Текст книги "Больше не уснёшь"

Они покидали КГУ, вооружённые Хромовым.

Кирилл сказал, что на работу не пойдёт (ИЛЬR – тем более). Всем захотелось поучаствовать в обряде изгонения. Ребятки снова переполнили АРтЁМКИНО авто, а Хромов в одиночестве поехал на такси.

Через десять минут они все стояли перед дверью Т0ЛЯНА, который явно потерял решимость и хотел вообще поменять квартиру.

Хромов тихонько стукнул в дверь три раза. С той стороны ему ответили. Долбили долго, громко.

– Всё ясно… полтергейст… – преподаватель «экзорцизма» попросил Т0ЛЯНА отпереть квартиру. Вошёл туда и осторожно осмотрелся. Все думали, что ничего не будет – нечистый дух даст слабину, не станет драться. И Хромов так считал. Но началось ТАКОЕ…

Ударили в сервант, компьютер, холодильник. Хромов красиво (как будто Таня Ох) метнулся на диван, задев ногами вентилятор. Журнальный столик боком влез на шкаф. Откинув занавеску, с подоконника шагнул «скелет» (Т0ЛЯН когда-то давно собирал кости людей и животных, найденные на помойках и кладбищах).

Хромов смело глядел скелету-инвалиду в пустоту глазниц собачьего черепа (коллекция костей была не очень полной). По комнате летали кружки с чаем, термос, реферат, краюха хлеба, ещё какая-то херня… Но Хромов не боялся.

За всем происходящим наблюдали наши парни и девчонки (одна из них ещё и демон). Они всего лишь не закрыли дверь – а всё, теперь уж поздно…

Хромов боксировал с полускелетом.

На стуки стали отвечать соседи. Казалось, шум заполонил весь город.

Скелет каким-то образом успел надеть очки от солнца (они, наверно, прилетели сами). ИЛЬR сказал: А Хромов-то ничё… Отлично бьёт ногой по шкафу.

И вправду – пытаясь травмировать вёрткий скелет, «Ван Хромов» заряжал туфлями в стулья, стол – во всё подряд (кроме костей соперника). Скелетина не отступал. Он словно вытанцовывал инферно-танго.

Кружащие предметы превратились в «смерч».

Т0ЛЯН забеспокоился, что разобьётся термос. Но надо было всё закончить.

Тут Хромов закричал сопернику «Экзамен вы не сдали!» и долбанул по черепу своим учёным лбом. Скелет расстроился, а дальше – разлетелся по частям.

Всё стихло. Предметы повалились на пол.

– Наверное, он за квитком. – Подумал вслух Кирилл.

Хромов геройски вернулся на пары в КГУ.

Все помогли Т0ЛЯНУ прибираться. Порядок. Дело сделано.

– Кажется, закончилось наше приключение… – Т0ЛЯН.

По жёлтым занавескам ветер дня.

ИЛЬR: на этот раз…

Решили отметить хорошей пьянкой.

Даже АРтЁМКА согласился бросить машину на стоянке, чтобы развлекаться как все. Но это был ещё не полностью финал…

С ними по-прежнему она – 11-летняя девочка-демон. Которая, конечно, понимала – ей нельзя здесь остаться.

ИЛЬR без радости стал представлять прощанье «с подопечной».

Она сказала: Не грусти. Я ведь всегда могу нагрянуть снова…

АРтЁМКА, решаясь на ва-банк, махнул рукой и (даже) головой. Сказал: Мои родители все в отпуске. Не хочу расставаться с машиной. Я приглашаю с ночевой к себе!

– Жаль, что я так не могу… Во всяком случае – пока вы живы, – улыбнулась девочка-демон.

Все снова влезли в АРт-авто, доехали до «Ёха-пиццы».

Напокупали пива и еды. ЧИПSЕТ так веселился, что заснул, а Таню «лобызали» сразу двое: Кирилл и ЯРИКЪ измусолили её практически везде (легко представить – что между ними будет за ночь в АРтЁМКИНОМ коттедже).

Т0ЛЯН с девчонкой-демоном смеялись после каждого глотка из кружек.

АРтЁМКА мирно кушал пиццу, конечно, вспоминая иногда любовь в мешке из-под картошки. ИЛЬR «похитил» у Дзюбея телефон и громко подпевал крутым мелодиям звонков. Кроме АРтЁМКИ – все напились (но ничего, он зафиксирует машину дома в гараже и быстро всех «догонит»).

