Текст книги "Блеск и нищета 90-х"

Рассказывает аналитик истории банков России Николай Кротов:

«Брали кредиты у государства, Центральный банк в начале 90-х давал кредиты под 1 %, тут же эти деньги превращали в валюту на бирже, а через определенное время они уже были совершенно другими деньгами, то есть они сами росли. Деньги как бы приходили сами. Инфляция была настолько большой, что не надо было придумывать каких-то сложных работ».

Только в одном Санкт-Петербурге в 1990 году появилось… 40 банков! Работали они в основном по принципу финансовой пирамиды, по-другому тогда еще не умели. Ведь возглавляли их, как правило, выпускники ПТУ.

Об этом времени мы вспоминали с коллегой Александром Невзоровым: «Это были люди совершенно отмороженные, постоянно пьяные, носившиеся даже еще не на личных «Мерседесах», а на арендованных. Тогда было принято арендовать такси на три-четыре месяца. Таксист со своим автомобилем возил этих бизнесменов, которые набивались по пять-шесть человек в машину, врубали – тогда это было очень модно и популярно – музыку с диким, чудовищным матом и с открытыми окнами на этом такси носились по городу. Это и было правление банка».

Клиентов банкиры делили просто, без заморочек – по прописке. Если в одном районе города был банк, второй там открыть было нельзя. Иначе – война. Поскольку основными клиентами банков были старушки, со своими грошовыми накоплениями, выражение «бои за бабки» переиначили в «бои за бабок».

В 1990 году в Америке выходит книга «Новые русские». Очень скоро это словосочетание проникает в Россию и прилипает к богатым бизнесменам, сколотившим свои капиталы всего за несколько лет. К тем, кто, как говорится, из грязи – прямо в князи. «Новые русские» в массе своей не обладали высоким уровнем интеллекта и, несмотря на огромные деньги, почти не были знакомы с хорошими манерами и грамотной речью.

Вот тогда начинались перестрелки. Это было не так красиво как в кинофильме «Бригада», а суматошно, бессмысленно, грязно, грубо, с пальбой чаще всего мимо, потому что оружие было некачественное и им не очень хорошо владели, как ни странно.

В 90-е годы граждане нашей страны зарабатывали, кто как мог. Как пошутил однажды юморист Михаил Задорнов, соображалка работала у народа отменно. Одни варили поддельные джинсы, другие собирали поддельные телевизоры и магнитофоны, третьи – готовили поддельных звезд.

19 декабря 1990 года в Москве в концертном зале «Россия» прошел первый конкурс двойников. На одной сцене оказались поддельная Мирей Матье и Патрисия Каас, Ленин, Сталин и Николай Второй. Приехал даже свой Майкл Джексон…

Входной билет на мероприятие стоил 300 рублей!! Но в зале был полный аншлаг… Зрителям предлагали угадать, где – двойник, а где – настоящий артист. Но главный сюрприз ждал всех в конце вечера, когда неожиданно луч прожектора осветил VIP-ложу, где сидела сама… Раиса Горбачева!!!!!!!

О том, что она ненастоящая, знали только организаторы… Ведь и платье, и фигура, и осанка – все было под стать первой леди. Поддельную жену первого президента СССР тут же пригласили на сцену, где она произнесла душевную речь. До конца мероприятия никто так и не понял, что это – двойник.

Потом такие шоу стали традицией и шли на ура! Всем хотелось поглазеть на Майкла Джексона, да еще и подешевле. А если не видно разницы – зачем платить больше?

^{Анекдот 1990-х:}

С большим успехом прошел концерт мужа А. Б. Пугачевой. Как обычно, в зале звучала фонограмма его песен. Новшеством стало то, что самого певца тоже не было. Его изображала фанерная фигура в натуральную величину. Стоит добавить, что зрителей тоже не было, их также изображали фанерные фигуры. Концерт закончился долго несмолкающими фонограммами аплодисментов, которые забыл выключить дежурный электрик.

Знаменитого эстрадного певца спрашивают:

– Это правда, что вы теперь поете под фонограмму?

