Текст книги "Украинский синдром"

Глава 7. Искусство быть настоящим

Мир знает примеры создания искусственных государств и цивилизаций. Мир вообще много чего знает. Да и сам он наполнен много чем ненужным, но тянущимся через века. Искусство, искусственное, искушение – все эти слова имеют в корне своем основу «искус», то есть, нечто соблазняющее, пленяющее своей красотой. Но красотой не настоящей, а зачастую, порочной, идущей от человека, от его талантов и способностей. Прельститься этим «искусом» может тоже только человек. Иными словами, оно создано для человека и человеком.

Искусственное – это то, что идет от человека, от приложения его усилий и воли, иногда даже вопреки естественному ходу вещей. Таких примеров множество, особенно, сейчас. Чем выше уровень информационных (и прочих) технологий, тем реальнее получить нечто искусственное в результате. С виду довольно привлекательное, даже может казаться, что оно – единственно правильное и необходимое, передовое. Искусственное может быть оторвано от жизни, от природы, от блага человечеству. Оно вообще может быть само по себе. Но без человека и его непосредственных усилий оно жить не может. И в этом заключается огромная разница между искусственным и настоящим. Настоящее может жить без усилий человека, искусственное – нет. Оно только на нем и держится.

Наглядным примером искусственной цивилизации может служить США. Эта страна не имеет под собой ни культурных, ни национальных, ни исторических основ. Все то, что мы сегодня называем «американской культурой», на самом деле является образцом бескультурья и нравственного разложения. Но поскольку сегодня в мире лидирует Америка, именно она и пытается навязывать всему миру свои «ценности». Где-то с успехом, где-то не очень, где-то совсем терпит фиаско. Но, несмотря на свое антикультурье, она продолжает распространяться, часто силой навязывая свое. А это лишний раз доказывает, что искусственное может быть очень живуче. Вот только блага для всего остального мира от него мало.

Искусственное, как правило, обслуживает интересы определенной группы людей, тех, кому оно выгодно. Для них оно несет благо, являясь их детищем, преследующим определенные цели. Искусственное живет для себя, за счет постоянной подпитки извне. Быть цельным и самодостаточным оно не может. Необходимы постоянные вливания, которые дают заряд для жизни. Вернее сказать, только для видимости жизни, поскольку на самом деле это не жизнь, а паразитство. Пока есть то, за счет чего паразитировать, есть и жизнь. Но как только паразита отключить от подпитки извне, жизнь закончится. Таков принцип всего искусственного. Не являясь настоящим, подлинным, оно будет лишь копировать, пытаясь подражать, но всегда будет оставаться подделкой. При этом, зная внутри правду о себе, подделка будет люто ненавидеть настоящее, стараясь конкурировать с ним, пытаясь вымарать грязью, только бы самой оставаться в центре внимания и лидировать. Настоящее, живое, имеющее основание, будет препятствием и немым обличением искусственного. А значит, врагом, которого надо уничтожить, и тогда уже остаться единственным и неповторимым. Пусть подделкой, пусть искусственным, но так похожим на настоящее! Таким искусным! А раз иного нет, то и единственным, неповторимым. Так в мир приходит ложь. Так мир порабощается ею.

Обвинить Россию в подделке под кого-то – невозможно! Очень уж уникальна и особенна она во всем. От кончиков пальцев до кончиков волос. Россию трудно спутать с другой самобытной цивилизацией. Даже на своих европейских родственников она похожа мало, из-за чего Европа так и не может признать Россию ровней себе и принять в общеевропейский дом. Конечно, на словах она это может, но только не по внутреннему пониманию. Для Европы Россия, как, впрочем, и весь славянский мир, является чем-то второсортным, малокультурным, не заслуживающим уважения. Тем, над чем можно и нужно господствовать. Европа за многие века хорошо усвоила это, и изменять своим устоявшимся вкусам не желает. Россия для Европы – не сестра, даже не падчерица, а дальняя и бедная родственница, которая нуждается в опеке своих богатых и умных родичей. А те не прочь и поживится за счет бедняжки, которая плохо осознает ценность того, чем обладает.

