Текст книги "Время приключений"

Глава восьмая,
в которой жизнь Арчи постоянно подвергается опасности

Со следующей недели у Арчи и Макса все вошло в свою колею. Макс целыми днями пропадал в Академии. Занятия у него наконец-то начались, и теперь он с неослабевающим энтузиазмом изучал основы магии и волшебства, наверстывая то, что, по его мнению, давно полагалось знать. С момента той истории с бочкой, так вовремя опущенной на голову де Нора, Макс поверил в свои силы. Конечно, тогда ситуация была критической, и Макс активизировал все свои внутренние ресурсы, но все равно результат был налицо. А значит, многое из того, что до этого казалось Максу невыполнимым, вдруг обрело реальные перспективы на воплощение в самом ближайшем будущем. Так что Макс старался изо всех сил, иногда не спал ночами, но тренировался и тренировался, попутно пополняя теоретический багаж знаний. Он и Арчи пытался научить самым простейшим фокусам, но тот не имел совсем никаких талантов к магии и просто физически не мог понять, как можно силой мысли заставить загореться свечу или поднять хотя бы самую легчайшую пушинку. Он честно пытался, но, видя катастрофические результаты, вскоре прекратил заниматься этим совершенно бесполезным для него занятием. Да и Макс от него отстал, увлекшись многими новыми для себя вещами. Особенно его заинтересовал раздел магии, посвященный всевозможным ритуальным жертвам и силам, которые эти жертвы могли вызвать. Он искренне недоумевал, когда узнал, что специальным указом все подобные жертвоприношения были запрещены. Впрочем, вскоре он переключился на иные вопросы, в том числе на попытку проникновения в сновидения. Чем-то это его увлекло, а чем, он и сам толком не знал.

Арчи наконец приступил к своим прямым гвардейским обязанностям. Он получил форменную одежду: черную, расшитую серебром – цвета, о которых он давно уже мечтал, – и с того времени не снимал ее. Максу со стороны казалось, что он даже спит в ней. Впрочем, на чистоте одежды это никак не сказывалось. Арчи следил за ней лучше, чем за Громом, которого тоже старался не обделять вниманием. Плащ – непременный атрибут гардероба любого гвардейца – был изготовлен в форме равностороннего четырехугольного платка. Он был украшен богатой эмблемой, изображавшей герб Короны, – единорог и инициалы Валонта. Таких гербов на плаще было четыре: спереди, сзади и по бокам. Вдобавок Арчи получил пистолетные сумки и попону для Грома, украшенные подобным же образом. Под гербовой накидкой-плащом Арчи отныне носил защитную куртку-безрукавку из грубо выделанной кожи, которую всегда надевал поверх камзола из темной ткани с кружевными жабо, обшлагами и манжетами.

У Арчи и Макса появилось множество новых знакомств. Вечерами очень часто гостиницу «Честь и доблесть», которую они решили не менять, несмотря на возможность перебраться в более престижное место, сотрясали взрывы хохота, звон бутылок и веселые разговоры. Арчи сдружился со многими гвардейцами, и старыми, и попавшими, как и сам Арчи, в Гвардию только в этом году, и всех приводил на вечеринки. Макс, со своей стороны, старался привлечь как можно больше студентов, членов Академии, которые привносили во все пирушки свежую струю.

Как-то было принято, что члены Академии и Гвардии держались всегда своими компаниями, а сейчас, сойдясь вместе, искренне удивлялись этому факту. Вражды между этими двумя организациями никогда не было, так что сближению их ничто не препятствовало.

Арчи раз в неделю, как и обещал король, назначали на дежурства во дворце. Принцессу он видел часто, но за все это время не смог перемолвиться с ней ни единым словом. Она не делала вид, что не знает Арчи, часто улыбалась ему, здоровалась. Но он не мог себя заставить заговорить. Он не стеснялся, просто ему было как-то неловко, он тушевался и чувствовал себя преглупо.

Зато он хорошо изучил город, все его самые темные и дальние закутки, узнал нравы местных жителей, их привычки, обычаи. Теперь он свободно ориентировался во всех, даже самых страшных и мрачных подворотнях, спокойно находя общий язык с их обитателями.

