Текст книги "Телохранитель"

– Давай разберемся с этим позже, а? – предложил Майкл, с опаской косясь в сторону лестницы. – Они с минуты на минуту будут здесь, и лучше нам к этому времени быть подальше отсюда. Согласна?

Увещевания подействовали: как бы сильно она в тот момент ни злилась на бедового вышибалу, жить ей хотелось все же куда больше. Презрительно фыркнув, девушка оттолкнула вышибалу от себя и нырнула обратно в комнату.

– Ты куда? – взвизгнул очкарик.

Не меняя позы, он беспомощно смотрел, как девушка подхватывает с допотопного комода миниатюрную сумочку и, зажав ее под мышкой, выскакивает в коридор.

– А ты разве не слышал его? – огрызнулась Луиза, споро шагая к лестнице. – Подальше отсюда. Или ты сдохнуть хочешь, «господин директор».

– Постой, – попытался остановить ее Майкл. – Давай я первым пойду!

– Со своей пукалкой? – фыркнула девушка.

– Это лучше, чем ничего, – заметил вышибала.

Еще одна усмешка – и девушка вытаскивает из сумки куда более солидный «таурус» и покачивает им в воздухе. Бросив взгляд на очкарика, который наконец осмелился вылезти из-под одеяла и теперь искал свои брюки, Дилан устремился следом за официанткой.

Однако не успела Луиза ступить на лестницу, как «очередь» из-за угла швырнула ее в стену. Инстинкты заставили вышибалу отступить в комнату, но не в свою, а в ту, где все еще копошился «господин директор». Впрочем, заслышав выстрел, несчастный очкарик от страха найденные брюки выронил и снова юркнул под одеяло, будто оно было пуленепробиваемым.

Майкл, впрочем, особого внимания на клиента погибшей Луизы не обратил: войдя в комнату, он вдоль комода и кровати, на которой обычно спала и работала вторая официантка, прошел в дальний угол и затаился там во тьме. Ладонь, сжимающая рукоять револьвера, вспотела, как и лоб Дилана, но он не менял позы до тех пор, пока не услышал голоса.

– Где белый парень? – с характерным акцентом поинтересовался один голос.

– Сейчас посмотрим, – отозвался второй.

Это были не Бородка и Хвост, какие-то другие «лисы», с которыми Майкл прежде не встречался. Вот в коридоре замельтешили тени – судя по всему, гости уже разгуливали по второму этажу, ища вышибалу-наглеца и его друга-наркомана.

Глаза понемногу привыкали к царящему в комнате официанток полумраку. Дилан облизал пересохшие губы и бросил взгляд на кровать, где под одеялом трясся очкарик: выдаст, ей-богу, выдаст!.. Но что с ним поделать, Майкл не знал: не в окно ж выбрасывать? Тем более что на шорох точно «лисы» сбегутся, они только этого небось и ждут, пока он себя звуком выдаст.

«Сколько их там? – думал Дилан. – Двое, пятеро, целая дюжина?»

Покойная Луиза была права: тягаться с вооруженными до зубов гангстерами, имея в руках одну несчастную пукалку, он попросту не мог. Ну одного он прикончит, ну пусть даже двух или трех. Китайцев вон, миллиард, даже если он всех здешних перестреляет, Синдикат еще себе выпишет из Азии.

Но он не перестреляет. Хотя бы потому, что у него всего восемь патронов.

– Ты туда, я сюда, – донеслось из коридора.

Майкл напрягся. На этаже всего две комнаты, значит, к нему в любом случае заглянут, а тут на кровати – такой подарок.

«Надо было в свою комнату идти, – с запозданием подумал Дилан. – Там бы рубашку кровью измазал, рядом с Томом бы прилег, глядишь, и успокоились бы…»

Хотя вряд ли. Как там Эрнесто рассказывал? В Стива каждый из нападающих высадил по обойме. А чем Майкл хуже? Ну и «контрольный» в голову еще никто не отменял… Словом, куда ни кинь, везде клин, как говорят в России. Остается только драться, пока есть силы и боеприпасы.

