Текст книги "Династия. Рюрик. Часть 1"

7. Сражение

Вадим тут же направился к своей дружине, дожидавшейся его в лесу. Волебог обратился к новгородцам:

– Ребята, как только я скажу, расходись. Тот, кто стоит в центре, сразу начинает отходить к краю поля, а те, кто стоят на флангах, поворачиваются в сторону отхода центральных. Запомнили? И главное, строй держите. Не позволяйте норманнам вас смять и окружить.

После этого дружинники расступились и пропустили Волебога в тыл войска, чтобы он мог наблюдать и руководить ходом сражения. Князь подъехал к ополченцам и спросил:

– Есть среди вас охотники?

– Я князь охотник, – ответил невысокого роста мужичок.– А что?

– Сможешь быстро зажечь костёр, – поинтересовался Волебог, – когда я прикажу?

– Смогу, – уверенно произнёс ополченец.– Дело привычное.

– Ступай к краю леса и приготовь всё, что нужно для костра, – приказал князь.– Как только я скажу, сразу же поджигай костёр.

Земля дрожала под копытами норманнских коней так, как будто какая-то могучая сила запустила в её недрах гигантскую адскую машину. Когда клин вражеской конницы приблизился к первой шеренге новгородской дружины, воины тут же выставили вперёд копья. Всадники на большой скорости наткнулись на внезапно появившееся препятствие. Затрещали сломанные копья, и пронзительно заржали смертельно раненные лошади. К ним присоединились душераздирающие крики покалеченных людей, угодивших в эту дьявольскую мясорубку. Норманнам не удалось с ходу прорваться через центр новгородцев. Славянские дружинники выдержали удар и сохранили свой боевой порядок. Завязалась смертельная битва. Одни люди упорно и безжалостно убивали других людей, сокращая тем самым и без того короткую человеческую жизнь. На место павших заступали новые те, кто стоял позади своих товарищей. Новгородская дружина, как вкопанная стояла на прежнем месте и не отступала ни на один шаг под беспощадным натиском норманнов.

– Ну, что думали нас по нахальному сходу сломить, – удовлетворённо проговорил Волебог, обращаясь сам к себе.– А не вышло. Ну, ничего, это только начало. Мы вам ещё и не такое покажем.

Норманнской кавалерии никак не удавалось прорвать первую шеренгу новгородской дружины. Стеснённая сзади своими же воинами, конница потеряла свободу манёвра, и поэтому её пробивная сила стала бесполезной. Некоторые из норманнских воинов поняли это и спешились, чтобы действовать более эффективно. А того, кто остался на конях, безжалостно добивали своими длинными копьями новгородские дружинники. А кавалеристы никак не могли достать новгородцев из-за груды трупов, которые находились между ними и славянами. Но вот норманнская пехота выдвинулась вперёд своей конницы и вступила в схватку с новгородцами. Пошла битва на равных. Пешие против пеших. Здесь всё решала умелость воинов и их количество. Норманнов было гораздо больше, чем дружинников Волебога, и поэтому они рано или поздно, но взяли бы верх над славянами. Необходим был хитрый манёвр для получения преимущества в бою. Волебог решил, что пришло время, и приказал охотнику, стоявшему возле леса:

– Зажигай!

Ополченец достал кресало, и ловкими движениями быстро высек огонь. Пламя тут же вспыхнуло над сухим мхом и перекинулось на ветки. Поднялся густой дым, и запылал костёр.

– Ребята, расходись, – сколько было сил, закричал Волебог.

В это же время воевода Полег заметил дым и приказал своим ополченцам отходить к краю поля. Новгородская дружина разорвала свой строй в центре и начала двигаться в разные стороны, от середины разделившись надвое. Норманны тут же ринулись в прорыв и попытались окружить славянское войско. Но дружинники Волебога и Полега сохраняли боевой порядок и продолжали оказывать достойное сопротивление.

Князь Гостомысл наблюдал за ходом сражения из лесу. Как только дружины Волебога и Полега норманны прижали к краям поля и уже почти окружили, он отдал приказ своим воинам, находившимся в засаде:

– Ребята, ударим по супостату дружно. Выручим наших. Вперёд!

Новгородская кавалерия внезапно выскочила из леса и навалилась на норманнов с тыла. Противник не ожидал такого манёвра от славян и поэтому не успел перегруппироваться, чтобы оказать сопротивление. Норманны уже уверенные в том, что они почти одержали победу, сами оказались в плачевном положении, и вынуждены были отступить.

