Текст книги "Новая Зона. Псы преисподней"

Наташа недобро прищурилась.

– Врешь! Ты меня просто использовал! Здесь это называют «отмычка».

– Да что ты говоришь? – Страх ухмыльнулся. – Но, помню, тебе нравилось. Совсем юная да горячая, и как всему училась и днем, и ночью. Кто тебя, кстати, потом подобрал – Болотные Сестры? Или Кульгавый со своей шайкой?

– Зачем ты сюда пришел? – повторила свой вопрос магичка. – Только не вздумай врать, уж вранье я чую…

– Это не простой разговор… Не простой и не скорый!

Страх опять приложился к бутылке. Наташа сердито поджала губы и резко бросила:

– Ты мой бред. Тебя нет. Я… я сама воткнула тебе в сердце нож!

– И что тут такого особенного? Я тоже вот много кого прирезал да шлепнул! – совсем не смутился гость.

– Ты. Давно. Умер! – с расстановкой повторила женщина.

– Правда? – Страх усмехнулся и снова отхлебнул – до нее долетел густой спиртовой дух. – А если и так?

Потом облизнул губы и небрежно промолвил:

– Разве ты уже умирала и знаешь, что случается потом? Кстати, ты плохо меня убила, – покачал он головой. – Не надо было тыкать ножом в сердце. Лучше было перерезать горло или ударить в глаз или висок. Поэтому я умер не сразу, и ко мне пришли. И взяли.

– Что тебе от меня нужно? – решила проигнорировать Наташа жалобы и непонятный бред.

Кто и что бы к ней ни явилось, нужно помнить правило – не дай врагу себя заболтать!

Страх опять поднес было бутылку к губам, но передумал. Вместо этого он посмотрел на нее как-то по– особому.

Смотрела и Наташа на него. На своего наставника в делах, какие в этом мире называют магией. Своего первого мужчину. Учившего ее стрелять и работать с артефактами, выслеживать Тварей Зоны и прятаться от них. Собирать мутантную траву, варить из нее снадобья и при этом самой не отравиться. Без жалости бившего за малейшую ошибку. Жестоко, до крови – там не знали, как можно учить без побоев. Человека, который, наверное, дал бы сто очков любому из здешних сталкеров, ибо этим ремеслом занимались еще его отец и дед. Человека, которого она прирезала на окраине той проклятой пустоши, стонавшего от боли в растворенных «студнем» ногах, а потом бежала, не помня себя, куда глаза глядят…

– Однако я не в обиде, – с усмешкой высказался он. – Потому что теперь я часть Ее. Там, где Она, могу быть и я. Ну, не только там, хотя это сложнее…

– Так зачем пожаловал?

Сейчас женщина вспоминала. Среди всего того, что она знала о Зоне и Зонах, был рассказ о Тенях, тварях, что способны принять облик любого, с кем вступили в контакт. Причем, как водилось, лучше всего у них получалось скопировать того, кого они сожрали.

– Тут у вас происходят странные вещи, – сказал он. – Не говори только, что ты этого не заметила.

– Здесь вообще странный мир и странный город…

– Ты боишься сама себе признаться… Поэтому запрещаешь себе видеть. Это обычное дело для людей и даже для нас… Хотя ты могла бы прислушаться к той крови, что течет в твоих жилах. Ох, не простая кровь…

– Ты не юли, а объясняй!

– Странно, я думал, такие, как ты, видят то, что недоступно обычному человеческому глазу, – сказал гость. – Кстати, говорят, после хорошей ночи, проведенной с хорошим мужиком, у чародеек обостряется чутье. Не хочешь ли вспомнить старое? – лукаво прищурил на нее глаз. – Ну-ну… – рассмеялся он, глядя на зашипевшую рассерженной кошкой Наташу. – Что неласковая такая?

– Сношаться с мертвецами не по мне! – нарочито оскорбительно бросила она.

– Зря ты так… – Было видно, что Страх таки обиделся. – Я ведь имею на тебя прав больше любого другого. Хотя бы потому, что без меня ты бы сто раз подохла, и твоим мясом закусили бы Дети Зоны. Если б вообще было чем закусывать… И твоя дочь должна была быть моей дочерью! – В последних словах вдруг прорвалась черная глухая злоба.

