Текст книги "Эпоха ХХ съезда: международная деятельность А. И. Микояна в 1956 году"

Индия после 1947 г. объективно являлась главным региональным геополитическим соперником Пакистана. Микояну предстояло провести переговоры с ее премьер-министром Дж. Неру и его ближайшими соратниками из числа лидеров правящей партии ИНК.

Естественно, принимающая сторона придавала этой поездке большое значение, особенно в силу того, что могло возникнуть подозрение – советская дипломатия постепенно склоняется в пакистанскую сторону и пребывание Микояна в Карачи и тот теплый прием, который был оказан советской делегации, явилось тому подтверждением.

Советскому представителю предстояла непростая задача убедить индийское руководство в сохранении желания улучшать связи с их страной по всем возможным направлениям. При этом он должен был учитывать тот факт, что лидеры местной компартии, традиционно ориентированные на Москву, не пользовались большим уважением со стороны Неру и у него на это были весьма веские причины. Все это четко проявилось еще во время визита в страну Хрущева и Булганина. «Просоветский» крен в индийской внешней политике неоднократно подвергался критике в США и Великобритании[161]161
  См.: Гопал С. Джавахарлал Неру. Биография. Т. 2. М., 1990. С. 244–248.


[Закрыть].

Первая из запланированных бесед с индийским премьером состоялась 26 марта в 16 часов по местному времени и продолжалась около трех часов[162]162
  ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 704. Л. 63–69; Правда. 1956. 27 марта.


[Закрыть].

Микоян проинформировал Неру о результатах своей поездки в Афганистан и Пакистан. Он также сообщил в Москву, что заявление по Кашмиру и Пуштунистану произвело на индийского премьера «большое впечатление».

В свою очередь Неру отметил, что отношения между Индией и Пакистаном напоминают отношения в семье, в которой произошел разлад, и члены которой начинают с ожесточением относиться друг к другу. Ситуация усугубляется еще и тем, что многие английские чиновники индийского колониального аппарата уехали в Пакистан. Туда же «хлынули толпы американцев» под видом экспертов и советников и там уже наблюдаются англо-американские противоречия. При этом сами народы Индии и Пакистана находятся в «дружбе» друг с другом, «все дело в верхах».

Многие индийцы, по словам Неру, симпатизируют афганскими пуштунам. Как ему представляется, Афганистан несет ущерб, установленный от блокады Пакистаном. Кроме того, на территорию Индии каждый месяц из Пакистана переселяются по 45–50 тыс. чел. индусского вероисповедания, а вот в Индии мусульманское население полностью равноправно с индусским[163]163
  Эта мысль о «несправедливости» в разделе Индии по религиозному признаку до сих пор распространено в общественном мнении индийцев-индусов, поскольку около 10 процентов индийского населения (а это больше 100 миллионов) являются гражданами Республики Индия, а в Пакистане индусов менее 2 процентов.


[Закрыть]. Споры между Индией и Пакистаном, по его мнению, носят политический характер. Пакистан боится Индии и по этой причине просит значительную помощь от США.

Далее собеседники перешли к обсуждению вопроса о Кашмире, который был поднят несколькими месяцами ранее Хрущевым и Булганиным во время их визита в Индию. Советские руководители, по словам Неру, сами изъявили желание посетить этот штат и якобы убедились в том, что «Пакистан совершил агрессию против Кашмира».

После обмена мнениями о ситуации вокруг Афганистана, Микоян проинформировал Неру о том, что сделал Советский Союз для смягчения международной напряженности. Он рассказал о посещении Советского Союза норвежским и датским премьерами, о своих беседах с В. Ориолем, о предстоящей поездке Хрущева и Булганина в Великобританию. Далее собеседники обсудили вопросы Югославии[164]164
  Югославия в лице Тито в этот период проявляла большой интерес в отношении Индии, стремясь стать ее важным партнером в рамках формировавшегося Движения неприсоединения… Естественно, что Югославия в таком контексте выступала объективным конкурентом Советского Союза в борьбе за влияние в регионе Южной Азии. И Микоян это прекрасно понимал. В 1955 г. Тито посетил с дружественным визитом Индию, впоследствии югославский лидер поддержал Индию в вопросе о принадлежности Кашмира и по проблемам пограничного конфликта с КНР. Подробнее см.: Shri R. S. India-China relations 1947–1971. Friendship goes with power. Part 1. New Delhi, 1999; Čavoški J. Jugoslavia i kinesko-indijski konfl ikt 1959–1962. Beograd, 2009.


[Закрыть] и Ближнего Востока. Микоян дал индийскому премьеру свою интерпретацию причин его предстоящего визита в ДРВ[165]165
  См. Раздел 3.1. в настоящей книге.


[Закрыть].

