Текст книги "По ту сторону мечты"

Игорь Переверзев
По ту сторону мечты

Посвящается моему дорогому брату Женьке.

…Just another play for today… Spandau Ballet

Глава 1

Мы познакомились в одном из баров Москвы, кажется, он назывался «Миллениум». Это где-то в районе старого Арбата. Мы оба сидели рядом и смеялись до колик в животе от шуток друг друга. Понять, идиот человек или нет, мне всегда было проще, услышав, как и над чем тот смеется. Возле нас сидели довольно симпатичные девчонки, мы пили виски и пытались их рассмешить. Всем умным ребятам известно, что любой разговор с девушкой надо начинать с хорошей шутки, именно при таком сценарии затащить их в постель гораздо проще. Мне было тридцать два года, я недавно развелся, моему приятелю, по-видимому, было тоже чуть больше тридцати. Мы были в отличной спортивной форме и, судя по лиловым щекам наших веселых соседок, шутили мы тоже вполне прилично.

– Мне кажется, – говорил мой новый знакомый своей пустоголовой (такой она мне показалась) соседке, склонившись над ней, как жираф, – что вон тот парень, через три стула от нас, вот-вот съест меня.

Все дружно рассмеялись. Тот парень через несколько стульев от нас был просто огромным и все несколько часов нашего пребывания в баре постоянно что-то ел, обильно запивая все это какими-то коктейлями. Он смотрел то на нас, то на свою еду с таким видом, с каким собаки обычно тащат кость к своей будке. Его ноздри раздувались, как у разъяренного быка, он был красным, и казалось, вот-вот лопнет.

– Я думаю, нам не стоит здесь долго оставаться, – после очередного приступа смеха заявил я своей спутнице.

– Почему же?! По-моему, неплохо сидим, – сказала она, отпив холодный мартини, и посмотрела таким пустым взглядом, будто я человек-невидимка.

– Вы правы, мадам, неплохо сидим, но в планах у меня прилечь, – ответил я, отпив большущий глоток виски со швепсом.

Вся наша четверка опять прыснула со смеху, хотя, по большому счету, смешного было мало. Возможно, виски, последние деньки молодости и свежий сентябрьский вечер способствовали нашему приятному времяпрепровождению, однако все это могло быть простым совпадением, как мое случайное рождение в России, а не в Америке или, например, где-нибудь еще.

Так, обмениваясь шутками и звеня бокалами, мы просидели около часа, до сих пор стесняясь почему-то познакомиться друг с другом.

Первой не выдержала соседка моего будущего друга.

– Ребята, вы ведь вместе пришли, так ведь? – спросила она, посмотрев почему-то первым делом на меня. Я еще подумал, что гораздо легче и без всякого усиления голоса можно было задать вопрос ее соседу, а не мне, сидящему по меньшей мере метрах в двух от нее.

– Да, – услышав вопрос, немного грубо ответил за меня мой пока еще не известный приятель. – Мы пришли вместе.

Он резко поднялся, взял меня под локоть, отчего я чуть не упал со стула, и мы зашагали вдоль барной стойки.

– Только вспомнил, представляешь? Мне один человек рассказывал, – говорил он на ходу, – что это проститутки и лучше держаться от них подальше. Эти дамы имеют интересные записи в медицинских карточках, понимаешь, о чем я? – сказал мой новый знакомый. – Кстати, я Джейден Картер, можно просто Джей, – добавил он.

– А я Кристофер Робин, – попытался сострить я.

– Очень смешно, – ответил Джей таким тоном, что сложно было понять, обиделся он или все же шутка дошла до адресата.

– Ой, извини, я думал, ты шутишь! – сказал я, едва различив в его последней фразе легкие нотки американского акцента. Джейден был похож на кого угодно, только не на американца. Вечно мои шутки не к месту, подумал я. – Прости, меня зовут Михаил Шевцов, ну, или просто Миша, – чуть замявшись, сказал я, еще не отойдя от своего конфуза.

– Да ладно, многие меня уже давно не принимают за иностранца, – сказал Джей, почесав подбородок. – А шутишь ты и правда классно! Прилечь у него в планах, ха-ха!