Время постепенно шло, минул уже второй месяц со дня тех событий, в которых такое значимое участие приняли Арчи и Макс.

О герцоге было не слышно. Говорили, что у него какие-то неприятности. Вроде бы кто-то ловкий проник в его замок, несмотря на всю охрану, и похитил что-то очень для герцога важное: то ли какие-то документы, то ли особо ценный предмет, но что именно, этого точно никто не знал. К тому же в Норландии стали твориться странные вещи. Непонятные племена безобразничали на дорогах, грабя богатые караваны. Так что купцы из Шанаханского королевства стали опасаться, и торговля временно прекратилась, что не могло не сказаться на финансовых делах герцога. Арчи сразу вспомнил обещание де Веги доставить герцогу неприятности и как-то даже спросил его об этом, но граф только улыбнулся и промолчал, ничего не поясняя. Оставалось только строить домыслы, чем Арчи и занимался за отсутствием лучшего.

Наступила осень, грустная и тяжелая пора, напоминавшая о предстоящей зиме, со всеми ее морозами и длинными, томительными вечерами.

В жизни Арчи наступила черная полоса застоя, когда ничего не хочется делать, точнее, хочется, но что именно – непонятно. Хочется всего сразу: веселья, радости, новых впечатлений, а приходит только одно – грусть. Еще тоска. И вроде бы пытаешься с ней бороться, ищешь чего-то, ждешь, но все бесполезно. Когда попадаешь в такую полосу, лучшее средство – завести новый роман или уехать куда-нибудь далеко на месяц-другой. В его случае оба варианта были практически невыполнимы, уезжать было некуда, да и не к кому, а обычные путешествия не то что прискучили, но и особо не манили, да и компании подходящей не найти. А роман завести тоже было не просто. Тут, конечно, вариантов было куда больше, но не хотелось даже шевелиться, не то что предпринимать какие-либо активные действия. К тому же роман у него уже имелся и хоть совсем и не развивался, но…

– Арчи, не грусти, жизнь прекрасна! – Макс, как вихрь, залетевший в скромную обитель, которую решили не менять на две отдельные комнаты, и с разбегу запрыгнувший на стул, был, как всегда, бодр и весел. Такое ощущение, что осеннее настроение присутствовало во всем огромном мире только у одного Арчи. Это вгоняло его в еще большую депрессию.

– Чего приперся? – недовольно буркнул он. – Не мешай размышлять!

Макс хмыкнул.

– О чем размышляешь-то? – с гнусноватой полуулыбкой поинтересовался он. – Поди, опять о бабах?

– Во-первых, – поправил Арчи, – не о бабах, а о прекраснейшей половине человечества, всю прелесть которой твоя рыжая голова оценить просто не в состоянии; а во-вторых, мои размышления касаются неких иных аспектов нашего бренного существования.

– Каких это иных аспектов? – и не подумал обижаться на его тон Макс.

Арчи всегда подозревал, что, кроме женщин и новых волшебных фокусов, его не интересует в этом мире ничто, но убедиться в этом было особо неприятно. Арчи выразительно посмотрел на Макса, потом подумал некоторое время и все же решил снизойти до ответа.

– Понимаешь, друг мой, в мире существует столько всего непонятного и захватывающего, что становится особо стыдно сознавать тот печальный факт, что мы никак не причастны ко всем этим вещам, что мы просиживаем свои задницы на слишком уж безопасной службе, пытаясь этим фактом доказать, что и наша жизнь – не есть случайная бессмысленность, а есть нужная закономерность. Что рождены мы вовсе не просто так, не по какой-то глупой ошибке богов! Мы рождены для подвигов и великих свершений, для радостей и побед, для любви королев и красивой смерти во имя спасения человечества! Да, мы рождены для смерти – в этом предназначение человека: жить, чтобы умереть!

Макс с серьезным видом выслушал этот патетически-возвышенный монолог, время от времени кивая в знак согласия.

