Текст книги "Неприкаянный. Красный мессия"

– Нет, это всё от нашего прогнившего государства, которое, не найдя нужного количества профессиональных строителей, посылает заключённых и молодёжь! – профессор Ахад пришёл в эмоциональное возбуждение. Он налил ещё одну рюмку текилы и залпом осушил её.

– Это самое жестокое государство за всю историю человечества, Эл, – продолжал Бен, – империи античности, королевства средних веков и государства аборигенов Нового Света были не так страшны, как Конфедерация. Тут царствует настоящее рабство: нарушающее все права человека использование труда заключённых.

Но если посмотреть глубже, то мы увидим, что все граждане Конфедерации – рабы государства. Что хуже: эксплуатация человека человеком или эксплуатация человека государством? Решайте сами, Эл, – профессор налил следующую рюмку, – идеологи утверждают, что у нас построен социализм. На самом деле наше общество близко к феодализму. В управлении государства закреплена монополия партии. В производстве очевидна монополия государства. Общество отнюдь не бесклассовое.

Наступила самая жестокая эпоха. А значит, этому миру скоро конец. Конфедерация – это царство сатаны. Но, как написано в священных книгах нашего народа, с неба должен спуститься Мессия, Всадник Апокалипсиса, способный раздвигать воды морские, а с ним – легионы ангелов. Мессия устроит над грешниками страшный суд. Затем он скинет их в ад, а для праведников настанет рай на Земле.

Оказалось, Бен так же религиозен, как и Зура. Вернее, Зура стала такой под влиянием отца и, возможно, матери. Но иберы, даже если бывают фанатичными, верят не слепо, а рационально и критически – хотя бы потому, что их народ состоит в основном из интеллектуалов.

– Эл, а вы верите в Мессию? – спросил профессор Ахад, нарезая себе на закуску копчёную рыбу.

– Я верю только в себя, профессор. Также я верю, что пока не стоит ломать работающую систему. Это единый и неделимый организм. Система борется за своё выживание, уничтожая враждебные элементы, и в этом случае лучше быть на её стороне, потому как, если погубить эту структуру, наступит полный хаос.

– Поймите, Эл, если вы не сломаете систему, она сломает вас, – ответил Бен. – Вы человек молодой и многого не видели. Я был мальчишкой во времена революции и гражданской войны. Я хорошо знаком с реалиями Андозы тех лет, а вы выросли, можно сказать, в застойный период.

Наша власть говорит, что самым страшным строем для человека является капиталистический. Если разобраться, наша система – это тот же самый капитализм, только исходящий от государства. Понимаете, Эл? Нет никакой принципиальной разницы между Конфедерацией и Империей! Всё укладывается в теорию исторических формаций, это разные варианты одного строя! Только приход Мессии подвинет мир в следующую формацию, где больше не будет войн и вся планета станет единым рациональным государством, где каждая личность сможет раскрыть свой потенциал, где нет места тирании и эксплуатации.

– У вас интересная философия, профессор Ахад, – ответил Эл. – Возможно, я изучу священные книги вашего народа и ваши труды по гуманизму. Но сейчас мне пора домой.

Пожав руку профессору и поцеловав на прощание Зуру, он покинул квартиру и поехал к себе.

Так прошла ещё неделя. Эл читал лекции, чертил электронные схемы, писал программы, встречался с Зурой, разговаривал по душам с профессором Ахадом, который, казалось, заменил ему отца, погибшего в автокатастрофе много лет назад. Он подбирал коды к двери. За неделю перепробовал варианты от 0042 до 0062. Не подошло. Гоар не унывал. Он испытал меньше процента возможных комбинаций.

Подсказка явилась в одном из снов. Эл сидел в ресторане с девушкой – высокой, стройной, смуглой кучерявой брюнеткой, которая, похоже, была гастанкой, как и сам Эл Гоар. Он чётко помнил, что ему был на тот момент двадцать один год, а девушке – двадцать.

– И по какому поводу ты меня привёл сюда? – спросила она.

– Ты не помнишь, какая сегодня дата, дорогая? – ответил вопросом на вопрос Эл.

