Текст книги "Апостол Германии Бонифаций, архиепископ Майнцский: просветитель, миссионер, мученик. Житие, переписка. Конец VII – начало VIII века"

«Когда скончался Григорий II, то среди клириков, совершавших его погребение, находился один пресвитер сирийского происхождения по имени Григорий, который пользовался большим уважением среди римлян. Торжествующая толпа схватила его, принесла в Латеран и бурными аккламациями провозгласила новым папой»8383
  Lutz E. von Padberg. Указ. соч. S. 77.


[Закрыть]. По оценкам историков, новоизбранному папе предстоял один из самых сложных понтификатов за всю историю папства. Григорий III начал свое правление с попытки убедить императора в пагубности принятого им лжеучения, но эти благие намерения не привели ни к чему. Тогда в 731 году папа созвал в Риме Собор, осудивший иконоборчество и предавший его последователей отлучению от Церкви.

Хотя император и отказался от насильственных мер по отношению к Римской Церкви и самому папе, но предпринял ответные действия, которые имели поистине всемирно-исторические последствия. Во-первых, он обложил принадлежавшие Римской Церкви земли такими высокими налогами, что тем самым отчуждались даже патримонии8484
  Патримоний – имущество, перешедшее по наследству от отца.


[Закрыть]. Во-вторых, император изъял из юрисдикции Римской Церкви провинции Южной Италии, Иллирика и Греции и подчинил их Константинопольскому патриарху. Это решение потрясло самые основы Римской империи: «Здесь мы сталкиваемся с одним из немногих случаев, в которых совершался переход от Античности к Средневековью в важной сфере жизни через определенный акт – отсечение. Таким шагом разрушилась организационная структура древней Церкви и установилось новое средневековое соотношение политических и церковных сил, когда все области, над которыми действительно сохранялась власть императора, объединились в Византийский Патриархат. Сама мысль о реставрации империи была оставлена, и тем самым папа полностью оттеснялся из имперской Церкви и оставался лишь “свадебным генералом”, командовавшим теряющими значение бастионами в Средней Италии»8585
  Theodor Schieffer. Указ. соч. S. 125.


[Закрыть]. Только в XI веке, когда греческое господство над этими территориями упразднилось в результате нашествия норманнов, Южная Италия снова отошла Римской Церкви.

В последующие за этими событиями годы политическая напряженность в Италии продолжала сохраняться. Григорий III в отличие от своего предшественника не пришел к новому соглашению с Лиутпрандом, и, когда в 732–733 годах король лангобардов напал на Равенну, папа своим авторитетом поддержал экзарха, который отправился в поход, чтобы вернуть завоеванный лангобардами город. Григорий III договорился также со сполетским герцогом Траземундом о передаче пограничной крепости римским воинским частям. Но именно этот союз стал для папы роковым, так как когда в следующем году Лиутпранд пошел войной против Траземунда, герцог просил убежища у папы. Король снова появился в 739 году под стенами Рима, но вынужден был отступить, захватив при этом четыре важные крепости.

Положение папы Григорий III казалось совершенно безнадежным. Помощи от императора ждать не приходилось. «Нужда вдохновила его на смелый шаг. Оставленный греческим Востоком на произвол судьбы, фактически преданный им, папа Римский обратился к ведущей власти германского Запада»8686
  Theodor Schieffer. Указ. соч. SS. 125–126.


[Закрыть]. Он отослал франкскому правителю Карлу Мартеллу с епископом Анастасием и пресвитером Сергием два письма, где красочно описал бедственное положение Римской Церкви, и, перед лицом опасности, постоянно исходившей от лангобардов, настоятельно просил Карла о помощи. Этот шаг, очевидно, был сделан слишком рано, поскольку политические обстоятельства времени в настоящий исторический момент складывались неблагоприятно для положительного исхода дела. Карл Мартелл был связан с Лиутпрандом, оказавшим ему помощь в борьбе с сарацинами8787
  Сарацин – название, употреблявшееся в Средние века на Западе по отношению ко всем арабам и мусульманам.


[Закрыть], и даже символически усыновил его сына Пипина Младшего.

