Текст книги "Мажор. Умереть, чтобы родиться"

– Не ждал, урод?! – крикнул Данила, ринувшись к Соколовскому.

Жека с криком «Не надо!» пытался остановить напарника, но не успел. Королев одним ударом сбил Соколовского с ног. Игорь пытался закрыться руками и откатиться в сторону, но Королев был тяжелее. Он бил снова и снова, попадая то по рукам, то в лицо.

– Один хрен под статью пойду! Так будет что вспомнить! – хрипел он, борясь с Игорем.

– Все! Хватит! Браслеты надеваю! – Аверьянов умудрился плечом оттолкнуть Данилу в сторону и защелкнуть наручники на запястьях Соколовского.

Рыбакова смотрела на разыгравшуюся в ее квартире драму глазами, полными ужаса. Когда Королев тяжело поднялся на ноги, посасывая разбитые костяшки, она в страхе спросила:

– А он не настоящий… сотрудник?

Игорь воспользовался тем, что оба оперативника отвлеклись на хозяйку, и ударил Жеку коленом в живот. Вскочив на ноги, он зацепился за мебель и не сумел проскочить мимо Королева. Даня ударил снова. Соколовский увернулся, отшатнувшись в сторону, но там была стена и дверь. Королев ударил снова, и Игорь полетел в открывшуюся от тяжести его тела дверь прямо в спальню.

Где-то рядом громко завизжала девушка. В полумраке комнаты с наглухо задернутыми занавесками Игорь не сразу разглядел ее. Но когда девушка спрыгнула с кровати и бросилась к окну, прячась за портьеру, то в комнате стало светлее. Сорванная портьера впустила луч солнца, и Соколовский разглядел девушку лет двадцати – двадцати трех. На лице у нее багровел длинный шрам. Подживший, затянувшийся, но все еще свежий.

Вместе с криком хозяйки квартиры на Соколовского, оглушенного, с залитым кровью лицом, навалились Жека с Данилой. Из комнаты его выволакивали по полу, как мешок.

В кабинете начальника РОВД было, как всегда, накурено. Открытая настежь форточка едва успевала вытягивать сигаретный дым. Родионова деликатно обмахивалась журналом. Соколовский в наручниках пил из чашки, держа ее двумя руками. Пить было больно. Разбитые губы кровоточили, лицо пульсировало и тупо ныло.

– Откуда у тебя этот ствол? – спросил Пряников, прикуривая очередную сигарету.

– Вон оно что… – попытался усмехнуться Соколовский и посмотрел на Королева. – Купил…

– У кого? Зачем купил?

– Я виноват… перед ним, – Игорь кивнул на Даню. – Он из-за меня свой пистолет потерял. Ну я и помочь решил… Чтобы углы в отношениях сгладить. Нашел быстро людей каких-то… Ствол подогнали, сказали чистый. Номер царапиной забили, в канализации ведь ствол мог пострадать. Час времени, десятка «зелени». Как лучше хотел. Чтобы Королев из-за меня не пострадал. Свой бы ствол он не нашел.

– Ствол не очки! Всегда найдется! – Пряников положил на стол пистолет, найденный на месте убийства. – Это настоящий ствол Королева. Нашелся и показал себя этот ствол. Из него сегодня человека убили. Мамедова. Что скажешь?

– Нечего сказать, – прошептал Соколовский, трогая губу тыльной стороной ладони.

– Нечего? Ты не заигрался? – резко заговорил Пряников. – Хочу куплю пистолет, хочу принесу. Доигрался! Теперь всем отвечать придется. И тебе тоже. По всей строгости. Ты уверен, что отец тебя отмажет?

– У нас с самого начала конфликт, товарищ подполковник, – сказал Королев. – Подставить он меня решил. А не помочь.

– То есть Соколовский убил Мамедова? – возмутилась Вика. – Знаешь, Даня…

– Нормальная версия, Родионова, – поддержал Данилу Пряников. – Других все равно нет. Где ты был ночью, Соколовский?

– Спать пытался, – хмуро усмехнулся Игорь.

– То есть один был? Алиби нет?

– Первый раз не пошел в клуб, и сразу такие проблемы, – попытался иронизировать Игорь. – Вам бы бате моему об этом сказать.

– Он об этом узнает, не сомневайся, – пообещал подполковник. – Всю правду.

