Текст книги "Сборная-2018: чемпионы наших сердец. Черчесов, Дзюба, Акинфеев, Черышев и другие герои ЧМ-2018 в России"

– Может, и на возвращение братьев Березуцких надеялись?

– Нет.

– Вы все вместе выигрывали Кубок УЕФА-2005 и становились бронзовыми призерами Евро-2008. Что лично у вас вызвало больше эмоций – 3:1 в Лиссабоне со «Спортингом» или тот же счет со сборной Голландии в Базеле?

– Сборная. Ты играешь за свою страну. Клуб – это все-таки другое. И неважно, забил гол сам или нет. Главное – в Базеле мы доставили радость всей России, а не болельщикам одной команды.

– Какие-то вещи с тех матчей – футболки, бутсы, еще что-то – дома хранятся?

– Бутсы с финала Кубка УЕФА, которыми забил. Сделал для них специальную рамку. А маек точно нет – всем дарил.

– Составом 2008 года вас ни разу вместе не собирали?

– Думаю, это ни к чему. Мы же не выиграли.

– Недавно Роман Широков назвал себя лучшим российским футболистом XXI века, и сразу это вызвало дискуссию. А кого вы таковым считаете?

– (Задумывается.) Дмитрия Аленичева. Он единственный русский, кто выиграл Лигу чемпионов и забил гол в финале, и то же самое сделал в Кубке УЕФА.

• • • • •

– Вы один из самых опытных игроков сборной, и вам есть с чем сравнивать. Вы участвовали в подготовке к триумфальному бронзовому Евро-2008 и к провальному ЧМ-2014. Какие у вас ощущения от нынешней команды – состава, работы, атмосферы?

– Обнадеживающие. Собралась действительно хорошая команда. Сплав молодости и опыта. Так что, думаю, сыграем на этом чемпионате мира достойно. Тем более что и обстановка комфортная – и внутри команды, и в тренировочном процессе.

– При Гусе Хиддинке у вас уже на сборах было чувство, что вы сможете добиться чего-то большого, или оно появилось по ходу Евро-2008?

– Скорее всего, во время турнира. После победы над Грецией во втором матче. До того был только психологический настрой от Гуса, что мы можем это сделать. Он все время об этом нам говорил, перед каждой тренировкой – что мы можем это сделать, можем обыграть любую команду. Добавлял и Александр Бородюк. И мы поверили. Так что дело, наверное, в психологии.

– Черчесов тоже вам об этом толкует?

– Да, как и Мирослав Ромащенко. Юрич (Ромащенко. – Прим. И.Р.) больше говорит о тактических моментах – где в какой ситуации находиться, какую позицию выбирать.

– Отлично помню Евро-2008 и подготовку к нему. Болельщики костерили игроков не слабее, чем сейчас – и после Израиля, когда еле удалось на турнир попасть, и после 0:3 в контрольном матче от Румынии в марте. Сейчас-то все помнят только победу над Голландией, согласны?

– Да. Помню, что после поражения от Израиля началось нечто. Сейчас, наверное, то же самое, и от этого никуда не уйти. Как говорил Валерий Газзаев, выход один – каждый день выигрывать и доказывать, что ты лучший.

– Правильно ли понимаю, что та сборная-2008 во многом играла лично за Гуса – первого иностранного тренера в истории сборной России?

– Да, можно так сказать. Так он расположил к себе всех игроков. Даже тех, кто мало играл. Все к нему относились с добротой. Очень важно, чтобы не только 11 игроков стартового состава, а все, кто есть в команде, жили одной целью. Это самое главное.

– Как Хиддинку это удалось?

– Тут и хорошие тренировки, и юмор. Он в правильный момент мог пошутить, в правильный – втык дать. Мог зайти в «квадрат», и всем это нравилось.

– И как он в «квадрате» смотрелся?

– Не очень (смеется).

– Согласны с тем, что для сборной России, где нет звезд мирового уровня, главное на больших турнирах – «физика»? После работы с Хиддинком и тренером по физподготовке Раймондом Верхейеном вы просто летали.