Китаец шагнул внутрь, потянулся к выключателю, но Дилан не стал дожидаться, пока вспыхнет свет, и спешно нажал на спусковой крючок. Угол был не самый удачный, поэтому стрелял снайпер в лицо. Угодил в правую скулу. Ошалевший китаец рухнул на пол, выронив «калаш», который прижимал к груди.

– Хуоджин! – воскликнули в коридоре.

Выстрел послужил сигналом к старту не только для второго «лиса», но и для «господина директора», который спрыгнул с кровати и в чем мать родила бросился к дверному проему. Он ни на что не рассчитывал, просто вконец обезумел от страха… и своим неожиданным безрассудством, можно сказать, невольно спас Майклу жизнь: спешащий внутрь китаец при виде голого мужика выругался на родном наречии и выпустил очередь прямо в волосатую грудь бедолаги. «Господин директор» рухнул на колени и по инерции проехал несколько футов, прежде чем завалиться набок. Смешные очки слетели с его лица и укатились под кровать.

Времени на размышления не было. Каждая впустую потраченная секунда могла стоить Майклу жизни, и потому он рванул к кровати еще до того, как в тело очкарика вошла последняя пуля. А вот и второй «лис», возится с рожком автомата – видимо, истратил все патроны на Луизу и ее лысого клиента. Этому китайцу Майкл уже профессионально выстрелил в грудь, туда, где сердце, чтобы наверняка. «Лис» рухнул на спину; автомат упал, пустой рожок укатился в сторону.

«До чего же самонадеянные сукины дети, – думал Дилан, подобрав автомат первого «лиса» и замирая над вторым, лежащим прямо на пороге. – Так уверены в себе, что об элементарной осторожности забывают напрочь!..»

Возможно, виной всему кокаин, который, помимо прочего, весьма негативно влияет на концентрацию. Том был ярким примером наркомана, практически утратившего собственную личность, растворившего ее в дурманящем метамфетаминовом дыме. «Лисы», конечно, так низко не опускались, но по дорожке-другой они перед подобным рейдом наверняка снюхали, это, что называется, к гадалке не ходи. Современные берсерки, не иначе.

Перед тем как выйти из комнаты почившей Луизы, Майкл проверил, сколько еще патронов в рожке (имелось в избытке, почти полный), и попытался сориентироваться по движению теней в коридоре. Судя по всему, на второй этаж больше никто не поднимался… что казалось странным – ведь звук выстрелов определенно должен был привлечь сюда других гангстеров, но отчего-то не привлек.

Наверное, все дело было опять же в самонадеянности. По мнению китайских гангстеров, если кто и стреляет – то только они сами, остальные нападать не рискнут, забьются в угол и будут терпеливо ждать неминуемой расправы. Удивительно, и как они до сих пор сами себя не изничтожили? Видно, боссы Синдиката не дают разгуляться, держат в узде, насколько это возможно.

Вот только, видимо, возможно не всегда. Разнести кафешку вместе с ее обитателями из пулемета – это уже серьезно, дело громкое, вполне может и до Бюро дойти, которое-то в этот район тоже не особо любит наведываться, но подобного беспредела стерпеть все-таки не должно.

Так по крайней мере утешал себя Майкл, когда, переступив через покойного «лиса», уже крался по коридору к лестнице.

Луиза лежала в неестественной позе, будто сломанный манекен. Пули изодрали ее наряд, и через образовавшиеся прорези было видно, что под платьем она абсолютно нага, даже трусиков не надела. Впрочем, Дилан отметил это лишь мимоходом. Не до созерцания прелестей было. А вот револьвер ее, тот самый «таурус», он подобрал и спрятал за пояс – мало ли, патронов в рожке на всех «лисов» не хватит? Конечно, с полноценным «калашом», но он совершенно точно куда лучше той дамской игрушки, которой Майкл орудовал прежде. Хотя, справедливости ради, даже этой «малышкой» он распорядился вполне грамотно, легко и быстро отправив на тот свет двух поднявшихся на этаж «лисов».

Направив автомат дулом вверх, Майкл спиной вжался в стену у самого угла. Повторить участь Луизы не хотелось. Зеркальце б ему, чтоб посмотреть, не поджидает ли его кто-то за поворотом?

