Текст книги "Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2"
Автор книги: Игал Халфин
Жанр: Исторические приключения, Приключения
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 12 (всего у книги 77 страниц) [доступный отрывок для чтения: 25 страниц]
Начальник в иностранном отделе ОГПУ, невозвращенец Георгий Сергеевич Агабеков вспоминал:
Ежедневно усердные хранители чистоты партии помещали в газетах статьи с рецептами, как чистить партию, чтобы вычистить всех, кто ей не угоден. На всех собраниях и заседаниях также дискутировался вопрос о методах чистки. Почти все ОГПУ было занято подбором и подготовкой материалов, компрометирующих того или иного члена партии. Сотрудники, встречаясь, говорили только о предстоящей чистке. Каждый только думал о ней. <…> «Я думаю, что главное внимание во время чистки будет обращаться не на знания, а на то, насколько активен и полезен коммунист. Ну, конечно и социальное происхождение будет играть роль», – сказал я. – «Какой там! Вчера мне ребята рассказывали, как идет чистка в Комакадемии. Задают самые заковыристые вопросы по всем отраслям марксистской литературы», – ответил К. «Ну в академии, на то они и учатся, чтобы знать. А по-моему, там их просто прощупывают, чтобы выяснить, нет ли у члена партии какого-либо уклона», – заметил М. <…>
День чистки приближался. Откуда-то сотрудники уже знали, кто будут членами комиссии по чистке. «Эта комиссия уже не раз заседала в кабинете <…> и просматривала личные дела сотрудников. <…> Что они выписали список лиц, подозрительных в партийном отношении». Комиссии должны были заседать сразу в нескольких отделах. Заседание устроили после занятий в одной из больших комнат Иностранного отдела. За столом расположились чистильщики. Напротив комиссии сели мы, на скамьях и стульях, собранных из всех комнат отдела. <…> Началась чистка просто и без перебоев. Вызванный рассказывал свою автобиографию, в то же время комиссия следила по его личному делу за правильностью рассказа. Затем председатель обращался к остальной аудитории, спрашивая, нет ли у кого вопросов к проверяемому. Причем характерно, что первое время все хором отказывались ставить вопросы. Каждый думал о своем, о себе. Он боялся, что если он будет расспрашивать, то, когда придет его очередь, остальные также могут засыпать его вопросами. Получалась какая-то, с молчаливого согласия, круговая порука. Но картина начала меняться, как только первые два десятка прошли проверку. Им уже нечего было стесняться задавать вопросы, и чем дальше, тем вопросы ставились чаще269269
Агабеков Г. С. Секретный террор. Записки разведчика. М.: Современник, 1996. С. 283–284.
[Закрыть].
И, наконец, совсем желчные воспоминания выпускника Краснодарского медицинского института Александра Рудольфовича Трушновича, написанные уже за рубежом: «Перед самым началом коллективизации коммунистическое руководство провело чистку партии, чтобы исключить тех, кого считало малопригодными для участия в еще одних предстоящих насилиях над народом, а других запугать и привести к беспрекословному повиновению. Комиссии по чистке назначались по иерархической лестнице: районные – обкомом или крайкомом, а те – центром. Чистка проходила в клубе или по ячейкам. Порядок был такой: председатель комиссии вызывает члена партии на эстраду, и тот называет место своей работы, сообщает стаж своего физического труда, партийный стаж и номер партийного билета, который обязан знать наизусть. Затем излагает биографию. После этого присутствующие могут задавать, устно или письменно, вопросы через председателя, который их разрешает или отвергает. Допускаются выступления, характеризующие человека как партийного и советского работника». Наблюдения Трушновича подтверждали то, что он уже знал: «При чистке моральные качества человека роли не играли. Для партии важнее всего, чтобы он был беспрекословным ее орудием». Лишь в одном Трушнович расходился с Агабековым: «Чистка понадобилась не для выявления контрреволюционеров или чуждых элементов. Их выявляет ГПУ, накапливающее агентурные сведения о каждом советском гражданине. Она была нужна для усиления среди членов партии атмосферы неуверенности, сервильности и страха, для поощрения системы сыска и доноса, осознания полной своей зависимости от засекреченного бесконтрольного верховодства. Она показала, что партия никогда не даст своим членам ни минуты на отдых и размышления, будет их постоянно дергать, нередко сознательно загружая впустую. Характерными были также обвинения в „якшании с беспартийными“. Руководство панически боялось дружеских, человеческих отношений партийцев с народом»270270
Трушнович А. Р. Воспоминания корниловца [Электронный ресурс: http://possev.org/book/el_book/trushnovich_zapiski_kornilovtsa.html].