– И физика, и тактика, и подготовка к конкретным матчам и соперникам. Прекрасно помню ту подготовку, и нынешняя мне ее в чем-то напоминает. Упражнения с такими же станциями – да многое. Не могу сказать, что нагрузки адские, но все равно тяжело.

– Давно с Гусом не виделись и не общались?

– Через Евгения Савина (генерального менеджера сборной России. – Прим. И.Р.) поздравляю его с днем рождения. Но не виделись уже давно.

• • • • •

– Вы играли у Черчесова в «Динамо», уже будучи опытным и титулованным футболистом. Как складывались ваши отношения тогда?

– Сначала было какое-то недопонимание. Не знаю, почему так получалось. Я все время выкладывался на тренировках. У него, наверное, было другое мнение – может, как-то воспитывал меня. Матчей пять-шесть я просидел на замене. А потом через тренировки все наладилось. Станислав Саламович заметил, что работаю, – и я стал играть. Больше вопросов не возникало.

– Какие главные качества вы видите в тренере Черчесове и как они отражаются на его работе в сборной?

– После того как мы с ним стали работать в «Динамо», я на футбол начал смотреть немного по-другому. Ранее не замечал некоторых вещей – где как открыться, мяч получить. Еще одно качество – он по максимуму спрашивает с тебя на каждой тренировке.

– По словам Мирослава Ромащенко, в сборной Черчесов больше, чем в клубах, занимается индивидуальными беседами. С вами они были?

– В сборной уже были индивидуальные беседы, но меня не вызвали (улыбается). Хотя я сидел в номере, как нам сказали, и ждал.

– Было что сказать?

– Мне – ему? Нет, обычно Саламыч говорит!

– Вы слышали своими ушами широко обсуждаемую ныне перепалку между Черчесовым и Денисовым? Ваше мнение о ней?

– Когда в раздевалке происходят такие вещи, стараюсь уйти в душевую или еще куда-то. Там в тот момент и был. Но немножко, конечно, зацепил.

– Она в той ситуации могла оказаться не лучшим местом, где можно было скрыться.

– (Смеется.) Да. А если серьезно, плохо, когда в команде происходят такие вещи. Недавно, после матча «Локомотив» – «Зенит», вместе с Игорем Смольниковым посидели с Леонидом Слуцким. Задали ему вопрос, как он видит отношения в команде. Послушал – и понял, что действительно все должен решать тренер. Потому что с него спрашивают за результат. Если Черчесов в той ситуации решил ставить не Юсупова, а другого – это надо было принять. Хотя Артур – хороший игрок.

Наверное, Гарик погорячился. Возможно, это было связано с тем, что мы играли с «Зенитом» и для него матч имел особое значение. Но дело футболиста – играть. А решать какие-то политические вопросы в клубе – это дело вышестоящих клубных структур.

– Вы упомянули о Слуцком. Единственный турнир, который вы пропустили, – Евро-2016, и по этому поводу ходило много слухов. В частности, о неприятном разговоре, который состоялся у вас с тренером в перерыве товарищеского матча Франция – Россия, и якобы его влиянии на ваше решение.

– Разговор был. Но потом Слуцкий позвонил и все-таки позвал меня на Евро. Однако тогда у меня уже была травма – сильно болел ахилл. В таком состоянии, думаю, я ничем команде помочь бы не смог. Мог бы только доломаться. Так что мое решение не ехать на Евро не имеет отношения к тому разговору.

– Сейчас отношения со Слуцким у вас, как я понял, хорошие – раз вы встречались и ужинали после матча «Локомотив» – «Зенит»? Обсуждали ту ситуацию?

– Были шутки, не более того. (Смеется.) А что касается этой встречи – мы заказали машину, чтобы выехать со стадиона. Смольников хотел посидеть, поговорить со Слуцким. Оказались в одной машине – и совместная поездка плавно перетекла в ужин. Мы там были вчетвером – еще друг Смольникова.

– Хиддинк сделал из вас крайнего защитника, хотя вы много лет после того говорили, что гораздо больше любите играть на левом фланге полузащиты. Так же и по сей день?

– Уже запутался, где мне удобнее играть. (Смеется.) Ставят в полузащиту – думаю, что мне легче быть защитником, выпускают в обороне – наоборот.