Ужас пополам с яростью захлестнул Наташу. Так вот в чем дело!! Ну, конечно, он пришел за Викой!

«Хауда» осталась в машине за много кварталов отсюда, а кольт, хранивший щербины от предназначенных ей пуль, был надежно спрятан в тайнике в гараже. Но в доме было припрятано еще кое-что.

Мгновение, и она схватила с полки над диваном лаковую сувенирную шкатулку. Еще миг, и в руках ее оказались два перемотанных изолентой предмета. Тут же один был вдвинут в другой, и комнату осветил лиловый свет.

– Только дернись, и тебе конец!!

Ведунья понимала, что рискует. «Сирень» запросто может сжечь ладони до костей, но зато против ее силового клинка не устоит не то что любой мутант, но даже «серый призрак» или, по слухам, сам хранитель-дьявол.

– Однако… – напрягся Страх. – Хорошо придумано, что тут скажешь. Но ты все не так поняла. Я не собираюсь отбирать у тебя ни жизнь, ни девчонку, ни… – ухмылка, – уж точно – честь: тем более я это уже однажды сделал. И ты была совсем не против, хоть сперва кусалась и царапалась! – Он опять осклабился. – Но сейчас не про то разговор. Я пришел… предупредить тебя.

– О чем?

– О том…

И вымолвил четыре слова. Непонятных, но прозвучавших мертвенной жутью.

– Твоя Хозяйка пришла сюда.

Он снисходительно улыбнулся.

– Что ты несешь, дохлятина гнилая?! – закричала она, тут же испугавшись, что разбудит дочку. – Какая на… хозяйка?!

– Не понимаешь? И не надо. Когда придет время – поймешь. А пока…

Он не договорил и снова приложился к бутылке. Наташа хоть и успокоилась, но по-прежнему чувствовала злость. Поэтому грубо спросила:

– Все сказал? Если да, тогда вали, откуда пришел. – И добавила: – Не знаю, от каких чертей ты удрал, но тебе пора к ним возвращаться…

– Пожалуй, да, – кивнул Страх. – Хотя… Увози отсюда дочь. Хотя бы на время… И что бы ни случилось – желаю удачи… Потом… Рано или поздно ты окажешься там же, где и я. Мы Ее Дети, что бы ты себе ни воображала… Тогда поговорим. И ты опять будешь моей и только моей.

– Зачем ты мне об этом говоришь?

Страх откинулся на спинку кресла.

– Когда придет время, сама все поймешь. А, конечно же! Самое главное я, как всегда, забыл тебе сказать.

Он чуть нагнулся вперед, посмотрел на Наталью пристально.

– Тут такое дело… – Призрак вдруг насторожился и уставился в сторону прихожей. – Треклятые меченые ублюдки! Уже и подождать не могут!

Наташа машинально повернулась к двери и прислушалась.

– Страх, там ничего не… – Она осеклась, уставившись на пустой диван.

И вот теперь ее пробрал настоящий ужас. Хотела закричать, но вместо этого хрипло вдохнула ртом воздух и – очнулась.

И обнаружила, что валяется, скорчившись, на полу ванной комнаты. Во рту был железистый привкус, тупая боль сводила низ живота. Под ней на полу натекла лужица крови. Хрипя и отплевываясь красным, Наташа быстро поднялась на ноги, шепотом матерясь, кое-как зажала полотенце между ног и двинулась в комнату.

За окном уже разгоралось летнее утро.

Заглянула в детскую. Дочка ровно дышала, все так же обняв замурзанного зайца. Мысленно чародейка возблагодарила всех богов, сколько их ни есть… Зачем-то заглянула в мини-бар. В ряду бутылок зияло пустое место – но может оно там было и раньше – чародейка, как ни старалась, не вспомнила этого.

Осторожно и все еще дрожа, Наташа кое-как оделась, затем позвонила Анжеле и отменила дежурство. После связалась с Лидой и сказала, что дает ей давно обещанный отпуск, посоветовав не ждать, а немедленно взять билеты в Турцию или Швецию.