– Спасибо, Джей, ты тоже! – искренне ответил я.

Мы улыбнулись друг другу той самой дружеской улыбкой, которую редко встретишь у девчонок, разумеется, если предположить, что женская дружба все же случается. Джей относился к тем парням, которые всегда нравятся девчонкам. Немного смуглый, с очерченными скулами, которые почему-то у всех девушек считаются первым признаком мужественности, с немного удлиненной прической и красивыми белыми зубами. Судя по внешнему виду, Джей много занимался спортом, да и вообще был он парнем неглупым и приятным во всех отношениях.

– Знаешь, – сказал Джей, жестом указывая на два свободных места у барной стойки, которая, казалось, тянется бесконечно, – мы, конечно, могли бы там и остаться, с этими двумя, но, понятное дело, через час-другой мы потащили бы их в отель или домой, а заболеть СПИДом не входило в мои планы на выходные. Я случайно вспомнил их лица, – добавил Джей. – О том, что они больны какой-то опасной дрянью, мне рассказал один мой знакомый. Мы были с ним здесь однажды. Странная жизнь у нас, – философски продолжал он, – не вспомни я этих милых лиц, и вот, спустя пару недель, обнаруживается у нас с тобой страшная болезнь, а через год мы умираем. Как тебе такой сценарий, а, Миша? – спросил Джей и кинул бармену: – Два виски, с содовой.

Я редко ошибался в людях, диагностируя их глаза, чутье и на этот раз не подвело. Было в Джее что-то большее, чем просто «хороший парень». Иностранцы, а тем более американцы, по крайней мере, те, которых я встречал, никогда не говорили, точнее, не думали так по-русски, как Джей. Я неплохо говорю по-английски и знаю, что говорить на чужом языке – значит, в первую очередь, думать на нем. Как ни крути, а задача эта непростая, особенно, когда разговоры заходят о смысле жизни, литературе или других самых важных темах для человека разумного, но мой новый приятель справлялся с ней превосходно.

Помолчав несколько минут и сделав по паре глотков виски, Джей, посмотрев на меня, как на маленького мальчика, сказал:

– Ну, что, Михаил, с днем рождения! А кто их знает, может, я вообще обознался, и это вполне приличные девчонки, но… как там говорят, в рубашке родился?!

– Спасибо, старина. А ведь и правда, не до смеху было бы! Давай за знакомство что ли, – приподняв бокал, сказал я.

– За нас, – ответил Джей, отпил большой глоток и улыбнулся.

Джей, как и я, любил выпить пива до и после виски, и мы не поленились взять по стакану чешского нефильтрованного. Народу в баре набилось под завязку, вокруг пахло смесью коктейлей и духов, то тут, то там мелькали пьяные студенты, медленно расхаживали взрослые мужики, с глазами ослов, пасущихся на огромных пастбищах и видом покоривших Марс астронавтов; одинокие девушки медленно потягивали шампанское в надежде на порцию-другую от щедрого смельчака, в общем, все как всегда: сборище абсолютно разных людей, почему-то собравшихся вместе в этот поздний час.

Мы допили пиво и взяли еще две порции виски, но, отпив по глотку, решили поехать в другой бар, находящийся, по словам Джейдена, где-то неподалеку. Мы расплатились, ужимаясь при этом, как какие-нибудь педики: естественно, что каждому хотелось угостить друг друга первым. После небольшой дружеской перепалки, мне все же удалось уговорить Джея не отказывать мне в удовольствии заплатить за нас двоих. Бармен, следящий, как я достаю скомканные купюры из заднего кармана джинсов, только и успевал дружелюбно кивать, – видимо, он сам не раз оказывался в подобных щекотливых, но таких приятных ситуациях, когда ты вдруг находишь друга там, где его найти вообще едва ли возможно и когда вся ночь у вас впереди, когда не надо думать, что будет завтра, когда ты еще молод и можешь смеяться от всяких глупостей, платить за незнакомых тебе людей и вообще просто радоваться жизни. Мы надели пиджаки, прошли на выход и сели в одно из дежуривших возле входа такси.