Так или иначе, дела как будто бы пошли на лад. Ни разу в «Ёху» не вломился бовж, зомби или мёртвый.

Но вот девчонка-демон решила, что ей уже пора. Позвонила в такси «Легион», заказала машину до Глота. Ответила на все вопросы так: Всё хорошо. Меня оттуда «переправят»…

Минут через 13 ко входу «Ёхи» приехало такси.

– Какое-то совсем не местное, – глядел через стекло АРтЁМКА. – А номера-то «6есть 6есть 6есть»… Хотел бы я себе такие с новой тачкой.

Девчонка-демон простилась со спящим ЧИПSЕТОМ; поцеловала в щёчку Таню Ох; «поручкалась» как металлист с Т0ЛЯНОМ, ЯРИКОМ, Кириллом; похлопала АРтЁМКУ по спине; приобняла ИЛЬЮ. Допила пиво.

– Ты появляйся к нам… – сказал ИЛЬR, прощально глядя на неё. – Особенно, когда станешь девушкой-демоном… лет так через пять…

Она кивнула, «Не скучайте!» – и ушла.

Но их веселье всё же продолжалось.

ЯРИКЪ, отлепившись от Тани, вспомнил об огнетушителе из КГУ у них в багажнике. Кириллка, к Тане прилепившись, сквозь поцелуй потребовал «взорвать его» как имитацию салюта.

АРтЁМКА галлюцинировал синей таврией через окно, а ИЛЬR сумел спеть QWERTY (Linkin Park).

ЧИПSЕТ проснулся и сказал, что так не надо петь.

Летящая в Ключи машина мерцала полосой с боков.

Внутри неё – бутылки, чипсы, люди…

Во тьме багажника – огнетушитель (на нём наклейка «корпус 2»).

Вся эта «хрень» спешит сквозь осень: развлекаться…

АРтЁМКА курит за рулём; ЧИПSЕТ с Т0ЛЯНОМ пьют; ИЛЬR поёт; а ЯРИКА с Кириллом вовсю мусолит Таня.

Ночь ждёт их. Каждого сумеет осчастливить…

Приятный ветерок гуляет по салону. За окнами – красоты юной осени.

И пусть всё это «Хорошо» продлиться дольше.

С ними. А может быть – без них…

Они добрались до «Кордона».

В Кургане начинался вечер.

Бэтмен: пациент Сайлент Хилла

Коридор клиники Аркхэм укутан вечерней мглой. Я бесшумно иду к своей цели. Виктор Фриз. Безумный «доктор Лёд». На этот раз ты не скроешься…

Мой верный друг старина-комиссар Го́рдон вовремя подал сигнал: зловещий силуэт летучей мыши вспыхнул над городом. Через 20 минут я был на крыше окружного департамента полиции. Комиссар рассказал суть проблемы.

В психиатрической лечебнице для сумасшедших преступников (клинике Аркхэм) попытка побега. Заключённый мистер Фриз напал на санитаров и скрылся в холодных подвалах Аркхэма. Он, возможно, уже вооружён и без сомнения очень опасен.

– Надежда только на тебя, Бэтмен, – усатый комиссар смотрел печальными глазами сквозь очки.

– Как обычно… Не волнуйся, я разберусь с Фризом, пора ему слегка согреться. В клинике самое время запустить сезон отопления.

Добравшись до острова, на котором стояла лечебница, я оставил свой бэтмобиль на мосту и пробрался в здание. Готический ад внутри и снаружи. Коридор укутан вечерней мглой. Лучшее место и время для летучей мыши.

Психбольницу номер 4 почти накрыла ночь. Облетелые деревья за окнами кабинета Виктора Михайловича Фрименбаума как будто тосковали по дому. Сам же доктор ждал конца своей смены, мечтая о будущих выходных и весёлой встрече с внуками (малыши души не чаяли в дедушке, обожали их совместные путешествия в развлекательный центр, его подарки и сказки на ночь).

Виктор Михайлович ждал последнего на сегодня пациента. Усевшись в мягкое кресло, он придвинул настольную лампу чуть ближе, потёр ладонями усталые глаза и, мягко вздохнув, открыл личное дело своего подопечного.