Потом принялась собирать вещи. В Новгороде Великом жила ее старая знакомая Маша, Мария Кралина, чьего единственного сына она вылечила от рака, когда врачи выписали его из больницы, сказав, что он безнадежен.

У нее есть дача в пригороде, и там они с Викой как-то пересидят то, что надвигается на этот город.

А там… там будет видно!

И, кажется, хорошо все-таки, что она не купила здесь квартиру…

Глава 6

г. Санкт-Петербург

Они уже давно рождались, жили и умирали во тьме, эти странные невероятные существа, живущие в вечной ночи подземелий северного мегаполиса.

Иногда они поднимались наверх, туда, где огромные металлические монстры с шумом проносились в грохочущих тоннелях, слепя светом мертвых огней. Чтобы вскоре вернуться в черноту их обиталища, их холодного сырого мира.

Хитрые и осторожные, они старались не сталкиваться с двуногими хозяевами города, до поры руководствуясь инстинктами, а также Ее волей… Кроме того, имелось нечто, чего не было в окружающем мире и что могла дать им лишь Она.

Они приспособились к своему подземному миру и выходили за его пределы только тогда, когда привычный мрак подземелья сливался с темнотой наверху. Они питались себе подобными ночными тварями, часто довольствуясь первой попавшейся добычей, будь то крыса или бомж.

Конечно, они предпочитали вкус живой плоти, но и то, что хоронили на питерских кладбищах, тоже годилось в пищу.

Не забывали они также о свалках и складах. Не раз, не два и даже не десять хозяева разных ООО и ЗАО проклинали все на свете, а особенно вездесущих крыс. И никому не пришло в голову обратить внимание на то обстоятельство, что следы челюстей на ящиках и упаковках сожранного добра при внимательном взгляде отличаются от обычного крысиного прикуса.

И они довольствовались этим, проявляя и здесь свою предельную осторожность. Никогда не брали слишком много и старались как можно реже возвращаться на одно и то же место. Они обладали обостренным внутренним чутьем, а кроме того, с ними была Ее мудрость.

Они жили глубоко под землей, ибо до времени им запрещалось попадаться на глаза врагу, добывали еды ровно столько, чтобы не привлекать к себе внимания, убивали свои жертвы, никогда не оставляя следов, и, наконец, если пищи оказывалось недостаточно, они поедали друг друга, потому что их было много. И еще – они запоминали дороги наверх: в дома, в склады, в тоннели метро и городские коллекторы. А то, что знали они, знала и Она…

И вот однажды их мозг, мозг всех несчитанных легионов уловил громкий, как трубный глас, Зов-приказ, какого они никогда не слышали прежде. Они напряглись, привстав на задние лапы или нечто их заменяющее; морды и щупальца их задергались. Они все еще ждали чего-то, затаив дыхание и не смея сдвинуться с места, когда прозвучала новая команда, в том неслышном диапазоне раздавшаяся как гром, да что там, в миллионы раз сильнее обычного грома…

Этот жуткий неистовый безмолвный рев пронзил весь подземный мир. Он гласил в переводе на человеческий язык: «Время пришло! Вперед!»

Обитатели подземного мира, оглушенные этой сверхмощной волей-мыслью, замерли, а потом двинулись выполнять Ее волю.

Они бесшумно двигались в темноте: черные, разноцветные, большие, маленькие, на двух, четырех и большем числе ног, зубастые, с жалами, клешнями, хелицерами, всматривались в темноту своими глазами (те, у кого они были), иногда больше чем двумя.

Легионы, которым совсем скоро предстояло стать хозяевами города наверху, шли, принюхиваясь к сырому воздуху подземелий, разделяясь на отряды, выходя на уже разведанные тропки и маршруты. Им уже ничто не мешало – Сила, питавшая их, была теперь повсюду…

* * *

Боец ППС Михаил Дерюгин, двадцати двух лет, патрулировал улицу возле Петровского Пассажа.

Из головы почему-то не вылезала давешняя целительница с непонятным отчеством. Да, из паспорта, который он проверял, вывалилась визитка с золотым теснением. Надпись лаконично гласила: «Наталья Иноземцева. Магический салон «Лунное зеркало». Магистр Исконной Сибирской и Древней Русколанской Магии». И адрес с телефоном и сайтом.

