Текст книги "Основной аргумент контрразведки"

Глава тринадцатая. Чудовищная провокация

Счет сбитым иностранным самолетам советской ПВО был открыт 16 июня и 13 июля 1952 года шведскими самолетами-разведчиками PBY Catalina и DC-3. Это вынудило США и их союзников изменить тактику.

С 1954 года для разведывательных полетов над СССР стали применять беспилотные дрейфующие аэростаты («АДА»). За 20 лет советскими войсками ПВО были зафиксированы более 4 тысяч полетов «АДА», к сожалению, сбить удалось только 473.

С 1956 года в небе лидировал американский самолет-шпион U-2. До 1960 года десятки U-2 совершили 50 безнаказанных вторжений в воздушное пространство СССР. Дело в том, что они действовали на недосягаемой для советских самолетов высоте – 20 тыс. метров. Они летали даже над Москвой, Киевом и другими крупными городами СССР. Наконец, впервые U-2 был сбит 1 мая 1960 года под Свердловском.

В середине 1960-х США открыли «второй фронт»: если раньше их самолеты-шпионы летали с европейской части материка, то теперь они начали летать над Дальним Востоком.

Неспокойно было и в Закавказье. 28 ноября 1973 года нашу воздушную границу нарушил иранский самолет «Т-33». На его перехват вылетел МиГ-21СМ. За штурвалом сидел Геннадий Елисеев, который, истратив боезапас, пошел на таран нарушителя. Это был первый воздушный таран на реактивном самолете. Летчик посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза.

20 апреля 1978 года произошло первое знакомство советских военных летчиков с южнокорейскими пассажирскими самолетами-нарушителями воздушной границы СССР. Госграницу в районе Кольского полуострова пересек пассажирский Boeing-707 авиакомпании «KAL», выполнявший рейс Париж – Анкоридж – Сеул. Полет лайнера был пресечен над Карелией двумя ракетами «воздух – воздух», выпущенными с борта Су-15ТМ. Авиалайнер, несмотря на разрушенное крыло, сумел совершить посадку на лед озера Корпиярви.

В конце 1970-х и начале 1980-х советской ПВО стали досаждать легкомоторные самолеты. Осенью 1978 года в Приморье была принудительно посажена китайская машина; летом 1986 года – два иранских самолета в Азербайджане.

28 мая 1987 года на «Cessna-172Р» приземлился на Красной площади гражданин ФРГ Матиас Руст.

Первый этап многоходовой операции

31 августа 1983 года 269 пассажиров рейса 1490 «Боинга-747», бортовой номер 55719 южно-корейской авиакомпании «Korean Air Lines» (KAL), явно нервничали: ещё бы, на целых 40 минут откладывался рейс. Дикторы аэропорта постоянно успокаивали: вылет рейса Анкоридж – Сеул задерживается по метеоусловиям.

Но, наконец, объявлена посадка. Со вздохом облегчения пассажиры заняли свои места в самолете. Взлет!

Точно в то же время с военного аэродрома Анкориджа, что на Аляске, стартовал такой же «Боинг-747» с таким же бортовым номером: 55719. О том, что он принадлежит «KAL», указывали аршинные голубые надписи по обоим бортам. В отличие от настоящего южнокорейского самолета в салоне его двойника не было ни одного пассажира, а только 18 членов экипажа (без стюардов) и 10 таинственных американцев.

Впрочем, «таинственные» – сильно сказано, ибо корейский экипаж во главе с командиром корабля, опытнейшим пилотом – полковником резерва ВВС Южной Кореи – Чан Бен Ином и вторым пилотом, подполковником ВВС Южной Кореи Сон Дон Вином (оба были связаны со спецслужбами США), знали, что американцы-молчуны – из разведорганов США, поскольку обе палубы самолета (оба этажа), как бабушкин комод тряпьем, были под завязку набиты электроникой.

* * *

По прошествии времени от нашей закордонной агентуры были получены данные, что стартовавший с военного аэродрома Анкориджа «Боинг-747» с бортовым номером 55719 был не чем иным, как американским самолетом-шпионом, закамуфлированным под пассажирский авиалайнер «Korean Air Lines».