– Что узнает?! Какую правду? – возмутился Игорь. – Что я этого Мамедова убил?

– А кто убил?! – повысил голос до крика Пряников. – Ты? Или Королев?!

– Орать не надо, – огрызнулся Игорь.

– Орать?! Не надо?! Ты с кем разговариваешь? Ты забыл где? Ты забыл, что ты натворил? Здесь за это все отвечать будут! По погонам это всем ударит! Я с тобой цацкаться не буду!

– Я хотел как лучше. Ему помочь, – кивнул Игорь на Королева. – Все. Какой Мамедов? На фиг он мне сдался?

– За языком следи! – заорал Пряников, грохнув кулаком по столу. – Ты это еще доказать должен, что здесь ни при чем! Алиби у тебя нет! А мотив есть! Личная месть Королеву!

– Товарищ подполковник… – начала было Родионова.

– Поздно оправдываться! Поздно! – ткнул пальцем в ее сторону Пряников, встал и пошел вокруг стола, открыл дверь и гаркнул в коридор: – Забирайте в «обезьянник». Потом допрошу. Сам!

Игорь поднялся, когда из коридора вошел сержант и положил ему руку на плечо.

– Хрень полная! – покачал он головой. – За что в «обезьянник»?

– За что? За покупку криминального ствола! Этого мало? Сам пойдешь? Или помочь?!

Игорь поморщился, но промолчал. Дойдя до двери, он все же обернулся и сказал всем:

– Не убивал! Не подставлял! Как лучше хотел!

Соколовского увели.

Пряников водрузился на свое место и закурил очередную сигарету. Не глядя на Данилу, приказал:

– Королев, марш в кабинет. На бумагу все, что было. Подробно! И Аверьянов пусть тоже пишет!

Оперативники вышли. Пряников посмотрел на все еще сидевшую Вику:

– Что ты хочешь от меня услышать, Родионова?

– Я сама хотела сказать, товарищ подполковник. Обо всем.

– Объяснить, почему рапорт об утере табельного оружия не был у меня на столе тем же утром?

– Это моя вина. Хотела как лучше, – стала горячо убеждать Вика. – Была надежда, что Королев его найдет.

– Все хотели как лучше! Ты хотела! Соколовский хотел! А в итоге что? Он единственный сухим и в белом отсюда выйдет! А если он действительно подставил Королева?

– Я так не думаю.

– Нужны не твои мысли, а факты! Что ты здесь сидишь? Ты должна с убийством Мамедова разбираться. А я буду думать, что дальше с вами, всеми делать.

Соколовский бродил по камере от решетки, за которой охранник играл в игры на его телефоне, до лежанки, на которой спал с душераздирающим храпом здоровый мужик. Вика все не шла и не шла. Увидев лежащие на полу камеры растоптанные ботинки своего немилосердно храпящего соседа, Игорь пнул их так, что один ботинок ударился спящему в спину. Мужик сразу перестал храпеть, и в камере стало тише. И в этой тишине сразу стал слышен звук женских каблучков. Соколовский подошел к решетке.

– Кто убил Мамедова? – сразу спросила Родионова. – Ты просил передать, что знаешь.

– Я точно не знаю, – уклончиво начал Игорь.

– Ясно, в свои игры играешь… – перебила его Родионова и повернулась, чтобы уйти.

– Подожди!

Вика остановилась в нерешительности, но не обернулась. И Соколовский заговорил торопливо, боясь, что она сейчас просто уйдет:

– Я пытался сегодня быть ментом…. Я знаю, в каком клубе был Мамедов ночью. В моем телефоне номер администратора этого клуба, может, он что-то знает.

– И это все?

– Он любитель… был любителем ходить по клубам. И любитель девушек. В том клубе он официантку пытался затащить в машину. Порезал ее ножом. А у соседки Мамедова по площадке дочь… странная. И у нее порез на щеке свежий.

– Соседка убила Мамедова? Из мести? – В голосе Родионовой прозвучали нотки сомнения.

– Я не знаю. Но это какие-то совпадения…

Вика кивнула. Достала мобильный и набрала Аверьянова:

– Женя, Даня соседку Мамедова опрашивал… По лестничной клетке. Возьми у него протокол, набери меня и прочитай, что там.

Ожидая, пока Аверьянов выполнит ее приказ, она посмотрела на Соколовского и спросила:

– Зачем тебе все это?