Странно, никогда раньше он не видел вживую всех этих чародеек. А те, что мелькали по телевизору, были как на подбор тощими брюнетками с безумными глазами и дикого вида украшениями на шее и пальцах.

А эта совсем не такая – простецкого вида, хоть в дорогом прикиде, крепко сбитая, и руки хоть и ухоженные, но похожие на руки его матери Марьи Михайловны Дерюгиной – доярки из пригородного совхоза.

Этакая, блин, колхозница. Как только клиенты на такую клюют? Людей магией-шмагией обманывать – это хитрость нужна и этот, как его, имидж.

Занятно, колхозов третий десяток лет как нет, а колхозниками да колхозницами по-прежнему городские на них ругаются. Да, был бы он офицером, попробовал бы с дамочкой познакомиться. Одинокая, в самом соку, и видно, что жить без мужика тяжело. И не фифа какая гламурная, джип водит. И не «паркетник», самая пара для настоящего мужика…

Да, был бы он офицером, у него бы у самого такой джип был.

Пожав плечами, Михаил принялся высматривать двух подозрительных типов южной внешности, крутившихся возле выставленного на улице прилавка с сувенирами для интуристов. Определенно метят чего-то спереть.

А потом…

Странная тишина вдруг повисла вокруг. Замерли и подозрительные типы, и прохожие, и продавцы, увидев нечто невероятное…

– Блин, Миха… Это чё за муйня?.. – пробормотал напарник.

С недоумением сержант оглянулся в том направлении, куда указывал Петр.

Далеко, за домами, возносясь к низким облакам, вспухал огромный сине-золотистый пузырь. Он становился все больше и больше, пока не лопнул тучей ярких искр. Едва прикуренная сигарета выпала у Михаила изо рта.

Через десять секунд прогремел раскатистый переливистый гром. Как если бы кто-то сбросил на Питер с высоты огромную чугунную сковородку.

Вскрикнула и замолкла сирена гражданской обороны.

Накатила жуткая, сводящая с ума какофония самых разных звуков. Накатила и схлынула непомерная, давящая тяжесть…

Над крышами вздымались какие-то грибообразные колонны из дыма или тумана, по которому проходили перистальтические волны, как по вывернутым наружу кишкам невероятного небесного левиафана или щупальцам гигантского кракена, тянущимся к небу, чтоб разорвать его в клочья (Миша любил почитывать в редкие минуты досуга всякую фэнтезятину).

Первой мыслью Дерюгина стало простое и тривиальное: «Сраные террористы!!!» Он отчаянно пытался вспомнить, что за завод или склад в том направлении? Вроде ничего нет…

– Петруха, давай запрашивай базу…

Оглянулся. Напарника не было…

Михаил растерянно переминался с ноги на ногу, не зная, что делать, и глядя на бегающих вокруг людей, таких же растерянных и ничего не понимающих.

Из толпы взгляд его выделил замершего в прострации коллегу – прапорщика-вэвэшника со следом недавнего ожога на подбородке. Тот был не просто растерян, он был в ужасе.

– Бл… Бл… Бл… – бормотал прапор. – Да нах… этого быть же не может! Это же «янтарное цунами»!!!

И, развернувшись, побежал прочь.

Михаил тоже испытал острое желание удрать. Ребята, бывавшие в командировках на Периметре, про это «цунами» упоминали. Редкая и опасная аномалия – иногда отдача пересекает границу Зоны.

«Черт! Теперь и у нас, что ли?!»

* * *

Алиса Мячкова – профессиональная тусовщица и блондинка (во всех смыслах), поставила кофе на газовую плиту, помешивая его. Настоящий кофе варят не в машине, а в «турке». Это еще матушка ей объясняла, а та толк в кофе понимала.

Хотелось курить. Однако Алиса решила потерпеть, пока не вскипит кофе.

Она щелкнула пультом телевизора. Там появился Самур Кабагаев – новая восходящая поп-звезда из Махачкалы.

 
Блэндамэт, блэндамэт
На обэд сьэл Мамед… —
 

затянул он с залихватским подвыванием.