«Борис Иванов, пациент номер 34. Шизофрения, склонность к маниакально-депрессивным состояниям. Подозрения на симуляцию (возможно, уклонист от службы в армии). Второй месяц амбулаторного лечения не принёс видимых изменений. Принимает следующие препараты…» Дальше шёл перечень лекарств, Виктор Михайлович пробежал эту информацию взглядом, остановился на характеристике личности больного.

«Наблюдаемый Иванов: 22 года, сын обеспеченных родителей (они в разводе), образование высшее техническое, работал в крупной компьютерной фирме. Увлечения: кино, компьютерные игры, комиксы. Первое проявление болезни случилось на рабочем месте (начал жаловаться, что шум в системном блоке пк «сводит его с ума», советуя «отомстить за смерть родителей»). Пациент считает себя Брюсом Вэйном, то есть человеком-летучей мышью (Бэтменом), знаменитым героем, защитником города Готэма, «истинным Тёмным Рыцарем»… Не различает реальность и собственные фантазии. Подвержен кошмарам, галлюцинациям, шизофреническому бреду. Жалуется на бессонницу…»

Доктор Фрименбаум закрыл папку с номером 34.

Острое чувство печали охватывало старого врача всегда, стоило только прочесть нечто подобное в клинических картах. Казалось бы – обеспеченный молодой человек, образование, работа, перспективы. Вся жизнь! И тут такое… Бэтмен. Борис Иванов, Брюс Вэйн… Игры, фильмы эти дурацкие… Может, парень так только от армии косит? Просто притворяется. И никакой он не сумасшедший? Но ведь психиатрическая экспертиза показала ясную картину. Комиссия не могла допустить ошибку.

Виктор Михайлович сам был в составе той комиссии. Поступивший на освидетельствование невменяемости Иванов не смог бы его обмануть. Такое не симулируют.

Тех, кто хитрит, Фрименбаум видел на своём вику предостаточно. И научился их легко распознавать. Но случай Бори Иванова стал чем-то совершенно новым в практике опытного врача. Безумец-герой из комиксов, считающий себя спасителем несуществующего города от выдуманных злодеев и напастей. Этот молодой человек не заслужил такой участи, считал Виктор Михайлович. Совсем не заслужил.

Испуганный санитар стоял у двери в одну из камер. Я подошёл ближе и тихо спросил:

– Ты видел Виктора Фриза? Он там?

Санитар промямлил что-то невнятное, кивнул в сторону двери. Он был сильно напуган. Он точно видел беглеца.

Фриз покинул холодные катакомбы подвала и пробрался сюда. Ищёт союзников? В этой камере содержался Пингвин? Двуликий? Крок? Или даже Джокер? Я оставался спокоен в своей маске. Дверь открывалась с едва заметным скрипом. Мистер Фриз был внутри…

Виктор Михайлович отвернулся от окон, когда в кабинет зашли двое: санитар вёл пациента. Борис Иванов, одетый в обычную больничную пижаму, остановился у стола. Лампа освещала лишь нижнюю половину его лица, создавая впечатление, будто Иванов надел маску.

– Здравствуй, Боря. Прошу, садись. Нам нужно поговорить, – доктор Фрименбаум отошёл от окон, в который раз за вечер уселся в своё кресло и сложил руки на папке для бумаг с номером 34. Пациент Иванов не двинулся с места. Санитар, стоявший с ним рядом, заметно напрягся, готовый к любым проявлениям буйного нрава больного. Борис Иванов произнёс:

– Доктор Фриз… Тебе придётся вернуться в камеру. Для тебя здесь слишком тепло…

Виктор Михайлович опасался следующих событий, потому что предвидел их и меньше всего хотел, чтобы это произошло. С виду вполне обычный, симпатичный парень Боря Иванов, слегка похожий на какого-то киноактёра, бросился через стол, сбив рукой лампу, и вцепился в горло своего лечащего врача. Санитару не сразу удалось оттащить его к шкафу с документами. Борис вырывался, злобно рычал что-то невнятное. Виктор Михайлович быстро достал шприц из кармана своего белого до боли в глазах халата и ловким движением вколол успокоительное застывшему на несколько секунд пациенту.

Иванов безвольно обмяк в крепких «объятиях» санитара.

– Задал ты нам жару, голубчик, – Виктор Михайлович перевёл дух, закрыл иглу шприца пластиковым колпачком и положил его на стол. – Дмитрий, уложите пожалуйста нашего супер-героя на его кровать.

Санитар кивнул и выволок пациента номер 34 из кабинета.

