Текст книги "Десант князя Рюрика"

Глава 3

На следующий день Властимир почил. Гостомысл с Воиславом собрали ему, как тот и просил, скромный погребальный костёр, положив туда оружие и то немногое имущество, что осталось у Властимира.

Впрочем, несмотря на то что костёр должен был быть небольшим, поднялся сильный ветер, и пламя взвилось до небес.

– Вот так уходит истинный бой! – проговорил Гостомысл. – Смотри, Воислав, и запоминай!

После того как огонь принял тело Властимира, Гостомысл и отрок Воислав вышли из леса, где укрывались, и пришли на пепелища родного города. Всё, что было некогда ценно, сгорело. Уцелели немногие. Всего таких не то счастливцев, не то страдальцев было не более трёх десятков. Гостомысл посмотрел на свой новый род, который жался к нему, пусть и раненному, но могучему бою, и к мальчишке, который так и держал в руках отцовское копьё.

– Старгородцы, – обратился к людям Гостомысл, – родичи! Великая скорбь и невзгода постигла нас, забрав у всех дома и дорогих людей, но пока мы живы – живы они, и смотрят они на нас из озёр и рек. Мы видим их в отражениях самих себя, а они видят нас и радуются, что род их жив!

Гостомысл говорил эти слова, а сам не верил себе. Всё кончено и никогда уже не будет прежним. Другие роды заселят это место и построят Город, Старый Город, место для которого приметил не то бой, не то князь, не то рыбак и мореход. Но Гостомысл привык вселять уверенность людям даже тогда, когда сам не верил в то, что говорил.

– Мы построим новые дома и вырастим новых детей! Мы станем сильнее и дружнее, так как горе сделало нас всех родичами!

Люди успокаивались, слыша его уверенный голос, и некоторые уже не думали о том, что всё погибло, а начинали размышлять, где следует срубить новую хату да как сладить пристань.

– Старгородцы! Родичи! Другие роды придут и поселятся подле нас, и город, который основал наш прародитель, кем бы он ни был, будет жить, а в нас будут жить те, кто почил в битве. Мы будем жить для них и во имя них!

Гостомысл, если бы мог, упал бы на землю и стал бы рвать на себе волосы, а после бросился бы в холодное море и поплыл бы вдаль, пока пучина морская не поглотила бы его. Но разве мог он такое сказать людям, которые ещё несколько часов назад не знали, радоваться им или скорбеть. Выжившие, но оставшиеся сами по себе, они сначала словно малые дети ходили вокруг погорелья, где раньше стояли их дома, а теперь вот внимательно слушали его.

– Так давай тогда решать, где дом рубить будем, – проговорил паренёк лет девяти.

«Как он похож на Володаря, – подумал Гостомысл, – но виду не подал». Теперь вот этот мальчик, имени которого он не мог вспомнить, так как тот был не из его рода, а из рода Властимировичей, уже готов строить новый город. Дети! Они быстрей приходят в чувство, нежели их родители, так как для них каждая минута тянется дольше. «Для меня родные погибли только что, – подумал Гостомысл, – а для него уже прошло много времени. Может, день, а может, неделя. Боги наделили молодых этим свойством».

– А ты прав. Скажи, как звать тебя?

– Борис!

– Борис, Воислав, пойдёмте посмотрим, где нам построить новый дом. А вы перестаньте голосить и позорить память ваших родичей, – обратился к остальным Гостомысл, – идите и поищите, что можно использовать из того, что огонь и вороги не пожрали!

Гостомысл, хромая, осматривал вместе с двумя детьми место, где построить новый дом для всего рода, не зная, ни как он его собирается строить, ни где.

– А скажи, бой Гостомысл, кто же всё-таки основал Старый Город – бой, князь или всё же рыбак? – спросил у него Борис.

