Текст книги "Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга седьмая"

Чувствуя неловкость, что в его объятиях, что в отличном танце от всех остальных, Мари решила нарушить молчание:

– Ты же прикидывался старым хрычом с набитыми сундуками, что же измен…

– Думал, не спросишь. Знаешь, как говорится – Сделал дело, гуляй смело.

– Мне вот интересно, ты с рождения такой тактичный или специально таким стал?

– На какие жертвы не пойдешь ради такой особы…

– Еще раз на ногу наступишь, сам жертвой станешь.

– Пардон. Ты такая маленькая без бронежилета и шлема, что…

– А знаешь, ты прав. К чему эти комплименты, знаки внимания, жесты заботы, всё это лишнее для окопной жизни из которой ты вышел, так что давай лучше просто помолчим.

Но Мари была не той девушкой, которая молчала и уже через минуту снова начала:

– Неужели обязательно каждый раз всё портить и упускать шанс за шансом…

Инферно мало, что понял из её слов, а скорее претензий, и вместо слов, ответил поцелуем, к которому явно всё шло и которого оба никак ни могли дождаться, как минимум в этот действительно сказочной вечер, который так упоил всех, своей неповторимой атмосферой. Стянув маску со счастливого лица Мари, та покрылась румянцем и пошутила:

– Не думала, что именно это ты захочешь с меня снять.

Инферно снова ответил поцелуем, впервые разглядев её по-настоящему, ведь в отличие от Мари, которая всегда питала к нему сильные чувства, начиная от жгучей ненависти, и заканчивая страстью, Инферно и не подозревал о своем счастье прямо у себя под носом. В тот момент ни один из них не был обременен трезвостью суждения, они просто поддались порыву, который их свел вместе. Где-то в подсознании они оба понимали, что вместе им не быть по многим причинам, но сказка, тем она и сказка, что способна увлечь и заставить забыться.

В силу возраста или характера, а скорее целеполаганий в жизни, GW не страдал от такого недуга, и увлечь его могла разве только победа, притом над единственным врагом с которым его связывала не только жгучая ненависть, но и постыдные ошибки его молодости:

– Не помешал?

Инферно – А когда тебя это вообще останавливало?

– Ты мне нужен.

По волнению в голосе GW, Инферно понял, что тот не шутит:

– Хорошо, пошли…

– Только ты, она пусть останется, сами с ним разберемся.

Что-что, а тут Инферно ним согласился и велел Мари остаться со всеми в зале:

– Что случится – уходи сама. Встреча в условном месте.

Мари с легкой грустью в голосе подтвердила приказ тяжелым кивком, а Инферно проследовал за GW, который увел его вглубь замка. Видя, как охрана их пропускает, Инферно усмехнулся и подумал про себя – «Все же не зря с ним связался». Но, как в жизни и бывает, вскоре пожалел о своем мнении, когда они прошли в пустую комнату для гостей с камином в стене:

– Ты что сделал, урод?

Кинув взгляд на сильно избитого Эдди, который валялся на полу в бессознательном состоянии, GW перевел взгляд на Инферно и нагло процедил сквозь зубы:

– Ты ведь не думал, что будет все так легко.

Инферно – Это похоже ты не подумал с кем поиграть решил.

GW нагло ухмыльнулся:

– А что ты мне сделаешь, щенок?! Я же твой хозя…

Получив поддых, GW протяжно выдохнул и свалился на пол, а Инферно схватил его за шкирку и кинул в кресло:

– Ну что, урод, я тебе прояснил ситуацию? Или тебе наглядно показать, что я с тобой сделаю, если ты…

– Покажи… Покажи! Покажи!!!

Инферно откровенно обалдел от воинственной реакции GW, которую он никак не ожидал от плута, каким его считал. Мари, которая ворвалась за ними следом, так же обалдела, но уже от всего происходящего, перевернутых полок со всех сторон, избитого человека на полу и GW, которого Инферно прижимал к креслу, сжимая тому глотку:

– Что происходит?

Инферно – Следи за дверью.

