Текст книги "Махинации самозванца"

Глава 2
О том, как я послал гномов…

Под вечер пришёл Коим. Он далеко не всё смог понять в свитках, от силы одну пятую, но даже этого уже достаточно. Я должен примерно двенадцать тысяч триста двадцать семь золотых. И это не считая процентов, что капают не по-детски, где около тридцати семи процентов в год.

Конечно, надо учитывать, что Коим большую часть не смог перевести. Но даже того, что он смог перевести, мне уже хватает.

Я не стал повторять прежних ошибок и вызвал себе в тронный зал гномов. Сейчас будет строгий, но справедливый суд по моим правилам…

– Ты! Как там тебя! Переводи! – начал я сам себя заводить. Я трезвый и вполне адекватный, но ситуация требует моей неадекватности. – Переводи! Я клал на вас и на ваши бумаги! Перевёл?!

Переводчик начал что-то возбухать, но я его пресёк.

– По условиям договоров отвечает только наследник… А я не наследник! Я пока что ещё никто! Пока меня не признает король, я никто! И потому отклоняю вашу просьбу о досрочном погашении долгов! И вообще отклоняю все претензии по долгу до тех пор, пока меня не признают наследником! – не скрывая ехидства, прикрылся я параграфами договоров. Гномы заткнулись и слушали меня. – Посему! Пока я официально не вступил в наследство, я не имею права выплачивать долги по кредитам своего отца. Вот стану полноценным наследником, тогда милости просим, приезжайте за долгами. А пока, простите, не могу! Договор надо соблюдать! Поэтому прошу приостановить проценты по сумме до момента вступления в наел ед о-вание! На этом всё! Вас больше в долине никто не держит! Вас сопроводят до тоннеля из долины! – сказал я, усмехнувшись.

Как временами хорошо быть бастардом. Признанный наследник так бы не отмазался…

– Тебе это просто так не пройдёт… – сказал мне Адрус, когда мы смотрели вслед гномам. – Они не умеют прощать…

– Пока я не барон, мне пофиг! Ты лучше о себе думай, прощальщик! Застану за исправлением надобностей, не обижайся! – ответил я.

– Так сам же так делал у меня! – возразил мне Адрус.

– Так-то у тебя! А у меня так нельзя! – а что я мог ответить. Признаюсь, было такое за мной. Но есть разница – ссать там, где и без тебя уже всё засрано, или там, где и муха ещё не валялась…

Только гномы отъехали, как я счёл, что меня кто-то проклял. Это же надо так умудриться, сломать дорогую машинку. Какой-то даун перетянул стальной тросик тетивы на арбалете. В итоге тросиком покалечило его, пересекло по ноге, а гномий арбалет раскурочен.

Вся эта хрень произошла чуть ли не у меня на глазах. Какого черта пережал трос поршнем спуска, резанул краем поршня спуска стальной тросик и на отдаче словил в бедро. Помножим отдачу стального лука на силу натяжения. Как думаете, насколько рассекло бедро придурку?!

Так у меня вместо двадцати трёх гномьих арбалетов стало двадцать два. Где я вам найду стальной трос в своём баронстве?!

Я же на фоне всех последних событий всерьёз задумался о Дарине. Есть такой гном в городе Ферреро. Я мало что о нём знаю. Знаю только то, что он сбежал от своих к людям. Знаю, что он хороший кузнец. Знаю, что у него брат в полной попе в их гномьих тёрках. А также я знаю, что на него могу рассчитывать. Не такая он личность, чтобы бить в спину.

Решено, отправлю гонца в Илмар. Кто это будет и как передаст сообщение – это не моя забота. Мне важен результат. Мне нужен переводчик с гномьего. Мне нужен хороший кузнец. Мне просто нужен тот, на кого я могу положиться. Мне есть что ему предложить. На крайний случай я согласен встрять в гномьи разборки, в его дела. Это на крайний случай. Влезать в то, о чём я не знаю, нелепо. Но я и на это пойду…

– Лорин. Ты куда глядел? – стараясь сдерживать эмоции, я тихо сношал лучника покойного бродяги за ранение арбалетчика и поломку арбалета. – Назначен старшим над стрелками, так соответствуй…

– Ваден… сними с меня старшинство. Достали… – дышал на меня лёгким перегаром низкорослый лучник. – Толпа баранов…

– Так! Давай не ной! Ты думаешь, мне легко?! Давай не раскисай! Если впряглись в воз, то надо его на себе тащить… – я предпочёл игнорировать перегар. Стрелок и так на нервах, зачем его лишать последних удовольствий в жизни. Главное, чтобы эти удовольствия не вышли боком и были в меру. Так сказать, для поднятия тонуса и релаксации. – Когда Гумусом будешь заниматься? Этот дурак от безделья места себе не находит!