Поездка по ночной Москве продлилась не больше десяти минут. Но даже за это время я успел насладиться видами любимой мною столицы. Для меня ночью она такая же красивая, как, например, зимой под Новый год.

Быть пьяным в Москве в конце сентября – это, наверное, то же самое, что влюбиться на старости лет, ну, или примерно одно и то же.

На часах около полуночи, и несмотря на это, на улицах много людей и пахнет свежим ветром: редкое сочетание для Москвы в это время года. Чуть вдалеке медленно гуляет пара студентов. Он держит ее ладонь, нервно сжимая ее, боясь передавить, разумеется, всем сердцем веря в любовь и что это навсегда, а она только и делает, что хлопает ресницами, виновато поглядывая на него снизу вверх, не веря своему счастью. Немного дальше, метрах в пятидесяти, за светофором, стоят две девушки-студентки. По мимолетному взгляду на девчонок вполне понятно, что это еще не те опасные и избалованные дамы, которые мечутся, как икринки, в поисках жениха. Совсем нет. Пока этим двум красивым лицам не более двадцати, они все еще могут веселиться от души, знакомиться с новыми людьми безо всякого расчета и проводить с ними день и ночь. Мы летим по ночной Москве, окна в такси открыты, скорость около 80 км в час, наши довольные лица, играющие по ветру волосы и такие же играющие в голове мысли дают прохожим понять, что эти два молодых человека внутри новенького «нисана» испытывают не самые горестные минуты своей жизни. Таких веселых и довольных людей я сам люблю лицезреть в окнах проезжающих машин, точнее, я всегда жадно ловлю их взгляды и хочу, чтобы их было больше вокруг. Когда смотришь на такие лица, жизнь не кажется такой бессмысленной, какой она является на самом деле.

– Приехали! Дальше, ребята, пешком, боюсь, туда, – подняв указательный палец в сторону многоэтажки с охраной, – вас уже не пропустят, – сказал таксист, с видом эксперта по пропускам на все объекты мирового значения.

– Сколько? – немного резковато спросил Джей, видимо, не любивший чужих умозаключений. Не дожидаясь ответа, он вручил водителю немного скомканную пятисотрублевую купюру, и мы вышли.

– Пусть лучше едет себе дальше. Знаешь, Миш, давно заприметил, что таксисты – редкостные идиоты, – сказал он.

– Не поспоришь, ответил я. – Хотя иногда встречаются нормальные, правда, работают они там вынужденно и недолго.

– Миша, исключения, мой друг, есть везде. Ладно, черт с ними, пошли, – скомандовал, на вид уже абсолютно трезвый, мой новый друг Джей.

Перед огромной многоэтажкой-сталинкой, завораживающей меня с детства, стояло небольшое строение в два этажа.

Сквозь огромные прозрачные окна виднелись фигуры крепких мужчин. По периметру вращались роботы-камеры, давая понять, что мимо них не проскочит и муравей. Не успели мы подойти на расстояние двадцати метров, тут же вышел подтянутый молодой мужчина в начищенных ботинках, с автоматом через плечо, и вежливо поинтересовался:

– Ребята, вы куда? Дальше нельзя, режимный объект, – пояснил он.

Я подумал, насколько все-таки эти красивые, накачанные ребята отличаются внешне и воспитанием от толстых охранников-алкоголиков, охраняющих офисы и дома по всей стране, иногда еще появляясь в новостях, заикаясь и с перегаром докладывая в камеру: «Я пробовал нейтрализовать его, но их было человек десять и все с автоматами, меня избили чем-то тяжелым, и я потерял сознание». Естественно, что на самом деле он был просто вусмерть пьян, грабителей было не больше, чем двое пьяных подростков, да и вместо автомата у них, скорее всего, была обыкновенная лопата.

– Мы к Александру Сворцову, 305-я квартира.

Скажите, что это Джейден Картер с другом, он ждет нас, спасибо, – спокойно и достоинством королевы Елизаветы сказал Джей.

