Текст книги "Неприкаянный. Красный мессия"

Глава 4

К главному зданию Департамента федеральной безопасности подъехала чёрная тонированная «девятка» в окружении восьмерых мотоциклистов. Водитель, покинув авто, открыл дверь, и из машины, опираясь левой рукой на трость, вылез худощавый мужчина лет семидесяти с небольшим, с редкими зачёсанными назад седыми волосами и в толстых очках на дальнозоркость; его пиджак был увенчан множеством орденов.

– Охрана, оставьте меня, – приказал он, набрал на двери секретный код и после электронного лязга прошёл внутрь.

Старик миновал пост вахтёров, которые встали по стойке «смирно» и отдали честь со словами: «Здравия желаем, товарищ Ламед!» Не каждый день в ДФБ приезжает глава государства.

Дойдя до коридора, Ламед нажал кнопку вызова лифта, а зайдя в него, достал ключ, позволяющий ехать на верхний этаж, в кабинет начальника Департамента. Через минуту дверь лифта отворилась.

С последнего этажа, расположенного под самым шпилем, открывался прекрасный вид на столицу. Отсюда можно было её осмотреть, словно королю – свои владения с башни замка.

Начальник Департамента, полковник Зар Дэккар сидел за столом, попивал чай с лимоном и беседовал с седым поджарым субъектом, который стоял к Ниру Ламеду спиной. Глава государства когда-то его видел, это один из лучших оперативников. Кабинет производил странное впечатление, как будто в нём смешались прошлое и будущее. Старинные шкафы со множеством книг. Неоновые лампы по углам, выпускающие футуристический мягкий лазурный свет. Круглый белый стол, в центре которого располагался голографический проектор, крутивший над столом крупное изображение земного шара. И огромный дореволюционный дубовый стул, похожий на трон, на котором и восседал полковник. Держа в руке золотую чашку чая и задумчиво глядя на кружащуюся модель Земли, полковник, освещённый лазурным светом, чем-то напоминал древнего северного бога: такой же атлетично сложенный высокий блондин с зачёсанными назад волосами средней длины и суровыми синими глазами. Его лицо как будто вырубили топором. На серебристом мундире красовались золотые погоны с эполетами, каждый – с огромной платиновой восьмиконечной звездой. Над креслом висел портрет Дэккара в золотой рамке, с тем же холодным нордическим взглядом. Полковник заметил вошедшего товарища Ламеда, однако не стал отвлекаться от разговора со своим сотрудником.

– Я очень ценю ваш вклад в Систему, агент 081, таких людей, как вы, ещё поискать надо, – произнёс Дэккар, – мне будет очень жаль, если вы покинете наши ряды.

– Тем не менее, товарищ полковник, моё решение окончательное. Я настаиваю: я ухожу на пенсию.

– Здравствуйте, товарищ полковник, – произнёс глава государства.

– Здравствуйте, дорогой товарищ Ламед, – ответил Дэккар, привстав и слегка поклонившись.

– Здравия желаю, товарищ Ламед! – поджарый агент повернулся лицом к главе государства и отсалютовал.

– Итак, – продолжил полковник, – Восемьдесят Первый, я понимаю, что в вашем возрасте уже тяжело самому выходить на боевые задания, однако я могу предложить вам непыльную работу в отделе Дознания или в арсенале. Что скажете?

– Товарищ полковник, – чуть кашлянул Нир Ламед, – у меня к вам важный разговор.

– Подождите, товарищ Ламед, – неспешно выставил руку Дэккар, – у меня тоже важный разговор. Дождитесь своей очереди!

Генсек оскорблённо крякнул.

«Что же ты мне сделаешь, старик? – читалось в глазах полковника. – Я помог тебе добраться до вершин власти, я же могу и лишить тебя её». Офицера явно забавляла возможность общаться с человеком, правящим половиной мира, как с подчинённым, как будто он, Дэккар, действительно был божеством, спустившимся в мир смертных поиграть. Или же хотел показать, что генсеки меняются, а Система в лице Департамента федеральной безопасности вечна.