– Насколько сложно вам в 34 года закрывать всю бровку при схеме с тремя центральными защитниками?

– С возрастом, наверное, становится сложнее.

– Сейчас много говорится о том, что тренерский штаб сборной всерьез рассматривает возможность перехода на схему с четырьмя защитниками, в которой вы будете играть левого полузащитника, а под вами – Федор Кудряшов.

– На тренировках действительно играю левого полузащитника. Но это сейчас, а как дальше будет – кто знает? Все зависит от соперника и тактики. Конкуренция в команде большая, и того же левого полузащитника могут сыграть пять-шесть игроков – Ташаев, Черышев, Рауш, Миранчук. И даже Смол когда-то играл на этой позиции (смеется).

– Возраст чувствуете? По быстроте восстановления, реакциям организма?

– Вспоминая даже 2014 год – состояние тогда, четыре года назад, на том же чемпионате мира, было хуже, чем сейчас. Может, это объясняется подготовкой к конкретным турнирам. На Кубке конфедераций был сам от себя в шоке – как много бегал. А на ЧМ-2014 в игре с корейцами вообще бежать не мог, ноги свинцовые были.

– Подготовка к Кубку конфедераций и нынешняя один в один?

– Немного отличаются, хотя и незначительно.

– Удаление на Кубке конфедераций в матче с Мексикой вспоминаете часто? Это было вдвойне обидно – ведь играли-то вы в том матче здорово.

– Достаточно часто. Но что можно было в той ситуации сделать – руки отрезать? То, что я сделал это неумышленно, – это точно.

– С вице-спикером Госдумы России Игорем Лебедевым, на эмоциях после того матча предложившим «дать вам в морду», отношения урегулировали?

– Не общался с ним. И не собирался. А что касается его слов, то во всем, что касается нашего футбола, я давно уже готов ко всему.

• • • • •

– С кем-то из «Челси» продолжаете общаться?

– Понятно, что с Браниславом Ивановичем. Иногда он помогал общаться с Джоном Терри через Инстаграм. Недавно видел в Дубае Николя Анелька. Он там живет. Слышу, кто-то кричит: «Юрий!» Сначала не понял, кто может мне в Дубае кричать. Потом увидел. Первый же его вопрос: «Ты так же говоришь по-английски?» Что тут сказать – конечно, да. Того, что знал, не забыл, но и не прибавил. Объясняюсь средне. В «Зените» практика небольшая – с Паредесом и Краневиттером.

– Талант Александра Головина можно сравнить с талантом Андрея Аршавина? И вообще, как вы относитесь к суждению, что нынешнее поколение игроков сборной – самое слабое в истории?

– Нет, появляются талантливые игроки. Головин, братья Миранчуки тоже могут вырасти в хороших футболистов. Что же касается таланта – позиции у них все-таки разные. И Аршавин на тренировках был как Месси. Остановить его было невозможно.

– Головин недотягивает?

– Ну, тогда Андрею намного больше лет было. Но Головин на правильном пути.

– К Англии, по-вашему, он уже готов?

– Почему бы и нет? К тому же, как я понимаю, он еще не женат. А одному пойти на такой переезд было бы легче. Но это каждый решает для себя.

– Если бы вы были более коммуникабельным человеком, быстрее выучили язык, то могли бы там намного дольше задержаться? Все говорят, что по мастерству к вам в «Челси» вопросов вообще не было.

– Конечно, мог. Когда уходил, у меня был разговор с Андре Виллаш-Боашем, который в тот момент тренировал «Челси». Он хотел, чтобы я остался. Но были определенные моменты, которые мне не нравились. Они были связаны с бытом. Например, теще и детям отказывали в визе. Все это в голове откладывалось.

А тут еще и проводил одну-две игры, а потом какое-то время не выходил на поле. Когда ты выходишь на поле каждую игру, все эти проблемы кажутся не настолько значимыми. Когда же сидишь на замене – все обостряется, бьет по тебе сильно.

– Не жалеете, что тогда решили уехать из Англии? Если бы была возможность принять это решение заново – вернулись бы в Россию?

– Не знаю. Наверное, не жалею. Значит, так должно было произойти.