– Что?

– Ты на самом деле пытался работать. Я не понимаю. Когда я что-то не понимаю – значит, я что-то не знаю. Отец заставил тебя идти сюда. Жизнь посмотреть. Правильно?

– Да. Если прямо – ультиматум поставил. Или я тут, или без денег неизвестно где.

– Но заставить стараться он тебя не может. А ты явно старался. Почему? – продолжала настаивать Родионова.

– Я не хочу, чтобы меня выгнали, – помолчав, ответил Игорь.

– Для этого не обязательно стараться.

– А если я просто хочу понять, чего я сам стою, без отца? – признался Игорь. – Этого мало?

– Не мало. Но что-то еще есть.

– Нет, – отрицательно качнул головой Игорь.

– Считай, что это чутье следователя. С годами приходит. Сейчас ты что-то не договариваешь. Или врешь.

– Не вру. Еще хотел дело одно увидеть. В архиве, здесь, хранится дело. Пятнадцать лет назад в автокатастрофе разбилась женщина.

– Теперь стало понятнее. Если не соврал.

– Не врал. Я…

Игорь не успел договорить, как у Вики зазвонил телефон, она сделала знак подождать и ответила:

– Да.

– Рыбакова Любовь Викторовна, – диктовал ей Аверьянов, – временно не работает… Муж…

Данила подошел, забрал из рук Жеки листок и продолжил читать сам:

– Муж Рыбаков Иван Трофимович… работает в водоканале… ночью был на смене…

– Подожди… что ты сказал? – взволнованно спросила Родионова. – Где работает?! Я сейчас.

– Что там? Хоть скажи! – Игорь схватился за прутья, видя, что Вика отходит подальше, чтобы ему не было слышно разговора.

Вика остановилась, посмотрела на Игоря, а потом повернулась к дежурному:

– Выпустите его.

– Виктория Сергеевна, товарищ подполковник… – начал было сержант, но Вика его перебила:

– Под мою ответственность и подпись.

Сержант открыл решетку, и Игорь подошел к Вике.

– Мой первый преподаватель говорил: нельзя лишать ищейку возможности взять дичь, которую она выследила, – сказала она. – От этого у нее пропадает азарт.

Соколовский вместе с Викой, Данилой и Жекой приехал на место убийства Мамедова. Королев посмотрел на Игоря и нажал кнопку звонка. После третьего раза послышался голос хозяйки:

– Кто там?

– Полиция! – громко объявила Родионова.

Дверь медленно открылась, и на пороге появилась Рыбакова, кутающаяся в большой платок. Взгляд у нее был настороженный.

– Добрый день, капитан Родионова. Мы еще не знакомы. Скажите, ваш муж дома?

– Нет. Он на смене.

– На ночной. Вы говорили? А когда он возвращается?

– Не знаю. Всякий раз по-разному, – неохотно ответила женщина.

И тут из глубины квартиры раздался мужской голос. Очень спокойный и какой-то отрешенный:

– Люба! Пусть заходят! Чего уж там…

Данила решительно отстранил хозяйку и прошел в квартиру. За ним последовала Вика, Жека многозначительно пропустил вперед Соколовского и вошел сам. Худощавый небритый мужчина с заметно поредевшими на темени волосами, одетый только в серую майку и домашнее трико, сидел за кухонным столом. Помимо тарелки с супом и салата перед ним стояли початая бутылка водки и стакан.

– Гражданин Рыбаков? – спросила Родионова.

– Кто ж еще? – усмехнулся одними губами мужчина и аккуратно и неторопливо вытер рот кухонным полотенцем.

– Следователь Родионова, – представилась Вика. – Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Слушаю вас.

– У вас были конфликты с вашим соседом, с Мамедовым?

Мужчина смотрел сначала мимо следователя, потом опустил голову и стал смотреть в стол, смахивая крошки от края к середине.

– Я вопрос вам задала.

– Не было… – хрипло ответил мужчина.

– А у вашей дочери?

– С вашего позволения… я с начала. – Рыбаков вздохнул, плеснул в стакан водки и опрокинул содержимое в рот. Смачно похрустев соленой капустой, он выдохнул, снова вытер рот полотенцем и сказал: – Кто знает, когда в следующий раз…

– Когда вы последний раз видели своего соседа, гражданина Мамедова?

