Текст книги "Бопси! Допси! Пум! или Приключения в стеклянном шаре"

Елена Явецкая, Игорь Жуков
Бопси! Допси! Пум! или Приключения в стеклянном шаре

© Елена Явецкая, Игорь Жуков, текст, 2014

© ЗАО «РОСМЭН», 2014

* * *

Глава 1,
в которой Нина и Дуся приходят в лавочку новогодних игрушек

Если бы не новогодний свет, этот день мог бы показаться хмурым и скучным. Но ярко горели витрины, даже деревья светились разноцветными огоньками.

Редкие снежные хлопья падали на жёлтое пальто девочки Нины, рыжую шёрстку и голубую юбочку игрушечной обезьяны Дуси, которая сидела у неё на руках.

Нина неторопливо шла по тротуару. Время от времени отталкивалась и скользила по чёрным ледяным дорожкам на асфальте. Взрослые осторожно обходили эти опасные места, поругивая дворников.

Одну дорожку, засыпанную снегом, Нина не заметила, поскользнулась и упала. Но не больно, потому что Дуся ухитрилась упасть раньше и подставить девочке своё мягкое пузо.

Нина поднялась, отряхнула Дусю от снега и поцеловала в мохнатую макушку. Потом проверила, на месте ли кошелёк: в нём лежали деньги на подарки родителям и бабушке. Она копила их целый год и сегодня утром вынула из розовой глиняной свинки. Нет, копилку Нина не разбивала: она просто вынула пробку, которая вставлялась в розовый бок.

Девочка пошла дальше, размышляя, какие подарки купить. Вдруг кое-что заставило её остановиться. Асфальт в этом месте был аккуратно вычищен и посыпан песком необычного голубого цвета. Нина подняла голову и увидела вывеску:

ЛАВОЧКА НОВОГОДНИХ ИГРУШЕК

Странно, раньше здесь никакого магазина не было! Наверное, недавно открылся. В витрине ничего разглядеть не удалось: стекло сплошь было покрыто ледяными узорами.

Нина толкнула дверь, и они вошли. Точнее, Нина вошла, а Дуся въехала – ведь она сидела у Нины на руках. Колокольчик над дверью тоненько звякнул.

В небольшой комнате горела лампа со старинным оранжевым абажуром. Прямо под лампой в ведре с землёй стояла изящная живая ёлочка, ветви которой украшали только её собственные шишки.

На деревянном лакированном прилавке лежали коробки с ёлочными игрушками, мишурой, флажками, гирляндами и новогодними масками, а по стенам располагались полки.

На одной полке сидели игрушечные зайцы и мишки, на другой – куклы, на третьей стояли щелкунчики. А ещё была полка со всякой всячиной. Она-то и заинтересовала Нину больше всего.

– Отпусти меня, пока никто не видит, пожалуйста! – сказала Дуся. – А то подумают, что я маленькая. А я не маленькая!

Девочка посадила Дусю на прилавок и сняла с полки калейдоскоп. Посмотрела в глазок, повертела трубочку: внутри появились узоры из зелёных, синих и красных стекляшек. Затем взяла музыкальную шкатулку, подняла крышку: заиграла нежная мелодия, и в шкатулке закружились в танце маленькие куколки.

А вот стеклянный шар со снегом: если его потрясти, внутри начнётся метель…

И тут Нина услышала:

– Добро пожаловать в лавочку новогодних игрушек!

Глава 2,
в которой стеклянный шар удивляет и тревожит Нину и Дусю

Тихий, вкрадчивый голос раздался из-под прилавка, откуда немедленно вынырнул невысокий старичок в шубе, шляпе и широком шарфе. Между шляпой и шарфом были видны только его глаза и нос.

– Рад! Очень рад! – сказал старичок сквозь шарф, потирая руки в варежках. – Вы самые первые мои посетители – я ведь только-только открылся. Позвольте представиться: Николай Иванович Морозини, продавец новогодних игрушек.

– А я Нина, – невольно поклонилась девочка. – А это…

– Дуся! – быстро перебила Нину обезьянка и, оправив подол своей пышной голубой юбочки, сделала книксен прямо на прилавке. – Я и сама представиться могу – не маленькая. Дуся, а полностью – Дульсинея.