Она нажала кнопку пару раз. На другом канале пела еще одна восходящая звезда – Зета (Катерина Ржавина, бывшая стриптизерша). Костюм на ней мало отличался от того, в котором она выступала в прежние времена:

 
Опасно заточенный
Ударами точными,
Ты должен!
Всем должен!
Опасно повеситься
На лезвии месяца,
Ты должен
Ты должен…
 

Поморщившись – Зета ей активно не нравилась, ибо на одном корпоративе пыталась закадрить ее тогдашнего парня (кажется, Костика, старшего менеджера какого-то банка), – Алиса опять пощелкала пультом и налетела на сериал «Мясник».

Бывший спецназовец, волею судьбы ставший мясником на рынке в захолустном райцентре, с помощью своего верного топора побеждал очередных злодеев, покусившихся на магазинчик его возлюбленной, торговки женским бельем Клавдии. Шел уже второй сезон «мыла», и было удивительно, как в том городишке еще кто-то остался в живых.

Плюнув, она вырубила роскошный «Самсунг» – подарок Семена… Или Вити? Ладно, не важно.

Оглядела кухню. Взгляд задержался на забавной мягкой игрушке – то ли тушканчике, то ли цыпленке, покрытом желтым пухом в пятнышках, и со странной мордочкой – вместо пасти роговой клюв с зубами, как у динозавров из мультяшек. Видать, кто-то из вчерашних гостей оставил как сюрприз…

Почему-то ни к селу ни к городу вспомнилась давешняя ведьмочка, советовавшая уехать на время из Питера. Ну да! Нет, чтобы чего хорошего наврать, так пугает. И чего Светка говорила, что эта Иноземцева реально что-то может? Какое может быть колдовство в двадцать первом-то веке? Пять тысяч деревянных вот отдала. Как в туалет сходила. Татуировочки, правда, у магистерши прикольненькие. Надо бы узнать, где такие делают, и самой наколоть.

Кофе вскипел. Ну – теперь покурим… Алиса протянула руку к пачке «More», лежавшей на столе, и тут произошло нечто невероятное.

Тушканчиковидная игрушка издала громкий, истошный визг и в следующий миг клюв очень больно впился ей в ладонь, вырвав кусок кожи с мясом. Завизжав, Алиса отшвырнула непонятную гадость, и та запрыгала по столу, громко вереща.

И только потом Алиса поняла, что тварюшка самая настоящая. Живая!

Блондинка машинально метнулась к одному из кухонных шкафчиков, где хранилась аптечка. Надо чем-нибудь унять хлещущую из ладони кровь – вот уже алая дорожка поползла по дорогому ламинату. Открыла дверцу и опять завизжала, уже на два тона выше.

В шкафчике, деловито грызя сахар, обнаружились еще два таких же уродца. Увидев Алису, оба как по команде раззявили клювы и продемонстрировали острые зубы. А по стенке как ни в чем не бывало карабкалась уже третья тварь, взмахивая коротким хвостиком.

Алиса успела схватить пачку салфеток и прижала к ране. В первый момент мысль ее была совершенно дурацкая: что зря она прогнала Стасика, сейчас мужик был бы в самый раз, тем более тренер по бодибилдингу.

Укусившая ее тварь, подпрыгивая на столе, вновь заверещала.

Алиса, не помня себя от злости и боли в раненой руке, схватила с кухонного стола ковшик и наотмашь ударила по маленькой мерзости. Что-то хрустнуло, и вокруг прибитого страшилища растеклась оранжевая лужица. Тельце еще дергалось.

Ага! Не нравится!

В кухне воцарилась тишина, прерываемая только странными, чуждыми звуками.

«Шрр-шушушу!» – доносилось отовсюду. Из-за шкафчиков, холодильника, из-под стола, из мусорного ведра.

При мысли о том, что вся эта живая, кусачая масса может вот-вот броситься на нее, что, по сути, ее и многочисленных врагов разделяют лишь какие-то жалкие пара метров, девушка опять взвизгнула. Некоторое время постояла с закрытыми глазами, пытаясь силой воли утихомирить тошноту.

«Сейчас я открою глаза, и кошмар пройдет, – вертелось в голове. – Непременно пройдет. Я, наверное, вчера чего-то съела или выпила на вечеринке – свинья Арнольд вполне мог подмешать в коктейль какую-то химию…»

Все будет хорошо.

