Текст книги "Ярость на коротком поводке"

– Для вашего отца, я полагаю, такое завершение карьеры, стало настоящим ударом? – сочувственно покачала головой Мария, сама не раз сталкивавшаяся с тем, как все твои планы рушатся под натиском безжалостной Судьбы.

– Несомненно, – согласился Калим, – но адмирал был не из тех слабаков, кто после неудачи сдается и опускает руки. Он продолжил работу.

– Но что в такой ситуации может сделать один отставной и уже немолодой офицер, если даже у Республиканского министерства не хватило ресурсов на продолжение работ?

– Зато его энергии вполне хватило бы на десяток таких министерств! То, как настойчиво и упрямо мой отец мог идти к поставленной цели, невзирая на трудности и преграды, всегда вызывало восхищение. Он умел заражать людей своей целеустремленностью и вести их за собой. Иначе бы он никогда не смог дослужиться до столь высокого поста, хоть и не считал это главным достижением своей жизни. Он верил, что главные свершения у него впереди, – Калим вскинул голову, – и для меня вопрос чести – довести начатое им дело до конца!

– Одного энтузиазма мало, – с сомнением заметила Мария, – как один человек может решить проблему, оказавшуюся не под силу высококвалифицированному исследовательскому коллективу, вооруженному самым современным научным оборудованием?

– Все верно, но именно их поражение подтолкнуло отца к тому, чтобы немного отступить назад и посмотреть на задачу под другим углом.

– Он нашел альтернативный вариант?

– Тут надо вернуться к тому, с чего мы начали, к концепции «пены мироздания», – Калим слез со стола и подошел к интерактивной панели, – я попробую проиллюстрировать вам основную идею. Но предупреждаю, художник из меня еще тот.

В несколько размашистых движений он нарисовал на панели две кривоватых пересекающихся окружности.

– Множественные Вселенные, точно так же, как и обычные пузыри, могут взаимодействовать друг с другом – соприкасаться и даже проникать друг в друга. И если мы внимательно изучим космическое пространство вокруг нас, то вполне можем отыскать следы такого контакта.

– Каким образом?

– Смотрите, – Калим еще раз обвел линию, по которой пересекались нарисованные им окружности, – если мы соединим вместе два мыльных пузыря, то как будет выглядеть область их соприкосновения?

– Эм-м-м… – протянула Исива.

– Окружность? – дало о себе знать образование, полученное Марией в свое время.

– Именно! – просиял майор, – а если вернуться в привычное трехмерное пространство, то взаимодействие с соседними мирами должно оставлять на ткани нашего мироздания отпечатки, близкие к сферической форме. В таких местах грань между нашей Вселенной и ее соседками предельно тонка, и для ее преодоления, возможно, даже не понадобятся дорогущие агрегаты вроде релокатора Миоси-Успенского.

– И как, удалось что-нибудь найти?

– На самом деле астрофизикам уже давно известны такого рода структуры самых разных масштабов – от планетарных, до охватывающих целые галактические скопления, но до сих пор нет окончательной ясности, что именно привело к их появлению. Такого рода объекты могли возникать, к примеру, вследствие взрывов сверхновых, случайных флуктуаций или по каким-то другим причинам. Сам факт их обнаружения еще ничего не доказывает.

– Тогда мы вновь возвращаемся к самому началу, – Мария озадаченно развела руками, – у нас, выходит, по-прежнему нет ни единой зацепки.

– По большому счету, да, – согласился Калим, – тут требуются длительные и детальные наблюдения за обозначенными районами в поисках признаков каких-то событий или процессов, выходящих за рамки привычных законов физики. Тогда можно будет предположить, что имеет место просачивание иной размерности в наш мир. Но, поскольку никто не может толком сказать, что именно и где следует искать, то получить финансирование на такие работы практически нереально.

– Но вам-то деньги все же выделили, как я погляжу, – Исива обвела рукой класс.