Гостомысл не сразу ответил. Недолго помолчав, он сказал:

– Три человека из одного рода, но не связанные кровными узами. Один из них был раненым стариком, а двое совсем детьми. Один опирался на отцовское копьё, другой старался не наступать на рассечённую ногу, а третий был решительным и бойким, но оружия не имел. Эти три человека стояли над пепелищами и основывали Город. Новый Город. Мы не будем строить здесь города, а пойдём в глубь лесов. Я знаю там одно озеро – там живёт бог любви и веселья Ладо! Там рядом и построим новый город, а здесь пусть селятся другие роды.

Гостомысл не мог сказать им, что он никогда не забудет, как здесь, по этим вот местам, ходил его род, многочисленный и любимый. А теперь от всего его рода осталась лишь одна женщина. И даже крови она не его, так как была женой одного из его зятьёв.

Люди, собрав немногое уцелевшее и не забранное варягами жито, пошли за Гостомыслом, не возражая и не споря, как подчинились бы своим родовым вождям. Шли медленно, помогая друг другу, невзирая на то что раньше радовались несчастьям и бедам друг дружки.

– А скажи, бой Гостомысл, – спросил у старика Воислав, которому нравилось идти по дремучему лесу и чувствовать себя одним из трёх мужей, – как мы назовём наш город?

– Ну, коли там рядом озеро, в котором живёт бог любви и веселья, то назвать город надо в его честь! Ладога! Хорошее имя для города, что скажешь, Воислав? – ответил Гостомысл. – А ты, Борис, как думаешь?

– Ладо! Ладога! Хорошее название, бой Гостомысл. И будет у нас там всё ладно, так как Ладо будет покровительствовать нам, – сказал Борис. – А если это озеро Лады, то как так может быть, чтобы там другие люди не поселились? Может, там уже стоит город?

– Стоял, – подтвердил Гостомысл, – не раз там строили город, но до этого там поселились варяги, приплыв на своих драконах. Но, видно, Ладо не был к ним милостив, так как город их погиб. Мы на его месте построим наш город – славянский, а они пусть строят на побережье своего Варяжского моря свой город!

Спустя несколько недель, когда на улице уже стоял месяц червень, или июль, старгородцы пришли на место, куда их вёл Гостомысл.

«Червень, – подумал Гостомысл, – значит, ягоды в лесах наливаются! Надо бы собирать их и делать из них запасы, ведь зимой, когда сочных плодов не станет и соки будет брать неоткуда – то только запасы, заготовленные в червень, смогут огородить его род от болезней».

Старый родовой вождь безошибочно определил, где раньше стояло поселение варягов. Мореходы укрепляли свои города, так как, являясь грабителями, прежде всего заботились, как бы не стать жертвами. Если мы, славяне, живём среди таких вот людей, то нам надо тоже учиться у них. Будь наш Старый Город защищён с моря, а не только с суши от зверей, то не пришлось бы нам идти в поисках нового дома!

– Вот здесь мы построим наш город – Ладогу, и будет он под защитой бога Ладо, – сказал Гостомысл, – а посреди города мы воздвигнем ему идола, чтобы у него было тело и он смог бы в случае чего оберечь нас от ворогов!

Дом строили быстро, так как понимали, что впереди их ждёт лютая зима. Гостомысл по-прежнему страдал от раны, так как переход через леса нелегко ему дался, но он не мог показать другим, как он страдает. Поэтому он лишь улыбался и говорил всем, что не чувствует боли, так как на нём всё заживает быстро, словно на псе.

На зиму запасти много не смогли, и любой понимал, что все запасы они съедят ещё до того, как наступит просинец, или январь. Не было тёплой одежды и обуви. Гостомысл понимал, что едва ли его род сможет пережить зиму. Он видел, что все выжившие теперь всецело доверяют свои жизни ему, а он, словно глупец, не знает, как жить дальше.

Однако судьба была к ним милостивой. Когда уже наступали холода, то одна из женщин обнаружила потайной схрон варягов, где, помимо ничего не стоящих блестящих украшений, которые так ценили они в прошлой жизни в Старом Городе, обнаружилось множество мехов и пушнины, которую, по всей видимости, добывали для варягов роды, жившие в окрестных лесах, и приносили им сюда, чтобы не навлекать их гнева.

