Текст книги "По ту сторону мечты"

Глава 4

– Доброе утро Михаил Андреевич, будете кофе? – спросила секретарша, едва я вошел в офис.

– Нет, Настя, принеси лучше чаю и позови Валеру, если он на месте, конечно. – Насть, хорошо выглядишь, – добавил я в почти закрытую дверь.

– Спасибо! – успела крикнуть она, едва дверь захлопнулась, и наверняка девушка раскраснелась, как это обычно происходит после моих комплиментов. Настя приехала на работу из подмосковного городка Дмитрова, это где-то в Балашихе. Она была настоящей красавицей, работала исключительно на совесть и питала ко мне тайную симпатию. Иногда мне становилось ее жалко, и я подумывал даже пригласить ее на рюмку-другую, но сегодня я думал об Ане, и продолжать жалеть секретаршу сегодня в мои планы не входило. Я прошел в кабинет, повесил пиджак в шкаф, включил компьютер, прочитал на Facebook сообщение от Ани, полюбовался ее фотографией с какого-то курорта и принялся за бумаги. Свою работу в конторе я построил так, что в мои обязанности входила лишь подпись договоров и внутренних документов, тщательно и заранее подготовленных моим заместителем Валерой. Также, изредка и в основном на территории дорогих ресторанов, в мои обязанности входили встречи с крупными заказчиками. В общем, служба в моей конторе шла как по маслу, правда, если отбросить небольшой пустячок, а именно неприязнь к работе по найму.

– Михаил, можно? – постучавшись, нарочито громко, спросил Валера, чтобы Настя и все сидящие в приемной услышали его фамильярное обращение. Только ему я разрешал называть себя просто по имени, чем он очень гордился и всегда пользовался, как оружием, возбуждая зависть и страх у офисного планктона к своей великой, как он думал, персоне.

– Заходи, привет. Присаживайся ко мне поближе, – сходу начал я нашу беседу.

Валера чуть ли не трусцой подбежал к ближайшем стулу, сел, расстегнул пиджак, еле уловимым движением поправил галстук, мельком взглянул на бутылку виски, стоящую прямо на столе, и впился в меня своим покорным, рабским взглядом, точно какой-нибудь питомец, ожидая хозяйской подачки.

– Я вчера отужинал с Масловым, – начал я. – Старик здорово располнел. Мы перекусили, поговорили о делах, и у меня для тебя, Валера, хорошие новости. – Валера был отчаянным карьеристом и на словах «хорошая новость» чуть ли не подскочил со стула, чувствуя всем нутром какой-нибудь бонус, премию или повышение.

– Михаил Андреевич, не томите, что за новости? – по театральному наигранно и неуклюже поинтересовался Валера. – Надеюсь, хорошие в прямом смысле слова? – добавил он. Все в Валере было хорошо, но я ненавидел в мужчинах трусость, а он хоть и был парнем порядочным и исполнительным, все же иногда переигрывал со своим подхалимством. Но и на этом природа не перестала ставить эксперименты над характером Валеры. Еще одним минусом было то, что он мог спокойно навалить в штаны со страху, к примеру, при недельной задержке в оплате за наши услуги, при этом являясь первоклассным продажником и мастером переговоров.

– Да расслабься ты, я же сказал, для тебя все складывается просто великолепно, – ответил я и тут же услышал звук сообщения в соцсети. В верхнем правом углу монитора, на аватарке, светилось лицо Ани, на секунду показавшейся мне ангелом. «Мы не могли бы пообедать? Если у тебя будет время, конечно», – спрашивала она. Тут же, машинально и забыв, что в кабинете есть еще кто-то, я набрал «Конечно.

Давай в час на Кутузовском. Ресторан “Чентрале” устроит?»

– написал я, мгновенно вспомнив, что Аня говорила о своей страсти к итальянской кухне. «Отлично. Целую тебя!»