Таким образом, Карл, вынужденный действовать очень осторожно, хотя и не отказался покровительствовать Римской Церкви, но ограничился на первый раз лишь переговорами с лангобардами. «Понтификату Григория III придает особое значение тот факт, что он первым пришел к мысли связать папство с франками… мысли, на столетия вперед определившей ход европейской истории… Если даже его попытка сближения с франками не имела тогда практического успеха, именно при нем были заложены основы дальнейших контактов с Франкской империей, которые начинали формироваться еще при его предшественнике благодаря личности Бонифация. С большой степенью вероятности можно предположить, что Карл Мартелл, будучи не в силах непосредственно исполнить просьбу папы, в то же время оказался очень уступчивым в своей политике по отношению к Церкви, поддерживая порученную папой Бонифацию работу по организации Церкви в Гессене и Тюрингии и способствуя открытию новых епархий»8888
  Franz Xaver Seppelt, Klemens Löffel. Pappstgeschichte von den Anfängen bis zur Gegenwart. München, 1933. S. 77.


[Закрыть].

Поскольку франкский правитель занял выжидательную позицию, ситуация в Италии продолжала оставаться напряженной. Тогда Григорий III попытался своими силами достигнуть примирения с лангобардами. Он отправил к Лиутпранду того же самого епископа Анастасия, который возглавлял посольство к франкам, однако его миссия не увенчалась успехом. Военные столкновения продолжались.

Но внезапно произошла смена поколений, полностью изменившая расклад политических сил в Римской и Франкской империях: в июне 741 года умер Лев III, в октябре – Карл Мартелл, а в декабре – Григорий III.

На этом историческом фоне значение германской миссии, возглавляемой святителем Бонифацием и фaктически подготовившей альянс папства с империей франков, проступает гораздо отчетливее. Когда Бонифаций только начинал свою миссию, взаимный интерес папства и Каролингов почти отсутствовал. Но по мере того как Франкская империя все более укрепляла свои позиции в Европе, а затяжной кризис папства все сильнее грозил ему полным исчезновением со сцены мировой истории, эти две силы все с большим вниманием смотрели друг на друга как на потенциальных политических союзников, их альянс мог оказаться весьма плодотворным. Поэтому миссия Бонифация, в основе которой, как мы старались показать выше, лежали исключительно религиозные мотивы, неожиданно приобрела и политическое значение. Она послужила сначала поводом к сближению, а потом и к окончательному объединению папства и Франкской империи.

Подобный взгляд основывается на всем последующем ходе истории. Но для пап, с которыми приходилось взаимодействовать святителю Бонифацию, проповедь христианства в далеких, находившихся «на краю света» странах была в то время не более чем второстепенным делом. «Папство находилось в глубочайшем кризисе, на самом дне своей политической истории. Насколько ложной в свете этого кажется мысль, что Каролинги могли опасаться со стороны этих отчаянно взывавших о помощи пап вмешательства в свои внутренние дела, а тем более угрозы их господству во Франкской Церкви»8989
  Theodor Schieffer. Указ. соч. SS. 126–127.


[Закрыть].

Прежде чем приступить к описанию миссионерской деятельности святителя Бонифация в этих землях, необходимо сделать одно предварительное замечание, касающееся языка, на котором велась проповедь. Хотя ни его житие, ни другие источники не содержат никаких упоминаний о том, сколько языков знал Бонифаций и в какой степени ими владел, мы с достаточной степенью вероятности можем сделать предположение, что он не испытывал языковых трудностей. Основания для такого вывода дает следующий случай.

Когда святитель отправился в 721 году в Гессен, он сделал остановку в монастыре Пфальцель, расположенном неподалеку от Трира. Эту обитель основала монахиня Адела, ставшая ее первой настоятельницей. У ее внука Григория было послушание читать за трапезой. Он читал, как это и было принято в то время, на латыни. Но Бонифаций попросил его, чтобы он повторил то же самое чтение на народном языке. Юноша не смог этого сделать, и тогда гость из Англии сам перевел текст на местный франкский диалект. «Очевидно, что одним из миссионерских принципов Бонифация было учить язык того народа, среди которого он проповедовал, – пишет Падберг, – Поэтому источники никогда не сообщают о трудностях в понимании»9090
  Lutz E. von Padberg. Указ. соч. S. 66.


[Закрыть]. Юноша Григорий был настолько поражен этим, что тотчас же присоединился к Бонифацию и стал одним из его вернейших учеников.