– У вас здесь очень красиво. – Нина обвела взглядом полки с игрушками. – И тепло.

– Правда тепло? – переспросил Морозини и поёжился. – Ах, как я вам завидую, что вам тепло!.. А я вот, знаете ли, мёрзну. Всю жизнь мёрзну – даже в жару. У меня и фамилия такая подходящая оказалась – Морозини…

– Цирковая у вас какая-то фамилия, Николай Иванович, – заметила Нина.

– Да-да! – закивал продавец. – Цирковая, русско-итальянская… Но прошу вас, прошу, выбирайте, что угодно!

Нина опять посмотрела на стеклянный шар.

Внутри шара была маленькая заснеженная лесная поляна, на которой стоял маленький деревянный домик, обнесённый редким заборчиком. Из трубы вился белый дым, окошки светились мягким жёлтым светом. Домик всем своим видом словно приглашал войти в него.

Возле крылечка стояла солидная снежная баба из трёх больших комьев с весёлой физиономией, носом-морковкой, глазами-пуговицами, синей кастрюлей на голове и металлической лыжной палкой в руке.

Нина слегка потрясла шар, и в нём закружились снежинки. От снегопада домик показался ещё уютнее. Девочке вдруг так сильно захотелось подняться на крылечко, открыть дверцу и переступить порог, что она закрыла глаза и шагнула вперёд…

– Я вижу, вам понравился шар, – раздался за её спиной голос старичка Морозини.

– Очень! – оглянулась Нина.

– И мне тоже! – встрепенулась обезьянка Дуся на прилавке. – Так бы смотрела на него и смотрела!

– А знаете, мои юные друзья, – ещё тише, чем обычно, сказал продавец, – многие могут смотреть и смотреть на этот шар и видеть одно и то же. Но тот, кому эта игрушка должна принадлежать, заметит внутри гораздо больше.

Нина с обезьянкой тут же с надеждой уставились на шар.

Снегопад над домиком уже прекратился, и на первый взгляд внутри шара всё оставалось по-прежнему. Дым так же вился из трубы на крыше…

Но дым этот был ядовито-зелёного цвета!

И окна в домике уже не горели жёлтым светом, а печально чернели. А снежная баба хоть и стояла там же, но голова её оказалась на месте туловища – второго кома, а туловище – на голове. Нос-морковка и кастрюля вообще пропали.

– Ах! – вздрогнула Нина. – Там что-то случилось!

– И кажется, что-то скверное!.. – добавила Дуся. – Смотри-ка!

Из-за угла домика кто-то быстро выглянул одним глазом и тут же скрылся. Так быстро, что невозможно было рассмотреть, человек это или зверь. Причём таинственный кто-то пристально посмотрел именно на девочку и обезьянку. Пристально и, как Нине показалось, очень ехидно. Вроде бы даже в это время послышался какой-то издевательский смешок: «Хе-хе-хе!»

Больше голова таинственного незнакомца не показывалась. Но зато из-за угла дома несколько раз мелькнул…

– Хвост!!! – завопила Дуся. – Точно, чей-то хвост!

А ядовитый зелёный дым из трубы на крыше уже не вился, а валил клубами.

– Господин Морозини! – бросилась Нина к старичку. – Николай Иванович! В шаре – беда какая-то!

– Правда? – удивился продавец новогодних игрушек из-под своего шарфа. – Я, знаете ли, никаких перемен не вижу – всё как было, тихо и поэтично.

– Да нет же! Не тихо и не поэтично, а всё кувырком и кастрюля пропала!

– И морковка! – уточнила обезьянка Дуся. – И издевается кто-то!

Тут господин Морозини откашлялся, поёжился и торжественно произнёс:

– Похоже, мои юные друзья, этот шар должен принадлежать именно вам!..

В другое время Нина и Дуся очень бы обрадовались такому сообщению, но сейчас их больше интересовало то, что происходило в их собственном чудесном стеклянном шаре.

– И, знаете ли, – продолжал господин Морозини, и голос его стал вдруг гулким, – вы – только вы и больше никто! – можете войти в свой шар и узнать, что там произошло. И помочь. Если, конечно, захотите.

– Я хочу! – хором выпалили девочка и обезьянка.