– Вы уехали из «Челси», когда его тренировал Андре Виллаш-Боаш, и перешли в «Зенит» к нему же. Фигура тренера была фактором в решении, куда переходить из «Динамо»?

– Сказал бы даже, что это сыграло ключевую роль.

• • • • •

– В Санкт-Петербурге вы работали с тремя тренерами – Виллаш-Боашем, Луческу и Манчини. С кем из них вам работалось более и менее комфортно?

– С первыми двумя – более. Не скажу, что с Манчини было плохо, но случались моменты, которые я не понимал. Сначала не мог понять, что от меня хотят в игровом плане. Да и не только. Например, постоянно звучала тема, почему я не улыбаюсь. Его это раздражало. Но что могу сделать, если я такой? (Смеется.)

– Черчесов упоминал, что даже со скамейки игроки «Зенита» приезжали от Манчини в хорошем физическом состоянии.

– Тренировки у него очень серьезные. Он постоянно – в квадратах, любых других упражнениях – просил игроков выкладываться на них на сто процентов. Метр не добежал – Манчини кричал, объяснял. В голове это всегда сидело. И на сборную с точки зрения «физики», наверное, тоже переходило. Тренировочный процесс у него качественный, и я это по себе чувствовал.

Но кое-что удивляло. Помню, играли со «Спартаком», и Манчини, заменив Смольникова, убрал меня из атаки и поставил на место правого защитника. По-моему, впервые в карьере. И все-таки подчеркну: мы должны играть там, куда нас ставит тренер, и не обижаться на это. Еще Манчини говорил, что у нас русский менталитет и его надо менять. Правда, в чем он заключается и что именно надо менять, не объяснял. Наверное, были люди, которые ему это внушили.

– Как отнеслись к тому, что зимой Дзюбу и Шатова отдали в аренду, а потом они же «Зениту» и забили?

– Плохо, когда сначала говорят, что в России мало футболистов хорошего уровня, а потом их, игроков сборной, отправляют куда-то. И они в итоге нам же и забивают. А сами ребята доказывали свою правду. Кто и как поступил бы на их месте – трудный вопрос. Ко мне было такое же отношение, как и к ним. Мое мнение – можно было остаться в команде, работать и отвоевывать место в составе. Но в преддверии чемпионата мира, наверное, они решили сделать шаги, которые помогут им попасть в сборную. Не сыграть на домашнем чемпионате мира для них было трагедией.

Когда не играешь – всякие мысли возникают, в том числе и об уходе. А я вообще не выходил пять-шесть туров. Но год завершил, играя. Может, поэтому и остался. Когда я не играл – Манчини мне это никак не объяснял. Просто не ставил в состав – и все. Но сезон большой, всегда случаются какие-то травмы и желтые карточки. Повлиял и вызов в сборную от Станислава Саламовича. После нашей игры со сборной Испании Манчини и начал меня выпускать. Наверное, что-то увидел, и это оказалось важнее того, что я не улыбался на тренировках.

– Почему до такой степени не пошло у Заболотного?

– Вначале из-за невезения: мяч шел куда угодно, только не в ворота. А потом оно вылилось в то, что игрок начал переживать. На него обрушилось большое давление, которое и привело к такому результату.

– Контракт с «Зенитом» только что закончился. Новое предложение поступило?

– Ничего не было. Зимой на сборах Оресте Чинквини подошел и сказал, что будем разговаривать насчет продления контракта. Но потом все затихло.

– Когда все должно решиться?

– Думаю, до чемпионата мира (Спустя несколько дней Жирков подпишет новый контракт с «Зенитом». – Прим. И.Р.).

• • • • •

– Есть ли хотя бы минимальный шанс, что сборная России-2018 заставит вспомнить о сборной-2008 – например, дойдет до четвертьфинала? Или выйти бы из группы – за счастье?

– Думаю, сыграем на ЧМ-2018 достойно. При этом с уважением относимся к каждому из соперников. Смотрели вчера Саудовскую Аравию – ее игроки просто бегут так, будто на мотоциклах гоняют! Поэтому первая задача – выйти из группы, а потом идти шаг за шагом.

