Текст книги "Лаборатория. Железная власть"

– Какие будут предложения?

– Самое эффективное в таких случаях – подкуп, – Рубинчик пожал плечами. – Я уже над этим работаю, у меня свой человек на кафедре.

– Поторопитесь, времени мало.

– Как вы вскроете это чучело, чтобы заменить программу? – Головачев шмыгнул носом, выказав неожиданную осведомленность. – Японцы не афишируют свои технологии. Это всем известно.

– Не стоит беспокоиться, – успокоил Рубинчик. – Мы свое дело знаем.

– Тогда за будущее! – предложил тост банкир.

– За настоящее, господа, – победно улыбнулся Смирнов. – За настоящее!

Торжественно звякнули бокалы.

– Виктор Сергеевич, – вклинился в разговор начальник охраны Коржина. – Вон за теми бочками посторонний!

Увлеченный съемкой Талыгин не сразу сообразил, что попал в луч прожектора и все находящиеся в кадре люди уже несколько секунд смотрят в его сторону.

– Проклятие! Принесите мне камеру! – властно приказал Рубинчик рванувшимся к Феде солдатам. – Без нее он ничего не докажет!

Из второго кунга послышался оглушительный лай, и на сырой асфальт спрыгнули четыре громадные овчарки.

Собаки! Перехватив камеру, Федя помчался к отверстию в ограде аэродрома. Черт с ним, с рюкзаком, главное – карту с записью спасти. Добежав до ограждения, он с разбегу ринулся в кривую дыру, вспоров кожу на куртке. Плевать, своя шкура дороже. Впереди показался знакомый силуэт «пятерки». Неожиданно что-то рвануло руку с камерой назад. Обернувшись, Талыгин встретился с хищным оскалом овчарки, крепко вцепившейся в ремень от камеры. Остальные, не имея возможности пролезть следом, напирали друг на друга, отчаянно заливаясь лаем, кусая друг друга за уши и выхаркивая из оскаленных пастей густые клубы влажного пара. Одна собака просунула морду в отверстие, но журналист, вцепившийся в ручку камеры, тут же изо всех сил двинул ботинком в клыкастую пасть.

– Да отпусти же… – Талыгин дернул камеру на себя, но вымуштрованная овчарка не разжимала хватку.

Солдаты были уже близко. Федя судорожным движением вдавил кнопку механизма выдачи карты памяти.

– Давай, дава-ай, – не спуская глаз с военных, подгонял он неторопливо жужжащий японский механизм. Крышка было открыта еще наполовину, когда Талыгин с силой выдернул карту из креплений и, бросив камеру, рванулся в сторону машины.

– Стоять! Не двигаться! – добежавшие до ограждения солдаты вскинули укороченные стволы автоматов, и воздух вспороли несколько очередей. Федя осел на землю, в последний раз бросив взгляд на далекие холодные звезды. Открыть дверь «пятерки» он так и не успел.

Часть первая
Позитронный блюз

Ведь друзья мои не друзья вовсе,

Для врагов же я всех как родной.

А услышишь мой стук – так побойся:

На коленях молитвы пой —

Беда стоит за тобой!

Oasis «Gas panic!», перевод Р. Аркана

Глава 1
Не пойман – не вор

– Долго еще? – втянув едкий дым из замусоленной сигареты, Борис посмотрел на ссутулившегося у микроскопа напарника.

– Что именно? – не поднимая головы, буркнул тот.

– Хватит уже вылизывать, не монеты чеканим. Закругляться пора.

Игорь оторвался от окуляров прибора, бросил взгляд на циферблат размеренно щелкавших настенных часов.

– Пару минут. А ты чего, с кодировками разобрался уже?

– Давно по файлам раскидал и даже пылинки сдул, – Борис воткнул огрызок сигареты в ощетинившуюся окурками пепельницу и с тоской посмотрел в раскрытое окно, где покачивались подрумяненные закатом лапы сирени. – За неделю не наработался?

В углу лабораторной комнаты едва вращающийся вентилятор с усилием перемалывал терпкий воздух нагретого за день помещения.

– Будешь?

– Доедай, – Игорь посмотрел на раскрытую клетку для лабораторных животных, в которой стояла кадка с ощерившимся иглами кактусом. – Шмяки на тебя нет.