Мне, конечно, стало приятно, что Джей назвал меня другом, хотя я прекрасно понимал, что это пустая формальность и что по-другому он сказать не мог, – нас просто бы не пустили. Охранник что-то спросил по рации, на том конце прошипели какие-то слова и цифру 305, после нескольких секунд переговоров он еще раз осмотрел нас, скорее по должностной инструкции, чем по надобности, и сказал:

– Пожалуйста, проходите прямо, консьерж предупрежден.

– Спасибо, – ответили мы в один голос и переглянулись. От домика охраны до самой многоэтажки было метров сто. На улице было холодно, и мы почти бегом прошли к парадной. В подъезде я ожидал увидеть сонную пенсионерку, на ее столе очки поверх последнего номера со сканвордами, желтый от времени чайник и кошку, мирно спящую на диване. Однако, как и в случае с охранниками этого дома, все оказалось совсем по-другому. В подъезде, а точнее в огромном мраморном холле, нас встретил мужчина лет шестидесяти, без единого намека на сон, одетый в добротный, строгий костюм в мелкую клетку. Он был похож на старого лорда, сошедшего недавно с ума и приехавшего поработать в Россию ночным портье.

– Добрый вечер, молодые люди! Лифт прямо и направо, – сказал портье голосом Фрэнка Синатры.

– Здравствуйте! Спасибо, мы знаем, – вежливо ответил Джей, и мы прошли дальше. Я так и не понял, живет этот консьерж здесь или не живет, а просто работает в свою смену. И вообще, больше он похож все-таки на портье в дорогих отелях, чем на консьержа. По пути к лифту я подумал, что этот вечер сыграет какую-то особую роль в моей жизни. Впрочем, так оно впоследствии и случилось.

Глава 2

Как ни странно, лифт оказался скоростным.

Стремительный взлет на двадцатый этаж занял примерно секунд десять-пятнадцать. Никогда бы не подумал, что в таких старых строениях все настолько современно и практично. «Наверное, Джей немного загнул про бар», – подумал я по пути наверх, а может, просто в тот момент он еще не решил, действительно мы поедем в другой бар или двинемся в гости к его друзьям. На небольшом табло загорелась цифра 20, прозвучало характерное «цинь», двери открылись. Мы подошли к двери с табличкой «305». Вместо привычного звонка рядом с дверью был вмонтирован небольшой экран, похожий на планшетник. Джей приложил палец к монитору, через несколько секунд послышался щелчок замка и дверь отворилась.

– Разувайтесь ребята, я Сергей, – протягивая мне руку, представился молодой парень, стоящий в коридоре в майке AJ и с такой же ослепительно-белой улыбкой, как и у Джейдена Картера.

– Миша, очень приятно, – ответил я.

– Пойдемте, сегодня много людей будет. Джей, а ты похудел, – сказал Сергей, дружески похлопав его по плечу.

– Бегаю много, Сережа, да и аппетит ни к черту.

В конце коридора, длиной метров двадцати, была установлена автоматическая раздвижная дверь, полностью прозрачная и не пропускающая ни единого звука. Но даже за несколько метров до нее, сквозь стекла двери было ясно, что там громко играет музыка и люди, сидящие на диванах и за барной стойкой, оживленно говорят о чем-то.

– Миш, – обращаясь ко мне, как к старому знакомому, сказал Сергей, – позволь, я сразу поясню, что тут происходит. Это одна из моих квартир, но я тут не живу.

Я сделал ее баром для своих. Тут собираются только мои друзья, ну, и друзья друзей, – немного подумав, добавил он и немного замялся, видимо, переживая, что я могу обидеться. Мы вошли в комнату по ту сторону стеклянной раздвижной двери. – Располагайтесь, приятного вечера! – улыбнувшись, сказал Сергей и, увидев знакомых, извинившись, пошел им навстречу.

