Текст книги "Записки репортера"

26 июля2007 г.,17:45

Прошлый уик-энд я провел на Волге.

Острова, шашлык, водка, стандартный набор удовольствий. Встретился я и со старым товарищем Леней, этническим украинцем, жителем Самары, мы пообедали – кстати, на тех же островах, поговорили по душам. Вспомнили, как водится, старое, разные смешные случаи. Один был такой. Как-то сели мы играть в преферанс, коротая время в долгом полете из одной зарубежной страны, и сперва поспорили – а почем у нас будет вист? Один из игроков, серьезный пассажир, предложил играть по маленькой – доллар вист. Леня просто взвился:

– Да вы просто ох… вшие животные! Жирные твари! Вы зажрались! Доллар – вист! И вы это предлагаете мне, бюджетнику! Простому, типа, земскому врачу! Живущему на одну зарплату!

Бюджетник из нас всех был он один. Нам стало в какой-то мере не то что стыдно, но как-то неловко. Не стыдно потому, что никто из присутствовавших давно не пользовался бесплатной медициной, давно уже забыли, что это такое. На Лениной бедности никто из нас не наживался. И тем не менее…

– Ну ладно, ладно.

– Что «ладно»?

– Ну сколько ты скажешь, столько и будет.

– Рубль вист.

– Чего-чего? Ой, извини, да, конечно.

Ну, расчертили А4, сдали карты… Пошло-поехало… Выпивку разносят… Все как у людей, по той же схеме, как, бывало, играли при Советах.

Слово за слово, час за часом полета игра двигалась вперед. У меня с самого начала начались проблемы, потому что я впервые в жизни играл «Ленинград», прежде садясь исключительно за простенькое и теперь очень патриотическое «Сочи». Распасы серьезно подняли мою гору, потом еще паровоз я получил на мизере. Сели, короче, считать. Считали, считали, и оказалось, что после всех взаимозачетов я должен Лене тысячу вистов.

Я молча достал тысячную голубую бумажку и протянул победителю. Он отказывался, но куда ж тут.

Инициатор нашей игры, который требовал доллар за вист, выступил в роли спортивного комментатора и дал такой отзыв о только что закончившемся матче:

– Вот видишь, Леня, как ты был не прав, что не послушал меня! Вместо этой скромной бумажки ты б сейчас держал в руках десять стодолларовых купюр. Но ты ведешь себя так, как ведешь, и потому у тебя нет денег. И не будет, боюсь!

Леня, пока деньги у него как раз были, убрал их в тощий кошелек бюджетника. От греха подальше – мало ли, вдруг и эти пропадут!

Я молчал. Мне было приятно, что я поучаствовал в решении проблем страны – в подъеме благосостояния наших медиков, пусть даже одного и совсем незаметно… Приложил слегка руку к реализации нацпроектов – наверно, один из них как-то же должен касается медицины?

Леня сделал жест доброй воли – решил мне как-то скрасить возможные переживания от проигрыша:

– Будут проблемы, сразу ко мне! Все сделаю, что в моих силах.

Все – это на самом деле не так много, это очень ограниченный спектр услуг. Леня на работе всего только и может, что всунуть. Или вставить. Всовывает он такой аппарат под названием «эндоскоп». Мест, куда можно его пристроить, у человека не так много. Это те самые места, о которых вы сразу подумали. А если этот человек мужчина, этих мест еще меньше, как вы сами понимаете.

Я решительно отказался. А то пойдут разговоры, что Ющенко вставил донецким по самое некуда. Это лишнее. Тем более что такого не было. И не будет.

Ну ладно, донецкий – это я. Вы догадались. Но при чем тут Ющенко? Все просто: это фамилия Лени! Так получилось. Кто не верит, пусть проверит и убедится, что эндоскопист Ющенко действительно работает в городской клинической больнице № 5 г. Тольятти (медгородок).

Да и зря он волнуется, что вот ободрал меня как липку. Потеря тысячи рублей не сделала меня бедным. А тыщу в долларах я б скорей всего и не проиграл: я б вместо того мизера пасанул. И мы б еще посмотрели, кто кого.