Сорвав маску с себя, а главное с него, Инферно присмотрелся к нему:

– Ты не W…

GW будто незримым образом сорвал с себя уже следующую маску, переменив черты лица, после чего неестественно улыбнулся:

– Если я не я, тогда и она не она…

Инферно не успел дослушать, как его тут же оглушил звон в ушах от сильного удара с ноги в голову. На его счастье, Мари в трезвом уме и светлой памяти, успела разуться, чтобы их догнать, пройдя мимо неподвижных истуканов с бейджиками – Охрана. GW встал с кресла, поправил костюм и велел Мари отступить:

– Спасибо, милая, дальше я сам…

До конца все не успев осознать, Инферно процедил сквозь зубы:

– Ты…

GW – Да, я…

– Ты!

Инферно с рывка кинулся на GW, который выставил руку вперед и будто жестом подхватил его, заставив зависнуть в воздухе, тем не менее, Инферно почувствовал другое. Сперва будто песчинки обволокли его тело, а после раскатившиеся по нему шарики крепко зафиксировали его, надавив на все болевые точки одновременно. Инферно стиснул зубы от боли, а GW злобно на него посмотрел, пытаясь сжать руку в кулак, тем самым сдавливая тело Инферно в болевых точках, в которые вдавливались шарики:

– Вот мы и снова встретились, щенок… Что ж ты не приветствуешь меня? Не кричишь от восторга! Кроток, прям как сельская монашка. Ори, паскуда!!! Ори!!! Ори!!!

GW явно себя не контролировал и не сдерживал, а именно порывы своей ярости, швыряя Инферно об стены, пытаясь утолить свою жажду мести:

– Как же я мечтал об этом… Скрутить тебя и просто изничтожить… Там, за гранью бытия, вне времени я потратил целую вечность, чтобы отыскать источник, который мне открыл суть происходящего во все времена и с каждым по отдельности… Подобно вору я проник туда, что не описать словами… И ты не представляешь каким облегчением было увидеть, как после твоей ничтожной жизни, тебя утащат полчища тьмы, что исторгают невыносимый ужас и нестерпимое отчаяние, лютую злобу, которая нам и не снилась, потоки неутолимых страстей и прихотей, что будут терзать тебя веки вечные. Они тебя поглотят без остатка, все до единого и тебе не уйти и не спрятаться от них, а все потому, что подобное сливается с подобным…

Притянув зафиксированного Инферно к себе, GW посмотрел в него, в его душу, желая её отравить, но, не зная, как:

– Поверь мне, я это видел… и не бренным телом, а своей астральной проекцией… Придет время, и ты увидишь, а главное почувствуешь и испытаешь всё… Всё! Всё!!! что творил, кого убил, чего желал, твоей наградой за твой кровавый поход будет неутолимый и нескончаемый голод… Ты утонешь в своем же безумии, захлебнешься своей же погонью… А знаешь что самое страшное?! Это увидят все и каждый! Там ты ничего не скроешь, вся мерзость, что в тебе есть, все слабости, что когда-либо тебя одолевали, все искушения, которым ты поддался… Невообразимый стыд тебя захлест… Довольно!

Тон GW, как и его намеренья, тут же переменились. Вернув контроль над собой благодаря сработанному электро-импульсу, он взвел механизм на часах на постоянное воздействие на свое тело, что служило неким незримым барьером для астральных проекций. Обезопасив себя, он тут же переключился на Инферно, деактивировав магнитный захват, которым удерживал его тело. Упав на пол и до конца, не придя в себя, ни физически, ни морально, Инферно с опаской посмотрел на GW и спросил:

– Что это было, мать твою?

GW – Рискну предположить, что Жнец…

– Рискнешь?! Это не тебя он, сука, скрутил в бараний рог и не тобой пересчитал все полки в комнате!

Выплеснув всю злобу и неутолимую ярость, Инферно, наконец, оклемался:

– Мари!

Инферно вскочил на ноги и, запинаясь, кинулся в сторону выхода из гостевой комнаты. GW же мало волновала судьба Мари, и он как всегда отдал предпочтение своей:

– А я?

Инферно – Запри за мной дверь и сиди здесь.

– Дверь? Смеешься надо мной? Это же Жнец…

– Ему нужен я, ты лишь средство…

Поймав себя на мысли, Инферно обернулся:

– Как ты освободился?