Опрокинутая лампа не разбилась. Она лежала на полу у стола, отбрасывая тусклый свет на стены, точно прожектор, направленный в туманное ночное небо. Виктор Михайлович нагнулся, чтобы поднять её и поставить на место, но вдруг заметил зловещий силуэт, возникший на самом краю его периферического зрения. Доктор резко повернул голову к этому силуэту – со стены на него «глядело» жуткое пятно. Оно напоминало летучую мышь, раскинувшую крылья в полёте…

Через пару мгновений Виктор Михайлович весело улыбнулся. Это была его тень, причудливо отброшенная светом сбитой со стола лампы.

Такой вот «подарок» пациента Бэтмена. Доктор Фрименбаум вернул лампу на стол, снял больничный халат и стал собираться домой.

«Что же всё-таки с этим Ивановым случилось? Рассчитывает 7-Б получить, так это дело почти решённое. Но ведь он себя так ведёт, словно собирается здесь навсегда остаться. Или действительно не понимает, что реально, а что нет… Будто настоящий псих.»

Напрочь забывший про приятное планирование предстоящих выходных, Виктор Михайлович вышел из кабинета.

Санитар Дима дотащил полуобморочного Иванова до его палаты. Остальные пациенты уже спали или притворялись, что спят. Скупой свет уличных фонарей прорывался через оконные решётки. Канавы этого жёлтого света на полу нагоняли тоску. Санитар водрузил свою ношу на койку у ближней стены и ушёл. Запертые двери шестого отделения как будто сковывали весь этаж невидимой смирительной рубашкой. Психиатрическая лечебница уплывала в ночь на волнах дурмана…

Пациент Иванов давно уснул и видел сон:

Я помню эту игру… «Откуда же?» Проходил её ещё в школе. И после несколько раз, ради удовольствия. «Но кто я, кто?» Интересно было всегда, а ведь у них там предусмотрены сразу несколько концовок, смотря как будешь проходить сюжет игры на всём пути.

Музыка просто зачарованная… Очень необычная музыка. Я слышу её прямо сейчас. Я больше не Брюс Вэйн. А кто тогда? Пока непонятно…

Зато я точно знаю – где я. В Сайлент Хилле, и больше нигде.

Маленький город на озере, скрытый в тумане. Тихий Холм. Silent Hill.

Я бреду по улице Кэрролла, сизый туман застит фасады домов. Мне слышится истерический смех из-за двери местного кафетерия, но я не собираюсь туда заходить. Смех слишком страшный. Совершенно не хочу знать, кому же он принадлежит…

На стене кафе кривая надпись «Пр0 молОдыХ, длЯ стАриКов». Что бы это всё значило? Ускоряя шаг, ухожу прочь. Сворачиваю на улицу Чехова. Из глубины тумана ко мне медленно движется что-то. Тёмная фигура, нечёткие очертания, точно рогатая клякса с крыльями, она идёт на меня!

Я убегаю от этого кошмара, но не могу выбраться из него. Остановившись на улице Горького пробую хоть немного придти в себя, сконцентрироваться. Нужно сообразить, что делать. Надо найти ориентир или карту. Указатели, стрелки на стенах – ничего этого нет, они стёрты. Вместо них жуткие рожицы, рисованные мелом (хищные улыбки чудовищ). Повсюду туман…

Я гляжу себе под ноги, вижу цветы и еловые ветви на тротуаре. Неожиданно натыкаюсь на доску объявлений. К ней прикреплена карта «маршрута». Срываю её, убираю в карман, предварительно посмотрев – куда идти. Чёрным крестиком на карте отмечены несколько мест: супермаркет, бар, музей, гостиница и больница.

Местный музей истории города находится ближе всего, в квартале отсюда. Иду туда быстрым шагом. Нечисть во всяческих проявлениях мне, слава Богу, не встретилась по дороге.

Старинное здание музея утонуло в тумане. Я почти на ощупь открыл входные двери, зашёл в мягкий сумрак холла.

Музейные залы были пусты. Такое чувство, будто люди бывали здесь несколько десятков лет назад. Пыльные портреты и фотографии по стенам. Древние экспонаты на стендах под стеклом. История Сайлент Хилла, без прикрас. И, конечно, без правды…

Вдруг слышу шум. Где-то под полом (наверно, в подвале) равномерные стуки. Чем-то железным пробивают цементную кладку. Судя по громкости звука – сила ударов неимоверная. Какой-то гигант проламывает фундамент здания. Тут же я замечаю старинные часы. Они стоят в дальнем углу зала, у зеркала. На циферблате что-то блестит. Это ключ. Я срываю его.

