Текст книги "Неприкаянный. Красный мессия"

– Воспринимайте как хотите, – пожал плечами Дэккар.

– Но, похоже, у меня нет выбора. Я согласен.

– Не сомневался в этом. Ловите, – полковник кинул Элу какой-то документ. Тот поймал его и увидел, что это красная книжица с символом солнца с двумя перекрещёнными мечами в центре – удостоверение сотрудника ДФБ. Открыл его. Там была его фотография, номер 081 и звание – оперативник третьего ранга, низшее среди агентов.

– А оружие я получу?

– После выполнения первого задания, если у вас, конечно, нет собственного оружия, товарищ Гоар. У вас же его нет? – полковник обнажил зубы в лисьей улыбке.

«Он что, намекает, что знает про пистолет в сейфе? – изумился Эл. – Они что, обыскивали мою квартиру? А может, ещё и „жучков“ понаставили?»

– Конечно, нет, откуда оружие у университетского преподавателя?

– Тогда скоро вы его получите. А сейчас – поздравляю со вступлением в Департамент, оперативник Гоар, – полковник улыбнулся. – Теперь я ваш непосредственный начальник. Отныне вы подчиняетесь только мне, а в случае моего отсутствия – моему верному лейтенанту Риву Даару. Все оперативники имеют личные номера. Одним из лучших был агент 081. Он недавно вышел на пенсию, и его место и позывной освободились. Отныне агент 081 – это вы.

У меня готово первое задание для вас. Это личная просьба товарища Ламеда. И ваши хорошие отношения с семьёй Ахад сыграют нам на руку. Товарищу Ламеду нужен человек, который будет докладывать обо всех высказываниях профессора Ахада против Системы. Нужен тот, кто будет сливать ему информацию.

– И вы хотите, чтобы я стал стукачом? Доносчиком?

– Не совсем. Мы живём в эпоху прогресса, товарищ Гоар, – полковник достал из стола четыре металлических кругляшка, каждый чуть толще крупной монеты. Это последняя разработка наших электронщиков. «Жучки». Прослушка. Мы дублируем все источники информации. Перестраховка. Поэтому вы должны поставить два «жучка» на кухне. Знаете ли, излюбленное место интеллигентов поговорить про политику. И два в комнате самого профессора, на случай если он будет у себя устраивать сходки диссидентов. Насчёт телефона беспокоиться не надо, он у меня и так на прослушке, как и все телефоны страны.

– Я не согласен. Если я это сделаю, я предам Зуру.

– Зура не пострадает, обещаю. Если сам профессор не будет особо активно выступать против Системы, он тоже не пострадает. Если вы откажетесь, то пойдёте в лагеря все трое. Если вы будете упорствовать в своём отказе, получите пулю в лоб прямо сейчас. А Зура с отцом отправятся в лагеря. Так что выбора у вас опять же нет.

Эл молча подошёл к столу, взял четыре «жучка», положил их в задний карман брюк, затем развернулся и направился к лифту.

Глава 10

На следующее утро Гоар позвонил Зуре и договорился с ней о визите. У обоих лекции предстояли вечером. Через двадцать минут он приехал к дому, где жила семья Ахад, припарковал «восьмёрку» недалеко от подъезда и поднялся на третий этаж. Нажал кнопку звонка на двери. В квартире раздалась трель соловья. Через некоторое время дверь отрыла Зура.

– Эл, проходи на кухню, мой руки, – она поцеловала его в щёку.

Гоар закрыл дверь и направился на кухню. Раздался приятный запах свежей выпечки, знакомый с детства.

– Присаживайся. Я сделала пирожки. Есть с капустой, есть с яблоками. Всё по вегану. Добавила в тесто соевое молоко, а вместо яйца – банан.

– Ты приготовила их специально для меня?

– А для кого же ещё? Угощайся.

Эл откусил немного от пирожка с капустой. Любимый вкус, забыть который невозможно.