– Да уж, жировала старуха.

– Твоими усилиями.

Достав из коробки последний ломоть пиццы, за которым потянулась вязкая нитка сыра, мающийся от безделья Боря нашарил среди распечаток с отчетами пульт и включил телевизор, попав на выпуск новостей.

– …ДТП, унесшее жизнь нашего коллеги, корреспондента «Пятого канала» Федора Талыгина, – на экране появилась оцепленная заградительной лентой «пятерка», смятая КамАЗом. – Предположительно около трех часов ночи машина, которой управлял журналист, потеряла управление на пересечении Московского проспекта и улицы Фрунзе, где столкнулась с КамАЗом, который двигался по встречной полосе. От полученных травм Федор Талыгин скончался на месте. Причина трагедии устанавливается. – Место аварии сменила телестудия, рядом с ведущей появилась фотография улыбающегося журналиста с траурной ленточкой. – Мы приносим искренние соболезнования родным и близким нашего коллеги. Прощание состоится в пятницу в одиннадцать часов на Серафимовском кладбище. У Федора Талыгина остались жена и маленький сын…

– Вот, блин, жесть, – оценил увиденное Боря.

– Сделай потише, – попросил Игорь.

– Между прочим, он интересные репортажи делал, – Боря выключил телевизор. – Жаль пацана.

– Согласен, – продолжая работать, Игорь рассеянно пожал плечами.

– Ты вообще сухарь, – дожевывая пиццу, констатировал напарник. – Про годовщину хоть помнишь или, как всегда, мимо ушей?

Оторвавшись от окуляра, Игорь посмотрел на висящий у вешалки календарь, где красным маркером была жирно обведена одна цифра. Сегодня у них с Катей два года. На мгновение забыв о работе, он улыбнулся той еле уловимой улыбкой, которой каждый человек улыбается своим самым дорогим и нежным воспоминаниям. Годовщина. Громко сказано. Если отношений, то да. Давно женатый Лобанов по-обыкновению беззлобно решил поддеть. Хотя предложение Игорь уже сделал. Две недели назад, когда встречал Катю в «Пулково» с гастролей из Австралии.

Актеры радостной галдящей толпой высыпа́ли из зала получения багажа, явно начав отмечать возвращение еще на заморской стороне, следуя извечной русской традиции. Топтавшийся в сторонке Игорь почувствовал легкий укол зависти, глядя на этих беспечных и, казалось, вообще не способных к унынию людей. Наконец появилась она, катящая за собой чемодан на колесиках, улыбающаяся подругам, которые со всех сторон подставляли щеки для прощальных поцелуев. Подошла и, повиснув на шее, крепко-крепко поцеловала прохладными губами, обветренными на заморском австралийском ветру.

Дату они назначили через месяц и вроде все утрясли с родителями. А ведь казалось, только вчера он в Летнем саду, не веря в свое счастье, с замиранием сердца дарил Кате первый букет цветов. Или, сунув ворчливому вахтеру дяде Мише бутылку коньяка, пробирался за кулисы Малого, чтобы посмотреть репетицию. Как он ревновал, видя у сцены поклонников с цветами!.. Много воды утекло.

– Ау! – хлопнувший по плечу Боря вывел вздрогнувшего Игоря из задумчивости.

– Чего?

– К невесте, говорю, пора, – Боря уселся на край стола, за которым работал Игорь. – Ты, кстати, подумал?

– О чем?

– Ты прекрасно понял о чем, – он загадочно понизил голос и выделил последнее слово: – О предложении.

– Я же сказал – нет. – Игорь снова уткнулся в микроскоп. – Минимум с работы вылетишь! А сейчас еще время такое… не видишь, что ли?

– Какое такое, а? У тебя голова на месте или как? Сейчас какой год? У Кларка и Брэдбери люди уже давно на Марсе жили. Их будущее – наше настоящее, Игорь! И какое оно, а? Оглянись! Что изменилось-то?

– Дай закончить! – напарник раздраженно отмахнулся.

– Это, что ли? – Надев перчатку и подхватив пинцет, Боря ловко выдернул со стеклянной пластины под микроскопом крохотный серебристый стержень.