– Итак, Восемьдесят Первый, что вы думаете о перспективах кабинетной работы? – продолжил Дэккар как ни в чём не бывало.

– Благодарен за предложение, товарищ полковник, но я настаиваю. Я ухожу в отставку, хотелось бы проводить побольше времени с внуками.

– Я уважаю любое ваше решение, Восемьдесят Первый. Обещаю вам достойную пенсию. Тогда сдайте оружие, значок и удостоверение.

Оперативник положил названные предметы на стол.

– Можете быть свободны, агент 081, – улыбнулся Дэккар, – я позабочусь обо всех формальностях.

– Благодарю товарищ полковник, – отсалютовал поджарый и направился к лифту.

Убедившись, что подъёмник приехал и забрал в свои недра отставного оперативника, Дэккар раскрыл ладонь:

– Итак, что вы хотели, товарищ Ламед?

– Товарищ полковник, вы неделю отсутствовали в столице. Где вы были всё это время?

– Ездил на малую родину навестить могилы предков, – сухо ответил Дэккар.

– Могилы предков – это святое. Но давайте перейдём ближе к делу. У меня имеется доклад от военных касаемо действий ваших людей, товарищ полковник, – с лёгким вызовом в голосе сообщил Ламед, протягивая собеседнику папку.

– Благодарю, товарищ Ламед, – сказал Дэккар, приняв папку и дьявольски ухмыльнувшись, – не указывайте мне, что должны делать мои люди. Вы глава государства, но в этих стенах я – хозяин.

Оказалось, Дэккар был просто рождён быть карьеристом. Он появился в столице пятнадцать лет назад. Кто он был таков? Никому не известный скромный интеллигентный капитан из провинции. Канцелярская крыса.

Но за считанные месяцы оброс связями. А ещё казалось, что денег у него столько, будто он их печатает. Взятками, махинациями и шантажом Дэккар быстро построил карьеру и привёл к власти Нира Ламеда, помог ему победить во внутрипартийной борьбе.

Впрочем, неудивительно, что ничем не выделявшийся Дэккар возглавил Департамент. Системой стал управлять человек Системы. Она усилила сама себя. Государственный механизм зажёг новую звезду. Отныне Дэккар и есть Система.

Тем не менее на фоне политиков он выделялся. Спортсмен. Мастер боевых искусств. Не курит, не пьёт. В свои пятьдесят пять выглядит лет на десять моложе. Настолько суров, что ездит без водителя и ходит без охраны.

Политические конкуренты Ламеда пытались убрать полковника, но ничего у них не вышло. Отравить не получилось: ест и пьёт только у себя, собственные продукты. Однажды наняли лучшего киллера – ветерана отряда спецназа «Саблезубые коты», сражавшегося также наёмником в Гибборской гражданской войне. Убийца поджидал полковника в подъезде, когда тот ночью возвращался после долгой кабинетной работы. Вскоре за киллером приехала скорая: у него оказались перебиты руки и ноги, тяжёлое сотрясение мозга, а винтовку нашли разломанной на четыре части, с выкинутыми патронами. Словно в насмешку, полковник оставил его в живых. Ходили слухи, которые сам киллер опровергал, что ствол винтовки торчал из его заднего прохода. Вскоре заказчики убийства были найдены и отправлены в лагеря.

Все знали, что Дэккар – очень опасный человек.

Возглавив Департамент федеральной безопасности, Дэккар прошерстил другие государственные структуры. В частности, он заставил Министерство энергетики послать на все АЭС комиссии, которые выявили множество халатностей в конструкциях ядерных реакторов, что могло грозить катастрофой. «Более никогда!» – строго тогда сказал Дэккар, и все прорехи в конструкциях были ликвидированы, а ответственных за их строительство и эксплуатацию отправили по лагерям.

Взялся полковник и за Минздрав. Были проведены ревизии во множестве больниц и поликлиник, выявлена прорва халатностей в работе медоборудования и поставке лекарств. Дэккар развернул знаменитое «дело врачей-убийц», по которому множество медиков отправились в лагеря.