Эрик, командовавший норманнской армией, сразу сообразил, что им грозит полное окружение, если они сейчас же не перестоятся. У Непобедимого продолжала сильно болеть голова после поединка, и принимать решения ему удавалось с большим трудом.

– Вот проклятый князь Вадим, – мысленно возмущался Эрик Непобедимый, растирая свои виски пальцами, – уже второй раз по его милости у меня с головой проблемы.

– Быстро отведите наши войска из прорыва и выровняйтесь в линию, – приказал Эрик своему воеводе.– А то нас сейчас окружат, и тогда придётся удирать, чтобы в живых остаться. Затем, на левом фланге соберите побольше людей. Там у славян ополченцы. Попробуем смять их и обойти с фланга. Выполняй.

Норманны начали выводить своё войско из прорыва, выстраиваясь в линию. При этом они понесли огромные потери, но всё же им удалось сохранить боевой порядок.

Гостомысл подъехал к Волебогу и сказал:

– Если князь Вадим не ударит норманнам в тыл, нам нелегко придётся. Им удалось уйти от окружения и построиться в боевой порядок. Сейчас они навалятся на нас с новой силой. Численно они всё равно нас превосходят.

Время шло к полудню. Солнце заняло центральное место на небе и принялось беспощадно поливать палящими лучами и без того разгорячённые головы дерущихся людей. Большая часть поля была усеяна трупами и раненными воинами. Трава примялась и стала липкой от пролитой крови. Над местом сражения стоял лязгающий звук звенящего оружия и гул от сливающихся воедино человеческих криков.

Правый фланг новгородцев пошатнулся под натиском норманнов и начал пятится назад. Ополченцы не выдерживали мощного удара превосходящих сил опытных норманнских воинов и отступали. Воевода Полег с двумя мечами в руках отчаянно рубился, пытаясь хоть как-то сдержать наседающего врага. Уже около десятка норманнов лежали поверженные у его ног. Один из воинов противника решил, что бесполезно стараться поразить такого сильного славянского воеводу и метнул ему в спину здоровенный топор. Секира просвистела в воздухе и вонзилась Полегу между лопаток. Богатырь пошатнулся и упал лицом вниз на залитую кровью землю.

Эрик с радостью наблюдал, как военное счастье вновь возвращается к нему, и его войско уверенно берёт инициативу сражения в свои руки. Левый фланг норманнов уже здорово потеснил новгородцев. Ещё немного и славяне будут окружены полностью. В этот момент Эрик услышал у себя за спиной топот лошадиных копыт. Непобедимый повернулся и увидел, как у них в тылу движется большой конный отряд, стремительно приближаясь к их позициям. По доспехам всадников, Эрик смог без особого труда различить, что это были славянские дружинники. А в человеке, возглавлявшем отряд, Непобедимый узнал своего недавнего противника в поединке князя Вадима.

– Интересно, – задал сам себе вопрос Эрик, – чем я так прогневил Одина, что Он сегодня помогает моему врагу, а не мне? Надо отступать. С такой раной в груди, я уже не смогу принимать участие в сражении. Чего доброго, ещё в плен попаду.

Эрик приподнялся на стременах и громко прокричал, обращаясь к своим воинам:

– Все отходим, быстро.

Потом он повернулся к воеводам, стоявшим возле него, и сказал:

– Для нас битва уже закончилась. Сейчас главное уйти живыми.

И он первый повернул своего коня к лесу и пустил его с места намётом. За ним поспешили воины, которые услышали его команду. Но большая часть их войска, всё же попала в окружение, и частично была уничтожена.

К вечеру битва закончилась. Эрику с небольшой частью своей армии удалось уйти от преследования. Новгородцы ходили по полю и разыскивали раненых, чтобы оказать им помощь. Убитых собрали и похоронили в братской могиле, которую выкопали тут же на месте битвы. Затем, по приказу Гостомысла новгородцы выстроились в походный порядок. Перед войском выехал князь и обратился к воинам:

– Новгородцы, мы выиграли сражение. У норманнов надолго отпадёт охота нападать на наши земли. Один из нас, особенно, отличился в битве своей удалью и отвагой. Надеюсь, все понимают, о ком я говорю.

Волебог стоял рядом с Вадимом. После слов Гостомысла, он улыбнулся и дружески похлопал Вадима по плечу.

– Так вот, – продолжал Гостомысл, – пользуясь своей властью Правителя Новгорода, присваиваю ему ещё одно имя. С сегодняшнего дня его будут звать князь Вадим Храбрый.