– ответила она. Я улыбнулся, отчего Валера совсем расслабился и зачем-то улыбнулся мне в ответ. «Вот бы всем на земле влюбиться одновременно», – подумал я и сказал своему заму: – Валер, в общем, не буду тянуть, Маслов решил расширяться в Европу, и у нас там открывается филиал. Где это точно будет, я не знаю, сегодня он расскажет детали, но я подозреваю, что скорее всего во Франции или в Италии.

Также, совершенно понятно, – продолжил я деловой разговор, – что меня здесь теперь будут видеть редко. Маслов попросил меня (тут я сделал паузу, чтобы Валера знал свое место и впредь. Не каждого подчиненного учредитель о чем-то просит) помочь открыть там филиал. Короче говоря, на время моего отсутствия на мою должность я предложу Маслову тебя, разумеется, с жалованием, бонусами, но без Насти, – добавил я в конце. Сколько я там буду торчать, я понятия не имею. Такие дела, – закончил я свою непродолжительную речь. Валерий, руководитель высшего звена, этот 38-летний карьерист, а по сути, жалкий неудачник, случайно попавший сюда восемь лет назад, таким трудом и лестью пробивающий себе дорогу к красивой жизни, раскрылся и зацвел, точно лотос, встал по стойке смирно, поправил галстук и официальным тоном произнес:

– Михаил Андреевич, я постараюсь вас не подвести!

Вы столько для меня сделали! Очень вас ценю! Спасибо, вы даже не представляете…

– Да сядь, Валер, все нормально, ты заслужил.

– Можно? – постучавшись, спросила Настя и, не дожидаясь ответа, принесла на подносе чай и минеральную воду, по пути удивленно взглянув на вспотевшего от возбуждения Валеру, будто он сидит на электрическом стуле и тумблер вот-вот нажмут… Я поблагодарил ее и попросил не беспокоить меня еще полчаса, хотя знал, что в коридоре меня ожидали двое мужчин, которых Валера, конечно, возьмет на себя.

– Итак, – продолжил я, – сегодня вечером я буду говорить насчет тебя с Масловым. Ты прекрасно знаешь мои с ним отношения, так что помешать твоему новому назначению может только Иисус Христос, если решит вернуться на землю второй раз. Петрович – и ты это прекрасно знаешь, Валера, – скорее всего, согласится, ну а если сомнения все же возникнут, я слово свое скажу. Но и у меня будет к тебе просьба, – сказал я в конце своего недолгого спича.

– Слушаю, Миш, – уже по-дружески и неофициально сказал Валера. – Любая просьба, ты же знаешь, я человек, может, и не самый святой, но добро помню. – Тут мой заместитель не врал, на него можно было всегда положиться, как на лучшего друга, которого, кстати говоря, у меня никогда не было. Зато были рыбки и большой аквариум, когда я учился в первом классе, но это неважно.

– В общем, скажу тебе прямо, скорее всего, я не вернусь сюда, то есть править балом ты будешь не временно, а постоянно.

Валера опять вспотел, потер скользкие от пота ладони и налил себе воды. Я посмотрел, как пузырьки «Перье» с характерным звуком «пшшшш» кружатся по дну стакана, по очереди лопаясь от давления.

– Короче, у меня к тебе две просьбы. Первая: если я вернусь сюда через год и что-то там пойдет не так, ты поможешь мне вернуться к нормальной жизни. И второе: относись нормально к Насте, все-таки с собой я ее взять, наверное, не смогу, пусть работает с тобой, договорились?

– Миш, – немного подумав, сказал Валера, – я, конечно, все сделаю, о чем ты меня просил, и даже больше. Ты даже лучше, чем я о тебе думал. Не знаю, как бы поступил другой на твоем месте, но меня бы он вряд ли оставил. Ты же знаешь, сколько во мне минусов…

– Да, Валера, – перебил я его, – но в тебе есть два больших плюса: ты до сих пор не стесняешься учиться и ты порядочный. Давай на этом закончим. Там в коридоре два мужика сидят, ты их возьми на себя, у меня, сам понимаешь, есть некоторые дела на ближайшую неделю.