– Очень вкусно. Точь-в-точь, как те, что мне в раннем детстве готовила мама, – с глаз Гоара скатилось несколько слёз. Зура Ахад – святая женщина! И её он должен предать?! Будь проклят полковник Дэккар со своим заданием! И будь проклят товарищ Ламед за свою борьбу с инакомыслием!

– Не плачь, Эл. Понимаю, тебе тяжело без мамы. Мне тоже, моей нет всего два года. Но после того как наши родители уходят из этого мира, мы сами себе должны стать родителями. Должны быть опорой себе – и друг другу.

Кстати, ради тебя я перестала есть мясо, а остальные животные продукты сократила. Я и раньше мясо как таковое не любила, ела только куриные грудки или рыбу, сейчас завязала и с курятиной. Если не считать рыбы, то я теперь вегетарианка и собираюсь в итоге стать веганкой, как и ты.

Зура отвернулась к плите – она жарила блинчики. В это время Эл незаметно сунул руку в задний карман брюк и достал оттуда «жучок», который прикрепил к нижней поверхности стола. Он магнитом притянулся к ней и стал почти неощущаемым. Затем подошёл к холодильнику с намерением прикрепить передающее устройство к его задней стенке.

– Тебе что-то нужно в холодильнике? – Зура повернулась к мужчине.

– Да хотел попить чего-нибудь прохладненького. Соевого молока, может, сок какой есть?

– Да, возьми на дверце холодильника апельсиновый, – девушка вновь повернулась к плите. Эл разместил «жучок» сзади агрегата.

– Какой чай будешь? – спросила Зура. – Есть с имбирем и мёдом, есть с лимоном.

– Мёд не подходит веганам, – отрезал Эл, – это продукт эксплуатации пчёл.

– Не заморачивайся. Пчёлы производят мёда больше, чем потребляют. Понимаю, для тебя важна жизнь и свобода каждого существа. Но жалеть насекомых – это, по мне, уже фанатизм.

«Эх, кто бы говорил о фанатизме, – подумал Эл. – Ведь ты своей ненавистью к рептилоидам привела меня к полковнику Дэккару, а себя и отца подставила под удар. А вообще, не лицемер ли я сам? Жалею живущих в неволе пчёл, когда сам выполняю задание против влюбившейся в меня женщины и её отца?»

– Не хочешь с мёдом, так и скажи, что предпочитаешь чай с лимоном. А к блинчикам могу предложить варенье.

Блины с вареньем из клубники оказались очень вкусными. У Зуры явно талант готовить.

После этого Эл занялся сексом с Зурой. Всё продлилось пятнадцать минут, затем он нацепил рубашку и штаны.

– Как насчёт второго раза? – спросила Зура.

– Извини, что-то нет желания. Утомился, работая над системой.

– Пятнадцать минут – неплохое время для обычного парня, но ты же генномодифицированный суперсолдат! Где твои энергия и страстность?

– Говорю же, утомился на работе. Я и железо для компьютеров разрабатываю, и программы пишу, и лекции читаю. Говорю же, нет времени!

– И не выделишь ещё полчаса для любимой женщины? Ну и ладно. Наверстаем позже.

Зура стала спиной к Элу и начала красить ногти. Спокойно стоит спиной – значит, доверяет. Не ожидает внезапного удара в спину. Который, выражаясь образно, от него и должна получить.

– Я ощущала твои эмоции во время нервного контакта, – произнесла она. – Тебя что-то беспокоит?

– Рептилоиды, – ответил Гоар, и, по сути, это было правдой.

– Мы справимся с ними, Эл! Я уверена.

Крася ногти, Зура напевала:

 
Однажды мы с тобой
Гуляли при луне.
Предсказано судьбой:
Ты предназначен мне.
 
 
Под яркою луной
Ты целовал меня.
Я счастлива с тобой,
Всю жизнь ждала тебя.
 
 
Настала вновь весна,
И ты пришёл ко мне.
Сияет нам луна,
Чей свет горит в окне.
 

Попса, конечно. Но по эмоциям Зуры чувствуется, что она испытывает то же, что и лирическая героиня песни.