– Э-э-э. Сегодня вроде дата нашего знакомства? Обычно девушки парням напоминают такие вещи, но у тебя память на цифры и даты куда лучше моей.

– Ещё бы, я же учусь на программиста, – улыбнулся он. – И да, сегодня годовщина нашего знакомства. Когда мы встретились, ещё в школьные годы, мне было шестнадцать, а тебе пятнадцать. И сейчас я сочинил стихотворение, посвященное этой дате:

 
Дату помню не зря —
День восьмой января.
Средь дождливых равнин
Повстречал я тебя.
Средь зелёных лугов,
Средь могучих ветров,
Повстречал я тебя,
Страсть моя, жизнь моя.
Дату помню не зря —
День восьмой января.
Покорятся же нам
Небеса и моря!
 

– Как красиво! Это чудесно! – произнесла девушка и поцеловала его.

– Милая, я хочу, чтобы эта дата стала для нас двойной годовщиной. – Эл достал из кармана пиджака коробочку, в которой было золотое кольцо с инициалом. – Это кольцо моей мамы, она носила его в юности. Но ей больше оно не понадобится. А зовут вас с моей мамой одинаково, вот и инициал совпал. Дорогая, выходи за меня замуж!

От сильных испытанных эмоций Гоар проснулся. Он обращался к девушке только «дорогая» и «милая», но ни разу по имени. Как же её зовут? И тут ударил себя ладонью по лбу: как и его мать! Её зовут Дара. Что-то в глубине души подсказывало, что имя Дара этой девушке не подходит, но Эл помнил собственное свидетельство о рождении и указанное там имя матери. Дара так Дара.

Эл задумался над концовкой стихотворения. «Покорятся же нам небеса и моря». Только юный наивный восторженный мечтатель мог написать эти строки. «Интересно, – подумал он, – что же за считанные годы превратило меня из романтичного юноши в жёсткого циника, ладящего с компьютерами лучше, чем с людьми? Конечно, циник – это разочаровавшийся романтик. Но как можно было разочароваться так быстро?»

Был и другой вопрос: согласилась ли Дара? Судя по эмоциям, которые испытывал Эл, да. Тогда почему в его паспорте нет штампа о браке? Гоар пытался напрячь память, что было дальше. Событий не вспоминалось. Вспоминались только эмоции. Через пару лет произошло что-то страшное. Если бы Эл пил, он бы ушёл в запой, а так с головой погрузился в работу. И полгода посещал психотерапевта. Он развёлся? Овдовел? И то, и другое объясняет отсутствие штампа в паспорте. Что-то случилось в его двадцать три года. А в двадцать пять он поменял паспорт, и там новых штампов не поставили. Именно из-за того, что он ушёл тогда полностью в работу, Эл и стал сейчас тем, кем стал. Что же случилось с Дарой, женой? Может, и неважно? Меньше знаешь – крепче спишь. Сейчас у него отношения с Зурой.

А вот дата… Она вполне может быть ключом электронному замку. Гоар подошёл к двери во вторую комнату и проговаривал: «Дату помню не зря – день восьмой января». И ввёл код: 0108, до которого бы дошёл за несколько недель перебора. И услышал: «Обработка запроса. Код неверен».

– Чёрт тебя дери, проклятая дверь! Харр̀ада! – гневно выкрикнул Эл, со всей силы ударив по ней кулаком и разбив в кровь пальцы. – Дважды харрада! Почему?! Я эмоционально чувствую! Эта дата была важна для меня!

Гоар сел и отдышался. Рука скоро восстановится. А что же до кода… Эл был в общем свободомыслящим и, хотя обладал умеренным патриотизмом, также интересовался историей и культурой Империи. Если в Новом Свете дату писали в формате «месяц-число», то в Старом Свете – «число-месяц». Оставалось ещё две попытки на сегодня. Он ввёл число 0801 и нажал ввод. Металлический голос залязгал: «Обработка запроса. Код верен. Добро пожаловать». И дверь, на удивление бесшумно для такой махины, открылась.