– Миш, все, что от меня надо, я готов помочь. Ну, там дела подправить, отчеты написать. А с людьми разберусь, не переживай. Спасибо тебе еще раз. Если бы не ты, наверное, я бы до сих пор был бы менеджером по продажам, хоть и не самым плохим, – трезво оценив свои реальные возможности, съязвил напоследок Валера, при этом зная себе цену, конечно. При желании, он мог бы продать слепому бинокль, или, например, любитель тенниса с удовольствием купил бы у Валеры футбольные бутсы, – настолько профессиональным прохвостом по части продаж был этот медленно стареющий карьерист. Я встал с кресла, мы пожали друг другу руки. Шутки ради по такому случаю я хотел включить гимн России, но у моего заместителя были некоторые проблемы по части юмора, поэтому я ограничился рукопожатием. Я с отвращением посмотрел на выступившие большие пятна пота на его голубой рубашке и плюхнулся обратно в кресло. Я набрал Маслова.

– Миша, я занят буду до вечера С заместителем решил вопрос? – ревел, как тигр, Маслов, явно чем-то занятый. «Вероятно, дрочит», – подумал я.

– Да Валера, заместитель мой, я думаю – это лучший кандидат.

– Ну, Валера так Валера, уж сюда я лезть не буду, решил – так решил. Поздравляй, значит, от меня Валеру своего и скажи, что через полгода приеду познакомиться с ним, посмотрю на его отчеты. А ты, – продолжил раскатами грома басить Петрович, – будь добр, подъезжай вечерком ко мне, часикам к семи, я тебе все контакты передам Пьера этого или как его там, расскажу, что да как, ну и поужинаем вместе. Надеюсь, вечером выкроишь для меня часок-другой?

– Конечно, Борис Петрович, я подъеду, – сказал я и положил трубку. Я покрутился на стуле, представляя, как Валера будет переживать до вечера и наверняка напьется как сапожник, услышав официальную новость, но все равно не стал звонить ему и говорить, что фактически он без пяти минут директор и все сомнения уже позади. Висевшие на стене часы, в форме надкусанного яблока, подаренные мне каким-то идиотом на день рождения, показывали 12 часов, до встречи с Настей оставался ровно час. До ресторана «Чентрале» я мог бы дойти минут за десять и, пока есть время, решил разобрать бумаги и составить список всего, что могло бы пригодиться в будущей поездке за границу.

«Ничего, – думал я, – обязательно придумаю, чем мне заняться, ну а если пролечу – не беда. Валера, если что, поможет, да и сбережений моих хватит на год уж точно». От этих мыслей стало тепло, улыбка поневоле растянула рот, выглядел я, наверное, как ребенок на утреннике по случаю Нового года. Я прикрыл глаза, делать вообще ничего не хотелось. В кабинете стало настолько тихо, что только звук движения секундной стрелки мог сказать, что ты находишься где-то в мире материальных объектов. Несколько минут назад начался обеденный перерыв, все ринулись в ближайшие кафе, так что мертвая тишина возникла далеко не случайно. Я откинул голову на спинку высокого кожаного кресла, закрыл глаза и старался ни о чем не думать.

Пролежав так еще с полчаса, я встал, надел пиджак, кинул по дороге уже успевшей вернуться с обеда Насте, что буду часа через два, и вышел на Кутузовский.

Луч солнца, как лазерная указка, светил точно в глаза.

«Солнцезащитные очки, которые я никогда не носил, сейчас бы очень пригодились», – подумал я. Возле офиса сновали важные ребята в хороших пиджаках, стояло несколько дорогих внедорожников, возле которых Валера что-то упорно объяснял их владельцам. Видимо, убеждал ребят, что если они упустят свои выгоды, то их ждет верная погибель. Даю сто к одному, что какие бы ни были претензии у двух высоких парней, нервно размахивающих руками, показывая пальцами в документы, после разговора с моим заместителем они станут его друзьями. Валера много прошел всяких тренингов и курсов, но что-то было в нем от рождения, какая-то внутренняя сила тянула к нему людей, они как зачарованные верили ему и были готовы на все, лишь бы не разочаровать гениального пройдоху. Мой заместитель, увидев меня, приветливо махнул головой, как бы выказывая уважение, я ответил резким кивком, мол, не до тебя сейчас, и быстро зашагал в сторону ресторана.