Славянский мир Европе чужд. И главная ее цель – разрушить этот мир, рассорив между собою славян. Путь к власти для Европы – разделение. Через разделение некогда сильных и многочисленных соседей маленькая, но алчная Европа царствует и над дальними, и над ближними. Она благоденствует, а весь остальной мир трудится на благо ей. Вот европейская формула жизни и благосостояния.

Сегодня Европа явила миру очередное искусственное образование – Европейский Союз (ЕС). И хоть «тришкин кафтан» трещит по швам, Европа не желает признавать очевидного для всех факта: искусственно созданное образование не может дальше мирно, без проблем существовать. Проблемы и противоречия только накапливаются. Поэтому, рано или поздно их придется разрешать. Период «собирания камней» и «горящих углей» будет всегда, и для любого. А в особенности для всего того, что шло против человечества, вопреки природе, и было гнойным паразитом на ее теле, заражая и уничтожая все живое и настоящее, навязывая свое искусственное господство и волю. Ответ придется держать за все деяния, а в особенности, за деяния безблагодатные, которые принесли зло, страдания и смерть.

Искусственные страны, живущие по принципу паразита, не смогут вечно существовать. А значит, не сможет вечно жить губительная, тлетворная политика господства меньшинства над большинством. Стоит только большинству прозреть и объединиться, как сбросятся все путы, искусно навязанные паразитами. И вот тогда паразитам придется ответить за все. А что хуже того, жить уже своими силами, а не за счет других. Учиться быть, а не казаться. Рассчитывать только на себя, и с себя спрашивать за все просчеты и потрясения. Россия так жила всегда, как и все самобытные страны. Пора начать перерождаться и паразитам, начиная создавать свою культуру, народ, историю. А не комиксы…

Ну а пока в мире есть бедные, есть богатые. Есть жертвы, есть и паразиты. А значит, будут войны, переделы мира, искусственные образования и потрясения. Как правило, за любым искусственным паразитом всегда стоят живые паразиты и живые жертвы, за счет которых им можно существовать.

Попытки лишить Россию ее основ, ее корней предпринимались извне постоянно, но всегда безуспешно. Любое начинание, чуждое для русской культуры, на нашей земле вдруг перерождалось, преображалось и восставало в совершенно ином свете, принося всем уже не зло, а добро. Способность русской земли к перевариванию любой пищи, способность к извлечению из любого вмешательства только положительных, благостных компонентов, когда при этом отметается весь сор и пустота – поистине феноменально. Это своеобразие противоядие русской земли. Поэтому, ничто худое здесь не может ни укорениться, ни задержаться. Оно перерождается со знаком плюс. И хотя паразитов хватает везде, в том числе и в России, но здесь они чувствуют себя очень неуютно, как на сковородке, боясь лишиться своих награбленных приобретений, а потому, таким не будет ни счастья, ни покоя, а только страх и суета. Паразитам хорошо среди паразитов. Там они чувствуют себя увереннее и надежнее. Но только, опять же, до поры до времени, пока сами не окажутся жертвами для других.

Манекены и сияющие витрины – для непосвященных. На самом деле в мире паразитов царит закон джунглей, где все намного жестче. А мораль, закон и свобода – лишь видимость цивилизации, блага искусственного мира. Вот такую видимость и несет в себе все, искусственно созданное. И для того, чтобы труднее было его уличить, ему требуется действовать нахрапом, нагло, шумно, жестко. Сбивая с толку окружающих, сея в них страх и непонимание. Пользуясь шоковым моментом, чтоб устоять, зацепиться за жизнь, укорениться. Именно так и действует любой новодел. И чем помпезнее и нелепее его появление, тем больше шансов в его реализации. Главное, набрать вес, распространиться, расшириться, создать образ, а потом пусть кто-нибудь попробует оспорить его права. За свои права новодел будет сражаться ожесточенно. А потому в его борьбе нет правил и жалости. Жестокость, фанатичность, безжалостность – и тогда будет успех. В этом формула жизни любого искусственно созданного сообщества, в том числе, государства.