Сейчас предстояло поставить жучки в комнате профессора Ахада. Эл старался внешне не выражать эмоций, но его сердце предательски заколотилось, словно напуганный заяц. На душе было гадко.

Он знал, что дверь в комнату профессора закрыта на замок. Чтобы его вскрыть, потребуется отмычка, на роль которой отлично подошла шпилька Зуры, лежащая на тумбочке. Гоар тихонько подкрался к тумбочке, бесшумно взял шпильку и положил во второй задний карман брюк. После чего направился к двери.

– Эл, ты куда?

– В туалет.

Эл вышел в коридор и дошёл до следующей двери. Вставил шпильку в замок и за несколько секунд сумел провернуть её, услышав вожделенный щелчок. Дальше – дело нескольких секунд. Положить «жучки» под письменный стол и под кровать. Гоар, ощущая бешеные пульсации вен по всему телу, бесшумно открыл дверь, дошёл до стола, достал из кармана брюк похожее на монету подслушивающее устройство. И собирался прикрепить его к столу. Но его рука как будто обрела собственный мозг. Она не желала цеплять «жучок» к столу, зависнув. Даже тело не хотело делать то, что противно душе и разуму.

«Спокойствие, товарищ Гоар, – мысленно сказал он сам себе. – Если ты не сделаешь это сейчас, пострадает и Зура, и её отец, и ты. А если сделаешь, возможно, не пострадает никто».

После нескольких секунд колебаний он поставил один «жучок» под стол, а второй – под кровать, прикрепив к металлическим деталям. Взгляд упал на фотографию в рамочке, стоящую на письменном столе. Бен, лет на десять моложе, чем сейчас, его ещё живая жена с глазами, полными грусти, и совсем маленькая Зура с косичками и в пионерском галстуке. Возникло мимолётное чувство, будто Эл уже когда-то видел это фото, много лет назад. Стараясь не смотреть на фотографию, он вышел, закрыл дверь, а зуриной шпилькой запер замок.

В это же время самая дальняя дверь в коридоре открылась, и из неё в синем халате, шатаясь, медленными заплетающимися шагами выбрел Дар, ночной сторож, пьяница и сосед семьи Ахад по коммуналке, вернувшийся пару часов назад с дежурства. Из кармана его халата торчала недопитая бутылка портвейна. Похоже, он немного проспался и захотел в уборную, потому что именно в ту сторону он и шёл. И мурлыкал при этом песню:

 
Над Андозой солнце ярко светит,
Шум и гам над синею рекой.
Веселятся взрослые и дети.
Охраняет армия покой.
 

Взгляд Дара упал на руку Эла, возившуюся в замке чужой двери:

– Эй, браттанн… ик…, – произнёс он заплетающимся языком. – Чт-то т-ты… Чт-то т-ты ков-в… ков-выря… дел-лаеш-шь с зам-мком проффес… проф-фесс-сора?

– А тебе какое дело, братан?

– Ты дум-маешь, Дар – пьянь, зн-нач-чит, Дару н-на всё плевать, да? Я з-закон-но… законопослуш-шный гражд-данин. А ты, вых-ходит, вор, да?! А я – стор-рож, у мен-ня с ворами раз-зговор короткий. Эй! Зура!

Харрада! Поднял тревогу, гад! Не кричать же – я не вор, я из ДФБ! Эл схватил Дара за шею, послал усыпляющий поток энергии, и пьяница потерял сознание, а на его штанах появилось большое пятно: мочевой пузырь всё-таки не выдержал. К тому моменту, как проспится с похмелья, наверняка забудет всё, что видел.

В коридор выскочила Зура.

– Дар? Что с ним? Почему упал и без сознания?

– А ты сама не догадалась? Видишь, бутылка из кармана торчит. Перебрал, прямо тут и отрубился.

– А чего меня звал?

– Не знаю. Наверное, белочку поймал. Я отнесу его обратно в его комнату. Пускай проспится.

Гоар так и сделал, после чего вернулся к Зуре.

– Кстати, Эл, ты не видел мою шпильку? – с лёгкой досадой произнесла она, – кажется, лежала тут, на тумбочке.