– Ура! – как один дружно закричали воины с такой силой, что даже птицы в лесу замолчали.

После того, как ликование затихло, Гостомысл приказал:

– Всем возвращаться в Новгород.

Войско развернулось и двинулось по той же дороге, по которой пришло на место сражения.

Гостомысл подъехал к Волебогу и сказал ему:

– Я возвращаюсь с основной армией в Новгород, а ты бери мою дружину и отправляйся в Чуд. Проверь там, чтобы всё было в порядке. И, если что, гони норманнов за пределы наших земель. А то Эрик-то ушёл, мало ли что у него на уме.

– Хорошо, отец, – согласился Волебог.– Сделаю всё, как ты приказал.

Новгородское войско разделилось. Одна часть пошла на север, другая – на юг.

Как только поле опустело, вокруг него стали собираться волки. Они расселись у края леса. Серых разбойников привлекал запах крови, пролитой во время сражения. Волки никак не могли понять, где же добыча? Острый нюх хищников раньше их никогда не подводил. А сейчас происходило что-то непонятное: запах есть, а пищи нет. Волки жадно втягивали воздух ноздрями, но и это никак не помогало. От досады хищники стали протяжно выть, задирая вверх при этом свои морды. Как будто жаловались и просили помощи у неба.

8. Ангельда готовит заговор

Княгиня Ангельда долго ходила по двору, внимательно присматриваясь к растениям, которые там росли. По выражению её лица можно было понять, что она осталась недовольна результатами своих поисков. В полдень княгиня возвратилась в терем и направилась в светлицу. По дороге она приказала позвать к ней её личного телохранителя воина – викинга Раднера. Он прибыл вместе с Ангельдой ещё тогда, когда она, будучи молоденькой девушкой, приехала в Новгород в качестве невесты князя Вадима. С тех пор Раднер так и жил у князя, хотя и оберегать Ангельду было собственно не от кого. В доме князя Вадима к ней хорошо относились, и молодой княгине ничего не угрожало. Раднер иногда выполнял секретные поручения Ангельды, но это было тайной для князя.

Княгиня сидела в светлице и размышляла:

– Придётся мне ехать в лес. Во дворе я нужных трав не нашла. Да, это и не удивительно, они растут только в лесу. А для того, чтобы приготовить колдовское приворотное зелье, необходимы особые растения. Так, что надо ехать в лес, ничего не поделаешь. Пока Вадим в походе, надо всё успеть. Когда он возвратится, вряд ли получится отлучиться из дома незамеченной. Начнутся расспросы, что да зачем?

В это время в комнату вошёл Раднер. Это был настоящий богатырь норманнских кровей. Высокого роста, белокурый парень с голубыми глазами. Казалось, что у него в руках столько силы, что он мог бы деревья выкорчёвывать с такой же лёгкостью, как вырывать тоненькие травинки. Викинг поклонился княгине и спросил:

– Вы звали меня, госпожа?

– Да, подойди ко мне поближе, – проговорила Ангельда.– У меня с тобой будет секретный разговор. Я не хочу, чтобы нас кто-то услышал.

Раднер приблизился к Ангельде и остановился возле неё.

– Ты хорошо знаешь местные леса? – поинтересовалась княгиня.– Те, что неподалёку от Новгорода.

– Знаю, – утвердительно ответил Раднер.– Я там часто охочусь.

– А такие места, чтобы там были поляны с травами, – продолжала выяснять княгиня, – знаешь?

– Знаю и такие поляны, – подтвердил викинг.– Только зря Вы это затеваете, госпожа. Опасное это дело.

– Откуда ты можешь знать, что я затеваю? – поразилась княгиня.

– Да уж, знаю, – настаивал на своём Раднер.– Не трудно догадаться, зачем Вам понадобились поляны с травами. Не на прогулку же Вы туда собираетесь. Опять, небось, колдовать будете. В крови это у Вас, что ли? Только, если князь узнает о Вашем пристрастии к таким занятиям, беды не миновать. Князь может даже Вас не пощадить.

– Ладно, хватит причитать, – проговорила недовольным голосом Ангельда.– Узнает, не узнает. Не скажешь никому, так никто и не узнает. А, если что, так ты для того и послан со мной, чтобы оберегать меня, а не нравоучения мне читать. Или что, уже забыл? Может, расслабился за последние годы от безделья?