– Все обстоит не совсем так, как вам кажется, – юноша покосился на Серго, – и все равно, сперва следовало представить убедительные доказательства правильности нашей точки зрения.

– Где же вы их раздобыли?

– Здесь, на Пракусе.

– Да не томите вы! – взмолилась журналистка, – гоните подробности!

– В определенном смысле тут все очень просто, особенно когда уже знаешь ответ, – улыбнулся Калим, – мой отец, как я уже сказал, не имел возможности самостоятельно наблюдать за интересующими областями, а потому он решил воспользоваться материалами, уже собранными к настоящему моменту, и попытаться найти какие-то намеки в них.

– Вы же только что говорили, что соответствующими исследованиями за прошедшие годы никто заняться так и не удосужился, – замотала головой Мария, окончательно утратившая нить рассуждений, – я уже ничего не понимаю!

– Вовсе необязательно специально выискивать драгоценные зерна знаний, достаточно прилежно накапливать сведения об окружающем мире и его особенностях на протяжении нескольких поколений – нужная информация сама выкристаллизуется из вороха разрозненных фактов.

– Что вы имеете в виду?

– Фольклор. Легенды, предания и мифы людей, населяющих планеты, оказавшиеся в потенциальных зонах аномалий. В человеческой культуре существует целый ряд типовых концепций и образов, и как только среди них неожиданно и массово начинает появляться нечто, разительно отличающееся от всего, что встречалось ранее – стоит насторожиться. Дыма без огня не бывает.

– Занятная теория, но очень уж… зыбкая. С такими картами на руках финансирования тоже не выбить. Деньгами, как правило, распоряжаются более приземленные люди.

– Да, вы правы, но и среди них изредка встречаются свои энтузиасты.

Калим задумчиво потер нос, собираясь с мыслями.

– Повторное открытие Пракуса состоялось лет двадцать назад, после чего на планету был наложен карантин. Ученые надеялись собрать уникальную информацию о жизни изолированного человеческого сообщества, но потом началась война, и научные вопросы как-то отошли на второй план. В условиях всеобщего раздрая кое-кто не брезговал и продажей ценных экспонатов на сторону, в то время огромное количество бесценных документов и артефактов разбрелось по частным коллекциям и галереям. Я не знаю, каким именно путем, но одно из собраний пракианских мифов в итоге попало к сенатору Парчину.

– О! Я его прекрасно помню! – оживилась Исива, – он был страстным любителем охоты и неоднократно обращался ко мне за консультациями перед очередным выездом. Обычные лоси и кабанчики его не прельщали, он всегда жаждал экзотики. Я была просто потрясена, когда узнала о его смерти! Такой молодой, активный, подающий большие надежды, и – сердечный приступ.

– Вам станет легче, если я скажу, что он погиб на охоте? – скрипучий смех Серго резанул по ушам, – причем именно здесь, на Пракусе.

– Что!? – Исива так и застыла с открытым ртом, – но…

– И вы полагаете, что между внезапной смертью Сенатора и теми манускриптами, что оказались в его распоряжении, имеется некая связь? – Марии пришлось оперативно подменить временно онемевшую коллегу.

– Самая что ни на есть непосредственная, – кивнул Калим, – дело в том, что те рукописи – не просто подборка сказочек для чтения на ночь. Это «Запретные Легенды», и простые люди с улицы доступа к ним не имели. Неспроста, надо сказать.

– Опять интригу нагнетаете? – воспользовавшись очередной паузой, Исива сумела восстановить дар речи и вновь обрушилась на майора с упреками, – хватит уже издеваться!

– Я не издеваюсь, я просто хочу, чтобы у вас сложилась цельная картина, в которой бы не осталось места для сомнений и кривотолков. Именно по этой причине я излагаю все неторопливо и детально, а вовсе не из врожденной склонности к садизму. Потерпите еще немного, развязка уже близка.