– Верно. А под водочку и сплясать могу.

О подготовке шоу рассказал мне продюсер Геннадий Данишевский:

«На втором представлении мы не скрывали, что это все двойники. Мы специально делали тексты под них, у нас был Ленин – профессиональный оперный певец, мы его посадили на броневик, из которого торчит пулемет, и он пел песню «Ямщик, не гони лошадей». А потом из броневика стали вылезать Ленины, шесть штук».

В 1990-е годы подделывали знаменитостей всех уровней и мастей. Самыми прибыльными «подделками» считались звезды отечественного шоу-бизнеса. Десятки клонов популярных певцов и коллективов колесили по нашей необъятной стране.

Доходило даже до того, что в одном городе, на одной сцене встречались две группы с одинаковыми названиями. Так случилось с группой «Мираж», когда устроители праздника пригласили сразу две такие группы…

Такая же путаница очень часто возникала и с популярной в то время группой «Кар-мен». Ведь параллельно с настоящими певцами в 90-е выступал второй состав этой группы.

Вспоминает лидер группы «Кар-мен» Сергей Лемох:

«В связи с тем, что у нас был очень большой загруз по гастролям, но было очень много маленьких площадок, которые не тянули нас по цене, туда предлагали второй коллектив. Там все было полностью перепето и человек часто вживую работал на концертах».

К началу 1990-х голосом уже бывшей солистки группы «Мираж» Натальи Гулькиной пели десятки двойников… Например, победительница конкурса красоты «Московская красавица-88» Марина Савелова. Она гастролировала по Сибири вместе с поддельной группой «Ласковый май», где голосом Шатунова пел обычный администратор.

«Фанера» и «чес» – самые яркие музыкальные веяния девяностых.

На них начинающие поп-группы зарабатывали деньги мешками.

У исполнителей часто не было ни слуха, ни голоса. Правда, он им был и не особенно нужен. Главным были – внешние данные певца…

Владимир Воленко – солист популярной в 1990-е годы группы «Божья коровка» признается: он свои деньги зарабатывал честно. Под «фанеру» не пел и двойников не плодил. Правда, они иногда все равно появлялись. Тогда приходилось доказывать, что ты – не подделка, а настоящий:

«Я всегда очень переживаю за группу, у которой по 3–4 состава. Разделились, одни поехали туда, другие сюда, и всегда они друг другу мешают, сталкиваются. В те времена, в конце 80-х, это было хорошо, когда Андрей Разин запускал несколько составов «Ласкового мая», можно было много заработать».

Беспредел с клонами и двойниками, разъезжавшим в «чес» по стране, закончился только в конце 90-х. Тогда многих артистов поклонники уже знали в лицо…

^{Анекдот из 1990-х:}

– Итак, в вашем резюме вы пишете, что 3 года работали пианистом в борделе.

– Хм-м, вообще-то я был банкиром, но я не очень хотел бы это афишировать.

Многим памятен навязший в зубах в свое время ролик финансовой компании: «Извините, а вкладывать деньги в РДС – это действительно выгодно?» – «Русский дом Селенга» – гарант вашей безопасности, это ясно. Даже младенцам…»

В 90-е годы такие гарантии безопасности давал «Русский дом Селенга» – инвестиционная компания, которая обещала удвоить и даже – сегодня в это трудно поверить – утроить сбережения граждан!

В 1990-е годы советские граждане из инженеров, служащих, учителей и врачей превратились во вкладчиков и акционеров. Все они должны были превратиться… в настоящих миллионеров! Все, что для этого было нужно, – отдать немножко своих денег и получить очень много чужих. Свои кровные трудовые доходы граждане понесли… в «пирамиды».

Уже через год сладких обещаний и красивой рекламы желающих разбогатеть на халяву было столько, что «Русский дом Селенга» открыл 800 филиалов по всей стране. Ежедневный денежный оборот компании составлял 500 млн долларов. Ровно столько же, к примеру, составлял годовой бюджет не самой маленькой в России Смоленской области. Возможно, поэтому у руководителей финансовой пирамиды просто крышу снесло: они ввели корпоративные медали и ордена, звания и чины, а территорию РДС объявили – только представьте – империей, в которой учредили собственную конституцию!