Микоян и Неру далее констатировали сходство позиций по Женевским соглашениям по Индокитаю, о международной наблюдательной комиссии по данному вопросу, в состав которой входил и индийский представитель.

Естественно, что в печати содержание этой беседы не раскрывалось. В «Правде» 27 марта появилась лишь анонимная заметка, в которой главный акцент делался на том, насколько разительно отличается прием в Индии Микояна от аналогичного приема, ранее устроенного там Даллесу.

Утром следующего дня состоялась короткая беседа Микояна с министром торговли и промышленности Индии[166]166
  ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 704. Л. 69–70.


[Закрыть], а затем прошла вторая беседа с Неру[167]167
  Там же. Л. 71–75.


[Закрыть], которая имела для Микояна не менее важное значение, чем предыдущая. Ему предстояло рассказать о XX съезде КПСС не одному из представителей «братских» стран или партий, а восточному, пусть и прогрессивному, но все же «буржуазному» политическому лидеру.

Можно было только предполагать, как он мог распорядиться полученной информацией[168]168
  Решение проинформировать Неру о том, что происходило на XX съезде КПСС, было принято на заседании Президиума ЦК КПСС 14 марта 1956 г. См.: Президиум ЦК КПСС. 1954–1964. Т. 1. С. 115.


[Закрыть].

Микоян и премьер-министр Индии Неру во время переговоров в Дели (ГАРФ)

Микоян вначале дождался момента, когда заинтригованный индийский премьер сам об этом его попросит. Неру сказал, что в Индии «с интересом следили» за советским партийным форумом, но их источники информации ограничены официальной печатью. Микоян рассказал Неру о закрытом заседании, посвященном вопросу о культе личности Сталина. Отметил, что доклад Хрущева по этому вопросу был «полностью одобрен», но публиковать его в открытой печати делегаты съезда не сочли возможным, поскольку это может быть использовано «врагами против нас»[169]169
  ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 704. Л. 71.


[Закрыть]. Члены КПСС ознакомились с его содержанием в своих партийных организациях. Поскольку Неру – «наш друг», мы можем «в совершенно доверительном порядке» информировать его об основном содержании этого доклада.

По сообщению Микояна, отправленном вскоре в Москву, Неру слушал его «с напряженным вниманием», а потом «тепло поблагодарил».

Затем Неру задал несколько вопросов, относившихся к услышанному:

Неру: Первое. Являлось ли соглашение 1939 г. между Советским Союзом и фашистской Германией результатом культа личности или нет? Многие к нему отрицательно относятся.

Микоян: этого соглашения никогда бы не было, если бы не «глупая политика англичан и французов перед второй мировой войной». Прежде всего, это было «глупое» их поведение в ходе состоявшихся летом 1939 г. трехсторонних англо-франко-советских переговоров. «Мы вынуждены были принять это решение, – сказал Микоян, – в силу позиции, занятой англичанами и французами»[170]170
  Там же. Л. 72.


[Закрыть].

Неру: Второе. И до Сталина в истории были случаи, когда вся власть в государстве находилась в одних руках, в чем смысл таких решений съезда?

Микоян: на XX съезде КПСС этот вопрос был поставлен для того, чтобы не допустить повторения такого рода эксцессов в будущем.

Неру: Третье. В свете решений XX съезда окончательная картина социализма должна представлять из себя разнообразие систем, а не сплошное сходство.

Микоян: такое утверждение «бесспорно».

Неру: Четвертое. О причинах разрыва с Югославией. Это была ошибка Сталина?

Микоян: это был каприз Сталина, остальные члены советского руководства не сочувствовали этому, однако ничего поделать не могли[171]171
  Там же. Л. 74


[Закрыть].

Неру: Пятое. В каком состоянии находятся советско-турецкие отношения?

Микоян: Турецкие лидеры после Ататюрка стали ухудшать отношения с нами. Это не значит, что мы тоже должны были обострять отношения. Это была ошибка Сталина, о чем Хрущев и заявил в закрытом докладе на XX съезде. При этом мы не имели по отношению к Турции никаких агрессивных намерений, этого не хотел и Сталин. Всем известно, подчеркнул Микоян, «что Советский Союз всячески поддерживал Ататюрка»[172]172
  Там же. Л. 73. Как мы уже отмечали выше, в последнее время появились сведения о личных контактах Микояна с Ататюрком, происходивших в 1925 и 1937 гг. Вполне возможно, что в беседе с Неру Микоян говоря об этом, опирался и на свои собственные наблюдения.


[Закрыть].

Неру: Шестое. Нам известно о неодобрительной реакции на решения XX съезда со стороны Французской компартии. Так ли это?

Микоян: Для них это было неожиданно, но они разделяют решения съезда. При этом Микоян сослался на свои беседы в кулуарах съезда с М. Торезом[173]173
  Генеральный секретарь ЦК Французской компартии.


