Текст книги "Украинский синдром"

Глава 10. Самостийная философия незалежности

Как ни странно, с древних времен с западноевропейской философией и культурой сама Россия зачастую знакомилась через Киев. Киевская духовная академия тесно сотрудничала с Польшей и первой на Востоке знакомилась с западной культурой, впитывала новые философские веяния, приходившие из Европы, вбирая нужное в себя. Религиозный сподвижник Петра I Феофан Прокопович был родом из Киева. Именно он поддержал царя-реформатора в его решении об отмене патриаршества и образовании нового религиозно-административного органа – Синода. Тем самым церковь потеряла свою независимость и остатки духовной свободы, став полностью ручной, зависимой от светских властей. Впоследствии это тяжелейшим образом сказалось на уровне духовного воспитания общества, подготовив в нем почву для атеистических воззрений и открытого отказа от официальной церкви. Особенного размаха общественный протест против двоедушия и бездуховности священства достиг в конце XIX века. Происходило вырождение духовенства, и вместе с тем – сильнейший подъем народных масс и тяга к просвещению, знаниям. Патриаршество было введено вновь не при царях-императорах, а при большевиках, внешних гонителях официальной «духовности».

Феофан Прокопович

Западное влияние через Киев на Россию существовало всегда. Там и зарождалась самостийная философия обособленности Украины, ее самостоятельности и освобождения от любой зависимости. В ту пору главным угнетателем в глазах образованных украинцев была Россия. О Польше и ее панах стали постепенно забывать. Разглагольствовать об отделении от России, о царском иге в те времена было небезопасно. Все польские восстания и выступления жестоко карались царской армией. Польше сокращали прежде обещанные свободы, насаждая имперские порядки. Как в Польше, так и в самой Украине росло недовольство. Ее города покрыла сеть революционных организаций, ратующих об освобождении от царизма. Некоторые требовали автономии. Но при реакционном царском правительстве, брезгливо относящемся к проявлению всякого свободомыслия, подобные желания были невозможны.

Все враз изменилось после февраля 1917 года. Временное Правительство сместило трехвековую власть Романовых, сам царь находился под домашним арестом. Страну сотрясали лозунги благих намерений, революционеры всех мастей предлагали свои пути дальнейшего развития России. Среди них было немало и украинских националистов, которые решили воспользоваться удобным моментом и востребовать себе большей автономии и прав, вплоть до отделения от самой России. Идеологом нового движения украинских националистов стал профессор истории Михаил Сергеевич Грушевский. Именно с ним сегодняшние националисты связывают разработку унитарной концепции самостийности и незалежности Украины, отделение ее от всего русского. Украина, по Грушевскому, должна быть чисто украинским государством, свободным от чьего-либо влияния, иметь полную самостоятельность и независимость. Правда, основания к этому Грушевским не указывались. Были красивые фразы, близкие любому националисту, но как дальше жить в сложном мире, было неизвестно. Но в те годы теории Грушевского время не дало возможности воплотиться. Небольшой период незалежности Украины быстро смяли более сильные и дальновидные противники. Потом и сам теоретик эмигрировал. Обезглавленные и рассеянные сторонники Грушевского оказались политически не у дел и со временем растворились в других партиях, или просто человеческих массах. Но черви националиста Грушевского подспудно продолжали жить и подтачивать столбы вновь возводимого здания дружбы народов. Грушевский даже вернулся из эмиграции и умер на родине, застав начало великого перелома и индустриализации.

М. С. Грушевский

Грушевский знаменит тем, что впервые попытался написать многотомную историю Украины, выведя украинский народ из отдельной, обособленной нации, и сформировал, собственно, сам украинский язык, став его основателем, по примеру Мартина Лютера, сформировавшего современный немецкий. Грушевский родился в Галиции, его родиной была львовщина. Многие годы он работал в Львовском университете, поэтому, при формировании украинского языка брал за образец польские диалекты Западной Украины. Так примерно 100 лет назад и был официально сформирован украинский язык, и ни о каких тысячелетиях говорить даже не приходится.

