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них,[51]51
  Мф. 18, 20.


[Закрыть] – изрекла Своими устами Божественная Любовь.

И се – мир Божией красоты! Се – Божественная гармония Неба и земли!

Познали отцы сию Божественную гармонию, сию тайну Царствия Божия, внутрь нас сущего, познали ее реально: в живом чувстве сердца, в дивном изменении своего ума и всего жития.

«Ибо христианин – это новая тварь, отличается от всех людей в мире обновлением ума, умирением помыслов, любовью и небесною приверженностью ко Господу и мыслью своего ума, жительствующего на небеси» (преподобный Макарий Великий. Беседа 5-я, 3–5).

Познав это божественное изменение в себе, отцы и умоляют нас приступить к сему деланию незамедлительно, пока есть время, чтобы получить навык для вечности. И приступать со страхом и трепетом. Со многим благоговейным вниманием, ничего не ища от Господа славы, кроме сей одной милости.

Послушай, как умоляют нас святые отцы. Преподобный Мелетий Исповедник любовно взывает: «Возлюби сие, возлюби, якоже любит любимо быти, сие зареносное, светозарное, сладостнейшее, красное всех сладчайшее призывание. Якоже божественную молнию обращай в сердце твоем, тайным голосом вопия Тайновидцу: Сыне Божий, помози мне! Христе мой, сохрани мя! И сие глаголи всегда и во уме твоем носи: и просветишься, и приимешь Божественную благодать, и плотоносен Ангел скоро будеши». И далее он говорит: «Всяк благочестивый память Иисуса должен всегда носить. Призывание сие во уме всегда иметь. Тако бо душа бывает храм освящен, молниеносен воистинну и огнесветоносен. И зареносия исполнен и полон светозарна». И в другом месте сей святой умоляет такими словами: «Двизай убо, двизай всегда устами сердца. Зови воплем немолчным, непрестанно глаголи: Сыне Божий, помози мне! Христе мой, сохрани мя! Сие творя всегда, от присноучения удержишь во обычаи, а отсюда и в навыкновение достигнешь, и иметь будешь в себе как естественную и нераздельную вещь, в естество от навыкновения претворенную. И спя, и засыпая, и ядя, и делая что-либо, всегда будешь иметь бодрость внутреннюю и трезвенность сердца. Будешь храм и престол Божий, и Ангелам равен, хотя и по земле плотоносящей ходить будеши». И сей дивный святой как бы заключает свою молитву любви такими словами:

 
«Иисуса возлюби от всея крепости,
С Ним твори собеседование,
Его всегда ищи,
О Нем помышляй во уме твоем,
Его имей в размышлении твоем,
Его доброты вожделей,
Иисуса красоту люби,
Его чувством стяжи: и зря,
И слыша, и дыша,
И сидя, и стоя всегда к Нему взирай,
И получишь вся добрая нынешняя
и будущая».
 

Святитель Григорий Палама: «Братия мои христиане, молю вас и я с божественным Златоустом, спасения ради души вашея: не вознерадите о таковом деле молитвы, подражайте тем, о коих говорил вам, и елико возможно есть, последуйте им. И если мнится вам неудобна быти вещь сия вначале, то да будет известно вам – якоже от лица Вседержителя Бога говорю: яко самое то имя Господа нашего Иисуса Христа призываемо на всяк день непрестанно, имать удобно сотворити нам неудобства она. И еще многовремением обыкнем и усладимся в том, когда познаем опытом, яко несть невозможно, нижё неудобно, но возможно есть и удобно. Блаженно пребывание в сем небесном делании!»

И святой Исихий восклицает: «Блажен воистинну, кто так прилепился мыслию к молитве Иисусовой, вопия к Нему непрестанно в сердце, как воздух прилежит телам нашим, или пламя к свече».

И святитель Златоуст умоляет такими словами: «Молю убо вас, братия: правила сей молитвы никогда не оставляйте. Но аще едите или пиете, аще путешествуете, аще ино что творите, непрестанно зовите: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя»».

И сколько можно было бы привести свидетельств из святых отцов, где они умоляют нас из сострадания к нашему неведению и невежеству, к нашей внутренней духовной непросвещенности – умоляют приступать к этому деланию со всем усердием и благоговением.

Но и этих немногих свидетельств достаточно, чтобы уразуметь из слов святых отцов, что они знали, опытно изведали в чувстве сердца неизглаголанность тайны в призывании, в непрестанном призывании святого и спасительного имени Господа нашего Иисуса Христа.

Потому и просят, потому и умоляют нас спасать свой ум и свою душу сим дивным призыванием. Это и есть та спасительная тайна всех святых, которой они спасались. Святые Божии познали эту сокровенную тайну, сокрытую в имени Божием, познали опытно спасительное действие сего имени на всего человека: и на тело, и на ум, и на сердце. Они познали, что величие имени Господа Иисуса превыше постижения всех разумных тварей – и земных, и небесных. Они познали, что имя Господа Иисуса – паче всякого имени. Оно – источник Божественной жизни. Оно – Дух. Оно – животворит, изменяет, переплавляет, боготворит.