Мораль этой басни очень простая: всякий Ющенко должен понимать, что донецких голыми руками не возьмешь. И мелкие тактические выигрыши не стоит принимать – и выдавать – за серьезные победы.

Что же касается конкретного Ющенки, Лени, то парень он прекрасный. У него есть серьезное обаяние и ярко выраженное чувство юмора. Пользуясь случаем, передаю привет его жене Ларисе, за которой числится победа на конкурсе «Лучшая девушка Тольятти». Вот это действительно достижение!

В отличие от тысячерублевого скромного выигрыша.

Совершенно причем случайного.

2 августа2007 г.,17:16

Я встретил на улице забавную вывеску: «Джи и Мани банк». Это как бы множественное притяжательное – Джо и Маня, это одна пара, а когда таких много и всех зовут одинаково…

Легко представить, как эти Джи и Мани собираются и учреждают свой банк. А что, неплохо.

Молодцы, ребята! Совсем недавно я видел где-то вывеску GE – понятно, что это General Electric. И вот уже эти чуждые англицизмы обрусели и превратились в эти самые Джи И. Люди показали респект к стране пребывания, к ее языку. Коряво, но уважительно.

В самом деле, где вы видели на Западе товар с названием ВОДКА? Шалишь, брат! Что это за BODKA такая! Не бывает так. Это там всегда, извините, называется VODKA. С какой стати они писали бы там совершенно им чуждой кириллицей? Для чего им ее допускать к себе? Когда все вокруг пишут латиницей. Люди же у себя дома…

Очередь за прочими!

Сейчас уже не те времена, когда преклоняться перед Западом было можно, модно, красиво и безобидно. Кто хочет перед ним это делать (хотя не очень понятно, зачем вообще преклоняться перед кем-то или чем-то), пусть делает это под свой страх и риск. Взгляды на Запад вообще, похоже, пора пересматривать, и они уже пересматриваются глобально. Даже самими жителями Запада. В тех же Штатах иные ястребы видят в хит-параде своих врагов в 2020 году Францию – поскольку к тому времени она, вероятно, станет исламским государством, обладающим ядерным оружием, которым она будет размахивать легко догадаться у кого под носом. (Есть информация, что половина французских школьников уже сегодня – мусульмане, и легко просчитать перспективу.) Преклоняться перед такой Францией – это будет очень экзотично.

Что касается англичан, то они, бедные, намучились со своим наводнением. Им, возможно, придется менять не только мозги, но и ПМЖ, когда острова, не к ночи будь сказано, совсем затонут. Думаю, что мы их приютим у себя в Сибири, причем не в плохом смысле слова «Сибирь», а в позитивном, по-хорошему: дадим им кусок китайской границы или берег совсем теплого Ледовитого океана в аренду на 49 или даже 99 лет с правом продления. Пусть живут.

Кстати уж, о Китае: он пристраивает к России свои красные фанзы с гнутыми крышами в самых престижных местах. Вы это можете увидеть своими глазами, посмотрев на одноименный (со страной Россией) кинотеатр со стороны Большого Путинковского переулка. Красивая и говорящая картинка.

С «Джи И» мы, стало быть, выяснили. В ближайшее время, у меня есть предчувствие, все выяснится и с другими иноязычным надписями. Мы скоро увидим новые логотипы уважаемых западных журналов. Пока трудно угадать, как они будут называться в новой жизни. «Менз хелс» или «Мэны хелз»? «Эсквайр» или «Эксквир»? «Играющий мальчик» или «Плейбой»? «ФХМ» или «Фэхээм»? Может, «Эфэйч-эм»? Хорошо также «ЭфэйчЪ-эм», это совсем по-русски. «Бизнес-уик». Или «Деловая неделя» – кстати, неплохо.

И некоторых русских журналов это коснется тоже. «Хэхээл» – или «Очень, очень большой»? Бьюти – так звали собаку Байрона. Может, они так и переназовут – «Собака Байрона»?

