Текст книги "Первая из Гвардейских. 1-я танковая армия в бою"

Общая обстановка и задачи армии

На Белгородско-Курском направлении противник наносил главный удар по расположению 6-й гв. А Воронежского фронта, в полосе которой впоследствии развернулись боевые действия 1-й ТА. Учитывая, что гитлеровское командование привлекает для проведения операции большие силы, Ставка Верховного Главнокомандования решила на заранее подготовленных, глубоко эшелонированных оборонительных рубежах измотать и обескровить главные ударные группировки противника, и в первую очередь его танковые дивизии, а затем, введя в сражение стратегические резервы, перейти в контрнаступление и разгромить вражеские войска в районе Курского выступа.

В соответствии с этим замыслом создавалась группировка сил и средств, а по всему гигантскому очертанию Курской дуги и в глубь её на 250–300 км развернулись небывалые по своим масштабам оборонительные работы. Воронежскому фронту, оборонявшемуся на южном фасе Курского выступа, Ставка приказала измотать и обескровить Белгородско-Харьковскую группировку противника, а затем, во взаимодействии с введённым в сражение Степным и Юго-Западным фронтами, перейти в контрнаступление и завершить разгром врага в районе Белгорода и Харькова.

В полосе 6-й гв. А была расположена основная масса танков Воронежского фронта. Здесь, кроме 96-й танковой бригады и двух отдельных танковых полков, приданных армии, были сосредоточены 1-я танковая армия и 5-й гв. Сталинградский танковый корпус (резерв фронта). 1-я танковая армия в составе 6-го, 31-го танковых и 3-го механизированного корпусов располагалась в районе населённых пунктов Белая, Курасовка, Быконов, а 5-й гв. Сталинградский танковый корпус – в районе Марино. Общее количество танков, сосредоточенных в полосе 6-й гв. армии, достигало 930 машин.

В соответствии с планом командующего Воронежским фронтом, предусматривалось следующее использование 1-й ТА в ходе операции. При нанесении противником главного удара из района Томаровка, Белгород в направлении Обояни 1-я ТА, взаимодействуя с 5-м гв. Сталинградским и 2-м гв. Тацинским танковыми корпусами, а также с частями 69-й А, контратакует противника в общем направлении на Вознесеновку, Белгород. При ударе противника из района Белгорода на Корочу 1-я ТА, во взаимодействии с теми же соединениями, контратакует противника в направлении Корочи. В случае наступления противника в стыке Воронежского и Юго-Западного фронтов, 1-я ТА в действие не вводится и остаётся на месте.

Кроме подготовки контратак в указанных направлениях, 1-я ТА имела задачу подготовить оборону: 3-м мк на рубеже населённых пунктов Студёнок, свх. Сталинский, Владимировка, Орловка и 6-м тк по северному берегу р. Псёл. При этом контрудар в южном направлении (Обоянь, Белгород) считался основным вариантом действий армии.

После уяснения полученной задачи и всесторонней оценки обстановки командующий армией генерал Катуков принял решение о нанесении контрударов в указанных направлениях. Контрудар в южном направлении, на котором армии пришлось сражаться, он решил нанести с рубежа населённых пунктов Завидовка, Яковлево, имея в первом эшелоне 6-й тк и 3-й мк, а во втором эшелоне 31-й тк.

На всех возможных направлениях контрудара с командным составом армии, до командиров рот и батарей включительно, и штабами была произведена рекогносцировка местности, определены рубежи развёртывания войск и маршруты выдвижения к ним, намечены огневые позиции артиллерии и места пунктов управления.

Подготовка операции

Исходя из задач, поставленных 1-й танковой армии, в течение трёх месяцев части вели инженерные работы по оборудованию указанных им рубежей обороны и занимались боевой подготовкой. На оборонительных рубежах были подготовлены танковые окопы для стрельбы с места; для пехоты были отрыты окопы полного профиля с ходами сообщения и противоосколочными козырьками, а также построены по 2–3 дзота, а на главных направлениях по 5–7 дзотов, на 1 км фронта. В целях маскировки района расположения армии вся материальная часть была тщательно скрыта от воздушного наблюдения и в большинстве своём окопана. Для личного состава были построены землянки и отрыты щели. Использование автотранспорта в районе расположения было крайне ограниченно. Всякая работа по радио была воспрещена.