А началось все в самом центре Волгограда на улице Новороссийской в доме 10. В советские годы здесь заседал облисполком Волгоградской области, а на первом этаже здания находился кабинет обычного советского чиновника Александра Саломадина. В этот кабинет он попал, как и многие в то время, сделав карьеру по комсомольской линии: всего за несколько лет обычный комсомолец Саломадин дорос до первого секретаря райкома комсомола. Здесь же в комсомольской организации он познакомился с главным комсомольцем машиностроительного техникума Сергеем Грузиным.

Вот так два комсомольца, скооперировавшись, в 90-е годы создали финансовую пирамиду всероссийского масштаба, которая стала настоящим примером для подражания…

Ценные бумаги банков-«пирамид» начала 90-х годов

Лев Константинов тоже родом из Волгограда. И он не просто преклонялся перед пронырливыми комсомольцами, по образу и подобию их финансового детища он создал свое: «Хопер-Инвест».

Напомним текст их рекламного ролика: «Ну вот я и в «Хопре». Я к вам, Катя, за акциями пришел. – Прекрасно. Чаю хотите? – Сначала акции, потом чай».

Когда-то Константинов был миллиардером. Только по официальным данным, его состояние превышало 2 млрд долларов. Сегодня он обычный эмигрант из России, проживающий в Израиле. От баснословного состояния у Льва Константинова почти ничего не осталось, поэтому, чтобы прокормить себя, он подрабатывает охранником в одном из отелей Иерусалима. Правда, низкооплачиваемую работу и не очень сытную жизнь неудачей, а уж тем более расплатой за грехи молодости он не считает, потому что абсолютно ни в чем не виновен.

«Русский дом Селенга» открыл 800 филиалов по всей стране. Ежедневный денежный оборот компании составлял 500 млн долларов. Ровно столько же, к примеру, составлял годовой бюджет не самой маленькой в России Смоленской области. Возможно, поэтому у руководителей финансовой пирамиды просто крышу снесло: они ввели корпоративные медали и ордена, звания и чины, а территорию РДС объявили – только представьте – империей, в которой учредили собственную конституцию!

Лев Константинов уверен:

«Мне оправдываться вообще не в чем. Я не совершал за свою жизнь ничего, за что мне было бы стыдно. Поэтому просто комментировать, как это работало, неинтересно. Если говорить, что «Хопер-Инвест» создавался как финансовая пирамида, это все равно что говорить, что женщина изначально рождается, чтобы стать проституткой».

Чтобы выжить в среде конкурентов, Льву Константинову пришлось потратиться на рекламу со звездами шоу-бизнеса.

В рекламном ролике популярный певец и телеведущий Сергей Минаев снялся за обещание Льва Константинова создать для певца дорогущий видеоклип. Обещание свое он выполнил, правда, только наполовину. Клип сняли, но самый-самый дешевый.

После такого «кидалова» вкладывать свои сбережения в «Хопер-Инвест» Минаев не стал. Он гордо отнес их… в другую пирамиду, «Чара-банк». Совсем скоро, так же как и миллионы других вкладчиков, звездный акционер благополучно лишился своих денег… Сумма по тем временам была просто астрономическая – 20 тысяч долларов.

«Какие же мы лохи были! – сокрушается Сергей Минаев. – Но так сработало, раз народные артисты туда пошли, весь Моссовет. Почему-то мы думали о порядочности таких людей, думали, что нас-то не тронут».

Сегодня в это трудно поверить, но «Хопер-Инвест» в 1990-е был настолько популярным, что его ваучерами даже расплачивались с артистами.

Лидер группы «Доктор Ватсон» Георгий Мамиконов до сих пор хранит такой ваучер в рамочке, как память о девяностых.