– Насколько помню, Хиддинк тоже ставил задачи на Евро-2008 пошагово. А Газзаев, напротив, поставил задачу выиграть Кубок УЕФА на первом же собрании в 2005 году. Какой вариант воздействует лично на вас лучше?

– (Задумывается.) Наверное, пошаговый путь – сначала выйти из группы, а потом уже ставить новые задачи.

– Вы же, говорят, втихаря посмеялись, когда Валерий Георгиевич огласил такую задачу?

– Наверное, да. Но в итоге-то вы знаете, чем все закончилось. Сейчас любому нашему игроку скажи, допустим, Лигу чемпионов выиграть – тоже все будут смеяться. Но, думаю, настанет такой момент, когда российская команда все равно ее выиграет.

– А вы оптимист. Скажите тогда, какие эмоции у вас вызывает домашний чемпионат мира. Чего вы от него ждете?

– Праздника. Полных стадионов, отсутствия драк, сожженных машин. Радующихся футболу и общению людей со всего мира.

– Английских фанатов, пригрозивших устроить в России «третью мировую», не опасаетесь?

– Слышал об этом, но, думаю, такого не будет. У нас это могут пресечь за пять секунд.

– Сколько лет еще надеетесь отыграть на высоком уровне?

– Да вот смотрю на Игнашевича, которому скоро 39, – и думаю, что годка три побегать еще можно. Серега – ориентир.

30 мая

Александр САМЕДОВ:

«МНЕ ДОЛГО СНИЛОСЬ, КАК НЕ ЗАБИВАЮ АЛЖИРУ»

Почти полтора года назад мы с полузащитником сборной России, к тому моменту всего несколько дней как перешедшим из «Локомотива» в «Спартак» и приехавшим на первый сбор красно-белых в Абу-Даби, сидели в гостинице и говорили о жизни и футболе. И хотя до домашнего чемпионата мира оставалось еще невесть сколько времени, Александр Самедов говорил: «К ЧМ-2018 надо быть готовым и физически, и психологически. Необходимо начинать готовить себя к нему не за месяц, а гораздо раньше».

С тех пор он в составе клуба, в котором когда-то был воспитан, успел стать чемпионом и обладателем Суперкубка России – и вот настает то время, о котором он думал уже тогда. Самедов – стабильно основной игрок национальной команды при Черчесове, который доверяет ему даже в не самые удачные периоды его клубной карьеры. Более того, лучший за эти два года бомбардир команды по системе гол плюс пас. У хавбека, обожающего НХЛ и НБА, охотно берут интервью, в том числе и на нефутбольные темы, и лично мне из них приятно узнавать, что ему, например, понравились выпуски программы «ВДудь» с Алексеем Серебряковым и Юрием Шевчуком. Когда футболист неравнодушен к столь глубоким общественным материям – это вызывает к нему дополнительный интерес и уважение.

Но мы говорили о футболе. И в конце немного о хоккее. А начали со «свежачка» – финала Лиги чемпионов.

– В последние дни все обсуждают травму Салаха в единоборстве с Серхио Рамосом в финале Лиги чемпионов. Ваше мнение – был ли у испанца злой умысел? Спорили ли вы на эту тему?

– Грандиозной дискуссии не было. Все, с кем я общался, уверены, что это абсолютно игровой момент. Ничего специально Серхио Рамос не делал, и не думаю, что там такая уж серьезная травма. Думаю, что Салах обязательно сыграет на чемпионате мира. Да, со стороны испанца был прихват, но таких прихватов в каждой игре случаются десятки. Египтянин, наверное, просто неудачно приземлился.

– Первая мысль, когда Салах уходил с поля плача?

– Просто было его жалко. Ясно было, что его, судя по всему, заменят и он не сможет продолжить такой матч. О чемпионате мира и его участии в нем тогда вообще не думал.

– Но потом об этом начали думать все. Возникает дилемма. С одной стороны, ясно, что с Египтом легче играть без Салаха. С другой – победить Египет с Салахом круче по-спортивному. Лично вы хотите, чтобы звезда «Ливерпуля» вышла на матч с Россией в Санкт-Петербурге?

– Если честно, мне все равно. В конце концов, сборная Египта – это не только Салах. Понятно, что он – звезда № 1, но мы будем разбирать всю команду. Уже видели какие-то моменты. Самое важное – в любом случае, с Салахом или без него, – набрать три очка.