Взгляд Дилана упал на сумочку, оброненную проституткой. Наверняка внутри есть косметичка, а в ней – и пудреница с зеркальцем. Женщины без таких вещей из дома не выходят, пусть даже в этом доме пожар или его обстреливают снаружи не в меру агрессивные китайцы. Протянув руку, Майкл подхватил сумочку и, расстегнув молнию, запустил руку в карман. Он старался сильно не шуршать и постоянно прислушивался – не крадется ли кто-нибудь по лестнице? Снизу слышались голоса, но расслышать, о чем говорят, Дилан не мог.

На то, чтоб раздобыть зеркало, понадобилось секунд десять, не больше. Посмотрев в него, Майкл увидел… труп «лиса»? Да, кажется, это действительно был кто-то из китайцев. Мертвец лежал у подножья лестницы, повернутый лицом к ступеням, и Майкл, приглядевшись, опознал в нем Бородку. Впрочем, мог и ошибаться – в конце концов, для европейцев все китайцы на одно лицо. Но сходство на взгляд вышибалы было поразительное.

Других «лисов» видно не было, да и постреливать прекратили… Как будто вообще уехали.

Хотя, может, просто затаились? Выманивают его?

Вот только совершенно непонятно, кто убил Бородку? Свои же, по нелепой случайности? Маловероятно. Но кто тогда?

Сердце бешено стучало в ребра, будто обезумевшая птица, рвущаяся наружу из клетки. Ступенька, другая, третья… Облизнул пересохшие губы, свободной рукой утер пот со лба. Больше всего Майкл боялся, что его срубят очередью по ногам; при работе в здании поднимающийся, увы, всегда имеет перед спускающимся некоторое преимущество – из-за недостаточного угла обзора у последнего.

Однако первый этаж был все ближе, а в вышибалу по-прежнему никто не стрелял. Через разбитые окна внутрь задувал прохладный ночной ветерок. Преодолев еще одну ступеньку, Майкл наконец увидел очертания стоящего снаружи пикапа и станочного пулемета, установленного в кузове авто, но, поскольку свет горел только в кафе, а снаружи царил полумрак, никаких деталей было не рассмотреть.

– А ты, я смотрю, тут не скучаешь? – раздался внезапно до боли знакомый голос.

Не веря своим ушам, Майкл повернул голову вправо и увидел, что на полу, рядом с одним из столиков, сидит не кто иной, как его старый знакомец майор Хадсон, он же Браво, он же – его любимый командир. В одной руке у офицера пистолет, в другой – окровавленный нож. А мертвых китайцев по кафе разбросано – не счесть. Кроме Бородки, еще четверо, и все мертвы.

«Том, наверное, очень расстроился бы, если б увидел, – подумал вышибала, скользя взглядом по кладбищу, в которое превратилась «Улыбка Эрнесто». – Ему ж этот бардак убирать…»

Однако мертвые «лисы», что лукавить, Дилана волновали куда меньше, чем сосредоточенная физиономия Хадсона. За прошедшие полтора года майор не изменился ни на йоту – видно, относился к тому типу людей, которые долго пребывают в одной поре, а потом за короткий промежуток времени резко сдают и превращаются из мужчин в стариков.

– Вы, сэр, – севшим от волнения голосом произнес Майкл.

Наконец-то, наконец-то о нем вспомнили!.. Он уже грешным делом подумывал, что его окончательно списали со счетов. Но нет – вот он, Хадсон, собственной персоной, наверняка пришел, чтобы сказать что-то в духе: «Ты нам нужен, сынок!», похлопать по плечу и отвезти подальше из этого проклятого места.

Ствол «калаша» в руках Майкла уставился в пол. Если б притаившийся хитрый «лис» решил напасть в эти мгновения, он бы в два счета прикончил вышибалу, до того тот расслабился при виде старого знакомца.

– Отставить, Танго! После будем обниматься и хлопать друг друга по спинам! – строго произнес Хадсон. – Прежде из твоего ада выберемся.

Он оперся на правую руку и, оторвав пятую точку от пола, встал на корточки.

– Кстати, когда я советовал тебе ехать в Нью-Йорк, я не имел в виду чертов Южный Бронкс, – сказал он, поверх столов глядя на улицу.