Эл зашёл внутрь. Несколько полочек. На одной из них лежали две рации из серебристого металла. Они выглядели ультрасовременными, даже футуристичными. На другой – с дюжину бомбочек, явно содержащих электронику, каждая пронумерована. И небольшое устройство, как подсказала память – пульт управления ими размером с записную книжку. Неужели Эл Гоар – не просто вооружённый гражданин, а подрывник? С опаской он вышел из комнаты с пультом в руках и закрыл за собой титановую дверь. Если что и взорвётся, как Эл был уверен, с небольшой мощностью, то дверь выдержит. Он нажал кнопку включения экрана. Появилась надпись: «Введите пароль» и четыре квадрата. Что же, попробуем тот же пароль, 0801. «Доступ получен. Выберите бомбу для активации» – на экране появились изображения двенадцати кнопок в виде бомб с цифрами. Гоар нажал кнопку под номером один. «Внимание, мощь взрыва каждой бомбы в тротиловом эквиваленте триста грамм». Это значит, что одна бомба может уничтожить всё в комнате. «Подтвердите готовность совершить взрыв бомбы и введите время до него. До истечения времени вы можете отменить взрыв». Судя по таймеру, рассчитанному на минуты и секунды, время можно ввести до часа. Эл ввёл пять минут для первой бомбы, и отсчёт пошёл. Через двадцать секунд нажал кнопку «отмена», и появилась надпись «подтвердите отмену». Подтвердил, таймер обнулился. Вновь появился стартовый экран с надписью «Выберите бомбу для активации».

Со взрывчаткой понятно. Гоар снова ввёл код на двери и зашёл в комнату. Осмотрел содержимое второй полки. Над ней висела табличка: «Лекарства и стимуляторы. Только для людей, не прошедших генетическую модификацию. Генетически модифицированные организмы по умолчанию наделены свойствами, даваемыми препаратами». Посмотрим каждый по отдельности.

Стимулятор «Муравей». Читаем инструкцию. «Повышает физические силы принявшего, он получает способность в течение восьми часов поднимать вес в несколько раз больше собственного тела. По окончании действия рекомендуется сон минимум 10 часов и обильное питание».

Стимулятор «Сова». «Позволяет целую ночь не спать, быть бодрым и видеть в ночной тьме, воспринимая её как лёгкие сумерки. По окончании действия рекомендуется сон минимум 12 часов».

Стимулятор «Ястреб». «Временно исправляет близорукость и дальнозоркость. Обостряет зрение до 400 процентов. Срок действия 8 часов. По окончании в течение 12 часов необходим отдых глазам. Строго запрещены просмотр телевизора и работа за компьютером, чтение настоятельно не рекомендуется, в противном случае возможны периодические приступы глаукомы на следующие сутки».

Стимулятор «Инкуб/суккуб». «Ваш организм, в зависимости от пола, выделяет феромоны, делающие вас невероятно привлекательным для генетически немодифицированных людей противоположного пола. Рекомендуется для соблазнения агента противника».

Стимулятор «Аспид». «Для применения в бою. При выделении адреналина повышает скорость работы нервной системы в несколько раз, что во время боевых действий создаёт для потребившего ощущение замедления времени и увеличивает скорость реакции. Через шесть часов после употребления необходим отдых».

Стимулятор «Абстинент». «Сводит на нет действие алкоголя и возможное похмелье на следующий день. Необходим, чтобы разговорить субъекта в пьяной беседе. Побочных действий нет».

Стимулятор «Титан». Многократно усиливает иммунную систему, позволяя уничтожить все вредные бактерии и вирусы. Ослабляет иммунную систему на следующий день, желателен домашний режим и отсутствие контактов с другими людьми в течение 12 часов с целью не допустить заражения инфекционными болезнями.

Эл задумался: «По идее, я обладаю всеми способностями, которые дают препараты. Ну да, только сейчас заметил, что неплохо вижу и в темноте. И алкоголь, выходит, на меня не действует? Может, поэтому я и не пью?»