– Осторожно!

– Корпишь над какой-то фитюлькой, а для чего? Чтобы перед америкосами выпендриться? Нос им утереть?

– Потенциал силидия представляет огромный научный интерес, – Игорь потянулся за пинцетом в Бориной руке, – это первый в мире сверхпрочный энергетический проводник. Ты хоть представляешь, какие объемы информации он сможет пропускать, гарантируя стопроцентную запись программы в позитронный мозг без деформации цепей?

– Бла-бла-бла! Не будь ботаном, ей-богу! Силидий… Ну и названьице. Сам придумал? – Боря задумчиво повертел перед глазами зажатый пинцетом стержень, внимательно рассматривая его. – Ты сколько лет на него горбатишься? Четыре?

– Шесть.

– И кушаешь, небось, каждый день хорошо, да? И даже если к зарплате прибавить все премии, если они вообще светят, до суммы, которой хватит на отпуск, еще лет пять останется. Минимум! – Вернув пинцет, Боря нагнулся к Игорю. – А у тебя, между прочим, свадьба через две недели. Ты ведь Кате, конечно же, не сказал?

– При чем тут она?

– Оценила бы. Будущая хранительница очага должна заботиться о материальном благосостоянии семьи. Они ведь как, – продолжал гнуть свое Лобанов, – от тебя что нужно получат и будут у всех перед носом трясти, смотрите, мол, сами изобрели! А ты так и будешь под протекшими потолками лысины да подачек от государства дожидаться. Брось, ты о таких деньгах и не услышишь-то, может, больше никогда. А всего-то несколько образцов нужно…

– Я сказал – нет! – Игорь выключил настольную лампу и, подойдя к массивному сейфу у стены, набрал на консоли код, встав при этом так, чтобы Лобанов ничего не увидел. Массивная дверь с шипением отворилась. За ней в небольших, похожих на соты углублениях находились еще девять серебристых стержней. Игорь аккуратно положил рядом с ними десятый, который изучал под микроскопом. Плотно захлопнул дверь. – И оставим эту тему. Хоть один образец исчезнет, сразу заметят. Изготовление нового займет три месяца. А проект сдавать через пять дней.

– А почему код дали тебе?

– Потому что я главный разработчик. И чтобы ты не наделал глупостей. – Игорь повесил халат на вешалку, стал натягивать куртку. – Тем более нас профинансировали, предоставили помещение, это нечестно по отношению к университету. Кстати, пришли завтра документацию по тестам, надо все проверить и заново перебить.

– О’кей, о’кей, – Боря покорно развел руками.

– Мне действительно нужны деньги, но не таким способом.

– Понимаю. Ладно, не бери в голову. Не заложишь?

– Я ничего не слышал, но это в последний раз. Все, до завтра. – Застегнув куртку и сняв с крючка ковбойскую шляпу, на пряжке которой был выбит профиль хмурого индейца с орлиным носом, Игорь вышел, прикрыв за собой дверь..

– Покеда. – Боря еще немного посидел на столе, потом рукой в перчатке взял лежащий рядом с микроскопом пинцет. – Ну, предложено было… Ты бы хоть смотрел, что в руки берешь, коллега.

Лобанов достал из кармана халата баллончик с полупрозрачной жидкостью и направился к сейфу, встряхивая емкость, словно заправский бармен.

– В гробу я видел этот университет, – направив баллон на консоль для ввода кода, Боря несколько раз опрыскал кнопки. – Звиняй, братан, план другой будет.

Засунув баллон в карман халата, Лобанов наклонился и, сложив губы дудочкой, осторожно подул. Через несколько мгновений на некоторых клавишах отчетливо проявились зеленоватые отпечатки пальцев Игоря. Лицо Бориса растянулось в кривой ухмылке.

По дороге от корпуса к стоянке Игорь, нащупывая в кармане ключи от машины, прокручивал в голове разговор с Борькой. Через пять дней сдаваться, а Лобанова как подменили. Какой-то непонятный покупатель, готовый выложить за разработку совершенно нереальные деньги… С чего вдруг? Сами еще толком не обкатали. Испытаний не было. На днях состряпали заявление в «Роспатент», а до их ответа, известное дело, как до Луны. Очень не хотелось предполагать худшее в отношении Лобанова, так как проект «Силидий» был очень важен для всех, включая курирующего его ректора Политехнического университета. К тому же, если кого-то действительно интересовала их разработка, которую, к слову сказать, держали в строжайшей тайне, почему нельзя было в открытую договориться о приобретении с ректоратом? Лобанов темнил, и это настораживало.