Проведённые мероприятия дали возможность скрыть расположение танковых соединений и частей армии. Так, несмотря на длительное пребывание в районе, авиация противника ни разу не бомбила расположение корпусов, а в ходе сражения появление танковых соединений на втором оборонительном рубеже 6-й гвардейской армии было неожиданным для немцев.

Одновременно с работами на оборонительных рубежах штабы соединений и частей изучали и соответствующим образом готовили полосы движения корпусов при переходе в контратаку. Каждому корпусу было выделено от 4 до 6 направлений, а на каждом направлении указано по два маршрута для выхода в исходное положение и нанесения контрудара. Основная работа командования и штабов корпусов заключалась в оборудовании маршрутов для выхода танковых соединений – в назначенные им районы. В целях подготовки офицерского состава к предстоящей операции в районах наиболее вероятных действий танковых соединений проводились полевые поездки; кроме того, на картах разыгрывались варианты нанесения контрударов.

В ходе боевой подготовки войск было уделено большое внимание вопросам расположения армии в обороне, в частности: артиллерия отрабатывала стрельбу по наступающим танкам противника с открытых позиций, а танковые части и подразделения – выход из исходных районов с целью контратак. Много внимания было уделено организации взаимодействия со стрелковыми соединениями, которые располагались впереди танковой армии и на направлениях вероятных контратак. Штабы армии и корпусов периодически выезжали в штабы полевых армий, где получали информацию об обстановке.

Местность

Оборонительные бои 1-й танковой армии развернулись в полосе, ограниченной с запада условной линией Обоянь, Ивня, Трефиловка, с востока железной дорогой Курск, Белгород, с севера р. Псёл общим протяжением с запада на восток 40–45 км и с юга на север до 50 км. Эту полосу пересекает Белгородское шоссе, которое проходит по местности, наиболее возвышенной к югу и юго-востоку от Новосёловки. От этой возвышенности в направлении на север и на юг местность сравнительно равномерно понижается. Таким образом, указанная возвышенность является господствующим плато. Имеющиеся балки и ручьи не могли служить препятствием для действия танковых и моторизованных войск. Наличие большого количества крупных населённых пунктов, рощ и перелесков позволяло укрыто располагать войска. Большое число улучшенных грунтовых дорог позволяло осуществлять широкий манёвр.

В целом характер местности благоприятствовал действиям танковых и механизированных войск; однако в связи с большими инженерными оборонительными работами, проведёнными в полосах армейской и фронтовой обороны, требовались специальные мероприятия по устройству проходов через траншеи, ходы сообщения и минные ПОЛЯ.

Накануне операции

Член Военного совета 1-й ТА генерал Попель и начальник политотдела полковник Журавлев.

Май – июнь 1943 г.

Член Военного совета 1-й ТА генерал Попель и начальник политотдела полковник Журавлев.

Май – июнь 1943 г.

Ход операции

Начало наступления немцев и перегруппировка танковой армии

В полосе Воронежского фронта враг главный удар наносил по 6-й гв. А силами 4-й танковой армии, намереваясь прорваться к Курску через Обоянь. На правом фланге наступал 2-й танковый корпус СС, на левом – 48-й танковый корпус.

Подтянув танковые части в район населённых пунктов Томаровка, Белгород, противник 4 июля 1943 г. повёл сильную боевую разведку в направлениях к северо-востоку, северу и северо-западу от Томаровки и к исходу дня оттеснил боевое охранение 6-й гв. А и овладел Бутово. Подтянув в течение ночи до четырёх тд и двух пд непосредственно к переднему краю для действий в северном направлении, одной тд и двух пд для одновременного наступления с рубежа Белгород, Безлюдовка в восточном и северо-восточном направлениях, противник с 4.00 5 июля 1943 г. повёл решительное наступление, нанося главный удар с рубежа Бутово, Раково (12 км восточней Томаровки) в общем направлении на север с задачей обхода узла Яковлево, Покровка с запада и выхода на Обояньское шоссе.