[Закрыть] и Ж. Дюкло[174]174
  Член Политбюро ЦК Французской компартии, ее главный идеолог.


[Закрыть].

Неру: Седьмое. Будет ли существовать Коминформ?

Микоян: Коминформ имеет сейчас мало пользы, т. к. фактически не работает[175]175
  ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 704. Л. 73. Как мы отмечали выше, еще в феврале 1956 г. Микоян высказывался по этой теме совсем иначе. См. Президиум ЦК КПСС. 1954–1964. Т. 1. С. 107. (заседание 22 февраля 1956 г.)


[Закрыть].

После таких беспрецедентных откровений, Микоян в свою очередь попросил Неру рассказать о его недавних контактах с западными политиками, на что тот, сославшись на дефицит времени, обещал, что сделает это во время следующей встречи.

Вечером того же дня посол СССР в Индии устроил прием в честь Микояна и Рашидова, на котором присутствовали Неру, члены кабинета министров, лидеры политических партий и представители общественности. Через час был обед уже у министра торговли и промышленности, на котором Неру также присутствовал.

Гость и хозяева обменялись приветственными речами. Так, в своем выступлении Микоян сказал о том, что Советский Союз готов, «если того пожелает правительство Индии», поделиться накопленным опытом в создании собственной нефтяной промышленности, а также, «если потребуется», организовать поставки в Индию нефтяное оборудование и организовать подготовку национальных кадров и др.[176]176
  ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 704. Л. 77–81. Л. 77–81; Правда. 1956. 29 марта. В том же номере «Правды» была опубликована статья О. Орестова и О. Скалкина «В эти дни в Дели», в которой высоко оценивалась деятельность Микояна во время пребывания в Индии.


[Закрыть]

На следующий день утром Микоян посетил место кремации М. Ганди и возложил к мемориалу венок из роз[177]177
  Махатма Ганди (1869–1948) – один из самых почитаемых в Индии политиков и мыслителей, сыграл большую роль в достижении независимости страны. Погиб от рук фанатика-индуса. Посещение места его кремации являлось одним из обязательных пунктов дипломатического протокола для зарубежных делегаций, посещавших с официальными визитами Индию.


[Закрыть]. После этого протокольного мероприятия состоялась предусмотренная ранее беседа с министром внутренних дел Пантом и министром финансов Дешмуркхом по вопросам перспектив советского участия в финансировании второго пятилетнего плана развития Индии[178]178
  После получения независимости в Республике Индия перешла на плановое развитие своей экономики. В отличие от СССР, где планирование носило директивный характер, в Индии оно было рекомендательным. Первая пятилетка проходила в 1951–1956 гг., а вторая намечалась на 1957–1961 гг. В декабре 1955 г., вскоре после визита Хрущева и Булганина, на сессии правящей партии Индийский национальный конгресс (ИНК) было провозглашено строительство в стране «общества социалистического образца». Наверняка, этот лозунг выдвигался в расчете на получение в больших объемах советской помощи. «Индийский социализм», естественно, не имел ничего общего с советской и иными моделями «реального социализма».


[Закрыть].

Президент Индии Р. Прасад чуть позднее дал торжественный завтрак в честь Микояна, на котором присутствовали Неру, его дочь И. Ганди, вице-президент С. Радхакришнан, а также члены кабинета министров.

После этого протокольного мероприятия Микоян и Рашидов совершили ознакомительную поездку по окрестностям Дели, посетили одну из близлежащих деревень, где поинтересовались условиями жизни крестьян и доходностью их хозяйств.

Микоян в тот же день присутствовал на заседании нижней палаты индийского парламента, а после в его честь там был дан прием, на котором вновь присутствовал Дж. Неру. Именно там между ними состоялась отложенная ранее индийской стороной беседа[179]179
  ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 704. Л. 83–89.


[Закрыть].

Неру сдержал ранее данное обещание и проинформировал Микояна о своей беседе с Д. Ф. Даллесом и французским политиком К. Пино.

По словам индийского премьера, они с Даллесом обсуждали вопрос о Багдадском пакте и СЕАТО. Неру в ходе беседы высказался против этих соглашений, прежде всего потому, что они, по его мнению, мешают «нормальному развитию» индийско-пакистанских отношений.

Потом Неру поинтересовался у Микояна, может ли он сообщить индийскому парламенту (без упоминания его персонально как источника поступившей информации), относительно сделанного заявления лидерами Пакистана, что они не опасаются угрозы со стороны Советского Союза, а рассматривают СЕАТО и Багдадский пакт лишь в отношении Индии и Афганистана?

Микоян несколько смутился, моментально оценив, какие это может иметь последствия, и осторожно попросил: поскольку его беседы в Карачи носили «конфиденциальный характер», пакистанские лидеры могут в любой момент отказаться от сделанных в их ходе заявлений.