– Ок, – Мария демонстративно сложила руки на груди, – продолжайте.

– Надо сказать, что добраться до этой книги оказалось не так-то просто. После смерти сенатора его вдова наотрез отказывалась даже обсуждать какие-либо вопросы, касающиеся его коллекции, считая ее бесценным наследием своего супруга. Дело сдвинулось с мертвой точки только после того, как она сама отбыла в лучший мир. Дети Парчина оказались не такими щепетильными, и вопрос удалось решить достаточно быстро и относительно недорого, – Калим сокрушенно покачал головой, – если бы эти материалы имелись в распоряжении моего отца, то все могло бы сложиться совсем иначе, а так ему пришлось действовать буквально наугад, по наитию. Дело в том, что главная особенность вышеупомянутых рукописей даже не в наборе крайне необычных монстров и демонов, что в них описаны, а сама структура подачи материала. Это не предания и не рассказы о случившихся некогда событиях, а, скорее, подробные описания соответствующих тварей, вкупе с детальными инструкциями, позволяющими выманить их в наш мир.

– И Эрамонта тоже? – Исива даже привстала от возбуждения.

– Умерьте свой пыл, госпожа Эрагоши, – Калим погрозил ей пальцем, – эти тексты неспроста именуются «Запретными». Их основное предназначение – оградить людей от совершения непоправимых ошибок. У пракеров существует большое количество довольно странных на первый взгляд суеверий и примет, запрещающих делать то или это. Я поначалу недоумевал и даже посмеивался над их нелепыми страхами, но позже, ознакомившись с оказавшимися в моих руках текстами, внезапно понял, что многие из них призваны как раз уберечь от случайного исполнения той или иной последовательности действий, могущей повредить тонкую ткань между мирами. Так что я бы поостерегся бездумно играть с такими вещами. Парчин вот попробовал, и ничего хорошего из его затеи не вышло.

– Он сумел вызвать Эрамонта!?

– Мы полагаем, что да, – с явной неохотой признал Калим.

– Обалдеть!!!

– Но, как я уж сказал, то, с чем мы здесь столкнулись – не игрушки. Мы, конечно, не собираемся отступать и продолжим изучать данный феномен, но продвигаться вперед мы будем крайне осторожно, шаг за шагом. Новые жертвы нам совершенно ни к чему.

– Так что же все-таки случилось с Парчиным и его командой? – в данном случае Мария была полностью солидарна с майором и предпочитала двигаться последовательно, от начала истории к ее финалу, а не хаотично скакать от предисловия к эпилогу и обратно.

– Всех подробностей произошедшего мы не знаем до сих пор. Из всей экспедиции выжил только один человек – Иган Бросковец, Зверолов, которого сенатор нанял в качестве проводника. Он и сам был серьезно ранен, прошел долгую реабилитацию, а потом еще отсидел изрядный срок за нарушение карантинного режима и прочие сопутствующие прегрешения. Именно к нему обратился мой отец в поиске ответов на свои вопросы.

– Иган оказался крепким орешком, – подал голос Серго, задумчиво поглаживая свои редеющие седые волосы, – у нас с адмиралом ушло немало сил и времени, чтобы убедить его принять участие в нашей затее.

– Что-то я не совсем понимаю, – Исива поводила пальцем, указывая то на него, то на Калима, – так чья идея-то была? Ваша или Кехшавада?

– Я и сам давно интересовался событиями, что произошли с экспедицией Парчина на Пракусе, – признался старик, – у меня имелись вполне обоснованные подозрения, что дело тогда не обошлось без вмешательства неких, если хотите, потусторонних сил. Иган после возвращения сильно изменился, стал нелюдимым и замкнутым, и никогда ничего не рассказывал, что с ними там стряслось. Я не хотел портить отношения со старым другом, и потому не стал на него наседать. Позже, когда адмирал занялся сбором сведений о подобных странных явлениях и происшествиях, наши пути вполне ожидаемо пересеклись, и уговаривать Игана мы приехали вдвоем. Меня до сих пор мучает совесть, поскольку, таким образом, в смерти адмирала есть и моя вина.