Не прекращаются попытки по формированию украинского языка и до сих пор. При этом постепенно он сближается с польским. Сильный отпечаток западного влияния постепенно распространялся и порабощал собою восточный склад украинца. Культура стала больше ориентироваться на Запад. В этом закладывалась будущая трагедия украинского народа, насильственно разделенного как внутри себя, так и территориально снаружи, когда «хороший» прозападный, националистический Запад Украины противопоставлялся «плохому» прорусскому Востоку. Происходило искусственное натравливание одной части украинского народа на другую. При этом западная часть всегда отличалась политической активностью и непримиримостью, в отличие от более пассивного, толерантного востока. Так на протяжении всего времени формирования Украины, ее незалежности, закладывались противоречия, которые, как мины замедленного действия, оставались тяжелым наследием для потомков. Шарахнуть могло в любой момент, как только для того создавались «благоприятные» условия. А самым «благоприятнейшим» всегда являлся запрет и неприятие русского языка и культуры.

Именно язык и культура формируют народ, выделяют его из общей человеческой массы, дают ему индивидуальность, будущность. Все попытки запретить родной язык и культуру всегда приводят к сильнейшим народным потрясениям, вплоть до вооруженных восстаний в защиту своих прав. И если насилие возьмет верх, то народ будет поставлен перед выбором: или жизни, и тогда насильственной ассимиляции, или смерти и геноцида. Третьего варианта нет для националистической реакции. Будить джинна под именем «национализм» в многонациональном государстве – самоубийство для самого государства. Оно ставится на грань краха. И всегда, за любыми действиями, стоят хорошие режиссеры и заказчики, те, кому выгоден именно этот сценарий. В случае Украины – это Запад, люто всегда ненавидевший и боявшийся Россию. Создание постоянного реакционного очага с оттенком национальной неприязни к соседу, а тем более, на границах непосредственно с сердцем России, дабы ослабить ее саму – извечная мечта Запада, ну а теперь и его пасынка США. Но об этом позже.

Униаты во время Второй Мировой войны

Украина, все время находившаяся в зависимости, страстно, до одури, желала насладиться свободой и независимостью – так называемой незалежностью. Впервые, но ненадолго, это удалось ей в лихолетье 1917–1920 гг. Власть как в Киеве, так и по всей Украине, переходила из рук в руки, сменяясь по нескольку раз в месяц. В промежутках власть иногда попадала в руки националистов, и тогда они пытались воплотить свои мечты в жизнь, используя сформированные националистические теории, корректируя их по ходу жизни.

Построить полностью ни от кого независимую Украину, как показывало время, было невозможно, и тогда власть начинала искать того, кто бы взял ее под свой протекторат. При этом само собой разумелось, что независимость страны становилась чисто декоративной, а земля, ее недра, народ переходили в колониальную зависимость к той стране, которая согласилась бы стать опекуном Украины, ее защитником, прежде всего, от России. В опекуны прочили и Францию, и Англию, и даже недавнего поработителя Польшу. Опекуны были непрочь поживиться и расширить свои территории за счет богатой хлебом Украины, но после Первой Мировой войны сами находились в кризисном состоянии и не имели достаточных сил для того, чтобы обеспечить защиту своей новой колонии. Не раз Украина пыталась прогибаться под Западных союзников, но ни сами союзники, ни украинские националисты не могли удержать власть. Она ускользала из их рук и, похоже, безвозвратно. Создать националистическое, независимое государство Украине тогда не представлялось возможным. Но сама эта идея, мечта продолжала жить в народе, особенно, в западных областях, исторически оторванных от русской культуры и влияния.