– Где вы смотрели финал?

– Первый тайм – с ребятами из сборной перед большим экраном, второй – один у себя в номере. Там можно лечь в кровать и расслабиться. Болел за «Ливерпуль» – если бы он выиграл, мы могли бы сказать, что играли в группе (и однажды сыграли вничью, пусть в гостях и были разгромлены) с победителем Лиги чемпионов.

– Стоп, но вы же мне рассказывали, что ваш любимый футболист – Зидан.

– Да. Но я никогда не был поклонником «Реала». Я поклонялся именно таланту Зидана.

• • • • •

– У меня ощущение, что, помимо тренировочного процесса, никакой обязаловки в Нойштифте нет. Неукоснительный тихий час отсутствует, на завтраки, обеды и ужины команда вместе не приходит и не уходит – в рамках временных слотов каждый делает это сам по себе.

– Так и есть.

– А ведь о Черчесове существует стереотип жесткого тренера, поборника строгой дисциплины.

– Жесткий тренер в данном случае – это те требования, которые он предъявляет футболистам как на поле, так и за его пределами. Их мы обязаны выполнять. А если обед с часу до двух, то мы можем приходить хоть в час, хоть в 13.45 – в этом нам дают полную свободу. Муштры вообще нет.

– Это можно сравнить со временами Фабио Капелло, когда приходить и уходить с каждого приема пищи все должны были вместе, дождавшись последнего доевшего. И мне тогда уже казалось, что он закрутил гайки так, что на ЧМ-2014 сорвалась резьба, и команда превратилась в роботов.

– У каждого свой подход. Да, у Мистера было такое видение. Спустя время, задним числом можно сколько угодно жаловаться, называть это причиной неудачи. Да, может, и было чересчур. Но все равно считаю, что нам в той ситуации просто немножко не повезло. Забей я тот гол с Алжиром – мы вышли бы из группы и никто бы все эти обеды не обсуждал. Поэтому не могу сказать, что нам помешала та жесткость.

– Вы рассказывали, что после матча с Алжиром и возвращения домой, кажется, несколько недель тогда не хотели из дома выходить.

– Пару месяцев. Я очень тяжело с этим справлялся. Этот момент мне все время снился. Постоянно был перед глазами. В чемпионате России в такой ситуации я бы забил. Но это чемпионат мира. Не знаю, почему принял такое решение – бить именно так. И вообще, очень сильно переживал, что не вышли из группы. Справиться помогло время. И родные. Папа, помню, меня очень сильно поддержал. Он меня редко хвалил, чаще критиковал – но в тот момент сказал, что был не такой простой момент. Нашел какие-то слова, которые помогли успокоиться.

– А Капелло что-то сказал?

– Он подошел ко мне после вылета и сказал: «В целом я доволен, как ты провел турнир». Это тоже запомнилось. Надо понимать, что чемпионат мира – очень сложный турнир в плане психологии. Огромное давление.

– Не тогда у вас седины-то прибавилось?

– Может быть, и тогда. Но уже четыре года прошло. Время идет.

• • • • •

– Полтора года назад вы сказали мне: «Необходимо начинать готовить себя к чемпионату мира не за месяц, а намного раньше». Что имели в виду? И как начали себя готовить?

– Я расставил приоритеты. Может быть, это прозвучит непрофессионально, но я для себя решил, что этот турнир – самый важный в моей жизни. Целенаправленно готовился к нему. Возможно, что-то не получалось в клубе, но повторяю: мой главный турнир – тот, что будет в июне-июле. Ментально я готов к тому, что ЧМ-2018 – это турнир, ради которого когда-то пошел заниматься футболом.

Знал, какой будет тренировочный процесс в течение этого месяца подготовки, – и готовил себя к нему. Плюс-минус это то же, что перед Кубком конфедераций. И я понимал, что это работа очень хорошая: физически мы тогда готовы были отлично.

– Гол в ворота Мексики на Кубке конфедераций помог вам понять, что вы способны забивать на больших турнирах? Будет вам на ЧМ от этого легче?