В 721 году земля Гессен оставалась еще языческой, несмотря на то что она входила в состав Франкской империи, где христианство считалось официальной религией. Франкская Церковь практически не заботилась о просвещении гессенского народа, в основной своей массе сохранявшего приверженность языческим культам и обрядам. Святитель Бонифаций начал ревностно проповедовать христианскую веру, и его проповедь была столь сильной и действенной, что в короткое время он сумел обратить в христианство тысячи гессенцев. Уже вскоре после того как Бонифаций сделал первые шаги в деле миссии, он смог основать в местечке Аменебург, опорном пункте франков в области Верхнее Лангау, первую монашескую общину. Местные братья-близнецы Деттик и Деорульф, во владении которых находилась эта местность, выделили землю под новый монастырь. Вот что сообщает биограф Бонифация об успехах его миссии в Гессене: «Он отвратил большое число народа от греховных языческих суеверий, открыв им правый путь познания, после чего они оставили свое ужасное заблуждение. Собрав сонм служителей Божиих, он учредил небольшой монастырь. Так освободил он живший на границе с саксами гессенский народ, косневший до этого в заблуждении языческих обычаев, от порабощения злым духам, благовествуя Евангелие»9191
  Bonifatii Еpistulae. Willibaldi Vita Bonifatii. (Briefe des Bonifatius. Willibalds Leben des Bonifatius). S. 489.


[Закрыть].

Конечно, не все шло так гладко и беспрепятственно, как описывается в житии. Не просто расставался гессенский народ со своими уже укоренившимися языческими обычаями и верованиями. И хотя очень многие гессенцы под влиянием пламенной проповеди Бонифация принимали Крещение, большинство из них продолжали отправлять языческие культы. Так, уже упоминавшиеся братья Деттик и Деорульф, откликнувшись на проповедь христианства и даже во многом ей содействуя, не могли сразу отказаться от обычаев предков и продолжали совершать языческие обряды. Как замечает Шифер, в личности этих братьев «отражается то смешение христианских и языческих верований, которое представляет собой очень распространенную в переходный период форму религиозности, потому что Крещение как акт, свидетельствующий об обращении к новому Богу, сплошь и рядом предшествовало подробному наставлению в христианском учении и потому что при огромном недостатке в окормлении росток христианской веры был подвержен засыханию»9292
  Theodor Schieffer. Указ. соч. S. 141.


[Закрыть].

Этот комментарий немецкого ученого очень характерен для протестантского подхода к вопросу миссии. Дело в том, что при всех недостатках миссии Бонифация, вполне неизбежных в тех исторических условиях, ее результаты неоспоримы. Нельзя считать нравственные недостатки отдельных представителей народа, особенно на начальном этапе миссии, следствием ее неудачи, нельзя их и объяснять неправильной тактикой ведения миссии. Важно, что святителю Бонифацию удалось коренным образом повлиять на умонастроение и душевное расположение целого народа, изменить направление вектора его религиозности с язычества на христианство и открыть тем самым для него дальнейшую перспективу, как в плане духовного совершенствования, так и в смысле развития его национальной культуры – задача, решивший которую достоин того, чтобы войти в историю.

Вспомним, что крещение Руси проходило в соответствии с этим же основополагающим принципом христианской миссии: сначала крещение как приобщение к благодати Святого Духа, потом, под водительством Духа, наставление в христианском законе, основанное на свидетельстве Церкви и внутреннем опыте. Князь Владимир, положивший начало христианизации Руси, несмотря на тяжкие грехи своей молодости, причислен Русской Церковью к лику святых. Тот факт, что и на Руси христианские миссионеры долго боролись с язычеством как проявлением религиозности падшего естества, является вполне закономерным. Языческое сознание, языческая религиозность с ее неудержимым стремлением к почитанию идолов и сотворению кумиров глубоко укоренены в человеческой природе, поврежденной грехопадением, и в этом смысле продолжает оставаться господствующим явлением среди подавляющего большинства народов.

Бонифаций должен был распространять и насаждать христианскую веру среди множества языческих суеверий. «Задача, вставшая перед ним в Аменебурге, стала символической и определяющей для труда всей его жизни: очищение еще слабых всходов христианства от плевел язычества было первой ступенью на пути канонического обновления Западной Церкви»9393
  Theodor Schieffer. Указ. соч. S. 141.


[Закрыть].

Появились первые успехи, которые принесли с собой и первые проблемы. Вслед за крещением обязательно должно было следовать наставление в христианском учении. Бонифаций не мог в одиночку справиться с этой задачей, для ее решения требовалась поддержка императорской и папской властей. Поэтому он послал одного из своих спутников, англосакса Биннана, к папе и вскоре получил приглашение прибыть в Рим.