С потолка начинает сыпаться штукатурка, а звук из подвала перерастает в гул, удары подобны раскатам грома в самую дикую грозу. Я понимаю, что музей начал разваливаться, сейчас рухнет крыша, обрушатся стены.

Секунда промедления – и здание превратится в гробницу. А я стану её единственным «постояльцем»…

Успеваю выбежать в объятия тумана. Обрушение музея внезапно прекращается, будто кто-то нажал клавишу «СТОП». Не слышно страшного гула, закончились звуки ударов из-под земли.

У витрины зоомагазина напротив стоит девушка в фиолетовом платье. У неё белые (точно новый халат врача) волосы и светло-синие глаза. Она глядит на меня и начинает смеяться. Смех этот сводит меня с ума. Девушка мило улыбается, подходит ко мне, цокая шпильками своих чёрных туфелек, и весело говорит:

– Проснись…

Психиатрическая лечебница Аркхэм начала новый день.

Я очнулся в кабинете начальника охраны. Помню, что мистер Фриз вырубил меня залпом из своей ледяной пушки. Он рассчитывал меня уничтожить, но не учёл защитные свойства моего костюма. Ну, неплохая попытка, доктор. Хотя и тщетная…

Я так понял – пациент Виктор Фриз до сих пор не пойман. Он будет искать себе сообщников (Пугало, например, или Пингвина). Они наверняка попытаются освободить Джокера, а уж он придумает, как вся эта компашка безумных убийц сможет покинуть Аркхэм, убраться с острова в кратчайшие сроки.

Посоветовав начальнику охраны усилить бдительность и осторожность, я отправился на поиски местных «суперзвёзд». Мне нужно было удостовериться лично, что Джокер, Двуликий и Загадочник никуда не исчезли из своих камер.

Сумрачные коридоры бывшего фамильного замка, ставшего ныне тюрьмой для сумасшедших преступников, таили в себе много чудес. Здесь слово «тайна» смешивалось со словами «страх» и «кошмар», рождая самые гнетущие чувства у неподготовленных и слабых духом.

Робкие надзиратели с почтением смотрели на меня, когда я шёл вдоль камер. Для них я был последней надеждой, спасителем, единственным защитником от местных монстров…

Отыскав камеру Загадочника я отодвинул смотровую заслонку в сторону и заглянул внутрь. Серую мглу слегка разбавлял дневной свет, неохотно пробивающийся через оконце под потолком. На железной кровати, застеленной грязным матрацем, сильно ссутулившись, сидел он. Худой, измученный многомесячным существованием в лечебнице, но с радостным блеском в безумном взгляде. Загадочник… На его тюремной робе красовался знак вопроса.

– Я тебя ждал, Бэтмен. Я знал, что ты придёшь, – он мерзко улыбнулся. – Для меня это не ребус…

– Ты говорил с мистером Фризом?

– О, это важный вопрос! Но слишком скучно на него отвечать, – Загадочник дёрнул руками, резкими движениями начал чертить в воздухе какие-то фигуры. – Лучше разгадай мою загадку, Бэтмен…

– У меня нет времени на игры.

– О, это не долго… Кто безумнее всех пациентов Аркхэма вместе взятых?

Я на мгновение задумался. Он будто почувствовал мою секундную нерешительность и стал смеяться противным, мерзким смехом.

– Не знаешь, мышка? Глупая… очень летучая… мышка!

Загадочник трясся от смеха, теперь он сам напоминал крючок вопроса, сгорбленный и сумасшедший. Внезапно его веселье прекратилось. Он злобно посмотрел в глаза моей маски и начал кричать:

– Кто безумнее нас всех?! Ты, Бэтмен!! ТЫ!!!

Загадочник подскочил к смотровому окошку и стал бить по двери.

– Ты безумен, как мы!! Но почему тогда ты не заключённый?! Почему ты не здесь!? Почему не здесь?! – кричал он, беснуясь от собственного бессилия.

Я спокойной смотрел на него, а после сказал:

– Ну, ведь ты у нас специалист по вопросам. Разгадай сам этот ребус… Только от злости не позеленей.