И откуда вообще все эти бомбы и стимуляторы? Вероятно, от рептилоидов. И препараты явно предназначались не ему, а людям без генных модификаций. Сам Эл Гоар – связной? У него есть сеть собственных агентов? Рептилоидам служат и люди без генных модификаций? Тогда где все эти агенты? Да уж, комната принесла больше вопросов, чем ответов. Как и то, что он увидел в ней дальше.

В углу комнаты лежали мешки, полные опилок, а на столе стояло устройство, напоминающее кухонный комбайн, увенчанное цилиндром и тоже явно нашпигованное электроникой. Эл нажал кнопку включения. Раздался баритон с металлическим лязгом: «Приветствую. Вы включили синтезатор пищи „Рог изобилия – Нанотех“. Пожалуйста, наполните входной бак опилками или травой и сообщите, какую пищу желаете синтезировать». Гоар взял один из мешков, насыпал его содержимое в бак, закрыл его и сказал: «Жареная картошка с луком и грибами». Тотчас же часть опилок с гудением погрузилась в бак, и изнутри устройства раздался металлический скрежет. Вскоре дверцы устройства раскрылись, и изнутри показался другой бак, наполненный заказанным блюдом. «Приятного аппетита», – произнёс металлический голос. Эл попробовал. Настоящая жареная картошка с грибами и луком.

«А что если попробовать синтезировать мясо?» – подумал Эл. Он вынес бак на кухню и переложил его содержимое в кастрюлю, потом вставил бак обратно в синтезатор и закрыл его. Опилок в устройстве было достаточно. Он произнёс: «Бифштекс». Металлический голос ответил: «Внимание! Вы намерены синтезировать аналог продукта животного происхождения. Соотношение белков, жиров и углеводов в норме. Содержание вредного холестерина – ноль. Предупреждение: не потребляйте настоящие продукты животного происхождения, поскольку это – продукты насилия, их потребление является преступлением. Продолжить синтез?».

«Да», – ответил Эл. И раздался знакомый скрежет. Синтезатор открылся, и внутри оказался бифштекс, не отличимый от настоящего, сильно прожаренный. Знакомый баритон произнёс: «При производстве данного продукта ни одно животное не пострадало. Приятного аппетита». Гоар попробовал его: совершенно съедобный, очень вкусный. Наконец, до него дошло, почему в госпитале и в забегаловке он с чистой совестью ел мясо, а когда осознал, что потребляет трупы животных, его чуть не вывернуло. Он и раньше его потреблял. Только не настоящее, а синтезированное – и технически оставаясь веганом, потому что те имитации, которыми он питался, не были получены путём убийства животных.

Судя по названию устройства, в нём замешаны нанотехнологии, в то время как современная наука только начинает их осваивать. Очевидно, это тоже продукт технологии рептилоидов, которым снабдили агента-вегана. Значит, им важен каждый человек.

На соседнем столе стоял ещё один гаджет, примерно такого же размера, что и предыдущий, и более всего напоминал машинку для счёта денег в банке. Рядом лежало несколько пачек чистой бумаги формата А4. Эл активировал устройство. На сей раз раздался электронный женский голос: «Вложите в приёмный лоток чистую бумагу». Гоар это проделал. Девайс продолжил: «Назовите сумму, которую необходимо напечатать». Сумму чего – денег? «Сто тысяч реалов», – произнёс Эл. «Имперских или федеральных?» – уточнил голос. «Федеральных». «Связь с сервером Центробанка Конфедерации. Получение ответа. Связь установлена. Внесение использованных номеров купюр в базу данных существующих номеров во избежание существования купюр с совпадающими номерами». Раздался звук, напоминающий отсчёт денег в банковской машине, и вскоре из лотка с другой стороны вылезла пачка пятисотенных купюр. «Данные банкноты являются законным платёжным средством на территории Конфедерации. Распечатано сто тысяч федеральных реалов. Тратьте по вашему усмотрению». Эл задумался. Теперь понятно, откуда у него деньги в сейфе – из этой машины. А вот там они откуда?

Ситуация напомнила старый анекдот: «Товарищ Каар, откуда вы деньги берёте? – Из тумбочки. – А в тумбочке они откуда? – Жена кладёт. – А жена откуда берёт? – Я даю. – А вы откуда берёте? – Таки из тумбочки».