Я оглядел помещение. Если бы меня привезли сюда с закрытыми глазами, я бы ни за что не поверил, что это переоборудованная под бар квартира. Скорее всего, я решил бы, что мы где-нибудь на Тверской, пришли в новый, модный бар. Отличные мягкие диваны, темно-красные стены и небольшие современные картины на окнах, с удачным освещением вокруг и с классной, современной электронной музыкой создавали непринужденную обстановку дорогого ресторана, превращающегося после полуночи в закрытый элитный клуб. Публика – тоже что надо. Все красиво одеты, с нормальным дружелюбным взглядом, много красивых девушек, то и дело обращающих на тебя внимание.

Мы прошли за барную стойку, за которой нас встретил приветливый бармен в белой рубашке с двумя расстегнутыми сверху пуговицами и в бабочке. Он представился Егором, вежливо поприветствовал нас и налил две порции виски. Мы чокнулись и отпили по глотку. Огненная вода, как называли индейцы виски в древности, приятно обожгла гортань. Я опять огляделся и снова подумал о том, что ни одна деталь интерьера или внешность людей не говорили о том, что мы находимся внутри высотной постройки 70-х годов в самом центре Москвы. «Наверное, это недешевое удовольствие – устроить личный бар в таком месте. А как же соседи?» – подумал я и тут же улыбнулся. Стены тут, скорее всего, метр в ширину, а может, и того больше.

– Миш, – сказал после долгой паузы немного покрасневший Джей, – знаешь, зачем я тебя сюда притащил? – И, не дождавшись ответа, продолжил: – Здесь всегда есть с кем поговорить, здесь всегда отличная музыка, да и хозяина я знаю лет сто. У Сергея очень богатые родители, – продолжал уже немного пьяный Джейден, – но самое приятное, что он никогда и никому об этом не говорит, парень все заработал сам.

Я утвердительно кивнул, потому что тоже не любил этих великовозрастных идиотов, родители которых даже в сорок лет бегают за ними, спрашивая: «Ты шапку надел?».

Разумеется, имеется в виду, что шапка из последней коллекции Brioni.

На часах начало первого, приходящие гости уверенно продолжали заполнять квартиру-бар Сергея, мы понемногу пьянели, играла медленная клубная музыка, заставляющая забыть обо всем. Я по очереди посматривал на девчонок, сидящих на диванах, иногда мы поднимали бокалы, улыбаясь друг другу и делая вид, что особого интереса друг к другу не испытываем. Мы с Джеем шутили и смеялись в голос, не забывая заказывать друг другу виски.

Мне все больше нравился этот вечер и это место, я получал настоящее удовольствие от того, чтобы просто сидеть и болтать с этим парнем. Но кто он и чем он занимается?

Нашему знакомству уже несколько часов, однако никто из нас так и не удосужился спросить о роде занятий друг друга, о прошлом, об образовании и прочей никому не нужной ерунде, которой принято заполнять разговоры в 99 процентов случаев, едва люди познакомятся. Похоже, нам обоим было плевать на все это.

Барная стойка сделана так, что видно все помещение: большой прямоугольник и много зеркал – вот и весь секрет.

В огромной комнате, точнее, в этом самом настоящем баре, уютно расположилось штук двадцать бежевых диванов, словно разбросанных по углам сынишкой Гулливера. Несмотря на не очень позднее для ночной жизни время, почти все места уже заняты: кто-то курил кальян, блаженно закатывая глаза и выпуская струйки сизого дыма, за другим столиком чуть правее крепкий парень в модных очках и черной рубашке потягивал тонкие сигары, оживленно споря и жестикулируя с тощим парнем в клетчатой рубашке, сидящим напротив. Барная стойка тоже почти вся занята, но никому не тесно и все могут в любой момент сесть на удобные, деревянные высокие стулья. Чуть левее от нас, через три стула, сидели два парня нашего возраста, мирно рассматривая какие-то записи в блокнотах. Рядом стоял Сергей, по-дружески их приобняв и тоже уткнувшись в записи, не забывая при этом утвердительно кивать. Я заметил, что Сергей уже час ходил с одним и тем же наполовину опустошенным стаканом виски. Наверное, следит за фигурой, подумал я и машинально скользнул взглядом по открывающейся входной двери. В проходе показались две девушки. Обе блондинки, в джинсах и на высоких каблуках. У одной волосы связаны в конский хвост, что придавало ей серьезности и добавляло несколько лет, вторая – с распущенными локонами, яркими большими глазами, с небольшой сумочкой, свисающей с локтя, поневоле заставила меня привстать.