Под началом Дэккара ДФБ выловил кучу имперских шпионов и диверсантов – и вскоре они исчезли в неизвестном направлении. Мыслящему человеку было понятно, что расстреляны. По слухам, учёные и изобретатели, работающие на Департамент, создали множество гаджетов, на несколько десятилетий опередивших своё время, о которых рядовой обыватель и не подозревал.

Отдел химии, занимавший в ДФБ пару лабораторий, при Дэккаре разросся до целого этажа. Была разработана сыворотка правды, которую кололи террористам, подпольщикам и подозреваемым в особо тяжких преступлениях. Её эффективность составила девяносто семь процентов: лишь три процента испытуемых оказались устойчивыми к ней. Химический отдел ставил опыты и на самих сотрудниках ДФБ, вызвавшихся добровольцами. В итоге там разработали стимуляторы концентрации, позволяющие разведчику держать во внимании одновременно до десяти объектов в течение двенадцати часов. Побочным эффектом были рассеянность и усталость на следующие сутки, потому что, пока не открыты внутренние источники концентрации, стимуляторы дают энергию взаймы, а потом организм требует своё.

Во времена Гибборского кризиса, когда Император велел разместить на одноимённом острове в нескольких десятках миль от столицы Конфедерации ядерные ракеты, Дэккар, устроив переговоры с главнокомандующим гибборских войск генералом Леем Нури и премьер-министром Империи, убедил их убрать ракеты. Конец света был отложен.

Полковник открыл папку и зачитал:

«Совершенно секретно.

Доклад.

От командующего столичным гарнизоном генерала Каби.

Тов. Н. Ламеду лично.

Товарищ Ламед, ваши подданные, профессор Эл Гоар и пилот гражданской авиации Нут Тари, сбежали из имперского плена, похитив транспортное средство нового поколения – чёрный вертолёт-трансформер. Вне всякого сомнения, присвоение и изучение этого агрегата дало бы мощный толчок науке Конфедерации и лишний козырь в возможной будущей войне. Однако лейтенант ДФБ Рив Даар по прямому приказу полковника Дэккара проник на аэродром номер тридцать семь и выкрал вертолёт, который вернул владельцу – генералу имперской армии Лею Нури».

– Что вы можете сказать в своё оправдание, товарищ полковник?

– А я должен? – Дэккар нахмурил брови.

– Не валяйте дурака, полковник, – кашлянул Ламед, – Вы лишили нас преимущества в потенциальной войне – и вернули его Империи. А нам бы очень пригодились чертежи этой модели для серийного производства.

– Слушайте сюда, товарищ Ламед! – на сей раз во взгляде и интонации Дэккара не было ни капли сарказма, он оказался серьёзен как никогда. – Похищение экспериментального вертолёта скорее не козырь в будущей войне, а один из катализаторов её начала. Это могло бы грозить нам минимум международным скандалом со всеми вытекающими последствиями. Лучший вариант сгладить скандал – не допустить его, поэтому я и приказал лейтенанту Даару вернуть воздушное судно его законному владельцу.

– Но его чертежи! Они бы пригодились Конфедерации!

– Товарищ Ламед, думаете, я идиот?! – огрызнулся полковник. – Думаете, я так просто столько лет возглавляю Департамент, развиваю его, столько вбухал в него сил и средств?! Мои люди уже разобрали вертолёт по винтику, сделали множество фотографий и чертежей во всех проекциях, а потом пересобрали обратно. Всё это хранится на дискете, которая у меня прямо здесь, спасибо товарищу Гоару за создание дискет нового поколения. Имеется ещё несколько резервных копий, которые находятся в других местах. Смотрите, товарищ Ламед! – полковник что-то нажал, и изображение земного шара над его столом сменилось тремя чертежами – проекциями вертолёта.

– Рад, что вы правильно понимаете интересы государства, товарищ полковник, – генсек привстал, опираясь левой рукой на трость, и пожал правую Дэккару.