Почему задержка пассажирского корабля произошла на 40 минут позже обычного графика? Объясняется это просто: такая задержка нужна была для того, чтобы строго синхронизировать по времени подход самолета-шпиона к берегам Камчатки и Сахалина с полетом американского спутника-шпиона «Феррет-Д».

Этот спутник предназначен для ведения радиотехнической разведки в широком диапазоне частот, на которых работала радиоэлектронная аппаратура Советского Союза. Он был способен выявлять эту аппаратуру в полосе местности шириной около трех тысяч километров. Период его обращения вокруг Земли составлял 96 минут.

В ночь на 1 сентября «Феррет-Д» возник над Чукоткой в 18 часов 45 минут московского времени, и в течение 12 минут в режиме боевого дежурства летел восточнее Камчатки и Курильских островов, обеспечив этим первый успешный этап полёта самолета-шпиона.

На следующем витке «Феррет-Д» в 20 часов 24 минуты появился над Советским Союзом и в 20 часов 30 минут московского времени 31 августа, то есть точно в момент вторжения лжекорейского нарушителя в советское воздушное пространство, находился над районом Камчатки, когда начался второй этап разведывательного полета над советскими стратегическими объектами в южной части Камчатского полуострова. На этом витке спутник имел возможность прослушивать советские радиоэлектронные средства на Чукотке и Камчатке, работавшие в обычном режиме боевого дежурства, уточнять их местоположение и уровень активности – обеспечив, таким образом, успешный полет самолета-шпиона.

Разумеется, нарушение воздушной границы вынудило примерно вдвое увеличить интенсивность работы наших радио– и радиотехнических средств, на что и рассчитывали в своем замысле организаторы провокационного полета.

Всё это фиксировал «Феррет-Д» и передавал на землю в соответствующие разведслужбы США. Важно отметить, что в это же время он контролировал также работу советских радиотехнических средств ПВО на острове Сахалин и Курильской гряды в их обычном повседневном режиме.

Кроме того, полет лжекорейского гражданского самолета на всём его протяжении осуществлялся не только в зоне радиотехнических служб управления воздушным движением, но и в рабочей области американской радионавигационной системы «Лоран-С», позволяющей с высокой точностью и в любой момент определить истинные координаты самолета.

Впоследствии это обстоятельство тщательно скрывалось американской стороной. Администрация США доказывала, что будто бы всё дело в случайном вводе в бортовой компьютер самолета ошибочных данных координат полёта. Но при этом они упорно умалчивали, что столь устойчивое отклонение от курса в течение двух с половиной часов могло произойти лишь при условии, если бы ошибка была допущена не по одной, а, по меньшей мере, по семи контрольным точкам на трассе.

Советским контрразведчикам стало ясно, что эта «ошибка» введена вполне сознательно и преднамеренно теми, кто готовил и организовывал этот провокационный полет.

…Такой вывод вытекает и из исследования, проведенного независимыми специалистами национального управления гражданской авиации Великобритании, результаты которой были объявлены по английскому телевидению 14 сентября 1983 года. В том сообщении указывалось, что, используя ЭВМ и тренажер самолета «Боинг-747», было проведено моделирование всего полета и рассмотрено 27 вариантов условий его выполнения.

В итоге выявилась абсолютная невозможность такого большого отклонения самолета от заданного маршрута как в случае неисправностей в навигационной системе, так и в случае неправильного ввода в компьютер самолета полетного задания. Англичане подчеркивали также, что командир экипажа, используя бортовую РЛС, мог сразу же выявить отклонение самолета от курса, сличая местность с картой.

Все действия самолета-шпиона подтверждали, что он четко управлялся. Только этим можно объяснить его маневрирование по курсу, скорости и высоте. Более того, экипаж видел предупредительные подходы советских истребителей – средств ПВО, – и пытался уклониться от них, хотя и понимал, что это грозит огнем на поражение.

Такие действия убедительно свидетельствовали о том, что воздушное судно выполняло приказ с земли. Имея на борту специальное разведывательное оборудование, оно, разумеется, категорически отказывалось от посадки на советские аэродромы, так как было бы полностью разоблачено.