– Да слышал уже, – усмехнулся Лорин. Ещё бы, это теперь самая расхожая байка среди солдатни… Кобылица объездила жеребёнка.

Между прочим, эта байка через Хелрика была пушена в народ под моим чутким руководством. Так надо. Если по традициям, то Гумус обязан был жениться. А тут такая молва вылезает. Огласка местных хитросплетений, что убавляет прыть выйти замуж у совратительницы малолетних.

– Ваден… мы тут с парнями подумали… Доверь самим учить. Не надо постоянных проверок. Ты всех нервируешь. Занимайся другим. К стрелкам не суйся. Мы сами их подготовим… – внезапно парня прорвало на откровения. Ух ты какой поворот разговора. Что ж, я тебя услышал.

– Слово?! Ручаешься?!

– Подготовим. Дай время, все будут на уровне.

– Мне бы кто время дал. Сам же понимаешь, что бойцы нужны не сейчас, а ещё вчера… Так что хоть из шкуры вывернись, но ускорь подготовку… – отвечал я и смотрел по сторонам. А стрелки временами как бы случайно посматривают в нашу сторону и прислушиваются к нам. – Делайте, что хотите. Но за результат спрошу. Следующая проверка будет через неделю… Не увижу результата через восемь[16]16
  Неделя в мире Раян состоит из восьми дней.


[Закрыть] дней – с тебя и спрошу…

– Я не подведу, – смотря мне в глаза, сказал Лорин.

Мне это кажется, или он постарел за последние недели. В глазах какая-то тоска и ещё что-то, что я не могу понять.

Хотя что это я загоняюсь. Всё на поверхности. В моем присутствии стрелки нервничают, а один до того запсиховал, что с перепугу сломал арбалет и себя положил на больничную койку.

Блин. Надо что-то думать с больницей. Не дело это, когда все лечатся кто во что горазд. Штурм наглядно показал, что медиков в баронстве не хватает. Есть несколько бабок-знахарок, но это имитация медицины. Мазь от орков, как говорил в столице маг графа, палка о двух концах – раны лечит, но душу калечит. Знать бы ещё, что он имел в виду под этими словами. В любом случае нельзя просто так его слова пропускать мимо ушей.

В общем, вырисовывается ещё одна проблема, где бы достать нормальных лекарей. Я на время ушёл в свои мысли, и Лорину пришлось второй раз повторять только что сказанное.

– Ваден… тут ещё вот какое дело… Ты обещал, – замыкаясь в себе, тихо прошебуршал стрелок.

– Антеро?

– Да. И Варун…

– Считаешь, что сейчас уместно?

– А когда ещё? Ты обещал!

Теперь мне всё понятно. Вот откуда у тебя грусть в глазах. Я и не понял, как для тебя был дорог бродяга. Чем же тебя за душу так зацепил мой отморозок. Ты же знал его меньше, чем я.

Может, поэтому он для тебя так важен, потому что ты знал его меньше, чем я. Я же знал его ублюдком, у которого временами просыпается совесть. Я в основном видел его с плохих сторон. А тебе он просто не успел показать себя дерьмом…

Хотя кому я вру. Себе вру. Антеро был ублюдком, тварью, скотиной. Но это мой ублюдок, тварь, скотина. Родная сволочь, что бы между нами ни было…

Или, может, для тебя первоочередной Варун. А Антеро только за компанию…

– Лорин… Я помню. Впрочем… Хорошо, что напомнил… Устроим на днях…

Я невольно ударился в воспоминания. После очередного штурма погиб Антеро. Пока бойцы графа зализывали раны, мы опять получили передышку. Я тогда вёл себя не лучшим образом. Я ужрался до поросячьего визга. Пил в одну харю в своём шатре. Швырял предметы мебели в тех, кто входил в шатёр. В общем, меня смерть бродяги немного подломила.