– Ну, поначалу тут было терпимо…

– Терпимо? Это в Бронксе-то? – не поверил ушам Хадсон. – Да тут испокон веков филиал Преисподней! Правда, раньше китайских демонов было поменьше. Точней, их вообще не было, негры бедокурили в основном, но и те меру знали, а эти?.. С чего это они на твое кафе так ополчились?

– Вступился за одного парня, – сознался Майкл. – Вот и…

– Слушай, ну чего ты там маячишь-то, – нахмурившись, перебил его майор. – Совсем от рук отбился, позабывал, чему тебя учили? Ну-ка поди сюда, пока шальной пулей не зацепило…

Дилан, спохватившись, опустился на корточки и гусиным шагом двинулся к Хадсону. Предосторожность оказалась нелишней: снаружи огрызнулись очередью, разнеся в пух и прах последнюю уцелевшую картину из той дюжины, что украшала противоположную стену.

– Чертово отребье… – сквозь стиснутые зубы процедил майор. – Никак не угомонится. Надо уходить, пока к ним подмога не нагрянула.

Майкл, честно говоря, только об этом и мечтал.

– Вы не пешим же, надеюсь? – спросил он, семеня за Хадсоном вдоль ряда столов.

Стрелок на улице притих – видно, решил попусту не тратить патроны и подождать, пока солдаты высунутся наружу.

– Да нет, конечно, – сказал майор, приостановившись аккурат напротив кухонной двери – видимо, прикидывал, как проскочить мимо засевшего снаружи «лиса». – Хотел к парадному подъехать, но тут у тебя китайцы всю улицу перекрыли, поэтому пришлось у черного остановиться. Видел бы ты их лица, когда мы из кухни появились!.. Такое искреннее удивление! Честное слово, удивленный азиат – это, я тебе скажу, то еще зрелище…

– Мы? – переспросил Майкл недоуменно. – Вы не один приехали?

– Нет. Как знал, что может понадобиться помощь.

– Кто-то из наших?

– Да, но ты с ним не знаком. Увидишь, он у машины ждет как раз. Эх, как бы нам до дверки-то заветной добраться без потерь… – Хадсон, прищурившись, огляделся по сторонам, задержал взгляд на упавшем на пол, но не разбившемся графине. – Может, по-простому, без, мать их, изысков? Эти китайцы, как я понял, не очень умные?

– Не очень, – подтвердил Майкл. – Наглые – да. Но не умные.

– А, ладно, где наша не пропадала…

Ухватив графин за ручку, Хадсон без замаха швырнул его в стену справа от себя и, еще до того, как тот разлетелся об стену, побежал к двери в кухню. Майкл, не медля, бросился следом. Стрелок на улице замешкался, невольно отвлекся на звон стекла, и этого времени друзьям хватило, чтобы влететь в кухню и захлопнуть за собой дверь. Град пуль обрушился на нее практически в тот же миг, вышибала едва успел отпрянуть. Впрочем, полотно оказалось достаточно крепким. Все пули завязли в нем, так и не найдя путь внутрь.

– Помчали, живей! – прикрикнул на вышибалу Хадсон. – Сейчас как пить дать внутрь попрут.

Майкл не спорил. Вслед за майором он побежал к приоткрытой двери черного хода… и едва не сбил командира с ног, когда тот замер в футе от порога. В ответ на вопросительный взгляд Дилана Хадсон приложил палец к губам и взглядом указал наружу.

Через узкую щель между косяком и дверью можно было в деталях рассмотреть спину некоего наголо бритого мужчины в зеленой куртке. Он стоял буквально в нескольких футах от нас и направлял на кого-то пистолет.

– Это не с вами? – на всякий случай шепотом спросил Дилан.

Хадсон покачал головой. Он отступил на шаг – очень медленно и осторожно, чтобы не привлекать внимания стоящего снаружи незнакомца, – и поднял руку с пистолетом. Майкл благоразумно повернулся к двери, через которую они в кухню проникли, чтобы встретить очередью любого, кто решится последовать за ними. Он ожидал, что майор попытается пленить мужчину, и весьма удивился, когда за спиной грянул выстрел.