Старгородцы быстро изготовили из мехов себе одежды и теперь, глядя на них, никто не мог сказать, что совсем недавно они покинули родной дом и полураздетыми пришли сюда в поисках лучшей доли.

Рыбачили все, включая женщин. Зимой проделывали во льду лунки вблизи берега, не рискуя ходить вглубь. Центр озера бога Ладо так и не замёрз. А весной к ним приплыла ладья с торговыми людьми, которые, увидев поселение, причалили к его берегам и поведали старгородцам о том, что Старый Город пал. Торговые люди не узнали в жителях Ладоги бывших старгородцев, приняв этот дружный род за иных людей.

Обменяв меха и пушнину на разные ценные товары, торговые люди покинули город, а дальше вслед за ними в Ладогу стали приходить люди из других родов и предлагать менять товары, так как после того, как Старый Город был разорён, негде было теперь обменивать пушнину и шкуры, добытые зимой, на оружие и прочее.

Гостомысл выменивал пушнину и шкуры, понимая, что настанет время, и он сможет обменять их у торговых людей на их изделия, оставаясь в большей прибыли.

Видя, что род Гостомысла един и дружен, вожди других родов сразу зауважали ладожан. Гостомысл не выдавал из своего рода невест и с радостью принимал в род свой любого, готового взять в жёны одну из дочерей его рода.

Все зажили на новом месте по-новому, и только Гостомысл понимал, что рано или поздно варяги вернутся. Они приплывут, и вновь будет битва, и опять, несмотря на их удаль, их дома будут разграблены, а сами они падут.

Прошло почти восемь лет. Теперь уже во всех окрестностях собирали меха, мёд и прочее и везли в Ладогу, чтобы там обменять. Казалось, Старый Город просто поменял своё место. Но однажды кто-то произнёс ужасное слово.

– Дракон!

Гостомысл поспешил на стену, сделанную из брёвен и защищавшую всё селение. Вдали и впрямь плыл дракон. Он был один, но Гостомысл знал, что если варяги узнали, что где-то появился город, живущий торговлей и процветающий, то вскоре они придут и разорят его. Видно, не зря в заморских странах молились о том, чтобы драконы проплывали, не нанося им вреда.

Два дня дракон плавал вокруг Ладоги, словно решая, стоит ли одному напасть на свою жертву или лучше собрать стаю и тогда наброситься на добычу, не оставляя ей ни малейшего шанса.

Дракон скрылся. Но с этого момента Гостомысл понял, что и это поселение погибнет, если что-нибудь не решить.

Он ждал осени, когда все главы родов, проживающие в окрестностях, придут в город, чтобы вместе обсудить все дела и принести жертвы богам и Ладо, хозяину озера.

В месяц ревун, или сентябрь, когда в лесах начинает реветь зверьё, вожди родов приехали в Ладогу и собрались в гостях у Гостомысла. После празднования и жертвоприношений все сели пировать в доме хозяев. По обе руки у боя Гостомысла сидели его сыны Воислав и Борис, дальше сидели другие родичи, те, кто взял в жёны дочерей из рода Гостомысла. Остальные места заняли гости.

– Вожди! Князья! Бои! После празднований мы должны бы хмельными напитками порадовать нашу душу, но тревожно мне, так как видел я в озере Ладо дракона. Дракон этот хочет выплеснуться из озера и сожрать всех нас.

Главы родов что-то пробормотали. О том, что в Ладожском озере видели варягов, знали все, но для большинства это не было проблемой, так как их селения, затерянные в лесах, не интересовали варягов, а чтобы вновь поселиться на озере Ладо, они и думать забыли. Для варягов наступали дни, когда от одного только упоминания о них люди теряли решительность и отдавали все своё добро.