Сразу после боя я прилюдно обещал устроить своему отморозку самые пышные похороны в баронстве.

Признаюсь, пышных похорон не получилось. Не до похорон было. Так взяли и просто закопали в земле неподалёку от других павших бойцов.

Своё слово надо всегда держать, при условии, что ты дал это слово по своей воле. Без нажима на тебя, и вообще способен слово исполнить. Иначе сам себя уважать не буду.

– Лорин. Всё будет. О подготовке бойцов думай… На днях будет перезахоронение, – этими словами я завершил инспекцию будущих стрелков.

Уже в замке я понял, что похороны отморозка – это не только наша с Лорином сентиментальность. Это весомое событие, важное в местной, болотной политике.

А с какого перепугу один Антеро достоин высших почестей? А чем подвиг Элба или Озёрного хуже? Чем старики, что умирали при активации амулетов диких рас, хуже? Подвиг – он всегда подвиг, а кто этот подвиг делал – не важно. Пока мы помним, они живы…

Саму идею устройства пышных перезахоронений я сначала обкатал на Хелрике и Коиме. Первый был в полном восторге. Что это подхалимаж или восторг, что я с ним советуюсь, не стал разбираться. Второй моей прихотью, став старшим над кассой и всем материальным имуществом, был не так воодушевлён. Коим что-то брякнул про расходы, но в целом он согласен, что мёртвых надо уважить.

Если кто-то думает, что похороны – это не бездонная яма расходов, то я вам завидую. Если доживёте, то поймёте. Одного вина на поминания сколько надо…

На следующий день я отправился к стене. По рыцарям были отправлены верховые с призывом собираться на поминки. Я держу своё слово. Прости, Антеро, что не смог сразу слово исполнить. Но ты понимаешь, что сначала нужды живых, а остальное как получится…

От моего отморозка разило сладко-кислым запахом тухлятины. Я бы зажал себе нос, как некоторые, но нельзя. Надо соблюдать хоть видимость похоронного протокола.

Антеро, Элба и Эссе поместили в деревянные ящики, отголоски гробов, между прочим моё введение. Я предполагал, что запахи будут ещё те, и заранее принял меры.

Чуть в стороне откапывают стариков камикадзе и Варуна, что до последнего, даже мёртвым прикрывал бродягу. Вам, может, это непонятно, каково это идти на смерть, зная, что уже всё… Как таких не уважить. Для них я распорядился сделать рядом с замком отдельный мемориал.

Есть рядом с замком такая каменная гряда. Для крестьян эта каменная гряда бесполезна. Для обороны эта гряда имела бы стратегическое значение, если бы не была рядом с замком. А так обычная земля, хоть и чересчур каменистая. Пока доедем до замка, то там должны возвести прообраз мемориала павшим.

Копать каменистую землю должны косяки из ополчения. Ну те, кто не успевает в подготовке, на то было отдельное моё распоряжение. Кто может, тот поймёт, а на остальных в этом вопросе плевать.

Рыцарей я решил хоронить отдельно от героев долины в семейном склепе. Так-то это великая честь по местным меркам. По сути, я после их смерти отчасти принял в свою семью. Сразу скажу, не все поняли эту мою прихоть. Семейный склеп для семьи, а тут я такой нарисовался…

Так пофиг, кто что думает. Пусть знают, что герои долины из дворян – это моя семья, тем более что Элба и Антеро – не чужие мне люди. Семейный склеп и так простаивает. Замок относительно новый и места вполне хватает, а насчёт новых постояльцев у меня большие сомнения…

На похороны съехались все более-менее именитые люди долины. Что там мои вассалы и их семейства. Здесь и простые крестьяне, и даже семьи мятежников из тех, что я пощадил. Пусть смотрят, как провожают героев долины, и ещё раз подумают, на чьей они стороне.