Актрису Татьяну Ташкову в 1990-е звали не иначе как тетей Асей. Все 1990-е она уговаривала страну стирать белье с отбеливателем «АС». Несмотря на то что рекламную кухню своими глазами она видела изнутри, все-таки купилась на яркие лозунги своего коллеги по цеху – актера Владимира Пермякова, в народе – Лени Голубкова.

Деньги, вложенные в МММ, актриса потеряла. Все до копейки. Вернуть купюры, заработанные непосильным актерским трудом, не помогла даже всенародная слава:

«Я помню, как поддалась этому массовому психозу, вкладывала деньги в МММ, когда какое-то время прошло, там накопилась определенная сумма, но все это прогорело. Знаете, как пришло, так и ушло…»

^{Анекдоты 1990-х:}

Директор Федеральной службы судебных приставов заявил, что его служба не знает, где Мавроди прячет украденные деньги, поскольку не располагает эффективными инструментами давления на него. В ответ на это «Ассоциация обманутых вкладчиков МММ» подарила главному приставу утюг.

Парень с девушкой проходят мимо ресторана.

Девушка говорит:

– Ммм, какой вкусный запах!

Парень:

– Хочешь, еще раз мимо пройдем?

Глава 3. «Бурда» и Мода

На излете советского времени часто можно было увидеть такую картинку – режимный ксерокс на предприятии, из которого выходят листы с выкройками из «Бурды».

Энне Бурда, как опытный предприниматель, почувствовала, что пробил ее час и что она может оказаться в нужное время в нужном месте. Так оно и оказалось.

Внушительная стопка ксерокопий из журнала «Бурда» в начале 1990-х была у каждой уважающей себя модницы. Тогда одеваться стильно не умели, но очень хотели, поэтому первые уроки советским модницам преподавала немка Энне Бурда.

Ее популярный в Германии журнал наконец появился в Советском Союзе. 8 марта 1987 года вышел первый номер на русском языке. Теперь у России появилась новая мода – Бурда Мода.

Энне Бурда, как опытный предприниматель, почувствовала, что пробил ее час и что она может оказаться в нужное время в нужном месте. Так оно и оказалось.

Первый иностранный журнал стоил очень дорого – 5 рублей. Для сравнения: «Крестьянка» и «Работница» продавались за 50 копеек. В 1990 году на зарплату врача или учителя можно было купить 12 журналов «Бурда».

Тираж «Бурды» был небольшой, около 30 тысяч экземпляров. Даже сотрудникам редакции на руки выдавали не больше двух журналов. В библиотеках на «Бурду» записывались в очередь, раздирали и копировали выкройки. Тысячи советских женщин вспомнили школьные уроки труда и уселись за швейные машинки. Одежда из «Бурды» стала неоспоримым брендом.

Первый редактор журнала «Бурда» Михаил Лежнев так рекламировал свой продукт: «Он создан специально для любительниц шитья, и самая ценная его часть – это выкройки, изумительные по точности, и модели, которые всегда соответствовали всем последним тенденциям современной моды, выкройки и инструкции».

1990-е годы – время, когда вся страна перекраивалась, училась жить, думать и одеваться по-новому. Всем поголовно захотелось носить яркие футболки и костюмы «от-кутюр». Это время, когда в стране варили не только картошку и макароны. Вареные джинсы – народное «прет-а-порте» тех лет. Джинсу варили себе и на продажу. Из нее «вываривали» большие капиталы, эпизод на эту тему есть в знаковом фильме «Олигарх».

Предел мечтаний девушки начала 1990-х – вареные джинсы-мальвины, напоминающие клоунские штаны. И еще чтобы с разноцветной вышивкой – надписью «Мальвина» на заднем кармане и поясом-резинкой. А в придачу – майка кислотного цвета с громким «Chanel» на груди.

Предел мечтаний девушки начала 1990-х – вареные джинсы-мальвины, напоминающие клоунские штаны.

И еще чтобы с разноцветной вышивкой – надписью «Мальвина» на заднем кармане и поясом-резинкой. А в придачу – майка кислотного цвета с громким «Chanel» на груди.