Кстати, я давно уже разговаривал про это с одним высокопоставленным чиновником, который мог решить вопрос. Или по крайней мере его инициировать. Он был вхож к президенту! Фамилия президента была тогда Ельцин. Я чиновнику изложил приблизительно то же, что вам сейчас. Он ответил:

– По бизнесу тут все нормально. Торговая марка… Не вижу причин вмешиваться.

– Но я к тебе сейчас обращаюсь не как к бизнесмену! (Которым ты тоже являешься.) Я с тобой разговариваю как с чиновником. Как с российским государственным деятелем.

Он ничего не ответил. Он не понял. Он ушел. С должности. Вскоре после нашего разговора – у нас администрация сильно поменялась. Сейчас все по-другому. Если вы заметили, русское стало котироваться выше. Свое стало еще ближе к телу.

Чтоб не было недоговоренностей: сам я к Западу отношусь с теплым интересом. Я на Запад то и дело езжу. И разговариваю на некоторых западных языках – с ошибками, конечно, с акцентами – но взял же я на себя труд эти языки выучить. Квасной патриотизм – это не про меня.

Я прекрасно помню, откуда пошел этот термин. Один купец – его фамилия была Кокорин – вскоре после окончания Крымской войны давал банкет для инвалидов, которые участвовали в тех боевых действиях. Все подавали самое лучшее. Из напитков таковым было шампанское. Но оно ж французское, вражеское! Может, на водку его поменяем? Нет, оставим! Но разбавим его народным русским квасом. Из патриотических побуждений.

Отродясь я не пил такого коктейля. Я его противник.

Запад – пусть будет. Но в пределах приличий. Все-таки хорошо, когда их соблюдают.

9 августа2007 г.,17:10

Проходя на днях по Москве, увидел, как двое бойцов в камуфляже отдают мне честь. Может, они что-то перепутали? На всякий случай я оглянулся: за мной шел майор – так это все, значит, ему. Причем он был без фуражки! С непокрытой головой!

– Почему без головного убора? – спросил я его деликатно, но со скрытой угрозой.

– Да мне тут близко добежать.

– Все равно нехорошо. Не знаю, что с вами делать… В комендатуру, что ли, сдать? – спросил я задумчиво.

– Может, не надо?

– Ну ладно. Идите. Но скажите вашему начальнику, что я сделал вам замечание.

– Хорошо. Спасибо. Я скажу. А от кого замечание? – проявил он бдительность.

– А что, разве сами не видите? – спросил я с укором.

Он извинился, еще раз меня поблагодарил за доброту и ушел.

Конечно, этот случай привлек мое внимание к проблемам российской армии. Я своими глазами увидел растущий демократизм в войсках: видите, даже майор может поддержать светскую беседу, и ему не чуждо вольнодумство – по городу расхаживает без фуражки. Хотя, может, ему просто неприятно ходить в головном уборе теперешнего покроя, который высотой тульи превзошел уже и СС, и черных полковников, и латиноамериканскую хунту – и даже Африку! Чем выше тулья, тем ниже боеспособность армии – не мной подмечено… Мой майор ждет, видно, фуражку нового покроя, которую обещали поставить осенью. Там будет очень низкая тулья, какая была в годы громких побед русского оружия, – про это объявили на днях.

Я стал внимательней присматриваться к военным. И был вознагражден. Я увидел на тротуаре замечательную пару. Сперва я отметил ее: она была такая высокая, сисястая, веселая и беспечная. Она шла, размахивая сумкой, и смеялась, и ее рыжесть сверкала на августовском солнце. Хороша. После я скосил глаз на ее спутника. Это был, вы не поверите, военный курсант! Здоровенный, плечистый, мордатый, глаза горят, фуражка по-казачьи на самом затылке, китель расстегнут – жизнь удалась. С каких пор такие девки гуляют с курсантами? Давно такого не было. Наверно, лед тронулся…

Я вспомнил, как в 2000-м в городе Сантьяго на авениде 11 сентября, любимой улице чилийских военных (не смейтесь, ее так назвали в 1973 году, после того как придавили красных во главе с Альенде), встал как вкопанный: по улице шел курсант. Наших мы помним, какими те были: заморыши в мятом камуфляже, с тонкими шеями, которые сшибали мелочь на улицах. А тот был высокий красавец в блестящем парадном мундире, с портфелем из дорогой натуральной кожи… И в белых перчатках. Он шел по улице лениво и с таким достоинством, какое у наших генералов не встретишь. В довершение картины он достал из кармана рукой в белой перчатке мобилу и изящно ответил на звонок. Мобила тогда – не что сейчас, это было круто…

Это не спасло Пиночета и его офицеров от преследования, но тем не менее.