Неру наверняка все понял правильно и затем сообщил Микояну, что Даллес просил его рассказать о поездке в СССР и о визите Хрущева и Булганина в Индию. Он также проинформировал собеседника, что Даллес его пригласил посетить США с официальным визитом.

Микоян попросил рассказать индийского премьера о его недавней беседе с иранским шахом. Неру сообщил, что рекомендовал шаху съездить в СССР, и он думает, что тот принял приглашение советской стороны именно после беседы с ним. Но это обстоятельство не должно понравиться американцам. По его наблюдениям, «шах производит впечатление довольно честного человека»[180]180
  Там же. Л. 88.


[Закрыть].

Во время приема вместе с Неру и Индирой Ганди (РГАСПИ)

После беседы с Неру Микоян нанес протокольный визит вице-президенту Радхакришнану[181]181
  Там же. Л. 75.


[Закрыть] и пообщался с министром естественных ресурсов и научных исследований К. Д. Малавия[182]182
  Там же. Л. 75–76.


[Закрыть].

На следующий день Микоян и члены делегации выехали в Калькутту, по пути посетили знаменитую Агру, где познакомились с местными достопримечательностями, самым известным из которых является гробница Тадж Махал. В Калькутте Микоян и сопровождавшие его лица посетили Национальный музей и Ботанический сад.

Из Калькутты самолет вылетел в бирманскую столицу Рангун. На аэродроме во время проводов возникла импровизированная пресс-конференция, в ходе которой Микоян отметил, что его поездка в Индию была «очень успешной»[183]183
  Там же. Л. 91; Правда. 1956. 30 марта.


[Закрыть].

Таким образом, и этот, запланированный в самый последний момент вояж, можно записать в дипломатический актив Микояна.

* * *

Беседы Микояна в Индии позднее получили свое продолжение уже в Москве. Осенью 1956 г. в советскую столицу прибыл с визитом индийского министра производства К. Ч. Редди. Во время встречи с ним, состоявшейся 23 октября, Микоян заявил, что советско-индийская дружба не носит конъюнктурный характер, а сложилась исторически, и в дальнейшем будет продолжать развиваться[184]184
  Известия. 1956. 24 октября.


[Закрыть].

В свою очередь Редди особо подчеркнул, что СССР и Индия являются активными партнерами в деле сохранения мира и прогресса, в процветании советского и индийского народов.

Микоян отметил, что важное значение имеет тот факт, что наши две страны фактически выступили вместе в вопросе о Суэцком канале.

Касаясь советской помощи, Микоян заявил, что Советский Союз, как это было и раньше, готов оказывать Индии посильную помощь в ее индустриализации, необходимо только «уточнить конкретную сторону вопроса». СССР имеет возможность поставок в Индию в 1959–1961 гг. промышленного оборудования не более чем на 500 млн. рублей[185]185
  ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 702. Л. 25–26.


[Закрыть]. Кроме того, готовы выделить новый кредит Индии, помочь в организации на ее территории научно-исследовательских институтов, а также принять на учебу на наших предприятиях индийские кадры.

Далее Микоян остановился на важности завершения металлургического завода в Бхилаи, в ходе которого советская сторона своевременно выполняет все ранее взятые на себя обязательства.

Редди заверил собеседника, что работа индийцев рядом с советскими рабочими и специалистами на данном объекте позволит им приобрести опыт и в дальнейшем поможет строительству других объектов[186]186
  Там же. Л. 29.


[Закрыть]. Он также выступил с предложением о поставке в Советский Союз индийского табака в обмен на советское оборудование, но осторожный Микоян ответил ему весьма дипломатично: «я не в курсе этого вопроса» и попросил внести в него дополнительную ясность присутствовавшего на этой встрече министра внешней торговли Кабанова[187]187
  Там же. Л. 30.


[Закрыть].

Как нам представляется, в этом случае вновь сработал известный «микояновский» экономический прагматизм и одновременно проявилась его дипломатичность в контактах с представителем государства, с которым Советский Союз как минимум из-за таких «пустяков» не желал ухудшения отношений.

Заключительным пунктом поездки по несоциалистическим странам Азии стала другая бывшая английская колония, а с 1948 г. независимое государство в форме парламентской республики – Бирманский Союз, возглавлявшееся премьер-министром У Ну[188]188
  У Ну (1907–1995) – премьер-министр Бирмы в 1948 – 12 июня 1956 г., в 1957–1958 и 1960–1962 гг. Президент Антифашистской лиги национальной свободы в 1947–1958 гг. Подробнее о нем см.: Листопадов Н. А. У Ну // Восток. 1996. № 1; Дарченков Д. В. У Ну и государственное развитие Бирмы. М., 1997.