– Люба говорила, вы дочку видели? – вместо ответа сказал Рыбаков и посмотрел на полицейских. Заметив, что Игорь кивнул, он продолжил: – Маринка… Все, что у нас есть. Богатств не нажили с женой, только дочку. Умная… на банкира училась. Он к ней всегда цеплялся… А три месяца назад… я на смене. Люба у сестры. Марина поздно… Одна.

– Я поняла. Не надо.

– Дослушайте уже, чтобы до конца поняли, – настоял Рыбаков. – Затащил ее к себе… Выбросил только утром. Ножом порезанную еще… Мы заявление написали. К вам, в ментовку. Следователь Степанов. Через двое суток дело закрыли.

– Степанов? – спросила Вика. – Почему закрыл?

– Почему закрывают… – горько усмехнулся Рыбаков. – Земляки помогли. Денег занесли. Видел дочку? Она мужчин до сих пор боится. Из комнаты не выходит. Детей не будет. За что убил, спрашиваешь?

Рыбаков вдруг схватил со стола бутылку и швырнул ее об стену. Стекло разлетелось вместе с кафелем.

– Об одном жалею – только раз убить можно, – прохрипел мужчина и посмотрел на плачущую жену: – В порядке все, Люба. Это ж вроде чистосердечного? Мне скидка выйдет, да, капитан?

– Я оформлю как чистосердечное, – пообещала Вика.

– Видишь, Люба. Люди делают, что должны. А я, что должен, уже сделал.

– Откуда у вас пистолет? – спросила Вика.

– Так на днях в канализации нашел, в смену. В решетке застрял. Проверил, почистил… работает. Думал, что судьба послала. Услышала меня. Хотел, как будто киллер его приговорил… Как по телевизору рассказывают, выстрел в голову, пистолет рядом, а я сам на работку… Вроде все сказал, поехали, что ли…

Игорь сидел в кабинете Пряникова напротив своего отца. Отец и сын смотрели друг другу в глаза, а Пряников все пытался что-то объяснить, дать какую-то оценку.

– Такая вот ситуация, Владимир Яковлевич. Проблемы у всех, сотрудника придется увольнять, – заключил свою речь начальник РОВД. – Мне сказали, что в случае проблем вас надо ставить в известность.

– Да, спасибо. Вы все правильно сделали. В случившемся моя вина. Мне казалось, что все-таки из Игоря еще может быть толк. Главное, вырвать его из привычной среды. Я ошибался. – Отец мрачно смотрел на сына. – Я ошибался. Он пустоцвет. Не способен ни на что. Поехали. Буду думать, что дальше делать с тобой.

– Я должен быть справедливым, Владимир Яковлевич, – вдруг сказал подполковник.

– Простите, я не понимаю.

– Ваш сын сегодня раскрыл дело. Фактически сам. Я не готов сказать, что он пустоцвет. Возможно, из него может быть толк. Это тяжелый путь. От многого ему придется отказаться. Многому научиться. Но я бы не спешил делать выводы.

– Но проблем он создал больше?

– Да. Проблем очень много. Своим коллегам, мне, – согласился Пряников и посмотрел на Игоря: – Ты тут все равно не сможешь служить. После того, что случилось. Тебе люди не простят.

Владимир Яковлевич посмотрел на подполковника, потом на сына и помолчал некоторое время.

– Как со всем этим быть? – наконец спросил он.

– Пусть напишет рапорт, где приобрел пистолет. Оформим как оперативные действия.

Соколовский-старший кивнул Пряникову, потом сказал сыну:

– Жду тебя в офисе.

Проводив отца взглядом, Игорь сказал Пряникову:

– Я хочу здесь остаться. Вы же сами сказали, может получиться…

– Мне показалось, это не от меня зависит. Да и смысл? Отец тебе все правильно сказал. Зови Королева и иди писать рапорт.

Игорь кивнул и молча вышел из кабинета. У окна напротив кабинета начальника РОВД стояли и смотрели на Игоря Аверьянов и Королев.

– Тебя… – мотнул Игорь головой на дверь кабинета. Данила молча прошел мимо и скрылся за дверью.

– Что, папочка все порешал? – спросил Жека с обычной ехидностью в голосе.

– Что я могу сделать, чтобы Королева оставили? – задумчиво спросил Игорь, не услышав колкости.

– Папочку попроси помочь.

– Он откажется, – серьезно ответил Игорь. – Мои проблемы – сам решай.