Опять ответы на старые вопросы порождают новые. Устройство явно использовало протокол связи «Тисипи-Айпи», создателем которого и был сам Эл Гоар. И оно имело доступ к базе Центрального Банка Конфедерации. Похоже, в управлении Центробанка также засели агенты рептилоидов.

Только амнезия перезагрузила мозг Эла и сделала его свободным человеком со способностями суперсолдата.

Зачем ему нужны были все эти деньги? Вспомнил! Он запатентовал множество изобретений в сфере информационных технологий – и столкнулся с неповоротливой бюрократической машиной, которая ко всему придиралась и, по сути, тормозила прогресс. Во все времена была одна универсальная смазка для этой машины. Деньги.

Он положил несколько пятисотенных купюр в кошелёк – вдруг пригодятся, а оставшиеся перенёс в сейф – и закрыл дверь во вторую комнату.

Глава 8

На следующий день в коридорах Физтеха Эл столкнулся с Зурой. Он нежно поцеловал её. Недалеко стояли Йар и Том. Они подошли к Гоару:

– Привет, Эл.

– Привет, парни, – он пожал им руки.

– Вы уже вместе около двух недель?

– Ну да. Извините, мне пора вести занятия. Зуре тоже. – Эл двинулся в аудиторию, где была назначена его лекция, а Зура в свою. Когда они отошли, Йар произнёс:

– Я же говорил, что на этот раз отношения у Эла продлятся больше недели, – и протянул руку ладонью вверх, несколько раз сжав пальцы. Том нехотя достал из нагрудного кармана рубашки купюру в сто реалов и, раздражённо вздохнув, протянул её в ладонь друга.

После занятий Гоар поехал в райком Краснознамённого района на партсобрание. Помимо всего прочего его вновь пропесочили за аморалку. Кто-то из соседей опять наблюдал за квартирой Эла в глазок и увидел, что он водит к себе домой девушку. Пожурили, но потом отпустили с наказом зайти к первому секретарю райкома, товарищу Маану, к коему он и направился – в кабинет на верхнем, двенадцатом этаже райкома.

Тот сидел за столом на кожаном кресле на колёсиках. Обрюзгший лысый и полный мужчина предпенсионного возраста с явными следами злоупотребления алкоголя на лице.

– Здравствуйте, товарищ Маан, – кивнул Эл.

– Здравствуйте, товарищ Гоар. Прошу, садитесь.

Эл присел.

– И вновь всё возвращается на круги своя, товарищ Гоар. После нескольких месяцев с предыдущего выговора вы вновь водите к себе домой девушку. Нехорошо, – ехидно улыбнулся председатель, начав растягивать слова. – Позор. Для члена. Партии. Товарищ Гоар.

– Мой член пока ещё не опозорился, товарищ Маан, – съязвил Эл.

– Будьте серьёзнее, товарищ Гоар, – нахмурил брови первый секретарь. – Это позор для Системы. Согласно вашей характеристике, вы образцовый коммунист. Вас даже показывали по телевизору как героя, не продавшегося буржуазии. Но докладывают, что вы опять водите домой девушек. Уже две недели. Это аморальное поведение, недостойное партийца.

– Я две недели вожу домой только одну девушку. И у нас с ней серьёзные отношения, а не просто встречи для разового секса.

– Плевать, считаете вы это серьёзным или нет. Плевать, меняете ли вы девушек или спите с одной. Главное, что считает государство, а не вы. А оно считает: нет законного брака – значит, аморалка, товарищ Гоар. Как обычно, – первый секретарь протянул правую руку ладонью вверх.

Чего это он делает? Не для рукопожатия же он её протянул? Ну, конечно, намекает на взятку. И судя по всему, Эл взятки ему уже давал ранее. Но лучше не заикаться об амнезии, о том, что забыл сумму, а не то секретарь может потребовать куда большую, говоря, что раньше он её и платил. Надо выяснить её окольными путями.

– Нет, товарищ Маан, – покачал головой Эл. – Я не согласен как обычно. Повторяю, это серьёзные отношения. Которые могут перерасти и в брак. Так что я бы попросил скидку в сотку-другую.