Глава 8. «Свинья» от Запада или украинский сувенир

Запад прекрасно понимал, что сила России – в единстве всего славянского мира. В этом единстве для самого Запада – угроза благополучия и крах существующего паразитического образа жизни. Чтобы не допустить этого, он всегда предпринимал действия, чтобы посеять вражду между славянскими народами, разъединить их территории иными народами, окатоличить и подчинить своей воле и образу жизни. Известный принцип Рима «разделяй и властвуй» планомерно и постоянно претворялся Западной Европой в жизнь. Это стало своеобразной парадигмой западной цивилизации. И главным режиссером был, как всегда, Ватикан, объединяющий под своей главой всех европейских монархов и их территории. Главным врагом Ватикана была Православная вера, наследницей которой стала Россия. Но, кроме того, Россия исторически оказалась и главой всего славянского мира. Поэтому, по России был двойной удар – как по православной державе, и как по связующему центру славянского мира.

Ватикан выстраивал искусную политику. Оставаясь в стороне, он действовал через общеевропейскую политику. Руками монархов претворялись в жизнь его заветные планы по разделу, ослаблению и уничтожению России, а вместе с ней – Православия и остатков славянского мира. Планы были долгосрочными, тщательно подготовленными, затратными, и уже только поэтому должны были свершиться и принести свои плоды.

Осиновый кол между Россией и другими славянскими народами вбивался на протяжении всего последнего тысячелетия. Как только Ватикан окреп, приручив варварских королей, он стал планомерно продвигаться на Восток, направляя туда мечи своих вассалов. Западных славян или окатоличивали, или вырезали. Под Ватикан пали Чехия и Польша. Границы католического влияния все ближе подходили к России.

Об Украине ни в VII, ни в VIII, ни даже в столь недалеком XIX веке никто ничего не знал и не ведал. Об украинцах как о самостоятельном народе, с заявкой на самостоятельную державу заговорили только в конце XIX века, а особенно, перед началом Первой Мировой войны. И к тому послужила политика, политика и только она.

После раздела Речи Посполитой часть ее территорий отошла Австро-Венгерской Империи. Досталась ей и территория, заселенная русскими русинами и пропольскими славянами православной веры. Этнический котел Карпат перемешал в себе множество народов. Для немецкой Австро-Венгрии все, не принадлежавшее к немецкой культуре и нации, представлялось чем-то подозрительным, злым, виделось очагом нестабильности. Если с венгерским населением, несмотря на натянутость отношений, власти вынуждены были считаться, то со славянами восточных областей все обстояло намного сложнее и трагичнее. Для того, чтобы бороться с русским влиянием и самим русским этносом на востоке Австро-Венгерской Империи, был принят тайный план по созданию «пятой колоны» внутри русского народа. Этой «пятой колонне» предоставлялась государственная поддержка, самостоятельность действий, но направляться их энергия должна была на уничтожение всего, что связанно с русским языком, культурой, корнями. Так правительством Австро-Венгрии был принят план по искусственному созданию украинского народа. Материалом для этого стали ополяченные русские, постепенно отошедшие от своих корней, попавшие под влияние католической церкви. Чтобы резко все не менять, в восточных областях была создана униатская церковь – смесь православной и католической. Через эту искусственную наживку Запад смог изнутри влиять на человека, перерождая его духовно, подготавливая для реализации своих далеко идущих планов. По сути, это был план по разложению человека изнутри, а через него – заражение целых западных областей России, создание внутри нее подрывной сети. Требовалось сделать нечто грандиозное – изменить сознание людей, переродить их, перестроить на русофобство. Это был довольно опасный эксперимент. Но, как показало время, весьма успешный.