Глава 3,
в которой Нина и Дуся попадают в стеклянный шар и входят в маленький домик

– Тогда надо как следует встряхнуть шар и произнести волшебные слова, – сказал продавец своим обыкновенным тихим, вкрадчивым голосом. – А чтобы вернуться обратно, надо просто повторить их.

– А вы знаете эти слова? – спросила Нина.

– Скорей скажите нам! – нетерпеливо крикнула Дуся.

– Конечно скажу. Но сначала запомните: там, внутри, могут быть опасности! И вы даже не сможете никого позвать на помощь!

– Так по мобильному всегда можно позвонить! – с надеждой сказала Дуся.

– Нельзя. В стеклянном шаре мобильные телефоны и прочие электронные устройства не работают… А ещё вы можете остаться там насовсем, если забудете заклинание или скажете его кому-нибудь другому.

– Мы… не забудем… – неуверенно пробормотала Дуся, оглядываясь на Нину.

У Дуси вдруг мгновенно вылетело из головы, что она не маленькая, и ей стало страшновато.

– И никому не скажем! – отчеканила Нина.

– Ну что ж, запоминайте наизусть, потому что записывать волшебные слова нельзя – вдруг кто-нибудь заглянет в эту запись!

Господин Морозини взмахнул рукой в варежке и торжественно произнёс:

– БОПСИ! ДОПСИ! ПУМ!

Тогда Нина, не раздумывая, встряхнула шар, и они с Дусей почти вместе громко повторили:

– БОПСИ! ДОПСИ! ПУМ!

И тут на них обрушился такой снегопад, что вокруг стало ничего не видно и не слышно.

Когда снежные хлопья улеглись, девочка и обезьянка осмотрелись.

На ясном ночном небе сияла полная Луна. Они оказались возле невысокого забора, за которым стоял дом. Тот самый, из шара, с покалеченной снежной бабой возле крылечка. Из трубы валил тёмно-зелёный дым.

Хотя только что закончился снегопад, никаких следов снега на одежде Нины и рыжей шерсти Дуси не было.

Нина отворила калитку, и путешественницы осторожно двинулись через занесённый снегом двор прямо к домику. У самого крылечка они замерли на месте.

– Ну что, войдём? – робко прошептала девочка.

– Войдём, – ещё тише ответила обезьянка. – Конечно войдём… А может, сначала снежную бабу починим?

– Конечно починим! – обрадовалась Нина и ринулась на помощь снежной бабе.

Комья были большие и тяжёлые. Нина с Дусей, кряхтя, с трудом поменяли их местами, как следует. Обезьянка подобрала валявшуюся тут же лыжную палку и вложила в снежную руку.

Нина огляделась и вытащила из сугроба морковку:

– А вот и нос!

Девочке показалось, что снежная баба довольно улыбнулась.

– А кастрюли нигде не видно! – развела руками обезьянка. – Может, она в доме?

– Сейчас войдём и посмотрим. Хватит уже бояться!

Дверь в дом была не заперта, и подружки осторожно переступили порог.

Внутри царил полумрак. В лунном свете, который пробивался через замёрзшие окошки, Нина и Дуся увидели невероятный беспорядок. Стол был перевёрнут, стулья опрокинуты, пол усыпан осколками стекла и черепками разбитой посуды.

В печи горел фиолетовый огонь, и комната постепенно наполнялась едким зелёным дымом, от которого щипало в глазах и тяжело дышалось.

Нина вскрикнула: она заметила сидящего в углу мальчика в распахнутой шубе, старинном кафтане, камзоле и высоких сапогах-ботфортах.

– Здравствуйте! – сказала Нина.

Но мальчик не ответил. Глаза его были закрыты, спутанные длинные волосы падали на лицо.

– Наверное, надышался дыма, – вздохнула Дуся.

– Сейчас ведь и мы надышимся!.. – Нина подскочила к окошку и распахнула его.

– Да этот мальчик связан! – присмотрелась Дуся.

Обезьянка ловко справилась с узлами длинной верёвки, а Нина сильно потрясла незнакомца за плечи и слегка похлопала его по щекам.

Мальчик застонал, открыл глаза и провёл рукой по лицу.

– Где Варфоломей? – тихо сказал он, оглядываясь по сторонам.