– Защищать Вас я буду в любом случае от кого угодно, – твёрдо заявил Раднер.– Только и у меня не хватит сил противостоять всей княжеской дружине. Я не за себя, я за Вас беспокоюсь.

– Ну, хватит спорить, – прервала викинга княгиня.– Сделаешь так, как я повелю и всё. Слушай и запоминай. Сегодня вечером приготовишь двух лошадей. Если кто спросит зачем, скажешь, что княгине надо съездить в имение. Как только солнце коснётся верхушек деревьев, чтобы кони уже стояли осёдланные у крыльца. Ты поедешь со мной. Понял? Всё, иди.

Викинг поклонился и вышел из светлицы. Ангельда продолжала сидеть в кресле. Вдруг, к ней на колени запрыгнула чёрная кошка. Княгиня даже вздрогнула от неожиданности, но прогонять её не стала. Кошка умастилась на ногах у Ангельды, поджала лапы под себя и замурчала. Княгиня провела ладонью кошке по спине и спросила:

– Что Муха, нравится, когда по шерсти гладят?

Кошка ещё громче замурчала и закрыла от удовольствия глаза.

– Мне тоже нравится, – сказала Ангельда.

Как только солнце на западе добралось до верхушек деревьев, княгиня вышла из терема. Она была в мужской одежде: кожаные штаны и рубаха, волосы заплетены в тугую косу. У крыльца стояли две оседланные лошади. Рядом с ними дожидался Раднер. Ангельда подошла к одной из лошадей, провела ладонью по её гриве и ловко вскочила в седло. Дворовые люди с интересом наблюдали за происходящим. Одна из женщин, развешивающая до этого бельё для сушки, покачала головой и сказала:

– Ну, и княгиня у нас. Ни дать, ни взять, просто, как воин в седле смотрится. И выправка, и осанка, как у бывалого дружинника. Интересно, может, она и с мечом так же лихо управляется, как и с лошадью?

Раднер тоже сел на коня. Княгиня толкнула каблучком в бок свою лошадь, и всадники двинулись в путь. По улицам Новгорода они проехали без задержек, и вскоре оказались у городских ворот. Как только миновали крепостную стену, сразу же прибавили ходу.

– Надо успеть приехать на поляну ещё засветло, – произнесла Ангельда, обращаясь к Раднеру.– Поезжай вперёд, показывай дорогу.

Солнце уже спряталось за край земли, и только багряный окрас неба указывал то место, где ещё недавно находилось светило.

Ангельда и её телохранитель ехали по лесу друг за другом. Впереди Раднер, за ним княгиня. Тропинка была узкая, и поэтому приходилось часто наклоняться, чтобы ветки не били по лицу. Птицы уже затихли, закончив свой дневной концерт. Зверьё так же пряталось по норам, готовясь к ночному отдыху. Всадники выехали на поляну. Перед ними открылась живописная картина: посреди лесных исполинов укромно расположилась лужайка, сплошь поросшая разнообразными цветами и всевозможными растениями. Пьянящий запах, исходивший от луговых трав, дурманил и кружил голову.

– Ну, вот это то, что надо, – довольным голосом произнесла Ангельда.– Не понимаю, почему люди считают, что тот, кто использует силу растений – колдун, или плохой человек. Разве может такая красота быть злом?

После этих слов Ангельда слезла с лошади и пошла на поляну. Раднер тоже спешился, привязал коней к дереву, а сам уселся под клёном. Княгиня ходила по лужайке и собирала нужные ей травы. Уже начало темнеть, когда она закончила своё занятие. Ангельда возвратилась к лошадям и сказала:

– Всё, я закончила, можем ехать назад. Хотя, если бы было возможно, я бы отсюда никогда не уходила. Я бы никогда не променяла прелесть спокойствия на городскую суету.

Ангельда и Раднер едва не загнали лошадей, торопясь возвратиться в Новгород до наступления ночи. Иначе, им бы пришлось дожидаться утра, так как городские ворота закрывались на ночь. Когда они подъехали к городу, стражники уже начали поворачивать колесо, к которому была привязана цепь, поднимающая перекидной мост через ров с водой, опоясывающий городские стены. Ангельда и Раднер просто таки вскочили на уже поднимающиеся брёвна и въехали в городские ворота. Старший из стражников открыл рот, чтобы выказать своё недовольство, но всадники промчались мимо него. Воин от досады, что ему не удалось показать свою власть, плюнул себе под ноги и пробурчал:

– Ездят здесь всякие. Носятся, как угорелые.