– И кстати, товарищ полковник, – уже уходя, развернулся Нир Ламед. – Профессор Бен Ахад, один из наших разработчиков атомной бомбы, ударился в пропаганду гуманизма и стал диссидентом. Организовал целое подполье. Вам нужно внедрить в этот кружок своего человека, который будет докладывать о каждом его шаге и в случае чего арестует профессора и отправит в лагеря.

– Хорошо, товарищ Ламед, – дьявольски ухмыльнувшись, ответил полковник. – Такого человека найду.

Глава 5

Ещё четыре дня Эл ездил на своей «восьмёрке» по разным спортзалам и развивал мускулатуру на круговых тренировках. На завтрак по-прежнему ел кашу и мюсли с соевым молоком, на обед – свежие овощи и фрукты, а также веганский плов из риса, морковки, лука и чечевицы, а на ужин после тренировки – самодельные протеиновые коктейли. За эту неделю он развил фигуру со средне-крупными мускулами. Эл понимал, что ещё за месяц-другой он сможет стать и настоящим бодибилдером, тяжёлым атлетом, но было проблематично найти ещё кучу залов, чтобы появляться в новом каждый день. И он понимал, что и так сильнее большинства людей в мире, и главное – быстрее и ловчее, а огромная мышечная масса может сделать его громоздким и несколько неповоротливым.

Пришла пора вернуться на работу.

Эл поехал в Физтех – сообщить коллегам, что вернулся. Здание полностью соответствовало его остаточным воспоминаниям: тридцатиэтажный исполин из красного кирпича, где располагались как собственно институт, так и общежитие, где проживали студенты и аспиранты. На одной из стен мозаикой было выложено изображение молодого учёного в халате и очках, стоящего на фоне ландшафта, словно растениями, засаженного четырьмя электростанциями: солнечной, водной, ветряной и ядерной. Сила четырёх элементов из древней научной мифологии воскресла здесь: энергия воды, воздуха, небесный огонь солнца и сила земных недр, заключённая в радиоактивной руде. Согласно античным мифам, боги создали мир из этих четырёх элементов. Учёный же, запечатлённый на мозаике, осматривал полуденную перспективу, растянувшуюся перед ним, и держал в вытянутой руке схематическое изображение атома. Он был горд достижениями науки и не нуждался ни в каких богах.

Эл зашёл в здание. Вахтёр пропустил его сразу, не спрашивая пропуска, так как знал его в лицо. Эл вызвал лифт и поехал на двадцатый этаж. В коридоре ему на глаза попадались студенты, и словами или кивком здоровались с ним. Эл приветствовал в ответ, стараясь вспомнить их лица и имена – в основном, успешно. Вскоре он добрался до массивной дубовой двери родной кафедры. Там среди объявлений висело следующее: «В связи с тем, что заведующий кафедрой информационных технологий профессор Эл Гоар пропал без вести, до его возвращения или появления сведений о пропавшем исполняющим обязанности заведующего кафедрой назначается профессор Йар Алаг». Эл отворил дубовую дверь и зашёл на кафедру. За столом, где стоял компьютер, сидел, слегка ссутулившись, высокий короткостриженый светловолосый мужчина в очках – Йар Алаг собственной персоной, тридцатилетний профессор Физтеха.

– Эл! Чувак! Ты жив! Ты вернулся! Как я рад тебя видеть! – Йар встал и дружески похлопал Эла по плечу. – Рассказывай, где пропадал так долго!

Хотя Йар и был честолюбивым, и жаждал заполучить высокий пост, он ни за что бы не подсидел своего друга ради повышения в вузовской иерархии.

– Я был в плену на территории Империи. Чудом удалось сбежать, – опуская лишние подробности про сверхспособности, Гоар рассказал о своём побеге.

– Что же, теперь ты вернулся. И я официально возвращаю тебе пост заведующего кафедрой. Подпиши бумаги здесь и здесь.

Эл подписал несколько документов, а Йар поставил печати. И в жизни Эла всё пошло своим чередом. Он читал лекции и занимался разработкой компьютеров. Он вновь познакомился со своими соседями. И продолжил заниматься спортом, в основном бегом вдоль моря и плаваньем сразу после этого. Раз в неделю он ходил в спортзал, дабы поддерживать мускулатуру.