Силами двух пд с утра 5 июля 1943 г. противник начал переправу через р. Северский Донец на рубеже Белгород, Безлюдовка, нанося удар из района Михайловки на Старый Город и далее к северо-востоку, с задачей, развивая успех в направлении главного удара, расширить фронт прорыва и обеспечить правый фланг главной группировки войск.

По четырём стрелковым дивизиям первого эшелона 6-й гв. армии гитлеровцы обрушили удар небывалой силы. Части 6-й гв. А (71-я, 67-я, 52-я гв. сд и 375-я сд), занимавшие оборону, приняли на себя главный удар массированных танковых атак, поддержанных мощным ударом с воздуха.

В тяжёлых боях к исходу 5 июля 1943 г. на направлении главного удара противника (участок 67-й и 52-й гв. сд) части 6-й гв. А в отдельных местах были отброшены на второй армейский оборонительный рубеж.

Противник в результате боя за день вышел на рубеж Дмитриевка (20 км северо-западнее Томаровки), Красный Починок, Ярки, Ольховка, Козьмодемьяновка (все пункты на 20–25 км северо-западнее, севернее и северо-восточнее Томаровки).

67-я и 52-я гв. сд были, в основном разрезаны по частям и понесли большие потери.

538-й и 1008-й иптап 1-й ТА, отражавшие массовые атаки танков противника в районе населённых пунктов Каменный Лог, Берёзов, Козьмодемьяновка (все пункты на 20 км северо-восточнее Томаровки), к исходу дня 5 июля 1943 г. понесли большие потери в матчасти, личном составе, были отведены на переформирование, пополнение матчасти и в последующих боях участия не принимали.

Штаб 1-й ТА с рассвета 5 июля 1943 г., имея двух командиров в 6-й гв. А, внимательно следил за ходом развития немецкого наступления, учитывая возможные направления контрудара или рубежи обороны для 1-й ТА.

Боевые действия 1-й танковой армии 5 июля

В первый день оборонительного сражения соединения силы 1-й ТА находились в районах сосредоточения и были готовы к немедленному выступлению.

В 16.40 в штабе армии был получен следующий приказ командующего Воронежским фронтом:

«К 24.00 5 июля 1943 г. два своих корпуса выдвинуть на второй оборонительный рубеж 6-й гв. армии и прочно занять оборону: 6-му тк на рубеже МЕЛОВОЕ, РАКОВО, ШЕПЕЛЕВКА; 3-му мк на рубеже АЛЕКСЕЕВКА, ЯКОВЛЕВО; 31-й тк расположить в обороне на месте 3-го мк на рубеже СТУДЁНОК, свх. СТАЛИНСКИЙ, ВЛАДИМИРОВКА, ОРЛОВКА. Штарм в районе ЗОРИНСКИЕ ДВОРЫ. Задача:

1) Ни при каких обстоятельствах не допустить прорыва противника в направлении ОБОЯНИ. Быть в готовности с рассветом 6 июля 1943 г. перейти в контрнаступление в общем направлении на ТОМАРОВКУ.

2) Танки в обороне окопать и тщательно замаскировать.

3) Потребовать от войск максимального напряжения для выполнения поставленной боевой задачи.

К 24.00 5 июля 1943 г. в район ТЕТЕРЕВИНО выдвигается 5-й гв. Сталинградский танковый корпус; в район ГОСТИЩЕВО к 24.00 5 июля 1943 г. выходит 2-й гв. Тацинский танковый корпус – оба в готовности с рассветом 6 июля 1943 г. перейти в решительное наступление в направлении РАКОВО, БЕЛГОРОД».

Выполняя приказ командующего фронтом, 6-й и 31-й танковые корпуса, с наступлением темноты, выступили каждый по двум заранее намеченным маршрутам для занятия указанных им рубежей обороны. 6-й танковый корпус (200, 22, 112-я танковые и 6-я мотострелковая бригады) с 69-м гвардейским миномётным полком, пройдя 35–40 км, к 3 часам 6 июля сосредоточился в новом районе; 31-й танковый корпус (237-я тбр, 242-я тбр и приданная 86-я тбр) закончил сосредоточение к 24 часам 5 июля; 3-й мехкорпус (1, 3,10-я механизированные, 1-я гвардейская и 49-я танковые бригады) танками и артиллерией совершал марш днём 5 июля и, пройдя 20 км, вышел в свой район в тот же день с наступлением темноты, а его пехота, вследствие отсутствия транспорта, вышла на новый рубеж обороны только к рассвету 6 июля.