– Какой Варфоломей? – спросила девочка. – Здесь только Нина и Дуся…

– И снежная баба ещё, – добавила Дуся. – Но она на улице.

– Варфоломей – мой друг. – Незнакомец попытался встать, но у него ничего не получилось. – А я Зяблик.

– Хи-хи!.. – вырвалось у обезьянки.

Нина тоже не удержалась и улыбнулась.

– Я рад, что развеселил вас. Но меня действительно зовут Зяблик, потому что я с младенчества зябну… А теперь ещё и задыхаюсь от этого дыма!.. Но что же случилось с Варфоломеем? Варфоломе-е-ей!.. Это всё проклятый полковник Пеклос и его дружок сэр Арчибальд!.. Куда они его дели? Варфоломе-е-ей!!!

– Варфоломей!.. Варфоломей!! – подхватили Нина и Дуся.

И тут из подпола раздался приглушённый ослиный рёв:

– И-А-А-А!!!

Глава 4,
в которой Нина и Дуся знакомятся с Варфоломеем и ещё кое с кем

Зяблик бросился к перевёрнутому столу и с грохотом отодвинул его. Нина и Дуся увидели в деревянном полу крышку квадратного люка с металлическим кольцом.

Втроём они потянули за кольцо и откинули крышку. Ослиный рёв стал таким громким, что Нина и Дуся зажали уши, а из чёрного квадрата в полу показалась синяя кастрюля. Та самая, которую путешественницы уже видели на голове у снежной бабы. А из-под кастрюли выглядывала вопящая ослиная морда.

– Варфоломей! – Мальчик схватил осла за передние ноги и потащил наверх. – Что ты там делал? Ты сильно мучился?

Помимо кастрюли, на осле была похожая на пончо клетчатая попона с кистями и множеством как попало пришитых пуговиц. Он наконец перестал вопить, вылез из люка полностью и сказал:

– Если честно, то не сильно. Я квашеную капусту ел. Там, в подполе, её целая бочка. Я её ел-ел с горя, но она оказалась такая вкусная, что я и про наши неприятности слегка забыл.

– Варфоломей, я так рад, что ты цел и невре… – Тут Зяблик закашлялся от едкого зелёного дыма и потерял сознание.

Нина, Дуся и Варфоломей дружно потащили мальчика во двор, на воздух. Они положили Зяблика возле снежной бабы и стали растирать ему лицо снегом. Вскоре мальчик пришёл в себя и несколько раз глубоко вздохнул.

– О, мои спасительницы! – протянул он руки к Нине и Дусе.

А потом рассказал историю его и Варфоломея неприятностей.

– Там, за лесом, стоит замок. Он принадлежит Дону Пеклосу, полковнику гвардии. Сколько себя помню, я всегда жил в этом замке…

– И я тоже, – вставил Варфоломей.

– Да-да, и Варфоломей тоже. Только он живёт в хлеву, а я в одной из комнат, под самой крышей, вместе со своим дедушкой-музыкантом. И сколько себя помню, всегда рядом со мной была музыка.

Я слышал не только те мелодии, которые играл на разных инструментах дедушка. Для меня даже старые дубовые двери и ржавые ворота замка не скрипели, а пели – пели свои бессловесные и милые песенки. А что же говорить о восхитительных мелодиях ветра и дождя?!

Когда я был ещё совсем маленьким, дедушка научил меня играть на гитаре, флейте и барабанах. С тех пор я постоянно выступаю вместе с ним, ежедневно развлекая Дона Пеклоса, его жену и челядь замка. Иногда нам помогает Варфоломей.

– А Варфоломей тоже на чём-нибудь играет? – встрепенулась обезьянка.

– Нет, Варфоломей не играет, Варфоломей танцует. Он ещё и поёт, но мы уж просим его на выступлениях этого не делать – у публики и так много прекрасных впечатлений… А вообще-то Варфоломей – поэт. Стихи сочиняет. И если он очень доволен стихом, каждый раз пришивает к своей попоне новую пуговицу.

– Надо же! – восхитилась Дуся. – А пуговиц-то сколько!

Осёл скромно поклонился и откинул полу своей попоны. Все увидели на его животе широкий пояс с блестящей медной пряжкой. С пояса на цепочке свисала бронзовая чернильница с крышкой, а за пояс были заткнуты гусиное перо и свиток плотной бумаги.