[Закрыть].
Чистка породила множество анекдотов, например:
– Из анкеты: «Родственников до 1917 года не было».
– «Я в последнее время просто переродился. Везде в анкетах вместо „сын попа“ пишу „сын рабочего“».
– Певица исполняет песню, связанную с чисткой: «Ты не спрашивай, не выпытывай».
– «А что, Ломоносову тоже чиститься приходилось?» – «Почему?» – «А для чего тогда вот его биографию публиковали?»
Из партии также выгоняли «троцкистов», «правоуклонистов» и прочий «идейный балласт», что не могло не произвести в свою очередь еще анекдоты:
– Вопрос на «чистке»: «Были ли колебания в проведении генеральной линии партии?» Ответ: «Колебался вместе с линией».
– «Когда старый большевик у власти, состоит членом ЦК, о чем он говорит в своих речах?» – «О строгой дисциплине и жестком централизме». – «А когда его выбрасывают из ЦК, объявляют оппозиционером, о чем он вспоминает?» – «О внутрипартийной демократии».
– Загадка: «Брат брата трет, шибко кровь течет». Отгадка: «Расправа с оппозицией».
– Исключенный из партии жалуется: «Меня исключили только за то, что я похож на вождей: по происхождению я как Ленин (дворянин), отношусь к партии как Троцкий (оппозиционер), с женщинами веду себя как Луначарский (гомосексуально), а в частной жизни как Рыков (любит со стеклянным богом здороваться). Вот и угоди им: одним честь, а других выгоняют»271271
Мельниченко М. Указ. соч. С. 105, 110.
[Закрыть].
Последний анекдот – обобщающий: он показывает, что «нечистота» включала в себя в разных соотношениях социальное происхождение, политику и личную мораль.
Историю, случившуюся с Кутузовым в 1929 году, лучше начать с конца. Кутузова исключили из партии – опять. И он апеллировал к Томской контрольной комиссии – опять. «По решению проверочной комиссии 4‑го курса <…> я исключен из партии. Это решение неправильно. Для исключения меня из партии не дает оснований ни мое поведение в течении последних двух лет, ни тот фактический материал, который имел место на чистке и был известен до нее»272272
ГАНО. Ф. П-6. Оп. 2. Д. 1795. Л. 72.
[Закрыть]. Вот как оценивал Кутузов свое поведение после недавнего восстановления в партии: получив извещение от Сибирской контрольной комиссии о благоприятном исходе, «Я в ноябре 1928 года возвратился в Томск. Здесь из числа бывших оппозиционеров я восстановил приятельские отношения с Матвеевым и Таскаевым, но без намерения продолжать оппозиционную работу, и по своим убеждениям оставался на точке зрения партийных установок почти в продолжении года. На то время не было никакого намерения продолжать оппозиционную работу; могу только отметить, что мне оставались неясными обстоятельства и причины высылки Троцкого за границу; осуждая его выступления в заграничной печати, я не разделял всей резкости, с которой проводилось осуждение его в печати и на партсобраниях. В этом вопросе я придерживался примиренческой точки зрения, и эта ошибка не осталась без влияния на мое последующее поведение»273273
ГАРФ. Ф. 110035. Оп. 1. Д. П-51377. Л. 167.
[Закрыть]. Над Кутузовым висело обвинение в том, что он читал «книгу Троцкого». Скорее всего, речь шла о работе «Моя жизнь: Опыт автобиографии», написанной Троцким в Алма-Ате и Турции и впервые опубликованной в 1929 году, уже за рубежом. Книга, имевшая сильную антисталинскую направленность, на самом деле циркулировала по институту, но в руки Кутузова не попала. Он подчеркивал, что обвинение было «необоснованно» и снято еще до начала чистки. Бюро ячейки точно выяснило, кто читал запрещенный том, и применило соответствующие партвзыскания. «Я, – подчеркивал Кутузов, – к этому никакого отношения не имел»274274
Там же. Л. 25.