Выйдя в новые районы, штабы танковых частей приступили к организации обороны и установлению связи с действующими впереди стрелковыми соединениями.

Боевые порядки корпусов состояли из двух эшелонов. В 6-м тк, на фронте 13 км, в первом эшелоне находились 200-я тбр, 6-я мсбр и 22-я тбр, во втором эшелоне – 112-я тбр. 3-й мк развернулся на 19-км фронте, имея в первом эшелоне 10-ю, 1-ю и 3-ю механизированные и 1-ю гвардейскую танковые бригады.

Второй эшелон составляла 49-я тбр.

Боевые порядки бригад состояли из одного эшелона.

Резерв каждой танковой бригады включал танковую роту, а резерв механизированной бригады – танковый полк без танковой роты.

В течение ночи в корпусах первого эшелона были выставлены танковые засады, силою до взвода каждая, а в 1-й гв. тбр, перешедшей к обороне в районе Яковлево, засада состояла из усиленной танковой роты. Артиллерия заняла огневые позиции в боевых порядках пехоты в готовности к стрельбе прямой наводкой.

В танковых бригадах были выделены ударно-манёвренные танковые группы, силою до батальона, с задачей борьбы с немецкими танками, прорвавшимися в глубину нашей обороны. Личный состав тщательно окопался. Танки, огневые средства были тщательно замаскированы от воздушного и наземного наблюдения.

Частями 6-го тк и 3-го мк была установлена живая связь с 90-й и 50-й гв. сд дивизиями второго эшелона 6-й гв. А, а штабом армии установлена командирская и радийная связь с 5-м гв. тк и штабом 6-й гв. А.

К рассвету 6 июля 1943 г. танковая армия была полностью готова для ведения оборонительного боя с противником на занятом рубеже. К утру 6 июля полностью была закончена организация взаимодействия между танками, артиллерией, пехотой и сапёрами.

В 22 часа 5 июля распоряжением командующего фронтом в резерв 1-й ТА была передана 160-я отд. тбр, которая сосредоточивалась в районе Обояни.

Из архивных немецких документов

В соответствии с вечерними сводками немецких танковых дивизий, потери за день боя 5 июля 1943 г. составили: 133 танка и СУ (из них 30 под списание) в 48-м тк (11-я тд – 14, 3-я тд – 10, пгд «ВГ» —109) и 54 танка и СУ (из них 3 под списание) во 2-м тк СС («АГ» – 20, «Райх» —19, «МГ» —15).

Наличие танков в строю в немецкой танковой группировке на вечер 5 июля 1943 г.[2]2
  Цит. по: Kursk Operation Simulation and Validation Exercise – Phase II, The US Army’s Center for Strategy and Force Evaluation (KOSAVE – II), Study report CAA-SR-98, 7, September 1998.


[Закрыть]

Окончательно сломив сопротивление 67-й и 52-й гв. сд и прорвав оборону 51-й гв. сд 6-й гв. А, противник с утра 6 июля 1943 г. возобновил наступление на главном направлении и развернул: а) до 150 танков и мотополка из района Черкасское в направлении Подиковки, Завидовки, Алексеевки; б) до 200 танков и мотополка из района Дмитриевки, Ольховки в направлении Сырцево, высота 254,5; до 200 танков из района Козьмодемьяновки вдоль шоссе на Яковлево и в обход Яковлево с востока. Авиация противника группами по 70–80 самолётов беспрерывно бомбила боевые порядки 6-го тк и 3-го мк, особенно сильный удар наносила по узлу Яковлево, Покровка.