Он, похоже, вспомнил свой «вопросительный» костюм ярко-зелёного цвета. В этой униформе Загадочник был пойман мной во время попытки ограбить городской банк ДНК. Собирался провести несколько безумных опытов для повышения собственного интеллекта. Дурацкая затея.

И сейчас, в камере Аркхэма, этот безумный злодей бесновался, осознавая своё поражение. Он проиграл. Я оставил его с безумием наедине.

В заведении закрытого типа за номером 4 начался новый день. Ясные небеса над больницей создавали лёгкий налёт безмятежности в поведении пациентов и персонала. Утренний приём лекарств прошёл без происшествий. Медсёстры увлечённо обсуждали последние слухи шоу-бизнеса, хвастались друг перед другом новинками своего гардероба. Санитары скучали: кто пил чай, кто дремал в кресле у окон, а кто-то разгадывал сканворд. В подсобке курил похмельный охранник…

Пациент Борис Иванов медленно шёл по коридору, не видя реального мира вообще.

Свернув в очередной готический «мешок», я замер у камеры. Очень странно, что она не была наглухо закрытой, а отделяла своего опасного обитателя от побега всего лишь решётками. Я без труда узнал его. Бывший психиатр, лучший лечащий врач Аркхэма, практикующий весьма необычные методы лечения психотропным ядом «Фобос», который вызывает ужасные галлюцинации у любого, попавшего под воздействие этого препарата. И тогда кошмары оживают. Многих своих пациентов он довёл до полного помешательства…

Доктор Крейн. Пугало… Жуткая мешковина была надета ему на голову – то была его маска. В неровных дырах для глаз таилась темнота. Пугало стал говорить (его голос звучал глухо и жутко):

– Привет, пациент Бэтмен… Почему ты гуляешь здесь без надзирателей? Ты сумел сбежать? – он громко засмеялся. Такой смех вызывал панический ужас у обычных людей. Мне не было страшно.

– Что-то потерял? – издевательские нотки в голосе Пугала. – Ищёшь своего врача, Бэтмен? Ну так я здесь, внемлю твоим переживаниям и проблемам. Мои услуги дорого оплачиваются, но я готов сделать для тебя скидку, по старой дружбе.

Он снова стал смеяться. Я подошёл ближе к решёткам. Тьма внутри камеры как будто усилилась. Пугало, опустившись на корточки, напоминал существо из кошмара, готовый в любой момент напасть, вцепиться тебе в горло и шептать психиатрические термины, устанавливая свой диагноз. Шептать пока не задушит…

Я спросил: Ты видел Виктора Фриза?

– Конечно! Видел его на фотографии в газете, – Пугало захохотал, торжественно-безумный, такой же как все его пациенты. – Он совсем недавно передал мне одну вещь. Специально для тебя. Сказал, чтоб я вручил тебе её при встрече…

Я стоял слишком близко и не успел среагировать. Пугало резко выпрямился, выбросил правую руку в промежуток между прутьями решётки. Я отскочил назад – он победно заверещал. В моём левом предплечье торчал опустошённый шприц. Токсин уже попал мне в кровь…

– Добро пожаловать в мир снов, милая мышка! – орал Пугало откуда-то издалека. Его шелестящий голос быстро исчез. Я плёлся по коридору клиники, объятый темнотой и страхом. Мысли путались. Жуткие картины будущей смерти кружили меня водоворотом безумия. Паника пробивалась сквозь стены старинного замка, падала на меня, я отбивался. Отовсюду были слышны призрачные крики кошмарных обитателей Аркхэма, невидимых для надзирателей и медсестёр, уже давно не живых, но всё ещё смертельно опасных.

Я шёл через этот кошмар, казалось, несколько часов. Пока не увидел его: седовласый мужчина в белом халате стоял у двери в кабинет главного врача. У него было лицо человека, который познал самые жуткие душевные страдания, повидал наяву самые страшные моменты человеческих судеб.

Это был доктор Амадей Аркхэм. А если быть точнее – его призрак.

Я прошёл вслед за ним в кабинет, рухнул в старинное кресло (подлокотники напоминали миниатюрных драконов). Призрак хозяина этого замка уселся за столом напротив меня. Он разложил перед собой какие-то карточки, документы, рисунки, а после сказал:

– Нам необходимо протестировать вас, – его строгий голос внушал покой и возможную помощь. – Чтобы определить, что вы за личность. И, разумеется, выявить патологии… Начнём с теста свободных ассоциаций.