Дабы реализовать все девичьи мечты, барахолки и вещевые рынки множатся, они занимают огромные территории. Только под знаменитый Черкизон выделен пустырь в 200 гектаров. Стадионы «Лужники», «Динамо», «Олимпийский» – самые подходящие места для раскрутки челночного бизнеса. На рынки начали ввозить с запада самые дешевые ширпотребные товары. Популярностью пользовались женские туфли на каблуке-шпильке из клеенки бренда «Vigorous» и спортивные штаны из тончайшего мнущегося нейлона ярких цветов с полосой наискосок. Любой импорт воспринимался оголодавшей по ярким тряпкам страной как что-то очень престижное и даже как символ свободы.

В начале 1990-х имя Алексея Грекова знает каждый второй модник страны. Правда, ходили слухи, что на самом деле в Доме Грекова продавались не авторские работы начинающего модельера, а качественный итальянский ширпотреб, который выдавался нашей не слишком взыскательной публике за высокое шитье с логотипом «Grekoff».

Не самый честный, но ловкий коммерческий ход принес свои дивиденды. Греков получил деньги под серьезные проекты – начал шить джинсы, а потом одел целую олимпийскую сборную России. О нем заговорили как о талантливом российском кутюрье и говорили бы до сих пор, если бы в 1997 году модельер не умер при загадочных обстоятельствах.

1990-е – время, когда первые российские бизнесмены понимают, что пора и им занять свое место под солнцем рыночной торговли. Так в России появляются первые кооперативы по производству одежды.

Швейная машина «Зингер»

Как бизнесмен Анатолий Климин состоялся еще в доперестроечные годы. Ему уже тогда хотелось одеваться модно. Но красивую, дорогую футболку с фирменным рисунком шестнадцатилетний юноша себе позволить не мог.

Какие-то джинсы и майки он делал вначале для себя. Перед ним сначала не стояла задача сделать вещь, чтобы кому-то ее продать.

Приходилось что-то выдумывать, фантазировать искать какие-то технологии, какие-то решения, чтобы самому это можно было изготовить. Вот с этого и начинался творческий путь предпринимателя.

Одев себя, Толя Климин стал одевать других, небесплатно, конечно. Кустарным способом, в домашних условиях он творил моду. На собственной кухне юный дизайнер с парой друзей шил на стареньком «Зингере» рубашки и джинсовые сарафаны. Ребята распарывали импортные вещи, рисовали новые лекала и по ним шили модные новинки, которые было трудно отличить от фирменных. Лейблы доставали по договоренности, в местном пошивочном цехе. Вся эта деятельность приносила предпринимателю Климину неплохой доход.

Если переводить в цифры, то это от 5 тысяч рублей до 20 тысяч – солидная сумма. Хотя другие люди в то время уже зарабатывали по 100–200 тысяч.

Вскоре Климин понял, что нужно расширяться. В одном из заводских цехов он организовал подпольное производство. На «левом» сырье и во внеурочное время он отшивал уже целые партии одежды. В то время таких, как он, называли «мелкими предпринимателями», или «цеховиками». Подобная деятельность приносила хороший доход, но за нее можно было попасть и под уголовную статью, ведь до 1990 года такого понятия, как предприниматель, в стране не существовало, так что эта деятельность была очень опасной.

В то время, когда объявили о перестройке и разрешили открывать кооперативы, Климин уже был опытным бизнесменом. Он во всеоружии, выпускает не только футболки, у него налажено производство целой линии одежды и аксессуаров.

В 1992 году Анатолий Климин официально зарегистрировал торговую марку «Том Клийм». Вскоре каждая третья россиянка носила костюмы из синтетики «а-ля французская секретарша» с этим лейблом. Никто и подумать не мог, что под именем заграничного модельера скрывался наш человек Анатолий Климин:

«Не думаю, что успех бы меня сопровождал, если бы я написал «Анатолий Климин» или еще что-то, хотя есть созвучие между «Том Клайм» и «Анатолий Климин», почти одно и то же. И мне было приятно, когда смотрели вещь и говорили, вы знаете, фирма же умеет вещи делать. Я говорю: да-да, конечно. Ну не можешь же ты сказать, что это ты сделал!»