Погода стояла идеальная, дул легкий осенний ветерок, по пути я всем улыбался и давал понять, что все у меня в порядке. Проходя мимо витрин, я то и дело подсматривал за своим отражением, и, надо сказать, меня оно вполне устраивало. По ту сторону зеркальных поверхностей дорогих бутиков я видел пока еще молодого человека, с красивыми, выразительными глазами, ухоженными волосами, в отличном костюме без галстука. Действительно, мало кто из моих знакомых одного со мною возраста мог похвастать отсутствием живота или белозубой улыбкой. Я не всегда был таким, но однажды, разговорившись с одним весьма умным молодым человеком из числа общих знакомых, который еще и выглядел при этом, как сам черт, я буквально до запятой запомнил наш с ним разговор:

– Слушай, – немного пообщавшись, – говорил я ему, – я первый раз вижу парня такого умного, да и выглядишь ты так, что с тебя глаз не сводят.

– Спасибо тебе, старина, – ответил он мне после четвертого бокала виски, – а вот ты гораздо умнее меня, а представь, насколько ты будешь лучше, просто больше занимаясь спортом, например?! А прибавь к этому образу еще и белые зубы! – добавил он. – Согласись, не так-то это и сложно! – закончил парень. По-моему, его звали Герман. «И впрямь, – подумал я. – Спортом я и так занимаюсь, но можно было и поднажать, а привести в порядок зубы в наше время – вообще не проблема, имея некоторое количество наличных». С тех пор прошло года три, но я стараюсь не забывать о том разговоре, что, конечно, принесло мне много хорошего. Взять хотя бы знакомство с Аней. Вряд ли ей наплевать на внешность, как большинству девушек, падких до земных благ. Хотя на деньги ей было вообще наплевать, так как она была весьма состоятельной особой, никогда при этом не показывая этого.

В итальянском ресторане «Чентрале» я ни разу не был, особым поклонником пиццы и вина тоже не являлся, но я давно подметил, что все, кто любил блюда этой замечательной страны, были людьми интересными и красивыми. Хотя, возможно, это просто совпадение. Приветливая девушка-официант усадила меня за уютный деревянный столик, я взял меню и заказал воды. Хотелось выпить пива, но, во-первых, я старался не пить в полдень, а во-вторых, встречаться с девушкой второй раз в жизни, жадно глотая светлое нефильтрованное, как-то уж совсем не комильфо.

Несмотря на обеденный час, все столики почему-то были заняты, а контингент собрался самый обычный для хорошего ресторана в центре Москвы: начальники отделов с большими животами, студентки дорогих столичных вузов, богатые пенсионеры, строящие из себя вечно молодых, и случайные прохожие, так же, как и я, открывшие для себя хороший ресторан недалеко от дома или офиса.

Играла приятная музыка, сидеть на просторном диване было очень удобно, вокруг царил приятный полумрак, на стенах висели репродукции с видами Рима и Палермо, ну и завершало все это великолепие интересное и разнообразное меню с большим количеством мясных блюд и богатой винной картой.

Спустя минут десять по лицам мужской половины заведения стало ясно, что, скорее всего, на входе появился по крайней мере ангел. Кто-то не мог вынуть вилку изо рта, у кого-то потекла кровь со стейка прямо на воротник, другие просто таращились, как зоркие совы, в общем, было ощущение, будто невидимый режиссер скомандовал:

«Замрите!» Казалось, Аня рождена для этого. Медленно, с высоко поднятой головой, в немного прозрачных солнечных очках, с сумкой, изящно свисавшей с ее правой руки, в обтягивающих голубых джинсах и на каблуках, по ресторану плыла очаровательная девушка, с которой нас познакомил его величество случай. Аня подошла поближе. Плотно прилегающая белая футболка, без единой надписи, обтягивала ее высокую, упругую грудь, которой, казалось, нет больше места в этой тесной одежде. Когда до столика оставались считанные метры, ее невозмутимый взгляд сменился на милую, добрую улыбку. Произошло это так же естественно и неторопливо, как менялись песни на старых кассетах в детстве.