Она открыла глаза и ощутила тошноту, подступившую к самому горлу. Прямо на нее смотрела некая мелкая слизистая дрянь, напоминающая здоровенную мокрицу.

Алиса, не оглядываясь, кинулась в санузел.

Квартиру опять огласил женский крик – незваные гости были и там. Но уже другие. Не цыплята-тушканчики, потешные, пока не увидишь их зубов. Здоровенные, похожие на раскормленных крыс, поросшие черной грязной щетиной. Одна деловито расхаживала по краю унитаза, задумчиво разглядывая зеркальце воды, словно прикидывала, как ловчей туда нырнуть? Еще трое обследовали громадную пустую чашу джакузи. Последняя противоестественно висела на потолке.

А еще слышался треск и хруст. Он раздавался отовсюду – за хрупким гипсокартоном и шифером активно работали острые зубы, когти и Бог весть еще что. Проклятой нечисти было здесь не в пример больше, чем на кухне.

«Крысюк», который изучал унитаз, при виде Алисы угрожающе разинул пасть, издав тонкий, режущий уши визг. Девушка шарахнулась прочь, теряя равновесие.

Не упасть удалось только чудом. Жуткое создание уже не визжало, а буквально орало. Гневный писк вывел Алису из ступора. В две глотки пищали неведомые злыдни, энергично пытавшиеся выбраться из джакузи.

Она несколько раз махнула ковшом, но не попала, сшибив только полочку с шампунями и бальзамами.

Испуганные гаденыши полетели на дно ее безумно дорогого джакузи, громко и жалобно вереща. Но словно откликнувшись на их призыв, громче стал хруст энергично грызущих стены тварей. И что это могли быть за создания, одному черту известно!

Девушка попятилась, закрыв дверь ванной снаружи на задвижку. Бежать! Прочь из ставшей западней квартиры!

Но было поздно! Твари оказались уже и в прихожей, преграждая Алисе дорогу к спасению. Они были самые разные – серые, бурые, черные, рыжие, с красными и желтыми глазами. И те кусачие, похожие на цыплят, и крысовидные, и навроде каких-то здоровенных тараканов.

Возможно, это была лишь иллюзия, но Алиса вдруг поняла, что они расположились в некий странный боевой порядок. Было ясно, что непонятные уродцы могут броситься на нее в любой момент, и она вряд ли сможет что-то с этим поделать.

И вот тут Алиса Геннадьевна Мячкова, двадцати девяти лет, натуральная блондинка внезапно осознала, что ее сейчас будут есть. Смертельный ужас заставил ее выронить ковшик. И это послужило мутантам сигналом к атаке.

* * *

Аномалии во множестве возникали то тут, то там, оставляя после себя смерть и руины.

Жар от огненных вихрей «смерчиков» буквально испепелял все на своем пути. Они носились по улицам, как огненные бесенята, мгновенно воспламеняя все горючие материалы, расплавляя твердые тела, превращая людей в обугленные, корчащиеся в агонии комки плоти. Не меньшее разрушение несли «айсберги» и «хладки».

Здания, разрушаемые «цветками силы», разваливались, обломки рушились вниз каменными и стеклянными водопадами. Машины и автобусы, влетевшие в «катапульты», порхали в воздухе, как подхваченные ветром старые газеты, и, падая на землю, разбивались с оглушительным грохотом. Людей отрывало от земли и швыряло на стены рушащихся зданий отдачей «воздушных бичей».

Фонарные столбы, попавшие в «горелки», превратились в причудливо изогнутые инсталляции из бетона и металла. Оборванные электрические провода, в которых тем не менее бился индуктивный ток, наведенный «элекриссами» и «блискавицами», напоминали извивающихся змей, плюющихся искрами.

Взрывающийся то тут, то там водопровод делал город похожим на долину гейзеров. Газовые магистрали, разорванные «молниевиками», выплевывали в небо голубые факелы. Клокотала вода в Неве, Мойке, в каналах Васильевского и Новой Голландии, вскипяченная «печурками» и «огневиками».

А снизу, из городских подвалов и коллекторов, надвигалась новая угроза. И если аномалии занимали пока еще лишь небольшую часть территории мегаполиса, то она не ведала границ и рубежей.