Игорь забрался в свою старенькую «мазду», кинув шляпу на сиденье рядом. Ему не нравилось, что чем ближе подходил срок сдачи проекта, тем настойчивее Борька его обрабатывал. Народ ходил весь на нервах, и Игорю даже думать не хотелось, что Лобанов мог рассказать о своем предложении кому-то еще кроме него, – тому, кто, в отличие от Игоря, мог сломаться. «Спокойно, – инженер внутренне собрался, – никому он не расскажет… Код от сейфа известен только мне как руководителю проекта».

Игорь завел двигатель и, давая ему прогреться, посмотрел на крышу соседнего корпуса, где вращала лопастями старенькая ветряная мельница. Когда-то она была подключена к аккумуляторной станции во внутренних помещениях, а нынче представляла собой своеобразный памятник.

Он перевел взгляд на специальный пластиковый гараж, в котором стоял первый созданный на базе вуза электромобиль. Солнечные батареи были внедрены на рынок уже давно и вовсю эксплуатировались, но в России идея экологически чистого транспорта приживалась с трудом. С одной стороны, ресурсов для изготовления топлива для двигателей внутреннего сгорания стране пока хватало. С другой – запуск новой промышленной отрасли вынудил бы заводы полностью переоснащать сборочные цеха техникой, а это было легко выполнимо только на словах.

Немаловажную роль сыграл и психологический фактор: не мог наш человек с ходу признать бесшумно едущую металлическую коробку с несколькими кнопками управления. Игорь улыбнулся, вспомнив, как на одном из прототипов даже пробовали установить динамики, из которых доносился специально записанный звук работающего двигателя, чтобы водителям было привычнее осваиваться на первых порах.

Игорь включил спутниковый навигатор, который тут же поинтересовался безэмоциональным женским голосом:

– Введите пункт назначения.

– К дяде Ване, – улыбнулся водитель, выезжая со стоянки. – Покажи карту пробок.

Он пожалел, что не приготовил букет заранее, ведь теперь придется делать крюк. Ладно. Главное, чтобы цветочный не закрыли.

Когда «мазда» затормозила около служебного входа в МДТ, рядом с которым была наклеена афиша «Сегодня. А. Чехов. Дядя Ваня», Игорь так торопился, что чуть не забыл ключи в замке зажигания. Оглядев себя в зеркало заднего вида и подхватив лежащий на пассажирском сиденье букет роз, Игорь выскочил из машины.

– Ну ты даешь, – открывшая на стук приземистая вахтерша воинственно сверкнула глазами. – Под самый занавес прибежал.

– Так ведь зашиваюсь, теть Лиза! – Игорь выудил из букета розу. – Тем более я его уже три раза смотрел.

– Какая я тебе «теть»…

– Это вам!

– Ой, все Катерине расскажу, – лукаво пропела обрадованная женщина и вдруг спохватилась: – Главное, чтобы там четное не осталось.

– Не верьте в приметы – не будут сбываться.

– Давай шустрее, – нетерпеливо перебила вахтерша, заталкивая Игоря внутрь. – Подхалим.

Игорь торопился по служебному коридору, куда со сцены доносились отзвуки аплодисментов и крики «браво!». Вскоре навстречу стали попадаться загримированные актеры, и наконец среди прочих чеховских персонажей Игорь разглядел и Елену Андреевну, жену отставного профессора Серебрякова. А точнее – восходящую звезду петербургской сцены Екатерину Голубеву. Его Катю, державшую в руках букет из какого-то несусветного цветочного ассорти. При виде будущей жены, такой светящейся и счастливой, у Игоря из головы окончательно вылетели тревожные мысли о работе.

* * *

– Черт тебя дери! – в сотый раз нажав отмеченные зелеными отпечатками кнопки на консоли сейфа, Боря со злостью хватил кулаком по металлической стенке.