Представители Униатской церкви на Майдане. 2014 год

Именно западная Украина и становилась рассадником националистических идей об унитарной Украине. Унитарный дух, непримиримый ко всему иному, сильно обособляющий и возвышающий себя, сродни Униатской церкви Западной Украины. Униатство возникло во времена владычества над этими областями будущей Украины Речи Посполитой, пытавшейся создать новую церковь в противовес Православной. Учитывая, что большинство украинского населения является православным, но, пытаясь отделить их от исторического русского православия, власть в союзе с католической церковью решила создать Униатскую Православную церковь, которая являлась смешением католичества и православия. При этом Православию отводилась внешняя сторона, сохранялась определенная церковная атрибутика, тогда как вся внутренняя суть подчинялась католической идеологии с ее нетерпимостью и поощрением насилия. В Униатской церкви были иконы, но они сильно отличались от православных и более походили на светскую изобразительную живопись, чем на символический образ.

Именно униатская церковь занималась насаждением ложного патриотизма в народе, возбуждением в нем национализма, поддерживала нетерпимость к иноверцам и инородцам. Именно из униатской среды вышла вся бандеровщина, ставшая символом украинского фашизма с его безнаказанностью и произволом. Униатская церковь всегда поддерживала тесные связи с Ватиканом и всеми западными разведками, которые вели подрывную деятельность против Советской России. След униатов виден и на всех украинских Майданах, особенно на последнем в 2014 году. Униаты всегда искусно действуют на подсознание людей, психологически обрабатывая человека, создавая из людей массу, полностью подвластную своему «духовному» вождю. Многие националистические лидеры Украины или сами принадлежали униатской церкви, или сочувствовали ей. Во всяком случае, тесная связь между униатами и украинскими националистами существовала всегда и не прерывалась, несмотря периодически возникавшую нетерпимость власти к тем и другим.

И униаты, и националисты искали пути к возвышению своих идеалов и воплощению их в жизнь. Украина для них была символом и возможностью для этого. Униатская церковь резко отрицательно относилась к Русскому Православию, видя в нем своего врага и конкурента. Истоки православия приходились на время Киевской Руси, и это тоже становилось камнем преткновения для украинского национализма, не принимавшего официальной трактовки происхождения украинцев от русских славян, некогда населявших все земли современной Украины. Национализму хотелось видеть свой отличительный след, и как можно более обособленный от русского. Отделить украинца от русского, противопоставить их – вот одна из главнейших задач украинского национализма. Некогда Польша пошла именно по этому пути, возненавидев свои славянские корни, пытаясь всячески показать свое отличие от славянского Востока, приблизиться к Западу. Польский след и вариант становления национализма виден и на Украине. Именно Западная Украина, приняв от Польши образ того, как надо действовать и поступать, взяла на вооружение польский опыт и, переработав его на свой манер, породила у себя украинский национализм с его нетерпимостью ко всему «не украинскому». Что впоследствии вылилось и на саму Польшу.

Новая нация требовала и свою новую историю, дабы казаться на фоне своих соседей исторически солиднее. В этом нарождающемуся украинскому национализму очень помогли труды Грушевского по истории Украины.

В теории Грушевского Украине как государству отводилась огромная роль мирового значения. Именно она, а не Россия, является наследницей Киевской Руси. И украинцы – один из самых древних народов на земле. Россия всегда проводила в отношении Украины агрессию и стремилась захватить, чтобы выжимать соки из бедных селян, запрещая их культуру и язык. Это обстоятельство связывалось с насильственной русификацией, но, в то же время, не говорилось, что это было необходимо в многонациональном огромном государстве. «Историк» Грушевский опирался, якобы, на какие-то археологические и исторические источники, выводя из них свою теорию о превосходстве украинского над всеми остальными. России, как и всегда в подобных «теориях», отводилась роль главного врага и агрессора. Возрождение и укрепление Украины связывалось с Западом. Вообще, создавалось такое впечатление, что украинцам надо быстрее откреститься от всего русского и славянского в своей истории и быте, только тогда они и станут по-настоящему свободны и счастливы. Именно подобные мысли возгрели сердце будущего националиста Степана Бандеры. Они легли в основу и сегодняшней украинской концепции национального единства. Правда, несколько однобокого, с полицейской системой в отношении собственного населения для поддержания должной благонадежности.