* * *

Совершенно офигевший сержант ППС, до боли сжимая автомат, взирал на происходящее и не понимал, что делать?

По улице, давясь и толкая друг друга, бежали люди. Неисчислимая человеческая масса. Бежали менеджеры в дорогих костюмах, клерки в ярких галстуках. Спотыкаясь, ковыляли на шпильках офис-герл с растрепанными модельными прическами. Продирались локтями охранники, своими шкафообразными тушами расшвыривая людей. Коммунальщики в оранжевых жилетах. Работяги в синих спецовках с какого-то еще живого завода.

Вот компания, явно выскочившая из ночного клуба, – студенты и прочая хипстерня. Наверное, еще не пришли в себя, а может быть, просто «обдолбались» так, что не понимали, на каком они свете. Время от времени они громко ржали, и жеребячий смех их звучал нелепо и кощунственно.

Неподалеку на улицу выходил перекресток, ведущий от «Площади Революции», и бежавшие от метро люди сталкивались с основным потоком – сбивали друг друга с ног, ругались, стонали.

Шум был невероятный. Люди, застигнутые бедствием, в смятении и страхе кричали что-то, громко рыдали, матерились, молились, переполненные предчувствием неотвратимого конца.

И все это сливалось в один раздирающий душу нечеловеческий вопль, сопровождаемый воем автомобильных сигнализаций и ревом незаглушенных двигателей брошенных в пробке машин.

Ко всему этому примешивался треск аномалий, парализующе действовавший на мозг и заставлявший замирать сердце…

А между людьми деловито сновали невероятные уродцы. Похожие на крыс, на карликовых кенгуру, на ящериц с шестью ногами и в хитиновом панцире, на заросших длинным мехом пауков. Поодиночке и стайками. Ошалело вертясь, напуганные шумом и воплями, или куда-то деловито бегущие, не обращая внимания на людей – хозяев (или уже не хозяев?) города.

Какой-то парень на скутере, на плечах которого сидела парочка очень зубастых макак, на полной скорости врезался в зеркальную витрину, от этого удара во все стороны полетели осколки. Скутер торчал в витрине, обломки разлетелись по тротуару, из двигателя валил дым, а неудачливый водитель стонал от боли, повиснув на острых стеклянных клыках. По его лицу и шее из-под сплющенного и треснувшего черного шлема текла кровь. А спрыгнувшая с его вздрагивающих в агонии плеч мохнатая мерзость подбежала к кровавой лужице и принялась жадно лакать кровь раздвоенным языком.

Двинувшись дальше, сержант внезапно попал в облако плотного, словно сметана, горячего тумана. Пар выходил из подвала длинного здания. Точнее, не выходил, а просто бил, как из прохудившегося котла высокого давления. На три метра ничего видно не было. Выбравшись из душной полумглы и по пути раздавив кого-то истошно запищавшего и вонючего, Михаил оказался перед бизнес-центром, знаменитым уже «Питер-Гоф-Плаза», откуда и бежала основная толпа. Бывшим бизнес-центром.

Увиденное он запомнил, наверное, на всю жизнь. Левая башня – огромное здание высотой метров сто – была наполовину разрушена. Над развалинами высоко в небо поднималось красное свечение невиданных, фантастических оттенков. А вниз по уцелевшей стене стекало расплавленное стекло. Вторая башня была цела… почти… На середине ее перерезало то же красное мерцающее кольцо, а по крыше метались казавшиеся муравьями человечки, перевешивающиеся из окон и через ограждение и пытавшиеся докричаться до земли. Вот один, видимо, в полном отчаянии прыгнул вниз…

В этот момент внимание полицейского отвлек истошный женский визг. Кричала молодая женщина, стоявшая под козырьком модной парикмахерской и отчаянно давившая клавиши смартфона. И вот сверху ей на голову прыгнула крысовидная тварь. Затем другая… Третья… Она замерла с дорогим гаджетом в руке, миловидное лицо исказила судорога внезапного ужаса, а потом, завизжав, как сирена, принялась сбрасывать с себя зубастых агрессоров. Новый бабский вопль.