Осенью 722 года, в сопровождении многочисленной свиты, Бонифаций во второй раз отправился в Рим. Об этом его путешествии известно лишь то, что он преодолевал Альпы по известному перевалу святого Бернарда. Для паломника из Гессена это означало, что он должен был сделать значительный крюк, и возникает вопрос, почему Бонифаций не пошел в Рим более прямым и коротким путем. Самым правдоподобным является предположение, что перед своей встречей с папой он решил заручиться поддержкой Карла Мартелла, для чего и отправился сначала в западную часть империи. И хотя источники ничего не сообщают нам об этой встрече, вероятнее всего, она могла состояться именно в то время.

В Риме англосаксонского миссионера, столь успешно начавшего дело проповеди, ожидал наилучший прием. В день памяти святого апостола Андрея, 30 ноября 722 года, папа Григорий II совершил епископскую хиротонию Бонифация.

Это событие было зафиксировано в хронике папской истории – Liber Pontificalis9494
  Сборник деяний Римских пап, начиная с апостола Петра.


[Закрыть], что и стало единственным упоминанием о Бонифации в официальной латинской историографии. Очень важно отметить, что впервые за всю историю папства рукоположение епископа неиталийского происхождения совершалось по чину, употреблявшемуся до этого исключительно для епископов римского митрополичьего округа. Бонифаций должен был произнести Символ веры и принести перед папой клятву верности, которая гласила: «Я, Бонифаций, благодатию Божией епископ, обещаю Вам, блаженному князю апостолов Петру и Твоему наместнику, блаженному папе Григорию и его преемникам перед Отцом, Сыном и Святым Духом, Нераздельной Троицей, и перед Твоими святыми мощами свидетельствовать всю полноту и чистоту святой соборной веры и с помощью Божией пребывать в единстве этой веры, на котором без сомнения утверждается спасение христиан; если кто будет возвышать голос против единства Соборной Церкви, ни в коем случае не быть с этим согласным, но, как я уже сказал, во всем оказывать свою верность, чистоту и содействие благу Твоей Церкви и Тебе, имеющему от Господа Бога власть вязать и решить, и Твоему помянутому наместнику и его преемникам; а также, если я узнаю, что епископы живут противно установлениям святых отцов, не поддерживать с ними никаких отношений и общения, но если я буду в силах воспрепятствовать этому, то сделаю это, в противном же случае сразу всеподданнейше сообщу об этом моему апостольскому господину. Если же я – чего да не будет – в чем-либо каким-либо образом вольно или невольно попытаюсь сотворить против слов этого моего обещания, то да буду осужден на Страшном Суде и прииму наказание Анании и Сапфиры9595
  Анания и его жена Сапфира – члены первохристианской иерусалимской общины – попытались обмануть апостолов и утаить часть вырученных средств. Апостол Петр публично разоблачил обманщиков, которых постигла Божия кара – оба они внезапно умерли (см.: Деян. 5, 1–11).


[Закрыть], которые дерзнули перед Тобой солгать или утаить от своего имущества. Эту клятву я, Бонифаций, смиренный епископ, собственноручно подписал и, положив на Твои святые мощи, принес перед Богом, свидетелем и судиею (как выше сказано), и обещаю ее сохранять»9696
  Bonifatii Еpistulae. Willibaldi Vita Bonifatii. (Briefe des Bonifatius. Willibalds Leben des Bonifatius). SS. 63–65.


[Закрыть].

Как показывает дальнейший ход событий, эта клятва была для Бонифация не только формальным актом, она означала для него сознательное включение в римскую традицию. Особенно примечательны те слова, в которых он клянется не иметь общения с епископами и клириками, нарушающими древние установления святых отцов. Его очень угнетало, что во Франкской империи он не всегда мог уклоняться от общения с неканоническими клириками, которые часто пользовались поддержкой государственной власти. Действительное положение Франкской Церкви зачастую не соответствовало англо-римскому идеалу церковной дисциплины.

Бонифация папа также снабдил тремя рекомендательными письмами. Первое было общего характера и содержало призыв к «клирикам и мирянам всякого чина и звания» оказывать всемерную помощь и содействие новопоставленному епископу.