Из боевого пути 1-й гв. ТА

«В 11.30 крупные силы пехоты и танков противника перешли в наступление в направлении Яковлево и начали развивать успех, нанося главный удар в стык между 3-м мк 1-й ТА и 5-м гв. Сталинградским танковым корпусом. При этом для развития успеха в сражение были введены вторые эшелоны корпусов: во 2-м тк СС – танковая дивизия СС “Райх”, в 48-м тк – 3-я тд. Дым застлал небо. Пыль, поднятая наступающими танками, повисла в воздухе густым туманом. В полосе обороны 1-й ТА наступали 48-й тк и танковая дивизия СС “Адольф Гитлер” 2-го тк СС. В направлении Меловое наносила удар 332-я пд, на участке Чапаев, Раково – 3-я тд, в сторону Луханино – моторизованная дивизия “Великая Германия”, левее – 11-я тд и в направлении Яковлево – танковая дивизия СС “Адольф Гитлер”.

Против 5-го и 2-го гвардейских танковых корпусов наступали главные силы 2-го тк СС – танковые дивизии СС “Мёртвая голова” и “Райх”, а также 167-я пд. Против 6-го танкового корпуса, оборонявшегося совместно с 90-й гв. сд, наступали 3-я тд и 332-я пд врага. Удар 3-й тд пришёлся по 6-й мотострелковой и 22-й танковой бригадам.

Первыми к переднему краю обороны 1-й ТА подошли подразделения разведки и охранения противника и завязали бой с танками, находившимися в засадах. Вскоре начали развёртываться в боевые порядки главные силы гитлеровских дивизий. Напряжённые бои шли в полосе обороны 3-го механизированного корпуса. Здесь немецкое командование ввело в сражение три танковые дивизии. 1-й механизированной бригаде полковника Ф. П. Липатенкова и 10-й механизированной бригаде полковника И. И. Яковлева пришлось отражать наступление моторизованной дивизии “Великая Германия”, а 3-й механизированной бригаде полковника А. X. Бабаджаняна – удар 11-й танковой дивизии, поддержанных массированными ударами авиации».

Стойко и отважно сражалась 1-я гв. тбр гвардии полковника Горелова. В 1.30 6 июля 1943 г. 11 танков Т-34 2-го тб 1-й гв. тбр были сняты с занимаемого рубежа обороны и поставлены в засады по скатам высоты 243,2.

В то же время 2-я стрелковая рота, снятая с занимаемого рубежа обороны, заняла оборону на южной окраине Яковлево.

1-я танковая рота 1-го тб заняла оборону на высоте 226,0, увязав огневое взаимодействие с 16-м тп.

В течение ночи с 5 на 6 июля 1943 г. противник подтягивал резервы танков и пехоты к переднему краю и с 5.00, силою в 20–30 танков и свыше батальона пехоты, начал наступление на Яковлево при поддержке артиллерии и 50-100 самолётов. Встреченный огнём танков 2-го тб 1-й гв. тбр из засад, противник был отброшен в исходное положение.

Все попытки немцев овладеть Яковлево и переправой были отбиты. В 15.00 6 июля 1943 г. на помощь 2-му тб было выслано три танка Т-34 от 1-го тб, которые, при подходе к церкви в Погореловке/Даниловке, были подбиты тяжёлыми танками противника с высоты 243,2. Не достигнув успеха в направлении Яковлево, противник, оставив заслон перед Яковлево, основными силами 300–350 танков перешёл в наступление на Лучки. К 20.30 6 июля 1943 г. в районе рощи севернее Ольховки немцы сосредоточили до 300 танков, готовясь перейти в наступление в северном направлении.

В 14.00 танки противника прорвали оборону 67-й гв. сд и продвигались на Сырцево. По приказу, 2-я рота 2-го тб 1-й гв. тбр стала в засаду 1 км южнее Покровки. Для усиления бригаде были приданы дивизион PC и танковый батальон 49-й тбр. Было получено распоряжение командира 3-го мк – в случае необходимости взорвать мост через р. Ворсклу в Яковлево.

Герой Советского Союза Владимир Бочковский «Забыть невозможно».

«Летом 1943 года внимание всего человечества было приковано к советско-германскому фронту. В жаркие июльские дни под Курском начиналось одно из крупнейших сражений Великой Отечественной. Оно стало решающим в обеспечении коренного перелома в ходе войны. Советская Армия окончательно закрепила за собой стратегическую инициативу.