Заунывные звуки местных костяных дудок меня выбесили донельзя. Надо что-то думать насчёт музыкантов. Нельзя же быть совсем деревней. Только где их, толковых музыкантов, взять, заместо гербовой бумаги пишут на простой…

Вначале хоронили героев от ополчения, стариков-камикадзе, Варуна и наиболее отличившихся в боях. Трёхтонные обкатанные ледниками валуны окольцевали прообраз будущего мемориала. Камни стаскивали верёвками на салазках. При помощи рычагов ставили на попа. Куча людей в сочетании с малейшими знаниями по механике ещё и не такой Стоунхендж могут отгрохать.

Я первым взял речь. Говорил общими словами. Нёс что-то невнятное про долг, честь, самопожертвование. Про то, что Родина героев не забудет, и всё в том же духе. Внёс, так сказать, официальную струю в обряд. Сам понимаю, что общие слова ничего не стоят, но так надо.

А что я мог сказать? Большинство я в глаза почти не видел. Да и гибли они не из-за меня, а ради своих близких. Потом были речи от близких. Было всякое в этих речах. Рыцари и их семейства морщились от упоминаний крестьянских историй, но молчали и не мешали высказаться, равнялись на меня.

Похоронили, отпели – точнее что-то отыграли музыканты, а я пригласил деревенскую родню на поминки в замок. Пускай поминают за мой счёт. До самих перезахоронений рыцарей, естественно, я крестьян не пустил. В семейном склепе был второй акт перезахорон…

Денна и Бранд стоят рядом со мной. Олави держит за плечо мелкого. Мелкий, не скрываясь, плачет. Его сестра держится. Такая холодная леди. И не скажешь, что ей всего двенадцать.

На этих поминках я не говорил. За меня всё сказали другие дворяне. Вспоминали. Беззлобно укоряли. В чём-то наставляли живых на примерах мёртвых.

Отличился Марвук. Тупой солдафон, но это ему простительно. Этот придурок что-то вякнул, что Озёрный был предателем и ему слишком великие почести. Да, блин, нашёл время выражать своё мнение. Сказал бы мне это наедине, но зачем же при детях Эссе такое ляпать. Впрочем, отчасти ты мне в этом помог, теперь Денна меньше будет встревать в мои дела. Не дура, должна понять, насколько шатко их с братом положение в обществе.

Что-то говорили Гевур и Лорин, как бойцы-копья Антеро. Что-то я говорил. Что говорил – не помню. Да мне это и не надо было. За меня всё сказали мои поступки.

Потом была пьянка в тронном зале. Крестьяне, приглашённые на побывку в замок, пили рядом с казармой во дворе замка. Поминали, как могли.

Через час официоза поначалу негромко, потом громче стали раздаваться совсем не траурные речи. А потом – как всегда. Ну умерли, и что?! Надо жить дальше. Сегодня они, завтра мы. Зачем мёртвым тащить на себе лохань слез.

А что вы хотите? Такие нравы и обычаи. Да и мы в этом плане от них мало чем отличаемся. Примеров из своего прошлого приводить не буду. Если вы хоронили павших братьев по оружию, то вы поймёте и без пояснений.

Живи здесь и сейчас, завтра в этом можешь уже не успеть. Братан, если он был жив, сам бы так сказал на своих похоронах…

* * *

Я стоял перед сырой кишкой узкого, приземистого подземного хода. Это чушь, что каждый замок имеет разветвлённые, обширные сети тайных ходов. Это дорогое и хлопотное занятие, устранять лишних свидетелей тайных проходов, что эти ходы копали. Может, где-нибудь в древних замках или дворцах подземное сообщение имеет более разветвлённые сети, но этот замок относительно молодой.

Тут в подземелье, рядом от тайного выхода из замка, располагается усыпальница. Теперь тут лежит и мой наставник по прозвищу Тухлая Черепаха.

Спи спокойно, мой ублюдочный друг и наставник. Для многих ты был воплощением зла – я это знаю. Для тех же, кто живёт войной и на войне, ты был обычным человеком. Я же тебя знаю совсем с других сторон, точнее знаю не только со злых сторон.

Ты всегда мечтал о своей земле. Теперь она у тебя есть. Прости, что так мало, но земля тут хорошая. Теперь это наша земля, Антеро. Твоя и моя. Без тебя, твоих советов, поддержки, чувства локтя я бы подох раньше, чем вник в реалии средневековой жизни.