Украинский мир по Грушевскому – это подавление любого противления, в особенности, национальных меньшинств. Подавление любой альтернативной мысли, мировоззрения. Только жесткий национализм, где украинское – это хорошо, а все не украинское – плохо. При этом стать полноценным украинцем тому, кто по крови не является им – невозможно. Такому оставалось только быть лояльным к правящей националистической власти, быть ей покорным взамен на право жить на украинской территории. Иначе – изгнание, или смерть.

Гуманный интеллигент Грушевский рисовал антидемократическую, совершенно не свободную картину развития общества. Его видения сродни откровениям социалистов-утопистов с их городами Солнца, в которых царит жесткий тоталитаризм. Иного националистическое мышление не может. Только при жесткой диктатуре по отношению ко всему, не разделяющему националистические настроения, ему возможно удерживаться у власти.

Показателем того, что мысли Грушевского были лишь бесплодными теориями, являлось то, что даже будучи близко у власти, он не смог сделать ничего реального, чтобы воплотить свои «хорошие и правильные» идеи в жизнь. Как оказалось, в жизни они мало работают и не отвечают действительности. Пытаются их искусственно претворить в жизнь и сегодня, но, как и 100 лет назад, они не работают, даже несмотря на западную поддержку и большой материальный ресурс, выделенный на их реализацию в Украине. Унитарное националистическое государство, взаимодействующее с остальными разнородными своими частями на языке силы и подавления, долго не продержится. Особенно, если будет вынуждено вести войну. Ложный патриотизм не принесет свободы и счастья своим гражданам, а только горечь расплаты и прозрения. Так происходило всегда, но никто не хотел видеть и понимать своего реального конца.

В многонациональной стране превозносить нацию большинства, превращая всех остальных в людей второго сорта – опасно и проблематично. Россия никогда не шла по этому пути и вряд ли когда пойдет. Но Украина стала в точности повторять сценарий начала становления фашизма в Германии, а через это идет к своему краху. Ибо, следующий шаг – милитаризм. А за ним – развязывание войны за передел мира. На подобное сегодня может решиться только нездравый, больной разум, помутневший от завышения собственной самооценки и ослепленный манией собственного величия. Мания приводит к маниакальной зависимости и стремлению через насилие доказать собственную силу и состоятельность.

Насилие – маниакальность – гордость – болезнь ущемленного самолюбия, или синдром малого паруса на фоне больших кораблей – вот та цепочка, которая характеризует синдром национализма, будь то украинский, или какой-то другой. Именно малые нации более подвержены возможности заболеть этой болезнью.

Большие нации более терпимы к причудам своих малых соседей и вынуждены терпеть до поры до времени их прихоти ради сохранения общего мира и спокойствия. Большие нации всегда имеют большие территории для проживания и распространения, а значит, всегда сталкиваются с многонациональностью и разным уровнем культуры. Они являются объединителями разнородного в единое целое, потому им приходится быть более толерантными и терпимыми. Заболеть национализмом может и большая нация, но тогда это будет отрицательно сказываться на общем мире и устройстве всех ее территорий.

Именно большая нация вырабатывает в себе государственное мышление, гибкий подход к разрешению вопросов и противоречий, сталкивается с необходимостью учитывать интересы всех, и часто – за счет собственного благополучия. Для большой нации мир, спокойствие на своих границах и территориях – самое необходимое и наиважнейшее. Благодаря этому обеспечивается благополучие и благосостояние. А значит, стремление сохранить мир и спокойствие любой ценой будет всегда находиться в приоритете государственной политики большой нации.

Малые нации, наоборот, в первую очередь всегда стремятся учесть свои собственные интересы и, как правило, за счет других. У них всегда будет отсутствовать государственное мышление, которое подразумевает необходимость учитывать не только собственные потребности, но и свои возможности. Для малого важно собственное благополучие. Оно узко и не видит широко и далеко. Это сильно сказывается на формировании малой нации с ее ультранационализмом. Часто именно малое через свою заносчивость и переоценку себя, пытается задеть, или даже расколоть, разрушить большое. Даже если удастся только как-то зацепить, или сделать больно большому, то малое уже тешится своей значимостью и величием. Но подобные игры на мировой арене очень опасны. Сегодня мир довольно хрупок, и стремление разрешать свои противоречия за счет других чревато для всех большими потрясениями.