– Да ладно вам, Серго! – всплеснул руками Калим, – любой половозрелый мужчина вполне способен сам отвечать за свои решения и поступки. Дорога в Будущее всегда была устлана телами первопроходцев, и мой отец не стал исключением. Благодаря его жертве мы смогли еще немного продвинуться вперед в познании окружающего нас мира, стать хоть чуточку опытней и мудрей.

– Отрадно слышать, но моя совесть взяток не приемлет, – Серго замотал головой, – коли Саир пал в схватке с Эрамонтом, то в этом, несомненно, имеется и моя скорбная заслуга.

– Строго говоря, моего отца погубила не схватка с Ледяным Дьяволом и даже не катастрофа «Сапсана», – помрачнев, сказал майор, – адмирал был убит.

– Что!? – Серго так резко повернулся к нему, что седые волосы разметались по сторонам, – как это – убит!?

– Его смерть не стала следствием травм, полученных при падении корабля. Он остался жив, и даже спустился в грузовой трюм, где и нашел свою кончину в результате проникающего ранения в области сердца. Мы вчера подняли и осмотрели корабль, а потому я могу с полной уверенностью утверждать, что моего отца именно убили.

– Но кто! – продолжал недоумевать Серго, – если все обстояло именно так, то его убийца должен был находиться на борту «Сапсана»!

– И это – самая большая загадка, – согласился Калим, – мы уже обнаружили останки Леонарда и Парвати. Единственный человек, который мог быть в тот момент на яхте вместе с моим отцом – Иган.

– Это невозможно! – Серго вскочил на ноги, – я знал его с малолетства, и Иган никогда не поднимал руку на другого человека! Я могу поручиться всем, что только у меня есть, но он не мог его убить!

– Так я ничего такого и не говорил! – майор, защищаясь, отступил к панели, – впереди еще куча следственных мероприятий, которые должны восстановить картину событий. Только тогда что-то можно будет утверждать с уверенностью.

– Да, конечно, – Серго медленно опустился обратно в кресло, – извини, но даже одно только предположение о причастности Игана совершенно выбило меня из колеи. Эта версия представляется мне совершенно невероятной.

– Согласен, – Калим предпочел не развивать тему, – мой отец находился за штурвалом «Сапсана» до самого конца, до последних секунд пытаясь спасти корабль, но всего его опыта оказалось недостаточно, чтобы противостоять той стихии, что на него обрушилась.

– Э-э-э… – робко подала голос Мария, – я бы все же хотела услышать конец истории и понять, для чего меня сюда пригласили.

– Разумеется, – майор оглянулся на свои корявые чертежи, – думаю, будет лучше, если мы не будем пускаться в дальнейшие пространные рассуждения, а вместо этого что-нибудь вам продемонстрируем.

– Я – только «за»! – воскликнула журналистка, уже уставшая от обсуждения тем, к которым она не имела никакого отношения.

– Первый ангар? – Калим вопросительно посмотрел на Серго.

– Ну, если ты считаешь, что начинать следует с азов, то, да.

– Вот и славно, – майор хлопнул в ладоши, – не будем откладывать дело в долгий ящик. Для начала вам обеим следует переодеться.

– Что!? – пискнула Исива, – опять!?

* * *

Сложно нормально выспаться, когда вместо мягкого матраса под тобой – еловые ветки, вместо подушки – собственный кулак, а в качестве будильника выступают голосистые лесные птицы, начинающие свой концерт с первыми лучами солнца. Кроме того, под утро Чертенок начал откровенно мерзнуть и долго боролся между желанием подбросить дров в еле тлеющий костер и нежеланием открывать глаза, вставать и вообще шевелиться. Тем не менее, в какой-то момент он все же провалился в сон и окончательно пробудился уже от того, что солнечные лучи начали пробиваться под закрытые веки и щекотать нос.