[Закрыть].
Вообще Кутузов отрицал какое-либо персональное участие в оппозиции в 1929 году, какие-либо связи с местными троцкистами:
В Томске подпольной троцкистской работы я не вел; колебания по некоторым вопросам политики партии у меня были, как результат не полностью изжитых оппозиционных взглядов 1927 года. <…> С осени 1929 года у меня начались разногласия с руководящими работниками в ячейке на почве некоторых практических вопросов, а главным образом на почве настороженного и в ряде случаев резкого отношения к партийцам бывшим оппозиционерам и в том числе по отношению ко мне. <…> На этой почве я начал обособляться от партийного руководства и так за это время и не сумел перевооружиться целиком, как того требовали партийные установки, то своими выступлениями против руководства ячейки поставил себя опять центром колеблющихся элементов в ячейке, главным образом из числа бывших оппозиционеров.
Кутузов продолжал: «Далее новая установка партии на решительную и быструю коллективизацию не была мною достаточно осознана и в результате появились идейные разногласия с партией. При наличии всех этих обстоятельств я опять попал в плен троцкистских настроений, чему особенно содействовала поддержка троцкистски настроенного и убежденного Голякова», который тоже вернулся к этому времени в Томск. «Таким образом, воздерживаясь от определенных троцкистских выступлений и организационных мер, я, тем не менее, считал нужным, без определенной цели, на всякий случай, так сказать, „про запас“ сохранить приятельские отношения с некоторыми из бывших оппозиционеров в ячейке и свое положение в ячейке и партийный билет, к лишению которого уже тогда было достаточно оснований»275275
Там же. Л. 169.
[Закрыть].
Но – и это в глазах Кутузова было самым главным – «ошибок принципиального порядка – в смысле непонимания или противоречия генеральной линии партии и вытекающих из нее принципиальных установок – с моей стороны не было»276276
ГАНО. Ф. П-6. Оп. 2. Д. 1795. Л. 72.
[Закрыть]. Апелляция останавливалась на всех пунктах обвинения, отметая их один за другим. Ниже мы приведем доводы Кутузова вместе с материалами чистки, но прежде дадим общую информацию и добавим несколько зарисовок, важных для понимания контекста.
В Сибирском технологическом институте чистка проводилась специально созданной комиссией из наиболее проверенных партийных кадров, но и беспартийным предоставлялась возможность участвовать в ней. Сначала заслушивали сведения из регистрационной карточки проверяемого, затем просили его изложить автобиографию. Опрос мог быть чистой формальностью, длившейся всего пару минут. Кандидатам же на отчисление задавались каверзные и многочисленные вопросы. Можно отметить некоторые изменения в формате чистки в сравнении с прошлогодней партпроверкой: вместо двукратного обсуждения – перед бюро, затем на ячейке – все происходило сразу. Коммунист отвечал на прямые вопросы тройки, выделенной проверочной комиссией (более или менее дублирующей функции партбюро образца 1928 года), затем высказывались присутствующие. Публичная сфера большевиков оказалась на высоте, как утверждали в томском аппарате: «Главное драгоценное качество чистки оказалось то, что она явилась фактором колоссального воспитательного значения для партии». Однако общественный интерес мог быть еще бόльшим: «Посещение беспартийных было неудовлетворительное, и совсем отсутствовал профессорско-преподавательский состав»277277
ЦДНИ ТО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 130. Л. 108.
[Закрыть].
На страницах материалов чистки мы встречаем все те же имена, все тех же студентов-оппозиционеров. Некоторые уцелели при прошлогодней проверке, другие, в первую очередь Кутузов, успели восстановиться. Гриневич, Николаев и Уманец остались в институте, и стенограммы пестрят их именами. Также присутствовали Горбатых, Беляев и Камсков, хоть и высказывались редко. Неизменность, пускай не полная, действующих лиц помогает нам проследить изменения в политическом дискурсе. Речь часто шла о тех же персоналиях, но в партийной оценке коммуниста теперь акцентировались несколько иные моменты. В 1929 году ценилась активность, мобилизация в пользу пятилетки и, как мы убедимся, тяга к трибуне. Тактическое молчание приравнивалось к скрытности. Публичность была принудительной: истинный большевик обязан был свидетельствовать, даже против себя.
