Текст книги "Пыльные солнца Волны"

Жанна, чужая любовь

…Жанна – это затерянный кусок равнины между Ерофеем и Амазаром, поросшие соснами сопки, небольшая речка с одноимённым названием и магистраль, разрезавшая тайгу пополам. Жанна – это тропическая жара днём и арктические морозы ночью, это земляника и брусника на склонах сопок, это пылающий на губах вечерний поцелуй, который невозможно забыть. «Жанна из тех королев, что любят роскошь и ночь»….

История Жанны началась со смерти «Скута» Барсукова. Тогда он, возвращаясь с фестиваля «На краю земли», немного не доехал до Могочи, а остановился на ночлег в знакомом придорожном кафе, в котором уже был, проезжая на восток. Его убили, как и положено в диких местах, из-за двух-трех рублей и сомнительного права обладанием мопедом. Народ пошумел немного, были организованы поиски тела. Тогда ещё на Дальнем Востоке жил Бонифаций, работавший в органах, который собственно и нашёл убийц.

Потом история стала забываться. Мало ли народа гибнет на дорогах! Никто из нас, простых мотоциклистов, не предполагал, что в Москве это дело станет резонансным, и в 2012 году мотоклуб «Vulcans MCC» под непосредственным руководством Сан Саныча, бывшего военного, проведет первый мотопробег-эстафету под названием «Волна Памяти». Вместе с клубными, в организации приняли участие и свободные райдеры – Зотов организовал колонну московских скутеристов, Ольга Хэл, как дизайнер, помогла в разработке знака Волны, сайта, памятной атрибутики. Акция задумывалась как разовая, дел у клубов много! Первый блин не прошел комом, многие вспоминают первую Волну с теплотой.

В 2013 году за «Волну Памяти» взялись трое: Зотов, Хэл и Ювелир, провели её самостоятельно, народу, по крайней мере, на Дальнем Востоке понравилось. Стала вырисовываться идея единения мототуристов и поминания не столько Скута, сколько всех погибших на дорогах. Два потока с Востока и Запада должны были встречаться в Жанне, у памятника. Согласно программе, Волна давала возможность людям без опаски путешествовать по всей стране. В 2013 году Волна стала более организованной и массовой, хотя и не до конца продуманной, а в 2014 Олег Зотов, единственный организатор, решил не особо мудрствуя, объявить Волну пробегом одиночек со встречей на Байкале и дальнейшего движения до Жанны. Это не принесло особых плодов, поскольку дело, пущенное на самотёк, пусть и не умерло, но и не раскрутилось. Не хватало руководителя и координатора проекта. Волна прошла, почти не развалившись, но как-то грустно и неорганизованно. С Запада был один человек – Волна «обмелела».

В 2015 малоизвестная на Дальнем Востоке Ольга Хэл и еще менее известный Паша Ювелир решили провести пробег своими силами, опираясь на помощь разных мотоклубов России, форум «Беспечный ездок» и фрирайдеров. И им это удалось! В Москве никто не предполагал, что найдётся человек, кого эта история зацепит ещё более, а у этого человека окажется другой человек, человек со стратегическим мышлением и абсолютно неуёмным стремлением совершать невыполнимое, пусть и себе в убыток, ради ближнего.

Я был на трех Волнах, и вижу, как стала выстраиваться Система. Не все это понимают и принимают, так же как и Ольгу, руководителя проекта. Мол, баба мужиков ведёт! Байкеров! Но, тем не менее, пробег состоялся. И исполнилась мечта Сани Дэвила, построить на Жанне беседку. Вот такая краткая предыстория.

А пока я остановился на развилке. Вправо – моя дорогая Могоча, прямо клуб «Оппозит», где меня ждут, влево – Утулик, фестиваль Байкальский Берег и встреча двух Волн. Куда мне? Я страстно желал попасть в Могочу, чтобы за бутылкой водки поделиться с могочинскими друзьями своей грустью от поездки по Монголии, потом поехать в Жанну, и пожить там да прихода Волны, с пользой проведя время, подготовив камни и площадку для беседки. Но?

Глаза прошлись по приборной панели и остановились на часах. Валера с колонной должны быть ещё на трассе, я вполне их догоню. А зачем? Увидеть Валеру и поплакаться в жилетку ему? Потом что? Фестиваль мне малоинтересен. Утулик тоже. Байкал? Нет.

Устав от внутреннего диалога, я прикрыл глаза. Будь, что будет.

Вероятно, в этот момент что-то сместилось в запредельном пространстве, и моя рука повернула руль влево. Выбор был сделан не мной.

…Чёрный камень лежит, весь поросший травой,

Три пути сторожит, и один из них твой….

То ли сон, то ли бред, то ли мрак, то ли свет,

И приходится вновь дать кому-то ответ:

Чей ты друг, чей ты враг, тот что лес пересёк,

Или ты просто так, и не то и не сё,

И куда твоя стёжка направится,

Чем закончится сказка твоя?

Поцелуем ли спящей красавицы,

или пиршеством воронья?1010
  С. Косыгин.


[Закрыть]

Впоследствии я не раз вспоминал ту развилку. Два сантиметра вправо, и история бы получилась совсем иной. Чёрт бы побрал этот выбор вместе со спящей красавицей Хельгой в хрустальном гробу!

«Европа» рванулась вперёд. Над долиной Селенги разворачивался грозовой фронт. Молнии полосовали небо, словно говоря: – остановись! Куда ты едешь, безумец! Дул шквальный ветер, останавливая меня.

…Но торопится конь, кровь свою горяча,

И сжимает ладонь рукоятку меча….

Лес стоит как беда, что сказать мне ему?

Я ответил бы, да кабы знать самому….

…Триста километров дороги оказались даже хуже монгольских. Но того, кто прошёл по Монголии, не остановят русские ремонты! В одном месте, вырванная с корнем, прямо передо мной упала берёза, полностью перегородив трассу. Я проехал по макушке, поскольку съезжать на мокрую наклонную обочину было смерти подобно. А ведь знак-то был очередной! Но не в моих привычках останавливаться на полдороге. Всё равно дойду! Как говорят в Монголии: Хийвэл буу ай, айвал буу хий! Примерный эквивалент русской пословицы «Если делаешь, не бойся, если боишься, не делай».

Пролетая последний придорожный ресторанчик, за стоящими фурами краем глаза я узрел мотоцикл с флагштоком. Волна! И я развернулся. На пороге ресторанчика стоял Димка Реббе.

– Эй, Док, – закричал он в раскрытую дверь. – Смотри, кто приехал!

Из дверей показался Валера.

– А, здорово Клифф! Как, что, откуда?

– Из Монголии.

– Всё в порядке? – он посмотрел на моё убитое горем лицо.

– Почти.

Я упал на широкую грудь Валеры, прижавшись к его колючей щеке.

– Что случилось?

И я рассказал ему про Кяхту.

– Эх, Илюха. Седина в бороду, бес в ребро. Забудь. Это лишь пыль дорог. Останутся одни приятные воспоминания, а то лишь эпизод. Поехали!

По приезду в Утулик у меня было одно желание – напиться. Какое впрочем, было и у всех приехавших, что мы и сделали, на коленке раздавив литровый пузырёк. Я потихоньку стал осознавать реальность и воспринимать лица Восточной Волны. Помимо Дока здесь был представитель Находки Дэн, Андрей ZZR с прошлогодней Волны, Андрей из Благовещенска на Африке.

Дэн парень молодой, но очень серьёзный, во всём черном, с колючими глазами следователя. Я постоянно удивляюсь, откуда Приморье берёт таких серьёзных молодых? Мало того, где Приморье берёт таких, которые умеют так ездить?! Дэн профессионально, просто умопомрачительно нарезал при мне восьмёрки на своём тяжёлом мотоцикле. Подобное владение мотом я видел только у американских спортсменов.

Андрей из Благи, хоть и рождённый в СССР, показался мужиком с хитрецой. От Союза у него в голове остались куча знаний и умений. Был также представитель Тынды, представитель Иркутска и ещё один, то ли с Ангарска, то ли Иркутска. Один из Иркутска Игорь, на Африке, другой на СВ400, Андрей. Ольга тут поправила – Игорь из Ангарска, Андрей из Иркутска, но я же не специально указываю, откуда Андрей СВ. Как он не раз подчёркивал, он – человек мира. Андрей СВ удивил не по возрасту хозяйственным взглядом на путешествия. У него с собой было всё, даже домкрат!

С Андреем ZZR мы поздоровались особо. Мы участники прошлой Волны, мы прошли вместе многие тысячи. Первым делом я осмотрел колёса ZZR. Эх, Андрюха, снова у тебя колёса лысые! Не лопнули бы на обратной дороге!

После я немного пошарахался по базе и лёг спать.

Утром, бродя по лагерю, я увидел Валеру, разговаривающего с прелестной молодой женщиной, кои иногда появляются на байкерских фестивалях. Нет, девушек на фестах достаточно, однако они большей частью либо не в меру экзальтированны, либо чересчур самостоятельны. В этой же чувствовалась какая-то иная красота, красота внутренняя и сильная, отличная от других. Что с того? Опыт всегда напоминает, что любая красивая женщина уже замужем, а если ещё нет, то она ярая феминистка.

Что поделать, опыт – это старость. Старость – когда ты выходишь утром из дома и видишь засыпанный белым пушистым снегом город. Восторг заполняет душу от чистоты и радости мира, в котором ты оказался. Но старость влезает в разговор, строго замечая:

– На улице +3. Под этой белой радостью вода, мокрые ноги, испорченные ботинки и возможен насморк.

Потому я не склонен бегать за каждой красивой юбкой, тем более влезать в чужие разговоры, и собирался пройти мимо, но Валера окликнул меня.

– Эй, Клифф, иди к нам! Познакомься, это Ольга.

Пришлось подойти. Ольга и Ольга, будет ещё одна из многочисленных разовых дорожно-фестивальных знакомых. Не поднимая глаз, я поздоровался.

– А, очень приятно, Илья Клифф.

– Это Ольга Хэл.

И тут я поднял глаза на уровень её глаз.

Глаза – зеркало души, это правда. Такие, как у Ольги, встречаются раз или два за нашу жизнь, и мои мысли споткнулись. Неглубокие, не такие, чтобы в них можно было утонуть, глаза Ольги были похожи на первые весенние лужицы талой воды. В них, словно в голубом тумане, бродили тени чужих облаков, и плескалось неуместное мартовское солнце. Это солнце просто выливалось потоками добра и счастья на тебя.

– Э, э, вы очень солнечный человек, – сказал я, – Не такая, как на фотографии. Я представлял Вас совсем иной.

– Спасибо, – Ольга наклонила голову, и по плечам рассыпались светлые волосы, – но разве? Я на фото такая же вроде?

– Нет. Фото не может передать ваше сияние.

Мы пошли к Байкалу. Валера снова заговорил о Волне.

Воспользовавшись паузой, я задумался над происходящим.

– Опыт, что ты скажешь?

Опыт отчего-то промолчал, ехидно поглядывая на меня из закоулков сознания.

– А Кяхту уже забыл?

– Это лишь пыль дорог, – ответил я словами Дока, за ночь переосмыслив случившееся.

– Ну и выбирайся сам, поганец. Ты же её совсем не знаешь. Кто она, с кем, чья. Ты хоть видишь, что она улыбается всем?

– «Нет, только тебе»… – вклинилась в диалог песня.

– «Но как-то не взаправду и очень издалека. Её утро – наш вечер, на метро пятак, это ей „Волна“ работа, а людям бардак»…. – переиначил опыт. – Слышь, а ты не думаешь, что голубой туман скрывает в себе свет электросварки? Он ведь и сжечь может.

– У меня маска есть, – отмахнулся я от себя.

По словам Ольги, Волна с Запада пришла ночью. Причиной стала поломка Голды, точнее её генератора. Голду тащили на двух сменных аккумуляторах. Добавил, а вернее уменьшил скорость колонны и Култукский перевал, где недавно положили асфальт и отсутствовала разметка. В темноте это очень нехорошо. Поговорить с Ольгой толком не получилось, она всё время куда-то рвалась, исчезала и появлялась вновь. Я, конечно, понимаю что такое руководство, однако такое ощущение, что все хотели Ольгу видеть, загружать, но ничего делать сами не желали, и это было странно. А может люди не разделяли идей Ольги? Лучше пива попить, лучше ехать далеко, зачем загружаться некими идеями?

– Сейчас, я к Голде пойду.

Сияющий луч синих глаз в мою сторону.

– Надо электрика найти. Эта Голда, на которой я ехала.

Не вопрос, электриков здесь море, я могу найти. А разве это проблема, которую должна решать женщина?

– Найти?

– Да, да, найди пожалуйста. А то Миша нервничает.

– Миша?

– Это пилот Голды. Зовётся Папулесом. Ему 63 года, он очень опытный путешественник. Всю Европу прошёл. Здесь он впервые, ему очень тяжело.

Снова сияющий синий луч.

Пошли к «Оппозиту». Дядя Саша у них самый лучший электрик в округе, к несчастью, я его в лицо не знал, потому пришлось искать среди уже выпивших «оппозитчиков» Женю Чемпиона, чтобы он ткнул в Сашу пальцем. Долгая история. Найдя электрика Сашу, подошли к Голде. Вишнёвая 1800. Рядом мужик, хотя пожамканый, но холеный.

– Ну что мне никто мотоцикл не может сделать? – восклицал он. – Что, никто генератор открутить мне не может? Ну разобрали бы и сказали, что надо. Далеко тут до сервиса «Голды»?

Я пожал плечами. Мажор какой-то. Разберите ему, скажите. А сам что? Но Ольга просительно смотрела на меня.

– Вот тебе электрик, он посмотрит. Он лучший от Улановки до Иркутска.

Дядя Саша обернулся на меня.

– Так уж и лучший. Просто мне, наверное, везёт.

Саша достал тестер и склонился над генератором. Миша, как ни в чём ни бывало, не обращая внимания на электрика, продолжил вещать на публику:

– Вот приезжаю я в Крым. Несколько тысяч за сутки прошёл. Уже темно, и у меня сил нет. Надо мотоцикл ставить….

Посмотрев Голду, Саша вынес предложение:

– Либо ко мне в Улановку на аккумах тянуть, тебе днём двух хватит, либо в Иркутск в магазин. У нас запчастей совсем нет.

– А что ты мне тут разобрать не можешь? – снова занудил Миша. – Тут всего три болта. Только пластик не трогай.

Саша усмехнулся.

– Поршневую поменять через глушак? Я не гинеколог.

Миша задумался, не сумев решить простую проблему. Для примера – Андрюха СВ, будучи моложе Миши раза в три, по пути на Волну умудрился выхватить камень двумя колёсами, погнуть оба диска, но сам решил задачу, добравшись до Иркутска на спущенных колёсах, и на фестиваль прибыл улыбающимся и починенным.

Один из участников попросил майку мотопробега и значок, и Ольга ушла заниматься этим вопросом. А я пошёл рядом, не в силах уйти.

Потом мы сидели в кафе за борщом, который почему-то здесь назывался «солянкой». Солянка была хоть и вкусной, но дорогой, даже после монгольских цен. Я поставил «Sony» на зарядку, и сел рядом. Какого-то чёрта снова вмешался Валера.

– Клифф, иди к нам! Что ты там, в уголке?

– Фотоаппарат заряжаю.

– Да никто его не возьмёт, мы же рядом!

Пришлось переползать к столу, где уже сидели Ольга, Миша Папулес, Гена, и Валера.

Миша сидел и гундел:

– Я есть хочу. Ольга, купи мне еще водки!

– Миша, у меня деньги кончились. Нет с собой

– У меня на тебя всегда были в дороге

– Но я же всегда тебе возвращала…

Тут зазвонил телефон.

– Да, Паш. Сидим в столовой. Ужинаем, да.

Я с неприязнью посмотрел на Мишу. Что за человек? Для чего она с ним едет, кто он ей? Что это за мужик такой, у бабы деньги клянчить? С виду богатенький, на Голде….

Ольге звонил Ювелир из Москвы. Какая-то полупросьба – полутребование послужили спусковым крючком.

– Почему всем от меня что-то надо?

Ольга что-то вызывающе сказала в трубку и с грохотом опустила телефон на стол.

– Всё, я на берег пошла! Не ищите меня!

Она резко встала и вышла. Остальные остались сидеть, как ни в чём ни бывало. Я быстро доел свою солянку и вышел следом. На улице гремела музыка, сновали люди. Где искать Ольгу? Тут себя скоре потеряешь, чем найдёшь кого-то. Безуспешно нарезав несколько кругов по территории, пошёл спать с рвущимся сердцем.

Утром, почесывая пузо, из палатки вылез довольный Реббе.

– Эх, а я вчера срастил тут тему…. Вы ничего не слышали?

– Нет, я спал, как убитый, к тому же беруши в ушах.

– А мы тут так отожгли!

– Ну а что, нормально, Димка. Классика байкеризма. Фест, девки, дороги.

– Да-а, – мечтательно протянул Реббе, – она такая-я….. Мне на фестах нравится.

А мне нет, и подобное не по плечу, я наверное неправильный альфа-самец. Мне надо одну и надолго. Как там, у Шота Руставели: «Будем думать, как добиться нам желанного исхода. Сотня тысячи ценнее….».

Пошёл шарахаться по лагерю, в надежде найти Ольгу засветло. Вместо этого вышел на Женю Чемпиона, президента улан-удинского мотоклуба «Оппозит», который угостил меня водкой. Пока мы разговаривали с ним и крымским Лисом, появился Зевс с огромной квадратной бутылью виски. Снова не обошлось без возлияния, после чего пришлось ретироваться. Дальше пошла обычная фестивальная жизнь – уклоняться от спиртоносов, чтобы сохранить трезвость ума. Заодно подогнали «Мерс» к сцене и установили стенд Волны Памяти. Потом нас, всех участников мотопробега, вызвали на сцену. Я бы лучше пофотографировал, но стоять рядом с Ольгой было большим желанием. Позади меня оказался Чемпион, он немного протрезвел, но ещё был в кондиции.

– Ты чего весь такой в значках, а нашивки сзади нет? Ты ведь достойный человек. Только трезвый неприлично. Нашивку надо. А приходи к нам, и мы с тобой выпьем? Или споём, тут вроде петь собрались?

Я обнял Чемпиона, и мы, всей толпой, всем коллективом пели со сцены «беспечного ангела». К слову говоря, песня была экспромтом от ведущего программы, и она прошла на «ура».

Бродя по кострам и палаткам, вспомнил вопрос своего хабаровского друга: кто вы такие, байкеры, мотоциклисты? В смысле кто по жизни, где работаете, чем занимаетесь, на какие деньги путешествуете. Картину я бы нарисовал такую: основной состав мотодвижения – это люди с высшим образованием. Нередки два-три высших. Это самодостаточные, зрелые, самостоятельные люди, которые многого достигли в жизни, вырастили детей, построили дома и живут стабильной жизнью. Им мотоцикл добавляет остроты ощущений и смысла существования. Небольшой процент составляет молодёжь, которой важна внешняя красота движения: фестивали, пиво, девки, жилетки, и люди взрослые, обычно со средним образованием, но несчастные. У них не сложилась личная жизнь, проходят годы, а хочется ещё немного побыть на плаву. А мотопутешественники – вообще отдельная тема. Кто они, эти покорители пространств?

Про того же Бородада на трассе уже ходят легенды, что он владелец парка сельхозтехники, сдаёт в лизинг и арендинг комбайны и трактора, а на прибыль путешествует по миру. Интересный вариант. Тётя Ася постоянно трясёт мужа, так же как и Саша Винроад, Миша Тихой ловко работает со спонсорами, и они не могут отказать его стальной челюсти и силе воли, Винт поёт под гитару на переходах, поёт так, что хватает махнуть по Европам раз в два года. На самом же деле каждый решает проблему путешествий по-разному. Кто собирает весь год и ему даже не хватает на запасные колодки, кто просто берёт со стола сантиметров пять денег, и едет. Ещё и внутреннее состояние человека важно. В ком цыганская зараза дороги существует, тот и на резину стершуюся не посмотрит и на колодки запасные. Сел – и поехал!

Из Западной Волны я познакомился с Геной, водителем «технички», Ладой «женой байкера», Лёшей, молодым и на первый взгляд открытым пареньком, ну а Мишу Papulesа я знал уже как цельный день. После скорости в 200, жить и реагировать начинаешь на порядок резче, как чайка или окунь-терпуг, волна ведь не ждёт. День знакомства сходит за год. Гена – самарский авторитет, низенький коренастый мужик «за полтинник», очень спокойный, полный житейской мудрости, любитель чифира и сигарет «Максим». Лада? А тут что сказать даже не знаю. Пампушка-хохотушка. Но это раскрылось лишь ближе к Находке, когда она приняла условия жизни Дальнего Востока. Лёша остался непонятным, да и я не спешил его понимать, видя только изредка, в крупных конечных точках.

Придумывая себе ники, мы преследуем двоякие цели. С одной стороны выделиться из толпы, а с другой – тоже выделиться, как ни крути. Ведь Саш или Дим много, а Трэш или Техас один. Гриндер носит имя Z20, по имени своей машины, Фаэтон – история юности, Жаргал – счастье, «Василич 27rus с уважением к вам» потому, что он хоть злой, но очень-очень душевный и весёлый, Клаус потому что он, как дед Мороз всё может. И потом мы пристаём друг к другу с вопросами: почему у тебя ник такой? Я не был исключением, допытываясь – почему Papules? Паша впоследствии хмыкнул.

– Ты в Интернете забей, увидишь.

На Голде у Миши стразиками было выложено это слово, а Интернета у меня отродясь не бывало, чёрт с ним, пусть будет Papulesом, хотя не звучит.

У Лады же на жилетке было написано «Жена байкера», но я долго называл её Владой, поскольку едет во Владивосток, на что она постоянно обижалась.

Увидел воочию и тётю Асю. Знакомится со мной она не стала, а я и не стремился, понимая, как ей очевидно надоели все эти придурки на мотоциклах, стремящиеся поговорить с прекрасной белокурой незнакомкой в шлеме. Мне было просто интересно посмотреть на блондинистую легенду дальневосточных дорог.

Посмотрел. Хоспидя! И как же это неземное и волшебное воздушное создание управляется с тяжёлым мотоциклом! В одиночку путешествует там, где брутальные кожаные дядьки боятся ехать. «Осторожно, ну я же соскальзываю», хлоп-хлоп ресницами – мультик помните? Ладно Гуля, крепкая, сбитая, сильная. Глядя на Гулю, отчего-то закрадывается мысль, что она и пресловутый «маваши-гири» провёдёт, свернув тебе челюсть, и бутылку водки не морщась выпьет из горлышка, а потом ласково потреплет тебя по щеке, разбив бутылку о твою же голову. Но Ася, откуда у неё столько уверенности в своих силах, в мир, в людей?

Другим утром Валера, в коем вероятно всегда жил дух великого авантюриста, который постоянно брал верх над разумом, внёс предложение Восточной Волне.

– А давайте сгоняем на Аршан? Тут 150, вполне успеем. Быть рядом и не заехать?

Народ согласился. Я, разумеется, отказался. Я трезвый авантюрист, и 150 плюс час полазить по курорту, плюс 150+300 по дерьмовой дороге с ремонтами явно превышают дневной лимит, а ночью я ездить не любитель.

Ещё появилась глупая мысль вырвать Ольгу из похотливых лап Миши Папулеса, того, который вёз её от Москвы сюда на Голде. Он мне не понравился, но, не зная иерархии Западной Волны, и, не сумев поговорить с Ольгой, решил просто подъехать к «Мерседесу» и там предложить ей «Европу». Ольга назначила старт в час дня.

Валера и компания же неспешно собирались в неблизкий путь. Это меня немного настораживало. Успеют ли за день обернуться? Уже шёл второй час пополудни.

Устав ждать отъезда Валеры, выехал к воротам базы сам. На месте стоянки «Мерседеса» никого. Это повергло меня в шок. Уехали! Без меня! Ладно, до первого участка ремонта полтинник, догоню. Скорость двести можно набрать?

Увы, на ремонтируемом куске никого я не встретил. Ещё пришлось пережидать, пока пройдёт встречный транспорт.

– Слышь, а колонна мотоциклов не проходила? – обратился я к дорожнику с рацией, который командовал пунктом пропуска.

– Проходила.

– Давно?

– Минут пятнадцать.

– А грузовик, длинномер был, весь такой раскрашенный?

– Не, не было.

Спустя пять минут он сказал:

– Три мотоцикла колонна была.

Хрен тормознутый. Колонна в три мотоцикла, ага. И я вновь полетел вперёд, невзирая на ремонтируемые куски дороги.

Байкальская синклиналь, что тянется от Утулика до Бабушкина, не порадовала меня своим ледяным холодом. Я реально мёрз, но не останавливался. И как они здесь ещё клубнику выращивать умудряются? Клубника реально вкусная и ароматная. За ней даже из Читы едут.

Зато потом холод словно выключили. Я влетел в пекло горячего степного воздуха Монголии. Как раз в этом месте кончается Хамар-Дабан, и монгольские ветры превращают тайгу в степь. На горизонте показалась Улановка.

Мандрик я прошёл, не сбавляя газа, обогнав даже приморский мотоцикл. Уроки Жени Чемпиона не прошли даром, контрруление рулит! Я заметил, что после прошлого года скорость прохождения поворотов возросла до 140. А ведь когда-то начиналось с 80….

По пути обогнал ещё три мота. Жёлтую Голду Сани Беломестнова из Комсомольска, спорт и какой-то чопер. Вторым номером на нём сидела девушка, и золотой хвост развевался на ветру. Похоже, что Ольга, ну и ладно. Только где остальные и с кем она едет?

В Еловке остановился подумать и сделать кадр. Неужели западники так прут?! И я не могу их догнать, не заправляясь и идя почти полным газом?!

Пока доставал фотоаппарат, из полуденного марева материализовался бурят.

– Здравствуйте, мне на операцию надо, глаза оперировать. Не будет ли у вас несколько рублей, мне на автобус надо?

Я было полез в карман, и вдруг вспомнил прошлый год. Язык сам повторил старые слова.

– Слышь, ты! Я тебя помню. Я издалека еду, какие несколько рублей? Ты чего к путешественникам пристаёшь? Тугриков тебе дать? Тоже деньги.

– А я ничего, я так. Извините, – поспешил убраться бурят.

С испорченным настроением я проехал до деревни Карьер Каменный, где пообедал. Как вариант, если я обогнал колонну, меня увидят с дороги, а ещё в «Оппозит» приеду сытым, до вечера хватит. В харчевне здешней просто прекрасно кормят, я заказал бухлёр, позы и чай. Буквально лопаясь, сел в седло и поехал дальше.

Немного про забайкальскую еду. Для туристов несомненный интерес здесь представляют четыре блюда: омуль, позы, они же бузы, бухлёр и харш-уул. Омуль – обычная селёдка, только плавающая в Байкале. Бузы – они же манты, они же пельмени, они же равиоли, только варятся на пару и едятся руками, дабы не расплескать мясной бульон, находящийся внутри. Знатоки утверждают, что позы от бууз отличаются количеством защипов. На одной 104, на другой 204, не помню. Добавлю от себя – и вариантами измельчения мяса и составом. Есть мясо, молотое на мясорубке, есть мелко рубленное, есть жёваное всем стойбищем, есть смесь сортов мяса, есть с добавлением лука. Бухлёр – забайкальский вариант фаст-фуда. Берётся баран (желательно краденый, так вкуснее), рубится на крупные куски, бросается в чан и варится. Из приправ – травы. Мы, когда брали замороженного барана, вообще обходились без топора. Три удара ломом, куски в тубу из-под мороженного, и горсть черемши. Жирно, вкусно, сытно. Харш-уул является утончённой версией бухлёра. Мясо, без костей и жил, для варки режется кубиками по сантиметру, из приправ – чёрный перец. Изумительно.

В «Оппозите» стояло три мота. Ну и мой стал четвертым. Оппозитчики варили плов. На столе стоял большой угольный самовар. Волны ещё не было.

Постепенно приехали все, кого я обгонял. Девушка с золотыми волосами оказалась чешкой. Она с отцом путешествует по миру. Заросший до бровей густой чёрной бородой чех, её отец, твёрдо представился русским, хотя от русского в нём был только язык, почти русский. В 90-м он уехал из России в Чехию и с тех пор уж четверть века живёт там. Вначале мыкался по разным работам, рассказал он, а сейчас так, побелить-покрасить. Его дочь несла на лице безусловную печать Чехии. Ну или просвещённой Европы, если хотите. Такие густые золотые волосы, такой необычный излом бровей, такие розовые нежные губки присущи только принцессам Богемии и Моравии. В Чехии наверное повсюду живёт магия сказочной любви детства человечества, и она воплощается в её сыновьях и дочерях.

Где же западная Волна? На скорое возвращение Валеры и Волны восточной я не рассчитывал. Несколько раз предупреждал «оппозитчиков», что с Волной следует пятитонный длинномер, и здесь он не развернётся, но они беспечно махали руками.

– Развернётся, куда денется! Вон пятачок.

– Вы же его не видели!

– Вот приедет, и посмотрим.

Когда солнце стало золотить окружающие сопки, и пятак у клуба заполнился разнородными мотоциклами в количестве около двух десятков, на подъёме появилась огромная туша «Мерседеса». Упёртые «оппозиты» и не менее упёртый Гена затащили длинномер на самый верх, там и оставили. А утром он сел в песок.

Из кабины появилась Ольга.

– Я догонял вас, и где-то обогнал. Хотел тебя взять к себе.

– А где ты нас обогнал?

– Не знаю….

За столом оказалась куча народа. Здесь у меня снова появился вопрос: «Ху из кто»? 40 человек, ну десять Оппозиты, а остальные кто? Куда едут, с кем едут? Волна должна выделяться формой.

Ольга и Лада ушли в ночевать в гостинку, мы остались в клубе. Эх, стартануть бы пораньше, часов в пять…. Перевал с битумом холодный будет…. Но что-то мне помешало. Желание увидеть Ольгу? Или закрытые ворота гаража? Чемпион обещал прийти в восемь. Восемь тоже ничего. Рано приеду, посижу у Жаргала, еды всем приготовлю….

В восемь я тоже не уехал. Ходил, пил чай, чего-то ждал. Наконец появилась Ольга и Лада.

Ночью в клуб прибыл Тор и притащил с собой слегка пораненного, испуганного австрийца на лёгком БМВ. Австриец улетел в отбойник, но отделался ушибом голени. Мы уложили его на кровать, сделали компресс со льдом и намазали волшебной мазью, что была у меня.

– Спасибо, – прошептал седой австриец, закрыв глаза. – I want to sleep.

Вот ещё портрет мотопутешественника. 60 лет, ни разу не сидел на мотоцикле. Решив, что жизнь пройдёт зря, он купил БМВ и с лёгкой душой ломанулся во все тяжкие. Не каждый россиянин махнёт через всю страну без подготовки, а австриец замахнулся на Европу, Россию, Монголию.

Отправление затянулось. Надо было спихнуть вниз грузовик, потому что он не мог развернуться в гаражах. Это была бредовая идея, тянуть длинномер в «Оппозит», кто там бывал, тот поймёт. Но Гена тоже был упёртый, раз заехал сюда. Ольга нервничала. А я не мог этого видеть. Разогнать байки с площадки у меня не получилось, поскольку половина народа спала в гостинках за пределами клуба, решили сдавать на выезд задним ходом. «Мерс» закопался в песчаном грунте. Эх! Фургон накренился к гаражам. Если он закопается ещё немного поглубже, то ляжет набок, и не каждый кран его подымет. Силами байкеров удалось его выровнять, и, подложив доски, спихнуть вниз задним ходом. Гена железный человек! Он ни разу не поморщился и не выругался, пока не скатился до нормальной площадки. Но там огребли все и по-полной, в первую очередь Ольга.

Ольга подошла ко мне.

– Ты вчера говорил, что можешь меня взять вторым номером?

– Так я это про вчера говорил. На триста км. Сегодня 650 км я рассчитывал на Валеру – завопил опыт, чуя снаряд, срывающий башню. А Дока нет. Перевал с битумом меня реально пугал, поднималась жара, но отступать было некуда, синие глаза струили мягкий свет.

– Садись.

Минутой позже, ревя мотором на первой, я с Ольгой лавировал в подъём с поворотом, выходя на основную дорогу, где было уже полно машин. Непростой выезд у «Оппозита»! У меня, правда в гараже ещё жёстче.

После выезда я никак не мог понять, сколько мотов идёт в Волне. Ольга толкнула меня в плечо, мол, не переживай, едем. По пути до Десятниково мы обогнали 6 мотов, но Ольга сказала, что три из них – не наши, просто им с нами по пути. Да, приехал Дэн, не выспавшийся и не свежий. Он долбил всю ночь, чтобы успеть к старту колонны, а теперь решил подождать Папулеса, которому вдруг захотелось осмотреть центр города. Док же и четыре мота завязли в пути, поскольку ночь поставила крест на их попытке пройти 600 км по крутым и ремонтируемым дорогам Байкала.

Перед перевалом остановились в буузной, посчитаться и позавтракать. Раз, два три, вся колонна. Лошары. Африка с Иркутска, Р1 Кострома-Владик, и Европа. Едем.