Кроме упомянутого спутника «Феррет-Д», накануне и в период нарушения лжекорейским самолетом воздушного пространства СССР в районе его действий находились еще два разведывательных самолета «PG-135», барражировавшие вдоль Курильской гряды, разведсамолет «Orion» находился над Охотским морем севернее Сахалина, а второй самолет такого же типа над Японским морем.

Помимо указанных разведсредств США, в зоне, где произошло нарушение советского воздушного пространства, действовал самолёт Е-3А («АВАКС»), контролировавший полеты как самолета-нарушителя, так и наших истребителей.

…Короче говоря, с 31 августа по 1 сентября в районе советского Дальнего Востока был развернут и функционировал целый разведывательный комплекс, в который вошли: лжекорейский самолет «Боинг-747», оснащенный разведывательными радиотехническими средствами; несколько специальных разведывательных самолетов; ряд кораблей ВМС США; наземные станции слежения на Алеутских островах, Гавайях, в Японии, в Южной Корее и, наконец, спутник радиотехнической разведки «Феррет-Д». Вся эта армада сил и средств была нацелена на получение максимально полных данных о советской системе ПВО на Дальнем Востоке, особенно в зонах важных стратегических объектов, расположенных на Камчатке и Сахалине.

По согласованию с Москвой советский истребитель Су-15ТМ, пилотируемый заместителем командира летного полка майором Осиповичем, поднялся с аэродрома «Сокол» и 1 сентября 1983 года в 00 часов 43 минуты московского времени выпустил по лжекорейскому «Боингу-747» две ракеты. Одной из них было разрушено левое крыло, второй – хвостовое оперение самолёта.

Заложники американской провокации

По прошествии нескольких часов полета пассажирам рейса 1490 южнокорейской авиакомпании «Korean Air Lines» по внутреннему радио было объявлено, что из-за технических причин борт делает вынужденную посадку на острове Окинава, в расположении американской военной базы.

Недоумение пассажиров, 90 % которых являлись японскими туристами, вызвал приказ командира корабля сдать стюардам всю имеющуюся радиоаппаратуру и радиотелефоны.

Беспокойство, граничащее с паникой, возникло у пассажиров, когда им объявили, что устранение технических неполадок самолета займет не менее трех-четырех суток, во время которых им категорически запрещается покидать приготовленную для них гостиницу. Питание и развлекательные программы по телевидению гарантировала страховая компания.

Сразу же после приземления у входа в самолёт появились вооруженные американские морские пехотинцы и японские полицейские, которые беспардонно проводили личный досмотр всех пассажиров на предмет выявления транзисторов и радиотелефонов.

Экипаж борта № 55719 разместили в пристройке к штабу командующего американской военной базы.

Ничего себе, слетали на экскурсию в Сеул!

Вместо эпилога

Второй этап тщательно спланированной американцами провокации начался утром 1 сентября 1983 года, когда все ведущие средства массовой информации США, как по команде, разразились бранью в адрес СССР по поводу сбитого советским истребителем гражданского авиалайнера «Korean Air Lines», в результате чего погибли около 300 пассажиров.

Поспешность, с которой была оглашена антисоветская информация (с момента инцидента прошло не более 4 часов), свидетельствует о том, что ЦРУ заранее подготовило и впоследствии передало провокационные материалы в редакции ведущих американских СМИ.

В полдень того же дня радио и телевидение обрушили на американского обывателя шквал гноеточивых комментариев президента США Рейгана, министра обороны Уайнбергера, госсекретаря Шульца и других высокопоставленных чиновников американской администрации. Опять прозвучали ставшие уже шаблонными обвинения в адрес СССР как «империи зла».

А что же заложники американского разведывательно-провокационного фарса – японцы и граждане Южной Кореи?

По данным нашей разведки, всем японским туристам (а их, напомню, было более 90 % от всех пассажиров) возместили стоимость путевок плюс выплатили компенсацию как за упущенную выгоду. У всех пассажиров отобрали подписки о неразглашении истинного маршрута полёта, и через неделю они растворились на японских островах.

Южнокорейских граждан с военной базы на родину доставили американские военные корабли, которые якобы и спасли их после падения авиалайнера в Японское море. Им также были выплачены щедрые отступные и отобраны соответствующие подписки.