Что-то подобное стало происходить и у нас, выходит. Я поговорил про это с дружественным политтехнологом, капитаном запаса Андреем Ильницким, который сейчас служит в ЦК КПСС (или как оно сейчас называется, ну, где медведь на четырех ногах нарисован? В Банном переулке у них офис). Он сказал:

– Лови момент: когда офицеры вернутся в рестораны и станут там гулять как дома, значит, государство вернулось.

Словить непросто: сейчас в Москве тыщ 10 ресторанов, а при Советах было несколько десятков. Но тенденция понятна.

Еще я перекинулся парой слов со знакомым геем. Он пожаловался, что трудно теперь снять солдатика. Раньше их было пруд пруди на ночных улицах, а теперь одни штатские. А как известно, женщины (и примкнувшие к ним в этом смысле пассивные геи) так любят военных…

Черту в дискуссии подвел мой знакомый, который влюбился в проститутку. Он ее периодически вылавливал в известных ему ночных клубах и дружил с ней. Она его покорила следующими параметрами: исполнительность, четкость выполнения команд, знание матчасти, воля к победе. Никаких бабских капризов и жеманства. Спрашивается, откуда такое в ночной бабочке? А все очень просто. В минуту страсти она призналась от чувств, что проститутка она не настоящая, только учится. А так она старший лейтенант ВВС. Служит под Москвой в N-ской части, стоит на боевом дежурстве.

Многое стало понятно!

Конечно, над ним смеялись, когда он рассказывал, что влюбился в старлея. Он сбивчиво объяснял, смеялись еще громче…

Так вот: девчонка пропала. Нету ее в клубах, сколько ни шарь. И номер мобилы поменяла. Вот и вся любовь.

Действительно, в Вооруженных силах РФ происходят какие-то важные процессы…

Это приятно.

Но!

Товарищ старший лейтенант! Милая! Пожалуйста, сообщите в редакцию ваши новые координаты. А то парень переживает. Самое обидное, что он вас всегда только в штатском. Но хочется хоть разок в форме. Хоть в новой, хоть в старой. Форма не главное, тут содержание важней… И интерес населения к проблемам Вооруженных сил.

16 августа2007 г.,16:10

Находясь на чужбине, вдали от родины, не имею возможности сочинить актуальную колонку. Что там, дома? Не знаю. Не смотреть же, в самом деле, русские каналы, хотя их тут есть пяток. А почему не смотреть? Так новости, какие щас идут, я таких при Советах еще насмотрелся, типа, начальство у нас чудесное и все делает правильно всегда, а остальные – козлы. Это пусть молодежь смотрит, ей такое в новинку. Хотя и она уже могла успеть к этому привыкнуть… А кино, кино же хорошее крутят по русскому ящику! Крутят иногда, не спорю. Но я его могу смотреть только на видео, в записи. Таков мой способ борьбы с ТВ-хамством. Таким, когда на самом интересном месте включают рекламу. Зачем люди палят бабки? Зрители в момент показа рекламы либо бегут пописать, либо щелкают и уходят с канала, часто забыв на него вернуться. Рекламу вообще надо давать в газеты и журналы, там она деликатна, ее можно послать и заметить после, от скуки. Кино же столько идет хорошего по ТВ, что я, как вернусь в Москву, пойду покупать DVD-рекордер, пусть он пишет, а то головка на видаке подтерлась. На новых аппаратах, кстати, слышал, есть функция пропуска рекламы ваще – особенно агрессивной; у меня есть список продуктов, которые я не пробую из принципа, достали уже. Это касается, в частности, некоторых сортов пива, которые отрекламированы настолько настойчиво и бездарно, что я их просто ненавижу.