[Закрыть]. В октябре 1955 г. он посещал с официальным визитом Советский Союз, где ему был оказан пышный прием, зачастую выходивший за рамки формального дипломатического протокола[189]189
  У Ну, по свидетельству переводчика Хрущева, Суходрева, получил в Москве за глаза шутливое прозвище «Белая головка» из-за цвета национального головного убора в котором он, по протоколу, появлялся в публичных местах, включая и зарубежные поездки. (Суходрев В. М. Указ. соч. С. 177.)


[Закрыть]. У Ну и другие члены делегации, кроме Москвы, посетили Ташкент, Севастополь, Ялту, Баку, Алма-Ату, Самарканд и Ленинград.

В Колонном зале Дома союзов был организован митинг советско-бирманской дружбы, а в Кремле состоялось подписание совместного заявления, на котором, помимо Хрущева и Булганина, присутствовал и Микоян[190]190
  Правда. 1955. 22 октября.


[Закрыть].

В декабре 1955 г. в Бирме находились с ответным визитом Хрущев и Булганин, сделавшие У Ну, в счет будущей «дружбы», дорогостоящие подарки[191]191
  См.: Запись беседы Булганина и Хрущева с У Ну, 2 декабря 1955 г. – https://alexanderyakovlev. org/almanah/inside/almanah-doc/1022493.


[Закрыть].

Официальная идеология Бирмы была весьма расплывчата – развитие в стране демократии и строительство «национального социализма». Но Хрущева и Булганина такого рода «тонкости» мало интересовали. Упор делался, как и в отношении соседней Индии, на слове «социализм». При этом они готовы были пожертвовать, вопреки официальному лозунгу о «пролетарской солидарности», поддержкой действовавшей с 1948 г. в подполье Компартии[192]192
  Компартия Бирмы была создана в 1939 г. В 1946 г. она раскололась на две организации: Компартию Бирмы – «Белый флаг» и Компартию Бирмы-«Красный флаг». Последняя объявила своих оппонентов в недостаточной «революционности» и повела вооруженную борьбу с правительственными войсками. Компартия «Белый флаг» входила в АЛНС, но после провозглашения независимости в 1948 г. объявила ее «фальшивой», а новое правительство – «фашистским». В стране по ее призыву началась многолетняя гражданская война.


[Закрыть].

Ранее Советский Союз с симпатией относился к борьбе бирманских коммунистов по той же причине, что и к остальным азиатским компартиям – в Москве не верили в «прогрессивный потенциал» политических партий, выражавших интересы местной некоммунистической элиты.

Гражданские войны в Малайе, Филиппинах, Бирме начались практически одновременно, как будто по единому сигналу. В качестве союзников у бирманских коммунистов оказались каренские, монские и араканские сепаратисты[193]193
  Национальные меньшинства Бирмы.


[Закрыть], стремившиеся к созданию своих независимых государств.

Конституция декларировала в Бирме плановую экономику, с 1948 г. там был принят двухлетний план. С 1952 г. действовала восьмилетняя программа развития – план построения государства благосостояния, ориентированный, прежде всего, на помощь американских и английских специалистов. С 1948 г. в стране было начато создание государственного сектора, а в 1953 г. прият закон о национализации земли.

У Ну много говорил о такой экзотической разновидности социалистической идеи, как «буддийский социализм», демонстративно выражал симпатии к СССР за победу во Второй мировой войне, но в Конституции упоминание о социализме все же отсутствовало. У Ну при этом неплохо отзывался и о «советском социализме», ВКП(б)/КПСС, им на вооружение были взяты отдельные формулировки из работ Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, но бирманскому лидеру не нравились в советской модели диктатура пролетариата, однопартийность, отсутствие свободы слова, преследование церкви и т. п.

Поскольку до 1955 г. СССР и его союзники поддерживали бирманских коммунистов, страна обратилась за помощью к Западу. И тут же появилась «третья сила» в лице югославского лидера Тито. В конце 1954 – начале 1955 гг. он совершил поездки в Индию и Бирму, явно прощупывая возможности налаживания более тесных отношений с лидерами этих стран с целью привлечения в формировавшееся Движение неприсоединения[194]194
  Подробнее см.: Čavoški J. Arming Nonalighiments: Yugoslavia’s Relations with Burma and the Cold War in Fsia (1950–1955) // Cold War International History Project. Working Paper № 61. Wash., 2008; Čavoški J. Рука пружена преко света: југословенска подршка Бурми у борби против спољне агресије 1952–1954 // Токови историjе. 2018. № 2. С. 143–176.


[Закрыть].

Предложить такой же объем помощи, как Советский Союз, Тито, конечно, был не в состоянии. Поэтому, в основном, занимался пропагандой идей «югославского социализма» как альтернативы советской сталинской модели.