– Ты на хорька похож, – обращаясь ко мне, сказал Джей. – Ты бы видел себя со стороны!

Мы засмеялись. Я представил, каким, должно быть, идиотом я сейчас выгляжу. Все бы ничего, но обе девушки тоже заметили мой прыжок из сидячего положения и не смогли сдержаться, почти одновременно прыснув со смеху.

«Ну вот, на клоунах уже сэкономил!» – подумал я за Сергея, хозяина апартаментов. Я немного покраснел, на секунду встретившись взглядом со второй блондинкой. В таких случаях обычно говорят, что между людьми прошла искра, но я бы назвал это ударом молнии.

– Миш, да ладно тебе, не обижайся, лучшая шутка – это когда все естественно, не парься, все нормально. Я вас сейчас познакомлю, если ты не против, конечно, – сказал Джей, увидев мое смущение.

Если честно, я просто потерял дар речи и не то чтобы обижался на едкую шутку Джея, – сейчас я бы вряд ли почувствовал удар молотком по голове.

– Конечно, конечно, – ответил я как пьяный, рассеянный профессор факультета математики, – я пока закажу выпить, ты случайно не знаешь, что они пьют? – спросил я Джея, попытавшись вернуться в сознание.

– Возьми ром, я сейчас, – сказал Джей и двинулся в сторону девушек. Странный выбор, но, подозвав бармена, я заказал две порции рома и отдельно колы.

Джей, одновременно с Сергеем, непонятно откуда взявшимся на входе, подошли к девушкам, приветливо расцеловались с ними, о чем-то друг друга спросили, показали рукой в мою сторону и улыбнулись. Наверное, говорили про то, как доехали, или сказали, что погода сегодня потрясающая, в общем, стандартный приветственный треп. Одно мне показалось странным: за время нашего пребывания в этот бар зашло человек пятьдесят, но Сергей подошел поздороваться именно к этим девушкам. «Да может, он просто занят был, что ты сразу сочиняешь?!» – пожурил я сам себя.

«Шансы мои невелики» – подумалось мне тем не менее.

«Наверняка та девушка, которая даже сейчас, болтая о чем-то с моими новыми друзьями, не спускает с меня глаз, занята кем-нибудь из друзей Сергея. Ну уж нет, не хватало влюбиться еще, что за детский сад?!» – говорил я сам себе. У меня дрожали руки, в зеркале, стоявшем напротив барной стойки, я смотрел на свое красное отражение и буквально ощущал, как горело мое лицо. Я пил виски как бешеный, огромными жадными глотками, пытаясь делать вид, что ничего не происходит. Тут же я вспомнил про основное правило конспирации и подумал, какой же я сейчас, должно быть, идиот со стороны. Все, что я хотел сейчас – это подойти, взять ее за руку и поцеловать. Мне даже плевать было на то, что это, возможно, девушка Сергея или одного из его друзей, мне было плевать, что в случае чего меня выкинут отсюда вниз головой, и я даже живо представил себе, как я лечу с двадцатого этажа; сентябрьский ветер треплет мои волосы, я улыбаюсь, с пьяной улыбкой почти долетев до земли, и на моих губах сохнет ее поцелуй. «Да, не самая позорная смерть», – подумал я, немного опешив от приятного голоса за спиной.

– Добрый вечер, я подумала, что один раз можно подойти первой. Я Аня, – прозвучал, будто псалом, нежный голос у меня за спиной, в тот самый момент, когда я орал бармену «Еще два по 50, и побыстрее, парень, сегодня великий вечер!».