ТВ-начальники говорят: реклама – плата за хорошее ТВ. За CNN, что ли? Как у них там потоки идут? Странно… CNN – хорошее, а рекламу ставят нам почему-то.

И потом, не надо прикрываться хорошим кином, его же не в Останкине снимают, это чужая заслуга. Но тем не менее выступлю актуально – на темы отпускных поездок.

Значит, отдыхая в Юрмале, конечно, я не раз заезжал в город-герой Ригу, которая – самая настоящая Европа. В том смысле, что в ней снимали и Берлин, и Цюрих, и Париж в советские времена. Для совка это сходило за настоящее. Семнадцать мгновений весны, типа. И вот в Риге я увидел знакомое здание: это ж Музей Latviesu strelnieki, латышских то есть стрелков!

Подхожу ближе, а там другая вывеска: «Музей оккупации». Как интересно. Конечно, их же вермахт захватил, и теперь они клеймят оккупантов – а у нас некоторые их называют сгоряча фашистами.

Захожу, а внутри не то, про что я подумал. Там про советскую оккупацию. Ну там уголок лагерного барака чисто колымского огорожен. В таком духе. И плакаты с латышами-красавцами в немецкой форме со «шмайсерами». Вот кто сражался с оккупантами, значит.

И вот я вступил в дискуссию с бабушкой-смотрительницей, или кто она там в музее, постаревшая такая, мужественная арийская блондинка.

Я ей объяснял:

– Верните Музей стрелков на место! Вам его большевики за заслуги поставили. За то, что вы помогли Советскую власть установить по всей империи. И решающую битву под Кромами в 1919 году красные выиграли только благодаря вам. Мы, украинцы, тоже в СС служили не хуже вашего (на самом деле, конечно, не так массово, это я в полемическом задоре), но не хвастаем этим. Но даже самый злой критик не скажет про нас, что мы главные ответчики за Советскую власть. А вы самые что ни есть большевицкие прихвостни.

Бабушка сперва спорила, а после согласилась.

Я ушел довольный. Было приятно, что я в дискуссии одержал верх. Наутро, опохмелившись, я стал вспоминать про вчерашнее. И осознал, что бабушку покорил не мой интеллект. Ей просто стало страшно: пришел пьяный, орет и разхмахивает руками; не ровен час, зашибет. Она сочла за лучше признать мою правоту, лицемерка.

Я-то перед походом в музей выпил сперва ностальгически рижского бальзама. А после еще и иных напитков, виски там и джина – благо в Латвии это все продают дешевле, чем в Duty free.

Что украшает отдых.

Не знаю уж, как латыши к этому пришли, но это мудро. Надо бы и нашим перенять этот патриотический опыт. Умоем латышей!

Не все же жлобиться.

23 августа2007 г.,17:35

На неделе кто-то кое-где у нас порой отмечал годовщину путча и его подавления.

Я как-то подзабыл про дату. Хотя как щас помню, мотался по баррикадам, томился в туннеле, где раздавили трех демократов, ожидал ракетного удара по Белому дому, с неудовольствием глядя на небо… Это все, правда, не от души, а по долгу службы: я чего-то писал в подпольную газету. Подзабыл – но в машине включил радио, «Эхо», к которому пристрастился как раз в путч, – а там моя однокурсница по журфаку МГУ Женя Альбац рассказывала, как в дни печальные путча ее редакция – «МН» – была окружена танками и все такое. (Заодно поздравляю ее с повышением, она теперь замглавного в бывшем «Новом времени», откуда только что не от хорошей, видно, жизни ушел мой бывший начальник по «Коммерсанту» Раф Шакиров. Ему я тут тоже, как в «Поле чудес», передаю привет. Думаю, не пропадет. Желаю ему и дальше успешно менять редакции и не тужить.). Другая моя однокурсница, Аня Мазепа (она потом поменяла фамилию, выйдя за Сашу Политковского), тоже б явно высказалась на тему, но она уже в вечности, докуда не достает русская злободневная политика… Редеют ряды демократических журналистов!