Много говорили о Троцком и троцкистах. Со Львом Давидовичем особенно не спорили – его третировали. Теперь дело было не в теоретических разногласиях и экономических прожектах, а в политической благонадежности. Необходимость чистки партии обосновывалась тем, что ВКП(б) должна была вступить абсолютно монолитной в предстоящую эпоху крупных социалистических преобразований. ЦК назвал ряд категорий, подлежащих исключению из партии, первая среди них – «представители оппозиционных групп»278278
Шестнадцатая конференция ВКП(б). Апрель 1929. Стенографический отчет. М.; Госполитиздат, 1929. С. 283.
[Закрыть]. Использовалась и более мягкая формулировка – «уклонисты». Уклон не считался автоматически оппозицией: уклонисты несколько сбились с дороги, но возврат на путь истинный им еще не был закрыт. Формальные принципы для их распознавания выработать было сложно, надо было надеяться на коммунистическое чутье, «партийный нюх».
Партийная политика первой пятилетки была ареной, где при помощи сложных дискурсивных маневров устанавливалось, кто является носителем верной линии. Понятие «генеральной линии партии» было впервые сформулировано Бухариным на XIV партконференции 29 апреля 1925 года279279
XIV конференция Всесоюзной коммунистической партии(б). Стенографический отчет. М.: Госиздат, 1925. С. 187.
[Закрыть]. На тот момент Николай Иванович составлял блок со Сталиным, и, таким образом, за пределами «генеральной линии» оставались «левые загибщики». «Правый уклон» был обозначен Сталиным в апреле 1929 года, когда на совместном пленуме ЦК и ЦКК генеральный секретарь объявил политическую платформу самого Бухарина отклонением от генеральной линии партии, а его сторонников – «агентурой кулачества»280280
Предисловие составителей // Сталин И. В. Сочинения. Т. 12. М.: Государственное издательство политической литературы, 1949. С. 18.
[Закрыть].
По поводу столь многочисленных уклонов в разные стороны по партии циркулировали анекдоты:
– Ленин просил послать к себе Рыкова, ему сказали: «Он ушел вправо». – «Тогда позовите Бухарина». Ему сказали: «Он ушел влево». – «Ну тогда позовите Калинина». Тот пришел, и ему Ленин сказал: «Поверни меня к стене. Надоело мне уж смотреть, что вы тут творите…».
– На Красной площади. Идет конница. Буденный командует: «Полк, поворот на л…». – «Тс-с-с-с, – Ст[алин] ему затыкает рот, – нельзя, левый уклон». – «Поворот на пр…». – «Тс-с-с-с! Правый уклон!» – «Шаг на месте! Раз, два!»
– «Почему в России нет обуви?» – «Среди обуви есть правые и есть левые, а в России и правые, и левые запрещены…».
– Правый уклон – лицом к селу, левый уклон – лицом к городу, генеральная линия партии – ни к селу, ни к городу.
– Если в городе есть хлеб, а в деревне нет – это левый уклон. Если в городе нет хлеба, а в деревне есть – это правый уклон. Если ни в городе, ни в деревне нет хлеба – это генеральная линия. Если и в городе, и в деревне есть хлеб – это проклятый загнивающий капитализм.
– (Графический анекдот. Рисуется.) Прямая линия сверху донизу на левой стороне листа. Что такое? Левый уклон. Прямая линия сверху донизу на правой стороне листа. Что такое? Правый уклон. Вьется, изгибается зигзагообразная линия между левой и правой прямыми. Что такое? Генеральная линия.
– «Может ли змея сломать себе хребет?» – «Да, если она будет ползти, следуя генеральной линии партии».