Эл Гоар решил для себя – Бог с ним, с прошлым. То, что он его не помнит, конечно, плохо, но не трагедия. Жить надо не прошлым, а настоящим, ну, и будущим немного. Пускай он не помнит, что было раньше, но он уже восстановил свою личность. Он знает, кто он такой, и профессиональные навыки тоже вернулись. А что было в детстве и в юности, уже не так важно.

Жизнь Эла полностью вошла в привычную колею. Он возобновил свою подписку на газету «Правда Конфедерации», обязательную для всех граждан. Вот они, проявления тоталитаризма – государство заставляет граждан читать пропагандистские издания. Хотя Эл относился ко всему этому вполне ровно, главное, чтобы дали спокойно пожить и нормально заработать, а идеология в политике играет не первую роль.

Наступила пятница, а вместе с ней и шестидесятая годовщина революции. Прошло десять дней с тех пор, как Эл вернулся домой. За это время он перепробовал тридцать кодов к замку на второй комнате, от 0000 до 0029. Ни один пока не подошёл.

Министерство образования Конфедерации устроило праздник для студентов и преподавателей всех ВУЗов на Пирренских высотах, расположенных в центре столицы. Доехав до парковки на холмах, покрытых изумрудной травой, Эл оставил машину и вышел. Праздник проходил под открытым небом. На огромной площадке были расположены танцпол, банкетный зал, сцена, несколько игровых комнат. У входа на территорию комплекса гостей встречала охрана и проверяла билеты, на которые сдавали деньги в профкоме своего ВУЗа. Воздух Пирренских высот, не загаженный промышленностью и обилиями выхлопных газов, опьянял, вызывая смутные приятные воспоминания о малой родине, Городке у Моря, где также была хорошая экология.

В игровых комнатах крутились организаторы мероприятий – студенты, устроившие конкурсы, в основном, посвящённые знанию истории партии и биографии товарища Ламеда. Банкетные столы ломились от выпивки и закуски.

Вечерело. Сумеречные небеса озарялись одинокими звёздами. Царила атмосфера романтики. Эл прислушался к собственным чувствам – оказывается, он может ощущать эмоции других людей на каком-то энергетическом уровне. Красивым был вид с Пирренских высот: огни большого города на фоне наступающего вечера, леса, Андозское море и фонари, горящие вдоль набережных. Особо завораживающим был похожий одновременно на северное сияние и на шаровую молнию свет на других высотах, милях в двадцати над городом – над атомной станцией. Эл вспомнил, что так выглядит свечение радиации. Интересно, могут ли другие люди это видеть или это только его способность?

Эл шепнул на ухо соседу:

– Прошу прощения, там над холмами что-то светится?

– Товарищ, вы пьяны или обкурились? – раздражённо ответил тот. – Не мешайте людям культурно отдыхать.

Вот и чёткий ответ на заданный вопрос.

На сцену сходились музыканты – студенты консерватории, с духовыми инструментами, скрипками и виолончелями. А за ними – юноши в пиджаках и девушки в белых блузках и чёрных юбках. Хор. Площадка постепенно наполнялась. Прибывали всё новые студенты, аспиранты и преподаватели, кто на автобусах, чья остановка располагалась недалеко, кто на своей машине, кто на такси, а кто пешком. По мере появления публики нарастал гул голосов.

Ровно в восемь вечера к хору поднялся организатор мероприятия, пожилой лысый толстяк, явно принадлежащий к партийной номенклатуре. Когда он подошёл поближе к краю сцены, гул постепенно стих. Партиец произнёс:

– Товарищи студенты, преподаватели и аспиранты! Добро пожаловать на праздник шестидесятой годовщины революции! Начнём с гимна Конфедерации. – Все, кто сидел, встали.

Оркестр заиграл туш, загремели басы, к ним присоединились скрипки, виолончели, а затем и хор:

 
Конфедерация освободит весь
Наш мир от кровавой буржуйской чумы.
Свобода, равенство, братство и честь – есть
Ценности, те, что разделяем мы!
 