Зажав в зубах кончик указательного пальца перчатки, он стянул ее и, достав из халата мобильник, нажал автодозвон. Вслушиваясь в гудки, мусолил в губах сигарету, нервно чиркая зажигалкой.

– Не выходит. Не открыть ее никак. Я уже час вожусь с этой хреновиной, не получается ничего, – заторопился Лобанов, когда на другом конце сняли трубку. – Опрыскал все, как сказали. Он, видимо, какую-то цифру несколько раз нажал, я почти сотню комбинаций испробовал! Еще раз вам объясняю, что код доступа знает только Витис. Да, деньги предложил. Уперся, и все тут. Я понимаю, что времени не осталось, но подождите пару деньков, может, я его все-таки уломаю? Крайние так крайние… делайте, как хотите. Я и так уже спалился дальше некуда.

Убрав телефон и переодевшись, Лобанов выключил в помещении свет и, закрыв за собой дверь, торопливо зашагал по коридору.

* * *

По традиции они посидели в маленьком кафе за Казанским собором, куда два года назад зашли на первом свидании. Погруженное в романтический сумрак помещение томно наполнялось негромкой мелодичной музыкой, и Катя с Игорем, устроившись за уютным столиком в углу, сразу сделали заказ. Как и в первую встречу, в меню у них было мороженое.

– Что-то не так? – заметив задумчивость Игоря, Катя наклонила голову, и в ее глазах сверкнуло подрагивающее пламя свечи, стоящей в центре столика.

– Все в порядке. – Игорь взял ее руку в свою.

– Я же вижу, тебя что-то беспокоит.

– Это по работе, а о ней сейчас не хочется. – Игорь тряхнул головой и попытался сменить тему: – Как спектакль?

– Ты мне зубы-то не заговаривай! – Катя с улыбкой подперла щеку ладонью, демонстрируя готовность слушать. – Что у тебя случилось?

– Да Лобанов какой-то странный… – вздохнул Игорь, ощущая, как где-то внутри снова начинает просыпаться дурное предчувствие.

– В смысле? – В глазах невесты вспыхнуло азартное любопытство.

Игорь понизил голос:

– Предлагает проект налево продать.

– Да ладно… – Пораженная Катя откинулась на спинку обитого войлоком кресла, но тут же снова придвинулась к Игорю. – А кому?

– Он не говорит.

– Торгуются?

– Ты думаешь, я действительно способен…

– Прости. – Катя взяла в ладони его руку и прижала к губам. – Конечно, не думала.

– Хотя бы сегодня давай не о работе.

– Ну не кипятись, зая. – Она погладила его по колючей щеке. – Прости. Ой, а вот и мороженка!

Они отстранились друг от друга, давая официанту расставить на отутюженной скатерти хрустальные вазочки с мороженым. Катя тут же схватила ложечку и отколупнула кусочек от оранжевого шарика, украшенного свежим мятным листом.

– М-м, вкуснятина! – блаженно смежив ресницы, проворковала она.

Когда вышли на Невский, Катя, увидев что-то интересное на другой стороне улицы, потащила Игоря за собой. У кованых перил Казанского моста выделялась долговязая фигура, которую частично скрывал огромный красный аккордеон. Черное трико, белые перчатки, грим и шапочка с красным помпоном – это был мим. Подойдя к нему, выводившему на своем инструменте незатейливые французские рулады в стиле Ришара Гальяно, Катя бросила пару монет в лежащий на мостовой раскрытый чехол. Мим поклонился, заметил ее спутника и, перетянув аккордеон за спину, стал делать приглашающие жесты, указывая под мост. Подойдя к перилам, молодые люди увидели покачивающуюся на воде легкую вытянутую гондолу. Пока инженер рассматривал изящную лодку, гибкий женский ум Кати уже принял решение, и она стала договариваться с мимом о цене.

– Брось, – разморенный уютной атмосферой кафе, Игорь попробовал капитулировать.

– Ну, до Малого Конюшенного, – прижимаясь к его руке, Катя указала в сторону алых луковиц Спаса на Крови. – Ну, разочек, а?

Игорь знал, что сопротивление бесполезно, поэтому, покорно отсчитав деньги, стал спускаться за Катей к воде. В конце концов, сегодня особенный вечер. Пусть покуражится.