Надо было сделать так, чтоб русский перестал быть русским. Для этого проводилась долгая и планомерная работа по очернению всего русского, по созданию к нему устойчивого иммунитета. Бывшие русские, поддавшиеся чуждому влиянию, поверившие в свою особенность, стали всеми силами открещиваться от прежних корней и родственных связей, противопоставляя себя остальным. Ополяченные русские через приобщение к западным ценностям принимали в себя национальную гордыню и нетерпимость ко всем, а в особенности, к своим «угнетателям» и собственным корням. Польский рецепт по отделению себя от восточно-славянского мира сработал и здесь. Уния подогревала в человеке низменные страсти, мешая патриотизм с национализмом, а независимость – с насилием.

Австрийцам удалось сформировать новый народ, состоявший из бывших русинов, но люто ненавидящих русских и Россию, представляющих их в своем сознании как врагов и поработителей. Такое сознание настойчиво передавалось из поколения в поколение, становясь уже определенной идей и культурой. Новый народ принял и новое имя, данное ему его же захватчиками. Не сами себя украинцы назвали украинцами, так их назвали поработители, хотя между собою что поляки, что австровенгры еще долго продолжали называть их русскими. По сути, для них они и остались именно русскими. А украинец – это лишь для проформы. Чтобы выделить себя из общей славянской семьи, а главное, отделиться от русских, и был создан некий новый народ, жаждущий независимости и отделения от России. Этот народ получил имя – украинский.

Для объединения разрозненных малороссийких народов, находившихся то под юрисдикцией Польши, то Австро-Венгрии, то России, были использованы националистические идеи. Но самой нации, как таковой, тогда еще не было. Она набиралась из числа отступников. При этом поводы для отступничества были разные. Или ты отказывался от своих корней, своего народа, этноса. Или отказывался от своей веры, переходя в прокатолическое униатство. Или ты стремился обособить себя, подчеркнуть лишний раз свою исключительность. Либо искал возможности через политику оказаться во власти. Во всяком случае, мотивы были далеко не достойными. Сначала таких было меньшинство. Но за ними стояла власть и государственная поддержка. Власть могла закрывать глаза на произвол, который чинили младонационалисты над русским населением Карпат и Галиции. По сути, русским предлагалось либо перейти на сторону националистов, стать украинцами и принять новые ценности для себя, либо умереть.

Украинские младонационалисты развязали самый настоящий геноцид против русского населения. При этом австрийцы снабжали их оружием, давали полную и безнаказанную свободу действий, направляя их удар против безоружного русского населения. Численность последнего стала резко падать. Националисты действовали резко. Особенно число жертв увеличилось после объявления войны России. Тогда врагами и шпионами объявлялись все, говорящие по-русски. Русские оказались вне закона на территории Австро-Венгрии.

И. И. Соколов «У харчевни»

Иное отношение было к тем, кто стал украинцем. Для этого требовалось отказываться от русского языка, русского этноса и принять униатство. Выбор для многих, действительно, стоял между жизнью и смертью. Многим пришлось его сделать и стать украинцем, учитывая еще и то, что число русских школ было резко сокращено. Учить русскому языку, даже разговаривать на нем, было запрещено. Дети русинов были вынуждены привыкать к новым порядкам, учить украинский язык и становиться новыми украинцами. И уже дети их считали себя чистокровными украинцами, а внукам и правнукам даже в голову не приходило, что еще сто лет назад их дедушки и бабушки говорили на русском, или польском, но никак не на украинском языке. Историческое забвение приходит быстро, если ему усиленно помогать извне.

