Текст книги "Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного Богопознания"

Глава XII
О душе, или об «умной сущности», по разуму святых отцов. Уяснение нашей «умной природы», ее болезни, дарованного Богом врачевства и способа усвоения сего врачевства

Для уврачевания нашей больной «хилой природы» святые отцы предлагают целебное благодатное средство – «умное делание». Средство, опытно проверенное всеми святыми, а потому и есть безошибочное и святое. Это средство отцы назвали «наукой из наук». Но прежде, чем приступить к уяснению сего средства, сей науки, нам необходимо первее всего уяснить себе, что есть наша «умная природа», наше «умное естество», что есть образ и подобие Божие, в нас сокрытые, которые именуются нашей душой, нашей «умной сущностью»?

Нам необходимо серьезно вникнуть в сии речения отцов о сем образе, о нашей «умной сущности», ибо от ясности для нас или неясности этих речений находится в полной зависимости и наше отношение к молитве и к молитвенному труду.

Не имея правильных понятий о своей «умной природе», то есть о себе, о своей душе, нельзя правильно совершать и «умное делание», нельзя правильно совершенствоваться в молитвенном труде. «Умная» работа только тогда может быть благословенной и успешной, когда у нас будет ясное и правильное понятие о своей «умной сущности».

Для этого и нужно обратиться к просвещенному разуму святых отцов. Ибо никто так не познал себя, своей «умной природы» – своей души, как святые отцы. Умудренные благодатным опытом и просвещенные Богом, они великолепно изучили «умный мир» человеческий, изучили и «умный мир» демонский, разрушительно влияющий на нас. Познали болезнь нашей «умной природы», вызванную мысленным ядом демонов, обрели средство врачевания и способ применения. Потому разум отцов в этом существенно важном вопросе должен быть для нас обязательным и руководящим. Вот мы и обратимся к нему.

Великий во отцах Макарий божественный говорит: «Вникни, возлюбленный, в «умную сущность» души и вникни не слегка» (Беседа 26-я), ибо «умная сущность», или образ Божий в нас, есть нечто дивное и божественное, в нем сокрыта тайна любви Божией к нам. Ради взыскания его воплотился в сей образ Господь Иисус Христос, яко Бог, ради него оставил Свои светлые Небеса и сошел на эту темную, мрачную землю, ради него претерпел страдания и Крестную смерть.

И взыскав свою потерянную «драхму» Божию – сие украшение Божества драгоценное, украсился ею как лепотою. Украшение же Божества есть смирение, а наша природа сотворенная и есть Божие смирение, облекшись в которое, Бог и взыскал нас (преподобный Исаак Сирин. Слово 53-е).

Как драхма металлическая в древнем мире, на Востоке, служила для женщины богатым украшением груди, так «драхма умная» – мысленная душа – есть украшение любви небесной; [пророк] провидя Духом Святым, как Господь, готовясь украситься, облечься в наше естество, с божественным вдохновением воскликнул: Господь воцарися, в лепоту облечеся.[57]57
  Пс. 92, 1.


[Закрыть]

Наше естество и есть «лепота» – «умная» божественная красота, богатое одеяние Божества, в которое облекся Бог Небесный и украсил Свое Божество человечеством, как драхмой пребогатой. Восприяв на Себя наше человечество, и обрел нас, и этим порадовал «умный» небесный мир радостью Божией.

Порадуйтесь со Мною, – изрек им Господь, – Я обрел потерянную драхму. Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся.[58]58
  Ср. Лк. 15, 9 -10.


[Закрыть]

Что же из себя представляет в нас эта потерянная «драхма», которую взыскует Сам Бог? Что из себя представляет этот «грешник», который своим покаянием и обращением к Богу приносит радование всем Небесным Ангелам и их Владыке?

По учению святых отцов, сия «драхма» и есть образ Божий в нас, «умное самовластие», то есть «умная воля» и бессмертный ум. А подобие Божие – «умное чувство», то есть гармония чувств, претворенных в добродетели. Это и есть музыка небесных сфер, божественная гармония, «умная красота» Божия в человеке, или подобие Божие.

А все в совокупности именуется «умной сущностью», «внутренним человеком», душой, или иначе – образом бессмертной и присносущной славы Божией в нас.