В своем обширном докладе на XVI партконференции 26 апреля 1929 года председатель ВЦИК СССР М. И. Калинин остановился на двух уклонах: «Это правые и так называемые „левые“. Социально-экономические корни правого уклона теперь достаточно выяснены. Я буду только перечислять: капиталистическое окружение, техническая отсталость СССР, преобладание мелкотоварного производства». Развитие социалистического строительства и «бешеное сопротивление капиталистических элементов, трудности социалистического строительства. Двойственная природа крестьянина (собственник и труженик), отсюда его колебания то налево, то направо, то он с рабочим классом, то он с хозяйчиком, с кулаком; пополнение рабочего класса выходцами из деревни, а через этот канал колебания передаются в рабочий класс и отсюда в отдельные прослойки партии. Усиление в самой партии психологии „покоя“». Калинин просил не путать субъективные намерения и объективную сущность коммуниста: «Само собой разумеется, что есть и такие правые, которые являются идеальными людьми, которые будут умирать за советскую власть. И вместе с тем какими-то неуловимыми путями, даже внутренне исходя из идеальных побуждений сохранения и укрепления пролетарской диктатуры, они все-таки идут к правому уклону. Этого не надо забывать, и я прямо скажу, товарищи, что это – наиболее опасный элемент для нашей партии, потому что их внутренняя чистота, идеализм, их личные качества, их индивидуальные черты, они для простого, рядового человека не дают возможности разобраться, они затушевывают отрицательное политическое мировоззрение этих людей».
Какие же особенности правых, какой у них политический подход? – задавался вопросом Калинин. «Конечно, главное расхождение между правыми и линией партии заключается в том, что они, например, подъем крестьянского индивидуального хозяйства мыслят как самодовлеющий процесс, вне зависимости от коллективизации. <…> Коль скоро правые признают процесс поднятия индивидуального хозяйства как самодовлеющий процесс, это само собою ведет к тому, что нужно дать свободу капиталистическим элементам в деревне, развязать кулачество и т. д.» Следующим признаком правого уклона является преуменьшение значения классовой борьбы. «В то время как партия считает, что построение социализма в известные отрезки времени обостряет эту борьбу (тут надо сказать, что эта борьба приобретает разную форму на разных этапах), правые издеваются над такой точкой зрения и проповедуют по существу классовый мир». Не обошел стороной Калинин и левый уклон: «Я считаю, что, несмотря на то что группа троцкистов ушла у нас в подполье (это – безусловно), все-таки „левая“ фразеология этой организации увлекает людей, в особенности из молодежи. „Левая“ фразеология всегда найдет поклонников и еще долго будет приносить нам вред, ибо она питается мелкой буржуазией, которой особенно богата наша страна. Борьба с троцкизмом – открытым и замаскированным – должна продолжаться неустанно. <…> Надо понять, что троцкизм есть сила реставрации, так сказать, наизнанку».
Для понимания внутрипартийного языка 1929 года также важны размышления Калинина «…о соотношении правой и „левой“ опасности. Почему правая опасность должна привлекать к себе больше внимания? Почему на правой опасности больше надо сосредоточить огня? Правое мировоззрение представляет собою такой яд, если можно так выразиться, который действует незаметно, который постепенно, капля за каплей, впитывается в коммуниста»282282
Шестнадцатая конференция ВКП(б). С. 143–145.
[Закрыть]. Руководитель комсомола Лазарь Абрамович Шацкин добавлял: «Мы знаем, что у нас зачастую проявляют правый уклон в практической работе такие товарищи, которые непосредственного отношения к правой теории или к организационным связям правых не имеют. Поэтому вопрос о борьбе с правым уклоном не ограничивается борьбой против определенной идеологии и определенных организационных оформлений, но он распространяется и на правые уклоны в практической работе, которые имеют очень большое значение»283283
Там же. С. 67.
[Закрыть]. В свою очередь Семен Иванович Аралов из ВСНХ привязывал этот разговор к ситуации в вузах и втузах: «Я думаю, конференция должна в своей резолюции особым параграфом отметить грандиознейшее значение культуры, особенно технической, в деле создания нашего социалистического строительства и подчеркнуть, что на этом фронте ведется не только явно классовая борьба за научные командные высоты, но здесь имеется и правый уклон <…>». В партийных организациях вузов «оппортунизм <…> исподтишка работает <…>, чтобы сорвать задачу реформы школы, и идет единым фронтом с правой профессурой»284284
Там же. С. 122.
[Закрыть].