В самой России долго не знали о том, что происходило с их этническими братьями в Австро-Венгрии. Прямо на глазах Русской Цивилизации Западом искусственно создавался новый народ с антирусскими настроениями, нацеленный на захват территории России. Для императорского двора поначалу эти веянья не представляли большой угрозы. На фоне боевых действий на фронтах Первой Мировой зарождение украинского национализма было не столь существенно. Тревожные сведения стали поступать в Ставку после освобождения областей Галиции от австрийцев, когда русская армия столкнулась с теми зверствами, которые были учинены там против русского населения. Вот тогда и всплыла информация, что непосредственными исполнителями злодеяний были не только австрийцы, а в большинстве случаев именно украинцы. А кто они такие, было тогда еще далеко не всем понятно. Понятно было лишь одно: это близкие к русским слои населения, живущие на окраинных территориях Польши и Австро-Венгрии.

Этнически и по языку, и по культуре, и по вере этот новоявленный народ был близок к белорусам и полякам. С русскими существовало больше различий. К этому времени русский язык сам довольно сильно отличался от других славянских языков, в которых еще наблюдалась архаичность. При этом следует учитывать и расстояние, разделявшие Галицию с Россией. Малороссия была буфером между ними и той самой массой, которая была так необходима для новоявленного украинского народа. Именно Малороссия рассматривалась как территория для будущего распространения и создания независимого украинского государства. Народ Малороссии представлялся той массой, через которую смогут выйти на мировую арену и самовыразиться украинские младонационалисты.

Сам по себе народ Малороссии инертен и податлив. Русская сторона практически не пользовалась своими изначальными привилегиями и не проявляла инициативы. Казалось, что тихая, бесхлопотная Малороссия будет всегда такой. В культурное развитие этих земель правительство не вкладывало ничего, считая их само собой разумеющимися российскими территориями, а их многочисленное население – почти русским народом. Но свято место пусто не бывает. Всегда найдутся охотники реализовать свои амбиции за счет тех, кто их не имеет. Если есть стадо, то обязательно найдется и пастух. Вот таким «пастухом» и выступили украинские националисты, которые постепенно, область за областью, стали проникать на территорию Малороссии, обосновываясь на ней, а через это и в теле самой России.

Западный сувенир для России сработал. То, чего не смогли сделать пушки, сделали националисты, подготовив почву для прихода западных захватчиков. Но прежде требовалось обратить на свою сторону народ Малороссии, дать ему новое имя, новые корни и новую историю. И в этом не должно быть ничего русского, или связывающего с Россией. Память требовалось предать забвению, а вековые страницы – перечеркнуть, начав писать все с чистого листа. Только в этом виделся залог будущего успеха по созданию новой державы Украины и, собственно, украинского народа.

Глава 9. Маленькая Россия, но с большими амбициями

Хороша богата

Я – да толку мало!

Видно бесталанна

Друга не сыскала.

Тяжко, тяжко сердцу

Без любви томиться

Скучно одинокой

В бархат мне рядиться…

Т.Г. Шевченко

Земли Малороссии испокон веков были частью Руси. Тогда еще не было наименования – Россия. Была территория и народ, издревле населявший ее, хранящий и обрабатывающий эти земли. После образования первого централизованного государства восточных славян – Киевской Руси, этот народ стал постепенно называться русским. Ибо, первые великие князья его были руссами. По их имени стал именоваться и весь подвластный им народ. С этого пошла история Земли Русской, и Малороссия в те далекие времена оказалась ее центром.

Будущая Малороссия охватывала все южные территории России – от моря до границ Московского княжества, и от Прикавказских степей до Польши. Это как раз и есть территория современной Украины.

Россия всегда видела эти земли своими. И это было исторически оправдано. Долгое время они находились под властью татар, литовцев, поляков. После раздела Речи Посполитой часть «пирога» досталась и австровенграм. Именно в тот период эти земли обретают свое новое имя – Малороссия.

Малороссия – то есть, Малая Россия. Уже это говорит о близости, неразрывной связи и преемственности по отношению к России.