Второе письмо было обращено к пяти тюрингским аристократам и убеждало их проявлять послушание апостольской кафедре, а также поставленному от нее епископу Бонифацию. «Авторитет папства, о котором во Франкской Церкви доселе ничего не было известно, стал реальностью для людей, живших на периферии тогдашнего христианского мира. Связь с Римом была заявлена совершенно ясно и сознательно как универсально-церковный принцип. При этом внутреннее церковное самоуправление оставалось без каких-либо изменений»9797
  Theodor Schieffer. Указ. соч. S. 145.


[Закрыть].

Третье и, очевидно, самое важное послание папа направил «герцогу» Карлу Мартеллу. Григорий II сообщал ему, что Бонифаций по наставлении в законах апостольской кафедры посвящен им во епископа и отправлен с миссией к германским народам, жившим по правую сторону Рейна. Папа испрашивал у майордома покровительства для архипастыря и ставил тем самым не только фризскую, но и гессенско-тюрингскую миссию под защиту франкской государственной власти. «Само то, что папа в своем послании к майордому, только что вышедшему победителем из тяжелых сражений, обращался к нему “славный сын и князь” – и тем самым признавал его власть, основанную не на законе, а на силе, было лучшей рекомендацией, которую Бонифаций мог получить для себя в Риме»9898
  Erich Caspar. Указ. соч. S. 698.


[Закрыть].

Посольство Бонифация к майордому увенчалось полным успехом. В начале 723 года Карл Мартелл выдал ему особую грамоту, где всем епископам, клирикам и светским начальникам сообщалось об особом задании и, соответственно, об особом положении епископа-миссионера. Историческое значение этого события нельзя переоценить. Этим документом открылся путь к дальнейшей и успешной христианизации края. Отныне святитель Бонифаций со своими учениками больше не был предоставлен сам себе: «…докуда достигал авторитет майордома, у всех сидящих в королевских вотчинах и крепостях наместников он мог рассчитывать на материальную помощь и моральную поддержку. Он был полностью освобожден от забот о всех житейских нуждах <…> и мог чувствовать себя свободным от притеснений»9999
  Там же. S. 146.


[Закрыть].

По своей сути это была, конечно же, миссия сверху, не в последнюю очередь, обусловленная тем, что Карл Мартелл был заинтересован в идеологической основе для империи. Но справедливости ради отметим, что другой способ миссии был в эпоху раннего Средневековья вряд ли возможен, ведь и в эпоху древней Церкви проповедь христианства совершалась фактически лишь в границах Римской империи.

В 723–724 годах Бонифаций полностью отдался миссионерской деятельности в Гессене. Одним из самых действенных методов миссионерства было разрушение языческих капищ и святилищ. Для язычников это стало зримым знаком того, что христианский Бог сильнее и могущественнее языческих богов. Виллибальд очень красочно описывает, как Бонифаций в 723 году срубил в Гессене знаменитый дуб, посвященный местному языческому божеству Донару.

«По их (гессенцев, уверовавших во Христа. – Иг. Е.) совету и с их помощью возмог он в местечке, называемом Гейзмар, в присутствии окруживших его спутников срубить огромный дуб, который у язычников назывался дуб Юпитера. Когда он начал валить дерево с присущей его духу стойкостью, большая толпа язычников сильно проклинала его про себя как врага их богов. Но как только он сделал всего лишь несколько ударов, огромный дуб был сотрясен Божественным дыханием и низринулся на землю с разбитой кроной, и как будто бы силой высшего мановения рассыпался на множество частей, и взорам присутствовавших представилось четыре огромных куска одинаковой величины, хотя стоявшие вокруг братия не приложили к этому никакого труда. Когда это увидели язычники, которые прежде поносили все, что им проповедовалось, они преобразились, оставили свои прежние грехи, прославили Бога и уверовали в Него. После этого святой епископ, посоветовавшись с братиями, воздвиг из древесины этого дуба дом молитвы и освятил его в честь святого апостола Петра»100100
  Bonifatii Еpistulae. Willibaldi Vita Bonifatii. (Briefe des Bonifatius. Willibalds Leben des Bonifatius). S. 495.


[Закрыть].

Вокруг деревянного храма апостола Петра, находящегося поблизости от франкской крепости Фритцлар, возник впоследствии монастырь. В непродолжительное время Бонифаций основал еще два монашеских общежития – в Аменебурге и Ордруфе, а также несколько церквей южнее Готы, в Северной Тюрингии.