– Ой, я, это… ну… добрый вечер… я Михаил, то есть Миша, я очень рад, – замялся я, изобразив нечто вроде улыбки. «Боже мой, какая же она красивая», – подумал я в тот момент. Минимум макияжа, не накрашенные губы, смуглая, бархатистая кожа, большие, вдумчивые глаза, нежные волосы, спадающие каскадом на хрупкие плечи, пальцы, тонкие и длинные, с идеальным маникюром, – в общем, все данные, чтобы влюбиться с первого взгляда и навсегда. Аня была в голубых джинсах, на красивых ножках красовались туфли на каблуках, на руках побрякивали легкие металлические круглые браслеты.

– Отлично выглядишь, Миша, давай, может, за знакомство выпьем? – сказала Аня, поднимая свой бокал, который она захватила с собой. Это был не ром, а, похоже, шампанское. Бокал был полным, несмотря на то, что она стояла с ним достаточно давно. Видимо, пьет она исключительно за компанию, не без удовлетворения отметил я про себя.

– Ань, за тебя! – немного опомнившись от увиденного, сказал я и выпил полстакана залпом. Видимо, все же волнение осталось. Аня не могла не заметить этого.

– Миша, что-то случилось, почему ты пьешь такими большими глотками? – искренне удивилась моя новая знакомая. «Да нет, ну что вы?! Ничего страшного, просто я влюбился в вас, милая Аня, с первого взгляда. А сейчас я намерен тебя долго целовать», – подумал я и ответил:

– Нет, нет, все отлично, просто немного нервничаю, все ж таки не каждый день таких красавиц встречаешь!

– Спасибо, очень мило с вашей стороны! – ответила Аня, немного покраснев, и так мило улыбнулась, что все мужчины, как по мановению гипнотизера-невидимки, разом посмотрели на нее. Мне показалось, что все застыли, будто заранее договорившись сыграть этот флэш-моб, или мы снимаемся в каком-то фильме, но еще миг, и все вернулось на круги своя. «Может, мне и правда пора сбавлять обороты, или все и впрямь было, как в замедленной съемке?» – подумал я.

– Ну как, познакомились? – спросил подошедший вовремя Джей. – Миш, вы тут поболтайте пока с Аней, а мы с Сергеем отлучимся ненадолго, идет? Можете пройти на балкон, – показывая прямо и вправо, – добавил Джей, – там диван есть и столик, вам там никто не будет мешать. – Ах, да, смотри, на балконе не выполняй прием «Хорек», там немного повыше, чем за барной стойкой, – сострил Джей и, засмеявшись, пошел навстречу Сергею.

Вот так легко и благодаря удаче я познакомился с девушкой, красивее которой едва ли вообще кто-то может представить на этой планете. Хотя можно сказать и по-другому, ведь у каждого из нас бывают дни и ситуации, когда однажды все складывается будто в единый рисунок или тысячи мелких кусочков воспоминаний, надежд и стремлений складываются в единый пазл, который еще называют «Счастливый случай». Кто-то, начав свою очередную авантюру, вдруг начинает успешно торговать, другой, попав в аварию, случайно спасает миллиардера и за секунду становится богатым человеком, мне же повезло больше всех их вместе взятых: я один из тех психопатов, которые до сих пор верят в настоящую любовь и в производные от нее – успех, молодость, деньги, да и просто хорошее отражение в зеркале.

Аня крутила трубочку во рту, все-таки согласившись попробовать коктейль, предложенный мною. Она явно наслаждалась музыкой, которая, надо сказать, была действительно прекрасной. Абсолютно убежден, что при наличии ритма, присутствия в песне фортепиано и красивого женского вокала даже в клубной музыке можно найти уйму стоящих вещей. Я же в тот момент был далеко от земли, и в ушах у меня играл совсем другой напев, что-то из BillyJoel.