Я согласно кивнул. Призрак доктора Аркхэма продолжал говорить:

– Я буду произносить какое-нибудь слово, вы же должны будете сказать другое слово, первое, что возникнет в мозгу. Старайтесь отвечать без промедлений, так результаты теста будут наиболее точными.

Я снова кивнул, давая понять, что готов. Мысли о нереальности всего происходящего ушли на второй план. Я сконцентрировался на голосе призрачного доктора. Тот начал тест:

– Человек…

– Мальчик.

– Зверь…

– Маска.

– Выстрел…

– Отец.

– Родители…

– Смерть.

– Деньги…

– Преступность.

– Город…

– Огонь.

– Тьма…

– Покой.

– Ужас…

– Наркотик.

– Девушка…

– Любовь.

– Кошмар…

Я хотел было что-то ответить, но осёкся. Слов в голове оказалось слишком много. И правильное выбрать я не мог.

Доктор Аркхэм остановил тест, поняв мои затруднения. Он сухо сказал:

– Перейдём к следующему… Чернильные пятна Роршаха. Я буду показывать вам карточки, на которых изображены абсолютно абстрактные фигуры. Вы будете говорить, что видите. Всё просто, как душа.

Призрак улыбнулся, в его глазах читалась грусть. Я был готов начать.

Амадей Аркхэм взял со стола первую карточку и показал её мне. После нескольких секунд, ушедших на обдумывание и подбор подходящих слов, я сообщил, что вижу куклу без ног. На другой картинке был водоворот. На третьей оказался крест из чёрного песка. На четвёртой я увидел лицо безумного клоуна. Его опасный взгляд скрывал в себе злобную радость. Создавалось впечатление, будто бы ему подвластен страх (а ведь это была всего лишь чернильная клякса, не более).

Пятая картинка напоминала акулу. Шестая – облака в грозу. Седьмая – девушку в капюшоне. Её светлые волосы выбивались из-под ткани симпатичной чёлкой. Восьмая картинка являла собой силуэт какого-то жуткого зверя. Он раскинул крылья в полёте, что вызывало чувство тревоги, неизбежно переходящей в ужас.

Это была летучая мышь…

Выслушав мой ответ, призрак доктора Аркхэма прервал тест. Всё вокруг стало меркнуть, словно таять в тумане. Я медленно проваливался в сон.

– Вы должны найти то, что ищете, – строго сказал Амадей Аркхэм, но я его уже не слышал…

Пыльный туман обнял дорогу, по которой я шёл.

Улица Сэлинджера скрывалась во мгле этого тумана, точно зачарованная. Карта Сайлент Хилла лежала в моём кармане куртки. Я сверился с ней и знал, куда иду. Ближайшим ко мне строением, в котором я должен был побывать, являлся местный супермаркет.

Открытые настежь входные двери словно просили зайти.

Оставив туман снаружи, я прошёл внутрь. Громадный комплекс магазина был заброшен: пустые отделы и секции, полнейшее беззвучье, никаких людей. Даже сезон распродаж не поможет заполнить подобное место.

Звенящая тишина окутала меня, точно туман на улицах города. Что же я должен здесь отыскать?

Неожиданно понимаю, что ко мне идёт манекен. Он неспешно движется через торговый зал, напоминая зомби из пластика. Одет «по-мужски»: пиджак, брюки, ботинки. Неотвратимо шаркает ко мне. Всё ближе, ближе…

Внезапно воздух магазина режет жуткий крик. Я оборачиваюсь и вижу, как из противоположного конца зала выходит ещё один кошмарный манекен. Только это – «женщина» (на ней вечернее платье и туфли).

Первый манекен-мужчина проходит мимо меня, и я понимаю – они идут друг к другу, меня совсем не замечая. Для них я точно призрак-невидимка.

Синеглазая блондинка в фиолетовом платье смотрит на меня с улыбкой. Она стоит рядом с отделом музыкальной продукции, я иду к ней. Чувство, что я знаю её не один год (при этом совсем не помня), отчётливой вспышкой пронзает мой разум. Вдоль ближней стены расставлены зеркала. Они образуют цепь отражений. И только я приблизился – в первом зеркале начал клубиться туман. Я посмотрел на девушку, она больше не улыбалась. Её печальные глаза наполнены слезами ужаса. А в зеркалах начинает метаться какой-то силуэт, пробуя выбраться наружу. Злой дух, пойманный в зеркальный капкан.