– Не издевайтесь надо мной, товарищ Гоар! – первый секретарь стукнул кулаком по столу, сорвавшись на крик. – Как только, так сразу! Вот женитесь на ней – оставим вас в покое! А сейчас – как обычно! – и перешёл на полушёпот. – Тысяча реалов. И ни одним меньше.

– Хорошо, – ответил Эл, достал из кармана брюк кошелёк, открыл его, а затем вынул две пятисотенные купюры.

– Так-то лучше, – удовлетворённо улыбнулся первый секретарь. – Вы можете быть свободны, товарищ Гоар.

Эл молча встал, развернулся, вышел из кабинета первого секретаря райкома и направился в кафе на свидание с Зурой. Заказал ей и себе свежевыжатый грейпфрутовый сок, салат с замоченной чечевицей, зеленью, огурцами, помидорами, красным перцем и морковью, а также фруктовый салат – из бананов, клубники, яблок, абрикосов и винограда без косточек.

– Ты можешь питаться не просто растительной пищей, а лишь одними салатами? – изумилась Зура.

– Если есть чечевицу, она покрывает потребность в белках и микроэлементах не хуже, чем мясо. А остальные элементы можно получить из других овощей и фруктов. И при этом куда лучше усваиваются, чем животные продукты. Главный принцип моего питания – разнообразие. Так можно легко получать разные необходимые вещества.

– Но ведь все требующиеся аминокислоты есть только в мясе, – недоумённо произнесла Зура.

– Все вместе. Но можно комбинировать их из разных растений, – ответил Эл, отпивая грейпфрутовый сок.

Про синтезированное мясо и прочие животные продукты Зуре лучше пока не рассказывать. Лучше подготовить её к этой идее постепенно. Но надо рассказать кое-что другое. О своём предыдущем семейном положении.

– Тебя что-то беспокоит, Эл?

– Я вспомнил кое-что из своего прошлого, Зура. Я был женат. В возрасте с двадцати одного до двадцати трёх. Жена была на год меня младше. Познакомились мы, когда мне было шестнадцать, а ей пятнадцать. Были вместе пять лет до брака, два в браке. Она была моей первой любовью. Чистой, романтичной, юношеской любовью. И два года назад что-то случилось. Из-за этого я полгода проходил сеансы психотерапии. И чтобы забыться, с головой ушёл в работу. И в двадцать три года уже написал диссертацию и разработал некоторые новые устройства для компьютеров.

– Но я видела твой паспорт. Страницы о семейном положении пусты.

– В двадцать пять лет я его менял, и на этот момент не состоял в браке. Я не помню, что было. И лучше не вспоминать.

– Судя по тем чувствам, что ты описываешь, ты не мог с ней развестись. Кажется, я понимаю твои эмоции. Год назад этот мир покинула моя мама, и мне было очень тяжело. Вряд ли тебя так сломал развод, да ты и не жаловался, чтобы тебя беспокоила бывшая жена. Похоже, она там же, где и моя мама, в лучшем из миров.

После того момента, который Эл не помнит, он стал куда более нелюдимым, угрюмым и замкнутым. Что-то светлое погасло в его душе, и он разучился любить. Он так и не мог завести постоянные отношения. Теперь Зура в него явно влюбилась. Она мечтала о нём два года, с той минуты, как он в своей супергеройской ипостаси спас её от насильников. И ещё сильнее любит его после того, как Гоар исцелил её почки. Любит ли сам Эл Зуру? Сейчас, всего после двух недель отношений, он пока не знает. Но, похоже, очень близок к этому.

– Мой характер несколько испортился после того, что случилось, – продолжил Эл. – И я превратился из романтичного юноши в жёсткого и нелюдимого циника. Но это неудивительно: циник – это разочаровавшийся романтик. Свободное время я, как правило, проводил один, за книгами или за компьютером. Вечерами гулял по городу. И не мог снова завести постоянные отношения. Пока меня не переклинила амнезия. А может, меня переклинила ты.

– Ну, конечно, я, – ответила девушка, нежно поцеловав Эла в губы.