Визит Хрущева и Булганина в конце 1955 г. был воспринят в Рангуне с большим энтузиазмом. И вот теперь бирманской стороне буквально через три с половиной месяца предстояло принять еще одну группу советских высокопоставленных деятелей.

Встреча советской делегации в аэропорту Рангуна (ГАРФ)

Как мы уже отметили выше, особую «пикантность» советско-бирманским отношениям придавал тот факт, что правительство У Ну вело вооруженную борьбу с военизированными формированиями Компартии Бирмы. Новые тенденции советской внешней политики заставляли Кремль поступиться своими идеологическими принципами в обмен на улучшение советско-бирманских межгосударственных отношений[195]195
  Как свидетельствует в своих мемуарах бывший заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС Брутенц, после XX съезда КПСС почти все азиатские компартии отвернулись от Москвы и стали ориентироваться на Пекин (Брутенц К. Н. На Старой площади. М., 1997. С. 140). Бирманские коммунисты не стали в этом отношении исключением.


[Закрыть].

Чтобы подчеркнуть особую заинтересованность в укреплении двусторонних связей, У Ну при встрече Микояна обратился к нему на русском языке[196]196
  Правда. 1956. 31 марта. Скорее всего, У Ну выучил несколько предложений по-русски во время пребывания в Москве в 1955 г.


[Закрыть]. В ответ глава советской делегации не поскупился на комплименты в его адрес, заявив, что бирманский лидер снискал глубокое уважение и любовь всех советских людей, с которыми он встречался, будучи с визитом в СССР. Именно У Ну, по его мнению, «заложил основы тесной дружбы между нашими странами» и это, по его мнению, «уже зрелая дружба двух стран, которые каждая своим путем стремится к счастью своих народов и борются за мир во всем мире»[197]197
  Правда. 1956. 1 апреля.


[Закрыть].

Формальным главой государства считался Президент Ба У. Именно он в первый день пребывания от своего имени дал торжественные завтрак и обед в честь советской делегации.

Затем Микоян, согласно дипломатическому протоколу, возложил венок на могилу национального героя бирманского народа – генерала Аун Сана[198]198
  ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98 с. Д. 704. Л. 93. Аун Сан (1915–1947) являлся лидером бирманского национально-освободительного движения, фактически мирным путем привел страну к независимости. Основатель АЛНС. Погиб в результате террористического акта. См.: Можейко И. В. Аун Сан. М., 1965.


[Закрыть].

Советской делегации была принимающей стороной предложена обширная культурная программа. В результате Микоян и сопровождающие его лица 31 марта получили возможность осмотреть достопримечательности бирманской столицы. Они, в частности, посетили пагоду Шве-Дагон, построенную 2500 лет тому назад. Микоян сделал, в соответствии с принятыми в Бирме обычаями, символическое пожертвование в фонд этой пагоды.

Затем гости побывали на первой в стране текстильной фабрике, где их встретил управляющий, подробно рассказавший о производственном процессе, оборудовании и выпускаемой продукции.

Микоян сделал весьма позитивную запись в книге почетных посетителей: «Я с большим удовольствием посетил первенец текстильной промышленности Бирманского Союза, идущего по пути индустриализации, социального и культурного развития. От всей души желаю, чтобы бирманский народ построил на своей земле развитую промышленность, ликвидировав свою отсталость – это проклятое наследие колониального гнета»[199]199
  Правда. 1956. 1 апреля.


[Закрыть].

Советские гости осмотрели джутовую и фармацевтическую фабрики, а также посетили строительство металлургического завода в Рангуне.

В полдень по местному времени Микоян нанес визит У Ну и между ними состоялась беседа, о содержании которой Анастас Иванович тут же сообщил в Москву. По его информации, в ходе аудиенции затрагивались в общей форме различные вопросы международного положения и перспективы развития советско-бирманских отношений.

На завтраке, устроенном У Ну, Микоян проинформировал о своих встречах с руководящими деятелями Пакистана и о беседах с Неру.

У Ну поинтересовался отношением руководства СССР к намерению США, Англии и Франции, в случае возникновения арабско-израильского конфликта, действовать в соответствии с известной трехсторонней декларацией[200]200
  Подразумевалось соглашение между этими странами, предусматривавшее военную помощь Израилю в случае возникновения у него нового военного конфликта с арабскими странами.


[Закрыть].

Микоян заявил, что СССР против вмешательства в ближневосточные дела этих держав, преследующих «империалистические интересы». Трехсторонняя декларация была подготовлена без участия «заинтересованных» стран региона Среднего Востока. Помимо этого, ООН не давала США, Англии и Франции каких-либо прав на подписание такого рода документа, поэтому «как сама декларация, так и любое вмешательство на ее основе, являются незаконными».