Чертенок чихнул и попытался сесть, в результате чего только ударился головой о нависающие корни. Потревоженная земля посыпалась ему за шиворот.

– И тебя с добрым утром, – проворчал он, на четвереньках выбравшись наружу и вытрясая песок из волос и бороды.

Утро, кстати, выдалось и впрямь отличное. Вверху, среди лесных крон раскинулось ясное голубое небо с редкими пятнышками облачков. Легкий ветерок шелестел в ветвях и покачивал вершинами высоких елей. Вся окружающая природа источала оптимизм, и Чертенок не стал ей противиться.

Он распечатал еще один батончик из своего небогатого запаса и неторопливо его прожевал, запив водой из набранной накануне бутылки. Не исключено, что эта скудная трапеза окажется единственной на сегодня, но сейчас он предпочел не забивать голову думами о грядущих неприятностях.

Покончив с завтраком и закинув спаскомплект за спину, Чертенок тронулся в путь. Он решил и далее придерживаться выбранной вчера стратегии, двигаясь вниз по течению ручья и надеясь со временем выйти к более полноводной реке или даже к озеру. Тогда можно будет смастерить плот и более не переживать насчет хищников, проводя ночи на воде.

Пока его ноги были заняты прыжками по камням и поваленным деревьям, голова Чертенка пыталась осмыслить общую картину дел и хотя бы вчерне наметить пути решения основной задачи – бегства с Пракуса. За несколько дней пребывания на базе он видел не так уж и много. Большую часть времени он проводил в запертой камере без окон. А все выезды за территорию начинались с надевания на голову черного мешка. В итоге его познания о планировке базы, имеющемся на ней охранении, количестве персонала и окружающей обстановке оставались донельзя скудными.

Единственным источником информации для него служило время. Засекая примерную длительность их поездок, Чертенок мог хотя бы в общих чертах получить представление о размерах территории, где располагались основные строения, и о том, как далеко от базы находилось место крушения «Сапсана». Судя по тому, что все их перемещения укладывались в несколько километров, а на пути следования не встречалось серьезных подъемов или спусков, то можно было сделать вывод, что вся деятельность экспедиционной группировки ограничивалась небольшим плато, раскинувшимся на вздымающихся за его спиной скалах.

Прыгая с обрыва, Чертенок не особо внимательно присматривался к камням, мимо которых пролетал. Куда больше его беспокоил вопрос, хватит ли ему длины троса, чтобы добраться до подножия. Главным образом по той причине, что окажись веревка слишком короткой, он не вынес бы позора, когда его под всеобщий смех втащили бы обратно. Тем не менее, одно он уяснил точно – вскарабкаться обратно без альпинистской экипировки определенно невозможно. Поэтому теперь ему предстояло найти альтернативный путь наверх.

Он нисколько не сомневался, что база надежно охраняется, и множество инженерных систем внимательно следят за всем, что творится в округе. Их электронные глаза могли засечь человека еще за несколько километров, и надеяться проникнуть на территорию незамеченным мог только глупец… ну или такой специалист с богатым опытом диверсионных операций, как Чертенок.

Также оставалось неясным, чем именно занимались прибывшие на Пракус люди. Поиски пропавшего корабля не могли быть их основной задачей. Размах ведущейся здесь деятельности, размер базы и основательность ее построек – для вполне заурядной спасательной миссий все это представлялось откровенно избыточным. Здесь, на планете их интересовало нечто иное.

И, кстати, насколько Чертенок успел понять, они были далеко не первыми, кто проявил неожиданный интерес к этому затерянному в космосе невзрачному каменному шарику.