Видя настрой Инферно, GW не стал ходить вокруг да около, в своей обычной манере и ответил прямо:

– Как и твои люди в той квартире. Электрический разряд, даже малой мощн…

– Ясно. Давай часы. Тебе они уже не нужны, как и ты Жнецу.

Прочитав по глазам Инферно его следующие действия, GW вжался в кресло и попытался его переубедить:

– Даже не думайте…

– Не буду.

Последовал резкий удар в челюсть с последующим изъятием часов.

Закрыв за собой двери и сорвав ручки, Инферно пошел за Мари. Очень скоро стало ясно, что не одна Мари стала жертвой контроля извне. Теперь в её буквально армию, можно было зачислить любого встречного, так как хитрость была характерной чертой англосаксов, но не немцев:

– Вот ведь хитрожопый ублюдок, не так, так эдак, но выкрутился…

Меньше всего Инферно хотел думать о сообразительности и изворотливости GW, тем не менее, ни о предсказании насчет своей участи, ни тем более об участи Мари, он не хотел думать, чтобы не сбивать себя с толку, чего явно и добивался Жнец, вываливая все это на него:

– Урою мразь!!!

Но Жнец снова сбил его с толку и на этот раз более изощрённым способом, а именно голосом Мари, что его окликнула со спины:

– И как же? Я везде и нигде… Ты даже не способен понять, что я имею в виду под словом везде… Твоя жизнь, подобна книге, которую я могу листать что туда, что обратно, которую я могу прочесть с любого отрывка или слова, став частью твоей истории жизни…

Инферно – Никто не наделен такой властью.

Мари посмеялась:

– Никто из смертных… Тебе ли не знать, что властью не наделяют, её либо крадут подобно мне, либо отнимают силой, подобно тебе…

– Чего тебе надо от меня?!

– О нет. Я ко всему пришел сам. Потом и кровью всего достиг! А после явился ты и всё порушил! Кто ищет, тот всегда найдет… а я тебе помогу… так подскажу, что аж кости затрещат!

Мари выхватила кинжал и кинулась на Инферно. Её неловкие удары и строго режущие говорили о двух вещах, либо Мари сопротивлялась, что было исключено, зная о силе внушения Жнеца, чей контроль мог охватить тысячи людей, либо, что показалось более вероятным, сам Жнец не торопился убить Инферно, скорее порезать на куски. Думать и драться было крайне затруднительно особенно против Мари, чьи навыки, даже без её прямого применения, а на уровне рефлексов не оставляли Инферно право на ошибку. Уворачиваясь от ножа и не упуская его из виду, он в итоге пропустил прямой удар с ноги, который его откинул и свалил на пол:

– Хитрить вздумал! Вот тебе вопрос от меня, прямо с того света! Ты её сам прирежешь или мне её выпотрошить?!!!

– Прости, Мари…

Поняв, что деваться некуда, Инферно накинулся на Мари, чем Жнец воспользовался и порезвился на славу, и над обоими, направляя кинжал то в Инферно, то в Мари. Все попытки вырвать кинжал из руки жестко пресекались ударами свободной руки, а иногда ног и колен. Схватив руку с клинком, чтобы не дать Мари себя вспороть, Инферно тут же получил серию ударов по почкам, после чего Мари добавила удар с колена, которым размазала Инферно по стене. От такого удара он хоть и обмяк, тем не менее клинок не выпустил:

– Жри на здоровье!

Схватив Инферно за волосы, Мари потянула его в сторону противоположной стены и усилила разгон ударом с плеча в прыжке прямо ему по лицу. Упершись спиной в стену, Инферно тут же напряг руку, почувствовав, как Мари изменила направление клинка, чтобы теперь она не вспорола его:

– Ну как тебе мои весы судьбы?! Она или ты, выбирай!!!

Вконец забыв о манерах, Инферно ударил Мари с головы, а после вывел на болевой, прокрутив её вокруг себя, а после и перекинув её через себя:

– Ещё!!! Мне понравилось!

– Пусти её!!!