– Вы все смотрите на меня и думаете, что это лишь мои заботы и вас они не касаются, но тогда я вас сильно разочарую. Варяги становятся всё сильнее, и скоро все моря будут их, и никто уже не решится строить города на берегах. Тогда они поселятся здесь и расплодятся, а не умея работать, они поработят всех нас и загонят глубже в леса, уничтожая наши роды. Все мы станем зверями и, забыв своих великих предков, будем словно звери. Наши дети не смогут гордиться нами!

– А что ты хочешь сделать, Гостомысл? Пока ещё никто не смог пробиться сквозь стену щитов, которую строят варяги, и никто не может разбить их! – сказал один из вождей, известный бой и князь по имени Тетеря.

– Я думаю, что нам надо позвать варягов, чтобы те правили нами и научили нас обороняться. Земля наша велика, а порядка в ней нет! Пусть идут править нами.

Все аж рты пооткрывали. Кое-кто даже подумал, не лишился ли ума бой Гостомысл. Позвать варягов править над славянами – это как бы без боя признать себя данниками.

– Скажи мне, Тетеря, а одолеешь ли ты варяга в честном бою?

– Одолею. Только варяги бьются плечо к плечу и при этом не мешают друг другу. Мы с мужчинами нашего рода пробовали научиться стоять так же, да только один срам получился. Кто в лес, как говорится, кто по дрова!

– То-то же, Тетеря! Надо, чтобы мы научились у них премудрости и породнились с ними, став одним племенем. Мы откажемся от своей свободы, но сохраним свои роды!

Долго спорили вожди в тот день. Кто-то был против, а кто-то поддержал Гостомысла. После долгих разговоров решили, что варягов надо призвать, а коли кому не любо это решение, то тот может не идти под их власть.

Глава 4

После того как вожди славянских родов разошлись по своим селениям, бой Гостомысл созвал мужей своего рода, и они стали тянуть жребий, чтобы определить, кто отправится в нелёгкий путь в далёкую страну, где живут варяги.

Жребий пойти в дальний путь выпал Воиславу и Ратибору, супругу одной из дочерей рода Гостомысла.

Ратибор был могучим воином, но имел один большой недостаток – он мог вспылить, и тогда его было нелегко унять, но уже на следующий день Ратибор совсем не желал помнить ссору и с тем, кого вечером готов был убить, наутро делил последнюю кость.

Гостомысл поцеловал обоих своих родичей.

– Когда дойдёте до Варяжского холодного моря, то идите вдоль него – и однажды вы найдёте город, где стоят страшные драконы и где живут могучие варяги. Сразу не спешите, а сначала присмотритесь к тому, как у них заведено и кого они там уважают. Смотрите не только на то, из какого рода будет наш будущий правитель, но и какие подвиги он совершил, а после зовите его с родом, чтобы пришёл в Ладогу и сел править нами.

Воислав и Ратибор покивали уже старому и хромому бою, а после, собрав в дорогу всё необходимое, покинули город на озере Ладо.

Когда шли лесами и болотами, Воислав и Ратибор были дома, хотя места, где они охотились, давно миновали. На улице стоял месяц листопад, или октябрь, но двоих молодых славян не могло это остановить, так как, несмотря на ненастье, они нашли звериные тропки и, быстро достигнув холодного Варяжского моря, пошли по берегу. На пути вдоль побережья им нередко встречались селения, где жили другие роды славян или даже по несколько родов, но куда чаще они натыкались лишь на пепелища, которые оставляли по всему побережью варяги.

– Скажи мне, Воислав, а не станет ли так, что мы приведём себе не правителей, а поработителей? Придут варяги, которых мы сами позовём, и без боя возьмут да сожгут дом наш и заберут всё жито.

– Не знаю, Ратибор, – ответил ему Воислав, – я был ребёнком, когда варяги сожгли наш город, Старый Город. И мне тоже не очень хочется подчиниться тем, кто убил моих родичей. Но я знаю и ещё одно, что если мы не научимся биться, как варяги, защищать своё добро, как они, то недолго будет благоденствовать Ладога. Гостомысл говорит, что варяги придут и вновь сожгут всё, а если мы позовём их править нами, то сможем научиться у них.