– О, как ты прав, друг мой. Я тоже думал об этом, но так и не смог оформить все в слова.

Арчи подозрительно посмотрел на него, прикидывая в уме, разыгрывает его Макс или нет.

– О чем это ты думал?

– Как это о чем? – не понял Макс. – О смерти, конечно! Только не о своей, к счастью, а о чужой!

– Ты решил кого-то убить?

– Пока что нет, – с крайне серьезным видом ответил Макс. – Просто я думал, что тебя немного развеселит, если ты узнаешь, что получил вызов на дуэль!

Арчи удивился:

– От кого это, интересно? По-моему, я ни с кем не конфликтовал…

– Ты помнишь такого господина де Гива? Я только что встретил внизу его посланца с официальным вызовом. Вызов я от твоего имени принял. Так что мы деремся завтра вечером, жаль, правда, что не на рассвете. Так приятно убивать под щебетание проснувшихся птичек!

– Мы?..

– Конечно, – рассердился Макс. – Уж не думаешь ли ты, что я пропущу такое развлечение? Для де Веги я тоже заказал партнера, не все ему скучать.

– Странно, с де Гивом я пересекся только на турнире. Там у нас возник небольшой конфликт, но после турнира он не давал о себе знать, а мне было не до него. Почему он прислал вызов только сейчас, спустя столько времени?

– Думаю, – посерьезнел Макс, – нужно посоветоваться с де Вегой. Может быть, этот вызов и есть то, о чем он предупреждал, а именно не что иное, как попытка мести со стороны герцога.

– Ты думаешь, герцог хочет нам с тобой отомстить? Не слишком ли мы мелкие для него фигуры?

– Может, и мелкие, – согласился Макс. – Да только я слышал много рассказов о герцоге. Поверь, если бы ему помешал хоть чем-то младший поваренок из самого дешевого трактира, он нашел бы способ отомстить даже ему. Хотя, может, все эти россказни просто слухи… врагов и завистников у герцога предостаточно.

Де Вега зашел вечером в «Честь и доблесть» и невозмутимо выслушал новости.

– Согласен, – наконец заявил он, – вызов крайне подозрителен. Но делать нечего, отказаться невозможно. Я приму кое-какие собственные меры.

Дуэль была назначена на следующий день вечером на пустыре в дальней части города. Пустырь находился за маленькими одноэтажными домиками в квартале, где селились самые малообеспеченные семьи города. Квартал официально именовался «Счастливым», но городские власти явно поспешили с таким названием. Репутация у него была самая худшая в городе. Убийства, грабежи, поджоги – все это случалось там ежедневно, если не ежечасно. Поэтому в народе квартал называли совсем по-другому: «Преддверье», имея в виду «приемную» ада. Появляться там, несмотря на постоянные, но бесполезные попытки Гвардии хоть как-то очистить это место от его постоянных обитателей – бандитов и разбойников всех мастей, – было крайне небезопасно.

Впрочем, хотя Гвардию там не любили, но боялись и уважали и предпочитали не связываться с ее представителями, оставив на свою долю народ более привычный, поэтому Арчи отправился в своей форме гвардейца, справедливо рассудив, что пользы от этого будет больше, чем возможного вреда.

Преддверье служило постоянным и самым предпочитаемым местом для дуэлей. Объяснение для внезапных смертей было простое и естественное: очередное нападение местных разбойников, на которых списать можно было все, что угодно.

Арчи, Макс и де Вега въехали в Преддверье во второй половине дня. Солнце светило еще ярко, но через час-другой должно было начать смеркаться. Продвигаясь по кварталу, друзья ловили со всех сторон самые недружелюбные взгляды его обитателей. Чаще всего встречались профессиональные нищие – уроды и калеки, для более серьезных личностей было еще слишком рано. На заработки они выходили в более благополучные части города, но периодически возвращались в «родной» квартал по своим делам: подкрасить ужасные шрамы или немного размять ноги, обычно поджимаемые под себя мнимыми ветеранами.