Малороссия меньше по сравнению с территориями самой России. Но ее стратегическое, экономическое и политическое значение для России – огромно. От того, будет Малороссия российской, или вражеской, зависит мир и благополучие самой России. Это для нее довольно уязвимое место, и враги очень хорошо осведомлены об этом. Поэтому, всегда их задачей было посеять недовольство и брожения в среде малороссийского населения, направив его против России. Сыграть на искусственно созданных противоречиях, обострить национальные чувства, поднять вопрос о самоопределении народа Малороссии, об его отторжении от России – вот чего всегда добивалась западная подковерная политика, вкладывая в это средства. Но, вкладывая рубль, Запад намеревался получить три, и никак не меньше. И для Запада Малороссия представлялась довольно привлекательным капиталовложением.

Т. Г. Шевченко «Украинка»

Прежде всего, Малороссия – это богатейшая земля, кладезь чернозема. Это высокие уровни урожая зерна, естественные поля, животноводство, полезные ископаемые, выход к Черному морю, рыба, коневодство. А также дешевая рабочая сила, покорный, простодушный народ, привыкший веками быть под чужим ярмом. Перспективы очень и очень заманчивые. А для того, чтобы их реализовать, нужна сила и идея, которая сможет изнутри подчинить народ, а вместе с ним и земли.

В самом малороссийком народе не было ни того, ни другого. Отгремели боевые ратные подвиги Запорожской Сечи. Малороссия, по мере присоединения к России и закрепощения ее народа, обретала долгожданный мир и покой, но, несмотря на это, так и оставалась аграрной окраиной. Культурные веянья здесь не находили сильного продвижения. А самобытность оставалась на народном уровне. Культура и просвещение только начинали касаться этих земель.

Несмотря на забитость и крепостной гнет, местное население все равно жило богаче, чем во многих российских деревнях. Благоприятный климат сказывался на общем благосостоянии. В то время, когда территории Большой России сотрясали крестьянские и казацкие бунты, голод, восстания, на землях Малороссии было намного спокойнее и стабильнее. Тут сказывался общий характер народа, его общественная пассивность. Именно здесь зародилась всем известная поговорка: «моя хата с краю, я ничего не знаю». Принцип обособленности, желание быть на краю событий, а не в центре, стремление сохранять невмешательство и нейтралитет – вот что объединяло все народности Малороссии. Устав от постоянного насилия над собой, народ и земля жаждали мира. Россия своим покровительством дала им этот мир. Двести лет спокойствия сделали свое дело в формировании малороссийкого характера. Безыдейный, пассивный, миролюбивый, терпеливый, малограмотный, забитый и политически недалекий житель Малороссии оказался идеальным вариантом для продвижения амбициозных планов идейных, активных, воинственно настроенных и политически грамотных украинских младонационалистов. К тому же, непосредственный сосед. Лучшей жертвы нельзя было себе и представить. А двигаться украинский национализм мог только на восток и на север. Запад сам страдал суперамбициями и наоборот, хотел руками националистов расчистить дорогу для себя.

Распространение идей украинского национализма на землях Малороссии началось с конца XIX века. Это было время революционных преобразований. Вся Европа кипела новыми идеями по переустройству общества. Идеи революции, свободы, равенства, национального самоопределения, независимости от монархии – витали в воздухе. Не заметить этого мог только слепой и глухой. Постепенно революционные настроения проникали и в Малороссию. Они были разные. Но наибольший отклик и понимание находили именно националистические идеи. Оказалось, они были ближе простому малограмотному народу, почувствовавшему запах свободы. Только-только пали путы крепостничества. Народ начинал жить по-новому и искать свои пути развития в новой жизни. Появлялись новые города, заводы. Малороссия становилась промышленным округом. А там, где появлялись рабочие, появлялись и первые партии, и революционные очаги.