Так об этом и говорит преподобный Никита Стифат: «Человек есть образ Божий не по органическому устройству тела, а по мысленному составу ума, неописуемого телом, долу тяготящим. Ибо как Божеское естество, вне всякой твари сущее, не описуется как неопределимое: не телесное и не качественное, невидимое и бессмертное, необъемлемое и отнюдь нами не разумеемое, – так и данное от Него нам мысленное естество – как неописуемое: не телесное есть, не видимо, не осязаемо, не объемлемо, – и есть образ бессмертной и присносущной славы Его».

Это и есть «драхма» Божия в нас – как внутренний человек, представляющий собой иное нечто с человеком внешним – наша бестелесная «умная» душа, мысленное «умное» естество, данное нам дуновением Божиим, наша «умная сущность» и есть образ Божий в нас, тот грешник перед Богом, которого возлюбил Бог и

Его Ангелы за его боголепную красоту, но который отвратил свое лицо от созерцания Небесной вечной славы Божества и обратил свой взор на земное, вещественное, переходящее, и все это стал созерцать похотно, вожделенно, с услаждением, отчего и лишился «умного рая» Божия, сладости Божией, славы Божией.

Наша же «умная сущность», наше мысленное естество тогда может пребывать в раю Божием, свойственном себе, когда пребывает в сродной себе атмосфере и деятельности. А сродной атмосферой для него является атмосфера Божества, то есть Бог. Сродной же деятельностью для мысленного является мысленное непрестанное памятование Бога, любление Бога. Как и говорит о том тот же святой Никита Стифат: «Ум наш, будучи образом Божиим, имеет свойственное в себе тогда, когда пребывает в сродной ему деятельности (то есть в непрестанном памятовании Бога, и не допускает в себе движений, далеких от его достоинства и природы)».

Если же ум наш допускает размышления, далекие от его достоинства и природы, он ниспадает в вещественное, утрачивает мысленное устремление к Единому и

Сущему и влачится – безвещественный – по веществу, по земле, ползает мысленно в прахе земных вожделений и похоти. Об этом говорит святитель Афанасий Александрийский такими словами: «Душа человеческая сотворена была созерцать Бога и озаряться Им. Она же вместо Бога взыскала тленного и Бога предала забвению в уме. И как скоро ум человеческий отступил от Бога, люди, ниспадая в понятиях и помыслах, остановились мыслью на не сущем. Утратив мысленное устремление к Единому Богу, влачатся по земле, подобно земляным улиткам. Ум их совлекся созерцания Божественного и обратился мыслью своею к противоположному. Уклонившись от мысленного устремления к Единому и Сущему и от любви к Нему, вдались в различные пожелания тела, допустив в себе вожделение всякой вещи, кроме Бога. И ум их находится в кружении: они, как пьяные и неспособные видеть, представляют в себе не сущее».

«Того и домогается враг, – говорит преподобный Макарий Великий, – чтобы Адамовым преступлением уязвить и омрачить внутреннего человека, владычественный ум, зрящий Бога» (Беседа 20-я, 4).

Уязвив и омрачив внутреннего человека, враг лишил его мысленного воздуха божественного, ему сродного.

А мысленный воздух, сродный нашей «умной сущности», нашему «мысленному естеству», – это чистый воздух божественных помышлений, вожделений и ощущений: небесных, высочайших, совершеннейших, бессмертных. Это и есть божественная «умная симфония» мыслей, вожделений и чувств. Это и есть Божий рай сладости, мир горний, мир Божией славы, где и пребывала наша «умная сущность», наш внутренний человек до его согрешения перед Господом Богом, до его ниспадения в Адаме в иную плоскость бытия не сущего.

Иная плоскость бытия, или «лжебытие», есть «мир сей», во зле лежащий, мир падших «умных сущностей», принадлежащий князю «мира сего» – падшему архистратигу, бывшему Деннице, носителю света, а ныне являющемуся носителем и князем тьмы.

В чем же сущность тьмы и «мира сего», во зле лежащего, который сделался достоянием падших «умных» сущностей? Что это за мир «умный», в котором они живут, свойственный теперешнему их состоянию, отпадшему от Бога?

Эти понятия трудноопределимы и при нашем омрачении ума страстями почти не доходчивы до сознания.

Одно книжное поучение здесь недостаточно. Нужен ясно осознанный внутренний опыт и содействие просвещающей благодати Божией. Только при помощи сего нам уясняются эти таинственные библейские речения: «мир сей», «мир горний», «жительство на земле», «жительство на небеси» и прочее.

Постараемся при помощи святых отцов уяснить себе эти сокровенные понятия, насколько это будет доступно нашим силам.