Вонь, грязь, отбросы – все это присутствовало в полном объеме, и Макс недовольно пытался зажимать нос, чтобы хоть как-то отгородиться от омерзительных запахов, но помогало это ему мало. Арчи запахи не смущали, и он с интересом оглядывался по сторонам. В Преддверье он был первый раз, до этого его городские патрули проходили в более спокойных местах, а его собственные прогулки сюда его еще не заводили. В Преддверье отправляли самых опытных гвардейцев, пользующихся авторитетом у местных. Молодым, несмотря на общий престиж Гвардии, очень легко было нарваться на шальной удар ножом в бок. А концов потом никто не найдет, как и самого человека.

К пустырю, на котором должна была состояться дуэль, подобраться можно было только через Преддверье. С трех сторон его окружали такие густые заросли кустарника, что прорваться сквозь них не было ни малейшей возможности; с четвертой стороны к пустырю прилегала пара пустующих домиков, служащих прибежищем для бродяг. Место для этих целей было идеальное.

Де Гив вместе с двумя приятелями уже ждали.

– О! – иронично приподнял шляпу де Гив. – Господин Д’Ориньи! Какая честь для меня! Впрочем, что-то вы не особо спешили на наше свидание… или ваши часы просто отстают?

Он рассмеялся своей шутке, его приятели подхватили смех.

– Послушайте, де Гив. Если вы намерены быть клоуном, это ваше право. Но избавьте нас от вашего «подмоченного» чувства юмора. Мы прибыли по делу, так давайте этим делом и займемся. А после шутите сколько угодно, если, конечно, будете в состоянии…

– Наш петушок распушил крылышки, – обратился де Гив к своим компаньонам. – Не пора ли нам их подрезать?

– Я думаю, что пора! – солидно заявил один из них – дворянин средних лет с цепким, холодным взглядом, сразу не понравившимся Арчи. – Господа, нас тут шестеро, соответственно у каждого есть пара. Давайте бросим жребий, чтобы выяснить, кто с кем будет драться. Надеюсь, господа, все вы дворяне?

Де Вега побелел. Арчи знал, что так у него обычно проявляется изо всех сил сдерживаемая ярость.

– Разумеется, – ответил он самым спокойным тоном. – Со своей стороны, надеюсь на то же самое.

– Я полагаю, что мое имя вам знакомо. Де Броско, к вашим услугам. Это, – он указал на третьего, – господин Д’Иль-Лонуа.

Имена обоих Арчи и правда были знакомы. Он часто слышал их в связи с некоторыми скандальными историями, начиная с дуэлей и кончая совсем недавней смертью мадемуазель Ля Вайе, которая, по слухам, покончила жизнь самоубийством как раз из-за де Броско. Говорили, что он ее совратил, обрюхатил и бросил. А девица была молода и красива. Арчи видел ее один раз. Он почувствовал, что будет совсем не против избавить мир от всех троих.

– Давайте напишем наши имена и проведем жеребьевку, – сказал де Броско, посматривая в сторону пустующих домов. – Хотелось бы поскорее со всем покончить.

– Только Д’Ориньи – мой! – заявил де Гив, бросив на Арчи такой переполненный ненавистью взгляд, что тот невольно поежился. Страха Арчи не испытывал, его вообще редко посещало это чувство. А де Гива он уже однажды победил, пусть и не в настоящем бою, но все же. «Победил один раз, смогу победить и второй», – решил молодой гвардеец.

Де Веги выпало драться с де Броско, а Максу с Д’Иль-Лонуа. За друзей Арчи не переживал. Несмотря на то что их противники были известными бретерами, в де Вегу и Макса Арчи верил. Де Вега слишком опытный лис, чтобы позволить убить себя таким примитивным образом, а Макс всегда имел в запасе несколько фокусов.

– Ну что ж, – подытожил де Вега, – в позицию!

Противники скинули на землю мешающие движениям плащи, и схватка началась.

Де Гив в этот раз не бросался напропалую, предпочитая лишний раз не раскрываться. Он словно намеренно отдавал Арчи инициативу, не рискуя и занимая оборонную позицию. Арчи показалось, что де Гив ожидает чего-то, то ли ошибки соперника, то ли успеха одного из своих приятелей, которые в этом случае могли ему помочь, и тогда у Арчи было бы крайне мало шансов на победу.