Я смотрел на Аню, глупо улыбался и думал, как все-таки здорово, что в тридцать два года состояние влюбленности – еще вполне возможное явление. Хотя мои приятели и старше сорока во всю глотку орали, что будто влюбляются они чуть ли не по нескольку раз в год. Разумеется, это были лишь попытки показать, что все хорошо и что жизнь после сорока только начинается. Конечно, никто из них не верил в собственное вранье, но так легче обманывать себя и продолжать думать, что ты никогда не постареешь. Большинство моих друзей выбилось в люди почти к сорока годам. Пока у них не появились первые большие деньги, они совсем не подозревали, что красивые женщины могут быть с ними постоянно. Они быстро поняли все прелести такой жизни и не пытались отказываться от общества красивых, но зачастую алчных девушек. Сначала я осуждал их и думал, что это не более чем эффект неожиданного богатства, однако, присмотревшись к их семейной жизни повнимательней, я стал больше обращать внимания на их вечно недовольных и тупых жен, поэтому я не только перестал их осуждать, но даже помогал им знакомиться с новыми дамами.

– Ну что, выйдем на балкон? – спросила Аня, выдернув меня из моих раздумий, которые случаются не всегда к месту. – Я там, правда, всего один раз была, – заявила она, – но как пройти помню. Пойдем?

– Да, да, с удовольствием! – ответил я и взял ее ладонь в свою. Я заказал бармену бутылку шампанского, и мы медленно пошли вдоль барной стойки. Я очень редко пил шаманское и понятия не имею, зачем я его вообще заказал тогда. Я взял серебряное ведро со льдом, и мы пошли. По пути Аня обворожительно улыбалась, кивала направо и налево, здороваясь со знакомыми гостями, которых, казалось, был полный зал. Я же старался изображать из себя уверенного молодого человека. Ее молодого человека. Однако, судя по некоторым лицам, преимущественно мужского пола, актер из меня был хреновый, я будто говорил всем своим видом «Что ж, ну, может, что-нибудь у меня с ней и получится».

Мы прошли в конец бара, который оказался гораздо больше, чем я думал. В «мертвой зоне», как я ее назвал, где свет почти полностью отсутствовал, стояло еще пять или шесть диванов, молодые люди без всякого стеснения предавались любви, я боязливо оглядывался по сторонам, ненароком выступая в роли соглядатая. Аня шла вперед, не обращая на этот Содом никакого внимания, будто диваны для того здесь и стоят. «Хороший знак», – подумал я. Освещение было совсем плохим, свет едва падал от маленьких свечных ламп, стоящих на небольших столах возле каждого дивана. Нечаянно я наступил на брошенную кем-то на пол женскую футболку с улыбающимся Дэвидом Бэкхемом. «Ну и черт с ним, никогда мне его рожа не нравилась», – сказал я про себя. Пройдя чуть дальше, в конец комнаты, мы остановились. Я понял, что дверь на балконе скорее всего скрыта в стене. Аня водила рукой вверх-вниз, видимо, нащупывая кнопку, я же любовался идеальным маникюром, изгибом ее бедер и нежными как шелк волосами, спадающими на плечи, до которых сейчас так хотелось дотронуться.

– А, вот, нашла, – сказала Аня, надавила на какую-то кнопку, и часть стены, как обычная дверь, открыл вход на балкон. Девушка нащупала выключатель справа от двери, по-хозяйски включила свет, и взору предстала небольшая комната с двумя диванами, большим низким столом, коричневыми торшерами на стенах и небольшим холодильником в углу. Окна были огромные, начинались от пола:

Москва как на ладони. Потрясающий вид ночной столицы никогда еще не открывался мне с такого ракурса. Нечто похожее я видел в Гонконге, правда, было это на 145 этаже и ни черта там не было видно, кроме небоскреба напротив, только дымка то ли из тумана, то ли смога давала ощущение сходства. Внизу, на высоте пятидесяти метров, горели фонари, по Тверской наперегонки на родительских машинах ездила пьяная молодежь, наслаждаясь беззаботными деньками и богатой ночной жизнью, куда-то спешила пожарная машина, мигая синими маячками; люди медленно гуляли, не обращая внимания ни на кого, кроме себя, глазея на закрытые витрины дорогих бутиков.

– Ань, это потрясающе! – сказал я.

– Тебе нравится? Знаешь, когда я оказалась здесь впервые, сама долго стояла как завороженная, ведь только ночью и с высоты птичьего полета Москва становится такой размеренной, медленной и красивой.