– Привет, Миш. Извини, опоздала немного, не могла поставить машину, – сказала Аня, немного подавшись вперед поцеловать меня, а заодно дать себя немного понюхать.

Запах от нее исходил восхитительный. Я не эксперт в духах, как и большинство мужчин, но как приятно, когда от женщины легко и ненавязчиво пахнет!

– Ты еще ничего не заказывал? – спросила она, присела и положила сумку на диван. Я любовался ее большими глазами и легким румянцем на щеках, она смотрела на меня как в первый раз, немного стесняясь задержать взгляд подольше.

– Нет еще, Ань, тебя ждал. Ты, наверное, любишь пиццу? – спросил я первое, что пришло в голову. У меня опять перестал работать язык, и я опять начинал нервничать. Что со мной? Я вижу эту девушку только второй раз, а волнуюсь, будто передо мной бушует в предвкушении толпа в двадцать тысяч человек и мне надо доложить о неизбежной ядерной войне.

– Да, очень! А ты внимательный, это очень приятно!

Давай по салату еще закажем? – как-то наивно и совсем по-детски, но с серьезным лицом, спросила Аня. Наверное, ей и правда не больше восемнадцати, я был прав.

– Давай, конечно. С удовольствием, – ответил я, хотя мне, честно говоря, было все равно, лишь бы просто была рядом. Но дико хотелось выпить, и я даже не припомню, чтобы когда-то хотелось сильнее.

– У тебя проблемы на работе? – как бы читая меня изнутри, поинтересовалась Аня. – Знаешь, тебе бы не помешал виски сейчас, – добавила она и улыбнулась.

– Ань, честно говоря, я ужасно хочу выпить, но уже битый час мучаюсь вопросом, что ты подумаешь обо мне тогда. Хотя, если честно, пить средь бела дня я позволял себе не больше двух раз за всю жизнь, – уточнил я на всякий случай.

– Да ну брось, – сделав слегка удивленное лицо, ответила она. – Я же вижу, что у тебя что-то не так, ничего я не подумаю. Может, лучше расскажешь мне, что у тебя случилось, вдруг я смогу помочь?

Я посмотрел Ане в глаза, повертел вилкой по белоснежной салфетке, перевел взгляд на свои руки и подумал: а ведь, скорее всего, мы с ней созданы друг для друга, и скорее всего, нам будет хорошо вместе, но сколько еще переживаний, полукивков и загадочных взглядов, сколько еще недосказанных слов впереди? Этого я не знал. Я ничего не ответил Ане и засмотрелся на красные шторы на окнах, так удачно разместившиеся здесь по прихоти какого-нибудь молодого дизайнера.

Официантка подошла вовремя и оказалась крайне учтивой и доброжелательной девушкой.

– Я могу принять заказ? – спросила она. Я заказал большую фирменную пиццу «Чентрале премиум», две бутылки лимонной «Перье», два салата с труднопроизносимым названием, красный чай для Ани и сто граммов “Jameson” для себя. Девушка в белом переднике, с идеальным маникюром, пожелала нам приятно провести время и удалилась так же быстро, как и пришла. Я подумал, что любой ресторан может вполне прилично зарабатывать, имея хотя бы пару вот таких хорошеньких официанток, пусть даже кухня у них самая заурядная. Аня вопросительно смотрела на меня, слегка надув губки. Я все же сдался.

– Ань, я не знаю даже, с чего начать. Короче говоря, в воскресенье мы не увиделись, потому что я встречал своего начальника, нашего учредителя то есть. Не знаю, как так получилось, но встреча с тобой совпала с новыми перспективами на работе. Правда, лучше бы я от таких перспектив отказался.