– Сегодня утром, – продолжал Зяблик, – мой дедушка отправился по каким-то важным делам, а я с Варфоломеем пошёл гулять в лес. Мы увидели среди ёлок незнакомую свежую лыжню и по ней вышли к этому дому. Симпатичный такой домик, только нам показалось, что рядом не хватает снежной бабы – мы её и слепили. Варфоломей двух своих поэтических пуговиц не пожалел – выбрал одинаковые, зелёные, оторвал и сделал бабе глаза. И лыжная палка как раз под крыльцом валялась.

– Снежная баба получилась – просто прелесть! – подхватил осёл. – И хорошо, что у меня всегда с собой есть что-нибудь пожевать, чтобы не скучно было. На этот раз морковка оказалась – и весьма кстати.

– Потом мы вошли в дом. В печке горел весёлый огонь, а за столом весело играли в карты полковник Дон Пеклос и его большой приятель кот Сэр Арчибальд.

«Ага, голубчики! – довольно потёр руки Дон Пеклос. – А мы вас заждались!»

«Добро пожаловать!» – ласково улыбнулся Сэр Арчибальд.

Тут же эти отпетые картёжники надели марлевые повязки, а полковник швырнул в огонь щепотку какого-то тёмного порошка.

В печке хлопнул маленький взрыв, и оттуда повалил едкий зелёный дым. Дальше я ничего не помню, пока вы не привели меня в чувство…

– Я тоже ничего после этого взрыва не помню, пока в темноте капусту не начал есть, – сказал Варфоломей. – Начал капусту есть в бессознательном состоянии. А потом пришёл в себя, но всё равно ел – не мог оторваться. Такая вкусная капуста попалась, прямо в стихи просится!..

 
И солёной капусты вкус
Облегчает несчастий груз!
 

А потом чувствую, что на моей голове – кастрюля. И так плотно она на меня напялена, что не снимается совсем. А потом услышал, как вы меня зовёте… Снимите с меня эту кастрюлю, что ли!

Все кинулись снимать с осла кастрюлю. Но этому благородному делу помешали.

– Хе-хе-хе!.. – раздался знакомый Нине и Дусе издевательский смешок, и из-за угла дома опять высунулся кто-то.

Но теперь было видно, что этот кто-то был котом в цилиндре с меховыми ушами и в элегантном пальто-рединготе.

– А кастрюлю-то я на тебя надел, осёл ты безмозглый! – сказал кот. – Смешно получилось, не правда ли? Люблю отдать должное искромётной шутке… А вообще-то руки и лапы вверх!

И кот в цилиндре-ушанке направил на всю компанию здоровенный старинный пистолет.

Глава 5,
в которой выясняется, что иногда заслуживает кот-аристократ и как зовут снежную бабу

Дуся вскрикнула и спряталась за спиной Нины. И уже там подняла руки.

– Живей-живей, дамы и господа! – командовал кот, размахивая пистолетом.

Осёл, хоть и не видел почти ничего из-за кастрюли, сел на снег и задрал вверх передние ноги.

Нине и Зяблику тоже ничего не оставалось, как подчиниться.

Девочка внимательно рассматривала кота. Она заметила, что мордочка у злодея чуть вытянутая, как это бывает у голых котов-сфинксов, а зелёные глаза слегка раскосые. Уши замысловатого головного убора – цилиндра-ушанки – были завязаны верёвочками под подбородком.

– Арчибальд, а где же ваш шеф? – спросил Зяблик.

– Сэр Арчибальд! – горделиво поправил его кот. – Не забывайте о моих бабушках-аристократках! Дон Пеклос изволил отлучиться по неотложным делам, а меня оставил караулить пленных.

– Плоховато караулите, Сэр.

– Сэр Арчибальд! – снова поправил кот. – Я вышел на улицу отдышаться. Смотрю: на дереве белка! А ведь охота – моя самая большая аристократическая страсть. Тем более что белка – это почти мышь с прекрасным хвостом… Пришлось оставить свой пост и за белкой по веткам скакать… Тьфу! Всё равно не поймал!

– А зачем же вы в доме всё перевернули? – снова спросил Зяблик, чтобы выиграть время.