– Знаете, вы очень странный гондольер, – сказала Катя, с интересом изучающая мима, пока лодка плавно отчаливала от ступенек.

Демонстративно оглядевшись, мим приложил палец к груди и состроил такую гримасу, словно хотел сказать: «кто, я»?

– Какой вы гондольер, если не можете говорить?

Гримаса разведшего руками мима была настолько выразительна и подходила под фразу «ну и что?», словно актер сказал ее вслух.

– Если вы настоящий гондольер, то должны петь баркаролы, разве нет? – Катя ехидно выгнула бровь, с любопытством ожидая, как тот выкрутится. Мим оказался находчив. Отпустив весло, он нагнулся, достал из-под отполированного множеством задов сиденья старый магнитофон, и через мгновение над водой понеслись первые аккорды какой-то страстной итальянской песенки. Пока играло вступление, мим заменил свою шапочку с помпоном на гондольерскую шляпу с ленточками. Когда в мелодию стал вплетаться романтический мужской баритон, актер подхватил весло и стал шевелить губами так, словно это он с глубоким чувством распевал песню. Катя засмеялась и захлопала в ладоши.

Лодка плавно скользила по каналу, в котором пастельно отражалось алеющее небо с фиолетовыми мазками облаков. Замечающие гондолу прохожие и туристы, гуляющие вдоль канала, приветственно махали руками, на что Игорь изредка махал в ответ. Катя обняла его, прижавшись щекой к плечу, и он вдруг захотел, чтобы этот момент никогда не кончался. Он представил, как будет плыть и плыть в легкой лодчонке, управляемой мимом-капитаном, прижимая к себе самое дорогое существо на свете. Десять взмахов весла, сто, тысяча, прямиком в бесконечность…

Так они и сидели, обнявшись, сопровождаемые разлетающимися над водой витиеватыми итальянскими мелодиями, влюбленные, полные надежд и мечтаний…

* * *

Игоря разбудили настойчивые звонки в прихожей. Оторвав голову от подушки, он посмотрел на часы. Была половина третьего ночи. Протирая слипающиеся глаза, Витис осторожно сел на кровати, чтобы не разбудить лежащую рядом Катю.

– Кто это? – сонно заворочалась потревоженная звонком невеста.

– Понятия не имею, спи, – сунув ноги в тапки, Игорь прошлепал в прихожую.

Линза дверного глазка искажала освещенную одинокой моргающей лампочкой лестничную площадку и две плечистые фигуры в строгих костюмах, стоящие перед дверью в квартиру Игоря.

– Вам кого? – не сдержав зевок, он прикрыл рот рукой.

– Витис Игорь Николаевич? – осведомилась одна из фигур.

– Да? – насторожился Игорь.

– Откройте, пожалуйста.

– А вы, собственно, кто?

– Нам нужно с вами поговорить.

– В полтретьего ночи?

– Это срочно.

– Вы не представились, – нахмурился инженер.

– Имена ничего не скажут.

– Назовитесь, – снова потребовал Игорь.

– Боюсь, это исключено.

– В таком случае, до свидания, – Витис отстранился от глазка и уже почти захлопнул внутреннюю дверь, когда снаружи донесся приглушенный голос:

– Это касается проекта «Силидий».

Упоминание названия, известного лишь узкому кругу посвященных, заставило Игоря насторожиться.

– Минуту, я оденусь.

Запрыгнув в джинсы и включив в прихожей свет, Игорь защелкал замками, отпирая входную дверь.

– Вы из университета? Что-нибудь случилось? – взволнованно поинтересовался он, пропуская в квартиру незваных гостей.

– Зая, кто это? – сонно промурлыкала Катя из спальни, таинственные посетители быстро переглянулись и, прежде чем Игорь успел среагировать, один из незнакомцев сунул ему в лицо металлический баллончик, из которого тут же брызнуло неизвестное зловонное вещество. Сделав несколько шагов к спальне, ослепленный изобретатель провалился в бездонную пустоту.