– Тогда пошел на хрен отсюда.

Игорь развернулся, пошел по коридору. Но через несколько шагов он остановился и вернулся к Аверьянову.

– А если бы у Королева украли бы пистолет, было бы лучше? – спросил он.

– А что?

– Я спросил. Если бы не сам потерял, а украли – было бы лучше?

– Да, – буркнул Жека.

– Если я это сделаю, ты поможешь мне увидеть дело из архива?

Игорь спустился к камере, где сидел Рыбаков. Мужчина увидел его и поднялся, подошел к решетке. Глаза его были спокойными. Игорь протянул ему бумажку. Рыбаков удивленно посмотрел на него.

– Что это?

– Распечатка моего счета, – тихо сказал Соколовский. – У меня есть деньги.

– Рад за вас, – усмехнулся мужчина.

– Я могу оплатить вам адвоката, – торопливо стал объяснять Игорь. – Самого лучшего. Срок будет намного меньше. Я помогу вашей дочери. Деньги на лечение, психиатра, психолога, я не знаю.

– Это ведь не просто так? – догадался Рыбаков.

– Вы должны чуть изменить показания. Я расскажу как. Вы видели ночью драку. Дрался я и два других оперативника. Пользуясь случаем, вы похитили табельное оружие Королева. Состояние аффекта, жажда мести. Хуже вам не будет. А мне сильно поможет.

Рыбаков смотрел на него, то ли не понимая, то ли не веря в правдивость слов этого странного парня.

– Я не обману, – пообещал Игорь. – Сначала я отдам деньги вашей жене.

Игорь вышел из подъезда, в котором живут Рыбаковы, и подошел к служебной машине, за рулем которой сидел Аверьянов.

– Я отдал деньги, – сказал он. – Рыбаков даст показания.

Жека взял с сиденья папку и протянул Игорю поверх стекла.

– Забрать не дам. Смотри, хочешь – делай ксерокопию.

Игорь с жадностью схватил папку и принялся листать прямо возле машины, пробегая глазами по подшитым документам. Его брови медленно поползли вверх.

– Что за…

Глава 4

Владимир Яковлевич Соколовский смотрел на разложенные перед ним сыном листы ксерокопий документов. Материалы дела о самоубийстве гражданки Соколовской… И даже ксерокопия фотографии. Почти такой же, какая стояла в рамке на его рабочем столе. Сын стоял напротив напряженный, даже злой.

– Может, есть судьба? Рок? Бог? – задумчиво и с некоторым неудовольствием сказал Соколовский-старший. – Ты попал именно в то отделение… которое тогда вело следствие. Нашел дело.

– Ты думаешь, я это хотел от тебя услышать? – неприязненно осведомился Игорь.

– Смысл повторять то, что ты уже знаешь? Это не была авария.

– Смысл в том, чтобы теперь объяснить, почему мама поступила именно так, – с нажимом сказал Игорь.

– А я и сейчас не могу это объяснить, – упрямо ответил отец. – Тогда она не оставила записки.

Тяжело поднявшись из кресла, он подошел к столику у стены, налил себе минеральной воды и осушил стакан залпом.

– У нас тяжелые времена были, – снова заговорил он, не глядя на сына. – Девяностые. Знакомых убивали. Пресс. Стресс. Я на нервах. Дома не бываю. Недоглядел. Вернулся домой ночью… Она в ванной.

– А где был я? В тот день?

– В доме. За городом. Там лучше охрана была.

– Тут написано, что было подозрение в убийстве – Игорь кивнул на бумаги.

– Так всегда бывает, когда нет записки… Потом разобрались. Она устала жить в страхе за меня и тебя. Я не уследил.

Стиснув зубы и коротко взглянув на отца с недоверием, Игорь круто развернулся и пошел к двери.

– Игорь! – крикнул отец.

Сын остановился, молча вернулся, собрал со стола ксерокопии документов и снова пошел к выходу из кабинета.

– Нет моей вины, – попытался остановить его отец.

– Ты слишком часто это повторяешь, – не поворачиваясь, ответил Игорь и вышел, хлопнув дверью.