Гоар незаметно сунул левую руку в карман брюк, вытащил оттуда шпильку и сжал её в ладони. Затем опустил руку вниз и пошарил под тумбочкой:

– Вот же она! – и протянул руку со шпилькой. – Под тумбочку закатилась.

– Спасибо! Какая же я растяпа! – Зура поцеловала Эла.

– Рад был помочь.

Зура села снова красить ногти. Эл понимал, что не может так дальше. Он должен сказать ей про задание Дэккара – и уйти из её жизни. Но он, способный сражаться с бандами, обманывать дознавателей Департамента и дерзить его руководителю, никак не мог решиться сказать в лицо правду одной девушке. Что же, то, что не в силах сказать лично, глаза в глаза, куда проще произнести по телефону. А ещё проще – написать. Он взял с письменного стола Зуры листок и ручку и принялся за текст.

«Дорогая Зура. Я не решился сказать это тебе вслух, так что лучше напишу. Меня насильно завербовали в ДФБ. Полковник Дэккар приказал мне установить „жучки“, которые должны прослушивать комнату твоего отца и кухню. И я сделал это. Полагаю, мне больше не место в твоей жизни. Найди хорошего парня и будь счастлива с ним. Лучше съезжай к нему с этой квартиры, тебе здесь оставаться опасно. Твой друг, Эл Г.»

А теперь – оставить записку и бежать!

– Эл, что это ты пишешь?

– Да так, ничего… Просто пришёл в голову план завтрашней лекции по языку «Акула».

– Можно мне посмотреть?

– Там ничего интересного. Компьютерные термины, ты не поймёшь.

– Ну и ладно.

Харрада! Если Зура всё-таки узнает содержимое записки, узнает и её отец, а эта информация дойдёт и до полковника. Значит, Зура с отцом оба пойдут в лагеря. И сам Эл. Ситуация патовая. Нет! Она это читать не должна! Гоар, испытывая гнев и чувство бессилия, порвал лист на множество клочков, которые сунул в карман.

– Харрада! Сбился с мысли! Извини, но мне пора домой, – сказал он, направившись к выходу.

– Так быстро?

– Да. Надо писать новый план лекции. Да и Система ждёт.

– Операционная? «Двери-88»?

Эл в ответ натянуто улыбнулся. Конечно, не операционная. А система, которая Система. Департамент. Был у Гоара такой навык – лгать без лжи. Говорить только правду. Но не всю правду, так чтобы собеседник сам слышал то, что тебе выгодно. Полезный навык для агента, но не для применения на близких людях.

– Ладно. Чао. Увидимся, – Зура ещё раз поцеловала Эла, и он ответил тем же.

В голове крутилась одна мысль: бежать! Держаться подальше от Зуры, не отвечать на телефонные звонки, выходить из дому только на работу, передвигаться только на машине, дабы случайно не наткнуться на неё на улице! Если же идти от машины до дома, то только накрыв лицо шляпой. И не смотреть ей в глаза, потому что это принесёт боль. Таков Эл Гоар – провёл дознавателя ДФБ, но отныне боялся глядеть в глаза одной девушке.

Оставалось вернуться в Департамент и доложить Дэккару, что задание выполнено, и полковник может возвращаться в свой ледяной ад. Но сначала надо подготовиться к лекциям, а потом провести их.

***

Вечером, после лекций Эл Гоар стоял по стойке смирно перед начальником Департамента:

– Я выполнил ваше задание, товарищ полковник! А теперь отпустите меня!

– Ну уж нет, – полковник улыбнулся лисьей улыбкой, обнажив белоснежные зубы. – ДФБ как мафия, товарищ Гоар. Сюда сложно попасть, а выйти ещё труднее. Выйти отсюда можно только вперёд ногами, на пенсию или попробовав сбежать за границу.

Эл испытывал жгучую ненависть к этому человеку. Хотя человеку ли? Рептилоиду? Огонь праведного гнева пылал в жилах Гоара. Хотелось одним ударом выбить ему зубы, сломать нос, проломить череп и отправить его в кому минимум на три недели, где недавно пролежал и сам Эл. Если бы Дэккар погиб от удара суперсолдата, он не слишком переживал бы.