Курская битва, оказавшая огромное влияние не только на ход войны, но и на судьбы человечества, отличалась большим размахом, исключительной напряжённостью и ожесточённостью.

Мне как участнику этого грандиозного сражения, в то время гвардии старшему лейтенанту, которому едва исполнилось 20 лет, необыкновенно ярко и точно запомнились первые два дня битвы. Невозможно забыть события и потрясения, которые невольно всплывают в памяти и которые заново переживаешь в эти жаркие июльские дни и ночи.

Яковлево… Небольшая деревенька под Белгородом, на берегу спокойной речушки Ворсклы. Несколько десятков изб, кирпичная церковь за околицей, а чуть южнее – безымянная высота… Мало ли пришлось повидать деревень за четыре фронтовых года! Но эта, незабываемая, врезалась в память на долгие 50 лет. И всё потому, что бой на высоте, южнее Яковлево, был особенно ожесточённым и на редкость бескомпромиссным. В течение 5 июля обстановка была противоречивая, точных и конкретных данных от впереди действующих стрелковых частей 6-й армии не поступало, а отходящие через наши боевые порядки группы и подразделения 67-й сд только вносили ещё большую неясность.

В ночь на 6 июля в роту приехал адъютант командира батальона старший лейтенант М. Ярощук. Подозвал меня и, подсвечивая фонариком карту, указал на высоту:

– Приказ комбрига: к двум часам шестого июля занять позицию – боевое охранение бригады. Вам придаётся 2-я рота автоматчиков старшего лейтенанта Киселёва и артиллерийская противотанковая батарея 76-мм орудий старшего лейтенанта Петухова. Один взвод оставить на месте с прежней задачей.

На позиции остался взвод гвардии лейтенанта Малороссиянова. 9 танков один за другим вышли на шоссе. Было темно, на небе высыпали крупные звезды. Звуки боя утихали, но на юге горизонт пламенел от пожаров. Двигаясь навстречу этому зареву, где то и дело мелькали языки малинового пламени, каждый из нас невольно думал о предстоящем суровом испытании.

Для экипажей роты это был первый бой. Комсомольская рота появилась в составе 1-й гвардейской бригады всего несколько месяцев назад. Командирами взводов и танков были молодые выпускники 1-го Харьковского танкового училища. Лишь командир 1-го взвода гвардии младший лейтенант Бессарабов и его экипаж имели боевой опыт, да я, в то время старший лейтенант, уже участвовал в боях на Воронежском и Калининском фронтах. Принял роту, вернувшись из госпиталя, после тяжёлого ранения.

Миновав Яковлево, мы вышли на окраину, где одиноко стояла кирпичная церковь. Далее шоссе взбиралось на пологую высоту. Роту к высоте я вывел в начале второго, расставил танки, вышел на гребень высоты и только теперь заметил, что вокруг стоит необыкновенная тишина. Это удивило меня. Вчера весь день впереди нас громыхал бой; на земле и в воздухе стоял грохот страшной силы, отупляющий мозг, иссушающий душу. А сейчас тишь и безлюдье. Значит, наших войск впереди уже не было? Но размышлять над этим было некогда.

Каждый наш танк скрытно занял указанное ему место за гребнем высоты, слева от шоссе расположились в линию машины лейтенантов Бессарабова, Шаландина, Соколова; на правом фланге, за дорогой, – танки Литвинова, Чернова, Прохорова, Духова, Можарова, Большакова. За нами, вытянувшись вдоль дороги, – деревенские домики, и где-то внизу тихая Ворскла, скромный приток Днепра.

Около четырёх начало рассветать, и я уже мог оглядеться. По правому пологому скату высоту пересекает дорога. Это шоссе Курск – Обоянь – Белгород. Слева от шоссе 3 танка, справа остальные. Сзади – высокая церковная колокольня, а дальше в тумане, поднявшемся с реки, угадывается Яковлево. Но меня сейчас больше всего интересует, что там, впереди.

Встал в рост на башню танка и в микрофон командую механику-водителю сержанту Петру Ефименко, чтобы он медленно подавал машину вперёд. Выдвинулся так, чтобы просматривалось всё пространство перед высотой, но танк не был бы виден противнику.