Майора Осиповича перевели служить в Майкоп, в 18 км от которого, в станице Ханской, расположен военный аэродром стратегического назначения.

Ему досрочно присвоили звание полковника и наградили орденом Красной Звезды.

Советские водолазы, спускавшиеся в месте падения «Боинга-747», обнаружили затонувший самолет, на борту которого находились, как и ожидалось, горы пришедшей в негодность электронной аппаратуры и… 28 трупов.

* * *

Ознакомившись с вышеизложенным материалом, командующий войсками Дальневосточного военного округа в 1983 году генерал армии Третьяк И.М сказал:

«…Всех беспокоил вопрос: сколько же было обнаружено тел на борту “боинга” и можно ли вообще говорить о 269 погибших пассажирах? Сегодня я категорично заявляю: “Нет!” На самом деле их было идентифицировано только 28. Наличие обнаруженного на месте падения лайнера огромного количества радиоэлектронной аппаратуры объясняет увеличение численности экипажа “Боинга” с 18 лиц до 28. По нашему твердому убеждению, остальные 10 человек – это группа американских электронщиков… Более того, при тщательном обследовании останков погибших было неопровержимо доказано, что 10 человек не являются азиатами, но европеоидами! А других пассажиров в салоне “боинга” не было…

Моё заявление подтверждают все опрошенные мною специалисты: характер поднятых на поверхность вещей позволяет с полной уверенностью говорить о присутствии на борту лишь 28 человек. Что же касается багажа 269 человек, поднятого со дна моря, то весь он был нанизан на стальной трос и скреплен по кругу. Вы видели такое когда-нибудь на обычном самолете? Это наверняка потребовалось организаторам провокации, чтобы вещи не были унесены течением. С учетом сказанного, можно считать, что таким образом и была сфабрикована улика о гибели 269 человек.

Поддерживаю мнение автора заметки о том, что пассажиры могли быть спрятаны на военной базе на острове Окинава в соответствии с американской программой защиты свидетелей…»

Такого же мнения придерживается и генерал армии А.М. Корнуков, командовавший в 1983 году 40-й истребительной авиационной армией на Дальнем Востоке и лично руководивший пресечением полёта «боинга».

А вот что говорят водолазы Григорий Матвеенко и Вадим Кондратьев, которые в течение месяца по 6–8 часов работали под водой, осматривая обломки самолета:

«…Самое главное не в том, что мы там увидели, а чего не видели. А не видели мы двухсот с лишним трупов… Их было только 28. Когда спустились в первый раз, ожидали увидеть целое кладбище, но нет, его не было! Вещи, да, были: изодранные кожаные куртки, башмаки, зонты в чехлах и… горы радиоаппаратуры…»

Резюме автора

Понятно состояние летчика Г. Осиповича, сбившего самолет с 269 пассажирами. Он долго казнил себя, что загубил жизни почти 300 человек. Но водолазы? Они ведь единственные очевидцы, в буквальном смысле этого слова, того, чем закончилась трагедия с «боингом». Поэтому возьму на себя смелость еще раз заявить, что история с самолетом «Korean Air Lines» – не что иное, как чудовищная мистификация и фальсификация провокаторов из ЦРУ!

Глава четырнадцатая. Пакет без права передачи

Операция «Пакет» – контрразведчики завладели морскими секретами НАТО

В разгар холодной войны спецслужбы США и НАТО, с одной стороны, СССР и Варшавского договора – с другой, соревновались меж собой, изобретая всё более изощренные способы похищения секретов. В той гонке не определить ни победителей, ни побежденных, ибо об успехах помалкивали, провалы же говорили сами за себя.

Было в тех действиях противоборствующих спецслужб что-то общее с поведением маленьких детей: шум в детской свидетельствует, что там всё в порядке, а тишина внушает подозрение. В скрытом от глаз противоборстве спецслужбы действовали отнюдь не в духе рыцарских турниров – на войне как на войне, для достижения успеха все средства хороши, если они наносят урон противнику, даже если и выглядят неэстетично.