Арчи дрался уверенно, не ошибаясь, но и не бросаясь в неоправданные атаки. Он успевал следить за развитием ситуации у друзей. Там все складывалось не совсем удачно. Де Вега и де Броско имели примерно одинаковые силы, оба получили по несерьезному ранению, но сдаваться никто из них намерен не был. У Макса все обстояло гораздо хуже. Д’Иль-Лонуа явно теснил его, заставив уйти в глухую оборону. Макс был уже дважды ранен, хоть и несильно, но, очевидно, болезненно. Он непроизвольно морщился при слишком резких движениях, рубашка его пропиталась кровью, и видно было, что слишком долго ему не продержаться.

Де Вега, видя такой неприятный поворот событий, провел неожиданную, но успешную комбинацию и уверенным движением проткнул де Броско. Тот уронил свою шпагу на землю и, обведя неверящим взглядом своего противника, упал. Теперь перевес уже был на стороне наших друзей. Де Вега поспешил на помощь Максу. Все должно было закончиться, но в планах де Гива стояло нечто другое.

– В атаку! – заорал он изо всех сил. – Убейте их!

Из заброшенного дома хлынула толпа каких-то существ, вооруженных и донельзя агрессивных. Гоблины, понял Арчи и ужаснулся. С таким количеством им не справиться. Гоблины были не слишком умелые бойцы, по отдельности Арчи справился бы с любым из них, но сейчас их было слишком много. Арчи насчитал больше двадцати отвратительных зеленых тварей. Кажется, это был конец. Втроем им было с гоблинами не совладать, к тому же де Гив и Д’Иль-Лонуа были еще вполне боеспособны.

Арчи, Макс и де Вега сгрудились вместе, решив биться до последнего. Других вариантов все равно не наблюдалось. Гоблины подлетели с дикими боевыми криками, но через мгновение ситуация переменилась. Один из гоблинов схватился за грудь, в которую непонятным образом оказалась воткнута арбалетная стрела, и рухнул на грязную землю. За три удара сердца больше половины гоблинов оказались нафаршированы стрелами. Арчи закрутил головой, пытаясь понять, откуда взялась эта неожиданная помощь? Стрелы, казалось, летели со всех сторон. И со стороны густого кустарника, и со стороны дома – смерть была повсюду.

Гоблины запаниковали. Так и не добравшись до друзей, часть из них повернула обратно, но ничего этим не добилась. Часть с криками ужаса побросала оружие и бросилась на землю в надежде на пощаду. Но пощады таинственные стрелки не знали. Через минуту от грозного отряда гоблинов не осталось никого. Де Гив в ужасе смотрел на то, что произошло с его воинством, и не мог произнести ни слова.

– Предатели, – пробормотал он, немного опомнившись, – явились на дуэль с поддержкой? Трусы!

Арчи даже опешил от такой наглости. Из кустов поднялась грузная фигура и направилась к ним. Арчи с радостью узнал в своем спасителе Бразда. Тролль шел неторопливой походкой, положив руку на эфес своей чудовищной шпаги.

– Нелюдь! – выкрикнул обезумевший де Гив и помчался навстречу троллю. – Тварь! Смерть!

Д’Иль-Лонуа попытался воспользоваться шансом и скрыться, но далеко не ушел. Две стрелы впились ему в грудь и одна в спину. Не издав ни единого звука, он, как подкошенный, упал на землю. Де Гив подлетел к Бразду и попытался проткнуть его своей шпагой. Тролль легко увернулся, несмотря на свою массивность, и, не утруждая себя попытками достать свое оружие, просто стукнул де Гива кулаком в лицо с такой силой, что Арчи явно услышал треск ломающейся кости. Де Гив был мертв.

– Это ты зря, – недовольно сказал де Вега. – Он нам нужен был живым.

– Извини, командир. – Тролль выглядел смущенным. – Не рассчитал…

Арчи только сейчас отошел от ступора.