– Чисто! – донесся снаружи незнакомый голос.

– А вот этот со мной! – услышал Майкл голос Хадсона. – Говорит, чисто, думаю, можно верить. Пошли.

Майор выскользнул из кухни первым, Дилан, продолжая держать на мушке дверь, ведущую в зал, попятился следом.

На улице царила ночная прохлада. Продолжая идти спиной, Майкл едва не споткнулся об мертвого китайца в зеленой куртке.

– Аккуратней! – тут же воскликнул Хадсон. – Опускай давай ствол да залезай в машину, сказали ж тебе – чисто.

Майкл оглянулся через плечо: майор нетерпеливо смотрел на него с заднего сиденья огромного черного «эскалейта». Из-за тонированного стекла рассмотреть водителя Дилан не смог, да и времени, чтобы приглядываться, не было, поэтому он спешно обогнул машину и, распахнув дверь, забрался внутрь. Не успел Майкл закрыть за собой, а спутник Хадсона уже утопил педаль газа в пол, и «эскалейт» сорвался с места и, стремительно набирая скорость, понесся к выезду из переулка.

– Застал меня врасплох, скотина, – бросил незнакомец через плечо. – Я тут с его братом-китаезой завозился…

Перед самым поворотом машина подпрыгнула вверх, как будто они перевалились через «лежачего полицейского».

– Вот как раз по нему проехали, – пояснил водитель.

– По брату-китаезе? – удивился Майкл.

– По нему, родимому. – Незнакомец бросил взгляд в зеркало заднего вида. – Так вот, пока этого прикончил, второй появился и давай по мне палить! Я еле успел за машиной укрыться, видели ж, бок побитый?

– Не обратили внимания, веришь? – саркастически спросил майор. – Кстати, Майкл, познакомься: это – капитан Спайк Хокинс, служащий адъютантом у генерала Тейлора. Спайк, познакомься, это Майкл Дилан, урожденный Михаил Вихров, о котором я тебе столько рассказывал.

Теперь вышибала смотрел на водителя с куда большим интересом, чем прежде. Надо же – доверенное лицо самого Тейлора!..

– Для меня это большая честь, сэр, – сказал Майкл.

– Как и для меня, – заверил Хокинс.

По счастью, их никто не преследовал – то ли китайцы не разобрались в ситуации, то ли по уговору с Синдикатом им путь в другие районы был заказан, но «эскалейт» беспрепятственно ехал по ночному Южному Бронксу на запад и вот-вот должен был покинуть богом забытое гетто.

– Ну и заварушка получилась, – сказал Хадсон, повернувшись к Майклу. – Мы-то думали, выпьем кофе, пообщаемся в спокойной обстановке… И часто ты с этими китайцами воевал за эти полтора года?

– Впервые столкнулись… к счастью, – ответил вышибала.

– И они сразу так рассвирепели, что просто разнесли кафе на части? – недоверчиво поинтересовался Хокинс.

– Ну да. Я сам немного… удивлен.

– Разве что ты кого-то из них прихлопнул… – задумался капитан.

– Нет, просто… один парень у нас уборщиком работал, жил прямо на стоянке, за которой китайцы приглядывали, и у них же наркоту покупал…

– Старый-добрый Южный Бронкс… – тихо пробормотал майор, глядя через тонированное стекло на стоящие снаружи домишки, один ужасней другого.

– И вот сегодня они на него взъелись за что-то, хотели битами забить до смерти, ну я и вышел, вступился. Обошлось без пальбы, они свалили. Мы вернулись в кафе – мне надо было забрать документы, а они с пулеметом приехали. Дальше вы знаете.

– А что парень? – спросил Хокинс. – Что такого он им сделал, что они решили его прикончить? Денег задолжал?

– Я тоже так поначалу решил. Но все оказалось куда интересней. Оказалось, он видел, как на территорию китайцев приехал фургон, битком набитый оружием. И угадайте, кто сидел за рулем этого фургона?

– Удиви меня, Танго, – милостиво дозволил Хадсон.

– Черный Франсуа! – как на духу выдал Майкл и с интересом уставился на бывшего командира, надеясь всласть полюбоваться его ошарашенной физиономией.