Солнце поднималось лениво и неохотно над притихшими березками. Игорю вспомнилось, что он где-то читал когда-то или слышал, что на кладбищах всегда стоит удивительная тишина и присутствует ощущение покоя. Сколько он тут сидел? Приехал ночью, но во сколько… Игорь закашлялся и зябко поежился. Хмель выходил, а вместо него в тело входил озноб. Бутылка коньяка так и не помогла. Мама смотрела на него с дорогого памятника странным взглядом, в котором не было тепла, и со странной улыбкой, в которой не было веселья.

И вдруг в вязкой кладбищенской тишине послышались шаги и приглушенный кашель. Игорь повернул голову и увидел отца, идущего к нему между могилками. Позади маячили двое охранников.

– Я тебе звонил. Ты выключил телефон? – сказал отец, подходя и глядя на пустую бутылку из-под коньяка, пластиковый стаканчик. – Ты тут всю ночь был?

Игорь молчал. Отец опустился рядом с ним на лавочку.

– Ты все, что у меня есть. Когда мамы не стало… Через месяц я потерял все. Остался ты и чемодан твоих вещей.

– Я помню, – разлепил наконец Игорь губы.

– Я все начал сначала. Для тебя. Хотел, чтобы у тебя все было.

– Все у меня уже не могло быть. Мамы бы у меня уже не было. И не стало отца, который был все время в работе.

– Я тоже не спал, сын. Тоже думал. То, что ты такой, – моя вина тоже. Много времени упущено, но оно еще осталось. Мы должны быть больше вместе. Увольняйся из ментовки. Если надо – я позвоню…

– Нет, – отрезал Игорь.

– Что значит нет? – недоуменно спросил отец.

– Нет. Я останусь там.

– Мне назло? – нахмурился отец. – Не злись. Я тоже погорячился.

– Ты про судьбу говорил вечером? А ведь это похоже на судьбу. Что я попал туда, что нашел это дело. Значит, кому-то надо, чтобы я узнал всю правду.

– Я сказал тебе всю правду.

– Памятью мамы клянусь, – поднимаясь на ноги и глядя на фотографию, заявил Игорь. – Я узнаю всю правду.

– Ты слышишь меня? Я тебе сказал всю правду.

– Еще вчера я думал, что правда в том, что она разбилась на машине.

– Ты меня в чем-то обвиняешь? – угрюмо спросил отец.

– А ты уверен, что сам знаешь правду? – тихо спросил Игорь и пошел от могилы.

– Игорь! Сын! – крикнул ему вслед отец. – Тебе там все равно не дадут теперь работать!

Родионова сидела в кабинете начальника РОВД и ждала, что вот-вот все закончится. Что тяжкий груз свалится с плеч. Пусть хоть какой ценой, но уже свалился бы. Не тяготил. Королев и Аверьянов сидели и смирно смотрели в стену напротив. Эти просто ждали окончания совещания и возможности вернуться и заняться делами, которых накопилось многовато.

Наконец Пряников закончил читать документы и посмотрел на подчиненных.

– Основываясь на показаниях гражданина Рыбакова… Теперь табельное было не утеряно, а похищено. В общем, будут наложены следующие дисциплинарные взыскания. Капитан Родионова – неполное служебное соответствие. Старший лейтенант Королев – строгий выговор.

– Товарищ подполковник, разрешите… – начал было Королев, но рука подполковника с силой припечатала листы бумаги к столу:

– Ничего не разрешаю! Она твой начальник, она тебя покрывала, с нее спрос больше. Больше ни слова об этом.

Родионова посмотрела на своих ребят и первой поднялась со стула. Оперативники послушно двинулись за ней. Аверьянов у двери все же остановился и обернулся к Пряникову:

– Товарищ подполковник, а как с Соколовским?

– Надеюсь, что этого мажорчика вы здесь больше не увидите.

Не успел Пряников договорить, как в дверь его кабинета постучали и появилась голова Игоря, а потом и он весь с папкой в руках.

– Можно к вам?

– Вы свободны, – поспешил выпроводить Пряников всю троицу, уставившуюся на Соколовского.

Когда все ушли, подполковник снисходительно посмотрел на Игоря и спросил:

– Рапорт на увольнение принес? Давай, я подпишу.

– Я хочу остаться, – заявил Игорь.

– Ты здесь был только потому, что за тебя просили. – Пряников пристально посмотрел в глаза Соколовскому. – Сейчас тут против тебя все.

– Если есть возможность – я хочу остаться.

– Ты должен сдать тех, у кого купил ствол. Это первое. Второе – еще одна такая выходка – и ты отсюда вылетишь.