Любая самостийная философия – это набор популистских лозунгов. Действует она на низменные чувства населения, обещая золотые горы, находя врага всех неудач и поднимая на него ненависть и негодование масс. Из неочищенных сердец из глубины души поднимается весь смрад душевных качеств – ожесточение, неудовлетворенность, нереализованность души. Когда набор данных зол используется в определенных целях, получается идеальный националист, только и жаждущей наказать того, кто виновен во всех его бедах. У национализма нет рассудка и разума, а есть только эмоции, чувства и подчиненная им воля вершить самосуд. Если подобный «человеческий материал» окажется в злых руках, то разрушение, смерть и насилие пойдут кровавым шлейфом за шествием националистов. Мир не раз видел это и знает цену подобного попустительства.

Пока западные державы будут потворствовать распространению ультранационализма в отдельных многонациональных странах, а в данном случае на Украине, последствия будут ужасны, а запущенные процессы уже необратимы. Ибо колесо, если потерять над ним контроль, уже невозможно будет остановить. Оно будет лететь вниз, пока не разобьется. Дойди до последней черты, погибнуть в агонии разожженного огня – вот конец национализма. Но если его снова и снова подогревать в сердцах, то огонь разгорится опять.

Национализму всегда будет место на земле, покуда есть человек с нездоровыми тщеславными амбициями и желанием самоутвердиться, выделиться, стать первым. Ибо, только через такого человека он и может жить и действовать.

Глава 11. Образование Украинской ССР

Своим образованием, пусть даже в составе Федерации, Украина обязана России, а если быть еще точнее, то СССР. Именно по указу Ленина 30 декабря 1922 появились первые Федеративные Республики, присоединившиеся к Российской Федерации – РСФСР. Все вместе они и создали новое государственное образование, составили новое государство, устроенное федеративным образом – СССР, Союз Советских Социалистических Республик. Сначала в это образование вошли четыре республики, но потом количество Федераций дошло до пятнадцати. Одной из первых в состав СССР вошла Украина.

После Гражданской войны, основной ареной действия которой была именно территория Украины, когда власть менялась каждый день, а народ пребывал в полной растерянности и непонимании, Украина находилась в разрухе. Поля, сады, хутора пустовали. Заводы были или разрушены, или находились в тяжелом состоянии. Мирная жизнь возвращалась постепенно. Еще долго различные банды сотрясали эти земли своими набегами. Но новая советская власть начинала все централизовать в своих руках. Началось восстановление народного хозяйства.

Как и вся остальная Россия, по своей структуре Украина была преимущественно аграрной. Требовалось на местах разъяснять населению, что такое Советская власть, и что она несет сельскому человеку. В многочисленные села были отправлены первые посланцы, задачей которых было установление Советской власти на селе. Это были двадцатитысячники, которых Ленин напутствовал, как некогда Иисус Христос апостолов, нести весть о новой вере и новой жизни по всей стране. С них-то и началась настоящая советизация Украины. И можно сказать, что именно благодаря им Украина вообще вышла на политическую арену. До этого в мире вообще никто не знал об Украине. В царской России ее как таковой не было. Это была просто земля, принадлежащая царю. Ни о какой самостоятельности, или даже автономии Украины тогда не приходилось и думать. Теоретик украинского национализма М. Грушевский и представить себе не мог, что именно большевики дадут Украине границы, узаконят за ней право на собственный украинский язык, и даже предоставят некоторую независимость от центра! Правда, довольно слабую, но зато официально. Украинская ССР имела свое правительство, свои исполнительные органы власти, впрочем, довольно пристально контролируемые центром. Все-таки, в отношении Москвы, Украина всегда была важным стратегическим и экономическим партнером. Формально Украина имела свои права, и даже могла выйти из состава Федерации. В те времена такого варианта для нее, конечно же, никто не допускал, но свобода выхода была всегда.