Ведь экс-адмирал также оказался здесь далеко не случайно. И, надо полагать, ему понадобилось все его влияние, вся его настойчивость, чтобы получить в свое распоряжение конфискованный корабль, да еще и столь специфический. Так что интерес Кехшавада был далек от простого любопытства, раз уж он пошел на такие издержки. А если такой прожженный циник, как адмирал, считал, что дело того стоит, то к творящемуся на Пракусе определенно стоило присмотреться внимательней.

Из обрывков подслушанных фраз Чертенку стало ясно, что именно тело Кахшавада обнаружили спасатели в трюме поднятого из болота корабля. Нельзя сказать, что это событие всколыхнуло в его душе какие-то сильные эмоции. Разве что тень сожаления, что адмирал пал не от его руки, но невозможно требовать исполнения абсолютно всех своих желаний!

Подробности катастрофы «Сапсана» оставались покрыты мраком, но мысли Чертенка раз за разом возвращались к тем шрамам, которые они с Калимом обнаружили на корпусе корабля. Их происхождение беспокоило его едва ли не сильней, чем все прочие проблемы вместе взятые, начиная от поисков пропитания и заканчивая планированием побега. За долгую и непростую жизнь ему еще никогда не встречалось ничего подобного. Вполне может статься, что истинной целью пребывания на Пракусе подразделений Министерства Обороны является как раз пристальное изучение данного феномена с дальнейшим применением полученных знаний на практике. А ради обладания технологией, позволяющей непринужденно кромсать прочнейшую бронекрамику, подобно куску пенопласта, генералы не пожалеют ничего… и никого.

Чертенок озабоченно поджал губы. Если дела и впрямь обстояли так серьезно, то его шансы на побег становились еще более призрачными. Столь ценную находку наверняка будут охранять с удвоенным тщанием, и, даже захватив корабль, ему вряд ли удастся улететь на нем дальше орбитального патруля. Тут есть от чего впасть в уныние.

В глубокой задумчивости он и сам не заметил, как вышел к небольшому озерцу, где ручей разливался прозрачной гладью, простирающейся примерно на сотню метров в ширину. Солнце уже начинало припекать, и в голове настойчиво стучалась мысль о купании, однако дно лишь прикосновение к ледяной воде, сбежавшей сюда из горных источников, быстро ее угомонило. Тем более, что никто не знает, какие инопланетные бактерии или паразиты могли притаиться в донном иле.

Чертенок двинулся в обход водоема и уже очень скоро сделал важное открытие, хотя еще не решил, записывать его в плюсы или в минусы.

Оказалось, что озеро является следствием запруживания потока небольшой плотиной, сложенной из собранных по округе камней. До какого-то момента еще можно было рассуждать о естественных причинах образования завала, но обнаружение подпиравших его бревен и водовода, уходящего от озера вглубь леса, окончательно расставляло все по своим местам.

Пракус оказался обитаем, и одно из поселений аборигенов, судя по всему, располагалось совсем недалеко.

Глаза сами собой зашарили по сторонам в поисках либо спрятавшихся недругов, либо подходящего оружия. На всякий случай Чертенок достал нож из спаскомплекта и переложил его в карман куртки. Все же лучше, чем совсем ничего.

Логично рассудив, что, двигаясь вдоль водовода, он неизбежно придет к тому, кто его соорудил, Чертенок осторожно пошел вперед. Прямо от озерца вдоль искусственного потока тянулась узкая тропинка, расчищенная от коряг и крупных камней. Судя по покрывавшему ее почти нетронутому мху, пользовались дорожкой нечасто, а низко навивавшие ветви указывали на невысокий рост местных жителей. Чертенку приходилось постоянно пригибаться и отводить в сторону заслонявшие дорогу еловые лапы.

Итак, один из вопросов, стоявших на повестке дня, получил свой ответ. В его свете все остальные следовало пересмотреть по новой, поскольку многое могло измениться. К примеру, охранение экспедиционной базы в силу наличия туземного населения могло быть существенно более серьезным. С одной стороны, это усложняло задачу проникновения на нее, но с другой, если удастся найти взаимопонимание с местными, то кого-то из них можно взять в помощники, что открывало весьма заманчивые перспективы. Вплоть до формирования его, Чертенка, личной армии. Почему бы и нет?