А помнишь, как я смотрел на своего сына? Такой маленький, чуждый комочек жизни? Я нюхал его, как зверь, не понимая, мой он или чужой. Хочешь знать, дружище, как его теперь зовут? Даст бог и если я удержу баронство, то я буду его сюда приводить и рассказывать о тебе, в честь кого он назван.

Да я сейчас пьян, бродяга! И не рычи на меня! Сам-то при жизни, что ли, был лучше?! Успокойся матерщинный отголосок памяти в моей пьяной голове! Отбили мы все штурмы! Наших полегло немало, но граф отсосал ещё больше. Гребаный маг графа, без него наши потери были бы меньше! Хрен теперь к нам граф сунется, ему бы теперь своё удержать после набегов орков и ссоры с маркизом.

Кстати, по оркам, ты прости меня, но у меня с ними мир. Точнее мир с отдельными племенами, но и тут всё непросто. У них теперь проблемы с другими племенами за братину с человеком, да и у меня растёт недовольство за то, что пропустил их войска через долину.

Бают разное, что я предатель человеческого рода, что я бастард и потому не благородный. Благородные знают, что орки хороши только мёртвыми. Одним словом, дураки. А у меня был выбор?! Плохой мир лучше хорошей ссоры. К тому же враг моего врага – мой друг.

Ну да! Не спорю, что если бы я не пошёл на этот шаг, то мы все полегли бы. Не спорю и с тем, что, пропустив их через ущелья долины, я сократил путь набегу. Дал им возможность больше унести на себе трофеев. Но люди графа – это не мои люди. Так что тут моя совесть чиста.

Не вой, мой призрак памяти по имени Антеро! При жизни ты не был таким принципиальным! А может, я и не с тобой разговариваю. Может, ты просто бред моей синей пьяни?!

Знай другое. Твои доспехи стоили десятку, если были бы целыми. Прости, но теперь твои доспехи стоят в моем зале для приёма. Да! Я такая сволочь! Ты же сам меня этому учил! Мёртвые сраму неймут!

Ты теперь в лучших доспехах, что я нашёл в оружейке и которые налезли на тебя. Твои же побитые латы я не стал ремонтировать и поставил в назидание себе, чтобы помнил, кто есть я. Помнил, что мне ждать от посетителей…

Пусть теперь стоят и напоминают мне о десятках зарубок на твоей шкуре. Память – это единственное, что у нас не отнять… Как бы мы сами временами этого ни хотели!

Когда я вернулся к общему столу на поминках, пьянка уже набрала обороты. Куражились кто как мог. За тем столом Верг, сын Марвука, обсуждает тактику с какой-то девицей. Можно подумать, ей есть интерес до хитростей строя и подробностей обороны долины. Я не понял, а ты, Верг, что уже успел забыть свою Изру? Так-то по-человечески это не моё дело, но как политик я должен это учитывать. Что это, воля твоего отца или между вами размолвка? Или, может, ты специально заставляешь ревновать девчонку, вон она как прилюдно губы себе кусает.

Озвур с Хелриком, кажется, спелись, в прямом смысле. О чём поют, мне не особо понятно. Я не особо хорошо знаю местный язык, только понимаю, что поётся о добыче и военных трофеях. А вот это я не понял! Что это за слёзы? Почему она плачет?! Кто её обидел?!

Денну я поймал в переходе, она спешила оставить общую пьянку Кинула братика на попечение Олави, а это уже показатель, что она не просто так плачет.

– Кто?! – прорычал я, схватив её за плечо и разворачивая к себе.

Я поддат. Вру, я пьян. Я незаметно для самого себя напился в склепе, подальше от всех лишних глаз, и это дало сейчас свой выхлоп.

– Ваша милое… – сдерживая слезы, начала что-то всхлипывать Денна.

– Молчать! Ваден! Без посторонних! Запомни! Ваден! Без посторонних! – у меня сорвало башню. Я ненавижу слезы, тем более если это слезы детей. – Кто? Как?!

– Ваша… Ваден… кор-э́ Марвук… – всхлипы, сдавленные слова.

Ну что ты, малышка. Дай тебя обниму. Успокойся, малышка, говори дальше.