Бонифаций практиковал, как уже говорилось, массовые крещения, которым в лучшем случае предшествовало самое общее наставление в христианской вере. В этом смысле он полностью вписывается в ряд других христианских миссионеров, своих современников, а также последующих за ним, имевших дело с обращением в христианство целых народов.

Крещение гессенцев в основном было закончено к 724 году, и Бонифаций поручил дальнейшую просветительскую работу своим ученикам. «Его деятельность как христианского миссионера в строгом смысле этого слова, – отмечает Шифер, – достигла тем самым высшей точки своего развития, он устранил последний закрытый остров язычества в империи франков. <…> Но все-таки особое достижение Бонифация заключалось не столько в том, что он посеял это семя, сколько в том, что он его возрастил»101101
  Theodor Schieffer. Указ. соч. S. 148.


[Закрыть]. Епископу-миссионеру и его последователям предстояла еще долгая и напряженная борьба за очищение церковной жизни от наслоений языческих обрядов и суеверий, за насаждение христианских начал и укрепление нравственности в народе, а также за установление канонического строя.

О своей деятельности в Тюрингии и Гессене Бонифаций сообщал в 724 и 726 годах папе Григорию II, прося при этом его советов и наставлений. К сожалению, от этой переписки сохранились только ответы папы.

Судя по ответу папы, первое письмо Бонифация, датируемое 724 годом, содержало сообщение о разногласиях с местным епископом – вероятнее всего, речь шла об убитом впоследствии во время одного из походов епископе Герольде Майнцском. Подобное столкновение ориентированного на Рим епископа-англосакса с представителем старой церковной организации было, скорее всего, неизбежным.

В ответ на это сообщение Григорий II пишет следующее: «А что касается того епископа, который доселе по причине некоторого упущения не проповедовал у этого народа Слово Божие, а теперь предъявляет свои права на эту область, как относящуюся к его епархии, то я направил патрицию Карлу, нашему великому сыну, отцовское послание, в котором советовал указать сему епископу подобающее ему место. Мы держимся того мнения, что он (Карл Мартелл. – Иг. Е.) укажет ему оставить его претензии. Сам же ты, удастся ли ему это или нет, не преставай проповедовать то, что потребно для спасения»102102
  Bonifatii Еpistulae. Willibaldi Vita Bonifatii. (Briefe des Bonifatius. Willibalds Leben des Bonifatius). S. 87.


[Закрыть].

Судя по всему, папское послание возымело должное действие, поскольку в ближайшее время уже ничего не было слышно о каких-либо трениях между Бонифацием и местными епископами.

Письмо 726 года, написанное папой Григорием II в ответ на послание святителя Бонифация, показывает, с какими проблемами должен был столкнуться епископ-миссионер при непосредственном осуществлении своей миссии, и в то же время являет собой замечательный образец пастырского послания, дошедшего до нас из глубины «темных веков», затрагивающего и разрешающего насущные вопросы пастырства и душепопечения.

Поскольку это письмо имеет большое церковно-историческое значение и в своем роде очень показательно, мы позволим себе привести из него достаточно обширную цитату.

«В этом послании ты присовокупил несколько вопросов, спрашивая, как поступает в тех или иных случаях наша Святая Апостольская Римская Церковь на практике и что содержит в учении. Это совершенно правильно, так как блаженный апостол Петр является началом и апостольства, и епископства.

Итак, в начале был предложен вопрос, в какой степени кровного родства можно заключать брачные союзы. Мы говорим на это, что, хотя правильнее было бы, чтобы родственники – поскольку они знают о своем родстве – не дерзали на заключение таких союзов, но так как нам больше нравится умеренность, чем строгость взыскания, особенно в отношении такого варварского народа, то должно допустить, чтобы они вступали в брак после четвертой степени родства.

Ежели ты далее предложишь вопрос, что должен делать супруг, в случае если его жена по причине болезни не может исполнять свой супружеский долг, то было бы хорошо, если бы он пребыл так и прилежал бы таким образом воздержанию; но поскольку на это способен только муж великий, то кто не может властвовать собой, пускай лучше женится еще раз. Но, во всяком случае, он не должен лишать ее содержания, если только действительно болезнь препятствует ей в исполнении ее супружеских обязанностей, а не постыдное прегрешение делает его невозможным.