Грушевский был очень поражен, когда узнал и сам увидел, что его идеи о незалежности Украины претворяются там в жизнь. Его взгляд на большевиков как на непримиримых идеологических и политических врагов, стал меняться в противоположную сторону. Но до конца своей жизни он все равно не признавал ни целей, ни методов большевиков. Грушевский все же вернулся на родину в середине 20-х, и даже занимал кафедру в Киевском университете. Умер он в 1934 году в Кисловодске, от заражения крови. Сам факт возвращения лютого врага советской власти, которая не только простила его и не помянула его русофобские взгляды, но даже предоставила почетную должность, о многом говорит в пользу новой большевистской власти.

По отношению к России Украинская ССР была самым близким и верным братом. Так, по крайне мере, считали (или хотели считать) новые власти. Но на самом деле все было намного сложнее. Множество внутренних противоречий было в самой, только что образованной, украинской республике. Она была очень неоднородна по своему составу. Ее территории причудливо образовывались то искусственным присоединением к ней чужих земель, то отторжением. Национальный состав тоже был весьма колоритен. Помимо украинцев, которые заявляли о себе именно как о новой национальности, там проживали русские, было много евреев (в особенности, в приморских городах и в Киеве), также на юге жили греки, болгары, татары, ногайцы. В западных областях проживали поляки, венгры, гуцулы, русины (потомки природного русского населения Закарпатья). Различались народы и в культурном, и в экономическом отношении. Юг и Восток были всегда экономически сильнее Запада и Центральных областей. Разной была и религия. Украина в своей многонациональности и многокультурности копировала собою Россию, но только в более скромном масштабе.

При царе национальным вопросам не уделялось должного внимания. Долгое время сама Украина пребывала под гнетом крепостничества и в бесправии. После крестьянской реформы Александра II в 1861 году получивший свободы народ искал свое место и применение в новых сложившихся условиях. Росли города. Образовывались курортные зоны. Одними из излюбленных мест отдыха аристократических кругов Москвы и Петербурга были Крым и Одесса. Это накладывало определенный отпечаток на развитие тех мест, по которым проходили курортные маршруты. Росла и разветвлялась сеть железных дорог. Все это приближало Украину и к России, и к Европе, делая ее перевалочным пунктом на многих направлениях: с запада на восток, с востока на запад и дальше на юг, в Турцию.

Все резко поменялось после крушения царизма. Польша отошла от России, прихватив, как она сама резонно считала, «свои исконные земли». Все Прикарпатье и Закарпатье, львовщина и часть Белоруссии отошли к ней. По итогам Первой Мировой войны новые границы пролегали не там, где мы привыкли их видеть сегодня. А после образования Украинской ССР, ей, в качестве утешительного бонуса, отошли экономические области Донбасса и порт Мариуполь, переименованный позже в Жданов. Таким образом, с востока Украина была усилена промышленными активами, тогда как западная ее часть оставалась большей частью аграрной, более традиционной и культурно отсталой. Подобная неравномерность между Востоком и Западом Украины сохранилась и до сих пор, и это оказало свое влияние на разыгравшиеся там современные события.

Современный памятник Голодомору на Украине.

Западная Украина, населенная этническими украинцами, говорила преимущественно на украинском языке, восточная – на русском. Язык стал больной темой для Украины на многие годы. При Советской Власти эту тему, конечно же, не поднимали. Все народы были братьями, а русский язык считался государственным, связывающим воедино все многонациональные окраины большой страны. Окраин было много, языков не меньше. Чтобы соединить все вместе, и потребовалось обязательное изучение русского языка. Так в национальной части Украины стали насильно навязывать русский язык. Сопротивляться при существующем режиме было бессмысленно. Украинцы учили русский, но внутри затаили обиду и злость на самих русских. Коммунистические идеи с трудом принимались в аграрных областях страны, особенно, после насильственного сгона в колхозы, последующих затем перегибов на местах и голода.