По разуму святых отцов, как все вещи в мире, так и эти понятия имеют двоякое значение: внешнее и внутреннее. И так как они на все вещи смотрят духовно, глазами «внутренними», то и в эти понятия они вкладывают внутренний смысл, духовный, более тонкий и глубокий, нежели принято в обиходной жизни.

Преподобный Исаак Сирин, просвещенный муж древности, глубоко духовный мыслитель и благодатный великий наставник «умного монашества», говорит, что «слово «мир» есть общее имя для всех страстей».

Уясняя это понятие, сей святой выражает ту же мысль кратко, но более выразительно. Он говорит: «Мир есть плотское житие и мудрование плоти» (авва Исаия. Слово 2-е. Гл. 43).

И святой апостол говорит: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская.[59]59
  1 Ин. 2, 15–16.


[Закрыть]

Мужайтесь: Я победил мир, – сказал Господь.[60]60
  Ин. 16, 33.


[Закрыть]

Из этих немногих слов явствует, что в духовном разумении святые именуют «миром сим» плотское, страстное, похотное состояние «умной души», ей не свойственное, однако существующее, в котором она может жить.

А это и есть мир демонов, в который они вовлекли нашу обольщенную «умную сущность», нашего внутреннего человека. И наш внутренний человек, наша душа, эта «умная тварь», исполненная лепоты, как говорит преподобный Макарий, чудная и великая, прекрасное подобие и образ Божий, лишилась свойственного и сродного себе божественного воздуха – светлых и святых помышлений, вожделений и ощущений, лишилась озарения славой Божией, покрывавшей ее, и облеклась тьмой и сделалась телом лукавой тьмы.

Невещественный дух, носитель мысленного зла, заразил «умное естество» души инфекцией зла, и она сделалась носительницей мысленных и телесных болезней нашего рода. И далее преподобный Макарий говорит: «Князь лукавый облек ее грехом, все осквернил, все пленил в царство свое, не оставил в ней свободным от своей власти ни одного члена ее: ни помыслов, ни ума, ни тела, но облек ее в хламиду тьмы. И человек, подпав под власть темной ночи диавола и пребывания в ночи и во тьме, страшным ветром греха приводится в колебание, сотрясение и движение. У него в смятении вся природа: душа, помыслы его и ум, в сотрясении все телесные члены. Ни один член души и тела не свободен и не может не страдать от живущего в нем греха, от инфекции зла. И, облеченный в хламиду демонов, носит на себе их одежду хулы, неверия, небоязненности, тщеславия, гордыни, сребролюбия, похоти и всякие нечистые и скверные рубища тьмы» (Беседа 2-я, 1, 4).

И человек, эта «умная Божия тварь», приложися скотом несмысленным и уподобися им, – по слову пророка.[61]61
  Пс. 48, 13.


[Закрыть]

И его боголепная «умная красота» омрачилась хламидой страстей, в какую облекли его демоны. Его светлый, легко-движный ум, созерцавший славу Божества и озарявшийся сей славой, закружили в своем темном вихре помыслов, мечтаний, вожделений и похоти.

Бестелесный и умный – овеществился, погрузился в телесное вожделение, в животное плотолюбие, омрачился и обезумел.

В этом и состоит грех перед Господом Богом нашей «умной души», нашего внутреннего человека, этого «грешника», который предался этому обольщению и вместо мысленного устремления всем умом, всем помышлением к Единому и Сущему и любви к Нему блудно отвратился от Него, и, как блудный сын, ушел в дальнюю и темную страну питаться из корыта бесов, «мысленных свиней»,[62]62
  См. Лк. 15, 11–17.


[Закрыть] устремился всем умом к различным похотным пожеланиям тела своего, утратил «умное» озарение Божие и погрузился во тьму.

Мы же совершенно не ведаем того, что наш ум, наша «умная сущность» души, пребывающая от юности нашей в этом вихре всевозможных помыслов, мечтаний и вожделений: и похотных, и пустых, и суетных, тем самым пребывает в несвойственном себе вихревом демонском состоянии, в состоянии всех падших бесплотных умов, пребывает в мире демонском.