Панорама, которая открылась перед глазами, показалась удивительно мирной. Большая, километра на 2–3, лощина, затянутая серой дымкой тумана. Местами он разрежён, и в просветах бугрятся копны сена. А над головой заливается жаворонок. Переливчато, самозабвенно, как над первой весенней проталиной. И от всего этого на миг появилось такое ощущение, что нет на свете никакой войны, а есть только это вот тихое утро.

Рассвет наступал быстро, туман редел, рассеивался. Я снова поднёс к глазам бинокль и от неожиданности оторопел: те холмики, что я принял в тумане за копны сена, оказались… фашистскими танками. Вся лощина, насколько хватало глаз, была буквально загромождена ими. Бросались в глаза необычные контуры танков – высокие, громоздкие, длинные стволы. Так вот они какие, “тигры”! Мы уже знали об этой новинке гитлеровцев, познакомившись с её тактико-техническими характеристиками. А сейчас – вот они, оказались перед нами! Докладываю комбригу:

– Передо мной примерно восемьдесят-сто танков.

– Ну что ж, будем встречать, – спокойно отозвался комбриг.

И, наверное, не столько слова, сколько тон командира подбодрил меня, вселил уверенность. А поначалу, чего греха таить, жутковато было увидеть перед собой такую армаду.

Через некоторое время в нашу сторону начали движение три машины и два взвода пехоты. Три танка для роты, в общем-то, не страшны, но я знаю, что это лишь начало, главный бой ещё впереди, поэтому раскрывать весь боевой порядок нерезонно.

Кому поручить эту встречу с фашистами? Это представлялось мне очень важным, потому что предстоящий бой для большинства экипажей, как я уже говорил, был первым. Поначалу хотел сам, своим экипажем начать бой, но подумал: даст ли это нужный эффект и уверенность для необстрелянных экипажей роты? Они знают, что я-то уже участвовал в боях, а надо было вселить в экипажи уверенность, что в первом бою можно успешно бить фашистов. Выбор пал на комсорга роты лейтенанта Юрия Соколова.

Танки подходят всё ближе и ближе… Это не “тигры” – в разведку послали более лёгкие танки. Вот уже до них осталось метров 400–500. Передаю лейтенанту Соколову:

– Вперёд!

“Тридцатьчетвёрка”, управляемая сержантом Сметаниным, рванулась на высоту. Не вылезая на гребень, остановилась как вкопанная, и почти тут же громыхнул выстрел. Ах, поспешил Юрий! Снаряд упал чуть ли не посередине между высотой и фашистскими танками. Стараясь говорить как можно спокойнее, передаю Соколову:

– Проверь прицел!

Но он, видимо, и сам уже догадался. Второй выстрел оказался точным: в бинокль мне хорошо было видно, как правый танк внезапно остановился, будто натолкнулся на невидимую преграду, и тут же задымил. Я не удержался и закричал:

– Молодец, Юра!

Вряд ли он меня услышал, потому что именно в этот момент прогремел ещё один выстрел. И тоже удачно – подбит второй танк, а третий, так и не открыв огня, развернулся на полном ходу и подался восвояси. Танк Соколова сдал задним ходом с высоты и встал на своё место. Мой радист, сержант Маслов, доложил:

– Запрашивают, кто вёл огонь.

– Ответь: комсорг роты, лейтенант Соколов.

– Поздравьте его с орденом Отечественной войны второй степени.

Это передал командир корпуса генерал Кривошеин, который, оказывается, вместе с командиром бригады наблюдал за боем.

Командир роты автоматчиков доложил, что убитый офицер по документам – из танковой дивизии СС “Адольф Гитлер”. Я с беспокойством посмотрел туда, за высоту. Как-то не по себе стало. Ведь это было только начало. А что последует дальше?

А дальше над нами появилась “рама” – самолёт-разведчик. Получив по зубам, фашисты решили не лезть на рожон, а сначала узнать, с кем, с какими силами придётся иметь дело. Самолёт покружился над нами и, не спеша развернувшись, ушёл. Нас он конечно же всех пересчитал. “Ну, теперь жди, – думаю. – Теперь уж пойдут не тремя машинами…”

Ждать пришлось недолго – вскоре послышался гул. Он показался мне странным: настроившись психологически на танковую атаку, я совсем упустил из виду другую опасность – с воздуха. А гул исходил именно сверху. Глянул в небо – а оно, как крестами, усеяно самолётами: три, шесть, девять… Дальше считать было некогда – первые уже приближались к нашей высоте.