– Отец… предатель… Мы с братом… дети предателя… Мы не достойны…

– Замолчи! – резко вырвалось у меня. Слишком резко вырвалось, она вздрогнула в моих объятиях. Меня понесло. Пьян, на эмоциях после перезахорон моего отморозка. – За мной! Давай! Ты должна это увидеть!

Честно говоря, я не понимал, что делал. Пьян и на эмоциях. В общем, сам дурак, но, видимо, накопилось. Планку сорвало. Сорвало башню.

Марвуку я прописал с ходу. Тут принято бить перчаткой, но у меня чистые руки. Дал пощёчину. Мне потом говорили, что глаза у меня были красные от крови. Так это или мне врут, мне пофиг. Я могу предполагать, что это правда. Давление на мозг, усиленное парами алкоголя, стресс и прочие составляющие.

– Отвечай за свои слова! – кто-то говорит моим голосом. Что я несу?! Зачем мне это всё?! Только что я своего лояльного вассала настроил против себя. – Дуэль!

В своё оправдание могу сказать, что я его не унизил матом на местном. Русский мат был, но он тут неизвестен и передаёт только эмоции, а не смысл.

– Кор-э́! Кор-э́! – кто-то вопил рядом. – Что случилось? Зачем?!

Мне уже терять нечего. Я либо выйду победителем, либо срал я на своё баронство, отступать мне некуда.

Марвук поднимался из-под стола долго. Не иначе как прикидывал последствия. По сути, а так ли часто будущие бароны вызывают своих вассалов на дуэль. Походу, я создал прецедент.

– Ваша милость. Ваша милость! – кто-то шептал мне в ухо. – Тупые клинки! Тупые клинки!

Хелрик. Спасибо тебе, Хелрик. Удержал осколки моего разума, помог. Марвук долго поднимался. Я видел, что он много хочет мне сказать, но это не при женских ушах. Сейчас же он сдерживался, чтобы не было прямого оскорбления будущего сеньора.

– Бой так бой, – прорычал Марвук, что-то пережёвывая отсутствующими зубами. – Зачем?

Что значит зачем?! Так надо! Естественно, я об этом умолчал. Доказывать пьяным кому-либо свою правоту на словах значит заранее быть виноватым. А вот не на словах, а делом это совсем по-другому. Бей своих, чтобы чужие боялись…

Свидетелями поединка были Озвур со стороны Марвука, единственный из рыцарей, кто приближен к моему двору и равный ему по статусу и возрасту. С моей стороны свидетель Бранд, ребёнок, но я на этом настоял. Бранд так-то ничего не решает, по законам всё за него решает опекун или наставник, а это Олави.

Дуэль проводили тут же среди тронного зала. Всем интересно, а я пьяная скотина на этом настоял. Почему скотина?! Да потому, что я хреновый политик. Уже трезвым я это понял. Дал бы себя увести себя за кулисы, а там бы меня уболтали, что это моя пьяная блажь. Нельзя бить своих вассалов, тем более в моей ситуации. Что это за поединок?! Сюзерен против своего вассала?! Какой прецедент в истории и законодательстве! Ещё раз напомню, тут прецедентное право и мои пьяные кульбиты – это хреновый задел для будущих поколений…

Дрались без доспехов. «Боевая единица» против своего будущего вассала. Кто не понял, я дрался не за себя! Я дрался за справедливость, ну по крайней мере за справедливость, как я её понимаю. Не должны дети страдать за грехи отцов, на это есть кара генетики…

– Бой! – проревел я, а кто кроме меня может отдать приказ о таком.

Мой затупленный каролинг пластает воздух. Марвук пока отступает и не спешит на блоки. Так-то каролинг это не моё оружие, я по инерционному оружию специализируюсь, но тогда мне было пофиг.

Дед стар, но это не значит, что он слаб. С детства воспитанный на боевых искусствах, но физуха берет своё…

В первый раз я пожалел о своём решении скоропалительной дуэли после левого ската. Марвук пошёл против прописных истин и из левого ската вышел не на диагональ, как обычно, а на левую горизонталь, что крайне необычно и против одоспешенного глупо.

Он разбил мне лоб, слава богу, хватило реакции отвернуть шею, но всё равно первую кровь пролил он. Если кто-то думает, что тупой клинок не может пустить кровь… Что тут говорить. Поверьте, даже тупой деревяшкой кровь пускается ещё так. Я со ската вылетел по круговой, пятился, кружил, уходил с линии атаки. Первые секунды я естественно офигевал от пропущенного, но автоматизм старых наработок позволил сохранить шкуру.