У Ну поднял вопрос о порядке практического осуществления достигнутой ранее договоренности об оказании Бирме советской технической помощи. Он особо отметил, что США присылали в Бирму, «в порядке оказания технической помощи» неподготовленные для работы в местных условиях кадров, которые «оставили о себе… плохую память». И он очень не хочет, чтобы о направляемых в Бирму советских специалистах сложилось аналогичное мнение, поэтому предлагает отправить в Москву экспертов, в обязанности которых будет входить определять, вместе с советскими коллегами, «для каких конкретных целей и какие советские специалисты требуются».

Примерка «белой шапочки». Микоян в традиционной бирманской одежде на приеме в честь советской делегации (ГАРФ)

После очередных выборов в Бирме, сообщил далее У Ну, в Советский Союз будут направлены три министра (промышленности, торговли и обороны), которые должны определить возможности приобретения советских товаров в счет поставляемого в СССР риса, а также начнут разработку двустороннего соглашения об оказании Бирме технической помощи и развития экономического сотрудничества[201]201
  Договоренность об этой поездке была достигнута во время пребывания Хрущева и Булганина в Рангуне. См.: https://alexanderyakovlev. org/almanah/inside/almanah-doc/1022493.


[Закрыть].

Микоян заявил, что это «разумный подход» и руководство СССР всегда готово принять в Москве такую делегацию.

В заключение беседы У Ну сказал, что, по причине трудностей, возникших у бирманской авиакомпании, остается нерешенным вопрос о покупке в СССР 4 самолетов Ил-14, но к советской стороне их трудности не имеют никакого отношения[202]202
  Там же. Л. 93–95.


[Закрыть].

Президент Ба У вечером того же дня устроил большой приём в честь советской делегации, прошедший, как сообщалось в официальном пресс-релизе, в «неформальной дружественной обстановке».

Микоян принял предложение хозяев и 1 апреля в 7.45 утра советская делегация вылетела в Шанское государство. Их сопровождали несколько министров, а также советский посол в Бирме А. Д. Щиборин.

На аэродроме в Хехо советских представителей встретили глава Шанского государства Сао Кун Чо и другие высокопоставленные чиновники. На живописном озере Инле был дан завтрак, во время которого Микоян информировал бирманское руководство о решениях XX съезда КПСС, в том числе и о критике культа личности Сталина. По оценке Микояна, его «выслушали с огромным интересом и благодарили за доверие».

Во время этой встречи также говорили о продаже бирманского риса в СССР и что на вырученные средства бирманская сторона планирует закупить в СССР, Польше, Чехословакии и Венгрии машины, оборудование, а также потребительские товары[203]203
  Там же. Л. 98–99.


[Закрыть].

Вечером того же дня советская делегация возвратилась в бирманскую столицу. По всей видимости, поездка в Шанскую область была внеплановой, и в Москву о ней сообщили уже после того, как она состоялась.

По итогам поездки было подписано совместное заявление У Ну и Микояна, Правительство СССР в дополнение к к дару технологического института предложило построить за свой счет в Рангуне госпиталь, театр и культурно-спортивный комплекс. Приняв этот дар, У Ну в ответ предложил Советскому Союзу дар такого количества риса, которое по сумме соответствовало советскому дару.

Кроме того, сторонами было подписано дополнительное соглашение и долгосрочный протокол о взаимных поставках товаров и предоставлении услуг[204]204
  Новое время. 1956. № 15. С. 32.


[Закрыть].

Обеспокоенный тем, что Микоян «загостился» в Бирме и может не успеть выполнить вторую часть своей миссии, связанной с поездками по азиатским социалистическим странам, Хрущев отправил ему полушутливую телеграмму. Анастас Иванович точно уловил заложенный в ней «двойной» смысл и ответил не менее оригинально[205]205
  Микоян получил эту телеграмму уже в Ханое и ответил на нее там же. Можно также предположить, что не всем в Москве нравилось столь успешная деятельность Микояна, и поэтому из Кремля последовала столь «любопытная» реплика от первого лица государства, на которую Микоян не мог не отреагировать.


[Закрыть].

Приложение 1

Телеграмма Хрущева Микояну, 3 апреля 1956 г.

Анастас Иванович!

Передаем наше почтение и пожелание доброго здоровья.

Мы все довольны результатами твоей работы, которая была проведена в Карачи, Дели, Бирме. Во всех отношениях эта поездка оказалась очень полезной.

Не можем также не выразить своего сожаления в связи с тем, что тебе не удалось посмотреть в Бирме еще два-три озера[206]206
  Президиум ЦК КПСС на заседании 13 апреля 1956 г. подверг критике Маленкова, который во время посещения Англии 13 марта – 21 апреля 1956 г. отклонился от заранее утвержденного графика и посетил ряд памятных мест Лондона и Стратфорда. См.: Президиум ЦК КПСС. 1954–1964. Т. 1. С. 120, 934–935. При этом сам Хрущев вместе с Булганиным могли на достаточно продолжительное время продлить свой визит в ту страну, которая им во время пребывания особенно понравилась.