Кроме того, нужно знать каждому христианину ту безусловную и несомненную истину, о которой говорят святые отцы, что наши суетные, плотские, похотные помышления и мечтания, эта хламида демонов, не только исполнены смертоносного яда для нашей души, не только отвращают наш ум от Бога, но еще страшны и тем, что пропитывают нас своим вполне выраженным демонским смрадом. «Ибо насколько Ангелы Божии исполнены благоухания, настолько демоны смрадны и хламида их – помыслы вожделения и мечтания пропитаны тем же смрадом, по причине которого и отвращается от нас лице Божие», – как говорит преподобный Макарий (Беседа 1-я, 5).

Но у нас нет надлежащего познания обо всем этом. Нашим взорам духовный мир закрыт: мы видим только внешне-телесное и не просвещены в этих существенно важных вопросах, и пребываем во мраке неведения.

Находясь в таком состоянии от дня рождения и до смерти, мы, веруя в Бога, обольщаем себя той мыслью, что, любя «мир сей» и его похоти, мы любим и Бога. Тогда как святой апостол именует нас прелюбодеями и прелюбодейцами[63]63
  Ср. Иак. 4, 4.


[Закрыть] по причине нашей любви к миру, что несовместимо с любовью к Богу.

Прелюбодеи же Царства Божия не наследуют,[64]64
  Ср. 1 Кор. 6, 10.


[Закрыть] по слову апостольскому, оно для них органически недоступно. Кто любит мир сей, кто любит плотолюбное житие, – тот не может любить Бога, не может пребывать в Его Царствии.

Мы должны осознать это, прочувствовать сердцем, встрепенуться, ужаснуться своей преступной любви и прибегнуть к Богу с молитвой сокрушения, с молитвой покаяния: «Помилуй! Помилуй и исцели душу мою, кружащуюся в вихре плотолюбных вожделений и вредительных помыслов с мерзкими демонами».

Мы не сознаем и не разумеем, к какому великому таинству призван христианин, то есть его «умная сущность».

«Мы не разумеем, – как говорит преподобный Макарий Великий, – что ум наш призывается к тому, да будет, по изречению Павлову, всегда един дух… (с Господем)[65]65
  Кор. 6, 17.


[Закрыть]».

Нам же необходимо знать, что Господь наш Иисус Христос в дивном Таинстве Своего воплощения в наше естество явил делом Свою Божественную любовь, что возлюбил Свое боголепное творение – «умную душу» человеческую, соблазненную и плененную демонами, эту «потерянную драхму», грешницу, возлюбил ее до конца, до смерти и смерти Крестной. Умер за нее, чтобы освободить из-под насильственной власти темных сил и вернуть ей Свою жизнь Божественную.

Он низложил гордых падших духов со престолов нашей «умной природы», где они восседали от Адама, посрамил их и властно предал позору,[66]66
  См. Кол. 2, 15.


[Закрыть] о чем и воспела в небесной радости наша обрадованная природа, наше «умное естество» в лице Преблагословенной Девы, а вернее, воспел Дух Святый Ее чистейшими устами: низложи сильныя со престол и вознесе смиренныя… и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе моем … яко сотвори Мне величие Сильный, и свято имя Его.[67]67
  Лк. 1, 52, 47, 49.


[Закрыть]

В дивном таинстве Своего воплощения наше отторгнутое от Бога естество Господь приблизил к Себе и вознес до Своего Божества, срастворил в Себе неслиянно и нераздельно.

И, яко Бог Сильный, посадил его на Престоле Своего Божества, и сотворил ему величие, оббжив его Своим Божеством.

И здесь наша оббженная природа познала, что Он – наш Бог Спаситель, Сильный и Славный, и имя Его свято.

Именем Его нашей «умной» духовной природе дарована свобода от насильственной над нами власти демонов. От их гордой и сильной власти Он нас спас, потому и назван нашим Спасителем. И с того времени Его «премирное имя» (как говорит святитель Афанасий Александрийский) стало для нас действенно-спасительным. Оно для нашей природы свято и всесильно, драгоценно и любимо. Из всего любимого под небесами оно – самое любимейшее и на земле, и в мире горнем, ибо в нем мы познали Того, Кто нас возлюбил вечной любовью и начертал нас на дланях Своих, украсил Свое Божество нашим человечеством, ум наш сделал Своим престолом, а тело – Своим храмом.

Он даровал нашей «умной сущности», этому нашему грешнику, полную возможность через покаяние из царства демонов вступить в Царство Божие; из мира помыслов и чувств плотских, земных, похотных – в мир помыслов и чувств духовных, небесных, божественных, высочайших, чистейших.