Княгиня и её телохранитель добрались до своего дома, когда ночь на небе уже зажгла все звёзды, а месяц, очнувшись после дневного отдыха, занял отведённое для него природой место. В княжеском тереме все спали. Раднер ударил в ворота с такой силой, что было удивительно, как они не отворились сами. Со двора послышался сонный голос:

– Кто там тарабанит, как ненормальный? Вот я сейчас собак спущу.

– Я тебе спущу, – пригрозил викинг.– Открывай поживее, лодырь, княгиня Ангельда домой возвратилась.

Ворота со скрипом отворились, и всадники въехали во двор. Приблизившись к терему, они спешились. Княгиня посмотрела на небо и подумала:

– Отлично, всё, как по заказу: полный месяц, и звёзды выстроились крестом. Это хорошо. Зелье получится великолепное. При таком месяце трава в самом соку.

– Отведёшь лошадей на конюшню, – обратилась Ангельда к Раднеру, – и приходи на кухню. Я буду там. Станешь у дверей и никого туда не впускай, чтобы мне не помешали. И сам тоже не входи. Понял?

– Понял, – покорно ответил богатырь.

Ангельда шла пустыми коридорами, осторожно наступая на половицы, стараясь не создавать шума. Сердце у неё стало биться чаще, а всё тело заполнила радостная сила. Она всегда испытывала такие ощущения, перед тем, как собиралась колдовать, ещё с детства, когда она познала таинства колдовства и знахарства. Княгиня вошла на кухню, развела огонь в очаге и наполнила котелок водой. Затем она укрепила казан над пламенем и достала, собранные ею в лесу травы. Ангельда аккуратно разложила их в особом порядке на полу возле очага и стала дожидаться, пока закипит вода в казане. Как только появились первые бульбы, княгиня взяла в руки растение, которое лежало первым в ряду слева, бросила его в воду и произнесла:

– Дурман трава, затумань разум того, кто выпьет это зелье своей силой, и сделай так, чтобы он выполнял все мои пожелания.

Затем Ангельда бросила второе растение с синими цветами и проговорила:

– Хмель-цветок, посели в сердце того, кто будет пить это зелье неудержимую тягу к веселью и наслаждениям.

Потом она взяла ветку с белыми цветами, бросила её в воду и произнесла:

– Цветок папоротника, сделай так, чтобы тот, кто выпьет это зелье, полюбил меня с такой силой, что готов бы был даже умереть из-за этой любви.

Ангельда размешала колдовской отвар, затем сняла казан с огня, и налила зелье в небольшую флягу. Княгиня взяла кухонный нож и уколола себе указательный палец, выдавила несколько капель крови в отвар и сказала:

– Дух великой колдуньи Седаны, услышь меня. Подай мне знак, если ты согласна помочь мне.

Ангельда почувствовала, как холод пронзил всё её тело, дыхание стало прерывистым, а грудь сжала неведомая сила.

– Отпусти меня, – попросила Ангельда и произнесла заклинание, оберегающее от духов.– Дездебор кху, дездебор.

Дыхание у княгини нормализовалось, боль в груди прошла.

– Дух Седаны, – продолжила заклинание Ангельда, – дай силу этому зелью и сделай так, чтобы мои пожелания воплотились в эту воду.

Яркие синие искры засветились в отваре. Княгиня осталась довольна результатами своих действий. Она наполнила зельем пузырёк и положила его себе в рукав. Остаток отвара княгиня выплеснула в очаг. Уголья зашипели, и поднялся пар от потухшего огня. Ангельда подошла к двери и отворила её. В коридоре стоял Раднер.

– Ну, что всё тихо? – поинтересовалась княгиня.– Никого не было?

– Никого, – шёпотом ответил викинг.– А что это за запах такой странный?

– Поменьше принюхивайся, – посоветовала Ангельда.– А то станешь моим рабом.

– Можно подумать, что я уже не ваш раб, – тихо пробурчал Раднер, но на всякий случай отошёл подальше от кухонной двери.

– Иди, отдыхай, – разрешила Ангельда.– Сегодня ты мне больше не нужен.

По дороге в свою спальню, княгиня заглянула в комнату к сыну. Мальчик крепко спал, сжимая в кулачке маленький деревянный меч, которую выстругал для него Вадим.

– Спи, сынок, – подумала Ангельда, – набирайся сил. А я всё сделаю, чтобы та стал королём, таким же могущественным, как твой дед.