Эти и подобные им речи и передовицы создают впечатление, что язык чистки 1929 года в СТИ был гораздо более агрессивным, чем прежде. Выявлением «уклонов» занимались ячейки факультетов, где не умолкали разговоры об опасных «шатаниях», «правом примиренчестве», «левом фразерстве». Герменевтика по-прежнему шла в дело, коммунистов продолжали обвинять в «неискренности», «косности» и других дефектах личности. Разбор автобиографии и частной жизни никуда не ушел, но – и это трудно не заметить – в протоколах было теперь гораздо меньше интроспекции, анализа внутренних мысленных процессов и намерений. Психологические категории («выдержанный») были заменены моральными («хороший», «честный»). Обсуждение работы на производстве часто переходило в разговор о «разгильдяйстве» или «рвачестве» – бранные эпитеты, с которыми мы прежде не сталкивались. Акцентировались коллективизм и классовая борьба, и – пожалуй, самое главное – предполагалась пластичность субъекта. Все возможности были открыты, человек переделывал себя на социалистической стройке, совершенствовался. «Чистильщики» раскрывали «ошибки» и «недостатки», но исключенным оставляли шанс при желании исправиться на производстве.
Сразу после его возвращения в институт Кутузова, слывшего отъявленным леваком, начали обвинять в правом уклоне. В апелляции он выводил факт «перегиба и неразборчивости со стороны бюро ячейки» из своего недавнего выступления «против примиренческого тона докладчика т. Курдыбы и против деляческого отношения к принципиальному политическому вопросу со стороны отдельных товарищей. В результате уклон был „пришит“ и „цитировался“ на последующих собраниях, как пример правого уклона, легко, безнаказанно».
Кутузов указывал, что парторганизация смешивает все в одну кучу: «На отчетном собрании 3 февраля секретарь ячейки, в доказательство борьбы с правым уклоном в ячейке, привел борьбу с левым загибом т. Матвеева, говоря, что „корни правых и левых одни и те же“ – такая неразборчивость только обескураживает организацию в борьбе с правой опасностью»285285
ГАНО. Ф. П-6. Оп. 2. Д. 1795. Л. 72 об.
[Закрыть]. Кутузов категорически «не признавал за собой левые или правые загибы»286286
Там же. Л. 60 об.
[Закрыть]. В институте говорили: «Надо прямо сказать, что если мы слишком мало сделали по борьбе с правой опасностью в нашей ячейке, то с вопросом влияния на бывшую троцкистскую оппозицию у нас дело обстоит совсем плохо. К великому нашему сожалению, со стороны ячейки было недостаточно бдительности и настороженности к поведению бывших троцкистов»287287
Красное знамя. 1929. 30 ноября.
[Закрыть].
Актуальный девиз институтского партбюро гласил: «Осознать борьбу на два фронта для нашей партийной ячейки технологического института является насущной необходимостью»288288
Красное знамя. 1929. 15 декабря.
[Закрыть]. Такое упрощенчество выводило Кутузова из себя: «В сентябре прикрепили мне „правый уклон“, потом „левые отрыжки“, и это все как бы совместимо в одном лице. По-моему, бюро механической ячейки и общее Вузбюро пошло по линии наименьшего сопротивления. В процессе чистки выяснилось, что не нужно вообще затрудняться поисками где-то уклонов, когда вот здесь, на месте, есть левый уклон в лице Кутузова, и правый тоже Кутузов»289289
ГАНО. Ф. П-6. Оп. 2. Д. 1795. Л. 70.
[Закрыть]. Григорий Рафаилович Николаев говорил примерно то же: «В правом уклоне сейчас по старой привычке обвиняют тех товарищей, которые были замешаны в „левом“ уклоне. <…> Нельзя строить обвинение на двух неправильно высказанных мыслях»290290
Красное знамя. 1929. 15 декабря.