Гоар, стараясь выражать как можно меньше агрессии и ярости, подошёл поближе к Дэккару, надеясь, что тот не активирует турели с автоматическими пулемётами.

– Полковник, – стараясь говорить не очень громко и не очень быстро, произнёс Эл, – по вашему приказу я, по сути, предал женщину, которая мне доверяет, и её отца тоже. Мне было очень тяжело совершить этот поступок. Мне пришлось сломаться. Вы – отмороженный садист!

– Допустим, – лёгкая ухмылка коснулась уголков губ полковника Дэккара. – Но без этой черты характера невозможно достигнуть вершин в Департаменте.

– Вы – мерзкий ублюдок, полковник! – Эл сорвался на крик. – Из-за вас я преступил свои моральные принципы!

– Для власть имущих мораль не важна, товарищ Гоар. Живите с этим.

– И вам за всё следует хорошенько врезать по морде! – ладонь Гоара сжалась в кулак, и в удар он вложил всю ярость, всю ненависть к полковнику, всю свою сверхчеловеческую силу.

Дэккар выставил левую руку и легко поймал удар Эла.

– Не надо так, товарищ Гоар, – насмешливо и немного устало произнёс глава ДФБ.

И ударил его ногой в грудь. Тот отлетел до конца кабинета и стукнулся спиной о стену.

Хрустнула пара костей. Грудная клетка, плечи и спина отозвались болью. Со способностями Эла к регенерации его организм восстановится за несколько часов, это не страшно. Вздохнув, Гоар заметил на груди отлакированный до блеска ботинок из кожзаменителя. На нём держал ногу полковник Дэккар.

– Смотрите, учу я вас о сверхчеловеке, – с сарказмом и абсолютно спокойно произнёс Дэккар. – «Он – это молния, он – это безумие!» Так писал один философ. Я говорил вам, товарищ Гоар: не думайте, что вы хитрее Системы. А теперь скажу: не думайте, что вы сильнее Системы. Вы знаете, сколько людей в стране меня ненавидят, сколько желают моей смерти? Вы знаете, сколько покушений я пережил? Я и сам уже сбился со счёта!

Что до вашей морали, так добравшись до самого верха, став Вершителем Реальности, можно создать собственные правила и законы. На вершине иерархии вы становитесь по ту сторону Добра и Зла. Выше Добра и Зла. Добра и Зла нет, есть лишь интересы Системы. Что идёт на пользу государству – то хорошо. Что идёт во вред государству – то плохо. Вы выполнили моё задание. Это хорошо. Но вы осмелились поднять на меня руку. Это плохо.

«Почему Дэккар оказался сильнее Эла, генномодифицированного суперсолдата? Ответ прост – потому что он рептилоид! Суперсолдаты – исполнители, раса слуг, наделённая неполной силой. Рептилоиды же – хозяева, раса господ. Приспешники не должны быть сильнее своих повелителей».

– Вы – силовик, подвластный Системе, – продолжал Дэккар. – Я не хочу выводить из строя собственную боевую единицу. Не в правилах Системы сливать принадлежащие ей юниты. Если не будете меряться со мной кулаками и выслушаете следующее задание, я помогу вам встать, товарищ Гоар.

– Я отказываюсь вести какие-либо действия против мирных жителей, полковник! Лучше в лагеря или пулю в лоб! Профессора Ахада я вам уже слил.

– Следующее задание вовсе не против мирных жителей. Скорее, против бандитов и коррупции. Выполните его – и я повышу вам звание. У вас нет выбора, агент Гоар.

Как полковник спокойно на всё реагирует! Абсолютно нечеловеческая психология!

– У меня нет выбора, – мрачно подтвердил Эл.

– Очень хорошо, – полковник убрал ногу с груди Гоара и протянул ему руку.