– Ни за что и никогда. Страдай!!! Как я страдал, блуждая во тьме! У меня есть вечность, а что есть у…

Инферно не стал дослушивать очередное откровение и накинулся на Мари, пытаясь её скрутить, но ему не позволил это сделать оглушительный рев, который его оглушил, после чего уже Мари, ударом с локтя по лицу, скинула его с себя:

– Мари!

Инферно попытался её ухватить рукой, но упал, потерявшись в пространстве, будто находясь в сильном опьянении. Встряхнув голову и еще не успев толком оклематься Инферно почувствовал, как его кто-то схватил за шиворот, после чего он влетел в ближайшую дверь, раскинув двери настежь. Уже скользя на спине по полу, он смог разглядеть того, кто его швырнул:

– Да ты издеваешься…

Его безумная плоть от плоти ворвалась в комнату вслед за ним, схватив у входа чей-то бюст с полки, и с прыжка попыталась разбить ему голову. Вместо того, чтобы вскочить на ноги, Инферно перекатился в сторону, выставив ногу, которой подсек безумца. Упав мордой в пол, уже безумец почувствовал сначала захват, а после сильный бросок об стену:

– Вот тебя я точно убью!

Голос Жнеца прорезался в судорожно подергивающемся теле безумца:

– Попытайся…

Его уже осточертевший голос сменил очередной рев, который опрокинул Инферно на стол и снова дезориентировал в пространстве:

– Какого…

Если в первый раз, так называемого копирования, магнитное поле костюма защитило бойца от большинства побочных эффектов, то теперь, Инферно их ощущал в полной мере:

– Сука!

Ударив по столу, чтобы собраться, Инферно повернулся к безумцу, чтобы добить его, но столкнулся уже с тремя своими копиями:

– Гребанные кролики!

Как плоть, так и предметы, а именно бюст, сжатый в руке, теперь получил идеальные копии, неотличимые от оригинала, которые в трех экземплярах полетели в сторону Инферно. Боец резко перекатился через стол, увернувшись от мраморных глыб, Инферно повторил маневр, но уже в обратную сторону и на этот раз, подхватив стол, который перекинул через себя, прибив им безумцев к стене:

– Ну что, уроды!

Дистанции до них на длинный приговор не хватило, зато более чем хватило, чтобы разозлиться и сконцентрировать ярость. Раскидав их по кабинету, Инферно столкнулся с двоякой проблемой. С одной стороны, он был рад, что убить его голыми руками оказалось не так уж и просто, с другой стороны он не успел подумать, заметив на полу авторучку. Откинув безумца прямым ударом с ноги, второго он уже встретил ударом с локтя в развороте, прибив мразь к полу, а уже третьего, когда, наконец, раскрутил колпачок, встретил ударом пера в глаз по самый мозжечок. Ушные отверстия так же подошли для смертельного удара, как и перебитая артерия на глотке.

Зачистив кабинет, Инферно вернулся в коридор, где он стал свидетелем не менее странной картины. Семь трупов из бывших гостей с явными признаками, так сказать на лицо, обширного кровоизлияния в мозг. Первое, что бросалось в глаза в этой кровавой картине, это лопнувшие глаза, судя по всему от обильного потока крови из головы, которая сочилась буквально изо всех отверстий на голове, вытекая из глаз, ушей, носа и рта. На что было похоже посиневшее горло жертв, опухшее от сильнейшего кровяного давления, Инферно даже не принялся судить и поторопился за Мари.

По пути он разбил витрины и вооружился двумя стилетами «Романо» (Romano – римский дуэльный нож, с общей длиной до 45 см и фиксатором клинка), а Кукри, подобие мачете, припрятал за ремень:

– Жнец! Верни мне ее, и разойдемся миром! Если ты и вправду видел всех моих врагов… всех моих жертв! То тебе, как никому другому, должно быть известно… что лучше не привлекать моё внимание! Это чревато для здоровья…

Блуждая по коридорам замка Инферно, вдруг замер, услышав пение маленькой девочки. Кровь в венах стыла, когда она начинала напевать своё – Ла, ла, ла-ла-ла-ла. Инферно сначала на рефлексе отступил, но вспомнив о Мари, пошел на голос, звучащий в голове. Чем ближе он подходил, тем сильнее ощущал на себе мерзкие взгляды тварей, которых не видел, но чуял нутром. Когда же некоторые из них стали ему мерещиться, вскользь появляясь то тут, то там, он применил принцип – «Любое действие, лучше бездействия», переиначив его, как всегда на свой лад и начал напевать тоже самое, передразнивая девчушку, что вздумала его пугать:

– Ла, ла, ла-ла-ла-ла…

Он пытался сопротивляться, но нотки тревоги предательски проскальзывали. В какой-то момент, ему даже показалось, что он попал под её влияние, но прекратить напевать её мотив уже не смог – «Ну ладно, посмотрим, куда кривая заведет…». По иронии судьбы из ступора его вывел сам Жнец, вернее от лица Мари:

– Ты тоже её слышишь?

Инферно сильно удивился его появлению, вернее своему забвению, что ослепило его на какое-то время:

– Я тебе ещё раз говорю, пусти…

Мари – Да-да, я слышал. Про здоровье, про разойтись миром, но видишь ли, у меня нет своего здоровья, только их и в частности её, у меня же бытие, а это уже совсем другая парадигма… Что касается «Разойтись миром» и не мечтай, теперь я с тобой навеки, в буквальном смысле этого слова… Так что ты выбрал?! Я? Или все-таки ты?

Приставив клинок к горлу Мари, Жнец ехидно улыбнулся её устами, а Инферно попытался перевести разговор в другое русло, чтобы выиграть время:

– Ты рассказал мне о моей печальной участи… Но теперь, когда ты привлек моё внимание! Меня интересует больше как ты сдохнешь?! Ты уже видел это?! Видел?!!!

– Прощай, Инферно…

Услышав голос Мари, узнав её взгляд, он не позволил своему сердцу дрогнуть, и напоказ махнув рукой, отвернулся, прокричав:

– Тебе не одурачить меня!

Жнец вернул контроль над Мари, но увидев, что Инферно отвернулся, тем самым, как всегда испоганил его начинание, а именно, будучи воспитанником симфоний Моцарта и Баха, трагедию, впал в неистовую ярость:

– Не смей отворачиваться, щенок!!!

Обуздав свои эмоции и сфокусировав все внимание на цели, Инферно выпустил из рук стилеты и, выхватив из-за ремня Кукри, с разворота метнул его вверх, над Мари. Жнец не успел понять, в чем была уловка, но зато прочувствовал её в полной мере, когда перерубленный кабель коснулся Мари, после чего астральную проекцию Жнеца вышвырнуло из её тела. Но удар оголенного провода от светодиодов в зале для приема гостей пагубно сказался и на Мари, тело которой упало на пол из-за остановки сердца. Подхватив стилеты Инферно, кинулся к ней, отсчитывая тридцать секунд, что является крайним порогом для запуска сердечной мышцы путем дефибрилляции, а по сути, тем же клином, что и вызвало остановку сердца. Перехватив провод, Инферно вспомнил Мартена «На счастье» и шарахнул Мари, оголенной его частью. Как и провод, Мари подскочила, словно сама оголенная и резко вздохнула, после чего начала откашливаться:

– Что… что это было?

Инферно ответил на автомате:

– Потом расскажу…

А сам довел свой маневр до конца, не отвлекаясь на неё. Вытащив часы GW, он накинул их на руку Мари и зацепил ремешок на её запястье:

– Ай, щипает…

Инферно её пригладил за волосы у виска и успокоил:

– Потерпи, так надо.

Передохнуть Жнец им не позволил, заняв другое тело, он тут же начал брызгать слюной от уже неконтролируемой ярости и спустил всех псов на них:

– Порвать в клочья!!! Прямо у него на глазах!

О приближении своры стало понятно еще до её появления по скрежету когтей:

– Слышу, ты тут без меня не скучал.

Инферно подкинул Мари один из стилетов, который она не успела перехватить. Поняв, что она не в форме, Инферно решил её разозлить, чтобы компенсировать её яростью временную уязвимость в реакции:

– А я-то думал, это Жнец, книжный червь, стихией ошибся, но видать с аватаром ему тоже не повезло.