[Закрыть]. Однако вот уже год, как оксиморон «право-левый уклонист» стал важным понятием для дискурса первой пятилетки. В своей речи на пленуме ЦК ВКП(б) 19 ноября 1928 года Сталин снял мнимое противоречие: «И мы говорим: где есть правый уклон, там должен быть и „левый“ уклон. <…> Люди, уклоняющиеся к троцкизму, – это по сути дела те же правые, только наизнанку, правые, прикрывающиеся „левой“ фразой. Отсюда борьба на два фронта, и против правого уклона, и против „левого“ уклона. Могут сказать: если „левый“ уклон есть по сути дела тот же правый оппортунистический уклон, то где же между ними разница и где тут собственно два фронта? В самом деле, если победа правых означает поднятие шансов на реставрацию капитализма, а победа „левых“ ведет к тем же результатам, то какая между ними разница и почему одних называют правыми, других – „левыми“? И если есть между ними разница, то в чем она состоит? Разве это не верно, что оба уклона имеют один социальный корень, оба они являются мелкобуржуазными уклонами? Разве это не верно, что оба эти уклона в случае их победы ведут к одним и тем же результатам?» Политическое единство по существу между правыми и левыми казалось Сталину очевидным, если посмотреть на классовую основу обоих уклонов: «Они, эти уклонисты, и правые, и „левые“, рекрутируются среди самых разнообразных элементов непролетарских слоев, элементов, отражающих давление мелкобуржуазной стихии на партию и разложение отдельных звеньев партии. Часть выходцев из других партий; люди с троцкистскими тенденциями в партии; осколки былых фракций в партии; бюрократизирующиеся (и обюрократившиеся) члены партии в государственном, хозяйственном, кооперативном, профсоюзном аппарате, смыкающиеся с явно буржуазными элементами этих аппаратов; зажиточные члены партии в наших деревенских организациях, срастающиеся с кулачеством, и т. д., и т. п., – такова питательная среда уклонов от ленинской линии». Осенью 1929 года правый уклон был новым и неожиданным, партия не всегда умела его вовремя распознать: «Борьба с троцкистскими тенденциями, и притом борьба сосредоточенная, идет у нас вот уже десяток лет, нельзя сказать, чтобы борьба с открыто оппортунистическим уклоном велась за последнее время столь же интенсивно. А не велась она особенно интенсивно потому, что правый уклон находится у нас еще в периоде формирования и кристаллизации, усиливаясь и нарастая ввиду усиления мелкобуржуазной стихии, выросшей в связи с нашими хлебозаготовительными затруднениями. Поэтому главный удар должен быть направлен против правого уклона»291291
Сталин И. В. О правой опасности в ВКП(б). Речь на пленуме МК и МКК ВКП(б) 19 октября 1928 г. // Сталин И. В. Сочинения. Т. 11. С. 278, 285, 289.
[Закрыть].
Все эти доктринерские ухищрения смешили Троцкого, отмечавшего уже давно «политическую двойственность» Сталина. Политическая игра Сталина, утверждал он, построена на «комбинаторстве», а вот «реальное содержание» вносят как раз те представители партии, которых сталинская фракция считает «левыми» или «правыми»292292
Коммунистическая оппозиция. Т. 2. С. 87.
[Закрыть]. Троцкий в конце 1928 года писал: «Борьба с правым уклоном инсценирована в духе конструктивизма. Прямо-таки мейерхольдовская постановка. Все единогласно и единодушно, полностью и целиком борются против некого злодея П[равого] У[клона]. Адрес коего, однако, никому не известен. С правым уклоном борются столь же, и еще более решительно, чем с оппозицией. <…> Однако за этим конструктивистским маскарадом открываются серьезнейшие процессы. <…> Любопытно, что в то же самое время, как официально заявляется о полном единогласии в Политбюро, вышеозначенный Коля [Бухарин. – И. Х.] сообщает по секрету всему свету, что <…> дискуссии они не открывают только потому, что она сразу приняла бы „огнестрельный“ характер». В сценарии недолюбливавшего обе стороны Троцкого, «Коле» и его единомышленникам пришлось бы сказать: «Вот человек, который довел страну до голода», а «он», Сталин, сказал бы: «Вот защитники кулака и нэпмана». У Мейерхольда, напоминал Троцкий, нет вживания в роль: актер играет без внутренней убежденности в том, что он делает; так же и члены Политбюро, разыгрывающие единство. Троцкий глумится над ними в предвкушении предстоящего столкновения293293
Троцкий Л. Д. Дневники и письма. М.: Директ-Медиа, 2015. С. 50.
[Закрыть].