 
Когда народы в бой пойдут смело,
Сбросят сатрапов в чёрных мундирах!
Бейтесь же, братья, за правое дело!
Слушайте ваших отцов-командиров!
 
 
Товарищ Ламед к власти пришёл,
Он стал нам примером, отцом и кумиром!
Товарищ Ламед – наш гордый орёл,
Что распростёр свои крылья над миром.
 
 
От жарких джунглей до белых снегов
Дышит привольно народ трудовой.
Сбросьте же, братья, буржуев-врагов.
Ламед и партия вас ведут в бой!
 
 
В силе великих идей коммунизма
Видим грядущее нашей страны.
Верными будем же нашей Отчизне,
Партии будем вечно верны!
 

Зал взорвался аплодисментами. Лица присутствующих озарили улыбки. Эл ощутил у большинства гостей мероприятия искренний энтузиазм, одержимость идеей. Многие студенты и преподаватели буквально жили идеями коммунизма. Сам Эл Гоар, хотя и был членом партии, не разделял их восторга. Хотя внешне он и старался делать то же, что и все и как все, но внутренне оставался индивидуалистом, идущим собственным путём.

– Можете садиться, – произнёс организатор. И все, у кого были стулья, сели. – Объявляю наш праздничный вечер открытым. Начнём с конкурсов, посвящённых истории партии и биографии товарища Ламеда.

Но далеко не всем эти конкурсы были интересны: кого-то больше всего привлекала выпивка, кого-то еда, а некоторых, в частности, Эла – медленные танцы с девушками, в основном со студентками, но и с молодыми преподавательницами тоже. Застолья также привлекали: хотя алкоголь он не пил, но вкусно поесть любил.

Правда, медленных танцев пока не было, шли лишь быстрые. Что же, товарищ Гоар увлекался и быстрыми танцами. Плясал он куда энергичнее, чем остальные. Его острый слух различил разговор двух девушек в паре метров от него, ведущийся полушёпотом.

– Кто этот симпатичный высокий смуглый парень?

– Молодой профессор. Эл Гоар с кафедры информационных технологий.

– Какая энергия! Какая харизма! Как думаешь, у него кто-нибудь есть?

– Да вряд ли. Думаю, будь у него кто, он не пришёл бы сюда один.

– Эл Гоар… Похож на древнего бога Солнца, Гоара. Вечно молодой, горячий, солнечный! А ещё в столь юном возрасте – и профессор! Завидный кавалер! Такой должен быть моим!

– Полегче, подруга. Я уверена, что он предпочёл бы общаться со мной.

«Без меня меня женили», – подумал Эл и отошёл подальше, дабы не слушать, как обездоленные мужским вниманием девушки его делят. По счастью, начался конкурс румбы, в котором Эл решил участвовать. Он занял первое место и выиграл золотую ручку. Поняв, что медленных танцев ждать ещё долго, пошёл в банкетный зал и принялся глазами искать своих товарищей. За одним из столов сидели его ближайшие друзья – Йар и аспирант Том Карен, подрабатывающий ассистентом профессора. Том недавно приехал с научной конференции, проходящей в одном из нейтральных государств, и привёз оттуда трофей – журналы с комиксами о супергероях, распространённые в Империи и формально независимых от неё странах. Среди жителей империи были особенно популярны три супергероя: Громовержец, Титан и Человек-Таракан.

Громовержец был не совсем человеком, а полубогом, как и герои античных мифов. Он происходил от Гоара, Отца-Солнца, древнего бога, того самого, с кем недавно сравнили Эла. Согласно древней мифологии, большинство богов были рождены Матерью-Землёй, богиней Арад от Отца-Солнца, Гоара, а часть богиней ветра Рахой от бога морей по имени Лей. Но богу Солнца не было чуждо ничто человеческое – и он изменял своей супруге с другими богинями; не гнушался и земными женщинами. Согласно комиксам про Громовержца, языческие боги живы до сих пор – и Отец-Солнце принял человеческий облик, и вступил в близкие отношения с девушкой по имени Мара Зайад, после чего та родила мальчика по имени Лэнс. Лэнс вырос с матерью-одиночкой под её фамилией и не знал, кто его отец. С детства Лэнс был сильным, ловким и выносливым. В юности обрёл неуязвимость, научился летать и пускать молнии, после чего, возмутившись творящейся в мире несправедливостью, стал супергероем и взял псевдоним «Громовержец».