– Граф, это вы устроили засаду?

– А кто же еще, я же сказал, что приму меры предосторожности. Это они и есть.

– Вы нас спасли! – воскликнул Макс, в очередной раз поморщившись от боли. Арчи показалось, что он с трудом стоит на ногах. – Но откуда вы знали, что они попытаются играть нечестно?

– А я и не знал, – улыбнулся де Вега. – Это было так, на всякий случай. Бразд, ты можешь отпустить людей. Они свою задачу выполнили безукоризненно, всех награди.

– Все свободны! – заорал тролль. «Таким голосом деревья можно гнуть», – подумал Арчи. – Завтра в девять у меня!

Кусты явственно зашевелились, Арчи всмотрелся, пытаясь увидеть своих спасителей, но через мгновение шевеление стихло, а никто так и не показался.

– Кто это был? – спросил он у тролля.

– Это мои пиксики! – с неожиданной нежностью в голосе ответил тот.

– Какие такие пиксики? – переспросил Арчи.

– Он имеет в виду расу пикси, – пояснил де Вега. – Многие из них состоят у нас в штате.

Арчи был наслышан о пикси, но слухи были не очень-то благоприятные. Пикси были грубиянами и проказниками. Частенько они развлекались тем, что заводили заплутавших путников в дебри леса и там бросали. Еще они были известными конокрадами, особенно предпочитали уводить жеребят и до полного изнеможения гоняли их ночами по полям и лугам. У отца Арчи пикси как-то увели трех отличных жеребят, которые потом так и не нашлись. Впрочем, Арчи не хотел быть несправедливым к пикси, хорошее о них он тоже слышал. Они часто ухаживали за позабытыми, заброшенными могилами, оставляя на них цветы. Иногда пикси мог даже устроиться на домашнюю работу, отлично выполняя обязанности домового, но в основном для таких дел пикси были слишком ленивы.

– А почему они не показались?

– Стесняются, – растроганно сказал Бразд. – Работают недавно и еще не привыкли. Но ничего, пооботрутся еще.

– Передай им нашу благодарность.

– Конечно, завтра и передам, вместе с деньгами, – ухмыльнулся тролль. – Деньги их как-то больше привлекают, чем слова. Но ребята они хорошие!

– Граф, – уверенно заявил Макс, – все-таки чего-то вы не договариваете. Почему вообще вы решили устроить засаду, ведь дуэль была самая обычная?

– Было одно подозрительное обстоятельство, – сознался де Вега. – По моим данным, в последние дни де Гив слишком разбрасывался деньгами. Откуда у него деньги, если даже в Гвардию он пытался попасть, чтобы немного рассчитаться с долгами? Он всем говорил, что выиграл их в карты, но…

– Но вы решили, что ему просто кто-то заплатил за нашу смерть, – понял Макс.

– Что-то вроде этого, – кивнул де Вега. – Чтобы нанять гоблинов, нужны большие средства. Они – твари алчные, по мелочам работать не любят.

– Что делать с телами? – перебил графа Бразд. – Тут бросим?

– Нет. Были бы одни гоблины, тогда конечно. А де Гив и компания все же дворяне, хотя и не самые лучшие представители нашего класса. Так оставить их мы не можем. Ты, Бразд, оставайся покамест здесь, а я вызову команду труповозов. Через час они все уберут.

– Мало приятного торчать тут час, – заворчал тролль.

– Ничего, потерпишь. Давайте, друзья, в дорогу. Макс совсем плохой.

Цвет лица Макса сменился с белого на зеленый, и все его тело била дрожь. Арчи помог Максу взгромоздиться на коня, и, не теряя времени, они отправились в «Честь и доблесть».

– Думаете, это были происки герцога? – по дороге спросил у графа Арчи.

– Скорее всего, – кивнул тот. – Я ведь предупреждал, что необходимо быть начеку. Мы вступили в опасную игру, оказавшись на дороге герцога. Еще не поздно отойти в сторону. Можешь отправиться в замок к отцу на пару месяцев, пока эта история не утихнет окончательно.