Официантка принесла мой виски и чай для Ани. Я сам разлил напитки, отхлебнул немного неразбавленного “Jameson” и продолжил:

– В общем, этот старый мудак, которого я встречал в аэропорту, наверное, переел арбузов у себя на юге, а может, ходил подолгу в пшеничном поле под яркими лучами солнца. – Аня громко рассмеялась. Я тоже улыбнулся, заразившись ее смехом. – В общем, – продолжил я, – он задумал открыть филиал в Европе и почему-то лучше меня никого не нашел для этого предприятия. Я не знаю, на сколько недель или месяцев туда придется лететь, но, разумеется, не на один день точно. Ань, все, о чем я думал все эти дни, – только о тебе. В общем, между нами говоря, я давно подумывал сваливать с этой конторы, и, может быть, как раз сейчас и нужно сделать это, а тут я еще влюбился и, в общем…

– Миша, я поняла, не переживай. – Аня подсела ко мне, обняла и поцеловала в губы. Это не был страстный поцелуй молодой девушки, это был поцелуй сочувствия и понимания, которого, возможно, мне сейчас и не хватало.

«Иногда это даже важнее», – подумал я, на секунду расслабившись, а может, это потому, что мне уже за тридцать.

– Ты знаешь, Миш, – сказала Аня, помолчав с минуту.

– Ты сейчас не думай об этом, ладно? Неделю ты еще здесь, и мы еще придумаем, как быть со всем этим, ладно? Мне очень понравилось это ее «мы», я повеселел – то ли от этих слов, то ли от виски, и для подкрепления первого варианта своей гипотезы отпил еще немного, разбавив его холодной «Перье». «Сейчас бы еще пива», – пронеслось у меня в сознании, но я тут же забросил эту мысль подальше. Пицца оказалась очень вкусной, ароматной и тонкой, какой она и должна быть. Несмотря на огромный размер, разделались мы с нею за несколько минут и сразу же заказали еще одну, плюс еще немного виски и такой же красный чай для Ани.

Мы ели, говорили о всякой ерунде, смеялись и чувствовали себя превосходно. Виски подействовал как надо: язык мой, как породистый скакун, бежал впереди мыслей, говоря четко, быстро и по существу. Я рассказал про свою работу, Аня – про свою семью, про их большой дом, где ей отлично живется, и что она, в отличие от своих подруг, совсем не стремится жить отдельно от родителей. «А зачем?

– серьезно, но с видом наивного дитя говорила она, – у меня потрясающие родители, мне с ними хорошо. Знаешь, – продолжала Аня, – мы вот иногда встречаемся с моими подругами, они выпьют немного и говорят одно и то же, когда уже замуж, дома одной невыносимо, ну, и все в таком духе».

Я слушал ее с упоением, ловил каждое движение ее губ и взмахи ресниц, мне было приятно, что такая современная и умная девушка живет по старым, русским обычаям и добрым семейным традициям. «А может, просто получилось так? – думал я. – Нет никаких традиций и в помине, просто хорошо ей дома, вот и все, так получилось, мол, и баста».

– Нет, ну ты не думай, когда мне надо, я просто предупреждаю родителей и могу не появляться дома столько, сколько захочу, я давно уже выросла. Но куда мне уезжать надолго? – чуть помедлив, сказала она и сделала вид, что задумалась.

«Это мне лучше никуда не уезжать», – подумал я и допил четвертый стаканчик виски. На секунду я отвлекся, подумав о заместителе Валере и о Маслове. А с ними ведь еще надо встретиться сегодня, по крайней мере с одним из них уж точно. Как же все не вовремя! Почему бы не послать всех к черту и не провести целый день с Аней?! А может, и ночь, – подумал я и сладко улыбнулся. Аня заметила этот мимический маневр, прекрасно понимая, что вызван он явно не мыслями о вкусной пицце.