Имя Господа Иисуса Христа содержит в себе особенную силу, Божественную. Силой сего имени тело исцеляется от недугов, душа – от страстей. Пред именем Иисусовым трепещут демоны и, мучимые страхом величия Его Божества, бегут от Него. Потому отцы и сказали: «Бей супостатов именем Иисусовым, ибо нет сильнейшего оружия ни на небе, ни на земле» (преподобный Иоанн Лествичник). Ради имени Иисусова, призываемого молящимся, нисходит ему помощь от Бога и даруется ему отпущение грехов. Ради имени Господа бывает услышана молитва наша грешная и ради сего имени даруется нам спасение.

«Силой имени Иисусова освобождается ум от колебания и кружения в помыслах пустомыслия и воля укрепляется в соблюдении заповедей Господних. Силой сего имени просветляется ум и дозволяется пребывать в душе мыслям и чувствованиям богоугодным, принадлежащим непорочному естеству человеческому; и нет в ней места для мыслей и чувствований чужих» (святитель Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты. Т. II).

Именем Господа Иисуса даруется оживление душе, умерщвленной грехом.

Христос Господь Иисус есть Жизнь, и имя Его живительно, исполнено жизни. «Имя Его есть жизнь вечная» (святой Симеон Солунский).

Оно животворит призывающих его с верою и делает причастниками жизни вечной. Имя Господа Иисуса – свято и освящает призывающего: освящает уста, язык, сердце и все тело; освящает и окружающий его воздух. Бог … дал Ему имя выше всякого имени, – говорит апостол, – дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца.[52]52
  Флп. 2, 9 -11.


[Закрыть]

Познали святые Божии эту сокровенную тайну имени Божия, познали ее опытно, в дивном изменении своей человеческой природы, потому и зовут, и приглашают, и умоляют нас, темных и непросвещенных, молиться именем Иисуса. Они познали тайну имени Бога именуемого, открывшегося нам в своем «новом премирном имени» (святитель Афанасий Александрийский), и сему имени по всей земле строили храмы и создали стройный чин богослужебный. Все молитвы вознесли они во имя Его, и моления ради имени Его. И всякого человека, в сем веке от рождения Богу принадлежащего, освящали именем Христовым. Всякого человека учили любить сие имя паче всего на свете, дышать этим именем как воздухом, иметь его в уме своем и на устах, в сердце и в помышлениях и взывали:

«Возлюби сие, возлюби, якоже любит любимо быти сие зареносное, светозарное, сладчайшее всего, сладостнейшее призывание. Ибо Тот, Кто носит сие зареносное и светозарное имя, и Сам есть Свет зареносный, усладительный и всего сладостнейший, и достоин быть призываемым и воспеваемым с любовию и во все времена, и не простыми гласами, а преподобными, то есть Ему подобными. Так святая Церковь и поет в своем божественно-вдохновенном, волнующем, трогательном и величественно-нежном гимне, гимне вечернем: «Свете тихий, святыя Славы… Иисусе Христе…»» (преподобный Мелетий).

Да, преподобные иноки имели эту любовь ко Христу-Спасителю. Они опытно познали, что Он достоин воспеваться во все времена преподобными. И с какой ангельской усладой они именовали Его сладостное имя! И с каким божественным упоением они любили светозарное имя! И с какой верой и любовью призывали Его! С каким ангельским услаждением они претерпевали всевозможные муки и мучения за сие имя! И с каким небесным вдохновением и говорили, и писали о Нем и воспевали Его: На всяк день благословлю и восхвалю имя Твое в век и в век века.[53]53
  Пс. 144, 2.


[Закрыть]

И оправдалось на них слово пророка, сказавшего: и похвалятся о Тебе любящие имя Твое.[54]54
  Пс. 5, 12.


[Закрыть]

С каким решительным отрешением от жизни вещественной, плотской, от земных вожделений плоти уходили они в пустыни и скалы, в леса и дебри ради сего имени! Оставляли матерей и отцов, жен и детей, невест и женихов, богатства, почести и славу – и устремились в путь узкий и тесный, в путь скорби и лишений ради Того, Кто усладил их Своим сладчайшим именем.

Их божественной любви к сему имени, их тайному слуху было открыто Духом Святым таинство глубин небесных, таинство сокровенной жизни мира «умного», мира горнего, где «все естество Ангельское беспрестанно славит пресвятое имя Твое, Иисусе» (Акафист Иисусу Сладчайшему, кондак 9).