«Плавающий ящик Пандоры»

В середине 1970-х Первый главк КГБ (внешняя разведка) добыл данные, что капитанам торговых судов, ходивших под флагами стран – членов НАТО и регулярно посещавших советские порты, под персональную ответственность были вручены секретные «Пакеты», которые, в частности, содержали:

– предписание, регламентирующее действия команды в случае ядерного конфликта (дня «Д»);

– список морских баз, банков и финансовых институтов, принадлежащих явным или тайным союзникам Североатлантического блока, готовых оказать судну режим наибольшего благоприятствования в день «Д»;

– свод рекомендаций, как избежать интернирования, находясь в портах СССР или его союзников при наступлении дня «Д»;

– меры, которые необходимо предпринять при встрече с советскими субмаринами и с военными кораблями в нейтральных водах в день «Д»;

– предполагаемые маршруты ухода в день «Д» в безопасные порты судов, груженных стратегическим сырьем;

– блок натовских кодов и шифртаблицы, действующие в течение двух лет.

Словом, в «Пакете», как в волшебном ларце, было собрано всё, что успели выдать на-гора стратеги-теоретики, то, за чем охотился и по крупицам выбирал Комитет госбезопасности из неводов агентурной и технической разведки.

Утрата «Пакета» или его вскрытие без санкции директивных органов НАТО приравнивались к совершению особо опасного государственного преступления и карались по законам военного времени. Виновным грозил длительный срок тюремного заключения.

Согласно регламенту НАТО, «Пакетом» были оснащены суда, отвечающие следующим требованиям:

а) судно используется для транспортировки материалов стратегического назначения (нефть, руда, и т. п.);

б) лайнер оснащен современным навигационным оборудованием, а его грузоподъемность (дедвейт) составляет не менее 40 тысяч тонн;

в) опыт безупречного мореплавания капитана – не менее 10 лет. Вместе с тем «Пакет» отсутствовал на тех судах – даже если они отвечали перечисленным требованиям, – где капитаном был грек. Русские и греки – православные, поэтому, по мнению руководства НАТО, советской разведке было проще подобрать ключи к грекам-единоверцам.

В целях выявления контактов с советскими спецслужбами должностные лица, имевшие доступ к «Пакету», находились под неусыпным контролем натовских контрразведывательных органов, регулярно подвергались проверкам и тестированию, в том числе и на полиграфе.

Изучив поступившие данные, аналитики КГБ пришли к заключению, что с большой долей вероятности «Пакет» являет собой материализованный плод научно-изыскательских работ спецслужб военно-морского ведомства НАТО и в ближайшие годы будет основным документом, регламентирующим работу судов торгового флота всех стран Североатлантического альянса в Восточном полушарии. С легкой руки одного из заместителей начальника Первого главка генерал-лейтенанта Вадима Кирпиченко, человека с развитым чувством юмора, «Пакет» обрел кодовое имя – «плавающий ящик Пандоры».

Данные о содержимом «Пакета» и выводы аналитиков были рассмотрены на Коллегии КГБ, затем председатель Ю.В. Андропов доложил их на заседании Политбюро, где прозвучало коллективное требование: «Добыть!»

Вслед за этим «Пакет» стал объектом первоочередных устремлений спецслужб СССР и стран Варшавского договора, в чьи порты заходили торговые суда указанной классификации.

…Завладев «Пакетом», мы могли бы открыть для себя много нового о целях и приоритетных направлениях деятельности противника в морских широтах Восточного полушария и оценить степень его осведомленности о принятых нами мерах по обеспечению безопасности.

Сведения, содержащиеся в «Пакете», кроме прочего, могли способствовать выявлению каналов утечки наших секретов к противнику и, как следствие, – совершенствованию методов зашифровки военно-морских программ. В резолютивной части протокола заседания №__от__ января 197__ года Коллегия констатировала: «Содержимое “Пакета” стоит того, чтобы не экономить на способах его приобретения».

Вместе с тем, заполучив «Пакет», надо было сделать всё возможное, чтобы натовские стратеги оставались в неведении о нашем «прозрении», в противном случае они могли внести туда изменения. В Комитете пришли к заключению, что лучшим способом сохранить в тайне от противника нашу осведомленность о содержимом «плавающего ящика Пандоры», явилось бы установление долгосрочных агентурных отношений с капитаном, который передаст «Пакет», ибо поп-расстрига – самый рьяный атеист.