Эл приподнялся. Полковник спокойно дошёл до стола, взял золотую кружку, и смотря через огромные окна последнего этажа небоскрёба на столицу и побережье, мечтательно отпил чаю:

– Красивое зрелище – закат солнца в море. Напоминает цветение андозской розы по весне. Пить чай из андозской розы и созерцать закат у побережья. Что может быть прекраснее в этот час?

Полковник спокойно отпивал из кружки и созерцал заход солнца в море. Стоял спиной, как и Зура в начале этого дня. Это возможно только если ты не боишься человека, который стоит за тобой. А это, в свою очередь, может быть только в двух случаях: либо ты доверяешь ему, либо уверен в своём превосходстве.

– Вы дадите уже своё чёртово задание, или в вас проснулся поэт?! – прервал тишину Эл. – И опять это безумное чаепитие!

Обернувшийся полковник изменился в лице. Он улыбнулся, и в его глазах читалась не усмешка, а искренняя радость. Он облокотился о стол и не мигая посмотрел прямо в глаза Гоару:

– Вы знаете про безумное чаепитие? Может, вспомните, в какой книге о нём говорится?!

– В какой-то детской. Не могу вспомнить, о чём она и как называется. Какое это имеет значение?

– Существенное. Если вы хорошо припомните своё детство, будет легче восстановить личность и понять, кто вы такой. Наши психотерапевты ищут триггер, который дал бы вам возможность вспомнить о детстве, а дальше основные воспоминания сами наложатся. Так вот, товарищ Гоар. Не желаете выпить чаю? Может, хотите ли к чаю конфетку? Синюю или красную? Если съешьте синюю, то всё будет как прежде. Если съешьте красную, то убедитесь, насколько глубока кроличья нора.

– Нет, спасибо.

– Что же до задания, то вы его получите. Помните, что такое отряд Саблезубых Котов?

– Спецназ?

– Спецназ. Самые отмороженные головорезы в армии Конфедерации. Вы с вашей способностью к мимикрии легко среди них затеряетесь. И я хочу схватить их командира за яйца. Вам надо проникнуть в их ряды и похитить кое-какие файлы с его компьютера. С вашими хакерскими навыками это плёвая задача.

– О каких файлах речь, полковник… товарищ полковник?

– Уже учитесь соблюдать субординацию, товарищ Гоар. Это хорошо. Я уверен, что их команданте сплавляет налево самое передовое оружие Конфедерации. Сплавляет бандитам. Вам нужно найти в его компьютере доказательства коррупции. Рыба гниёт с головы, товарищ Гоар…

Эл еле удержался от едкого комментария в адрес ДФБ и его собственной головы.

– …И я не хочу, чтобы одна из самых грозных сил Конфедерации разложилась и превратилась в пародию на саму себя.

– Как скажете, товарищ полковник, – произнёс Эл, чуть наклонив голову. – Ваше задание будет выполнено.

– Для начала советую вам посетить арсенал, товарищ Гоар. Познакомитесь там с интендантом Трамом, он выдаст вам оружие и всю необходимую для задания амуницию.

– Понял вас, товарищ полковник, – нехотя отдал честь Эл.

– Ах да, ещё одно, – легко улыбнулся Дэккар. – Интенданту и другим служащим Департамента вы обязаны предъявлять не удостоверение, а только ваш значок. В него встроен электронный чип, в котором записаны ваш номер – 081, звание и уровень допуска. В пределах Департамента, как и на спецзаданиях, настоящие имена оперативников также являются государственной тайной. Для всех служащих, кроме, конечно, уже знающих ваше имя, вы не Эл Гоар, а Восемьдесят Первый.

– А почему же лейтенант Даар представляется именем, а не номером?

Дэккар в ответ рассмеялся:

– А вы уверены, товарищ Гоар, что Рив Даар – это его настоящее имя?

Эл в ответ пожал плечами.

– То-то и оно, – продолжил полковник. Удачи на задании, агент 081!

– Постойте, товарищ полковник. А вы не исключаете, что Саблезубые Коты узнают меня? Меня показывали по телевизору, как героя, сохранившего верность Конфедерации.