Мари – Чего? Жнец? Я ни слова не поня…

– Говорю, драться не умеешь. Второй не дам, а то еще порежешься и вообще в сторонке посиди, я сам разберусь.

Пока Мари сводила знакомые слова воедино, Инферно вскочил на ноги и повернулся в сторону, откуда неслась свора. Поняв, что он снова её оскорбил, и снова нарочно, Мари не стала терпеть и, вскочив на босы ноги, встала рядом:

– Потом договорим…

Не отрывая взгляда от уже мелькающих теней в другом конце зала и оценив их численность, Инферно прокричал:

– Я передумал, бежим!

Мари опешила от таких резких перемен, начиная с поцелуя и потери сознания возле кабинета и заканчивая пробуждением от дефибриллятора и ни разу не похожим на Инферно отступлением:

– Что?!

Не теряя ни секунды, Инферно подхватил её на руки и кинулся в ближайший коридор, скидывая все бесценные экспонаты на пол, за собой. Когда Мари, наконец, разглядела тех, кто их преследовал, а вернее выкатился из-за угла, подвернув клешню ни то об рыцарский доспех, ни то, споткнувшись об вазу династии Цин, ей сразу стал понятен такой маневр:

– Опять эти бледные уроды… Этими зубочистками их не остан…

– Правда, что ли?! А то я не знал…

– Ты меня специально злишь?!

– А ты всё же сообразительная!

– Налево! Там арсенал!

Это была приятная неожиданность, которая померкла сразу после того, как он увидел этот самый арсенал:

– Это не арсенал, это музей, мать твою!

– Дверь!

Волевым толчком Мари свалила стеллаж с топорами и секирами, который Инферно сразу же упер в дверь. Но для своры призванных, эти баррикады были лишь временной преградой, которую с разбега они пытались вышибить, не щадя свои головы, подобны баранам, тараня преграду на своем пути:

– Шевели задницей!

Инферно еле держался на ногах, непрерывные толчки в спину, так и подламывали его колени, заставляя отступить, а что осталось от двери, он и гадать перестал, когда стенки стеллажа начали пробивать мощные клешни. Будто по чьей-то указке, они безошибочно вцепились в бойца и начали тащить его, пока остальные продолжали ломиться уже в стеллаж из дуба. Если до этого, за счет коротких отскакиваний, Инферно удавалось гасить толчки в спину, то теперь, когда его прижали, он каждый толчок начал ощущать всеми внутренними органами. Мощные клешни, что его буквально обволокли со всех сторон, не позволив ни пикнуть, чтобы позвать Мари, ни даже толком продохнуть. Помимо новой, похоже, уже привычки, запаздывать, у Мари были и старые привычки, а именно привычка быть пытливой ученицей, которая, хоть и скептически, но вняла его совету и приноровилась к катане. Перерубив все клешни, Мари схватила его и вырвала из лап уродов, что его сковали, и откинула в сторону:

– Я всё! Вот и тебе прихватила…

Откашлявшись, Инферно поднялся с пола и подобрал кусаригама, что Мари ему подкинула:

– Вот теперь хоть в поле можно выйти…

– Что?

Из-за грохота таранов и скрежета костей, которые она перерубала, Мари его не расслышала и оглянулась, как и он на неё и, увидев в чем она одета, его аж передернуло:

– Не всё! В сторону!

Схватив дубовый стол с разложенными на нем бесценными экспонатами, Инферно с волевого размаха откинул его, усилив им баррикаду:

– Они ломятся сюда не мне перегрызть глотку, а тебе! Мне тоже нравится твое платье, особенно после того, как ты его укоротила, но если не хочешь, чтобы тебя в нем похоронили, накинь еще что-то…

Мари развела руками, озираясь:

– Что? Тут одни доспехи, они весят…

– Меньше, чем кажутся. Ты забыла, мы же у аристократов, утонченных натур и нЭжных тел…

Иронию Инферно прервал скрежет когтей уже по столу:

– Поняла!

Мари кинулась за первым же попавшимся доспехом, или за вторым, а скорее всего за третьем:

– Мари!

Мари недовольно огрызнулась:

– Всё, выбрала!