– Ты, конечно, не скажешь, о чем ты сейчас подумал, правда? – спросила Аня, подняв ресницы и закусив нижнюю губу.

– Ань, я бы хотел остаться с тобой до самого вечера, а потом и до утра. Вот об этом я и подумал.

Девушка немного покраснела, естественно, не ожидая прямого ответа. Наверняка, она сама пожурила себя за вопрос, но в ответ просто поцеловала меня, видимо, ничего лучше не придумав, чтобы заполнить эту неловкую паузу.

– Мне надо встретиться вечером с тем человеком, которого я встречал тогда, это ненадолго. Вся штука в том, что я не знаю, во сколько состоится это мероприятие, а звонить самому, сама понимаешь, глупо, – попытался я хоть как-то оправдать мою чертову несвободу.

– Миш, – ответила она, – ты можешь позвонить мне в любое время, как только освободишься, хоть поздней ночью. Ты не против, если я расскажу родителям о тебе? Ты понравишься папе, это точно, с ним очень интересно, да и мама будет от тебя в восторге, – спросила меня Аня, задав этот вопрос так неожиданно, что я, право, растерялся.

«Нормальный поворот», – подумал я.

– Ань, ты предлагаешь свидание вчетвером? Давай тогда в “First”, к часу ночи, – сострил я.

Аня улыбнулась.

– Знаешь, у меня не так много было молодых людей, и ни один не был знаком с моим родителями, я вообще не понимаю, зачем я это говорю, просто мне показалось, что было бы неплохо всем собраться, вот и все, – немного виновато закончила она с видом нашкодившей маленькой девочки.

– Если честно, после рассказа о твоих родных я бы и сам пришел к тебе в гости, – соврал я, чтобы не обидеть этого ангела. – Какую одежду предпочитают видеть твои родители на гостях? – поинтересовался я заранее, прекрасно зная, что ее отец, мягко говоря, человек не бедный, а значит, наверняка старается соблюдать все эти идиотские привычки богачей.

– Об этом можешь вообще не думать. На самом деле мой отец дома в шортах ходит, – слегка хихикнув, сказала Аня. – Пиджак редко надевает, да и то, только когда к нему наведываются лицемеры. Это так он называет его маклеров с бирж. Я в этом мало понимаю, но вроде они ведают папиными делами в Америке. Они действительно выглядят и ведут себя так, будто только о деньгах и думают. Отец, вообще, только потому и уехал оттуда. «Я деньги, конечно, люблю, – сказал отец мне однажды, после похода в гости к своему другу, старому холостяку, – но черт бы их побрал, не до такой же степени, чтобы дома, когда никого нет, ходить в пиджаке и в брюках», – добавил он.

Мне понравилось это его выражение, а еще я подумал, что ее папа далеко не простачок, но зато он не кичится своими достижениями, уж точно.

– Ну, а мама одевается всегда красиво, – закончила Аня.

Что ж, посетить дом семейства Морозовых становилось по крайней мере интересным мероприятием выходного дня. «Надо полагать, намечается занимательный досуг», – в шутку подумал я про себя и улыбнулся.

Мы доели вторую пиццу, посидели еще с полчаса, я расплатился, и под очередной аккомпанемент вожделеющих взглядов в сторону Ани мы прошли на выход. На улице дул легкий ветерок, и было ощущение, будто я только вышел из кинотеатра. Видимо, красные шторы, полумрак и 200 граммов виски сильно меняют восприятие. Я проводил Аню до машины, ее красивого белого BMW 350М, и дал парковщику на чай. Мы поболтали еще минут пять, целовались, мерзли, и каждый боялся сказать первым «пока». В итоге, я сказал первым, что позвоню ей, и, можно сказать, это получилось вполне естественно. Однако разве можно назвать естественным хоть одно прощание влюбленных? Для любящих сердец самое естественное – это быть рядом, долго смотреть друг на друга, говорить без умолку красивые слова, в общем, делать все то, что не может быть ограничено временем. Бесконечность – вот что просто создано для влюбленных, а вовсе не для математиков, как многие думают.