[Закрыть].

Выражаем также свое сочувствие в связи с тем, что в Ханое у тебя уходит много времени на неизбежные официальные церемонии, что забирает часть времени, необходимого на ознакомление со страной, обсуждение практических вопросов и оказание помощи товарищам. Надеемся, что, несмотря на все нужные церемонии, ты найдешь возможность выполнить главную цель своей поездки в Ханой[207]207
  ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 704. Л. 145.


[Закрыть].

Приложение 2

Ответная телеграмма Микояна (не позднее 4 апреля 1956 г.)

Никита Сергеевич!

Спасибо за дружескую телеграмму. Я понимаю Вашу зависть по поводу осмотра нами прекрасного озера Инле. Но раз пустился в путешествие, хочется посмотреть побольше. Ваша зависть, однако, может уменьшиться, если учесть, что мы уступили настоятельным просьбам У Нy и в воскресный день, – день отдыха но конституции Советского Союза, – побывали в Шанском государстве. Во время полета туда в обратно беседовал в течение трёх часов с четырьмя бирманскими министрами-социалистами, а на месте, в Шанском государстве, – с главой этого государства, являющимся одновременно министром иностранных дел Бирмы. Настойчивость, проявленная У Ну в его приглашении нам совершить эту поездку, мы поняли как его желание найти повод для нашей встречи и беседы: самыми влиятельными его министрами. Состоявшийся беседами как с У Ну, так и его министрами были очень довольны[208]208
  Там же. Л. 146.


[Закрыть].

* * *

Итоги этой части поездки 13 апреля 1956 г. обсуждались на заседании Президиума ЦК КПСС, члены которого выразили мнение, что она «была очень полезной, нужной», и деятельность Микояна была полностью одобрена[209]209
  Президиум ЦК КПСС. 1954–1964. Т. 1. С. 120. Микоян, в частности, сообщил присутствовавшим, что в посольствах СССР в Афганистане и Пакистане нет ни одного работника из Средней Азии, а сами дипломаты в этих зарубежных советских представительствах плохо знают местные языки урду и бенгали. Материальная база этих посольств «неважная».


[Закрыть].

Интересна реакция ЦРУ США на итоги этого визита. Исходя из рассекреченной в 2017 г. справки, отправленной его сотрудниками 5 апреля 1956 г. в Госдепартамент, она состояла в следующем. Назвав Микояна «третьим человеком в советской иерархии», там особо отметили, что во время одного из своих выступлений в Дели он сделал важное заявление о том, что в первую очередь в сегодняшних условиях необходимо торговать, а не заниматься перевооружением, как предлагают некоторые западные «агрессивные круги». Причем этот тезис он отстаивал не только в Индии, но и в других странах данного региона, которые он посетил.

Кроме того, в Пакистане Микоян затрагивал не только торговую тему, но и сделал заявление о том, что СССР будет дружить с этой страной и помогать ей вне зависимости от того, что он вступила в Багдадский пакт и имеет свои обязательства перед западными союзниками.

Особо отмечалась высказанная Микояном позиция в отношении Кашмира, в которой он подчеркнул, что окончательное решение вопроса должно быть за самим «народом Кашмира». По их представлениям, поскольку большинство населения этой территории являлось мусульманами, то в случае возможного свободного волеизъявления они выскажутся за вхождение в состав дружественного Западу Пакистана.

Советские журналисты, сопровождавшие Микояна в поездке, якобы были сильно удивлены контрастом между тем, как в Дели тепло принимали Микояна, а незадолго до того весьма прохладно – госсекретаря Даллеса.

Составители справки нашли весьма успешной поездку Микояна в соседнюю Бирму, где по ее итогам было подписано соглашение, сделавшее Советский Союз крупнейшим импортерам риса из этой страны. В обмен Москва обязалась делать важные для бирманской промышленности поставки промышленного оборудования, продукции советского машиностроения, а также оказывать Бирме техническую помощь. Микоян от имени советского руководства также сделал Бирме «подарок», предложив построить там за свои средства медицинские и культурные объекты (госпиталь, театр, стадион и др.). Авторы ноты резюмировали, что поездка Микояна придала новый импульс кампании Москвы по повышению уверенности в азиатских странах о возможности СССР «вести бизнес» на «взаимовыгодной основе».

Общий вывод был таков: фактически поездка Микояна стала своеобразным продолжением и закреплением результатов визитов Хрущева и Булганина в данный регион[210]210
  https://www.cia.gov/library/readingroom/docs/CIA-RDP79R00890A000700040020-4.pdf; https://mediamax. am/ru/news/ mikoyan/23600.


[Закрыть].