– Да чему тут учиться! Я одним ударом топора могу многолетнее дерево расколоть надвое! И это одной рукой! Или коли дерево молодое, то полностью погружу в него свой топор.

– А сможешь ли ты его достать оттуда, Ратибор?

– Смогу, если напрягусь! Один славянин в бою стоит трёх варягов!

– А умирает десять, чтобы побить одного!

Когда на улице наступил месяц грудень, или ноябрь, и стал выпадать снег, то Воислав и Ратибор достигли города, о котором говорил Гостомысл. В памяти Воислава сохранились обрывочные воспоминания о Старом Городе и о пристани, у которой могли враз находиться сразу два корабля. Перед их взорами раскинулся огромный город раза в два больше, чем Старый Город, а самое главное, славяне увидели перед собой те самые драконы. Они были вытащены на берег или стояли у пристани. «Сколько их тут», – подумал Воислав.

Бывал ли когда-нибудь здесь Гостомысл или только слышал от торговых людей, что где-то есть такая земля, на которой живут варяги? Как в этом огромном и чужом городе, где кругом варяги, взять и выбрать не только достойного родом, но и делами славного?

Когда славяне подошли к укреплениям, то увидели вооружённых людей, которые стояли на стене, словно поджидая неприятеля.

– Смотри, Ратибор, мы, когда дракона видим, берём оружие, а они, нас двоих увидев, вооружились! Не пустят нас сюда.

Воислав был не прав, так как варяги не обратили внимания на двух славян и вооружились вовсе не оттого, как сначала предположил Воислав, что увидели чужаков. Просто у варягов всегда стояли люди с оружием в руках и охраняли город. Идя по городу, Воислав и Ратибор дивились, видя, что все здесь ходят с оружием в руках.

– А если с-с-сора какая! Так в-в-ведь весь город с оружием – кк-к-кровопролитие начнётся, – проговорил Ратибор, который от волнения и удивления даже заикаться начал, – смотри – с-с-славяне!

Воислав и Ратибор увидели несколько соотечественников, которые были одеты так же, как и они, но были здесь явно не первый раз и вели себя достаточно уверенно.

Оба преодолели свой страх и постарались вести себя как бы непринуждённо, словно они не идут по неведомому городу варягов, где повсюду слышны чужие и незнакомые слова. Некоторые фразы варягов славяне понимали, а некоторые нет.

Воислав, задержав дыхание, чтобы не дрожать, подошёл к варягу, который был одет в кольчугу и который просто так, без какой-либо цели, рубил топором по столбу, играя, словно дитя. «Видно, не очень важный, – решил Воислав, – раз он уже не дитя малое, а всё со столбом воюет и прыгает вокруг него, закрываясь щитом, словно тот и впрямь может его ранить. Коли надо срубить столб, то бить надо не вполсилы, а несколькими могучими ударами. И охота ему скакать вокруг столба, несмотря на снег и холодный ветер!»

– Скажи мне, воин, – решил вежливо спросить Воислав у обделённого умом, как он решил, – а кто здесь из варягов и родом недурен, и делами прославлен?

Тот не ответил ему, а продолжал прыгать вокруг столба и прикрываться щитом, словно столб сыплет на него удары. «Не разумеет, – с грустью подумал Воислав. – Или слова не разбирает! И как мне тут найти нам правителя?»

Но тут неожиданно для обоих славян варяг, изобразив могучий удар, видимо, поразил своего незримого противника и, поставив щит, подошёл к ним.

– А вам для чего это знать-то потребовалось? – спросил варяг на чисто славянском языке, словно всю жизнь свою говорил на нём.

Оба славянина несколько замялись и теперь сами выглядели нелепо. Воислав представил, как смешно он смотрится со стороны, особенно он представил, как сейчас над ним потешается вон та светловолосая дева, которая внимательно смотрела на них. Думает, небось, что мы ещё глупее их помешанного, который, словно ребёнок, со столбами воюет.