Я больше не способен вынести весь этот призрачный кошмар.

Туман выливается из зеркал, прекрасная блондинка кричит, испуганная «мёртвым» силуэтом, а я исчез в каком-то забытьи.

Виктор Михайлович Фрименбаум был на своём рабочем месте. Он пил кофе и обдумывал, что делать с пациентом 34, как его вылечить, вернуть к реальности… Если, конечно, парень не притворяется. Хотя – не похоже.

Выходные доктор Фрименбаум провёл просто чудесно. Он побывал с внуками в цирке и зоопарке, им всё очень понравилось. Уже вечером, в развлекательном центре (в зале видеоигр) Виктор Михайлович обратил внимание на игровой автомат, который назывался «Бэтмен против всех». Простенький сюжет от первого лица, ходишь по тёмным коридорам и дерёшься с разными злодеями. Всё просто, почти как в жизни.

Виктор Михайлович поймал себя на мысли, что именно так видит мир пациент номер 34. Быть может, для него это компьютерная игра. И он в ней главный персонаж…

В кабинет вошёл Лев Шубин. Молодой, самоуверенный врач, кандидат медицинских наук. Он нравился Фрименбауму, но иногда его излишние амбиции раздражали пожилого врача.

Они поздоровались, Шубин тоже налил себе кофе.

– Иванов Борис, Бэтмен местный – твой клиент? – спросил молодой доктор.

Виктор Михайлович слегка насторожился, но виду не подал.

– Так ты, Лёва, и сам знаешь, что мой… – ответил он тоном скучающего человека. – А что случилось? Он, надеюсь, не улетел на крыльях ночи, пока меня не было?

Шубин улыбнулся шутке старшего коллеги. Отхлебнув горячего кофе из чашки, он весело поглядел на Фрименбаума и сказал:

– Виктор Михайлович, зачем тебе этот сложный случай? Парень ведь не симулирует, сам понимаешь. Его ещё долго тут придётся держать. Может, даже всю жизнь… Отдал бы ты его мне. Я на этом деле кандидатскую смогу успешно состряпать.

– Конечно. С темой «Тлетворное влияние Запада на современную молодежь».

Виктор Михайлович улыбнулся, но выражение глаз его оставалось серьёзным. Лёва Шубин поставил опустошённую чашку на стол.

– Давай так, Михалыч: ты его ещё месяц лечи, а дальше решим. Я у главного, сам знаешь, на хорошем счету. Попрошу – он мне этого Иванова хоть навсегда в личное пользование вручит. Ещё и спасибо за инициативность скажет, – молодой врач развернулся и пошёл к двери. На пороге он обернулся, самодовольно подмигнул старику в кресле и вышел в коридор.

Виктор Михайлович почувствовал лёгкий укол злобы, а после (что было ещё неприятней) ощутил полнейшую безысходность.

Ох не выберется парень отсюда… Лёва его для своей диссертации надолго тут закроет, а потом уже никуда особенно и не денешься. Вся жизнь тогда в никуда… Пропадёт парень, совсем пропадёт…

Тьма вокруг медленно пропадает. Я открываю глаза. Лежу на каменном полу коридора. Пробую вспомнить, что со мной произошло… Побег доктора Фриза, разговор с Загадочником… Пугало! Укол, токсин, галлюцинации… Встреча с Амадеем Аркхэмом, который умер почти сто лет назад.

Теперь я вспомнил. Я знал, что делать дальше.

Необходимо навестить одного старого друга. Оценить обстановку внутри лечебницы. Надеюсь, эти безумные монстры не захватили город, выбравшись на свободу, пока я был без сознания.

Поднимаюсь, иду весь этот коридор насквозь. Мне нужно увидеть Двуликого. Я обязан понять «расстановку сил» в психушке, без этого никак. Всё закончится в ближайшее время, я это знаю наверняка.

Я помнил, где его держат…

Самый жуткий блок тюрьмы Аркхэм, лечебницы кошмарных существ. Тихий коридор. Слышен звук моих мягких шагов, откуда-то из другого крыла больницы раздаются протяжные вскрики, полные душевных страданий. Наверное, убийца Крок сильно сожалеет о том, что не может вырваться на свободу и вершить свой беспричинно-страшный суд. Пока не может…