Нашей «умной природе» возвращен рай Божий, и уже здесь в «умном труде» мы входим в него опытной верой, то есть живым ощущением сердца; уже здесь наше «умное естество» вдохновенно, с небесной радостью поет гимн со всеми горними и дольними:

Величит душа моя Господа,

И возрадовался дух мой о Бозе, Спасе моем… [68]68
  Ср. Лк. 1, 46–47.


[Закрыть]

Уже здесь мы с радостью величаем Его благость, здесь радостно славословим Его как нашего Бога-Спасителя. И воистину, радость наша велика, ибо Сам Благий Бог, любя нас, грешных и падших, плененных демонами, соделался нашим избавителем и Спасителем.

Это и есть божественная симфония неба и земли, наша «Херувимская песнь», и мы уже здесь приобщаемся к ней нашей верой и любовью. Здесь, на земле, начинаем подпевать Херувимам, «умно» живя в «умном труде».

Эту тайну святые Божии познали опытно. Они познали, что сотворил Господь-Спаситель нашей природы, познали радостную тайну внутреннего освобождения от власти греха, познали ее в призывании святого имени Божия и, сочувствуя нашему горькому пленению, любя нас, сказали нам:

 
«Берегите ваш ум, ваше мысленное
естество, вашу «умную душу»,
Не занимайте его помыслами и
мечтаниями
Пустыми, лживыми, похотными,
вещественными.
А для этого удержите его в словах молитвенных
И молитесь НЕПРЕСТАННО
Господу Иисусу,
Ибо в этом непрестанном
призывании Спасителя
Сокрыта тайна вашего спасения».
 

То есть обратите ваше самое серьезное внимание на ваш ум, на вашу «умную сущность души», на этого грешника, отвергнувшего свое лицо от созерцания славы Вечного и Бессмертного – и устремившего свои взоры на смертное и тленно-преходящее, и устремите его всей силой вашей «умной воли» ко Христу-Избавителю. Да помилует, да избавит из сей мрачной смрадной темницы пленения – в мир горних, духовных помыслов и ощущений; и держите ваш ум в непрестанном взывании: умоляйте, вопийте с утра до ночи и с ночи до утра.

Погружайте непрестанно ваш ум, «внутреннего человека», в сию святую память Божию, доколе не изобразится в вас Христос, – по слову апостольскому.[69]69
  Гал. 4, 19.


[Закрыть]

Нам необходимо знать, что «спасение наше иначе не может состояться, если не изменится наш ум и не соделается иным действием благодати Божией, – как говорит преподобный Симеон Новый Богослов. – Если ум наш не будет уврачеван Христом, то все наши подвиги тщетны и суетны. Ибо прежде и более всего необходимо быть уврачевану от Христа сему грешнику – нашему уму, который есть воистину тот самый грешник, ради которого Христос, будучи Бог, соделался Человеком, для этого одного Он распялся, умер и воскрес. Освящение ума и есть воскресение души, бывающее в настоящей жизни».

Проверив на себе, святые и предлагают нам средство к уврачеванию нашего ума – сего образа Божия в нас, сего грешника, недугующего страстьми, предлагают сие краткое призывание святого имени Божия, или непрестанную молитву, которая служит врачеванием и охранением нашей «умной души» и высшим выражением нашей любви к Богу.

Об этом говорит преподобный Макарий такими словами: «Единственное охранение и врачевство для души – с любовью памятовать о Боге».

И преподобный Исаак Сирин ту же мысль выражает такими словами: «Страсти искореняются и обращаются в бегство непрестанным погружением в мысли о Боге. Это – меч, умерщвляющий их» (Слово 8-е).

А святой Симеон Солунский еще более уясняет ту же мысль такими словами: «Сия божественная молитва, состоящая в призывании Спасителя, есть сердца очищение, источник божественных помыслов и духовных разумений. Сие призывание всякий благочестивый всегда да возглашает, да радеет о сем деле, как о священнодействии, как о проявлении своей любви ко Господу Христу».

Телесно-умная тварь, человек, сей «умный грешник», сей образ Божий в нас, ничем иным не может в такой степени проявить свою любовь к своему Творцу, как непрестанным взиранием своим «умным взором» на свой первообраз, то есть непрестанным памятованием Бога. А памятование Бога рождает любовь к Нему, как говорит о сем святой Диадох: «Через сие делание Господь приводит душу в великое возлюбление славы Своей. Ибо преславное то и многовожделенное имя, пребывая в теплом сердце через памятование о Нем ума, порождает в нас навык любить Его беспрепятственно, потому что нечему уже тогда полагать тому препону».