В 1994 году впервые проходит Неделя высокой моды в Москве. Приезжают мировые кутюрье первой величины и привозят своих моделей. Именно тогда российские манекенщицы узнали, что за один показ, после которого они получали 20–30 долларов, западные модели зарабатывали несколько тысяч. После этого ряды зарубежных модельных агентств пополнили русские красавицы.

В 1992 году каждая пятая машина в стране – иностранная, пробег которой больше 10–15 лет. Начался бум на подержанные иномарки. В Россию их ввозят авточелноки, в просторечии – «верблюды». В 1993 году на иномарку «почти новую», примерно пятилетней давности, можно выменять однокомнатную квартиру.

В 1993 году правительство проводит новую конфискационную денежную реформу. Происходит обмен советских банкнот на российские. Фраза Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, получилось как всегда» – становится печально крылатой.

Но даже в этих условиях страна пытается модничать. Высокая мода высокой модой, но лучше, чтобы дешево, сердито и чтобы смотрелось богато. Раскрученные бренды Gucci и Versace, Dolce & Gabbana, Reebok и Adidas выглядели в то время впечатляюще. Срочно понадобилось место, где бы все эти лейблы, которые предприимчивые бизнесмены отшивали в подпольных цехах, можно продавать большими баулами. Нужно же наконец одеть голую страну. Ведь в России ничего не было! Вот и появлялись фарцовщики и челноки, которые возили товары, складировали их на квартирах, устраивали продажи на своих точках или где придется.

Рижский рынок, 90-е

До перестройки на Рижский рынок москвичи ходили за овощами и фруктами. В конце 1980-х спокойный сельскохозяйственный рынок в одночасье превратился в центр свободной торговли. Теперь здесь можно было купить все – от обуви до мебели, от автомата Калашникова до пучка петрушки одновременно. К началу 1990-х Рижский приобрел громкую криминальную славу и стал «родиной рэкета».

До перестройки на Рижский рынок москвичи ходили за овощами и фруктами.

В конце 1980-х спокойный сельскохозяйственный рынок в одночасье превратился в центр свободной торговли. Теперь здесь можно было купить все – от обуви до мебели, от автомата Калашникова до пучка петрушки одновременно.

Вот типичный рассказ покупателя тех лет: «пошел я варенку покупать на Рижский рынок, прицениваюсь и спрашиваю, сколько стоит куртка, ходить не в чем, зима, холодно, а я студент. Пацаны, нормальные ребята называют цифры 200–300 рублей и говорят: зайдем в павильон и померяем. Мы заходим с приятелем в этот закуток, в гаражик, один вытаскивает обрез, другой пистолет и в лицо мне направляет, что хочешь, то и делай, вот вам и все 90-е. Мне показалось, что я попал в зазеркалье, как в боевиках Повезло, не убили, я отдал, естественно, все деньги. Нам сказали сидеть 10 минут, но мы сидели час, в ожидании. Вот так я сходил на рынок».

Там же новые русские покупали свои знаменитые малиновые пиджаки, золотые цепи и кольца-печатки. Всем своим прикидом они показывали, что могут позволить себе все, что угодно.

^{Анекдот 1990-х:}

Подходит покупатель на рынке к мужику, торгующему всем подряд, в том числе и ножами. Берет в руки нож и говорит продавцу:

– Судя по длине, толщине и наличию упора, на статью-то тянет?

Тот, забирая из рук нож, говорит:

– Правильно, братан. А теперь на нем еще и твои пальцы.

Когда модельер Юлия Далакян вернулась в Москву из Милана, где проработала год в дизайнерском бюро Роберто Кавалли, то с ужасом обнаружила, что ее детище Дом моды «Юлия» выставлен на торги. А ведь создавался он в начале 90-х годов в нечеловеческих условиях, буквально под пулями. Наезды, запугивания, дуло пистолета у виска. Так Юлия смогла на себе прочувствовать все прелести тех лихих времен: «Тогда на пике славы был Версаче, было очень много ярких вещей с золотыми пуговицами, перегруженных деталями, прямо из самоварного золота. И возможно, от этого пошла эта история в более утилитарном плане, когда даже мужские пиджаки были в два ряда золотых пуговиц и, естественно, были яркого цвета.