– Иногда старые воспоминания проскакивают у меня во сне. Но порой во сне приходит кое-что другое. Идеи для будущих изобретений. Мировая сеть, одним из основателей которой являюсь я, имеет невероятные перспективы. Вот представь себе Большую Федеративную Энциклопедию, только содержащую в десятки, а то и в сотни раз больше статей – обо всём на свете, но в электронном виде, и доступ к ней – не отходя от компьютера. Другая моя идея – систематизировать всё, что есть в Сети, проиндексировать, а затем находить всё по короткому запросу. Например, ты выложила в Сеть несколько научных статей, и по запросу «Зура Ахад» они все находятся.

– Звучит невероятно, но я верю, что ты сможешь такое реализовать.

– И ещё одна идея. Создать в Сети сервис, позволяющий найти друзей. Как старых, так и новых. Ты можешь не знать, куда после школы уехали твои одноклассники или куда делся твой далёкий родственник. Вводишь имя, фамилию, возраст, и сервис его отыскивает. С его помощью можно будет найти и любовь, указав, чем интересуешься. Можно будет встретить и новых друзей – опять же по интересам. И необязательно из своего города. Можно и из другого. С другого острова. И даже из Империи!

– Да ладно!

– Помнишь, что говорил твой отец? Между Конфедерацией и Империей нет принципиальной разницы. Нет особой разницы между жизнью рабочего тут и там. Рабочий отсюда может удалённо подружиться с имперским рабочим. А наш учёный – с имперским учёным. Тогда они поймут, что между ними и нами нет особой разницы. И этот сервис сотрёт границы. Планету объединит не классовая борьба, не мировая война и не мировая революция, а сила дружбы!

– Эл, – искренне улыбнулась Зура. – Слышал бы ты сейчас себя! И видел бы блеск в своих глазах! Говоришь, ты – разочаровавшийся романтик? Ты ещё не разочаровался до конца! Наука позволяет сохранить юношеский восторг от этого мира.

– Мои технологии смогут объединить людей мира и против рептилоидов. Только где найти этих инопланетных захватчиков?

– Похоже, я приблизилась к разгадке, где их искать. Смотри, – Зура достала из сумочки свёрнутую газету под названием «НЛО: Невероятное. Легендарное. Очевидное». – Тут пишут о разных аномальных явлениях.

Эл развернул газету:

– Жёлтая пресса. Нужно очень критически воспринимать её.

– У меня есть свидетель, который подтвердит всё, что сказано в этой статье. А ещё фотография, которую достал этот свидетель. Прочитай статью для начала, потом обсудим.

Эл начал читать. Вслух.

«С младых ногтей мы привыкли, что прививки необходимы, чтобы мы и наши дети были здоровыми. Но так ли это? У прививок много побочных эффектов и осложнений. В частности, независимыми экспертами доказано, что именно прививки вызвали рост аутизма у последних поколений. Но это ещё цветочки. Ягодки пошли, когда за вакцинацию взялись инопланетяне с целью подчинить население нашей планеты. Они вводят через уколы вещества, от которых наши дети тупеют, и следующим поколением будет проще манипулировать, превратив нашу планету в колонию пришельцев. Другие очевидные цели инопланетян – сделать детей бесплодными, лишив нашу планету будущего, чтобы через несколько десятков лет прибрать пустой мир к рукам. А в последние годы пришельцы стали чипировать наших детей с помощью вводимых с прививками наномеханизмов. Дети Земли становятся зомби, биороботами, подчинёнными враждебной расе».

– Ну, что думаешь? – спросила Зура.

– Ерунда. Я не особо доверяю бульварной прессе. Ко всему надо относиться критически. Писать в статье могут всё что угодно, но пока нет доказательств, нельзя говорить однозначно.

– Есть свидетельские показания. У меня есть подруга Кира, бывшая одноклассница. Сейчас она интерн в детской поликлинике №6, работает в прививочном кабинете. Как знаешь, в вакцинах содержатся ослабленные или убитые бактерии или продукты их жизнедеятельности. Так вот, она сказала мне, что в новых прививках обнаружены неизвестные современной науке бактерии. Это что-то неземного происхождения. Более того, в другой вакцине она обнаружила металлические объекты размером с микроорганизмы. Нанороботы!