Тема голодомора, так эффектно использованная в своих низких интересах правящей националистической верхушкой, стала хорошим оружием и против России, и против социалистических идей, которые, безусловно, являются прогрессивными идеями для человечества. Голод в 1932–1933 годах, случившийся от сильной засухи, имел целью не геноцид украинского народа, как сегодня пытаются представить украинские СМИ и правительство. Это был чисто политический шаг Западной Европы в отношении молодого строящегося СССР. Партией был принят курс на индустриализацию – создание мощнейших экономических зон, заводов, фабрик, электростанций, способных полностью обеспечивать нужды внутри страны, делая ее независимой от мирового влияния. Для этого пришлось все создавать, практически, с нуля. При царе Россия никогда не была промышленно-технической державой, она была аграрной страной. Выйти на новый уровень было стратегически необходимо. На фоне надвигающейся военной агрессии из Европы это стало вопросом жизни и смерти.

Сталин понимал, что без собственной промышленности войну не выдержать. Поэтому, за десять лет до ее начала он развернул широкомасштабное строительство по всей стране. Требовались новые технологии, знания, услуги западных специалистов. Своих разработок в стране тогда еще не было. Требовалось еще создать научные и исследовательские школы, построить ВУЗы, взрастить новое поколение собственных специалистов. За все предоставляемые услуги Запад требовал рассчитываться не только золотом, но и зерном. Зерно и стало главные козырем в руках Запада, возможностью шантажировать Россию, создавая в ней очаги недовольства. Неурожай 1932–1933 годов предоставил Западу шанс попытаться свергнуть большевистскую власть в стране через возмущение и недовольство простого населения, у которого отбирался последний хлеб. По сути, правительству пришлось применить методы продразверстки времен Гражданской войны, и последствие этого – массовый голод, не заставил себя ждать. Несмотря на все попытки России найти другие методы оплаты западных контрактных поставок, Запад был непреклонен, требуя оплаты именно зерном, строго по контракту. Советское зерно Западу было совершенно не нужно. С болью и со слезами на глазах смотрели русские машинисты на то, как привозимое зерно сбрасывалось в море… Западу было нужно только одно – дестабилизация внутри страны. Но, несмотря на все приложенные усилия, этого он не добился.

Тяжелее всего голод ударил именно по хлеборобным районам страны, которые всегда были главными поставщиками зерна. А это Ставрополье, Кубань и, конечно же, плодородная Украина. Но засуха сбила все хозяйственные планы чиновников. Уже в середине лета стало ясно, что нужного количества зерна к осени не будет. Боясь докладывать наверх реальные данные, чиновники посылали туда надутые рапорты о том, что хлеб в нужном количестве и в нужные сроки будет дан стране. Но уже к осени все пошло не так. Хлеба катастрофически не хватало. Виновных в срывах поставок объявляли вредителями, саботажниками. Их расстреливали и сажали, но выправить ситуацию в целом не представлялось возможным. Вот тогда-то и был принят пресловутый закон «о трех колосках», когда любое хищение народной собственности в поле, будь то даже колосок, строго каралось. А у сельских жителей насильно стали забирать припасенный на зиму и следующую посевную хлеб. Все закрома выгребались подчистую. Только таким образом объемы поставок удалось спасти и не сорвать ранее подписанные с Западом контракты, но в стране, в особенности, в самых плодородных ее областях, начался страшный голод.

Голодные массы потянулись в города в поисках работы и хлеба. На путях выставлялись заградительные отряды. Обезумевшие люди бросались на солдат. Жертвы были неизбежны. Это тяжелая и безрадостная страница в истории СССР в последнее время стала цинично смаковаться. Приписывается даже то, чего не было. Например, украинские власти стали сильно завышать число жертв, доходя иногда до 20 млн. Но тогда на всей территории Украины жило не более 45 млн. Реальные жертвы были не малые, но, конечно же, ни о каких 20 млн. говорить не приходится. Как не приходится говорить и о преднамеренном геноциде большевиков против украинского народа. Ибо, от голода и самих русских пострадало не меньше.