Собравшись с духом и чтобы не выглядеть глупым, Воислав толкнул плечом Ратибора, как бы говоря, что, мол, давай, детина – теперь твой черед говорить.

Ратибор посмотрел на варяга и, не зная, что спросить у дурака, чтобы не уронить своего достоинства, повторил слова Воислава:

– Ты чего, не слышал, что у тебя мой родич спросил? Кто здесь рода достойного и делами прославлен?

Варяг посмотрел на Ратибора и важно закивал головой, словно осматривая его.

– В дружину к нам хочешь?

«В дружину», – услышал Воислав. Что это значит? Видно, дурак нам дружбу предлагает. Ну, лучше хоть с дураком дружить, чем совсем одним в незнакомом городе искать правителя.

Воислав закивал, и Ратибор, посмотрев на родича, тоже важно кивнул.

Варяг рассмеялся и хлопнул Воислава по плечу. «Видно, так у них, у дураков, дружбу скрепляют, – подумал Воислав. – Сейчас хлопнешь его тоже по плечу, и весь город тебя дураком считать будет».

– Ну, коли в дружину к нам хотите, то надо бы испытать вас.

«Пытать собрался, – подумал Ратибор. – Точно дурак! У дураков всегда всё не как положено».

– Я тебя сейчас сам испытывать буду! – проговорил Ратибор свирепея.

– Вот это по-нашему! Бери свой топор и становись. Бьёмся до первой крови или пока я не решу, что довольно! Щит возьми!

Ратибор посмотрел на варяга, ничего не понимая. Видно, тот решил с ним подраться. Жестокие люди, подумал детина. Сразу за топоры – как их столько нарождается только! Видно, их женщины враз по пять детей рожают, словно собаки щенков. Иначе бы не было их так много. Вот бы и у нас такие жёны были. Мы бы со своими порядками города и роды куда больше, чем у варягов, строили бы. И чего бой Гостомысл править их позвать решил.

Варяг нанёс сильный удар, но Ратибор слегка дёрнулся, и тот его не задел. Ну и что это за дружина такая! Нормальные люди, если дружат, то руки жмут, а эти испытать хотят! Ратибор рассмеялся и тут же оказался на земле, так как проклятый полудурок нанёс ему удар ногой, и так больно, что детина растянулся на земле.

– Ууу, – заревел, словно медведь, Ратибор, – я тебе сейчас покажу дружину! Ууу, гад ползучий!

Ратибор рванулся на варяга, забыв о боли, но проклятый испытатель отскочил и ещё посмел усмехнуться. Ратибор отбросил щит и взял топор в две руки. Варяг, увидев, что Ратибор отбросил щит, сделал то же самое.

– Ну, всё, полудурок! Тебе конец! Я тебе сейчас дам дружину!

Однако тут же опять оказался на земле. «Колдует, – подумал Ратибор, так и не поняв, почему тот опять его опрокинул. – Или оборотень. С виду человек, а по правде хорь или ещё какая крыса. А может, лисица!»

Поднимаясь на ноги, Ратибор со всего размаху обрушился на полудурка и хотел его прибить, но тот вывернулся и отвесил ему пинка по мягкому месту. Нет, точно оборотень, – подумал Ратибор. – Нечестно!» Оборотней надо всем родом бить, а он один. Вон Воислава пять варягов за руки держат, чтобы он на помощь не пришёл.

– Ну всё, хватит! Я вижу, что из тебя хороший дружинник получится! А биться мы тебя подучим! Меня зовут Олег!

Сказав это, варяг, который назвался Олегом, подошёл к тяжело дышащему Ратибору и протянул ему руку.

«Руку протягивает, – подумал Ратибор. – Для чего это – сначала показать, что ты оборотень, а потом, как и положено, руку протянуть. Видно, пакость какую замыслил. Вот, значит, что такое дружина. Ну-ну».

Взяв руку Олега, Ратибор что было силы сжал её, да так, что варяг завопил от боли и хотел её высвободить. Но Ратибор не отпускал его. То ты меня пытал, а теперь мой черёд. Давай, в хоря превращайся, оборотень, что, шкуру на людях боишься сменить?

Олег понял, что Ратибор руку ему не отпустит, резко рванулся в сторону и ударил Ратибора по ноге. Ратибор на секунду разжал руку, вскрикнув от боли, но проворному оборотню этого времени хватило не только чтобы высвободиться, но и чтобы опрокинуть на землю славянина.

– Да, в дружину тебя я точно возьму! А если твой друг хоть наполовину подобен тебе, то и его.

Между тем Воислава отпустили, и тот подошёл к Ратибору, помогая тому подняться на ноги.

– Ну, коли мы теперь дружина, то тогда скажи мне, кто здесь роду известного и делами прославлен? – спросил Ратибор, который был удивлён, что варяги хоть и были свидетелями оборотничества, но не бросились на своего родича, а лишь посмеялись и разошлись. «Наверно, здесь все оборотни», – решил Ратибор.

Варяг рассмеялся и вновь хлопнул Ратибора по плечу. «Полудурок, – подумал Ратибор, – что с него взять».

– Хочешь воеводу увидеть?

Воевода! Вое – это почти «бой», вода, значит «водит», смекнул Воислав. Значит, он предлагает нам увидеть того, кто водит боев. Этот человек должен быть и рода известного, и делами прославлен.

– Да-да, бой воду хотим увидеть, – ответил Воислав, – именно его! Мы к нему и шли!

Олег кивнул и повёл их к дракону. Возле дракона, несмотря на холод, в одной рубахе сидел муж на вид лет тридцати пяти и точил меч.

«Они что, только и занимаются, что с оружием играют?» – подумал Воислав. Раз сидишь на берегу, то хоть удочку раскинь – нет! Просто сидит и меч начищает. Ценность меча Воислав знал, но не понимал, ведь этот большой нож куда менее пригоден, нежели топор. Им ни дров нарубить нельзя, ни дерево свалить! Только биться, да и в бою им по-нормальному не вдаришь.

– Бой вода, – поклонившись, проговорил Воислав, – земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет! Иди править нами.

Варяг, который вовсе не выглядел как настоящий предводитель боев, продолжал чистить свой меч и словно не слышал славянина. Видимо, полудурок привёл нас не к предводителю боев, а к такому же, как и он сам, недоумку, который сидит и весь день с мечом играет. «Что-то много у них глупых на одного умного, – подумал Ратибор. – Это, наверное, потому, что их женщины по пять детей рожают за раз. Видно, часть глупых».

– Вы откуда? – спросил точащий меч варяг на славянском языке, но с непонятным акцентом. – Куда в поход зовёте? Где земля велика и нет порядка?

– В Ладоге, – проговорил Ратибор, сомневаясь, с настоящим ли он предводителем боев разговаривает или нет.

– Это деревенька на озере бога Ладо! Плавал я там осенью, но мне она показалась крошечной. Построили её на месте, где раньше поселение свеев было.

– Наш бой Гостомысл, глава рода, зовёт вас туда не грабить, а прийти и править. Навести порядок и научить нас биться, как бьётесь вы – в стене щитов, – сказал Воислав, – он предлагает вам стать одним с нами родом! Ладогу окружают другие роды, и мы торгуем с ними. Вожди некоторых из этих родов также хотят, чтобы вы научили нас и правили нами. Правда, другая часть не хочет. Мы добываем много пушнины и мехов, знаем, где добыть мёд! Всем этим будешь владеть ты, воевода, а мы будем учиться.

Варяг слушал молча, продолжая водить точильным камнем по и без того блистающему мечу.

– Я буду думать. Ответ свой вам дам завтра. Мне надо поговорить с братьями, а пока идите к очагу, согрейтесь и поешьте!