Разрывы бомб, сначала редкие, вскоре слились в один сплошной грохот. Да ещё при пикировании “юнкерсы” включают сирены. Казалось, гудит и ухает сама земля, содрогаясь от мощных взрывов. В небе беспрерывно шёл воздушный бой. Мы не могли ответить зенитным огнём, мы были для врага просто мишенью. Но я не мог забывать и о другом. Мысль о танках в лощине ни на секунду не выходила из головы.

И я не ошибся: в направлении высоты двигалось огромное облако пыли, подкрашенное внизу в тёмно-синий цвет. Точное количество танков определить было трудно, но пятнадцать я насчитал. Прикидываю: всей ротой отражать атаку или частью сил? Предполагая, что это не последняя атака, что потом может быть ещё труднее, решил танки, стоящие справа, за дорогой, пока в бой не вводить. Такую и поставил задачу экипажам Соколова, Шаландина и младшего лейтенанта Бессарабова. Предупредил: огонь не открывать, пока атакующие не поравняются с подбитыми танками. И ещё напомнил: на высоте не задерживаться. Два-три выстрела – и скатываться вниз, менять позицию.

Такая тактика маневрирования в оборонительных боях уже была проверена в бригаде. Как бы ни был замаскирован танк, после трёх выстрелов он всё равно обнаруживает себя и становится для врага целью. К тому же маневрированием я надеялся ввести противника в заблуждение и уменьшить потери.

Фашистские танки шли плотным боевым порядком прямо на высоту. Артиллерийскую батарею они, похоже, в расчёт не брали. Я подал команду экипажам Соколова, Шаландина, Бессарабова:

– Огонь!

Сам не спеша прицелился в головной “тигр”. Выстрел! Но странное дело…

– Рикошет! – кричит командир башни сержант Хлопотов.

Второй снаряд тоже явно попал в цель, а “тигр” как ни в чём не бывало продолжает идти вперёд. Даю команду:

– Бить только по бортам!

Лейтенант Шаландин подбил средний танк, вскоре загорелся ещё один от выстрелов младшего лейтенанта Бессарабова. Остальные продолжали идти на нас. И тут на помощь пришли артиллеристы. Каким молодцом оказался командир батареи старший лейтенант Петухов! Хватило у него выдержки дождаться, пока танки подставят ему свои борта. И вот задымил первый “тигр”, подбитый артиллеристами, загорелся тяжёлый танк T-IV. Началась смертельная схватка. Стреляя в упор, с близкого расстояния, батарея била один танк за другим. Фашисты спохватились и часть танков развернули вправо, на батарею. Вот тут-то и показали танкистам “тигры” кресты на своих бортах. Боковая броня не выдерживает наших снарядов – я заметил это по первому же выстрелу. Экипажи роты вели меткий огонь. Лейтенант Шаландин поджёг “тигр”, Бессарабов подбил два средних танка. По одному “тигру” остановили экипажи Соколова, Прохорова, Большакова, Духова.

Мы строго придерживались правила: не задерживаться на высоте. После двух-трёх выстрелов быстро скатывались вниз и появлялись на новом месте. А “тигры”, оказалось, можно бить! Но главное, что нам пришлось преодолеть, – это трудность психического порядка: бить не по тем танкам, которые шли на нас, а по тем, что вели огонь по артиллеристам. Они, в свою очередь, делали так же. Ох как это нелегко! Взгляд, словно магической силой, притягивает к тому танку, который целит, кажется, прямо в тебя, но усилием воли заставляешь себя стрелять по борту другого, который угрожает соседу.

Перед нашим боевым порядком горят 11 машин противника, несколько подбито. Пехоту, сопровождавшую немецкие танки, расстреливают наши автоматчики. Гитлеровцы дрогнули и начали откатываться назад, бросая раненых и подбитые танки.