* * *

Вода была настолько ледяной, что обожгла скулу как жесткая оплеуха. Сознание нехотя возвращалось в раскалывающуюся от боли голову. В висках ритмичными ударами пульсировала кровь. Игорь с усилием разлепил глаза и тут же застонал, зажмурившись от слепящего натриевого освещения. В носу и глотке неприятно щипало. Связанные руки затекли и не хотели слушаться, словно принадлежали не живому телу из плоти и крови, а безвольной тряпичной кукле, щедро набитой ватой. Онемела спина. Немного привыкнув к освещению, Игорь огляделся и обнаружил слева от себя обмякшего на стуле Лобанова. Голова лаборанта безжизненно склонилась на грудь, рубашка под подбородком была испачкана красным. И если бы не связанные так же как у него – за спинкой стула, – руки, безвольно кренящийся вперед Борька непременно бы упал. Игорь попытался пошевелиться и понял, что его положение не лучше.

– Наконец-то, а мы уже заждались, – Игорь повернулся к источнику звука и увидел лабораторный сейф, в котором хранились образцы силидия.

Значит, его привезли в университет. Он тряхнул головой. Сразу бросились в глаза кнопки на консоли для ввода кода, измазанные чем-то зеленым. Рядом с сейфом стоял невысокий мужчина в белом комбинезоне, его лицо было скрыто под черной маской с прорезями для глаз, в одной из которых мерцал голубым высокоточный оптический протез.

– Что вы с ней сделали? – пробормотал Игорь и поморщился, почувствовав во рту привкус неизвестного химического вещества. – Где она?

– Спящая красавица лежит под одеялом в вашей квартире и очнется через несколько часов, – заложив руки за спину, неизвестный в комбинезоне прошелся по помещению. – Утром ей придется принять аспирин, чтобы унять боль в головке, и хорошенько почистить зубы. В отличие от вас, она не представляет для нас интереса.

– Что это за дрянь? – Игорь с отвращением сплюнул на пол горький комок слюны.

– Наша встреча может ограничиться применением только этого вещества, все зависит от вас.

Голос у безликого незнакомца был низкий и глубокий, Игорь отметил, что его обладателю вполне могло быть где-то за шестьдесят.

– Кто вы такие?

– Конкретно в данный момент – те, от кого зависит ваша дальнейшая судьба.

– Что вам нужно?

– Наконец-то правильный вопрос, – мужчина подошел к сейфу и положил на него руку в черной перчатке. – Назовите код – и вас отпустят.

– Зачем они вам? – Игорь снова сплюнул накопившуюся во рту горечь. – Это опытные образцы, их всего десять штук, нет никаких гарантий…

– Ваше изобретение на данный момент единственное в своем роде. Вы сами не представляете, какие возможности держали в руках, – в голосе незнакомца промелькнули нотки волнения. – А теперь назовите код.

– Я по памяти не помню, он записан. Надо дома посмотреть…

– Что же вы, пароль от засекреченного проекта на бумажке черкаете, как номер подружки из клуба? Вашу квартиру обыскали, поэтому не советую юлить. – Человек в белом комбинезоне кивнул куда-то за спину Игоря, и перед пленником вырос плечистый мужик в маске, с размаху врезавший ему по скуле. Не ожидавший этого инженер осоловело мотнул головой, разгоняя поплывшие перед глазами пульсирующие психоделические круги.

– Мне повторить вопрос?

– Я вас… не боюсь.

– Отвечайте!

– Пять-восемь-девять-три-пять-три-один-девять…

Человек в комбинезоне неторопливо нажимал кнопки с цифрами, которые называл Игорь. Когда код был введен, грабитель отступил на шаг и немного подождал. Убедившись, что ничего не произошло, он сокрушенно вздохнул. Следующий удар был такой силы, что Игорь чуть не опрокинулся на пол вместе с жалобно скрипнувшим стулом. Рот наполнил металлический привкус крови.

– Смелость – хорошая черта, но сейчас совершенно бесполезная. Не испытывайте мое терпение! – Взяв со стола лабораторный скальпель, человек в комбинезоне подошел к Лобанову и поднял его голову за волосы, приставив лезвие к шее. – Иначе пострадает ваш друг.

Игорь вздрогнул, увидев лицо Лобанова: верхняя губа и подбородок перепачканы кровью, под правым глазом вздулся слезящийся лиловый кровоподтек.