– Я априори уверен в себе, в том, что могу на них забивать. Но абсолютно точно скажу, что мое психологическое состояние гораздо лучше, чем четыре года назад. Уже прошел три крупных турнира – и чемпионат мира, и Евро, и Кубок конфедераций. Колотить, как на ЧМ-2014, меня точно не будет.

– Юрий Жирков сказал мне, на Кубке конфедераций сам от себя был в шоке – сколько бегал в 33 года. А в матче с Кореей в Бразилии у него словно гири на ногах висели. У вас ощущение разницы в готовности тоже было?

– Разница глобальная. Юра правильно сказал – с гирями на ногах бегали. Но больше связываю это с психологией. Может быть, испугались этого турнира. Ни у кого опыта участия в чемпионатах мира не было, даже у самых опытных игроков. А на Кубке конфедераций чувствовал себя прекрасно – и физически, и ментально.

– Помню, в 2014-м еще шли разговоры о том, что наша сборная начинала последней – и, что называется, пересмотрела телевизор. Увидела высочайший уровень – и зажалась. А Капелло не нашел рычагов, чтобы с этим справиться.

– Да, помню, смотрели первые семь групп. Мне кажется, каждый человек должен внутри быть готов. Должен принять эту ответственность и то, что ему предстоит. На таком турнире очень важно быть уверенным и не отпихиваться: только не я.

14 июня мы должны быть единым кулаком. Это не будет обычный футбольный матч. Главное – разобраться в своей голове. Я могу подсказать какие-то вещи из своего опыта, если кто-то подойдет. Но сейчас молодые ребята у нас смышленые, дерзкие. Дай бог, чтобы все прошло как надо.

• • • • •

– Зобнин и Кутепов в «Спартаке» не подходили, не спрашивали?

– Нет. Ведут себя уверенно. Общаются своей молодежной компанией.

– Да, видел, как весь молодняк, кроме Головина и Чалова, пошел вдоль речки гулять – Зобнин, Кутепов, братья Миранчуки и Ташаев.

– Они все время общаются. И, наверное, говорят друг другу: «Мы вывезем этих стариков!» (Улыбается.)

– Что они за люди? Похожи на ваше поколение?

– Хорошие ребята. Головин – не то чтобы мой любимый футболист, но он намного впереди всех. Безумно крутой талант. Главное, чтобы он развивался.

– Для этого ему надо уезжать?

– Думаю, да.

– Еще одна потеря, Джикия, со стороны кажется невосполнимой. А вам?

– Джика – крутой футболист. Немногим удается сыграть восемь матчей за сборную России – и так, чтобы начали говорить о невосполнимой потере. Сам бы очень хотел, чтобы он здесь был. Но неправильно так говорить, когда человек сыграл всего восемь матчей за национальную команду. Согласитесь, что это странно звучит. Хотя я безумно люблю его и действительно считаю огромной потерей.

– Шутник Джикия мне высказывался о вас так: «Я его всегда называю дядей Сашей или Александром Сергеевичем. Он говорит, чтобы его не называли Сашей или Самедом. Все, у него не тот статус. Старый уже стал». Как прокомментируете?

– Я ему в лицо все скажу, когда вернусь. (Смеется.)

– Он действительно вас так называет?

– По-разному. Но уважительно. А вот то, что я прошу, чтобы меня не называли Сашей или Самедом, – неправда!

– Как вообще вас молодые футболисты в сборной называют?

– Головин – Сэмом. И другие тоже.

– Без Джикии конкурентов по части юмора в сборной у Артема Дзюбы не осталось?

– Он вообще вне конкуренции! Про меня все время шутит, что хожу хмурый, недовольный. Это его любимая тематика.

– Что же он тогда Жиркову говорит?

– То же самое. (Улыбается.) Артем – молодец, он разбавляет наш коллектив.

• • • • •

– Представляете, что начнется в стране, если сборная не выйдет из группы?

– Не хочу даже об этом думать. Не хочу. Гоню эти мысли и настраиваюсь только на позитив.

– Как вы думаете, братья Березуцкие не вернулись именно поэтому – не желая на старости футбольных лет оказаться под таким прессом?