Михаил обернулся. Он не сразу сообразил, что случилось, хотя никогда не считал себя тугодумом. А когда понял…

Визжала растрепанная тетка, но не она была жертвой. Крупный мужчина в белом дорогом костюме лежал на тротуаре, голова его была запрокинута, а по мостовой быстро растекалась алая лужа. А над ним стоял Зверь.

Мощный, с плоской широкой спиной, усаженной костяными бляшками, редкой шерстью и мускулистыми когтистыми лапами – по два длинных когтя на каждой. Серо-бурая морда, напоминавшая бульдожью (подрихтованную сумасшедшим пластическим хирургом), была залита свежей кровью. Размером с крупного питбуля, он казался, однако, очень опасным и сильным. Смотрел, не мигая, своими красными мутными буркалами, но…

Мише, простому парню из бедного села, никогда не верившему во всякие экстрасенсовские штучки и мистику, вдруг показалось, что он все понимает, читает его мысли. И выбирает новую добычу.

Руки все сделали сами, а алая точка прицела совместилась со лбом непонятного существа. Плевать сейчас на все инструкции и на толпу вокруг, иначе это сожрет и его, и еще бог весть скольких.

Хищник рванулся с места, и Дерюгин бы промахнулся, если бы автоматически не взял упреждение. Дрянь перекувыркнулась через голову и задергалась в агонии на грязном асфальте.

Двигаясь вместе с толпой, пэпээсник увидел, что путь толпы перекрывает отряд бойцов в «Сферах» и «Панцирях». На рукавах нашивка знаменитого спецотряда «Булат».

«О, тяжелые пошли!»

Старший спецуры нервно матерился в рацию. Над толпой разносился усиленный мегафоном голос:

– …нять спокойствие…..родерство и грабеж будут пресекаться вплоть до применения…..эвакуация в безопасные места…..сохранять порядок и спокойствие…..вплоть до открытия огня!!!

Но все было явно без толку.

На противоположной стороне улицы щерился клыками разбитых стекол магазин бытовой техники. Мародеры уже потихоньку начали свою работу.

«Фигня какая-то! – подумал Михаил. – Кому сейчас нужны гребаные долбоящики?»

Впрочем, один телевизор уцелел и даже работал. Огромный, плазменный, сейчас он транслировал взволнованные лица дикторов. Голосов почти не было слышно. Телеведущая была испугана, ее напарник держал себя в руках.

«…Обстановка в северной столице сложная… – донеслось до него. – На данный момент разрушены административные и жилые здания…..нескольких районов, таких, как Мурино, Старая деревня, Крестовский остров целиком…..массовое беспорядочное бегство граждан затрудняет…..башня «Газпрома» в результате пожара невыясненного происхождения…..отряды МЧС Ленинградской области активно противодействуют…..также военнослужащие внутренних войск и части Балтийского флота…»

Телевизор мигнул и погас. Зато откуда-то сверху донесся гулкий, срывающийся голос:

– Внимание! Внимание! Передаем экстренное сообщение. Повторяем! Экстренное сообщение…

Огромный рекламный экран на стене высотки, до того крутивший рекламу под какую-то музыку, мигнул, и теперь на нем появился офицер-эмчеэсовец с погонами подполковника.

– Здравствуйте уважаемые петербуржцы! – нарочито спокойно начал он. – В последние часы участились обращения жителей северной столицы в связи с проникновениями в жилища опасных биологических объектов и происшествий невыясненного происхождения аномального типа. Убедительная просьба: если в вашем доме или квартире появились неизвестные животные, не пытайтесь избавиться от них самостоятельно. Если ваш дом или квартира поражены враждебной фауной, если в доме есть маленькие дети, вам надлежит немедленно покинуть жилище, оставив на пульте дежурной части соответствующий сигнал. Владельцам автотранспорта, как легкового, так и грузового, следует взять соседей, родных, близких, а также сотрудников и выбираться из города самостоятельно. В ближайшее время будет сообщено о точках сбора для временной эвакуации, согласно ранее отработанным схемам действий в чрезвычайных ситуациях. Прочим гражданам пока оставаться по месту жительства или работы. Дальнейшие указания последуют по мере развития ситуации. Повторяю…