Его ноги сами собой перепрыгнули через огромный округлый валун, разлегшийся поперек тропинки. Начался спуск, и просветах между деревьями слева показалась поблескивающая на солнце гладь большого озера, за которым величественными горбами поднимались увенчанные снежными шапками далекие горные вершины. В ясную безоблачную погоду алеющий закат словно поджигал их макушки, и они тлели над уже погрузившимися в темноту лесами, подобно гигантским маякам…

Стоп!

Чертенок так резко остановился, что едва не упал и по инерции еще немного съехал вниз по каменному склону.

Озеро, горы, закат… откуда он все это знает!? За частоколом стволов только-только проглянули далекие блики, а он уже догадался, что там находится большая вода! И даже заранее представил себе, какой роскошный вид откроется ему за следующим поворотом! Что за чушь!? Что за нелепая и неуместная мечтательность на него нахлынула!? Или же это не просто фантазии, а нечто другое?

Чертенок обернулся и посмотрел на тропу, по которой только что шел. Он внезапно сообразил, что всю дорогу почти не смотрел под ноги, несмотря на то, что путь изобиловал притаившимися в траве булыжниками и коварными трещинами. Он перешагивал через них, не задумываясь, чисто рефлекторно, как будто настолько хорошо изучил эту дорогу, что мог бы при необходимости пройти по ней даже в полной темноте и с завязанными глазами!

Или он и в самом деле знал? И картины, открывавшиеся перед его мысленным взором, были не плодом разыгравшегося воображения, а… воспоминаниями!?

У Чертенка немилосердно засосало под ложечкой, и не только от голода.

– Это что еще за дежавю!? – он снова посмотрел вперед на такую неожиданно знакомую тропу.

Но, как это обычно случается с попыткой восстановить только что увиденный сон, образы в его мозгу подернулись дымкой и начали таять. Еще минуту назад он отчетливо представлял себе, какая именно панорама развернется за углом скалы, он чувствовал ее, но теперь, попытавшись ее осмыслить, он упустил свое видение.

За свою долгую службу Чертенок успел побывать на множестве миров, слившихся в его памяти в один сплошной серый фон. Он уже не мог вспомнить подробностей, не мог описать их природу и ландшафт, тем более что в большинстве случаев ему приходилось их рассматривать через окуляр оптического прицела. Да и не задерживался он нигде настолько долго, чтобы так хорошо изучить неприметную лесную тропу. Были среди них и пустыни, и степи, и непроходимые леса, и заснеженные горные вершины – картины сменяли друг друга как в калейдоскопе, не оставляя после себя каких-то ярких воспоминаний. Однако одно он мог сказать точно – планеты под названием Пракус в списке его командировок не значилось.

Существовал только один способ узнать…

Нашарив на всякий случай нож в кармане, Чертенок вздохнул и зашагал дальше. Предоставленные сами себе, ноги вновь начали следовать знакомым им маршрутом, и иногда даже казалось, что им не терпится как можно скорее добраться до конца пути. Видимо, в этом и состоял секрет – не пытаться что-то вспомнить насильно, позволив событиям идти своим чередом. Не сопротивляться, и дать им привести себя к ответу, каким бы он ни оказался.

Тропинка стала немного шире, частокол деревьев по левую руку – реже, и озеро впереди более не требовалось угадывать. Ничего, уже недалеко осталось…

Ну вот, опять! Взбунтовавшаяся память окончательно вышла из-под контроля и начала выкидывать все более причудливые коленца.

Ноздрей коснулся запах дыма и чего-то вкусненького, жарящегося на углях, перед глазами всплыл пылающий жаром очаг и пляшущие по бревенчатым стенам тени. Чертенок обернулся, чтобы поторопить заигравшегося и слегка поотставшего… кого?