– Я согласен. – Игорь был так утомлен и взволнован, что даже внешне никак не выдал своей радости. Он просто кивнул.

– Тогда свободен. Иди в отдел, – велел подполковник и снова уткнулся в свои бумаг. Но Соколовский не уходил. – Что-то еще?

– Это, – ответил Игорь, открывая папку, вынимая из нее ксерокопии и кладя на стол Пряникову. – Это дело моей матери. Все, что в нем было. Только две страницы. Первая и последняя. Больше в архиве не было ничего.

– Как ты вообще в архив попал? – с удивлением спросил подполковник. Не дождавшись ответа, проворчал: – Договорился с кем-то? Ясно.

– Там страниц нет, в середине, – сказал Соколовский, пропустив мимо ушей замечание начальника РОВД.

– Вижу. Осмотр места… тело молодой женщины… в ванной… вскрытые вены. Закрыто за отсутствием состава преступления. Самоубийство. Главное есть.

– А остальные страницы? Где-то можно увидеть?

– Вряд ли. Утеряны. Такое бывает везде. Чаще всего от времени, дело старое, давно никому не интересно.

– Там имя следователя – Карасев. Его можно увидеть?

– Уволился, – раздраженно вздохнул подполковник. – Лет десять как.

– А как найти?

– Ты мне допрос устроил, Соколовский! – не выдержал Пряников. – Никак не найти. Кто ж знает, где он сейчас живет? Иди работай. Вам еще торговцев оружием принимать.

Аверьянов остановил служебную машину метрах в тридцати от подвала, на который указал Соколовский.

– Откуда ты про них узнал? – спросила Вика.

– Знакомый пару лет назад у них ствол брал. Они реконструкторы, историческим шмотом барыжат. Я ему позвонил, он свел с ними. Я ж, типа, человек проверенный. Сделали как надо и быстро.

– Тогда иди.

Косарь, как звали высокого худого парня, и его друг Ганс, молодой, коротко остриженный паренек, занимались изготовлением исторических доспехов, оружия. Сами они в реконструкциях исторических событий не участвовали. Когда-то пришли в местный клуб ради интереса, потом быстро поняли, что это красивое времяпрепровождение стоит больших денег. Так просто в средневековую войнушку не поиграешь, нужно оснащение. Да еще и дорогое это хобби. И парни поняли, что к этому делу можно примкнуть с другой стороны. С доходной. И они принялись изучать старину на предмет получения прибыли. Так возникла мастерская, которую знали все реконструкторы.

А вот другую часть бизнеса парней мало кто знал. Видимо, связи Косаря и Ганса распространялись и на черных копателей и криминалитет, откуда к ним периодически поступали вполне пригодные для употребления стволы. Игорь открыл дверь и легко сбежал по ступеням в мастерскую. Здесь все было по-прежнему. Доспехи, мундиры вдоль стены на вешалках, на стойках. Оружие на большом столе и на гвоздях на двух стенах. То же пыльное окно и цементный холодный пол.

– Здорово, – поднял приветственно руку Игорь.

– Старый знакомый, – кивнул Косарь. – Траблы какие?

– Да нет, – Игорь старался вести себя как можно естественнее. – Еще один возьму. Для дружбана. Есть что?

– Есть многое. От запросов зависит. И времени. У меня тут не склад.

– Срочно надо. Что есть, то и возьму.

Косарь бросил взгляд на Ганса. Тот молча оставил свою работу у верстака и поднялся на три ступени к входной двери. Лязгнул железный засов. Косарь сунул руку под второй верстак, погремел чем-то железным и вытащил маленький сверток. Развернув его, продемонстрировал два пистолета. Истертый до белизны «ПМ» был явно восстановлен по деталям. А вот старенький «ТТ» выглядел вполне прилично. Наверняка послевоенный выпуск. И «гулять» он начал откуда-то со складов после снятия пистолета с вооружения.

– Здесь только это, – сказал Косарь. – «Макар» штука евро. «ТТ» – полторы. Стволы чистые, без криминала с гарантией. Да ты в курсе. Обойма в подарок.

– Ясно. Я сейчас дружбану позвоню, – Игорь полез в карман за телефоном. – Пусть определится.

– Звони, базара нет.