– Вы меня хотите оскорбить или просто шутите? – не понял Арчи.

– Да нет, друг мой, это так, мысли вслух. Не теряйте бдительности, в следующий раз герцог может действовать более скрытно. И следите за принцессой. Я думаю, в ближайшее время может произойти еще одна попытка похищения.

– Я слежу, – сказал Арчи и тут же смутился.

– Ну-ну, – усмехнулся де Вега. – Я и не сомневаюсь. А как поживает графиня де Шале, давненько ее не видел?

– Хорошо поживает! – пылко ответил Арчи и смутился еще больше. К графине он наведывался регулярно, что очень его беспокоило. Много раз он давал себе слово, что придет и порвет с графиней все отношения, но каждый раз не мог себя перебороть. Стоило ему только увидеть Анни, как все мысли и о принцессе, и о Гвардии, и вообще обо всем тут же улетучивались из его головы и возвращались обратно только поутру, когда он возвращался домой. Она действовала на него особым образом. Только с ней он мог полностью расслабиться и выговориться, делясь самым сокровенным. Это Арчи и нравилось, и не нравилось одновременно, но поделать он ничего не мог и решил оставить все как есть, надеясь, что со временем все так или иначе разрешится.

Добравшись до гостиницы, тут же отправили мальчишку-слугу за врачом. Врач явился быстро, осмотрел Макса и сообщил:

– Ничего серьезного нет, но требуется несколько дней побыть в покое. Никаких физических усилий, раны должны затянуться. Вот этим раствором ежедневно промывать раны. Через недельку я зайду еще раз, посмотрю на больного. Думаю, к тому времени он уже встанет на ноги.

Арчи облегченно вздохнул. Неделя – не срок, все могло быть гораздо хуже. Де Вега, услыхав диагноз врача, засобирался.

– Бразд там ругается уже, надо поспешить.

– Граф, – остановил его Арчи, – вы опять помогаете нам. Как я могу вас отблагодарить?

– Ну вот, – расстроился де Вега. – Кажется, теперь вы хотите оскорбить меня.

И не говоря больше ни слова, только недовольно тряхнув головой, де Вега вышел. Арчи с умиротворенной улыбкой опустился на стул. Как здорово, подумал он, когда у тебя есть хорошие друзья!

Следующие несколько дней Арчи не находил себе места. Его переполняло глубочайшее желание увидеть принцессу и рассказать ей о своих чувствах. Он, конечно, понимал, что ничего глупее он придумать не мог, и боролся с собой до последнего. К тому же Анриетте до сих пор грозила опасность, и все остальные дела отходили на второй план. Но с другой стороны, после истории с де Гивом, когда жизнь Арчи висела на волоске, ему казалось, что если он не решится это предпринять, то какой-нибудь очередной де гив может уже никогда не предоставить ему подобного шанса.

Пытаясь отвлечься, Арчи каждый вечер навещал Анни, проводя с ней время в долгих, пространных разговорах. Арчи рассказывал ей все или почти все. Несмотря на то что она редко выезжала из дома и никогда не давала приемов, сама графиня на удивление была прекрасно осведомлена о всех самых свежих сплетнях и слухах. Собеседником она была прекрасным: обладая тонким умом и хорошо подвешенным языком, Анни помогала самому Арчи, еще не столь искушенному в придворных интригах, отличить правду от вымысла. Большинство слухов, в основном всевозможные любовные истории, графиня просто-напросто высмеивала, раз и навсегда убедив Арчи им не доверять.

– Большинство этих слухов выдуманы сегодня утром, в худшем случае – вчера вечером! – заявила Анни после пересказа молодым гвардейцем очередной порции дворцовых сплетен.

– Ты полагаешь? – недоверчиво протянул Арчи, который еще минуту назад был уверен, что все слышанное им правда от начала и до конца. Почему-то Арчи, никогда не отличавшийся особой доверчивостью, никак не мог разобраться, к чему стоит отнестись со вниманием, а что необходимо пропустить мимо ушей.