Майор, однако, умел держать себя в руках как никто другой. Удивление выдали лишь брови, которые метнулись было вверх, но тут же были возвращены усилием воли на их обычное место. На капитана, судя по всему, упоминание Черного Франсуа произвело куда более сильное впечатление, потому как он впервые за поездку оглянулся на Майкла и, недоверчиво нахмурившись, буркнул:

– Да ладно?

– Вот и я так же подумал, – кивнул Дилан, обрадовавшись, что хоть кого-то ему удалось удивить.

Впрочем, Хадсон, как обычно, был полон скептиса.

– А как твой наркоман узнал, что это был именно Черный Франсуа? – спросил майор. – Он что, видел его прежде?

– Нет, не видел… И он его не узнал. – Майкл понял, что командир сейчас в считаные секунды разнесет всю его теорию в пух и прах. – Просто сказал, что рядом с фургоном ошивался мужчина в черном кепи…

Капитан, явно разочарованный, снова уставился на дорогу.

– Нет, ты явно отвык от службы, Танго, – уверенно заявил Хадсон. – Что еще за новая привычка – выдавать необоснованные догадки за действительность?

– Понятно, что это всего лишь теория, – признал Майкл, – но сами посудите, сэр: черное кепи, оружие, китайцы, Синдикат… Разве не складно получается?

– Было бы складно, – снова подал голос Хокинс, – если бы Франсуа хоть однажды в Штатах видели. Но он сюда не сунется, Майкл. Слишком это опасно.

– Возможно, так было раньше…

– Майкл, я понимаю, – перебил его майор, – ты очень хочешь быть полезным делу Легиона. Но давай сразу договоримся: ты в эти хитросплетения не лезь. Ты – исполнитель, а не детектив из кинофильма, который на голом чутье разоблачает целые преступные синдикаты. И я не такой, и капитан Хокинс тоже. Укажут нам цель, по ней и будем работать.

– Я себя умней других не считаю, – признал Дилан. – Но что, если это действительно был Черный Франсуа?

– Доложим об этом генералу, – предложил Хокинс. – Конечно, мы не станем просто отмахиваться от твоей истории. Но согласись, слова какого-то там «нарика» – это еще не повод поднимать всю армию. Да, так совпало – он тебе про мужика в черном кепи, у тебя тут же ассоциации с твоей афганской миссией…

При упоминании о том катастрофическом провале, обернувшемся изгнанием из лагеря Легиона, Майкл невольно скривился. Он невольно вспомнил ту ужасную ночь, хохочущую Ивонну, которая била себя камнем по лицу и животу, и презрение во взглядах всех без исключения сослуживцев. Тогда казалось странным, что они не поверили ему, не захотели верить, но за полтора года Майкл не раз и не два мысленно возвращался в прошлое и вскоре понял, почему вышло так, а не иначе. Ведь, хоть в тот раз они работали вместе, у них не было нескольких лет совместной службы – они совершенно не знали друг друга. Какова вероятность, что мужчина, случайно встреченный вами на улице, время от времени покалачивает свою жену? Очевидно, не очень большая, но и не стремится к нулю. А какова, что он хотя бы однажды это делал или когда-либо сделает в будущем? Как минимум пятьдесят на пятьдесят.

– Эй, – видя, что Дилан погрузился в размышления, одернул его Хадсон. – Я знаю, о чем ты думаешь, и говорю тебе – заканчивай. Уже не важно даже, был ты виновен или нет. Главное, что мы с Хокинсом тебе верим.

Майкл благодарно посмотрел на майора.

– Значит, генерал наконец-то меня простил? – спросил вышибала, искренне веря в положительный ответ.

Хокинс промолчал, а майор, как показалось Дилану, замешкался – отвернувшись к окну, пожевал недолго нижнюю губу, собрался с мыслями и медленно произнес:

– Нет, не простил.

В душе у Майкла словно что-то оборвалось. Он сидел и смотрел сквозь майора рассеянным взглядом, прокручивая ответ Хадсона в голове снова и снова.

«Не простил!..»