Инферно же с ноги придавил огромный дубовый стол и всех уродов по ту сторону, чьи кости затрещали, упираясь тушами друг в друга:

– Что ж ты не орешь, сука! Не воспеваешь мои победы!!!

Инферно успел заметить, что Жнец, по большей части равнодушный ко всему, сильно изменился после своего возвращения. Он не знал, почему и даже не стал тратить время на предположения, но суть понял, Жнец был неуравновешен как никто другой из его врагов. Даже сумбурный Киборг, на половину невменяемый, быстро приходил в норму и мобилизовывался после каждого удара по морде. Жнец же, был уже существом иного порядка, принадлежащее большей своей сутью, именно сутью, а не частью, так как сущность неделима, к иной реальности, сильно отличной от нашей. В той реальности все не так и законы бытия не те, которые Жнец и нарушил, проникнув в тот мир не гостем, как положено всем, а подобно вору, в обход, чем, сам того не ведая, и обрек себя на вечные страдания, что уже окончательно извратили его суть, подчинив одной лишь жажде, которую не утолить ничем. Хватку неутолимого голода и бездонной жажды страстей, теперь, без телесной оболочки, невозможно было даже ослабить. В конечном итоге, ярость, ненависть и злоба его настолько ослепили, что, став существом высшего порядка, человеком, что познал бытие, он вернулся на исходную, из бесконечно мерного мира, в наш, ограниченный, чтобы поиграть в бога. Большей деградации, ни этот мир, ни та бесконечность, еще не знали. Даже мать, искренне любящая своё дитя и готовая кинуться за ним в горящий дом, познав тот мир, ощутив его, ни за что и никогда уже не захочет вернуться в этот. Но Жнец, по природе своей, практик, считал, что лучше знает и продолжил свои попытки в утолении своей мести, что душила его и не позволяла увидеть правду. Деструктив не рассчитан на какое-либо созидание, а значит, он обречен, гореть своей неутолимой жаждой вечно.

Вместо долгожданной мольбы о пощаде, Жнец получил очередную пощечину от Инферно, что откровенно его начал дразнить, пытаясь все же на себе сосредоточить его ярость, что было бесполезно, так как Жнец, единственно, в чем не заблуждался, так это в том, как сильнее причинить боль. Возглавив свору призванных, Жнец усилил их натиск за счет своей ярости, пропитав ею, теперь уже своих сородичей. Разъяренные твари начали буквально вгрызаться и рвать когтями стол, места себе не находя из-за нового наваждения:

– Кажется, у них получается!

– Кажется, я был прав…

Подметил Инферно, скептически и с серьезным недоверием осматривая странные, но исторически достоверные, сюрикэны, которые всерьез опасался сломать:

– Гребанные нЭженки…

– Инферно!

Подобрав то, что было, Инферно с разворота метнул их в брешь, что прогрызли и проскребли призванные в столе. Подобие сюрикэнов, хоть и не расчленяли, тем не менее, вонзались в тела как надо, а за счет малых размеров и веса, Инферно смог набрать их вдвое больше:

– Встань за мной!

Мари перебежала, а повисшие тела призванных вырвали их сородичи, притом вместе с оторванными конечностями, явно расчищая себе путь. Увидев логику и сплоченность их действий, Инферно убедился, что Жнец среди них:

– Вот теперь собрались!

– Мы нападаем или отступаем?!

– Еще не решил!

Расчистив баррикады от своих трупов, призванные полезли уже не только через брешь, но буквально изо всех щелей, в основном с неприкрытых боков массивного стола. Инферно вовремя велел им обоим собраться, так как их самоуверенность на этот раз имела под собой всего две опоры, он и она, и больше никого. Запрыгнув на второй стол, чтобы замахами кусаригама не зацепить случайно и её, Инферно указал Мари её сектор:

– Левый фланг на тебе!

Инферно же, сделав широкий замах цепью, перерубил серпом всех, начиная с правого фланга и заканчивая той тварью по центру, что окончательно погасила своей пронзенной тушей силу замаха. Инферно вырвал из неё косу и с волевого рывка продолжил перерубать туши тварей, что успели протиснуться в помещение арсенала. Все их чувства восприятия окружающего мира были устремлены только на Мари, с которой велено было сорвать кожу и только после разорвать:

– Мари назад!!!