После я за ужином включил ТВ, а там длинный, но прочувствованный сюжет про Пуго. Который пошел к путчистам, после об этом пожалел и – застрелился. Как это в старые времена делали офицеры в случаях проблем с честью.

Такое чувство, что после Ахрамеева и Пуго никто из наших офицеров не стрелялся. Блядь, как мне больно, что русские офицеры перестали стреляться! Я в каком смысле? Если б они перестали от того, что не совершают бесчестные поступки, – это было б другое дело, я б тогда добивался от Минобороны разрешения носить офицерскую форму, будучи резервистом. Но все ж несколько иначе, мы понимаем.

Я, короче, выпил за упокой души Бориса Карлыча. К которому, прямо скажу, в 91-м был пристрастен. И цитировал в прессе злобные про него чужие стишки, которые не буду тут приводить, вы сами помните.

Ну чекист он, ну из латышских стрелков; попал парень в переплет. Его деды установили у нас советскую власть, а она свергнута, и куда податься латышу? В буржуазной Латвии за такое поведение тоже б не похвалили, он-то настроения земляков знал… Есть касательно относящаяся к делу присказка: «Евреи, не танцуйте на русской свадьбе!» В общем, положение латышского чекиста в те времена было хуже губернаторского. И…

Прости, короче, Борис Карлыч.

А еще в августе 91-го я в прессе же наехал на идеолога ГКЧП Сашу Проханова. Не видевши его на тот момент ни разу в глаза. Прости, Александр Андреич. Некрасиво тогда получилось. (Причем не знаю, кстати, простил бы я в такой ситуации.)

Короче, прости, если можешь.

Чем дальше от романтической юности, тем меньше сомневаешься в том, что человеческое выше идеологического. Нас просто в школе этому не учили, а, наоборот, засрали мозги.

Теперь вот по чуть приходим в себя.

В меру сил.

Насчет Пуго. Вот что лучше – застрелиться? Или, как бывший Верховный главнокомандующий сверхдержавы, за деньги идти рекламировать произведенную в странах НАТО пиццу? Как это сделал один из активных (или пассивных?) участников событий 91-го. Срекламировал – и сыт, пьян, нос в табаке…

* * *

Хотя – пусть и те и те как хотят. Я им не указ. Я-то вообще что? Но с них же еще спросят. Есть еще инстанции повыше нас с вами. Куда нам, дуракам, чай пить! Есть такие инстанции, в которых судьи Гаагского суда будут плакать как дети. Не говоря уж о наперсниках разврата (разврата – в плохом смысле этого слова).

Вскоре после путча, вот забавно, я попал на отдых в тот самый Форос, в бывший санаторий ЦК. Там обеды подавали по меню, надо было только заказывать заранее, за день или два. Но вот только икра и осетрина были зачеркнуты в меню. Напечатали бланков на сто лет вперед, режим казался вечным, ан нет… А теперь в дни около памяти путча по всей стране запретили жрать ту же самую черную икру.

Как смешно иногда закольцовывается история!

А иногда и грустно.

Вот к годовщине путча же наше начальство запретило Би-би-си вещать у нас на русском. Это новая победа демократии и народовластия (как черти из коробочки из моей памяти выскакивают старые формулы.) Я чешу репу и хмурюсь. А по ТВ утром в четверг уже шла прямая трансляция из Кемерова, где всенародно начали уже отмечать День шахтера (который вообще-то будет в последнее воскресенье августа) с чествованием человека труда и – сто лет не слышал этого термина – шахтерских династий.

Если так и дальше пойдет, к следующей годовщине в Кремле будут награждать путчистов. А Женя Альбац будет про это злобно вещать не с Арбата, где «Эхо Москвы», а из Лондона. В лучшем случае, которого я ей желаю.

Заканчиваю текст. Поскольку без мата не могу обсуждать эту тему дальше. А с матом нельзя же. Это теперь тоже уголовка. Е… (текст обрывается).