«Им надо было видеть и слышать голос духовного служения», – как сказал преподобный Исаак Сирин (Слово 47-е).

Они услышали эту дивную бессмертную симфонию Небес, этих неисчислимых множеств, чистейших и солнцеобразных «умных сущностей» с их неизъяснимыми райскими голосами, слившимися в единый гимн – стройно, величественно воспевающий с благоговейнейшей усладой и любовью это сладчайшее имя, этот источник света и радования, жизни и небесного веселия. Их просветленный гений своим очищенным утонченным слухом услышал эту божественную симфонию Ангельских миров и поведал нам, глухим и убогим, эту райскую музыку мыслей и чувств в церковных службах, в церковных песнопениях и, особенно, в акафисте Иисусу Сладчайшему.

Да, иначе и нельзя было определить на человеческом языке это имя, как сладчайшее. Это определение просветленного сердца. И произведение это – неподражаемое произведение духовного гения, отразившего в себе музыку Небес.

Мы ко всему божественному глухи и потому не слышим этой симфонии. Наш слух воспринимает только низкие, приглушенные звуки земли: стон земли и стон нашего сердца, оглушенного ядом греха, сердца, раздираемого воплями мук ада, который мы носим в себе. Мы не познали тайны слова, вибрирующего в гармонических звуковых сочетаниях. Потому и не слышим небесной симфонии, звучащей в словесном Божием имени. Потому и не услаждает, и не веселит нашей оглушенной и грешной души понимание имени Божия. А древний пророк эту тайну понимания знал, он слышал в звуковом имени Божием небесную музыку, потому и сказал: Помянух Бога и возвеселихся.[55]55
  Пс. 76, 4.


[Закрыть]

А для нас это понимание тягостно… скучно… уныло. Оно не веселит нас. Мы не слышим в нем радости Небес. Для нас бесконечно легче и приятнее бессмысленно кружиться умом в своем пустомыслии, нежели повторять это всерадостное имя.

А ведь небесное познается только здесь. Здесь полагается начало этому познанию. Здесь душа приобщается к этой музыке Небес – в «умном» труде. И если не приобщиться здесь, не возлюбить это имя здесь, то и нигде. Унесем и туда, в вечность, свой ад и будем уже вечно пребывать в звуках музыки иной – в муках воплей и рыданий вечных, где «плач и скрежет зубов» и боль позднего бесплодного раскаяния. Потому отцы и умоляют нас здесь возлюбить «сие зареносное, светозарное сладчайшее призывание», сию музыку Небес.

Здесь возлюбите, пока не поздно, ибо время земное дано нам не для пустомыслия и плотолюбного жития, а для стяжания бытия «умного», вечного; для стяжания кратким земным временем вечной Небесной Любви – Бога.

Устремившись к сему «умному» стяжанию, тогда и мы познаем радость призывания сего имени, и мы еще здесь услышим Ангельское славословие и сольемся в единый гимн, и вместе с ними будем с небесной усладой восхвалять дивное имя дивного Бога.

Святые Божии, живя на земле, жили ангельской жизнью и в содружестве с Ангелами немолчно словословили всехвальное имя Господа Иисуса. Потому и слышится в их песнопениях подпевание певцам небесным, о чем они весьма сдержанно говорят и лишь слегка приоткрывают нам сию тайну в таких словах:

 
«Со бесплотными Твоими слугами
смея,
Припеваю Ти и аз,
Земля и пепел сый,
Трисвятаго гласа пение
С ними приношу Тебе, Преблагий»
 

(из Канону Святому Духу преподобного Максима Грека).

В другом церковном песнопении они вещают нам тихим голосом: «Ныне Силы Небесные с нами невидимо служат…».[56]56
  Из Херувимской песни, поемой на Литургии Прежде-освященных Даров Великим постом.


[Закрыть]

И в самом известном и любимом, но малопонятном для большинства – в дивном песнопении «Херувимской песни» они внушают нам, что мы сейчас, вот здесь, в этом храме, окруженные Херувимами, и сами тайно образуем собою Херувимов [преображаемся], должны вместе с ними воспевать Животворящей Троице Трисвятую песнь, – «припевающе» Херувимам.

И в сии священные минуты отложить всякое житейское попечение и с Ангельскими чинами невидимо Царя всех вознести в нашем славословии, воспевая Ему гимн Херувимской хвалы вместе с Небесными: Аллилуиа!

Вот к сему, «припевающе» Херувимам, они и нас приглашают, к сему небесному славословию и зовут, и умоляют, чтобы мы поспешили еще здесь получить навык в сем ангельском труде.

Для того и предлагают навыкать сему «умному труду» здесь, доколе мы еще на земле, ибо там будет продолжение только того, в чем пребывала душа здесь.

Вечной жизнью Божественной мы начинаем жить здесь – «умно» трудясь в молитве непрестанной.