– У большинства очень короткая память на лица, товарищ Гоар, и мало кто запоминает таких вот «героев», удостоившихся пятнадцати минут славы, которых показывают лишь раз. Уверен, уже назавтра большинство зрителей той программы не помнили ни вашего лица, ни вашего имени.

Эл молча поклонился, вызвал лифт и покинул кабинет начальника ДФБ. Теперь предстоял путь в арсенал Департамента. Оружейная располагалась на минус пятом этаже.

Через некоторое время лифт опустился на подземный этаж. Гоар оказался в предбаннике, ограниченном стеной из тонированного стекла, в центре которой располагалась дверь с электронным замком. Эл приложил к нему значок, и дверь с жужжанием распахнулась.

Внутри по бокам от входа стояли две автоматические турели, точь-в-точь как в кабинете Дэккара. Очевидно, дополнительная защита арсенала от несанкционированного доступа, если кто убьёт сотрудника ДФБ и попытается зайти с его значком.

За стойкой, посматривая в монитор, сидел интендант, лысеющий усатый мужчина среднего роста и возраста. На экране высветился портрет Эла и его номер. Заведующий оружейной посмотрел на Гоара и, убедившись, что его лицо совпадает с фотографией, произнёс:

– Добро пожаловать, агент 081. Я интендант Трам, ответственный за арсенал департамента.

– Здравствуйте, товарищ интендант, – поклонился Эл, осматривая склад, который оказался размером с огромный спортивный зал. Множество полок, на которых в больших количествах располагались как обычные пистолеты, автоматы и гранатомёты, так и множестве невиданного ранее вооружения, оснащённого электроникой. Особенно привлекала внимание стоящая на дальней полке пара небольших серебристых чемоданчиков, которую обычный человек не заметил бы с такого расстояния, но Эл суперзрением хорошо разглядел.

Почему же арсенал запрятан под землёй? Ответ пришёл сам собой: если бы небоскрёб подвергся атаке, то вся взрывчатка, будь она расположена на верхних этажах, уничтожила бы не только здание ДФБ, но и множество объектов в приличном радиусе. Мелькнула смутная догадка: в арсенале есть ядерное оружие. В чемоданчиках наверняка оно и лежит. До Эла доходили слухи о «карманном апокалипсисе» – переносной ядерной бомбе, которой владеет ДФБ. Агент может заложить чемоданчик в подвал какого-либо здания в центре вражеской столицы, потихоньку свалить на припрятанном вертолёте, а через некоторое время город превратится в руины. Если эти слухи оказались правдой, то неудивительно, что оружейная похоронена под пятью этажами.

– Согласно поступившим сведениям, Восемьдесят Первый, вам полагается оружие, – Трам подошёл к ближайшей полке и взял оттуда чёрный пистолет и две обоймы на шесть патронов каждая, после чего протянул оружие Гоару.

– Благодарю, товарищ Трам, – поклонился Эл, махнув рукой в сторону дальних полок. – Позвольте полюбопытствовать, что находится в тех серебристых чемоданчиках сзади.

– С вашим уровнем допуска, Восемьдесят Первый, вам не просто не положено специальное оружие. Вам не положено знать о самом его существовании.

Похоже, догадка о «карманном апокалипсисе» подтвердилась.

– Ещё одно, Восемьдесят Первый, – продолжил интендант, доставая с нижней части стойки пластиковую упаковку, в которой лежали с дюжину ампул-шприцов. – Поступило новое распоряжение товарища полковника – в связи с возможными боевыми действиями против спецназа выдать вам эликсир забвения.

– Что это? – спросил Эл, принимая набор.

– Одна из секретных технологий химиков Департамента, работает с кратковременной памятью. Субъект, получивший укол, начисто забывает события последних пятнадцати-двадцати минут. Может пригодиться, если вы попадётесь с поличным или начнёте драку. О! Интересно! Поступило распоряжение выдать вам… кхм… тару для всего этого, – Трам протянул Гоару некий предмет и сумку, куда тот всё упаковал.

Поблагодарив интенданта и попрощавшись с ним, Гоар покинул арсенал, затем здание Департамента и на «восьмёрке» направился домой.