Одна из манекенщиц привела каких-то людей, которые насильно стали моей крышей. Была еще история, от которой я освободилась только через 4 года… разбиралась с ними сама…»

Бизнес Юлии удалось сохранить, но с тех пор модельер больше не отлучалась надолго из России. Да и зачем? Ведь в стране начался настоящий модный бум. Уставшие от серых и одинаковых нарядов, советские люди захотели всего и сразу. Нужно было срочно наверстать 70 упущенных лет. Тогда начинали появляться первые настоящие российские модельеры, и оказалось, что все не так уж плохо. Есть в стране талантливые дизайнеры и предприниматели. Открылись дома мод, вышли модные журналы, постепенно жизнь налаживалась.

1988 год. В программе «Прожектор перестройки» популярного музыканта, диск-жокея, шоумена и короля дискотек Сергея Минаева на всю страну обвинили в чрезмерных заработках – аж 2 тысячи рублей за концерт! Лучшей скандальной рекламы нельзя было и придумать! Минаева перестали спрашивать про новые песни, спрашивали только о том, сколько он получает. «Я получал свою ставку за стадион, я работал тогда и в «Лужниках», и в «Олимпийском», и на «Динамо». Получал я копейки. Это правда. Максимум я мог получить – 50 рублей за сольный концерт с ведением», –  вспоминает Сергей Минаев.

К началу 90-х география гастролей Минаева охватывает весь Советский Союз. А начиналось все с первой, разрешенной властями, супердискотеки студии «Рекорд» в «Лужниках». Это было первое танцевальное шоу на профессиональной сцене. Море света, громкая музыка, а в центре большой арены островок с зажигающим Сергеем Минаевым. Такого страна еще не видела. Хотя это была, конечно, жуткая самодеятельность, не было режиссуры, сценографии. Это было похоже на танцплощадку в парке культуры, которую вывели на профессиональную сцену.

Так ушло время вечерних танцев до десяти вечера и настало время ночных дискотек. После первых столичных дископлощадок Минаева волна дискотек нового формата прокатилась по всей России. В каждом провинциальном городе находился свой диск-жокей, который ночами зажигал на танцполе. Юноши и девушки надевали свои самые яркие наряды, делали модные прически и отрывались по полной в самом модном месте города. Профессия Сергея Минаева вдруг стала одной из самых востребованных. Но очень скоро главный диск-жокей Сергей заскучал и нашел себе еще одно занятие по душе: «Я пел всегда, потому что нельзя, невозможно было слушать все, что просили, заказывали. Это было очень скучно. Я очень юморной парень. Я начал переделывать популярные хиты».

Сергей Минаев из жанра малоизвестной музыкальной пародии сделал популярное шоу. Он нес в массы далекую и непонятную западную музыку, делая ее родной и близкой. Подчас перепетые Минаевым песни становились более популярными, чем оригиналы. Он обращал внимание на песни, которые популярны и с которыми можно было что-то сделать. Перевод-то ведь не требовался…

Иностранные исполнители с Минаевым общаться не хотели. Им казалось, что он делает неправильный перевод и продает их музыку в Советском Союзе, и казалось правильно, потому что авторских денег зарубежным звездам Минаев не платил, а весь заработок складывал в свой карман. «Потом разобрались, что я исполняю эти песни». – «Как, а вы разве не торгуете?» – «Нет». – «А вы не отдали фирме «Мелодия»?» – «Нет». – «Вы ничего не получали?» – «Нет, ничего не получал». – «Наоборот, спасибо, вот у нас новые песни есть, не хотите?»

«АукцЫон» – советский и российский музыкальный коллектив, основанный Леонидом Федоровым в Ленинграде в 1978 году

Когда-то люди жили в Советском Союзе, а теперь вдруг появилась надежда на какую-то свободу и открытые границы. Все думали: вот, наконец-то это сбылось!