– Игорян… скажи им… – сипло пробормотал пришедший в себя Борька.

– Отпустите его, пароль известен только мне.

– Разумеется, когда будет открыт сейф. Мы теряем время!

От очередного удара Игорь полетел на пол вместе со стулом и на какое-то время потерял сознание.

– Что вы себе позволяете? – Человек в комбинезоне отпустил Лобанова и задрал маску на лоб. Открылось покрытое каплями пота лицо профессора Рубинчика. – Еще не хватало, чтобы вы его убили.

– У меня четкий приказ: достать содержимое сейфа. – Плечистый, пыхтя, вернул Игоря в прежнее положение. – Про остальное базара не было.

– Вы обязаны во всем слушаться меня, – Рубинчик раздраженно повысил голос. – А вы оглушили единственного человека, который имел ключ!

– Ща разрулим. Мы тебе не дети сопливые, батя, – бросил наемник и кивнул напарнику, который рукой в болтах и наколках потянул из лежащей на полу сумки рукоять плазменного резака.

Когда Игорь очнулся, один из грабителей пилил сейф, высекая из его стенки яркие пучки искр, моросившие на пол, как при аргонной сварке. Инженер перевел взгляд на плечистого и человека в комбинезоне.

– Очухался. – Плечистый заметил движение Игоря, и Рубинчик поспешно спрятался под маской.

Жаль, не удалось разглядеть лица, но глаз Игорь точно запомнит. Интересно, сколько времени они пытаются таким способом вскрыть хранилище? И через сколько сработает детектор, установленный специально для таких случаев? Чуть приоткрыв веки, Игорь вгляделся в тонкое пламя резака, ползущее к консоли для ввода кода, где в корпус сейфа был зашит датчик системы безопасности. Примерно секунд двадцать – тридцать.

– Как видите, Игорь Николаевич, мы добьемся своего в любом случае. Не хотите говорить, вам же хуже.

– В мире еще не изобретен механизм, которому потребовался бы проводник такой мощности. Позитронного мозга, способного вместить такие объемы информации, не существует.

– Вот тут вы ошибаетесь.

– Разве?

– Если стану рассказывать, нам действительно придется вас убить.

– Хотите сказать, что не собирались этого делать? – Игорь растянул разбитые губы в ухмылке.

– Зачем же. Нам и так пришлось порядочно наследить. Вам предлагали деньги, и вы отказались. Эта сумма позволила бы наилучшим образом обустроить вашу дальнейшую жизнь на долгие годы вперед. Но теперь вы станете козлом отпущения. Вас сочтут вором и предателем. Вы лишитесь работы, от вас отвернутся друзья.

– Думаете, возьми я деньги, все было бы иначе?

– С такой суммой просто исчезнуть не составило бы никакого труда, – мужчина пожал плечами. – Навсегда.

В этот момент сейф с яркой вспышкой хлопнул, и взломщика отшвырнуло на стеллаж с реактивами. Облитый разноцветными жидкостями из посыпавшихся градом пробирок, грабитель с воплями стал кататься по полу. Подскочивший бритоголовый содрал с напарника дымящийся пиджак.

С улицы донесся монотонный вой полицейской сирены.

– Не успеем, – оценив ситуацию, коротко бросил бритоголовый. – Пока мы тут вошкались, охранник, видно, очнулся. Надо было двойную вколоть!

– Тогда взрывайте! – В голосе Рубинчика послышалось раздражение, словно он не хотел прибегать к этой крайней мере. – Только правильно рассчитайте заряд, чтобы не повредить стержни.

Двое наемников прилепили к двери сейфа несколько темно-зеленых лепешек, похожих на пластилин.

– Назад, назад! – Грабители бросились из комнаты, не обращая внимания на привязанных к стульям Игоря и Борю.

– Стойте! Не оставляйте нас!

Близкий взрыв ударил в барабанные перепонки, наполнив голову монотонным писком. На плечо опрокинутому ударной волной Игорю тяжело навалился лабораторный пол. Вокруг сверкали осколки разбитых оконных стекол. Совсем близко кто-то закричал, но из-за заложенных ушей показалось, что кричат за километры отсюда…

Игорь провалился в темноту.