Вторым супергероем был Титан, он же Тин Камер, парень-миллионер, получивший в наследство от отца компанию, производящую танки и прочие боевые машины. Один из танков, который проверял лично Камер, был уничтожен обычной гаубицей. Но Тин выжил, правда, стал инвалидом – у него оказались парализованы ноги. Проведя расследование, Тин понял, что прореху в защите танка организовал один из топ-менеджеров, метивший на место главы компании – и бывший в заговоре с коммунистами. Тин Камер начал разработку устройства, которое позволило бы ему вновь ходить, и создал титановые поножи с особым двигателем, работающим от солнечной батареи. Они не только давали возможность ходить, но и защищали ноги от пуль. После этого Тин разработал себе титановый доспех, в который встроил летательный аппарат, и принял супергеройское имя «Титан».

Третьим супергероем оказался Человек-Таракан. Он был не полубогом или миллионером, а самым обычным студентом-биологом, выбравшим специализацию энтомолога, к тому же сиротой, воспитанным бабушкой. Несмотря на выдающийся интеллект, Дар Нэрек был слаб физически – и регулярно отстёгивал денег дворовым хулиганам, чтобы ему не накостыляли, а средств на переезд в более престижный район у него не было. Особенно Дар увлекался тараканами – их необычайной силой, ловкостью, выносливостью и способностью выдерживать радиацию. Дар Нэрек решил вывести супертаракана, наиболее сильного и живучего. К несчастью, во время эксперимента с облучением радиацией супертаракан выскочил из террариума и укусил самого экспериментатора. Дар испытал невероятный прилив аппетита, а съев целую кастрюлю еды, впал в кому. Когда он пришёл в себя, то обнаружил, что у него выросли две дополнительные руки, тело стало более сильным и мускулистым. Он сам приобрёл способности супертаракана. Для начала хорошенько побив дворовых хулиганов, Дар придумал себе новое имя – «Человек-Таракан» – и разработал пуленепробиваемый доспех из хитина. В повседневной жизни он научился скрещивать лишнюю пару рук на груди, чтобы под пиджаком не было заметно.

Титан, Человек-Таракан и Громовержец объединились и основали организацию, которую назвали Братством Возмездия, куда приняли и других супергероев. Но эти трое были самыми популярными.

– Интересно, почему же никто не захотел стать супергероем в реальной жизни? – задумался Йар.

– Всё очень просто! – ответил Том. – В реальной жизни нет ни одного человека со сверхспособностями, – при этих словах Эл мысленно расхохотался.

– Но не все супергерои обладают сверхспособностями! – возразил Йар. – Можно воспользоваться и продвинутыми техническими приспособлениями.

– Если кто решит в реальности стать супергероем, его личность быстро раскроют, – ответил Том, хорошо изучивший комиксы, – и бандиты с лёгкостью смогут его шантажировать угрозами семье, в том числе и заставляя совершать преступления. Да и силовики могли бы заняться тем же, получив надёжного солдата или карателя. Если бы существовали технические разработки, позволяющие сделать из одного человека супергероя, за ними охотились бы все, от криминала до государства. А если бы реальный человек обладал силами чуть большими, чем обычный, то вместо того чтобы страдать ерундой со всем этим маскарадом, пошёл бы в силовики – жандармерию, армию или спецслужбы.

– К тому же государство имеет монополию на насилие, – вставил своё слово Эл. – Только оно имеет право наказывать преступников. Если обычный гражданин конфискует награбленное, он сам – грабитель, если совершит смертную казнь, он – убийца, если будет держать человека под арестом, это незаконное лишение свободы.