Вечером Элу предстояло первое боевое задание Департамента. Нужно было упаковать в рюкзак вещи – паспорт и военный билет, выданные ДФБ на вымышленное имя Лэнс Таан. На это же имя имелась и поддельная справка о прохождении военной службы в течение семи лет и вполне настоящая справка из ДФБ о благонадёжности. Саблезубые Коты – элита армии Конфедерации. Каждый из них и вэдэвэшник, и снайпер, и морпех. Они могли десантироваться и с воздушных судов, и с катеров, и с подводных лодок. Эл вспомнил, что у него была какая-то фобия, связанная с подводными лодками, но никак не мог понять, каков её источник. Туда брали только опытных воинов, уже отслуживших в армии Конфедерации минимум семь лет. Чтобы не затесался вражеский шпион, требовали справку из ДФБ. О том, что агент самого ДФБ с настоящей справкой может затесаться среди них, они пока не думали. Но всех новобранцев раздевали догола и обыскивали, после чего выдавали чёрную форму Саблезубых Котов, а также автомат, кинжал и мачете.

Имелся и второй набор экипировки, который не должны были обнаружить, поскольку никто бы не додумался искать в таком месте. В животе. Точнее, в накладном животе, а ещё точнее, в накладной сумке, которая была сделана из материала, экранирующего детектор металла, и, будучи прикреплённой, выглядела как натуральный живот, а молнии располагались со внутренней стороны, приклеенной к настоящему. Там Эл спрятал по заданию Департамента «жучки», отмычку, миниатюрный фотоаппарат и несколько дискет. Товарищ Гоар – шахматист, мастер многоходовок, комбинаций, проводивший в Физтехе сеансы одновременной игры. Такой же сеанс он проводит и сейчас. Он играет в партию Дэккара, а на соседней доске – собственную, против рептилоидов. Получается, он теперь вроде как двойной агент.

Назавтра, в пять часов утра, было необходимо прийти в определённое место на морском берегу, где его должен был забрать вертолёт ДФБ и доставить на остров Торрей, на базу Саблезубых Котов.

Эл Гоар знал: спать ему предстоит четыре часа.

Снился ему опять кошмар. Группа учёных находилась в подводной лодке на глубине океана, и среди них была совсем молодая девушка, чуть старше двадцати. Гоар раньше видел её во сне. Она была его школьной любовью, он сделал ей предложение. И она согласилась, судя по кольцу матери Эла на её безымянном пальце. Она докладывала лидеру экспедиции об открытых морских организмах. Как вдруг раздалась вспышка и страшный грохот.

– Мы вторглись в аномальную зону! – успел крикнуть лидер. – Не думал, что они есть в этом море на этой глубине.

Раздался рёв сирены, яркий свет озарил подводную лодку, и вдруг один из отсеков разорвался, и внутрь хлынула вода под огромным давлением. Она сплющила всех, кто находился в лодке, и превратила в кровавое месиво. Никто не успел крикнуть, кроме Эла, который проснулся в испарине.

Гоар овдовел, когда ему было двадцать три года. Кольцо, принадлежавшее его матери, упокоилось на дне морском, вместе с женой, погибшей от несчастного случая.

Вспомнилось стихотворение, которое он когда-то выучил:

 
Мне снился сон.
Он длился миг:
Как будто я в гробу проснулся,
В поту холодном шевельнулся,
Издав глухой подземный крик.
От ужаса я б стал седым,
когда б не сон,
не сон короткий…
А каково же было им,
Живым, в гробу подводной лодки?..
 
 
Бездушия всесильный рок,
Аварий гибельных беспечность…
Всех нас испытывает Бог
В свой судный день
на человечность55
  Стихи Николая Доризо.


[Закрыть].
 

Эл представил, как его жена, которую звали как мать… Дара, погибает в результате столкновения с аномалией под водой. Слишком ярко представил. С тех пор у него и развилась фобия перед подводными лодками. Даже психотерапия до конца не справилась с ней. Возможно, придётся плавать на этих судах у Саблезубых Котов, так что желательно эту фобию одолеть.