Правый скат, отмашка, колющий по мне, правый откат с переходом на левую горизонталь, отступаю. Заманил отходом по кругу, круговая по клинку, пошёл на сближение и нацеливаюсь на перехват правой руки. Скотина, сорвался, ушёл в отрыв. Причём ушёл ногами не назад, а ушёл ногами по кругу. Сука!

Я пропустил финт из-за головы. Я привык, что из этой позиции сильно ударить нельзя, и лопухнулся. Клинок скользнул по животу, поцарапал, вскрыл ткань одежды и кожу. На долю секунды ввёл меня в шок. А дальше произошло обычное…

У меня окончательно сорвало башню. Вам этого не понять. Я молю Бога, что у меня срыв башни происходил не чаще раза в полгода. А если не происходит срыв башни раз в год, то я молю Бога, чтобы у меня произошёл очередной срыв башни. Это моё счастье и моё проклятье. Мне не нужно героина, дайте мне адреналина…

Клинок, пропахал одежду, немного рассёк кожу. Взрыв башни. Нет эмоций. Нет чувств. Нет памяти. Нет разума. Есть цель…

Я не стал ничего орать, как кто мог бы подумать. Если честно, то и меня в тот миг уже не было. Был он. Другой. Тот, кого я прячу даже от самого себя. Он не знает жалости. Он не умеет прощать. Он всегда спит. Даже, если я его тормошу, то не факт что он проснётся. А если Он проснётся, то я не могу его остановить. Он бьёт, а потом я раскаиваюсь за его поступки. И это не оправдание самого себя, как кто-то может подумать.

Хорошо вам, для вас слово «берсерк» – это просто звуки. Вы его где-то слышали. Вы не стесняетесь говорить о том, что вам не известно. А я это знаю на своей шкуре. Я боюсь и ненавижу второго себя. И я люблю второго себя…

Вам не понять, каково это знать, что ты ущербный, с точки зрения нормальных. Ты же не зассал. Не убежал. А просто поднялся с земли и начал бить на поражение. Ты псих с точки зрения нормальных. Ты отморозок. Ты животное. Ты должен умереть на границе, защищая покой хиппи. Ты, сука, виноват, что не сдох там…

Это же ваша обычная реакция на таких, как я. Я этого насмотрелся. И не смейте мне говорить, что вы уважаете таких, как я. Вы нас боитесь, потому что не понимаете. Лучше всех сказал Серёга: «Рождённые для войны умирают в миру. Идут по миру…»

Уверен, что ты не поймёшь скрытой насмешки в этих словах.

Кровь меня немного отрезвила. Или скорее дала проснуться теневой стороне моей личности. Он был краток. У него нет особых возможностей, но есть то, чего нет у меня. Он решил по-другому.

Шаг, ещё шаг. Клинок мне ставит значительный синяк на бедре. Это сейчас нет синяка, а потом будет такая белая полосочка в середине чёрного пятна размером с кулак, просто по опыту знаю. Но кому это важно.

Бью лбом в переносицу, естественно мажу Цепляюсь зубами за левую щеку Левая обнимает, правая бьёт по хребту рукоятью меча в обнимание левой.

Что там за вопли, что я не рыцарь?! Мальчики, убивали ли вы когда-то?! Я убивал и больше не хочу, а придётся…

Мы падаем с Марвуком. По-другому и быть не может. Тут все маломерки, и только мы с Антеро были великанами. Соответственно, и массы тела у нас разные.

Заломал рыцаря, бил в переносицу лбом, но попадал по загривку. Тупо сел сверху на его тушку, зажал его руки между своими бёдрами. И пошли плюшки от меня. Двоечка, ещё двоечка. Кто там воет, что бить стариков нельзя?! Ещё как можно, но смотря за что…

В итоге всё вышло не так и плохо. Дуэль, блин, состоялась. Я кулаками ввёл в нокаут старика. Старик мне поставил рассечение на лбу и по телу нахлестал. Так что, можно сказать, боевая ничья, но с моим явным преимуществом.