Они наконец-то покинули Южный Бронкс и очутились на мосту, соединяющем прогнивший район Нью-Йорка с Гамильтон-хайтс, и Хокинс сбавил скорость – здесь был уже Манхэттен, «святое место», который воротилы Синдиката и корпорации, им поклоняющиеся, приберегли для себя. Здешняя полиция приезжала не на следующий день после вашей смерти, а до нее, что для многих обитателей бедового Бронкса было сравнимо с подлинным чудом вроде плачущих икон или непорочного зачатия. Ну и люди тут жили соответствующие – чистенькие, опрятные, после оборванцев, которыми кишело недавнее прибежище Майкла, казавшихся едва ли не пришельцами с другой планеты.

– Тогда зачем вы приехали? – спросил он после недолгой паузы.

– Ты нам нужен, – сказал майор.

– Но ведь Тейлор меня не простил! – в сердцах воскликнул Дилан.

– Он не простил Михаила Вихрова, – пристально глядя на вышибалу исподлобья, пояснил Хадсон. – Не простил Майкла Дилана, которым ты стал. Но вот Майкл Купер себя еще ничем не скомпрометировал.

Солдату потребовалось время, чтобы осмыслить услышанное. Когда же до него наконец дошло, о чем толкует майор, он не знал, радоваться или же горевать. С одной стороны, просиживая штаны в Бронксе, он мечтал о настоящей реабилитации, о том, что его дело пересмотрят и доброе имя Михаила Вихрова будет ассоциироваться с самоотверженностью и профессионализмом, а не с бесконтрольной похотью. С другой – не все ли равно, под какой вывеской творить добрые дела? Разве Легион стал бы хуже, называйся он как-то иначе? Так и сам Майкл, «утратив» русские корни, не перестал стремиться к созданию лучшего мира под чутким руководством мудрого Тейлора.

– То есть я снова начинаю с чистого листа? – спросил Майкл.

– Ну, можно и так сказать, – туманно ответил майор и протянул ему черную папку, которую выудил из кармана на спинке водительского сиденья. – Вот, полистай, пока мы едем.

На обложку был наклеен стикер с именем «Майкл Купер» и годом рождения, в который – какое совпадение!.. – родился будущий снайпер русской армии, а позже и Легиона Михаил Вихров. Майкл нахмурился. Он, конечно, Гарвард не заканчивал, но и на недостаток ума не жаловался, а потому сложить два и два ему не составило никакого труда: Хадсон только что вручил вышибале его личное дело.

Поначалу Майкл хотел тут же обрушить на майора шквал вопросов, однако резонно предположил, что часть ответов вполне могут находиться внутри папки, и потому решил прежде вчитаться в материалы дела. Хадсон и Хокинс не произнесли ни слова, пока Майкл читал о том, как мормон («Опять мормон!») Купер служил снайпером в Объединенной армии во время кровавой и провальной иранской кампании, ставшей для Тейлора последней в чине главнокомандующего. Офицеры молчали, а Майкл пытался осмыслить собственную легенду, представить, что именно он прошел через все описанные в досье события. Что именно его, работавшего в то время под вымышленной фамилией Дилан, полтора года назад взяли в плен афганские моджахеды. Что именно он после полутора лет пыток умудрился сбежать, вернуться в Штаты и разыскать майора Хадсона. Майкл читал очень быстро; изучить досье от корки до корки оказалось минутным делом, но на последней странице он невольно завис – там обнаружилось фото парня лет тридцати, удивительно похожего на вышибалу. Вероятно, это и был тот самый Купер, личность которого майор полтора года назад вручил изгнаннику.

– На самом деле он без вести пропал, правильно я понял? – хрипло поинтересовался вышибала.

– Он исчез немногим раньше того, как мы вернулись из Афганистана и тебя начали таскать по допросам, – с каменным выражением лица ответил Хадсон. – Никто не знал, выживет он или нет. Исходя из опыта прошлых лет, мы понимали – шансы практически нулевые, однако спешить мы не могли. Ты – хороший солдат, которому не повезло, и я считал и считаю, что велика тут доля моей вины. Не спорь! Я своего мнения все равно не изменю. А поскольку я чувствовал себя виноватым, я решил помочь тебе получить второй шанс. Хокинс меня поддержал, и мы состряпали для тебя документы – точная копия настоящих, которые были у Купера. К сожалению или к счастью, мы не могли привлечь тебя раньше – настоящий Майкл мог вернуться, и тогда бы наш обман раскрыли в два счета. Только недавно выяснилось, что бедняга уже давно погиб от бесконечных пыток. И вот мы здесь, приехали за тобой.