– Глупенький ты мой. – Анни ласково посмотрела на загрустившего Арчи. – Неужели ты мог поверить во все это? Например, самая свежая сплетня, что мадам де Лакло – любовница короля? Это же просто невозможно. Конечно, Валонт – мужчина хотя и немолодой, но со способностями во всех областях. Но ты же видел де Лакло. Неужели ты полагаешь, что у нашего короля такой непритязательный вкус?

– Возможно, возможно… – несколько неуверенно протянул Арчи.

– «Возможно!» – передразнила его Анни. – Невозможно! Де Лакло сама пытается распространить этот слух, чтобы хотя бы немного поднять себе цену в глазах окружающих. К тому же это может ей помочь привлечь женихов, которых иначе ей не видать. Ведь все знают, что Валонт очень щедр и, прощаясь с очередной своей пассией, отсыпает ей приличное приданое. Или эта глупая история о шпионах герцога Норландского. Она просто нагло выдумана, и я даже догадываюсь кем…

Гвардеец помотал головой, пытаясь таким способом привести в порядок мысли.

– А всем россказням о любовных победах придворных я вообще бы не стала верить. Это же мужчины, им проще похвастаться несостоявшейся победой, чем на самом деле попытаться хоть что-то совершить! Это ты у меня молодец, своими достижениями гордиться не любишь!

Арчи смутился. Он и правда никогда не хвалился своей связью с Анни, хотя, рассказав об этом хотя бы раз, очень сильно поднялся бы в глазах многих. Графиня считалась желанной победой, и хотя никак не ограничивала себя в новых связях, в то же время всегда оставляла выбор за собой. Арчи знал, что очень и очень многие его знакомые были бы не прочь очутиться на его месте. Арчи же видел в своем странном общении с Анни только свою слабость и скорее стыдился их связи, чем гордился ею.

– Ну да будет об этом. – Анни сладко потянулась, мигом выбив из головы Арчи все остальные мысли.

Он не уставал любоваться ею, искренне полагая Анни одной из самых прекрасных женщин, которых ему доводилось видеть.

– Иди ко мне! – потребовала она, и Арчи ничего не оставалось делать, как в очередной раз подчиниться, чтобы уже на следующее утро снова терзаться сомнениями.

Желанные дежурства во дворце тоже все никак не приносили результата. Арчи почувствовал, что еще немного, и он просто сойдет с ума. Нужно было что-то предпринять, и однажды Арчи не выдержал. Хорошенько все обдумав и взвесив, он твердо решил проникнуть во время следующего дежурства в покои принцессы и попытаться поговорить с ней.

А решившись, гвардеец начал действовать. Для того чтобы привести этот план в исполнение, требовалось многое. Во-первых, нужно было отыскать способ проникнуть в западное крыло дворца, а дежурил сам Арчи в основном в восточном. Далее, каким-то образом миновав охрану, попасть в комнату самой принцессы.

Это было тем более трудно исполнить. Для того чтобы попасть в спальню Анриетты, необходимо было пробраться мимо спален придворных дам и помещений для различного вида времяпрепровождения королевских и приближенных к ним особ.

Дежурить, к счастью для Арчи, выпало вместе с Д’Эрле, с которым после турнира у него сложились самые приятельские отношения. Сообщив Д’Эрле, что ему необходимо ненадолго отлучиться, и, получив согласие, Арчи отправился в путь.

Дворец был огромен. Не зная точного маршрута, ничего не стоило заблудиться или попасть совсем в иное место, чем то, которое требовалось.

Арчи, предварительно изучивший расположение помещений, был уверен, что с этой задачей он справится.

Пробираясь по длинным коридорам, Арчи понял, что ночной дворец ему неприятен. Сами коридоры освещались скудно, а многие не освещались вовсе. Такие места были очень удобны для засад и ночных свиданий. Правда, местные обитатели больше пользовались второй возможностью.

Дворец уже жил ночной жизнью. То и дело до Арчи долетали приглушенные голоса, несколько раз он слышал шелест платьев и легкий стук каблучков. В такие моменты гвардеец предпочитал затаиться в ближайшей нише и пропустить ночных путешественниц.