– Вот именно поэтому, если бы существовали супергерои, они бы пошли в правоохранительные органы, – подытожил Том.

– А по-моему, Громовержец, сын бога Солнца – очень показательный пример, – сказал Эл. – Супергерои не что иное, как боги и полубоги, возникшие в просвещённые времена, когда люди стали массово отказываться от религии. Человеку, даже самому образованному, логически мыслящему и рациональному, свойственно во что-то верить. Если не в Бога, то в нечистую силу, колдовство или инопланетян, а если не в них, так в супергероев.

– Стоит обратить внимание, – продолжил Гоар, – что у всех супергероев отсутствуют родители или хотя бы только отец. Да как и у многих литературных героев. Если вспомнить докторский минимум по философии, это соответствует представлениям о герое как о полубожественном существе, не имеющем корней в нашем мире.

– А если присмотреться к великой тройке супергероев, то очевидно, что все они изначально – неудачники, – сказал Йар. – Один вырос с матерью-одиночкой, второй был задохликом, который толком не мог за себя постоять, а к тому же сиротой, а третий – вообще инвалид…

– Придержи коней, Йар, – прервал его реплику Эл.

– Извини, чувак, – опустил глаза профессор Алаг. – Забыл, что ты тоже сирота.

– Ладно, проехали, – ответил Эл и подумал: «А если бы ты ещё узнал, что я был и инвалидом…»

– Так вот, – продолжил Йар. Почему зачастую герои комиксов – люди… которым не повезло? Да большинство читателей комиксов – эскаписты и задохлики-ботаники. Поглощая эти истории, они самоутверждаются. А спортсменам не надо самоутверждаться за счёт чтения комиксов, они и так сильные и уверенные в себе. В нашей же стране ботаники не особо любят комиксы, так как читают книги: после ликвидации безграмотности, устроенной коммунистами, наша нация стала самой читающей в мире и не интересуется комиксами, которые считает макулатурой для полуграмотных крестьян. Да и тема существ, родственных богам, в атеистическом государстве не особо популярна.

– Поди знай, Йар, – лукаво возразил Том. – Эл же говорил, что человеку, даже образованному, свойственно верить во что-то божественное. В нашей стране комиксов о супергероях нет, а вот городские легенды о них есть!

– Что же за городские легенды? – поинтересовался Гоар.

– Последние несколько лет по столице ходят слухи о супергерое по прозвищу Красный Мститель. Я сам не особо верил в них, пока один мой знакомый не рассказал, что он однажды пьяный возвращался домой и на него напали хулиганы. Но с крыши одного из зданий спрыгнул Красный Мститель и отделал их, как котят.

– Ну, пьяный был, – возразил Эл. – Наверняка это исказило его восприятие, а хулиганов упаковал обычный жандарм, и, скорее всего, не один.

– Вряд ли. Он совершенно чётко описал Красного Мстителя, и это в точности совпадает с тем, о чём говорят: чёрный костюм, шляпа, маска и плащ, сделанный из красного знамени…

У Гоара описание костюма супергероя вызвало какие-то ассоциации. Но тут произошло событие, которое отвлекло его от выстраивания чёткой мозаики в голове. Наконец начались долгожданные медленные танцы. Эл двинулся к танцполу, высматривая девушку, с которой можно потанцевать и в перспективе познакомиться.

Выбирая среди одиноких, он старался найти кого-нибудь посерьёзнее. Некоторые, судя по исходящей энергетике, искали парня для лёгких отношений. Но Эл ощущал, что, кажется, прошёл через ту самую перезагрузку, о которой когда-то говорил Йар. На сей раз он игнорировал ярко крашенных девиц в коротких юбках.

Его взгляд зацепился за одну барышню. Высокая, стройная, с тёмно-каштановыми кучерявыми длинными волосами, похожими на морскую волну, и с широкими карими глазами. Облачённая в чёрное вечернее платье, при этом со скромным и умным взглядом, она как-то выделялась среди присутствующих на празднике дамочек. Она выглядела на пару лет младше самого Гоара.