В 1991 году выясняется, что треть населения страны находится за чертой бедности. Тогда впервые вводится понятие «прожиточный минимум». Составляет он 210 рублей на человека. А среднестатистическая зарплата – 212 рублей. Очень скромно прожить на эти деньги можно ровно 25 дней.

Открытые границы дали о себе знать. Неискушенная Россия стала лакомым кусочком, огромной территорией, которую надо покорить. И американцы покоряли. За эти годы на просторы страны прорвалось огромное количество разной музыки.

Прорвалась музыка не только с Запада, но и из нашего родного подполья. До 1985 года все рок-концерты проводились на квартирах, дачах, в каких-то частных владениях, где не могли достать длинные руки сотрудников госбезопасности.

До 1985 года все рок-концерты проводились на квартирах, дачах, в каких-то частных владениях, где не могли достать длинные руки сотрудников госбезопасности.

В девяностые выход рока из подполья был стремительным. И это несмотря на то, что рок-группы выступали на квартирах, аудиокассеты с их концертами ходили по рукам, переписывались, у них были миллионы поклонников. Легализация породила новые коллективы.

В Ленинграде это был «Телевизор», «Аукцыон», «Авиа», «Неформальное объединение молодежи». В Москве, соответственно, такие группы, как «Звуки Му», «Центр», «Николай Коперник», «Ночной проспект».

С 1992 года у всех маленьких россиян сухая попка. На помощь мамам приходят подгузники. Теперь снята проблема постоянной стирки и глажки пеленок.

Правда, позволить их себе могли только жены новых русских, потому что пачка подгузников, которой хватало на неделю, стоила как 20 пеленок, которых хватало на год. Памперсы покупали и резали их на две половинки, чтобы сэкономить это заморское чудо.

8 декабря 1991 года три политика поехали в лес и отменили Советский Союз. Беловежское соглашение о создании Содружества Независимых Государств подписали главы России, Украины и Белоруссии.

Отныне сверхдержава перестала существовать.

Концерт группы «Кино»

Как Россия интересовалась Западом, так и Запад проявлял к непонятной России большой интерес. С падением пресловутого занавеса российские рок-группы начали гастролировать. Артемий Троицкий был организатором концертов за пределами России.

С теми же «Кино», «Звуками Му» и прочими группами он постоянно ездил на фестивали в Италию, Германию, в Англию, в Данию. Там вышло некоторое количество пластинок наших рок-групп.

Это был период бешеной русской популярности на Западе, абсолютного бума, который, увы, быстро закончился. Иностранной карьеры у российских рок-групп не получилось. После первых альбомов многие просто завяли.

Погиб Цой, ушел Майк Науменко из «Зоопарка», Александр Башлачев покончил с собой. Некоторые люди – Василий Шумов из «Центра», Жанна Агузарова, даже Владимир Кузьмин – уехали в Америку. И место русского рока заняла попса.

На такой волне популярность Минаева растет. В начале 90-х ему приходилось отрабатывать по три концерта в день. Рекордными стали гастроли в Свердловске – там Минаеву удалось за один день провести шесть дискотек.

Концерты уже просто не заканчивались. Музыканты уходили на антракт и тут же начинали снова. Это были дискотеки с сидячей публикой.

Анекдот 1990-х:

Дочь поздно возвращается с дискотеки.

Мать смотрит на нее и возмущается:

– Посмотри, как ты выглядишь! В чем ты ходишь на танцы? Быстро одевайся и спать!

– Если выйти с челябинской дискотеки и долго смотреть на звезды… то кровь из носа идти перестанет.

Приехал новый русский с Ямайки, рассказывает: «Виски, пляж, жара, девчонки все – в купальниках. Ну, я тоже не лох – кожаная куртка, норковая шапка!»

Шальные деньги в карманах бандитов развязывали руки. Им казалось, что они могут все. И даже выпить с Сергеем Минаевым в любое время дня и ночи за здоровье своей жены.