– Да чтоб тебя! – бросил он в сердцах, в один миг рассеяв наваждение, – рановато еще для голодных галлюцинаций!

В этот самый момент дорожка обогнула скальный выступ и впереди раскинулась притаившаяся меж гор небольшая зеленая лощина. Гладкое как стекло озеро длинным языком вползало в нее, останавливаясь перед дощатыми мостками с привязанной к ним лодкой. Чуть дальше, среди величественных и могучих кедров, стоял большой и приземистый бревенчатый дом, над которым вертикально вверх поднималась тонкая струйка сизого дыма.

– Вот же!.. – только и смог пробормотать Чертенок, без сил опустившись на камни.

Он узнал это место! Он бессчетное число раз посещал его в своих сновидениях.

* * *

Мария невольно насторожилась, заметив, что словосочетание «Первый ангар» вызывало у всех, кто встречался им по пути, странные ухмылки. Их с Исивой одаривали сочувственными взглядами, качали головами, вздыхали и разве что не выражали им свои соболезнования. Складывалось впечатление, что в пресловутом ангаре находится нечто вроде комнаты для пыток и казней, и люди, туда направляющиеся, обратно, как правило, уже не выходят.

Когда они подошли ближе, то стало понятно, что именно здесь располагался источник того запаха пепелища, который они почувствовали сразу же по прибытии на полигон. На стенах большого металлического сооружения то тут, то там виднелись обгорелые и местами уже начинающие ржаветь плеши. Прямо перед входом громоздилась еще одна куча изувеченного и оплавленного оборудования, которое дожидалось отправки на общую свалку.

– У вас тут, часом, не крематорий? – энтузиазм Исивы таял на глазах.

Она несколько иначе представляла себе близкое знакомство с невиданными тварями. Клетки, вольеры, загоны – но уж никак не закопченный железный короб. С каждой минутой в ней росло подозрение, что произошла нелепая и ужасная ошибка, и их привезли совсем не на тот полигон. Окружающая обстановка навевала мысли скорее об испытаниях новых видов вооружений, а не о научной деятельности безобидных экзобиологов.

– Неплохая попытка, госпожа Эрагоши! – рассмеялся Калим. – Вы удивительно близки к истине!

– То есть? – журналистка резко остановилась, гадая, шутит ли их провожатый или нет.

– Это у военных юмор такой, не обращайте внимания, – Серго подхватил ее под локоть и провел внутрь.

Мария испытывала ничуть не меньшее беспокойство, но ей совершенно не хотелось выставляться тряпкой, и потому она, скрепя сердце, зашла следом.

В нос ей немедленно ударила густая и душная смесь запахов гари, бензина и раскаленного металла. В полумраке проступили контуры большой пустой площадки посередине, обнесенной прочной металлической решеткой. Справа у приборов непонятного назначения копошились техники в замызганных рабочих курках. Помещение больше напоминало заводской цех, нежели научную лабораторию или вольер. Мысли об испытаниях оружия всколыхнулись с новой силой.

– Я, право, даже боюсь спрашивать, – протянула Исива во все глаза таращась на освещенную прожекторами клеть в центре, – или вы и вправду сумели где-то найти огнедышащего дракона?

– И вновь прекрасная догадка! – Калим явно наслаждался моментом, – вы еще на шажок приблизились к ответу.

– Хватит уже кругами ходить! – Мария нетерпеливо тряхнула головой, – показывайте уже!

– Разумеется! Как только наденете соответствующие костюмчики, – майор указал им на стеллажи, где лежали серебристые огнезащитные комбинезоны, вроде тех, которыми пользуются вулканологи или сталевары.

– Вы это серьезно!? – сама идея, что ей придется самой лезть в пекло, заметно испугала журналистку, и она даже сделала шаг назад, где наткнулась на Серго.