Но было уже поздно, бой завязался и накал возрастал по нарастающей, притом с обеих сторон. Кого-то он успевал срезать в прыжке на Мари, кого-то сама Мари перерубала с волевого удара, перекатываясь из стороны в сторону на лезвии ножа, но всегда это было на пределе возможностей и в последний момент. Инферно не устраивала такая игра, где на кону была жизнь Мари. Этот риск, где она постоянно висела на крючке, подвешенной над стаей пираний, его бесил и раздражал до глубины души, мешая сосредоточиться на том уроде, что сотворил это всё:

– Где ты, сученыш?! Покажись!!!

Один из призванных резко отвернул голову от Мари и посмотрел на Инферно, отличным взглядом от всех остальных. Вонзив серп в конец стола, Инферно оттолкнулся от него в волевом рывке и в прыжке накинулся на Жнеца, после чего их обоих через брешь вытолкнул стол, который Инферно, натянув цепь, притянул за собой:

– Инферно, мать твою!

Мари, которую он оставил в арсенале XVII века наедине с пятью призванными, была явно недовольна, особенно тем, что, уйдя, он хлопнул за собой стол.

Облегчив свое приземление покалеченной тушей Жнеца, Инферно поднялся и подтащил к себе Жнеца, держа его за глотку:

– Ты меня убить не можешь… зато я тебя, сколько угодно!!!

Придушив ублюдка, Инферно откинул его труп в сторону и с волевого рывка оторвал серп от стола, метнув его на встречу уродам, что кинулись на него всей сворой. Коридор, шириной в семь метров, не сильно подходил под широкие замахи кусаригама, но Инферно хватило даже этого, особенно если учесть, что теперь он сражался без оглядки на Мари. Но численный перевес своры призванных и их скорость заставили бойца крутиться и уворачиваться, как никогда, попутно овладевая новыми приемами и методами применения старого оружия. И если новые приемы могли не сработать, то старые приемы «На все времена», срабатывали без отказа:

– На, сука!

Волевой удар с ноги по роже, не только раскалывал череп самой твари, но и откидывал всех остальных, кто находился позади от неё.

Поняв сильные стороны бойца, а именно что его не обойти, призванные с прыжка вцепились в стены и начали кидаться на него сверху, тем самым, открыв второй фронт, чем сильно осложнили ему жизнь. Зато Мари не подвела, зарубив призванных катаной, она подобрала с пола секиру и, уперев её в стену, сдвинула стол на бок. Прыгнув в брешь, она выхватила катану, и мельком оценив ситуацию, почувствовала, как по спине пробежал холодок. Инферно буквально утопал в своре бледных уродов, которые его окружали и кидались на него даже со стен. Былая уверенность пропала без следа, оставив только непоколебимую преданность и катану в теперь уже дрожащей руке:

– Держись!

– Мари, нет!!!

Но она его не послушала, и начала пробиваться к нему, размахивая катаной и не замечая, как свора переключилась теперь на неё:

– Назад, уроды!

Срезав сразу пятерых призванных, Инферно упал на колено под натиском уродов, что накинулись на него. Среди этой кучи туш, что своей массой подавили бойца, был и Жнец, чья мощная клешня вцепилась ему в волосы и с рывка запрокинула голову:

– Я могу убить тебя, но не хочу… Посмотри на неё! Когда я с тобой закончу… Убью! Всех!!! Кто тебе дорог… ты будешь молить смерть забрать тебя! Меня молить будешь, щенок!!!

Никто и никогда до этого еще не угрожал убить всех, кто ему дорог. Никто и никогда его еще не доводил до такой свирепости, до желания просто загрызть, собственными зубами порвать урода на куски:

– ААА!!!

Разорвав цепь кусаригама, которая своими широкими замахами не могла ни удовлетворить, ни обуздать его свирепость и жажду крови, Инферно всадил серп в морду паразита, что нашёптывал ему на ухо, что питался его болью, предвкушая главное блюдо – отчаяние. Прикончив урода, он выхватил стилет и на пару с серпом, перерезал всех, до кого только смог дотянуться, после чего уперся в пол и с волевого рывка сбросил их туши с себя: