Текст книги "Солнечная магия"

Амор Купидор выбрался из-под перевернувшейся телеги и с ошеломленным видом посмотрел на колдуна.

– Что это было? – сдавленно спросил он, почти не шевеля губами, на которых серебрился иней. – Вы… вы сказали, это будет просто увеселительная прогулка! Что нас преследует маленький ребенок! Мне кажется, я запросил с вас слишком мало за такую работу.

– Да, это восьмилетняя девчонка, – стуча зубами, с вызовом ответил Мармадук, и позади него Ганка издевательски ухмыльнулось Купидору. – Только она взяла себе в помощники какого-то мальчишку. И вы, не смогли с ней справиться – стыд и позор! И еще вы так расхваливали ваше секретное оружие, этих ледяных ежей. Ну и где польза от них? Я точно знаю, у меня уже началось воспаление легких! Ладно, по крайней мере пока что они куда-то подевались. Прикажите своим неумехам перевернуть обратно телегу и едем. Да-да, едем побыстрее.

* * *

Страус несся дальше, не снижая скорости. Кукса и Бобрик уже оставили попытки остановить его, теперь для них стало главным не упасть. Фургон, дребезжа и скрипя, подскакивал на ухабах. Но это поначалу, а когда Бой перевалил через вершину следующего холма и понесся вниз по очередному склону, он перестал качаться, потому что теперь почти летел, едва касаясь колесами земли. Впереди был еще один холм, но куда выше и круче предыдущих. Дорога не взбиралась на него, а огибала, резко заворачивая вправо. Увидев это, Бобрик отпустил Занозу и попытался ухватить вожжи, но не сумел – когда пальцы уже почти дотянулись до них, Бой сбежал с дороги. Их тряхнуло так, что мальчишка кубарем покатился назад и исчез внутри фургона. Кукса удерживалась недолго, а затем последовала его примеру. Они очутились под пологом фургона на бешено пляшущем полу. Полог раскачивался как крона дерева в ураган, деревянные ребра, на которых он крепился, содрогались, а небольшой сундук Факира подскакивал и хлопал крышкой, будто крокодил – пастью.

– Там впереди что-то яркое! – завопила Заноза, стараясь перекричать грохот. – Ярко-синее!

– Синее? – откликнулся Бобрик, лежащий на животе с широко расставленными руками и ногами. – Но до океана еще далеко!

– Да, далеко, но…

В этот момент на их пути оказалась глубокая канава, через которую Бой, растопырив свои недоразвитые крылья, не долго думаю, перепрыгнул. Фургон взлетел, завис в воздухе, и всеми четырьмя колесами опустился на землю по другую сторону канавы. Не выдержав удара, заднее левое колесо с хрустом треснуло и отлетело далеко в сторону. Это, впрочем, не помешало страусу мчаться дальше, а фургону следовать за ним.

Кукса, цепляясь пальцами за узкие щели между досками, поползла вперед. Бобрик последовал ее примеру. Они достигли передней части, переглянулись и, глубоко вздохнув, одновременно выглянули. Пестрый занавес частично мешал потоку встречного воздуха проникать в фургон, и теперь этот поток заставил их почти зажмуриться. Но все же они сумели разглядеть, что впереди заросли и деревья растут по берегам небольшого озерца. Слева возвышалось какое-то деревянное здание, и, взметнув смерч листьев и сломанных веток, Бой выбежал точно к его раскрытым дверям.

Это оказался заброшенный сарай. Двери были широкими – почти ворота. Но все же недостаточно для фургона. Вся передняя стена с дверями, хрустнув, начала заваливаться вовнутрь, когда края фургона ударили в него. Деревянные ребра с треском сломались, и материя полога накрыла Куксу и Бобрика. Они услышали, как снаружи что-то обрушилось, а потом что-то другое, громко щелкнув, порвалось. Ветром полог сбросило с них, и затем Кукса очутилась в воде.

Она успела вдохнуть воздух, и потому особенно не запаниковала. Тем более, что вода была довольно теплая. Заноза нырнула, увидела дно и оттолкнулась от него, но не вверх, а в сторону, так, чтобы не попасть под то, что могло свалиться в озеро следом за нею.

Когда ее голова очутилась над водой, Кукса громко фыркнула и заморгала, стряхивая капли с ресниц. Крутой берег, на пару локтей возвышающийся над водой, был совсем рядом. От сарая остались только две стены без крыши. Между этими стенами висело облако из птичьих перьев и пыли, окружающее обломки фургона. Их накрывала порванная разноцветная материя, когда бывшая пологом. Возле самого берега, спиной к учиненному им безобразию, стоял страус. С него свисали обрывки постромок.

Раздалось поскрипывание, откуда-то сбоку выкатилось треснувшее, искривленное колесо и упало возле ног Боя. Страус, до того глядевший выпученными глазами на свой клюв (стрекузнечик уже куда-то подевался, наверное, решил, что хватит баловаться и улетел по своим делам) глянул на колесо и поставил на него ногу. Рядом с берегом над водой возникла голова, затем рука Бобрика. Что-то пробулькав, мальчишка тут же исчез из виду, затем опять возникли его руки, ударили ладонями по воде и пропали.

– Нашел время играть! – крикнула ему Кукса. – Вылезай.

Бобрик что-то фыркнул в ответ и в третий раз скрылся под водой. Бой, заинтересованно наблюдавший за его действиями, изогнул шею и сунул голову в воду. Сжимая клювом воротник Бобрика, страус вытащил его на берег – и только после этого Заноза поняла, в чем дело. Она вылезла следом и присела на корточки рядом с Бобриком.

– Ты что, плавать не умеешь? – спросила она.

– Вот еще! – возмутился тот и, стянув через голову рубашку, принялся выжимать ее с сердитым видом, стараясь при этом не встречаться с Куксой взглядом. – Я плаваю как рыба!

Кукса обдумала эти слова.

– То есть, ты хочешь сказать, что плаваешь только в воде… ну, в смысле, как бы внутри воды – а на поверхности держаться не умеешь, да?

– Ну и что? – мальчишка насупился еще больше. – Зато у меня есть множество других достоинств.

– С этим никто не спорит, – согласилась Заноза. Она выпрямилась, разглядывая остатки фургона. – Но плавать ты все-таки не умеешь…

Натянув рубашку, Бобрик тоже встал.

– Плохи дела, – заметил он, толкая ногой один из обломков. – На чем же мы теперь поедем? Эх ты… птица!

Они оба посмотрели на Боя. Тот горделивым взглядом окинул результаты своей работы, словно был очень этими результатами доволен, согнул шею и, ухватив клювом край лоскутной материи, принялся заглатывать ее, быстро затягивая в свой желудок.

– Проголодался, – пояснил Куксе Бобрик. – Если б я так побегал, я бы тоже проголодался. Стой, а подарки Факира? – воскликнул он и принялся рыться в обломках.

Заноза вышла из разрушенного сарая и огляделась. Кажется, они попали на какую-то давно покинутую ферму. В стороне виднелась покосившаяся, местами проломленная изгородь вокруг пустоши, когда-то, наверное, бывшей огородом. Рядом возвышался черный остов сгоревшего одноэтажного дома, в котором, наверное, раньше жили хозяева. Чуть в стороне возле земляного холмика с провалом на месте двери – скорее всего, бывшего погреба, виднелось единственное более или менее целое строение. Кукса пошла к нему.

Выяснилось, что это еще один сарая. Внутри стояла телега без колес, спицы которой опирались на деревянные чурбаны, и небольшая двуколка. Кукса обошла вокруг нее, внимательно разглядывая со всех сторон. Выглядела двуколка не очень хорошо, материя, когда-то натянутая на сидения, почти истлела. Но зато все колеса были на месте, да и вообще – двуколка производила впечатление еще вполне работоспособной.

– Бобрик! – громко позвала Заноза. – Эй, Бобер, иди сюда!

Вскоре появился мальчишка – оказалось, что он разыскал и плащ, и дудку, и золотой медальон. Бой степенно вышагивал следом за ним. Заноза к тому времени развернула двуколку передом к дверям и успела даже залезть под нее, проверяя, не целы ли доски.

– Тю! – сказал Бобрик. – А мне нравится… Неплохое такое транспортное средство. А колеса не заржавели? – задумчиво спросил он, постучав по одному ногой.

– Они ж деревянные, – Кукса ухватилась за двуколку и подтолкнула. Колеса скрипнули и провернулись, перемещая ее к двери. – Дерево не ржавеет.

Вдвоем они вытащили двуколку наружу и остановились, переводя дух.

– Это Бою будет даже легче тянуть, – заметил Бобрик, глядя на небо. Приближался вечер – полуденная жара спала, а Князь-Солнце уже медленно подбирался к горизонту. – Слушай, нам же спешить надо. Давай быстренько запряжем его и поедем. Эти, за которыми мы гонимся, уже, наверное, в Улове.

Бой остановился только тогда, когда на пути их попалось небольшое селение. У фургона отлетело колесо, и путешественники обменяли его на двуколку одного крестьянина, которого вначале пришлось долго уговаривать. Переложив сундук факира, они последовали дальше, к Улову.

Глава 6

Под руководством Амора Купидора снежные люди опять поставили перевернутую телегу на колеса, и процессия двинулась дальше. Однако, вначале Купидор долго торговался с Мармадуком, доказывая что теперь плату, за которую они подрядились сопровождать колдуна до острова и обратно, надо увеличить. По мнению Амора, дело оказалось куда опаснее, чем это ему описывал колдун

– Но вы же разглядели их?! – кричал Мармадук, которому совсем не хотелось расставаться с лишними монетами. – Разглядели тех, кто сидел на том фургоне? Всего лишь мальчишка с девчонкой!

На это Купидор многозначительно ответил:

– То, что они выглядели как дети, еще не означает, что они являются детьми.

– Это вы какую-то ерунду говорите! – напирал колдун. – Являются – не являются… обычные безобидные детишки.

– Э нет…

Амор сдвинул крышку с одной из стоящих в телеге плетеных корзин и показал колдуну ее содержимое – шары из голубого льда размером с детский кулачок, сплошь утыканные тонкими короткими шипами.

– На что это, по-вашему, похоже?

– Ну… – Мармадук наклонился, рассматривая, и вытянул было руку, чтобы дотронуться до одного, но стоящий поблизости снежник что-то предостерегающе рыкнул, и Мармадук в последний момент отдернул руку. – Я бы сказал, что это похоже на небольшие ледяные шарики, покрытые шипами.

Купидор подтвердил:

– Правильно. То есть, они так выглядят. А на самом деле они являются мощным секретным оружием. Ну вот, а эти дети… в смысле, эти существа в фургоне со страшной неведомой птицей без крыльев… они только выглядели как дети, а на самом деле это какие-то монстры, теперь я в этом уверен.

– Да с чего вы взяли? – кипятился Мармадук. – Этак про все на свете можно сказать, что оно на самом деле не такое, как выглядит. Вот, возьмите меня… я выгляжу как пожилой безобидный маг, да? Может, вы тебе начнете утверждать, что на самом деле я какой-нибудь гадкий мерзавец и отравитель короля? Нет, я выгляжу как пожилой безобидный маг – и я являюсь пожилым безобидным магом, вот и весь сказ!

– Ну хорошо, а почему же вы тогда с такой поспешностью решили скрыться от этих “обычных детей” и уехали из родного города? – спросил Купидор, хмурясь. – Почему не приказали прямо в Лавериксе изловить их и бросить в темницу?

Топ с Ганкой (они уже давно проснулись, вылезли из фургона и все это время прислушивались к разговору) разом ухмыльнулись, ожидая ответа колдуна. Мармадук открыл рот – и опять закрыл. Довод был очень хорошим, он даже не нашелся, что и сказать. В результате колдуну пришлось распрощаться с несколькими монетами из суммы, которой его снабдил граф Сокольник, и пообещать Амору, что по окончанию путешествия он добавит еще.

Дорога повернула, огибая рощу, и пошла под уклон. Далеко внизу синел океан, на берегу которого стоял портовый город Улов. Если вглядеться в голубую дымку, то можно было различить белую накипь прибоя у берегов острова Лимбо – светло-коричневого пятна неправильной формы, видневшегося в океанской дали.

Когда процессия подъехала к воротам Улова, Князь-Солнце уже скрылся за горизонтом, но было еще светло. Городская стена начиналась у берега океана, тянулась полукругом, охватывая Улов, и заканчивалась опять у берега. Океан назывался Зеленым, потому что вода в нем из-за обилия особых водорослей имела нежный изумрудный оттенок. Ворота Улова выглядели не совсем обычно: две башни, на которых они крепились, были выполнены в форме поставленных вертикально, носами вверх, рыбацких яликов, а створки ворот покрыты узором, напоминающим рыболовную сеть.

К воротам, через кишащий окунями и верховодкой ров, вел неширокий деревянный мосток, на котором стояла будка стражников. Поворчав на жадность городских властей, Мармадук оплатил “гостевую пошлину”, стражники открыли ворота, и процессия въехала в город.

Без остановок они пересекли весь Улов и притормозили уже только возле пристани. Амор Купидор спрыгнул с телеги и подошел к фургону колдуна.

– Что теперь будем делать? – осведомился он.

Мармадук заглянул в фургон. Мальчик-акс спал в углу, лягуш сидел на скамеечке – вернее, на ней сидел Топ, а Ганка пристроилось в бархатном седле на его плече. Топ поднял зеленую чешуйчатую лапищу, и Ганка чистило ему когти маленьким кинжалом, похожим на игрушечный.

– Мне надо кое-куда сходить, – сказал им Мармадук. – Вы пока сидите тут, охраняйте пленника.

Колдун спрыгнул на землю, отряхнул одежду от дорожной пыли и огляделся. От берега в океан отходило несколько длинных земляных насыпей, вдоль которых были пришвартованы корабли разных размеров. Однако, в океане почему-то не плавало ни одного корабля или даже небольшой лодки. Вокруг возвышалось несколько портовых строений, а на большом деревянном катке стояла шикарная яхта. Какой-то пожилой, хорошо одетый господин с кистью и ведром красил ее борт.

– Эй, милейший! – окликнул его колдун, подходя ближе. – Что это вы делаете?

Услышав голос, старик поставил ведро на землю, положил рядом кисть, неторопливо повернулся и окинул колдуна взглядом.

– Ну что же, – задумчиво произнес он, просовывая большие пальцы под фартук, одетый поверх дорого камзола. – Если внимательно рассмотреть этот вопрос, то можно прийти к выводу, что, пожалуй, я занят тем, что крашу борт вот этой яхты.

– Ага… – протянул Мармадук, слегка озадаченный такой манерой разговора, и громко чихнул от сильного запаха краски. – Ну, это я понял, понял! А вот чья это яхта, не подскажите?

– Вы спрашиваете меня, чья это яхта? – откликнулся господин. – Ну что же, ну что же… думаю, ничто не мешает мне ответить, что это яхта Паллада Уловского, который является никем иным, как мэром нашего прекрасного города, называемого, как вы, наверное, знаете, Улов. Собственно – и это тоже не трудно сообразить – как раз поэтому нашего мэра зовут именно Паллад Уловский, а не, скажем, Паллад Бормотанский или там какой-нибудь Паллад Дуболомский. Вот если бы… – господин многозначительно поднял указательный палец, и Купидор с Мармадуком удивленно проследили за ним взглядами… – вот если бы наш прекрасный город назывался, к примеру, Бормотан, или, допустим, Дуболом, то какое-нибудь из этих имен пришлось бы вполне кстати, но…

– Да, очень интересно, очень, – перебил Мармадук. – А вот скажите, милейший, а вы кто такой?

Господин снова окинул колдуна взглядом, посмотрел на Купидора, сделал полшага назад, поклонился, выпрямился и произнес:

– Ну что же, ну что же… думай, вам будет любопытно узнать, что я всего лишь скромный начальник этого порта, а зовут меня Паллад Портовый.

Совсем уж удивленный таким поворотом событий, Мармадук произнес:

– О, простите, извините! Я и не подумал… ну, не подумал, что сам начальник порта станет красить яхту, пусть даже это яхта мэра. А, скажите, почему вы… то есть, почему у вас такие схожие имена?

– Ну что же… ну что же… – опять заладил свое старик. – Видимо, нет никаких препятствий к тому, чтобы я поделился с вами этими сведениями. Мы с мэром нашего славного города родные братья, только я чуть постарше, а он немного помладше, и этой вот причиной как раз и объясняется схожесть наших имен. Что же касается первой части вашего вопроса, господин, имени которого я до сих пор не знаю, то не премину отметить, что покраска яхт, а равно и всяческих других плавучих средств, является моим любимым времяпрепровождением досуга, в некотором роде – моим любимым хобби, которое нимало способствует воцарению в моей уставшей душе спокойствия и, не побоюсь этого слова, умиротворения.

– Уф! – Колдун, которому было довольно трудно следить за вычурной манерой речи начальника порта, вытер ладонью лоб и приосанился. – Ну тогда позвольте представиться. Мармадук Синий, придворный маг города-государства Лаверикс. А это… – взмахов руки он окинул телеги со снежными людьми, фургон и Амора Купидора… – Моя свита.

– Синий? – повторил старик. – То-то я гляжу, от вас, вроде, такое синеватое свечение исходит.

– А это потому, что я могучий маг. У меня еще один вопрос к вам. Почему в океане не видно ни одного корабля?

Паллад Портовый степенно оглянулся, как бы желая удостовериться в том, что Мармадук прав и в океане действительного не видно ни одного корабля, подумал немного, покивал головой, и наконец ответил:

– А потому, господин маг, что мы узнали, будто друиды острова Лимбо (того самого острова, который расположен неподалеку) решили, что весла наших кораблей уничтожают океанские водоросли. Друиды, знаете ли, очень озабочены судьбой океанских водорослей. Они так ею озабочены, что прислали к нам посла с требованием запретить плавания на весельных кораблях и резко сократить использование кораблей парусных, поскольку, по их мнению, парусные корабли своими носами тоже портят водоросли. А друиды очень из-за этого переживают. Конечно же, мы не могли на подобное согласиться, и тогда посол заявили, что они отравили всю рыбу на много миль окрест и теперь каждый, кто съест ее, умрет в мучениях.

– Но это же чепуха! – воскликнул удивленный Купидор. – Как это они могли отравить всю рыбу?

Старик покивал и продолжил.

– Когда их посол отплыл обратно на остров, я высказал своему брату мэру тоже самое соображение. Очень трудно, почти невозможно отравить всю рыбу в этих водах. Но небольшая вероятность такого подвоха со стороны друидов все же оставалась. Брат мой мэр воспринял угрозу друидов куда тяжелее, чем я. Скажу даже, что брат расстроен, напуган и боится убийц, которых, по его словам, могут подослать к нему друиды. Брат у меня вообще человек очень впечатлительный и боязливый. Поэтому мы поймали несколько рыб разных видов и отдали их городским лекарям для всестороннего исследования, призванного подтвердить, что никакой такой потравы в рыбьих потрохах нету. Лекари пообещали доложить результаты исследований завтра поутру, а до тех пор…

– Но почему же запрещено плавать всем кораблям? – перебил Мармадук. – Ведь не все корабли – рыболовные, есть и торговые, и пассажирские, наконец.

– А на всякий случай, – ответил Паллад Портовый. Пока они разговаривали, старик снял фартук, перекинул его через плечо и подхватил с земли ведро с кистью. – Господа, ко мне только что пришла одна мысль. Я задал себе вопрос: что такая важная персона, как придворный маг Лаверикса, делает на пристани Улова, да еще со свитой? И, немного пораскинув мозгами, я, как мне кажется, нашел верный ответ на этот вопрос – вы прибыли сюда, чтобы нанять корабль и переправиться куда-то?

Тут Мармадук принялся вдохновенно врать, честно глядя прямо в глаза старика:

– О, я вижу, вы на своем месте, милейший Паллад, ведь проницательность ваша вполне соответствует занимаемому вами ответственному посту. Мы действительно прибыли сюда с целью нанять небольшой корабль. А знаете, какова причина этого?

Паллад явно был польщен комплиментом.

– Ну что же… ну что же… – начал бормотать старик, но Мармадук, чувствуя, что так они проговорят до следующего утра, поспешил перебить его:

– На самом деле, мы – специальный боевой отряд. Даже до Лаверикса дошли слухи о том, как несправедливо пытаются поступить с вами друиды Лимбо, лишая Улов главного источника его существования. Мы посланы на Лимб специально, чтобы разобраться с ними. Что вы на это скажите?

– А скажу… – откликнулся старик, по лицу которого было видно, что он ничуть не поверил Мармадуку. – Что это очень благородно и смело с вашей стороны и завтра утром вы вполне сможете отплыть, чтобы довести свою миссию до конца.

– Но почему же только завтра утром, почему? – откликнулся расстроенный колдун. – Вы очень меня расстраиваете. Обстоятельства требуют моего быстрейшего возвращения в Лаверикс и нам бы очень желательно отплыть немедленно. Немедленно!

Старик развел руками с деланным сочувствием и огорченно покачал головой.

– Никак невозможно.

Тут Купидор наклонился к уху колдуна и что-то прошептал ему. Мармадук сморщился, но потом все же был вынужден согласиться с предложением Амора и достал из кошеля золотую монету.

– Вот, возьмите, – сказал он, всовывая монету в ладонь старика. Раньше тот двигался очень степенно и неторопливо, а вот ладонь подставил с неожиданным проворством. – Это вклад в, так сказать, дело благоустройство пристани.

– Не слишком большой вклад, – заметил Паллад. – Я думаю, что, так сказать, делу благоустройства пристани необходимо никак не меньше трех золотых монет.

– Трех?! – возмутился Мармадук. – Нет, это уже слишком. Я уверен, что двух монет будет вполне достаточно для, так сказать, благоустройства пристани. – Он положил на все еще протянутую ладонь вторую монету. – А теперь давайте решим наш вопрос. Какой корабль вы посоветуете нам нанять?

Старик повернулся и окинул пристань долгим взглядом.

– Ну что же, ну что же… видите вон тот пароход-фрегат? Капитаном на нем Харон. Команда его, да и он сам, немного странные, но они хорошие моряки. Думаю, он не возьмет с вас дорого. Но отплыть вы сможете только ночью.

– Почему же ночью?

– А потому, что днем кто-нибудь обязательно увидит отплывающий корабль и побежит к моему брату мэру с доносом. И тогда из двух этих монет только одна пойдет на дело благоустройство пристани. А вторую, к большому моему огорчению, придется отдать на, так сказать, дело благоустройства мэрии.

Оставив телеги с фургоном на краю пристани, Мармадук и Купидор приблизились к указанному Палладом пароходу-фрегату. Корабль назывался так, видимо, потому, что он на нем имелось не только три высокие мачты, но и гребное колесо у правого борта. А с левого борта был переброшен небольшой трап, по которому они перешли на палубу. Там никого не было видно, и Мармадук громко окликнул:

– Эй, есть кто-нибудь?

Из-за кучи сваленного посреди палубы такелажа раздались странные звуки – не то шипение, не то шелест – и в следующий момент Купидор, вскрикнув, выхватил из ножен свою короткую кривую саблю, а Мармадук вытянул перед собой руки.

Перед ними возникла огромная, почти по плечи обычному человеку, крыса, стоящая на задних лапах.

Нет, все-таки не совсем крыса. Пропорции тела были более похожими на обычные, человеческие, хотя существо покрывала короткая темно-серая шерсть. А еще у него была вытянутая узкая морда с клыкастой пастью и красными глазами, маленькие треугольные ушки и толстый у основания, но сужающийся к концу хвост с кисточкой. Нарядом ему служили короткие, до колен, штаны с разрезом для хвоста, распахнутая на волосатой груди жилетка и треугольная шляпа с пером. Из пасти торчала трубка.

– Ахрш! – прошипело оно. – Чем обяззан?

– Вы кто такой? – спросил Мармадук, опуская руки.

– Вот вопроссс! – ответило существо. – Кто-то приходит на мой корабль, и еще спрашшшивает, кто я такой. Капитан Хххарон, да, вот, кто я такой.

За его спиной появилось еще несколько таких же, но одетых попроще, тварей – в широких парусиновых штанах и в цветастых банданах на остроухих головах.

– Просто я никогда раньше не видел таких, как вы, – пояснил колдун свой испуг. – Меня зовут Мармадук, я придворный маг города-государства Лаверикса. Со свитой. – Он показал в сторону оставшихся на пристани телег. – Мы хотим нанять ваш корабль.

– Я – крысолюд, – пояснил капитан Харон. – Наше племя живет в заводях Южного Архххипелага. А вы, говорите, маг? Ладно, и куда собираетесь плыть?

– На остров Лимбо.

– Ахрш! – прохрипел капитан. – К этим пакостникам друидам? Ну, до Лимбо недалеко.

– И вот именно поэтому, я думаю, мы сойдемся на цене в… – начал было Мармадук.

– Но чтоб я лопнул, если сейчассс власти Улова не запретили отплывать, – продолжал Харон, не слушая. – По крайней мере, до утра. Я не хочу портить с ними отношшшения.

Мармадук пояснил:

– Начальник порта дал нам разрешение.

– Неужели? Мне надо лично услышшшать от него это.

Мармадук еще раз окинул взглядом крысолюдов-матросов, которые стояли в стороне, прислушиваясь к их разговору. Дующий из океана ветер сделался уже прохладным, небо начало сереть.

– Ну хорошо, поговорите с ним, – согласился колдун. – Вы услышите то, что я сказал. Сколько вы хотите за перевозку?

Несколько минут они торговались, а когда наконец сошлись в цене, капитан приказал матросам выставить более широкий трап, по которому смогли бы проехать телеги. Когда все разместились на палубе (крысолюды столпились под одним бортом, а снежники под другим, и обе группы принялись настороженно рассматривать друг друга), Мармадук приказал Амору Купидору оставаться на корабле и следить за тем, чтобы его отряд не подрался с командой, а сам вместе с капитаном спустился на пристань.

– Где находится городская ратуша, вы знаете? – спросил он у Харона. – Хотя, к этому времени мэр уже, наверное, вернулся домой? Где он живет?

– Насколько я знаю, он и живет, и работает в ратушшше, – прошипел Харон. – Она в двух кварталах отсюда, вон в том направлении. А зачем вам мэр?

Мармадук тихо усмехнулся.

– У меня есть для него некоторые сведения.

– Ладно, я справлюсь у старины Паллада, действительно ли нам можно отплывать, – произнес Харон, поворачиваясь к зданию портовой администрации. – А вы пока решшшите свои дела и возвращщщайтесь.