– Что-то сигнала нет. – Игорь стал крутиться вокруг своей оси, делать шаги в сторону. Затем шагнул уже на три ступени вверх, к входной двери.

– Э! Подожди! – поднял было руку Косарь, но было поздно.

Соколовский отодвинул задвижку, и в подвал ворвались Королев и Аверьянов.

– Стоять оба! Полиция! Руки от стволов! В сторону руки!

Данила успел схватить и развернуть лицом к стене Косаря, пока тот не убрал со стола пистолеты. Жека, уткнув ствол своего табельного в затылок, прижимал аналогично Ганса.

– Руки поднял! За голову руки!

Косарь, царапая щеку о кирпичную стену, все же повернул голову к Соколовскому.

– Сдал, тварь… – прохрипел он сдавленно.

В подвал спустилась Родионова. Посмотрев в лица задержанных, она подошла к столу, натянула тонкие силиконовые перчатки и осторожно приподняла оружие, разглядывая те места, где когда-то были выбиты заводские номера.

– Чистая двести двадцать вторая статья. Будем спорить? – заявила она громко, чтобы оба парня ее услышали.

И тут совсем рядом раздался какой-то шум, чуть приоткрылась дверь, скрытая за стеллажом. Родионова выхватила пистолет и крикнула:

– Там кто?

Задержанные промолчали. Вика выразительно посмотрела на Игоря. Соколовский с готовностью бросился к стене, легко отодвинул пустой стеллаж и распахнул скрытую за ним дверь. В комнате худенький юркий парень схватил из ящика в столе пакет и легко прыгнул на стол, а потом на подоконник маленького окна, выходившего во двор. Соколовский ухватил парня за ногу, но тот ловко выдернул ее и ударил Игоря в лицо. Соколовский повалился на спину, увидев, что в комнату влетела Вика.

Родионова сразу поняла, что таким путем ей за незнакомцем не успеть, и на ходу крикнула своими оперативникам, чтобы те держали задержанных. Королев рявкнул напарнику:

– Жека! Обоих!

Схватив со стола небольшой меч вместо оружия, он ринулся на помощь Вике. Аверьянов толкнул Ганса в глубь комнаты и поднял оружие на уровень глаз:

– Стоять! Чтобы обоих видел! Не дергаться! Стреляю!

Вика выбежала на улицу, свернула налево, куда во двор выходило окно, и побежала вдоль здания. Королев, выбежавший следом, увидел что-то мелькнувшее за углом и бросился в правую сторону, решив, что это была Родионова.

Игорь отбросил сверток, который остался в его руках, и тоже полез за парнем в окно, полагая, что Вика со стороны улицы успеет быстрее него. Он не ошибся. Как только он смог выбраться на четвереньках и выпрямиться, то сразу справа от себя увидел Родионову и бегущего на нее парня, который только что пнул его в лицо. Вика подняла свой пистолет и закричала:

– Стой!

Но выстрела не последовало. Соколовский понял, что и не могла Вика сразу стрелять, потому что этот парень никак себя не проявил в преступной деятельности. Он просто был там, в подвале. Парень вильнул и толкнул Родионову, так что она потеряла равновесие и упала, роняя оружие. Игорь бросился бежать на помощь начальнице. Он видел, что Вика быстро вскочила на ноги. Он видел, как она подбирает пистолет. Но и парень в этот момент понял, что теперь женщина-полицейский церемониться не будет.

Парень поднял свой пистолет на половину секунды раньше, чем Родионова. Игорь прыгнул вперед и закрыл Вику. Грохнул выстрел. В грудь как будто ударили молотом, и Игорь потерял сознание.

Королев сидел рядом с Викой в больничном коридоре, поглядывал на ее профиль, видя, как она нервничает, и не понимал почему. Парень стрелял из травматического пистолета, и ничего уж очень страшного не случилось. Правда, у Соколовского случилась временная остановка сердца, но Вика сильным ударом в грудину смогла его заставить биться. Теперь Соколовский в руках врачей. Правда, третьего, который стрелял, все же упустили.

– Все ж нормально, Вика. Время только теряем, – во второй уже раз пытался уговорить начальницу Данила.

– Ты поезжай. Осмотришь пока в подвале все, поможешь Жене. Я через час двоих допрошу.

– Время уходит, – покосившись на сидевших рядом людей, горячо зашептал Королев. – Сейчас надо допрашивать. По горячему, может, стрелка возьмем.