– Дозу «Умопомрачителя» не рассчитали, – нехотя ответил кот.

– Какого ещё «Умопомрачителя»?

– Порошка, который вызывает умопомрачение… Дым получился излишне густым, ударил Дону Пеклосу в голову, и он изволил куролесить. Чуть было меня столом не пришиб.

– А мне повезло, что я в бункере оказался и капусту ел! – радостно заявил осёл. – Дымом лишку не надышался.

– Ага, в бункере… Хе-хе-хе!.. С каской на башке! – ехидно ухмыльнулся кот. – Это мы с Доном Пеклосом тебя в подпол засунули, чтобы не орал.

Осёл устал держать передние ноги над головой и потихоньку опустил их.

– А ну, копыта вверх!! – завизжал кот и – БАМММ! – стукнул пистолетом по кастрюле.

Но тут вдруг произошло нечто совершенно неожиданное. Кто-то с силой ударил Сэра Арчибальда по цилиндру-ушанке лыжной палкой.

Это была снежная баба.

Цилиндр-ушанка сплющился в лепёшку и сполз коту на нос. Шляпа, конечно, смягчила удар, иначе Сэр Арчибальд наверняка упал бы замертво – баба, судя по всему, была силы недюжинной. Но злодей был оглушён. Он покачнулся, присел, выронив оружие, и на полусогнутых лапах вслепую убежал в лес. По дороге аристократ с глухим стуком то и дело натыкался на деревья.

Зяблик подхватил пистолет и засунул его за пазуху.

Нина помогла Варфоломею стащить с головы кастрюлю, и тот, как рыцарь, встал на одно колено перед снежной бабой.

– Вы вдохновили меня на стихи, прекрасная дама, – торжественно сказал осёл спустя пару секунд. – Я чувствую себя древним скульптором Пигмалионом, который изваял прекрасную статую Галатею!..

 
Галатея моя, Галатея!
Этот стих посвящаю тебе я.
Рождена ты из снега зимой,
Как богиня – из пены морской.
И теперь потерял я покой!
 

– Ну надо же! – Обезьянка Дуся в полном восхищении наконец высунулась из-за спины Нины.

А Варфоломей тут же окунул своё перо в чернильницу и быстро записал стих на бумажный свиток.

Снежная баба смущённо улыбнулась (всем показалось, что она даже слегка покраснела) и сказала низким сугробным голосом:

– Вовсе я не Галатея. Снежанной меня зовут. И, пожалуйста, сударь, отдайте мне мою шляпку.

– Какую шляпку? – удивился осёл. – Ах, да! Мы же сами эту кастрюлю… то есть, простите, шляпку нашли – она на заборе висела – и надели на вас. Вот она, будьте любезны, носите на здоровье! Мне она совершенно не идёт. Я бы хотел иметь на голове что-то совершенно иное, но это неважно…

– Варфоломей мечтает о рогах, – шепнул Зяблик Нине.

– О каких рогах?!

– Об оленьих. Он жалеет о том, что не родился оленем. Его самая заветная мечта – возить на санях Деда Мороза, а тому ведь полагается ездить на оленях… Впрочем, хватит о рогах, надо уносить ноги – вдруг сейчас вернётся Дон Пеклос!.. И что это он на нас так взъелся? Ума не приложу!.. Одну секунду!..

Юный музыкант зажал пальцами нос, забежал в дом, но тут же вернулся, засовывая за пазуху уже знакомую читателю длинную верёвку. Он был запасливый.

И вся компания гуськом двинулась к калитке. Впереди шёл Зяблик, за ним – Нина с Дусей на плече, следом – Снежанна. Замыкал шествие Варфоломей. Он что-то бубнил себе под нос. Нина расслышала:

 
– О прекрасная баба Снежанна,
Обожаема ты и желанна…
 

Нет, кажется, это уже где-то было!..

Нина сунула руку в карман пальто, чтобы достать носовой платок, и нащупала там стеклянный шар, о котором совсем забыла. Девочка вынула шар и увидела, что он совершенно пустой, – ни домика, ни сугробов внутри!

Луна на тёмном небе в этот момент была очень похожа на чей-то глаз. Словно бы кто-то наблюдал за Ниной, Дусей и её новыми знакомцами.