– Послушайте, я уважаю выбор этих ребят. Они слишком много сделали для нашего футбола и сборной в том числе, чтобы мы сейчас сидели и рассуждали, почему они не захотели сыграть на ЧМ-2018. Это их право и их выбор.

– Вы упоминали как-то в интервью, что Василий Березуцкий собирался посетить ваш ресторан «Сирень» в Сокольниках. Зашел?

– Да.

– Не пытались уговорить его вернуться в сборную?

– Пытался. Но, как видите, не получилось.

– Кстати, в «Сирени» во время чемпионата мира будут установлены большие экраны?

– Обязательно! Всех приглашаю.

– Вернемся к сборной. Насколько жесткие сейчас нагрузки и как почти в 34 года они переносятся?

– Нормально. У нас в декабре был полноценный отпуск, и с тех пор мы сыграли только десять туров плюс Кубок и еврокубки. У «Спартака» было 14 матчей за три с лишним месяца. Не было какого-то безумства. И потом прошлогоднее знакомство с этой программой – и память о том, как мы себя чувствовали год назад – тоже помогает. Сейчас на фоне нагрузок сыграем с Австрией, и постепенно они будут падать.

– Вы довольны возможным переходом на схему в четыре защитника? Все-таки в вашем возрасте челночить весь матч по всей бровке – занятие непростое.

– Не вижу никакой проблемы. Как скажут – так и будем играть. Я все это время в сборной не ощущал никакой проблемы играть латераля по всей бровке. Там разная специфика, но я в последнее время стал более разносторонним футболистом, и для меня нет проблемы сыграть по любой из этих схем.

– В августе у вас должен родиться третий ребенок. Семейные проблемы на этом сборе не отвлекают? Наверняка ведь созвон с женой по несколько раз в день?

– Да, мы на постоянной связи. Как любой нормальный человек, скучаю по своей семье. Но это часть профессии.

– Черчесов интересуется вашими семейными делами? Он из тех тренеров, которые интересуются, как у футболистов дома?

– Может спросить. Думаю, что по игроку видно, когда у него проблемы. И тогда тренер обязательно его позовет и поговорит.

– До сборной вы с Черчесовым вместе не работали. Но такое впечатление, что очень легко поладили. Что именно позволило сложиться этому контакту?

– Это началось с первой же игры – против Турции. Мне очень комфортно работать с этим тренерским штабом. Они все объясняют. Нравится и четкость доведения информации, и та роль, которую мне отводят в команде. Я жду вызова и с огромным желанием сюда приезжаю. Вот и все.

– Когда в прессе вас называют фаворитом Черчесова – как относитесь?

– Это приятно.

– По моим наблюдениям, у вас сложились очень теплые отношения с Мирославом Ромащенко, вы нередко перешучиваетесь. Это тоже помогает работе?

– Мне кажется, Юрич со всеми в хороших отношениях. Он всегда на позитиве. А кроме того, Ромащенко умеет разжевывать не такие простые тактические моменты, объяснить так, что все становится понятно.

• • • • •

– Жирков рассказал, что, несмотря на весь его опыт в футболе, Черчесов объяснил ему кое-какие вещи по открываниям, расположению на поле, которых он не знал. От вас я подобную оценку слышал по отношению к Леониду Кучуку. А Черчесов что-то новое в ваше понимание футбола привнес?

– Да. Именно при этом тренере я начал играть латераля. Кто бы что ни говорил – посмотрите мою статистику. Считаю, что на этой позиции я играл очень неплохо, участвовал в большом количестве голевых атак, забивал сам. И пусть многие говорят, что Самедов не защитник, но никто меня вчистую на фланге не переиграл. Если скажете, что кто-то меня вот прямо «возил» – готов буду поспорить. Абсолютно нормально принимаю критику, но считаю, что именно на этой позиции смотрелся достойно.

И это благодаря Саламычу и Юричу. Потому что они объяснили тонкости позиции, на которой я никогда не играл. Самым большим открытием для меня стало, что могу на ней играть. Когда они перед первой игрой в Турции сказали, что буду правым латералем, я немножко обалдел. Но потом они мне все объяснили, и я понял, что ничего недоступного пониманию там нет. В чем-то там даже играть легче.