– Это уже интереснее, – развёл руками Эл. – Но мне бы хотелось увидеть это своими глазами, чтобы поверить.

– А ещё она говорила, что в их поликлинике несколько месяцев как появился новый врач, заведующий лабораторией. И принесла мне его фотографию. Он очень похож на описание рептилоида в маске человека, который, по твоим словам, ставил на тебе эксперименты.

– Покажи.

Зура вновь щёлкнула замком сумочки и достала из неё фотографию.

– Твою же ж мать, – выдавил из себя Эл, глядя на фотопортрет врача. – Харра́да!

С фотографии на него смотрел высокий широкоплечий бледный мужчина средних лет с огромным лбом, длинным и широким носом, мохнатыми бровями, густыми чёрными кудрями и огромным ртом.

– Что такое?

– Это ОН! Точно ОН! Рептилоид в маске! Никогда не забуду это лицо! Эту искусственную кожу можно натянуть только на огромную голову жабы!

– Значит, это он сделал из тебя суперсолдата? И он же, похоже, готовит суперсолдат из наших детей!

– Лаборатория должна быть уничтожена, – подытожил Эл.

– Да и самого рептилоида желательно стереть с лица Земли. Вместе с его лабораторией за его богомерзкие опыты! – в голосе Зуры ощущался фанатизм. – Расстрелять, сжечь, отравить, взорвать!

– Взорвать, говоришь? – в глазах Эла загорелся огонёк энтузиазма.

– А ты знаешь чем? – с интересом ответила та.

– У меня есть набор бомбочек, каждая мощностью по триста грамм тротила. Они на электронном дистанционном управлении, вероятно, лежат у меня с тех пор, как я сам был агентом рептилоидов. Мы можем проникнуть в поликлинику, разложить две-три из них по углам лаборатории и разнести её к чёртовой матери! Оптимальный вариант – сделать это под покровом ночи, без свидетелей.

– Лучше в разгар рабочего дня, – ответила Зура. – Тогда рептилоид будет в лаборатории, и сам погибнет под её развалинами, и ты будешь отомщён.

– Очень рискованный вариант, – покачал головой Эл. – Днём куда больше свидетелей. Да и в кабинете могут быть другие врачи, медсёстры, твоя подруга. Могут быть мамаши с детьми. Идём ранним утром, когда ещё все спят.

– А как же найти рептилоида, который ставил эксперименты на тебе?

– У меня есть идея. Спроси у Киры имя этого врача. А я наведу справки в жандармерии, где он живёт. После этого нанесу ему визит. Я его ликвидирую. Но для начала с ним поговорю и выясню его мотивацию и мотивацию его расы.

– У тебя есть связи в жандармерии?!

– Нет, но у меня есть хорошая смазка для этой бюрократической машины. Деньги.

– Надеюсь, у тебя хватит.

– Хватит. У тебя же завтра с утра нет занятий?

– Нет, только днём. Утром работаю над диссером.

– Отлично, а у меня вечером. Приходи завтра к поликлинике в полшестого утра. Я обо всём позабочусь, – Эл улыбнулся, обнажив зубы, и в них Зура увидела хищный оскал.

– А ты, выходит, не такой хороший парень, каким кажешься с первого взгляда, – произнесла Зура с лёгким испугом, смешанным с восхищением.

– На войне как на войне, – ухмыльнулся Эл. – Мы сражаемся за правое дело, а значит, на стороне добра. Я не могу ликвидировать рептилоида сейчас, но знаю, как ещё мы можем продвинуться в нашем деле. Я могу снять жёсткий диск с компьютера лаборатории и дома спокойно его изучить. Также мы должны показать знающим людям образцы препаратов из лаборатории. Постарайся выспаться перед акцией.

Эл и сам удивился, как спокойно говорил о том, что может убить человека. Вернее, гуманоида. Но в памяти промелькнуло, что когда он был агентом, в порядке самообороны случалось убивать людей.