Что же касается того священника, на которого жалуется народ, то, ежели нет надежных свидетелей, которые могут подтвердить истинность предъявленного обвинения, пусть всякий священник на основании своей присяги будет отпущен без осуждения, но он должен привести в качестве свидетелей своей чистоты и невиновности того, кому все известно и открыто, и так да пребывает в своем прежнем положении.

Касательно человека, над которым епископом была совершена конфирмация103103
  Конфирма́ция – одно из семи таинств Католической Церкви, аналогичное таинству Миропомазания в Православии.


[Закрыть]: да не повторяется над ним это действие.

При принесении Бескровной Жертвы следует обращать внимание на то, что Господь наш Иисус Христос преподал Своим святым ученикам. А именно, Он взял одну чашу и дал ее им со словами: Сия чаша есть Новый Завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание (1 Кор. 11, 25). Этому отнюдь не сообразно, если на престол во время совершения мессы ставят две или три чаши.

Ты вопрошал об идоложертвенных яствах, можно ли от них вкушать, если верующие осенят их знамением животворящего креста. В качестве ответа довольно будет того, что сказал блаженный апостол Павел: Если кто скажет вам: это идоложертвенное, – то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести (1 Кор. 10, 28).

Далее ты вопрошал, если отец или мать отдали своего сына или свою дочь уже в детские годы за монастырские стены для жительства по монашеским уставам, имеют ли они право по достижении зрелости выйти из монастыря и вступить в брак. Этого мы всячески избегаем, поскольку это грех, чтобы дети, посвященные родителями Богу, давали волю своим страстям.

Далее ты говорил о том, что некоторые были крещены священниками, нарушившими обеты брака и недостойными, без вопрошания о своем исповедании. Здесь да держится твоя любовь древнего обычая Церкви, что кто был крещен во имя Отца и Сына и Святого Духа, не может креститься еще раз; поскольку он получил сей дар благодати не во имя крестившего, но во имя Троицы. Это должно соблюдаться так, как говорит апостол: Один Господь, одна вера, одно крещение (Еф. 4, 5). Все-таки мы заповедуем тебе таковым еще усерднее преподавать духовное наставление.

Относительно же детей, которые были взяты от своих родителей и теперь не знают, крещены ли они, справедливость требует крестить их по преданию отцев, если нет никого, кто может засвидетельствовать крещение.

Больным проказой, если они верующие христиане, должно дозволяться участие в Теле и Крови Господних, но им должно быть воспрещено участвовать в Трапезе Господней со здоровыми.

Ты задал также еще вопрос, если какая-либо заразная болезнь или мор охватят какую-либо церковь или монастырь, должны ли еще не зараженные во избежание опасности уходить с того места. Это кажется совершенно неразумным, поскольку никто не в силах избежать руки Божией.

В заключение твое письмо содержит замечание, что есть некоторые священники и епископы, которые погрязли в разнообразных пороках, которые позорят образом своей жизни священство, и ты вопрошаешь, разрешено ли тебе с таковыми вместе вкушать и говорить, исключая еретиков. На это мы скажем, что ты должен в силу наших апостольских полномочий посредством наставления таковых предостерегать и возвращать к чистоте церковного образа жизни. Если они последуют твоим наставлениям, то спасут свои души, а сам ты приобретешь себе заслугу. Но ты не должен уклоняться от общения и совместной трапезы с ними. Очень часто случается, что люди, которым порицание их образа жизни препятствует принять основы истины, приводятся на путь праведности терпеливым и дружественным увещанием за трапезой. То же самое ты должен иметь в виду, общаясь с благородными людьми, которые оказывают тебе помощь»104104
  Bonifatii Еpistulae. Willibaldi Vita Bonifatii. (Briefe des Bonifatius. Willibalds Leben des Bonifatius). SS. 91–95.


[Закрыть].

В этих советах и наставлениях папа Григорий проявляет себя как мудрый и опытный архипастырь, снисходительный к немощам своей паствы. Очевидно, что он хорошо понимал специфику миссионерского служения Бонифация и те трудности, с которыми тому неизбежно приходилось сталкиваться, почему папа, неизменно сохраняя верность «преданиям отцев», в то же самое время поощрял посланного им миссионера именно к терпеливому отеческому увещанию язычников и новокрещеных. От взора православного историка не ускользнет, конечно, и типично римское понимание служения апостола Петра – папа Григорий в духе уже сложившейся в Риме традиции называет его «началом апостольства и епископства».