– Но почему именно Купер? – вырвалось у Майкла. – Из-за того, что мы с ним так похожи?

– Ты путаешь причину и следствие, – серьезно сказал Хадсон. – Мы действительно искали по всей базе человека, достаточно похожего на тебя, чтобы ты мог легко им стать. Но это не было самоцелью, Танго. В конце концов, мы могли сделать тебе пластику, если того потребовала бы ситуация.

– Тогда что же было?

Бедняга Майкл буквально голову сломал, пытаясь понять, зачем майору и капитану понадобилось так усложнять себе жизни ради того, чтобы вернуть его обратно в Легион под другим именем. Какая миссия будет возложена на возрожденного, чудом спасшегося из плена Купера?

– В твоей преданности, – ответил Хадсон.

– Преданности? – нахмурился Майкл.

Нет, это качество у него, разумеется, присутствовало, но Купер никогда не считал его выдающимся. Он искренне верил, что Легион – это если не огромная семья, то коллектив верных одному делу людей. Но Хадсон как будто утверждает, что преданность Купера – чуть ли не главная причина его возвращения в строй. Чем же она так уникальна?

– Времена меняются, Майк, – сказал майор, как показалось вышибале – с грустью. – И поначалу были, конечно, так называемые «пассажиры», которые бились не столько за идею, сколько за жалованье и его увеличение. А теперь, когда мы потерпели ряд неудач и потеряли многих проверенных бойцов, нам приходится спешно закрывать бреши, чем придется. Да, безусловно, мы по-прежнему содержим лагеря. Но теперь мы уже не так привередливы, как раньше. Порой достаточно одного желания рекрута воевать под знаменами Тейлора. Учебка дает какой-никакой навык, но все равно нынешние новобранцы мрут как мухи. Синдикат, лучше оснащенный технически, умышленно расширяет географию – они-то могут это позволить в отличие от нас. Дела наши складываются не лучшим образом, но пока у руля стоит генерал Тейлор, любые потери восполнимы. Однако не станет его, не станет и Легиона, в тот же миг – ведь они, по сути, это единое, неделимое целое. И потому нам нужно обезопасить нашего лидера от любых неприятностей. Но абы кого ведь не поставишь?

Майкл наконец понял, куда клонит Хадсон, и едва удержался, чтобы не расплыться в широченной улыбке от уха до уха. Пока майор не сказал об этом вслух, он все равно будет сомневаться, что ему выпало невероятное, неземное счастье…

– Рядом с генералом нам нужны только самые преданные люди, – продолжал Хадсон. – Которые, не задумываясь, заслонят его собой от пуль и бросятся вытаскивать его из горящего БТР. Которые будут тщательны и осмотрительны, поскольку от их усердия будет зависеть жизнь самого генерала Тейлора. Мы проанализировали, казалось бы, все имеющиеся данные и пришли к выводу, что во всем Легионе вряд ли сыщется человек, более подходящий для этой роли, чем ты, Танго.

Хокинс в беседу не вмешивался – только крутил баранку да время от времени насвистывал под нос, однако тут же себя одергивал и замолкал.

– Мне лестно это слышать, – признался Майкл после непродолжительной паузы. – Но, когда вы начали рассуждать о преданных людях, готовых спасти генерала ценой собственной жизни, у меня возник один очень… очень уместный вопрос: кто-то ведь опекал Тейлора до меня?

– Я не смогу перечислить всех, – сказал майор.

– Их было так много?

– О да. И некоторые до сих пор остались, но в них мы не так уверены, как в тебе, Майкл. Совсем не так.

– А куда же делись… остальные?

– А ты сам не догадываешься?

– Догадываюсь. Но хочу убедиться, что верно все понял.

– Умерли они. Погибли. Телохранители, знаешь ли, до пенсии обычно не доживают. Как правило, их молча выносят из дома ногами вперед в рамках очередных похорон…