Желающему усвоить сие божественное делание, чтобы стяжать навык еще здесь любить Его благостыню и исцелиться от тяжкой и древней болезни мрачного кружения ума и охранения от мысленного общения с демонским умом сим и «мысленным растлителем», надлежит вступить на путь веры иного богообщения, предложенный святыми отцами: на путь сознания своего тяжелого пребывания в демонском вихре кружения, – и смиренного, и спасительного призывания имени Божия об избавлении нашей души от сего вихря кружений, то есть на путь «умного трудничества», на путь покаяния.

И должно подвизаться в этом «умном труде» сколько есть сил, до самой смерти, чтобы в ум наш вселился Христос Господь, по слову святого Симеона Нового Богослова.

И сим спасительным призыванием имени Божия и будет совершаться явственно и ощутимо для нас врачевание и исцеление нашей «умной сущности», ибо само призывание имени Божия и есть для нас спасительное врачевство, как и говорит о сем преподобный Варсонофий Великий. «Непрестанное призывание имени Божия, – говорит святой, – есть врачевство, убивающее не только страсти, но и само действие их. А страсти суть демоны и исходят от призывания сего имени».

Вступив на путь сего призывания, на путь внутренней молитвы, мы тем самым вступаем на путь духовной жизни. А духовная жизнь начинается с внимания к себе, к своим помыслам, вожделениям и ощущениям. Внимание же выводит, как говорят отцы, на путь духовного видения. Молитва внутренняя, внимательная и вводит в это видение; она просвещает наше внутреннее зрение, и мы постепенно начинаем видеть то, чего прежде совершенно не видели и не замечали: и себя, и окружающий нас «умный мир» духов в образе помыслов, мечтаний, вожделений.

Как и говорит о сем преподобный Макарий Великий: «Как скоро удалишься от мира и начнешь искать Бога и рассуждать о Нем, должен уже будешь бороться со своею природою, с прежними нравами и с тем навыком, который тебе прирожден. А во время борьбы с сим навыком найдешь противящиеся тебе помыслы и борющиеся с умом твоим. И помыслы сии повлекут тебя и станут кружить тебя в видимом, от чего ты бежал. Тогда-то начнешь борение и брань, восставляя помыслы против помыслов, ум против ума, душу – против души, дух – против духа» (Беседа 32-я, 9).

Ибо открывается какая-то сокровенная и тонкая сила тьмы, пребывающая в сердце и ведущая борьбу с пробудившейся душой.

И тогда начинаем понимать, что и мы – духи, но покрытые грубой «кожей» – телесностью, и что сущность наша не в «коже», а в невидимой «умной природе» нашей, и что нам предлежит брань и борьба с духами бестелесными, злыми, коварными, которые ведут с нами неустанную борьбу посредством помыслов, вожделений и мечтаний.

И тогда мы начинаем видеть в себе, как «в одном и том же уме действуют два духа» (преподобный Макарий Великий).

Или, как говорит святой Исихий: «Ум с умом невидимо сцепляются на борьбу: ум демонский с нашим; и тогда у нас является нужда каждое мгновение из глубины души взывать ко Христу-Спасителю, чтобы Он отогнал ум демонский, растлевающий мечтаниями наш ум, а добычу победную даровал нам как Человеколюбец».

И в живом опыте мы начинаем познавать, как говорит сей святой, что лучшей помощи, кроме Иисусовой, не найти нам во всю жизнь нашу, потому что только Он Один, Господь, яко Бог, знает демонские ковы, обходы и лукавства.

Потому и необходимо для нас непрестанное призывание имени Божия: «Ибо от призывания имени Божия враги обессиливаются, – как говорит святой Варсонофий Великий, – а зная сие, не престанем призывать имя Божие в помощь».

И только в сем делании непрестанного мысленного труда наше мысленное естество – этот образ присносущной Его славы, красота Божия в нас (покрытая хламидой страстей), эта «потерянная драхма», этот грешник, «блудно иждивший свое житие», – только в сем сокровенном делании обретает незаблудный путь, ведущий к Богу.

И своим воплем: «Согреших, Отче, на небо и перед Тобою,[70]70
  Ср. Лк. 15, 18.


[Закрыть] помилуй мя, кающегося», – входит в музыку сфер, в Божественную симфонию Небес, где и восхваляет дивное имя дивного Бога, «Херувимам припевающе».