Львовский Университет

Украинский национал-шовинизм стал оформляться в конце XIX – начале XX века благодаря трудами Михновского, Грушевского и прочей галицийской интеллигенции. Именно они заложили основы будущего украинского национализма. Благодаря им окончательно сформировался украинский язык, собственная украинская история и культура. Австрийское правительство поощряло работу по идеологическому оформлению украинского этноса, выделяя на это средства из казны и оказывая всяческую поддержку. Напор и пассионарность младонационалистов в начале XX века были велики. Основной удар они направляли на Малороссию, идейно подчиняя себе ее население. Впрочем, это оказалось довольно не трудно. Сам народ ожидал своего самоопределения и жаждал новой идентификации. Расплывчатое название «малоросс» было несколько уничижительно для него. Оставаться «малым» по отношению к Большой России и русскому народу малороссу не хотелось. Для народа, не желавшего называться русским, и в то же время, оставаться малороссом, нашелся привлекательный третий вариант, продвигаемый из Галиции. «Украинец» – это звучало более благозвучно и утвердительно. Стать украинцем и уже этим обособиться от России для малоросса оказалось привлекательней, чем оставаться вечно младшим братом. Амбиции взыграли. И как нельзя кстати для западных игроков. Начинался очередной передел мира.

Уже перед Первой Мировой войной Малороссию все настойчивее и навязчивее стали называть Украиной. Этому способствовала сила печати и националистические рассадники в ведущих университетах Львова и Киева. Идеи унитарного националистического независимого государства Украины все сильнее проникали во все слои малороссийского общества, и прежде всего, в среду интеллигенции и крестьянства. Как ни странно, именно эти две социально и культурно полярные точки общества нашли нечто общее, что объединило их и помогло этим идеям распространяться в массах. Идеи национализма оказались близки и профессору, и селянину от сохи.

Имперский гнет дряхлеющей российской власти слабел, а значит, стремление скинуть его обретало силу в массах. После того, как царская власть падет под силой внутреннего политического разложения и брожения всех слоев российского общества, Украина попытается обрести государственность и стать независимой. Но эти попытки окажутся недостаточно сильными. Теории, которые были хороши на бумаге, или в качестве пропагандистских лозунгов, оказались неподкрепленными жизненными реалиями. Просчетов оказалось больше, чем возможностей. Окажется, что быть независимым государством Украина не может патологически. Искусственное образование нуждается и в искусственной поддержке извне. Внутренних корней и возможностей просто нет. Они не сложились, не вызрели. Вместо них есть политиканство, но нет целостных и здравомыслящих политиков. Есть массы, но нет сильного вождя. Есть амбиции, но нет возможностей. Вот тогда и встанет вопрос, к кому податься и получить гарантии в защите своих недавно обретенных национальных интересов? Кому продаться? Кому угодно, только бы не иметь дел с Россией. Боязнь ее для Украины, бывшей Малороссии, станет болезненной патологией.

Страх перед большим и неизбежным, в свете которого все свое окажется мелочным и смешным, станет очередным фантомом, который умело будут использовать чужаки и враги как России, так и самой Украины. Попытки заручиться дружбой и поддержкой «цивилизованного и доброго» Запада для защиты от России будут навязчивой идеей любого национализма из стран бывшей царской России. Но эти попытки отнюдь не бескорыстны для самого Запада, что от масс тщательно скрывается. Для масс Украина должна быть только как независимое государство, свободное от российского посягательства и обязательно национальное. На подобном националистическом подъеме общей эйфории требуется как можно дольше держать массы в неведении. Но, рано или поздно, опять встанет вопрос о сохранении своей целостности хотя бы на бумаге, и тогда Украина хаотично и судорожно будет искать очередных «друзей», кому бы продаться в обмен на сохранение своих националистических завоеваний.

Подобная философия украинского национализма еще не раз будет ставить народ перед выбором пути, ввергая его в нищету и хаос.

Слабая теоретическая база для построения унитарного государства под названием Украина лишний раз доказывает, что идеализмом ничего создавать невозможно. Идея, оторванная от практики и реальных возможностей, перерастет в идеализм и заведет в тупик, выход из которого всегда будет тяжек и трагичен.