11 июля 1929 года «Советская Сибирь» напечатала установочную передовую статью с требованием «воспитывать массы на <…> вскрытых фактах правых извращений, разъясняя, куда ведет правый уклон». Редколлегия запустила специальную рубрику «Правый уклон на практике», призывая читателей разоблачать «носителей кулацкой идеологии». К правым относился всякий заподозренный в паникерстве перед трудностями, ужасающийся деградации сельского хозяйства, страшащийся кулака, каждый молящий о снижении темпа индустриализации294294
Советская Сибирь. 1929. 11 июля.
[Закрыть]. Сибкрайком разослал 21 июля 1929 года циркуляр «О текущих политических задачах сибирской парторганизации» с инструкцией сделать борьбу с правым оппортунизмом «стержнем» практической работы295295
На ленинском пути. 1929. № 11–12. С. 5.
[Закрыть].
Эйхе, приемник Сырцова в должности первого секретаря Сибкрайкома с мая 1929 года, разослал по сибирской парторганизации директиву усилить противоборство «с проявлениями правого уклона во всех областях хозяйственно-культурной и политической жизни»296296
Известия Сибкрайкома ВКП(б). № 21–22. С. 18.
[Закрыть]. На пленуме Сибкрайкома в Новосибирске Роберт Индрикович выступил с докладом «За генеральную линию партии», где главной мишенью был правый уклон и «оппортунист» Бухарин, разворачивавший со своими «последователями фракционную борьбу <…>. Обстановка обостренной классовой борьбы требует, чтобы каждый винтик в нашем аппарате был достаточно прилажен, достаточно заострен против нашего классового врага. Каждый винтик, который потерял классовое чутье, нам вредит»297297
ПАНО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 352. Л. 19, 71.
[Закрыть]. 20 ноября 1929 года «Советская Сибирь» известила, что Н. И. Бухарин выведен из Политбюро ЦК, так как «пропаганда взглядов правого оппортунизма и примиренчества к нему несовместима с пребыванием в партии»298298
Советская Сибирь. 1929. 20 ноября.
[Закрыть].
Приведем в связи с этим еще два анекдота рубежа десятилетий:
– «Почему наша партия такая бескрылая?» – «Потому что Сталин оторвал ей оба крыла – и правое, и левое».
Сибирский технологический институт запаздывал в освоении новых директив. Осенью 1929 года Томский окружком констатировал, что «институтская организация имеет явных правых и примиренцев, практика правого дела еще не нашла достаточного отпора со стороны нашей ячейки»300300
Красное знамя. 1929. 30 ноября.
[Закрыть]. Нашумевшая статья одного из первых большевиков института Брусникина «Правая тактика в стенах СТИ» в «Красном знамени» от 18 октября 1929 года гласила: «Одним из важных фронтов борьбы за правильное проведение классовой линии, где скрещиваются две совершенно противоположные по своему существу идеологии, являются вузы. Наличие кадров буржуазной профессуры, открыто проповедующей учение буржуазной идеологии где попало и как попало, отрыв студенчества от линии производства, <…> все это в значительной степени способствует развитию в самой партийной части уклонов от ленинской линии партии. <…> Мы констатируем определенное наличие среди ряда коммунистов ячейки Томского технологического института правого уклона, примиренчества и обывательской беспринципной пассивности в вопросах политической жизни. Основная их беда заключается в недооценке наличия правого уклона в стенах института». А главная проблема, по мнению секретаря парторганизации Брусникина, состояла в том, что ряд коммунистов институтской ячейки не понимают политики партии по завоеванию руководства подготовкой специалистов301301
Красное знамя. 1929. 18 октября.
[Закрыть]: «Мы не можем допускать, чтобы руководители правления института и отдельные работники деканатов смазывали все принципиальные решения партии в деле подготовки инженеров. А этот срыв налицо. Возьмем такой большой вопрос, как подготовка кадров. Коренное изменение учебных планов и программ, непрерывная производственная практика, выдвижение новых научных кадров на научную работу не нашли соответствующего отражения в пятилетке института. К этим вопросам правление института, и деканаты, и профессура отнеслись отрицательно. Они были смазаны. Здесь в чистом виде правая политика, в чем значительно повинно и само студенчество»302302
Там же.
[Закрыть].
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?